Давно это было, еще до второй войны. Жил в одном селе веселый гармонист Федор. Играл на гармошке, да веселил девчат. Многие девушки заглядывались на паренька, а ему никто не нравился. Но несмотря на это, он проводил с ними все ночи до самой до зари. Вот и сегодня он припозднился и возвращался домой, как только забрезжило. <Еще рано на работу, можно часа три-четыре поспать,>-вспомнил он про свой трактор. Петухи еще не проснулись и в деревне стояла странная тишина. <Даже собаки не брешут,>-подумал Федор. –<Странно как-то. Всегда лаяли.> Он завернул за угол маслозавода и направился к дому, который стоял недалеко, прямо на горке. Паренек глянул на дом и обомлел. Возле дома четко выделялся силуэт мужчины. Приглядевшись, Федор вздрогнул. Он узнал в нем своего погибшего деда Михаила. Хоть сгинул он, когда Федору было шесть лет, но деда он запомнил хорошо. Да как его не запомнить то, двухметровый увалень со светлой кудрявой шевелюрой на голове, с нежными ласковыми руками, которые гладили внука. Поговаривали, что не вернулся он со сплава, сплавляли лес по Волге куда-то в сторону Астрахани, будто бы утоп. Но, отец Федора Степан не верил в это, пловец Михаил был отменный. Волгу переплывал несколько раз на спор. Степан считал, что отца убили и кинули в Волгу. Все это промелькнуло у Федора в голове. <И вот он тут стоит. За кем пришел?>- старался сообразить паренек.
Дед стоял спокойно и смотрел на внука. От страха Федор вспотел.
-Врешь, не возьмешь,-проговорил Федор.
Он взял большой булыжник с мостовой и шагнул к призраку. Дед сделал чуть заметный знак рукой. <Что, мол, не надо>. Неожиданно он проговорил:
-Ноженьки-то перебитые.
Федор остолбенел.
-Тебе ноги перебили, гады?-прошептал он с горечью.
Дед больше ничего не сказал, а только сбросил рукой, показавшуюся на щеке слезу. Он тихо стал растворяться в воздухе.
А через несколько дней началась война, и Федора забрали в армию. Однажды в 1943 году Федор, вместе с бойцами, выходил из окружения и ему немецкий автоматчик послал очередь свинца по ногам. Ноги удалось спасти, первое время Федор ходил на костылях. Со временем и хромота почти пропала, стала мало заметной. Лежа на больничной койке, Федор вспоминал о видении. Теперь он понял, что говорил дед. Он предупреждал внука о том, что пострадают его ноги на войне. Вспомнив это, он улыбнулся:
-Спасибо тебе, дед, что волнуешься за нас. Надо же, предупредил меня, а я и не понял. А вот про себя ничего не сказал. А мог бы рассказать, что с ним случилось.