7. «ДРУГ ЧЕЛОВЕКА» ИЛИ «КОМПАНЬОН»?
«Давайте… перестанем обманывать себя, говоря, что собака нужна нам для охраны нашего дома. Она действительно нужна нам, но не в качестве сторожевого пса… В почти кинематографически быстром течение нашей жизни современный человек время от времени хочет почувствовать, что он пока еще остается самим собой. И ничто не дает ему столь приятного подтверждения этого, как «семенящие сзади четыре ноги». К. Лоренц «Человек находит друга», М., Мир, 1981.
«Собака лучше людей»
«Она не изменит вам ни с вашим другом (подругой), не устроит сцену ревности, не превратиться в алкоголика или наркомана, не станет предъявлять вам претензий, если вы для нее что-то не сделали (скажем, опоздали с выгулом, вернувшись домой «на бровях»), научит ребенка аккуратности и скрасит одиночество старику», - так или примерно так рассуждают некоторые люди, приобретая собаку. Или даже нескольких, пытаясь заменить ими человека.
До сих пор еще находятся люди, которые заводят собаку, руководствуясь практическими соображениями — скажем, для охоты или охраны жилья. Но большинству все же нужна собака «для души». Но постольку точного определения «души» не существует, то цели, для которых человек обзаводится собакой-другом или собакой-компаньоном оказались весьма различны.
В России в течение почти всего ХХ века собаку обыкновенно называли именно «другом». Значительную долю таких собак составляли помощники человека. Овец в горах охраняли овчарки, охотники-промысловики уходили в зимнюю тайгу в сопровождении лаек, о чем уже говорилось выше. Среди собаководов (и обывателей) еще сохранялась память о подвигах собак во время Великой Отечественной войне. Санитарные упряжки собак (разных пород) вывозили раненых на всех фронтах - от Ледовитого океана до Черного моря. Служебные собаки сопровождали рейды лыжников в глубокий тыл врага. Перед Финской войной собак учили выслеживать вражеских «кукушек» - снайперов. (Застрелить такую собаку, подобравшуюся к укрытию, значило выдать себя). Но использовать, кажется, не успели. Собаки разматывали кабель связи и переносили донесения, неоднократно переплывая такие реки, как Днепр. Собаки-миноискатели участвовали в разминировании Киева, Одессы, Новгорода, Белгорода, Витебска, Полоцка, Варшавы, Праги, Будапешта, Вены, Берлина. Собаки охраняли все границы нашей страны. Они имелись при МУРе, транспортной милиции. Последние - сопровождали ценные грузы на открытых платформах товарных поездов. После войны появились собаки, проверяющие газопроводы, с целью найти место утечки, а также собаки-геологи, ищущие определенные виды руд. Со средних веков сохранялись собаки - проводники слепых. К концу ХХ в. собак стали шире использовать при реабилитации людей с ограниченными возможностями: четвероногие друзья помогали слабослышащим и «напоминали» страдающим эпилепсией о необходимости срочно принять лекарство или вызвать врача при приближении приступа, определяя его по запаху. Увы, сейчас в нашей стране, в лучшем случае, на ум приходят «лишь» собаки-спасатели. Хотя «лишь» здесь неуместно, особенно для тех людей, которых нашли еще живыми под снежными лавинами или каменными завалами упавших зданий, рухнувших при землетрясении или в результате террористического акта. А за уничтожение собаки-миноискателя боевики во время Чеченских войн обещали солидное вознаграждение.
Термин «компаньон» пришел к нам с Запада, который, как нам казалось, жил богаче нас. Еще бы! Там на прилавках лежали сотни сортов сыра или колбасы. (О том, что все они могут быть сделаны из геномодифицированной сои, от которой подопытные мышки дохнут или не размножаются, мы задумались много позднее).
Но вернемся к собакам, точнее, к тезису «собака лучше людей».
Нам стали внушать, что компаньоны должны обладать удивительными «душевными качествами» и глубоким интеллектом, и при этом — проявлять естественное собачье поведение, которое включало бы свободу как наивысшую ценность. Россияне почему-то поверили в «дезу», что дрессировка убивает эти самые «естественные качества» и вообще приравнивается к идеологии, которая подавляет как собаку, так и хозяина. А требовать послушания от компаньона нельзя в силу его богатого духовного мира и «неприятия принуждения». Почему так произошло? Возможно, что изменения, происшедшие в России, не оставили самим владельцам душевных сил на полноценное общение с собаками, включающее работу с ними. Однако очень скоро многие владельцы компаньонов на практике убедились в том, что удивительный ум их собак почему-то мало влияет на их поступки. Они травятся отравленными приманками, убегают от хозяев, попадают под машины, теряются, не находя дороги домой. Да к тому же имеют целый набор отклонений в психике — избыточная агрессивность, фобические реакции на громкие звуки или какие-либо неожиданные ситуации. Однако пресса продолжает прославлять компаньонов и ругать представителей собак «социально-опасных пород». Четвероногая антропоморфная мечта остается выше любых инсинуаций! Наивысшим счастьем при обращении с таким существом почитается «взаимопонимание» и «добровольное сотрудничество». Например, когда «хозяин» битый час подзывает к себе своего любимца, и, наконец, тот, устав бегать и безобразничать, подходит к нему.
А способны ли сами хозяева собак-компаньонов проявлять глубокую привязанность к любому живому существу, в том числе, и к своему четвероногому питомцу? Такая привязанность требует эмоциональных усилий и работы собственного интеллекта - постоянное пополнение знаний о биологических и поведенческих особенностей компаньона. Наши требования, предъявляемые к собаке-другу, как-то незаметно упали до требований, достаточных для компаньона. Проще — наделять объект фантазийной любви фантазийными же особенностями и проигрывать в фантазиях же свои прекрасные с ним отношения и полное взаимопонимание. И при этом не обеспечивать собаке выполнение ее естественных потребностей — в движении, в доминировании или подчинении, в территории, исследовательской реакции и т.п.