Сумеречные смоленские персонажи и бесноватый русский алкогольный сюр, далеко шагнувший за грань делирия. Пронзительно до ужаса и, одновременно, проникнуто среднерусским стоицизмом. Будничное отчаяние хаоса после конца истории. Илья Эш
Надежда
Надежда напилась левого спирта и пошла шататься по городу. В руках пол баклажки левака, в башке какой-то левый смур. Время от времени она дико орала, пугая прохожих. Но те не пугались и спокойно проходили мимо. Так она долго нарезала петли, пока не упала на газоне возле деревянного барака. На неё никто не обращал внимания.
Танька
У Таньки была выставка. Мне нравятся её картинки. В них нет пафоса, парадности и попсы. Барачная тематика. Я сам живу среди бараков и домов построенных пленными немцами. Мне такая живопись близка.На выставке видел несколько знакомых рож – Ден, Родин… Лёха Волос из Карамазов драмз спел несколько хороших песен. Фуршетили само собой на Слаломе. В итоге Настя и Крейзи пошли ко мне. Мне как раз перепало несколько бутылок водки Бульбаш. Когда я жил в Белорусии, то ***рил исключительно этот бренд. Рекомендую. Короче, пили Бульбаш, смотрели концерт Эксплойтид. В три часа ночи бухло кончилось, и мы попёрлись на Гагарина в магаз 24 часа. Купили пару бутылок вина и только у кафе Заря вспомнили что у нас нет штопора. Пытались открыть бутылку пальцами и ключами Вдруг появился Саян в чёрном плаще, чёрные волосы, чёрная бородка. Он всегда появляется вдруг, стоит нам только запить. Саян живёт рядом на Пржевалке. Он принёс штопор, и мы отлично посидели в садике напротив его дома до самого утра. Днём просыпаюсь, хочу включить ноут – нихуя какие-то полосы, всё перееблось. Понёс в мастерскую. Мастер сначала сказал, что это ****ец. Но потом глянул внимательно и констатировал, что матрица ёбнулилась?
Книжка-мартышка
Пили у Кости на Пржевалке. Была Ирка и Володя художник. Ещё кто-то. Может Галя. Пили бля пили. Ирка потащила Володю в другую комнату. Потом он возвращается и говорит, что опохорился перед бабой. Да ладно, выпили ещё. Я пошёл к Ирке. Она поросила мою книгу. Подписал и подарил. Она Ирка как-то странно уходтла домой на четвереньках. Книгу забыла. На следующий день припёрлась Ленка с водкой. Нормально посидели на кухне. Ленка хотела на столе потанцевать как Ева Браун, но Костяч не позволил. Ленка попросила меня подарить ей книгу. Пришлось зачеркнуть подписанное Ирке и подарить Ленке. Она книгу не забыла. Звонит на следующий день, говорит что на работе (она барменша) книжку всю ночь читала и охранник тоже прочитал.
Некандра
Под Горкой находилась Нижняя. Там была речка, куда мы, пацаны, ходили купаться. На другом берегу сидела Тоня-дурочка и матерно дразнилась. Любимое слово у неё было «****орванцы». Там ещё был большой сад , который охранял зловещий Некандра. Однажды пацаны полезли туда за яблоками, и Некандра снял из дробовика сидящего на дереве Серёжку. Малец потом ещё какое-то время полз до дома с полным животом дроби и умер возле водокачки. Некандру за это никак не наказали. Отец Серёжкин бывало как подопьёт, грозится пойти и убить Некандру, но потом расплачется и идёт спать. Однажды я попал на Нижнюю в сильный дождь. Шёл домой быстрым шагом, а за мной всю дорогу до самой водокачки бежал мужичонка в рваном ватнике и просил: дай отсосать. Это был Некандра.
В нейрохирургии
Лежал там под капельницей один вонючий типус, который из всех слов великого и могучего русского языка мог вспомнить лишь одно: ****ь. А потом вдруг промолвил целое предложение. Подваливает раз к нему очень вежливая, как исключение, пожилая санитарка и спрашивает:
- Больной, вы по малой нужде будете?
Мужик ноль эмоций. Она опять домогается:
- Мочиться будем, мужчина? Мо-чить-ся?
Не реагирует человек, и баста.
- Облегчиться не хотите ли, товарищ?
В ответ опять молчание. Тут старушка уже не выдержала и как закричит:
- Ссать, мужик, хочешь, по-русски говоря?
И, о, чудо. Этот практически не говорящий типус вдруг чётко ей отвечает:
- Спасибо, я уже поссал.
