Свое повествование хочу начать с благодарности Николаю Бердяеву*, Мерабу Мамардашвили** и все другим Учителям, кто нес и продолжает беззаветно нести служение Философии. По моему убеждению, философом (здесь речь идет не о полученном образовании, дипломе, научной степени и т.п.) может стать только тот, кто в своем сердце обнаружит огонь Прометея – огонь философии, который передается как эстафета во все времена, с тем, чтобы он никогда не угас.
По мнению Мераба философия может начаться только из определенной «точки» жизни, когда начинается вопрошание о смысле жизни. Если эта точка еще не достигнута, тогда даже чтение и изучение философских трудов остаются лишь символами мудрости, но не актом переживания, обретения мудрости. Каждый человек проживает жизнь, но не каждый может увидеть в прожитой жизни Путь, в котором были и всегда будут «точки-узлы», в которых решалась судьба, в каком направлении будет идти дальнейший путь. Умение видеть и расшифровывать эти точки и есть одна из важных задач экзистенциональной философии. Выбор определяет это будет «обычная жизнь», (здесь хочется воспользоваться определением Мартина Хайдеггера ) - «das Man». Это тип «просто-человека» с непробужденным сознанием. Или это будет жизнь человека «Dasein», - человека, которой вопрошает Бытие, и которому открыто Бытие. В состоянии ««das Man», человек не более чем компьютерная программа, он смотрит через призму отделенного от Бытия эго. Он смотрит внешний мир, как отделенный мир от себя. Он ждет в нем найти, обрести что-то или кого-то, но при этом он всегда остается отделенным, одиноким. В этом состоянии отделенности он может впасть в полную пассивность, отчаянье, пережить «тошноту» (Сарт). В сказках, это состояние «заколдованности», спящей красавицы, царевны несмеяны. Человек «das Man» и человек «Dasein» это не разные люди, это разные состояния человеко-Бытия. Одно непробужденное, другое проявленное.
Мамардаршвили задает вопрос: «Меня интересует, почему истина есть, она (всегда) перед моим носом, а я ее не вижу — почему? Какой закон действует, что с этой точки я ее не вижу? Оказывается, для того чтобы увидеть, нужно быть в другой точке». В действительности истина не просто «перед носом», она всегда в нас. Вынос истины во вне уже есть ошибочный ход. Ход в котором мы создаем дистанцию между «Я – не истина» и «Я – истина». Зададим себе этот вопрос по-другому: «Каковы будут признаки истины, когда я ее увижу (постигну)?» Мамардашвили цитирует С. Кьеркегора, когда ему открылось, что «думать, что я знаю – это «смертельная болезнь» для Пути знания». Другими словами, для встречи с истиной, необходимо обнаружить, обнажить свое незнание, невежество. Здесь Мамардаршвили советует помнить, что вход в храм философии (философское познание) должен начинаться с прочтения вывески с изречением Сократа: «Я знаю только то, что я ничего не знаю».
А что мы знаем о себе? Почему с одними случается история(истории), а другие способны видеть (слышать, читать) только истории других? И вообще, что такое история? Это внешние события? А как же тогда история Будды, достигшего просветления под деревом бодхи? Да, и Христос был уже Христом еще до его совершения чудес, до того как его распяли, до его воскресения из мертвых. Мамардаршвили отсылает нас к Паскалю открывшего вечную «агонию Христа», то историческое событие, которое стало навсегда вне времени: «агония Христа будет длиться до конца времен (это не есть что-то совершившееся, мы внутри нее). Мераб добавляет: «агония будет длиться... И все это время нельзя спать» (бодрствовать). Это означает, что каждый человек через себя, через свое внимание, чувства, выбор, поступки «доопределяет мир» или позволяет ему быть определенным (миром).
