Мои друзья библиотеки (вторая часть — окончание)
Квартира, в которой жила наша семья, находилась на Жуковской улице в том месте, где эта улица образовывала с улицей Свердлова Т-образный перекресток. Мимо нашего жилья двигались грузовые автомобили, причем именно в данном месте они сворачивали с Жуковской на Свердлова и со Свердлова на Жуковскую, поскольку проезд грузовых автомашин на Пушкинскую улицу был запрещен. Хотя все грузовые автомобили и имели глушители выхлопа, их КПД был в то время почти нулевым, и из глушителей вырывались громовые раскаты, сопоставимые по децибелам с ревом появившихся позднее реактивных самолетов, летящих на сверхнизких высотах. Во время проезда таких грузовиков, стекла наших окон тряслись, как в лихорадке, но с этим ничего нельзя было поделать, приходилось готовить уроки при этом шуме.
И я привык к такому шуму, причем настолько, что без него чувствовал себя как рыба, вытащенная из воды. Под этот шум я учился в славной школе №50, которую окончил, несмотря на грохот, с серебряной медалью. Под этот шум я учился в институте. И я невероятно сильно благодарен своей судьбе за этот шум, который позволил мне спокойно работать в течение всей моей жизни в любой обстановке. А теперь продолжу свой рассказ о том, как мне удалось обходиться почти без использования богатейших книжных ресурсов библиотеки имени Навои. Я недаром употребил здесь слово «почти».
Дело в том, что в этой библиотеке блестяще функционировала поисковая система, позволявшая ее сотрудникам очень быстро находить книги по нужной тематике, запрошенные пришедшими читателями. Этим я и пользовался. Придя в библиотеку, я делал заказ на несколько книг по интересующей меня теме. После того, как их находили и приносили мне, я в течение пятнадцати-двадцати минут знакомился с ними, чтобы понять, насколько они мне подходят, после чего записывал все исходные данные на те из них, которые мне подходили, возвращал все книги сотрудникам библиотеки, и шел в одну из двух технических библиотек нашего города, где книги выдавали на дом. Обе эти библиотеки находились недалеко от Публичной библиотеки имени Навои.
Одна из них носила название РНТБ (Республиканская научно-техническая библиотека), и я записался в ряды ее читателей по предъявлении паспорта. Другой была Фундаментальная библиотека Академии наук Узбекской ССР, и в нее тогда принимали только сотрудников этой Академии. Несмотря на все мои попытки стать пользователем книг данной библиотеки, мне это не удавалось сделать по той причине, что я не имел абсолютно никакого отношения не только к Действительным членам этой Академии, но даже к ее Членам-корреспондентам. Положение спасла Ия Михайловна, родная сестра мамы моего близкого приятеля Лёки Миллера, которая, как оказалось, работала в этой библиотеке. Она помогла мне стать Действительным членом данного фундаментального книгохранилища, за что я очень благодарен до сих пор этому замечательному Человеку, хотя ее уже давным-давно нет, к сожалению, в живых.
Именно эти две библиотеки помогли во время учебы на Энергофаке относительно успешно преодолеть трудности, возникшие внезапно у меня при выполнении курсового проекта и сдаче экзамена по предмету «Электрические аппараты», который вел в нашей группе доцент И. Это был очень грамотный профессионал, хотя и с некоторыми странностями своего характера, которые заставляли студентов все время, как говорится, «держать ухо востро», так как никто не знал, что можно от него ожидать. Он относился к той категории педагогов, которые считали, что на «отлично» его предмет знает только Господь Бог, сам он знает данный предмет на «хорошо», а студенты, в лучшем случае, знают его на «удовлетворительно». По этой причине нам приходилось «лезть из кожи вон», грызть гранит науки, штудируя его предмет дни и ночи напролет для того, чтобы получить на экзамене приличную оценку.
Перед летними каникулами доцент И. выдал каждому из нас задание выполнить в течение лета курсовой проект и представить ему «готовое изделие» для получения соответствующей оценки сразу после возвращения на факультет первого сентября. При этом он сказал нам о том, что сам он проведет все лето на своей кафедре, поэтому мы сможем в любое время приходить к нему на консультации.
Когда я прочитал название моей темы курсового проекта, у меня буквально подкосились ноги от охватившего меня ужаса. Дело в том, что я должен был выполнить проект управления работой определенного станка не с помощью релейно-контакторной аппаратуры, работающей на электричестве, а с помощью аппаратуры управления, функционирующей на пневматике, то есть с использованием сжатого воздуха, причем я был единственным студентом в нашей группе, кому «посчастливилось» получить задание такого рода, так как всем остальным моим коллегам по группе предстояло воспользоваться релейно-контакторной аппаратурой.