Парторг(В нейрохирургии)
Был там, в палате ещё один, идущий на поправку и поэтому пребывающий в оптимизме, мудазвон из бывших. В своё время он занимал очень ответственную должность: работал парторгом на большом заводе. Я у него постоянно стрелял закурить, и как-то раз он рассказал мне свою историю. Она очень в духе времени. В феврале на День советской армии сходил Петрович на коммунистический митинг, побыл там, как положено, послушал речи да выпил с товарищами. Пришёл домой и послал жену за бутылкой «Гвардейской», чтоб достойно поужинать в честь праздничка красного календаря. А сам прилёг на диван отдохнуть. Однако уснуть ему не удалось. Сосед этажом выше, новый русский, день и ночь занимался евроремонтом, положив болт на остальных жильцов. Стучал, сверлил, буравил круглые сутки. Вообще покоя от него никакого. Парторг терпел-терпел, потом не выдержал, встал с дивана и не поленился подняться к соседу. Звонит, а когда тот выходит, парторг в вежливой деликатной форме просит его перестать стучать, хотя бы ради праздника. А тот, толстая морда, только это услышал про советский праздник, как заорёт прямо истерически: "Ах, ты комуняка недобитый! Сейчас ты у меня отпразднуешь!" Хватает молоток, да как даст Петровичу в лоб, а потом ещё четыре раза. Убил бы, но тут жена вернулась с бутылкой «Гвардейской». Отбила мужа каким-то образом.
Приколист(Нейрохирургия)
А ещё там, в палате один прикольный кадр лежал. Этот приколист три года молчал наглухо, после того как наебнулся со своего мотоблока, на котором вёз на пасеку улья. Ему в зад один пьяный мудила на "Москвиче" въехал. Приколист этот, кстати, был отставник, бывший офицер. Всю жизнь не курил и не пил. А тут такое ****ство случилось. Сидит теперь без всякого движения и тупо молчит. Задумчиво в одну точку смотрит. Жена всё его подкалывала: "О чём же ты, Вань, думаешь?" А тот молчал-молчал, а однажды и брякнул: "Да всё о бледях думаю, Валя".
Шашлычник (В нейрохирургии)
Интересней всего рассказывали свежие больные, которые находились ещё как бы в шоке и под сильным впечатлением от случившегося с ними. Взять хоть Шашлычника, например, который на Тиграна с утра до ночи пашет без выходных. Получает он получку две штуки и идёт отметить это дело там же на базаре в какую-то забегаловку. Выпил две девятки "Балтики", потом ещё грамм триста водки «Гжелка». И уже часов в одиннадцать вечера пошёл сдуру пешком через жэ-дэ мост. На нём же столько случаев: грабят постоянно, убивают и на пути сбрасывают... Вот и Шашлычника отоварили. Его видно ещё на базаре подпасли и на середине моста дали сзади пустой бутылкой по тупой башке. Он часа четыре провалялся пока в себя не пришёл. Уже под утро. Забрали все деньги и документы. Самое обидное, что пенсионную справку прихватили. Пацану двадцать пять лет всего, но он уже инвалид по голове. В дурке год отлежал. Рассказывает, что брали они с подельником какой-то офис. Другана застрелили менты, а Шашлычнику светило лет пятнадцать. Но на тюрьме его научили закосить под дурака, и у него проканало. Полежал в психушке и вышел оттуда пенсионером. Стал бабки получать по инвалидности. Устроился ещё в шашлычную к Тиграну. Ему на базаре нравилось.
Дворня (заведения)
На лавках, напротив Дома учителя, вечно сидят сильно пьющие мужики с кривыми красными, белыми, синими или совсем уже чёрными мордами. Это место у них называется «дворня». Чужих тут не любят, сразу гонят прочь или, если попадаются упёртые, особенно кто хлестается сколь у него ходок и в каких крутых зонах он чалился, бьют прямо на месте. Зато своим завсегда помогут и не дадут умереть от жажды. И среди них частенько мелькает Наташка Смерть. Готичная и резкая. «Смерть не страша, с ней встречались не раз мы в степи, вот и теперь она надо мной кружится», - напевает для храбрости Володя Граф, который в своё время отторчал двенадцать лет за убийство, увидев Наташку издалека. Она не идёт по Октябрьской, а прямо летит. Налетает на пацанов и начинает их бомбить. Даже бывшие зеки её побаиваются. Она же моментально начинает кого-то из старых урок раскручивать для начала на портвешок.
Бистро (заведения)
В Бистро всё было классно. Раз там на меня чуть кирпич не попал с крыши, когда я вышел покурить на крылечко. Я сделал шаг вперёд, чтобы у кого-то прикурить на своё счастье. Все тогда сказали, что я родился в рубашке и начали за меня резко выпивать. А вскорости началась классная драка. Мимо Бистро шёл какой-то пьяный высокий чел. Сам по себе он канал мимо на своей кукушке и никого не трогал. А в это время у крыльца, почти там где на мою бошку чуть не упал кирпич, стоял чел на голову выше проходящего мимо и по-моему обдолбанный слегка. И вот надо ж было этому обдолбанному задеть того проходящего. Как он там его обозвал никто не помнит, потому что все пьяные само собой. Но началась такая бойня, что все, кто там был в Бистро, вышли полюбоваться и поаплодировать. В итоге тот чел, который шёл мимо на своей кукушке, вырубил всёж чела на голову его выше, после чего зашёл в Бистро, ёбнул сотку, хотел ещё с кемнить помахаться, но никто не повёлся, ибо отвлеклись уже совсем другими темами. Так что этот боец посидел, повертел рылом и пошёл дальше на своей кукушке.