По сути, через каждого из нас походит граница «Рай» и «Ад». Здесь понятия «Рай» и «Ад» я использую вне религиозного контекста. Это ближе по смыслу к гармонии и дисгармонии. Мамардаршвили предлагает размышлять над тезисом о непрерывном сотворении мира. Мир не был сотворен (окончательно), и мир не сотворяется как-то «там» и «кем-то». Каждый из нас участник сотворения мира. Каждое мгновение – это есть новое сотворение мира. Большей частью мы из-за потери осознанности выпадаем из этого процесса. Но у нас всегда есть шанс войти в круг «богов», тех, кто творит мир. Осознать этот процесс – это и есть один из главных аспектов философии.
Это очень интересно увидеть (осознать, пережить), как мы творим мир, чему мы позволяем «быть»? На что мы смотрим, о чем говорим, о чем думаем, что делаем, что выбираем? Все это и есть творческие акты сотворения мира. Бытие не ограничивается только «наличным бытием».
Мераб приводит пример рыбку, которая живет в аквариуме. Стекло стенок аквариума благодаря своим близким оптическим свойствам с водою создает для рыбки иллюзию большого пространства и безопасности. Вдруг, появляется рука(сачок), который выдергивает рыбку из ее привычного мира. Если мы будем руководствоваться только тем, что можно "увидеть и пощупать", мы мало чем будем отличаться от рыбки в аквариуме. Нам надо научиться видеть за границами своих органов чувств, "фактов" и даже ума. И это тоже предмет философии. В этом философии нужно уметь отделяться от «научности», поскольку «научное», есть по словам Н. Бердяева уже "ограниченное, приспособленное, выверенное". Николай Бердяев в своих трудах всегда поднимает с "земли" брошенный флаг субъективности: "Необходимо решительно порвать с теми предрассудками, что «личное» и «субъективное» означает замкнутость, неспособность к выходу в мировую ширь, противоположно приобщению к божественному. Наоборот, скорее «безличное» и «объективное» означает замкнутость и невозможность прорыва. «Личный» характер познания не следует смешивать с «эгоцентрическим» характером познания. «Эгоцентризм» есть замкнутость и безвыходность, удушье, помешательство на себе, первородный грех. «Личность» же есть путь к Богу, ибо только личность и есть образ и подобие Божье. Познает и философствует всегда личность. Философское познание всегда эмпирично в том смысле, что связано с пережитым опытом, с объемом и богатством этого опыта. В философии философствует живой человек, целостный человек. Личность и есть целостный человек. Философия лична и человечна. Человек не устраним из философии. Познающий философ погружен в бытие и существует до познания бытия и существования, и от этого зависит качество его познания. Он познает бытие, потому что сам есть бытие"(Н. Бердяев: "Я и мир объектов.Опыт философии одиночества и общения")
Снова возвращаясь к «агонии(драме) Христа" Паскаля, о котором упоминает Мамардаршвили, как моменту снятия истины. Без осознания «агонии», трагичности мира, истина для нас остается сокрытой. Шакьямуни становится Буддой (Просветленным) только тогда, когда ему открывается «великая истина», что означает собой осознание того, что это - «Мир страданий». Но осознания мира страданий - это еще только половина Истины. Как Христос, так и Будда не предлагают покинуть этот мир, они помогают открыть в этом мире имманентное состояние Бога (высшее трансцендентное Начало. Начало всех начал.
Николай Бердяев предлагает оживить восприятие Христа как осознание «Абсолютного Человека», как «Бога в человеке» и «Человека в Боге». Осознавая, что Истина – она ни где-то «там», во вне, с кем-то другим, в чужой жизни. Истина всегда с Вами, вопрос только в том, чтобы убрать все, что разделяет нас от Истины. Муха может долгое время биться, ползать по стеклу, стараясь выйти на свободу, не замечая рядом открытой форточки. Для нас Истина – это «открытая форточка», «открытое окно», это выход из клетки, аквариума. Это то, что освобождает нас от обусловленности, детерминизма материи, тела, социальных условий.
*Николай Александрович Бердяев (1874 -1948 гг.) — русский религиозный и политический философ, представитель русского экзистенциализма и персонализма. Автор оригинальной концепции философии свободы и концепции нового средневековья.
**Мераб Константинович Мамардашви;ли (1930 - 1990 гг.) - советский философ. Профессор МГУ, доктор философских наук.