Причина моего стресса заключалась в том, что управление производственными механизмами с использованием аппаратуры, работающей с помощью сжатого воздуха, мы практически не изучали, о принципах работы с такой аппаратурой нам на лекциях упомянули только однажды, да и то вскользь. В связи с этим для того, чтобы выполнить вышеупомянутый проект, мне предстояло досконально изучить основы подобного управления. Для того, чтобы начать такое изучение, нужна была соответствующая техническая литература. Естественно, в ее получении мне вновь помогли три чрезвычайно уважаемые мной библиотеки.
Большую часть времени я посвятил изучению теории применения аппаратуры, работающей на пневматике, и только после того, как мне удалось внимательно разобраться во всех тонкостях этого процесса, я приступил к выполнению самого курсового проекта. Должен сказать, что работал буквально «в поте лица», не зная ни сна, ни отдыха.
Результатом такого сильнейшего напряжения всех моих сил, было успешное окончание работы над курсовым проектом в середине августа, после чего я ринулся с ним на институтскую кафедру. Доцент И. внимательно рассмотрел данный проект в моем присутствии, заявил об отсутствии претензий к его качеству, и влруг добавил, что у меня имеется в запасе еще две недели, которые он поручает мне употребить на выполнение второго варианта проекта, но уже с использованием релейно-контакторной аппаратуры. После получения первого сентября от меня выполненного мной второго варианта, он вынесет свой окончательный вердикт об оценке моего труда.
Я вышел от него вновь на негнущихся ногах. Его решение, по моему мнению, было абсолютно несправедливым хотя бы потому, что мне предстояло выполнить двойную работу по сравнению с остальными студентами нашей группы, к тому же я понимал, что предстоящая работа невыполнима в столь сжатые сроки. Тем не менее, я рьяно принялся за работу, но уже через пару дней окончательно убедился в том, что для ее выполнения мне потребуется гораздо большее время. Мало того, из-за предыдущего длительного напряжения у меня уже иссякли все мои силы. И я решил: пусть все летит в тартарары, но мне требуется отдых.
Я прекратил дальнейшую работу над вторым вариантом курсового проекта, и первого сентября сказал доценту И. о том, что не смог выполнить второй вариант из-за нереальных сроков. От моих слов он пришел в неописуемую ярость, и «влепил» в мою зачетную книжку «трояк». Хотя я был уже готов ко всему, такая необъективность меня сильно огорчила. Более того, мне пришлось придти к выводу о том, что на экзамене по его предмету в предстоящую сессию я не смогу рассчитывать на приличную оценку своих знаний.
Такого рода опасения заставили меня «пахать» с крайним напряжением сил, изучая кучу учебников по его предмету, взятых в родных уже для меня библиотеках. Тем не менее, пошел на сдачу экзамена последним из студентов нашей группы. Все мои коллеги, уже сдавшие ему экзамен, не расходились по домам, так как прекрасно знали об имевшем место конфликте, и хотели лично узнать подробности о том, как проходил процесс сдачи мной экзамена доценту И.
Я выбрал билет, написал на листе бумаги ответы на все поставленные в билете вопросы, и пошел к столу, за кторым сидел доцент И., для устного ответа. Тот взял из моих рук лист с моими записями, внимательно с ними ознакомился и сказал, что все ответы верны, а затем задал дополнительный вопрос: «Назовите материалы с высоким удельным электрическим сопротивлением». Судя по всему, моя Судьба решила компенсировать мне все чрезвычайно высокие моральные издержки, понесенные при летней разработке курсового проекта. Такой вопрос был настоящим ее подарком для меня, так как я с детских лет был весьма продвинутым радиолюбителем, а посему мог молниеносно отчеканить правильный ответ на такой вопрос даже в том случае, если бы мне его задали, разбудив среди ночи. Поэтому я выпалил данный ответ со скоростью пулеметной очереди: «Никелин, манганин, реотан, константан, нихром, фехраль!». Доцент И. радостно схватил мою зачетную книжку и написал в ней: «Отлично». Когда я вышел из его комнаты и показал зачетку моим коллегам по группе, все они просто остолбенели.
После окончания института мое общение с техническими библиотеками вовсе не закончилось, только несколько изменились приоритеты: в течение многих лет я брал в них свежие журналы на английском языке по своей профессии, издаваемые в США и Великобритании, для того, чтобы быть в курсе всего происходящего за рубежом в сфере электротехники и, как теперь у нас говорят, «быть в тренде».
Когда-то, очень давно, еще в 1877 году, классик русской литературы Николай Алексеевич Некрасов в своем стихотворении «Сеятелям» обратился к «сеятелям знанья на ниву народную» со следующими словами: «Сейте разумное, доброе, вечное. Сейте!».
Я не зря назвал это свое повествование «Мои друзья библиотеки», так как они и их замечательные сотрудники, действительно, были моими настоящими друзьями, принесшими мне много пользы, поскольку именно они посеяли в моей голове то разумное, доброе, вечное, о котором говорилось в стихотворении Н.А.Некрасова, поэтому я до сих пор преисполнен по отношению к ним чувством глубокой благодарности.
Борис Пономарев