У Валентина (Заведения)
Кажется, недавно эта была. Будто вчера. А ведь прошли годы. Тогда моя соседка Зося ещё пила в полный рот, и ещё можно было с самой рани хмельнуться брагой у Валентина, который жил на Советской, на третьем этаже. С самого утра к нему с первого этажа уже стояла очередь помятых, опухших, заросших, а порой вабще остекленевших и одуревших (не помнили какой нынче год, число, месяц, день, и в каком они городе находятся) клиентов. Валентин радушно встречал посетителей обычно без штанов и порой даже бес трусов. Продавал бражку по рублю стакан и давал к ней бесплатно очень вкусный мягкий хлеб собственной выпечки. У него в хате хоть и вонь, но тепло и как-то душевно. Народ выпивал и вскоре начинал приходить в себя. Все неслабо кантуженные этой жизнью пропащие мужики как-то оживали, веселели, переставали смуреть, начинали разговаривать и постепенно отходили и приходили в себя.
Белочка(заведения)
Эта не то што вы думаете. Вернее, не совсем то. Хотя и близко. Так называлось небольшое уютное заведение на Б. Советской, где отжигали или просто отдыхали от ****ской жизни городские маргиналы, которые порой, да, допивались до конкретных глюков.
Вхожу раз в это мелкое заведения – там Паша Рыжий одуревает. Его потом застрелил какой-то уебан прямо на хате; Паша, бывший хиппи, совсем бесбашенный был чел, что он творил эта ужоснах: рубил в квартире мебель топором, потом куда-то исчезал, если только Машка не сдавала его в дурку, он ведь с.о. был, то есть социально опасный, и под утро возвращался с какими-то ебланами. Летает по бару (на винте сцука точняк), орёт что-то панкроковое, пристаёт к посетителям, быкует и нарывается. Тут Фигли-мигли входит, вся бухая и худющая. Сразу раз к стойке, но не дошла и ёбнулась конкретно о бетонный пол. Кровищи яебу.
Следом резко врывается Наташка Смерть. Готичная, вся в чёрном и бледная, как самурай или ниндзя. Такая же смурная, как эти япошки. И сразу ко мне: давай бухнём, Алик. У неё, бля, горе – попала под трамвай, ногу сломала хмельнуться хочет помирает. Нихуя, говорю, нет, хочь харакири делай.
Только я собрался уходить, патамушта не люблю такие эксремальные зрелища, приперается Ольга Викинг и сообщает новость: она только из тюрьмы. Замочила свого сожителя. Этот блатной уебан, бывший зек, издевался над ней, как хотел. бил и резал и выгонял из её же квартиры, которую поджигал несколько раз по пьяни, и они вабще чудом остались живы. Но однажды они задрались и клубком выкатились на лестничную площадку. Тут Ольга въебала уебану так, что тот полетел вниз по лестнице, ёбнулся дурной башкой о батарею и тотчас сдох.
Ну, надо выпить за счастливое Викинга освобождения, патамушта менты закрыли это дело в виду того, что им нахуй не надо был этот Ольгин блатной, который им в своё время уже надоел дальше некуда.
Потом помню дахуя ещё народу заходило в Белочку. Явился Фадей. Он недавно выбежал во двор на той же Б. Советской с астоматом шмайсер, а на самом деле со сломанной табуреткой, и открыл стрельбу. Отлежал два месяца в дурке и сразу в Белочку, больше некуда. Заходит и уже навзничь, еблан. (Располнел там тоже в дурдоме на колёсах, стал похож на бабу). Он прям ко мне прётся и удивляется: Алик, ты жив штоль, а мне сказали, что тебя убили, расчленили и закопали в астрагане.
Клюва ещё в Белочке помню, он вечно на хвоста падал, пока не спился и не уехал в гнёздова пожизненна пасти коров.
Да много вабще всяких конченых типов туда захаживало, которых большинства уже нет на этом свете, а те, кто ещё остались, больше сюда не ходют, потому что Белочки этой тожа уже давно нет.
Днепр
Ресторан «Днепр» при гостинице «Смоленск привлекал к себе просторным залом с интерьером в стиле сталинского ренессанса. Здесь играл хороший оркестр под руководством музыканта, которого все знали как Весёлого Роджерса.
В моде долгое время были такие шлягеры, как «Мотор ревёт» и «Листья жёлтые», а также хит на века «Созрели вишни в саду у дяди Вани». В Днепре собирались блатные отметить удачное «дело», а рядом с ним за соседним столиком могли сидеть по случаю какого-нибудь советского праздника сотрудники милиции. В кабаке уголовники мирно соседствовали с милиционерами. Люди соединяли столы и где-то в середине вечера начинали петь задушевные песни. Царил дух единения и подлинного товарищества.
