На фото 1917 года семья Дубинец: Зинаида Никоноровна (мать), Никонор Михайлович (дед), Василий Никонорович (дядя), Любовь (бабушка), Вася младший на руках(дядя), Мила Никоноровна (тётя), Ефросинья Никоноровна (тётя).
Уходят года, нет уже родителей, нет их рассказов и воспоминаний о пережитом, о родственниках и знакомых, о восприятии той жизни, в которой им пришлось трудиться, любить, воспитывать детей, радоваться и огорчаться.
Не у кого уже спросить, кем доводится по рассказам, тот или другой знакомый, а возможно, даже родственник ? Почему на дереве родословной такие короткие ветви, на которых задержались один-два наших предка ? И… больше вспомнить не можем …хоть плачь !.
А то, что родители рассказывали, запоминалось нами только после неоднократных пересказов. И даже возмущались:
- Сколько можно об одном и том же!?
А как бы хотелось сейчас многое уточнить и услышать еще раз. Но теперь, когда появилось много вопросов – спросить уже не у кого….
«Иваны, родства не помнящие» - обидно…
О СПОРТЕ И НЕ ТОЛЬКО
Сомнительно, что атмосфера 20-30-х годов, годов разрухи и гражданской войны, голодовок, создания колхозов, раскулачивания и много еще другого, что принесла революция – могла способствовать развитию массового спорта. Однако, как вспоминали родители, проводились систематически и разыгрывались ценные призы на конных скачках и джигитовках. Проводились соревнования по видам БГТО («Будь готов к труду и обороне») введенных в 1934 году. В комплекс входили различные виды спорта: легкая атлетика, плавание, гимнастика, тяжелая атлетика, стрельба и др. Физическая подготовка и навыки, выработанные при занятиях, очень пригодились нашим солдатам в жестокой и беспощадной Отечественной Войне. Так Зинаида Никоноровна, моя мать, очень гордилась значком «Ворошиловский стрелок».
Но примечательно, что во всех станицах и в Анапе (Натухаевская тогда относилась к Анапе) бытовало издавна устойчивое мнение, что натухаевцы очень сильно играют в… шашки! Это тем более интересно, как рассказывал мой дед, что его научил играть в шашки его отец (т.е. мой прадед Дубенец Михаил Михайлович который был одним из первых поселившихся в Натухаевской в 1862 году) и что среди казаков, а их было 143 человека, многие играли именно в шашки! Не знаю, как по силам, но по азарту, с которым дед сражался, он превосходил многих! И кто бы мог предположить, что возможно шашки однажды спасут ему жизнь!
Имея большое хозяйство и переизбыток фруктов и овощей – вставал вопрос их реализации. Для этого в Анапу снаряжались две-три подводы нагруженные арбузами, дынями, яблоками, разными овощами – на базар. Дед с нетерпением ждал этого момента, брал с собой дочерей и сыновей (а их было у него четверо), которые и торговали по нескольку дней. Сам же он усаживался под стеной мельницы, где его уже поджидали многочисленные старые друзья. И здесь начинались бесконечные шашечные поединки (удивительно, что не было игры на деньги, или как говорят под интерес, что так же сыграло в дальнейшем роль на весах – «жизнь или смерть»!), которые продолжались по нескольку дней, пока не продавался весь товар.
Ночевали, как вспоминает мать, в арбе, зарывшись в солому и сено, но шашечные поединки продолжались даже при луне. Когда игра у деда не «шла», он отпускал продавцов домой, а сам оставался чтобы отыграться, возвращаясь в станицу лишь после того, как за ним приезжала бабушка Люба.
Судя по тому, что в друзьях у него был станичный атаман и сам батюшка , о чем дед с гордостью рассказывал – то казаком он был уважаемым. С русско-японской войны он пришел с медалью, за которую получил землю да еще и за двоих сыновей -от химхранилища и почти до границы с Гостагаевской. Сейчас на этой земле находится воинская часть. После окончания Русско-японской войны, многие наши станичники вернулись с наградами – медалями и Георгиевскими крестами. Казаков отличала бесшабашная удаль, где «за веру, царя и отечество», «грудь в крестах или голова в кустах» - было нормой, идей, мировоззрением, впитанным с молоком матери.
