Ясным ноябрьским утром Мурзик Петрович сидел на подоконнике и грелся на солнце. Хозяйка готовила обед и слушала передачу на Маяке. Мужчина уставшим голосом объяснял, как правильно чистить кальмара. Ему задавали однообразные вопросы женщины дрожащими голосами, а он продолжал терпеливо просвящать невротичных домохозяек о тонкостях чистки кальмара.
Мурзик Петрович только что съел свежую селёдку, на душе и в животе у него было спокойно и тепло. Он лениво повернул голову, и взглянул на двор — непривычное оживление привлекло его внимание. Вокруг мусорных баков сидели несколько бездомных кошек и черная собака. Мурзик присмотрелся: рад ними возвышалась голова Мурки Серой. Она сидела на старом стуле словно на трибуне, широко разивала пасть, обращаясь к зрителям. Хвост у нее стоял дыбом, а в уголках рта скопилась пена. На шум слетелись голуби и воробьи. Мурзик вдруг понял, что спокойствие улетучилось, и благость воскресного дня испорчена совершенно собранием котов-маргиналов.
Он знал, что если Мурка Серая задумала что-то, то обязательно будет скандал. Характер у нее взбалмошный и переменчивый, но если она увлечется темой, будь то вопросы стерилизации домашних животных или вред готового корма — Мурка могла долго и убедительно доказывать его важность, искать сторонников, собирать толпы для обсуждений, а в самый последний момент передумать и начать говорить обратное. Сторонников такое положение вещей ставило вводило в ступор и вызывало негодование, некоторые даже бросались на Мурку. Каждый раз она чудом спасалась от разъяренных когтей и зубов бывших соратников, а потом месяц отсиживалась в квартире хозяйки. Вскоре она снова находила новую блестящую идею, за которую, по ее мнению, бороться, конечно же, стоило. А сидеть сложа руки, то есть лапы, было бы преступлением.
По этой причине Мурке Серой никто не доверял и лишь зеваки, да бродячие собаки с голубями изредка приходили послушать ее пространные рассуждения о том, как улучшить положение вещей в мире или хотя бы в городе.
В этот раз Мурзик не ждал скандала, но все же его тревога росла. Он решил, что пойдёт сейчас же и выяснит, что же происходит на очередном собрании Мурки. В конце концов, они с ней члены одного клана. И если что-то случится, лучше быть первым, кто об этом узнает. Скрепя сердце он встал со своего любимого подоконника с подогревом и полез в форточку.
— Мурзя, не гуляй долго — простудишься! — спохватилась хозяйка, увидев, что ее почтенный кот, только что мирно дремавший, лезет в форточку, балансируя на задних лапах.
«Простуда — это фантики, шуршащие, по сравнению с выходками Мурки», — подумал Мурзик и, кряхтя, спрыгнул на землю.
Осторожно пробежав трусцой вдоль дома, он залез на забор и принялся слушать.
— Я вам говорю, этот кандидат гадкий лицемер! Он уверяет, что нам всем нужно быть экономными, а сам ездит на Ролс-Ройсе красном. Он хочет убрать все старые мусорные баки и заменить их новыми, «экологичными» с маркерами. Видела я эти баки, в них не пролезешь, там все шито-крыто снаружи. А как питаться бездомным? А как же их право на жизнь и пропитание? Оно будет нарушено! На всех бабушек не хватит, они и сами теперь на всем экономят, одни белые крошки кидают по утрам. Колбасы докторской в помине нет. Я вас предупреждаю, этот шарлатан ввергнет наш округ в пучину хаоса и раздора. Мы должны что-то предпринять. Мы обязаны бороться! — Мурка отдышалась и ошалело огляделась по сторонам. Бездомные кошки смотрели на нее голодными глазами и ждали призыва к действию. Черная собака грызла косточку в сторонке, увидев на себе яростный взгляд Мурки, она выронила кость и стала моргать, делаю вид будто в глаз ей попала муха. Мурка торжествовала, речь выдалась отменная. Она решила про себя, что пора переходить от слов к следующей стадии её плана.
Мурзику Петровичу от речи Мурки стало страшно. Весь её взбудораженный вид говорил о том, что готовится очередной скандал. Он чувствовал, что не в силах ее остановить. На минуту Мурзик Петрович почувствовал головокружение. Ему показалось, что все кругом сошли с ума, а он единственный, кто все еще сохраняет рассудок. К счастью, минуту спустя прилетел Иннокентий. Вид старого знакомого успокоил его и ободрил.