Изрядное количество столов в кабаке занимали торговцы-кавказцы, которые в конце вечера расходились и лихо танцевали лезгинку, зажав зубами столовые ножи. Русские женщины как могли извивались перед ними, ценя щедрость южан.
Смешно, но в те мифологические времена на весь город имелось только две проститутки. Маленькая чёрненькая и смазливенькая, известная как Дюймовочка, всегда появлялась в «Днепре» со своей длинной и довольно нескладной подругой. Они в основном специализировались на смуглых клиентах.
Над рестораном имелись антресоли, где находился бар, прозванный посетителями «Антёр» или «Соля». Сюда заходили центровые маргиналы выпить коктейли «Шампань», состоящий на 90% из шампанского, или «Загадка», где превалировал коньяк. Хипово прикинутые молодые люди, которых называли «центровые», потому что они тусовались исключительно в центре города, с презрением смотрели сверху вниз на отсталое, одетые в серые костюмчики нарядные платья лоховское большинство посетителей кабака.
Хорошее болгарское сухое вино «Старый замок» и венгерское «Токайское» стоили в районе трёх рублей, а популярная бормотуха «Рубин» чернильного цвета – рубль двенадцать. В кабаке можно было вволю пообщаться с «братвой», а в конце вечера, «под занавес» снять девчонку.
«Днепр» славился своим драками, которые нередко заканчивались убийствами. Просторный зал и широкая лестница позволяли разойтись на всю катушку любителям помахаться. Битвы порой напоминали самые крутые боевики.
Стерео бар (заведения)
Этот бар в подвале на Советской был также известен как Стерва бар. Заведение делилось на две секции: собственно бар со стойкой и мягкими низкими диванчиками, приличный зал с простыми столами, на которых стояли ведёрные самовары, и лавками возле столов. За стойкой рулил шустрый совершенно не пьющий бармен Саша, в зале с самоварами царила официантка Прелесть. Однажды меня в Стерве забрал в ментовку опер Непомнящий. Просто потому что я сидел рядом с наркоманом Мотей. Меня раздели в муcарне до трусов под холодным взглядом Андропова на портрете. Система боролась тогда против алкоголизма и наркомании. Людей забирали средь бела дня из разных заведений для проверки что они делают в рабочее время. У меня ничего не нашли. А Мотя поехал на восемь лет. Он был чел не очень. Любил кидануть пацанов и девок на деньги. Однажды Лёва Ефимов с Козлого порезал ему рожу за это. У Моти вабще всё тело было в шрамах. Но он не прекращал обманывать народ. За стойкой в Стерве постоянно сидел Морской. Он работал на раскрутке. Крутил посторонних лохов. Ему частенько наливали. Морской погиб по глупости. Пошёл ночью за водкой и нарвался на гопоту. Однажды я сидел с немкой Кристианой в этом баре. Пили, курили. Потом у меня кончились деньги. И вот Кристиана вынимает довольно пухлый шмель и с криком: Алик, я тебя люблю! Бросает бумажник на стол. Да ещё забыл, что в заведении был тн Греческий зал. Небольшое уютное помещение только для очень своих. Там можно было гудеть всю ночь. Финиш связанный со Стервой был такой случай в 80ею Андрюха Сказочник входит в бар и чуть не сходит с ума. Он видит перед собой Гарфанкеля из дуэта Сайман и Гарфанкель. Точно он оказался. Не глюки.Сказочни потом с ним несколько дней тусил.
Ягодка (заведения)
В этом ночнике "Ягодка", на Гагарина, кстати, умер наш друган Шварик. Барменша Анька рассказывала, что он не удачно похмелился водкой и его хватил инфаркт. А злые языки шутили, мол, подавился в "Ягодке" косточкой. Этот пацан ещё при Андропове хотел слинять в Штаты и ради этого женился на еврейке Соньке, родственники которой жили в Чикаго. Она-то благополучно уехала, а Шварика тормознули на границе. Между прочим, это отличное демократическое заведение с солидными деревянными столами и лавками. Вечерами тут было обычно битком. Пили дешевое вино, водчонку. Базарили о своём родном. Порой здесь вспыхивали драки, но не надолго. Вскоре опять все мирились и бухали по новой. На меня тут неоднократно наезжала всякая беспредельная гопота, но ведь и своих полно в "Ягодке": всегда кто-то писанётся за тебя и не даст пропасть.
Стеклярусы
Так называли стеклянные кафе, которые появились в центре города где-то в конце 60х. Самый знаменитый стеклярус стоял на Блони, там где сейчас Русский двор, и назывался в молодёжной среде Бешаная лошадь. Ещё одно кафе такого типа было в центральном парке, над озером возле танцплощадки. Очень популярное стеклянное заведение находилось около кинотеатра Октябрь. Да оно и сейчас там стоит в переделанном виде и называется кафе Пионерское. На Колхозке такое кафе называлось Дружба. Мужики шутили: идём не в службу, а в Дружбу.