И была традиция: строя дом, в фундамент или цоколь на угол дома, клали Георгиевский крест или медаль (так рассказывал дед) - на счастье в дальнейшей семейной жизни. Дедова медаль до сих пор находится в фундаменте дома по улице Варениковской. И как показала жизнь, охраняла семью, да и самого деда, в годы революции, Гражданской войны, раскулачивания, Великой Отечественной. Все члены семьи– дядя Вася старший, дядя Вася младший, тетя Сима, моя мама Зинаида Никоноровна, я с двоюродной сестрой Клавой, - пройдя невероятные испытания, остались живы и ушли (кроме меня, пока) в «мир иной» в согласии с природой.
Поскольку по всей стране звучало: «Вся власть Советам!» - в станице стали создавать эти самые Советы. В них вошли все «бедняки», «обиженные и угнетенные» царизмом и другие личности, которых станичники до Революции называли «кацапами». Они съезжались с разных мест России и постепенно оседали в станице. Не имея своего хозяйства, опыта работы на земле, они работали или по найму у местных казаков, или перебивались временными заработками. Но и к работе особенно не рвались.
Мать часто вспоминала своих соседей через улицу. Поселилась, приехав из под Воронежа, семья - моложавые отец и мать с двумя взрослыми сыновьями лет под двадцать . Женщина, чтобы хоть как-нибудь прокормить эту ораву, ходила по соседям, выпрашивая и складывая в подол картофель, лук и др. продукты.
Сами же мужики не заморачивались проблемами. С утра у них уже играла гармонь, и, как рассказывала Зинаида Никоноровна, когда возвращалась чуть живая с поля – опять гармонь, но уже с песнями и пьяным «варняканьем».
Революцию такие ребята встретили с энтузиазмом, а лозунг «грабь награбленное», особенно пришелся по душе. Нацепив красные банты, они рванули по дворам, подвалам, сараям, вытаскивая приглянувшиеся вещи и продукты.
Согласно лозунгу выдвинутому властью: «Землю – крестьянам! Фабрики – рабочим!» - стали раздавать землю. В первую очередь – беднякам. Работайте! Но не тут то было! Тех, кто работал в поле от зари до зари, отличался трудолюбием, практическими навыками, предприимчивостью,- благодаря чему и «скопил» что-то для своей семьи – объявили «эксплуататорами народа», «кулаками», выслали в Сибирь, на поселения, или просто расстреляли.
Кто-то из современных поэтов, слушая воспоминания переживших это кошмарное время, написал стихотворение «Отчего мы такие бедные?!:
(Воспоминания очевидца прошлого и свидетеля настоящего)
Когда лентяям дали власть
(их бедняками прежде звали)
тот, кто любил трудиться всласть,
теперь работать стал таясь,
чтобы лентяи не прознали.
Такая вот стряслась беда
в России нашей горемычной,
отторгла силой от труда
лентяев властная орда
труд презирающая лично.
Чего ж дивимся мы тому,
что всех бедней теперь на свете,
хотя богатств имеем тьму
когда бы жили по уму,
кормить могли бы всю планету.
(из сборник «Игры ума». Составитель В. А. Воронцов, стр. 148)
Лучше не скажешь! Это только подтверждает рассказы наших родителей и вызывает сожаление…
Народ просто «балдел» от перспективы, которую ему вдалбливали в голову большевистские агитаторы: « …что скоро станем жить при коммунизме», где каждый будет «другом, товарищем и братом», «есть по потребностям, работать по возможностям».
Цитировалось и «прозрение» Маркса, что по «Европе бродит призрак коммунизма». А наш генсек Н. Хрущев неоднократно с высокой трибуны заявлял: «В 1980 г. наш народ будет жить при коммунизме». Эта приманка работала еще 60-годы. Если по Европе «призрак» только бродил, то в Натухаевской он жил в каждом доме. Не было ни одного человека, который бы не мечтал пожить при коммунизме. ,. Об этом писалось, говорилось, утверждалось. И были предпосылки! Все работали на совесть, не жалея сил, радостно и воодушевленно – впереди коммунизм!
Лозунг В. И. Ленина о пользе учебы был как никогда актуален – нужны грамотные строители коммунизма – и мы старались! У начальства, я думаю, даже в уме ни у кого не было стащить что-либо в колхозе для себя – народное добро! – и ворам сразу же крышка!
Да и власти тоже старались – каждый год в марте-апреле – снижение цен! Все ждали эти месяцы, когда наглядно демонстрировалась «забота великого Сталина обо всем народе»! В.Высоцкий тоже вспоминал об этом времени:
Было время, и были подвалы,
Было дело, и цены снижали,
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали.