— Что за собрание униженных и оскорбленных? — спросил Иннокентий, озабоченно оглядывая друга. — Мурзик Петрович, вы на вас лица нет.
— Ох, Иннокентий. Как я рад тебя видеть, — Мурзик замолчал и отдышался, — ты не представляешь, что вытворяет сегодня Мурка. Ай, под сердцем колет, проклятые активисты. Мурка собирает местных бродячих кошек и собак на борьбу с новыми мусорными баками.
— Ахаха, борьба с баками? Такого поворота я не ожидал, — засмеялся Иннокентий.
— Это безобразие! Что скажет дядя? А клан? Об этом она не подумала, глупая кошка! — сокрушался Мурзик Петрович.
— Право, дорогой Мурзик Петрович, не волнуйтесь Вы так. Покричит-покричит и успокоится. Вы же знаете Мурку, она еще ни разу не добилась того, о чем говорила. Шумиха и эпатаж, да и только. Это для нее чистой воды развлечение, — ворковал Иннокентий низким голосом, чтобы как можно быстрее успокоить друга.
— Да, ты прав, Иннокентий. Но посмотри, она же дня три ничего не ела видимо, у нее весь рот в пене. Может у нее бешенство? Я говорил дяде, давно ее надо было в клинику сдать и вылечить наконец-то.
Тем временем, во двор заехал цветастый фургон. Из него вышли репортеры, оператор с камерой и большим микрофоном. Посередине двора установили трибуну.
С другого конца улицы появился красный Ролс-Ройс. Он резко остановился, вышли четверо в синем. Самый высокие и бледный подошел к трибуне, проверил микрофон, откашлялся и начал говорить. Вокруг трибуны собралась толпа мам с колясками и старушек с собаками. Когда речь закончилась, слушатели начали задавать вопросы.
Мяуканье возле мусорки становилось громче. Мурка Серая вопила:
— Несправедливость будет наказана! Мы им покажем Барсика мать! Вперед, мои верные друзья, на борьбу за старые мусорные баки и право на пропитание!
Свора орущих бездомных кошек во главе с Муркой двинулась в сторону двора, над ними летели голуби в надежде получить съедобный кусочек в толпы у трибуны.
— Ой, мамочки, — прошептал Мурзик Петрович и прижался к забору.
— Фарс, не иначе, — хохотал Иннокентий.
В это время выступающему задавала вопрос девушка с сиреневыми волосами и круглых очках:
— А проблема стерилизации и создания приютов для бездомных животных? Что вы планируете предпринять?
Выступающий ненадолго задумался, неподалеку были слышны крики кошек. Ему шепнули на ухо что-то, он кивнул и продолжил:
— По данному вопросу работа ведется. У нас есть подопечный приют для домашних животных «Звездочка», ежегодно проводится плановая стерилизация…
И тут на трибуну запрыгнула Мурка, шипя и мяукая, она замахнулась лапой на выступающего. Голодные кошки вопили и бегали вокруг.
Съемочная группа отбежала в сторону и продолжала снимать. Помощники выступающего пятились к машине. Голуби сели на голову одной пожилой женщине и начали клевать шляпу. Толпа отшатнулась, женщины кричали и просили отогнать ненормальных кошек. Дети плакали, собаки лаяли и рвали поводки, старушки их сдерживали и махали руками. Одна собака вырвалась и погналась за Муркой. Кошки всполошились. Увидев, что их командир отступает, они мигом потеряли боевой запал и разбежались в разные стороны.
— Допрыгалась Мурка, усыпят, ей богу, усыпят, — причитал Мурзик Петрович, вцепившись когтями в забор.
— Не поймают, смотрите, она удирает через лаз в погреб, — усмехнулся Иннокентий.
Вечерние новости:
«А теперь к происшествиям. Бездомные кошки сказали свое веское слово. Сегодня на пресс-конференции нового кандидата одиннадцатого округа толпа бродячих кошек напала на него во время выступления. Одна из кошек запрыгнула на трибуну и попыталась поцарапать лицо кандидата. К счастью, ему удалось увернуться. Пострадавших нет. Службы ведут усиленные работы по отлову бездомных кошек и собак, не исключена возможность массового заражения бешенством…»