Стеклярусы были всегда битком. Народ здесь расслаблялся по полной. Пили дешёвый Вермут, ели холодные свинные шашлыки. Дым стоял коромыслом. Разговоры шли о спорте, рыбалке, охоте и городских новостях. Только Бешаная лошадь несколько отличалась от остальных демократических стеклярусов. Сюда любили зайти и плотно посидеть с водкой и приличной закусью центровые маргиналы, которым надоедало торчать в Заре. Иногда они меняли диспозицию. Сидели плотно обычно слева от стойки. Боб, Дядя, Пушкин, Андреич… Последний был мастер спорта по боксу и всегда разруливал всякие базары. Боба убили в подворотне, рядом с бистро на Маяковского. Дядю грохнули где-то возле завода Холодильник. Пушкин сбичивался и умер. Андреич склеил кеды на Заполке, опившись левым спиртом.
Центральный (заведения)
Ресторан «Центральный» в отличие от добротного сталинского «Днепра», был построен в эпоху брежневского модернизма и самой экономной экономики. Внутри он очень напоминал вагон поезда и сидеть тут приходилось в тесноте, но не в обиде. Обслуживали весьма полные и добродушные официантки средних лет, которые не торопились нести заказ. Порой приходилось ждать около часа. Лучше всего поэтому было иметь там знакомую «тётю Клаву». Попасть сюда, как впрочем и в любой другой кабак, было очень не просто. Все места к вечеру были обычно заняты, у входа толпился взволнованный народ. Приходилось заводить знакомства со швейцарами и периодически подпаивать их бормотушкой. Дело осложнялось ещё и тем, что администратор – очень строгая дама – не пускала посетителей в джинсах и посетительниц в мини-юбках. Приходилось украдкой пробираться по залу, а потом весь вечер прикрывать ноги скатертью.
В «Центральном» часто случались иностранцы, что вело к контактам, которые в ряде случае заканчивались для центровых маргиналов весьма плачевно. Хорошо подвыпив, они теряли бдительность и во всю начинали общаться с интуристами, а конце вечера, когда фирма расходилась по номерам, попадали в объятия ментов, которые по наводки сотрудников КГБ (их также называли комитетчики или просто товарищами), уже давно пасли их. Ночь приходилось проводить в участке, а утром платить штраф.
Следует отметить в данном контексте, что среди центровых было модно «опрокидывать» кабаки. Существовала такая особая, небезопасная и щекочущая нервы развлекуха – сделать заказ, выпить, хорошо поесть и сдёрнуть из заведения, не расплатившись. Девушки практически не шли на такой риск, но нередко практиковали «динамо», т.е. ели-пили за счёт мужиков ( в основном командировочных), а потом при удобном случае линяли из кабака с концами. Ещё вспомнился один нахальный тип с соответствующей кликухой Воробей. Он иногда врывался в ресторан, подбегал к столику, где сидели знакомые, резко выпивал чей-нибудь бокал или рюмку и быстренько линял из заведения.
Три стола
В начале восьмидесятых при гостинице «Центральная» открылось небольшое кафе, получившее неофициальное название «Три стола». Оно тотчас стало популярным местом тусовки модной молодёжи, заскакивающей сюда с утра пораньше и в течение всего дня попить кофе с ликёром, выкурить пару тройку сигарет и пообщаться с друзьями. Кафе также служило своего рода реанимацией для перепивших накануне, так как спиртное тогда продавали в магазинах с одиннадцати часов, а тут можно было хмельнуться уже в восемь.
Однажды меня в этом заведении повязали менты. По обвинению в том, что я продавал или покупал у иностранцев книжки. У меня действительно были с собой пара книг на английском, но я их не покупал и не продавал. Может быть, кому-то показывал. Тем не менее, ночевал в клоповнике. А иностранцев тогда было много. Вечно под ногами путались. Ёщё там был прикол. Однажды хорошо похмелился в Трёх столах, но деньги быстро кончились, а была охота продолжить. Вышел на крыльцо. Стою, курю и жду, когда кто-то знакомый придёт и угостит по человечьи. Четыре часа ждал. И всё-таки пришёл человек. Загудели уже в Заре.
И ещё один эпизод по темер. Раз выхожу из Трёх столов покурить и вижу как Сургуч с Бакунина махается с каким-то челом выше его ростом. Тут я подхожу и одним ударом сбиваю этого чувака с ног. Сургуч меня тогда сильно зауважал и пригласил к столу в Центрашке.
Заря (заведения)
Заря была поистине культовое заведение. Я помню её с детства, когда над входом ещё висели два белых шара. Она состояло из двух залов – собственно кафе с танцполом, где играл оркестр, и небольшого бара. После появления напротив Зари ресторана «Центральной» это место прозвали «вермутский треугольник», так как там люди зависали и пропадали с концами. В начале 80х в Заре открылся шикарный бар с высокой стойкой и комфортными мягкими креслами психоделического тёмно-красного цвета. За стойкой здесь долгое время царствовала крутая и габаритная барменша Валентина. Она, не задумываясь, сдавала разошедшихся в подпитии центровых маргиналов ментам или собственноручно била и выкидывала на улицу. Однако по настроению хозяка могла и угостить завсегдатаев за счёт заведения. К сожалению, во время андроповской борьбы за порядок этот клёвый бар закрыли, а потом в горбачёвский период сухого закона вообще демонтировали, превратив в дешовую забегаловку. Её, впрочем, очень полюбили именно за дешевизну представители смоленской окололитературной-театральной-музыкальной и художественной богемы. До середины девяностых тут обсуждались всякие радикальные проекты, читались нетрадиционные стихи, шли всякие интересные дискуссии под дешёвое вино и сигареты. Нередко к творческой молодёжи присоединялись проститутки из Центарльной. Тогда они работали без сутенеров и чувствовали себя свободно. Потом и забегаловку прикрыли, но Заря уцелела в новом помещении того же здания. Когда-то здесь находилась столовая первого секретаря кпсс города. В таком виде кафе протянула до наших дней и закрылось окончательно совсем недавно. В последние годы здесь составился тесный круг из ветеранов, которые обязательно отмечали праздники красного календаря. И приходили посидеть в тесном кругу чуть ли не каждый день.
Мотель
Самым экзотическим кабаком считался мотель. Туда ехали только при наличие больших денег. Обычно рублей тридцать-сорок на пятерых-шестерых было вполне достаточно. На моторе до мотеля от Биржы (гостиница Смоленск) било ровно пять рублей. Эта территория для центровых была эрзацем Запада, так как возле мотеля бродили толпы интуристов и звучала речь на разных языках, хотя преобладал, безусловно, английский с американским акцентом. Немало тут ошивалось и комитетчиков. Маргиналы очень рисковали, выпивая с фирмой и прикупая у них джинсовые прикиды, но страсть общения с людьми из-за «железного занавеса» и модной одежде была непреодолима. Рядом с мотелем находился кэмпинг. Палаточный городок. Здесь был деревянный шалман, где я однажды получил по печени от здорового болбеса комитетчика за то что общался с англичанами. Но меня хер остановишь. Ночью я опять пил болтал с этими анархистами. В мотеле, кстати, уже в 90е занималась проституцией одна без сутенёра наша подруга Графиня, которая тоже предпочитала общаться с англичанами. Её бывший чувак Убийца, как узнал что она ему изменяет, поджёг ейный дом в Ельне. Графиня потом плакала, как вспомнит. Не по дому, а по отличной библиотеке, которая в нём сгорела.
Телефоны уходят
У Светланы опять ушёл телефон. Как обычно: дали по голове в 10 вечера, вырвали сумочку. Это у неё уже четвёртый уходит.
Дип Пёрпал
Зашёл с Юденичем и Иркой в Заводской бар попить пива. Ирка это та самая, с которым мы однажды под столом нашли тысячу, когда у нас кончились деньги. Ну, вы помните. В баре довольно чистенько и приятно. Сидят интересные люди. Один пожилой чел выглядит как старый хиппи. Патлатый, в рваной джинсе. Я спросил его, не хиппи ли он, но мужик ответил, что он из Читы. Рядом с ним сидел тоже пожилой человек в новеньком джинсовом костюме и старых, но видать очень дорогих колёсах белого цвета. Впоследствии оказалось что он приобрёл их в былые годы, когда работал в Газпроме и хорошо получал. Мы, я, Юденич и Ирка пили Жигуль, хотя нет, Ирка пила водку. И тут к нашему столику подошла попрошайка с опухшей рожей и стала просить денег на похороны мужа. Ирка чота засуетилась и стала угощать Опоберушку водкой. Та расстрогалась и стала на колени. Тогда я погладил её по голове и прогнал от нашего стола. Но тут стал одуревать Юденич, который было затих .
Он вспомнил какую-то древнюю рок группу Дип Пёрпл и стал орать на весь зал. Дип Пёрпл! Пьяные мужики сразу подхватили этот клич. И понеслось. И даже когда все уже угомонились, один пацан с выпученными глазами долго ещё бегал по залу и орал Дип Пёрпл, Дип Пёрпл….
НА ГЛИНЕ
Утром у памятника Глинки сидит унылый Черчель. Он сильно болеет. Вчера было хорошо, а сегодня, ох, ***во. Наконец, из кустов вылазит Демедрол. В руках у него пакет. Черчель верит и не верит. Да, точняк. У Демедрола от вчерашнего осталась почти полная полторашка коктейля и бутерброт с колбасой. Видно, ему уже не лезло. Только они ёбнули по стаканчику, подходят Зёма, Миха и Настя. Присаживаются. Им дают выпить коктейля. Они слегонца раскумариваются. Обсуждают последние новости. Нащёт Лясина все уже слышали. Не совсем ясно, как он погиб. Одни говорят, что опился спирта на Запольной, другие утверждают, что уже шёл домой вечером через Чёртов мост и его там грохнули. На этой версии особенно настаивает Сказочник, который тоже подошёл и уже принял коктейля. Видок у него, конечно, ещё тот. Сказочник сам через Чёртов мост часто ходит, поэтому, видимо, и опасается. И нагнетает. Вспомнили про Убийцу. Что-то давно не видно. С зимы, пожалуй. Кто-то слышал, будто, замёрз чел у своего подъезда в Чуриловском тупике. Вот ещё Пасева пропал. Последний раз его видели по весне одетого в какую-то хламиду, грязного, вонючего. Они допивают полторашку и начинают думать как купить ещё одну. Деньки сейчас хорошие стоят, солнечные, дома сидеть не хочется.
НИРВАНА
Соседка пришла одолжить пару стольников. На кухне стояла хорошо начатая бутылка водки Зелёная марка. Она раньше была хорошая, все её пили, а теперь испортилась. Всё портится. Вот Талка ещё ничего держится. Соседка попросила угостить. Говорю: наливай и пей. А ты? – спрашивает. Я, говорю, мороженого хочу, знаешь такие шарики – синие, зелёные. Соседка махнула рюмашку и говорит: чуть живая я уже три дня.- Что так? – спрашиваю. – Да пила тут с одним алкашём. Такой заросший, хромой тип, который давно нигде не работает, а только бухает и ****аболит. У него напиток называется Нирвана. Выпила стакан и ничего не помню. Очнулась – всё болит, встать не могу. Еле-еле поднялась. Постепенно поняла, что он мне по пьяни засадил. И член у него такой, что разворотил там всё внутрях, не по моим видать размерам. У него баба есть, которая его подкармливает и одновременно спаивает левым спиртом. Хочет чтоб он умер, а квартира ей досталась . Она его дома запирает, а сама едет с кем-нибудь ****овать в сауну. Потом ему спирта принесёт, он выпьет и доволен. Валяется на диване и ****аболит. Но мужик не такой дурак как кажется. Он как-то выбирается из квартиры в её отсутствие и посещает разных женщин. У него напиток всегда с собой, называется Нирвана. Бабы выпьют и ничего не помнят. Соседка махнула ещё рюмашку и убежала в Лаваш за четвертинкой.
Грек
Мне было пятнадцать лет, когда в московском троллейбусе я познакомился с интересным человеком. Он был старше меня лет на пять, имел греческий профиль и был одет в модное короткое жёлтое пальто из верблюжьей шерсти. Он на весь салон ругал советскую власть, называл правителей свиньями. Некоторые пассажиры ему сочувствовали. Я как-то с ним разговорился. Мы вышли вместе у Большого театра, купили бутылку вина и пошли в ближайший подъезд. Философия Грека была радикальна. Он ненавидел власть, нигде не работал, типа западло на этих свиней пахать, говорил что русские бабы говно, цитировал Пушкина про кривоногих россиянок. Лучшие женщины гречанки. Мы пили по очереди из горла и когда в бутылке уже почти ничего не осталось, Грек поразил меня. Он сказал что жить после тридцати не интересно, поэтому надо вовремя кончать жизнь самоубийством.
Ура, Смерть!
Как-то раз я познакомился по пьяни с одним пацаном на свою голову. Он вроде ничего показался. Стриженный наголо, в чёрной рубахе. Пригласил к себе в гости, там, мол, бухла море. Приезжаем на окраину . В хате бродят какие-то конкретно охуевшие от пьянки типы и среди них одна чувиха роется в домашней аптечке с целью нарыть себе успокоительных колёс, а другая, помоложе, сосредоточенно читает телефонную книгу с целью отвлечься. Выпить повторяю – ноль. А тут ещё этого пацана клинит, и он предъявляет мне, будто я с моим другом побили его. И требуют вести к этому фиктивному другу. Хорошо хоть на улице бить начали, а то в комнате точно убить могли бы. Ладно, как бы веду их куда-то. А ночь уже глухая, народу никого. Эти мрази кричат, что если я начну машины останавливать, они меня зарежут и показывают неслабую штырину. И периодически бьют. Я весь в крови, губа порвана, нос сломан… ЧТО ДЕЛАТЬ? Потом двое что-то начали отставать, затяжелели, гандоны, а я прибавляю шагу. Протрезвел, конечно, от такого прикола. Один за мной спешит всё же, такой небольшого роста крепыш, кривоногий. Наглая кровожадная рожа. Я ходу. Он догоняет меня, тут я резко торможусь и бью ему встречного. Он падает и временно отключается. Я, что есть сил, дёргаю оттуда и отрываюсь от ёбнутых козлов. Иначе они меня точно грохнули бы, нет сомнений. Иду, и тут ещё по дороге из-за какого-то забора на меня бросается огромная овчарка и готовится сделать прыжок. Тогда я, уже тоже полностью охуевший от этих стрессов, ору на неё матом: «пошла ты на ***, сука!». И она убегает, поджав хвост. Зассала мразь. Но пилить далеко ещё до дома. По дороге попалась ментовка. Захожу, говорю: «менты, дайте переночевать в камере». Они меня выгнали, волки позорные.
ГРИБЫ
В начале осени они поехали за грибами. Сергей такой маленький, худенький бывший повар. Одет в триковину и футболку. Николай – высокий, солидный, усатый, бывший мент. На нём камуфляж. Николай рулит, Сергей болтает. В багажнике болтается связанная девка.
- В нашей деревне Нетрезвище, - болтает Серёга, - жил один дед. До войны он был председатель колхоза, в войну стал предателем, после войны опять руководил хозяйством. Так вот он знал как привадить к себе баб. У него было тайное оружие – рогатка.
Николай улыбается в усы.
- Мы вот тоже, - говорит он басом, - когда в ментуре работал, долбили втроём одну тёлку из медучилища. В итоге двое подхватили трипак, а я нихуя. Русская рулетка хули.
Они подъезжают к лесу.
- Теперь, - говорит Николай басом, - выпускаем девку. Берём след и она выводит нас на грибное место.
- Тебе виднее, ты же легавый улыбается Серёга.
Вечером они ели грибы и смеялись как идиоты. Горел костёр. Возле него валялась связанная девка
Дети
Меня часто спрашивают, есть ли у меня дети. Да, была Маша, записанная на меня. Не уверен что моя. Чисто Олегофренка. Что может родиться от сильно пьющих родоков? Особенно мать её не просыхала. Могла завинтить бутылку водки из горла и заторнуть беломориной. Приходила домой и падала в прихожей. Мне говорят: ты плохо её воспитывал. Ну, нет уж. Пару зубов всё-таки ей выбил. Да что толку. Как говорила её мамка: собака она лесная. В последний раз люди видели Лариску возле бани на Колхозке в очень бичёвском виде.
ТРЕЙЛЕР
Вот присядешь на Козлова во дворе выпить и точно менты появятся по твою душу. Закон подлости. Помню ещё покойный Дуча рассказывал, как отоварился вином и канает по Козлову, и вдруг из ментовской машины вылазят два мусора и начинают его мудохать. Отобрали всё вино и скрылись в своём воронке. Ну, и пошло у Дучи после этого. Скрутило его всего, еле дыбал, а после помёр и хата досталась этой падле Машке, которая только об этом и мечтала. Хотя ей тоже не повезло, шкуре, попалась на чём то и щас чалится, овца.
Короче, мы присели с Женькой во дворике на Козлова и начали выпивать. Закусь тоже была. Она дала мне пятихатку, чтоб я точно на все деньги купил в Лаваше бутылку дешёвой водки и чёнить пожрать. Я как раз уложился.
Херово то, что Женька как подопьёт, начинает сразу громко орать и ругаться матом. Кто-то из дома, наверное, позвонил. Дом тоже интересный. Тут Лёва Ефим жил, который сел покурить на перилку балкона и упал вниз. Вскочил, попросил у прохожего прикурить, затянулся и умер. А этажом ниже в том же подъезде проживал опер Давыдович, которого замочил киллер средь бела дня в центе города.
Да, не долго Женька кричала. Прибыли два мента и начали нас пробивать, а потом сунули какие-то бумажки, где нужно написать сколько и чего мы выпили. Я уже плохо видел да ещё стемнело, так что поставил какие-то каракули. И мусора исчезли. Но у нас как раз водка кончилась. Тоска ****ь. Я пошёл поссать к забору. Ссу и вдруг вижу через калитку старенький трейлер. Заву Женеьку: типо иди сюда, кабыла. Она девка не плохая, но уж больно крикливая и чуть что лезет драться. Я уж бил её неоднократно, только не помогает не фига. Как подопьёт, начинает орать как потерпевшая и привлекать внимание мусоров.
Корорче, она подрулила, я ей говорю: давай зайдём, может, чего обломится.
Заходим. Там два мужика сидят в тулупах, хотя на улице вроде лето. На столе, конечно, бутылка водки, а как же иначе, и какой-то закусон приличный. Спрашиваю: можно, мужики, у вас приземлиться, а то нам менты весь кайф обломали. Те кивают и дают знать, что в полный рост. Я не удивился нихую, потому и не такое бывало. Только Женьку предупредил, чтоб не орала, коза, а то точняк по бошке получит.
Ну, а дальше как обычно. Пили, базарили, пели блатные песни типа У меня была подружка Женя, за неё шли пики в ход, за её красивую погодку Колька обещал сводить в кино до самого утра. Женька на удивление себя вела прилично за что ей уважуха. Подумаю, может, и наказывать её на буду. Но не факт. Кстати, у неё настоящее имя не Женька, а Аксинья чтоб вы знали.