После таких успехов и уверенных заявлений вождей, «призрак», до этого гулявший по Европе серьезно забеспокоился: «Чем черт не шутит, а вдруг меня и вправду реанимируют в коммунизм в отдельно взятой стране?!»
Взял «ноги в руки» и исчез в неизвестном направлении, оставив нашим бедным людям только «призрачные надежды».
Если отец в году 50-51, придя с работы голодным, замерзшим, в сырую только что построенную времянку, в которой я ходил, пригибаясь, чтобы не врезаться лбом о стропила, и видя, что мы его жалеем – бодро и мечтательно произносил:- «Ничего, сынок, зато ты хоть поживешь при коммунизме!» То, что говорить о людях 20-х годов!
Глядя с высоты 21-го века, оглядываясь назад, мы в раздумье произносим:
- Даааа….
Молодежь, используя современный сленг, восхищается задуманному:
- Круто! Жесть! - а затем, оглянувшись по сторонам, уже вместе с нами грустно отмечает:
- No comment…
Представляли все очень просто:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем –
Мы наш, мы лучший мир построим
Кто был ничем –
Тот станет – всем!
Предельно ясно – разрушить и построить «новый мир», в котором «даже кухарка сможет управлять государством», где будет тишь и благодать, где можно жрать от пуза, а работать сколько захочешь. Тогда же Ленин выдвинул прекрасный лозунг:
«Учиться, учиться и еще раз – учиться!», не добавив, однако, что после разрушения в первую очередь нужно будет «работать, работать и работать!», или как сейчас говорят: «Пахать, пахать и пахать!».
Поскольку даже вожди не знали что делать, то народ особенно не вдавался в детали « построения коммунизма». На всех собраниях, сходах, политзанятиях, а особенно когда из города приезжал специальный лектор,самым популярным был вопрос:
- А бабы тоже будут общими?
В виду того, что вопрос нравился и самим лекторам, то он освещался особенно подробно. Так рассказывалось, что все женщины, вступившие в коммуну, с 17 до 32 лет, будут раздаваться мужчинам по карточкам как книги в библиотеке. Мужчинам платить коммунаркам никому ничего не надо, а вот если «будет не коммунарка» то с ней время проводить надо уже за плату. Это вызывало у коммунарок законное недовольство – «чем мы хуже» - но их успокаивали, что будут для них «особые льготы». Т.к. слово «льготы» было новым и непонятным, то такие вопросы задавались уже новым лекторам.
Как только поступило распоряжение сдать землю в общее пользование, дед это сделал едва ли не первым. Всю свою землю, от химскладов до границы со ст. Гостагаевской ,он передал в сельский совет, оставив несколько соток возле своего дома. Он уже тогда понимал и многим растолковывал, что в одиночку вести большое хозяйство очень тяжело. А создание колхозов считал самым удачным решением Советской власти.
Зинаида Никаноровна, узнав, что отец отказался от земли, с радость встретила это событие. Она неоднократно с горечью нам говорила:
- Будь она проклята, эта земля! Из-за нее я не видела детства и кроме «цоб-цобе» (что для быков значило лево-право) – ничего не знала. В школе я так и не закончила даже первого класса! А как я хотела учиться! Но только начиналась пахота или уборка урожая, отец забирал меня со школы – надо пахать, надо сеять, надо косить,- и снова целый день «цоб-цобе», «цоб-цобе»! И так три года я не могла закончить 1-й класс. И где была эта Советская власть, что - бы забрала эту землю раньше!»
А ее сестра Сима, к сожалению, не была даже записана в первый класс. В 1948 году, ее за хороший труд, организаторские способности и как лучшую звеньевую, выдвинули на звание Героя Социалистического Труда, она вместо подписи поставила крестик. Партийное руководство посчитало, что герои в нашем «лучшем в мире социалистическом государстве» обязаны знать азбуку – дали ей только медаль.
Так как дед первым отдал в коммуну землю, а затем и всю свою живность: трех лошадей, трех коров, двоих быков, оставив себе только курей – его посчитали «сознательным элементом». Назначенные руководить бригадами бедняки и активисты, не имевшие опыта работы в сельском хозяйстве, быстро все развалили. Как рассказывала бабушка Люба, когда лошадей забывали покормить, они … «приходили домой, клали головы на забор и «плакали». Здесь она начинала плакать сама, а мы с Клавой, глядя на нее, рыдали за компанию. Деда назначили бригадиром, и он с энтузиазмом взялся за работу.
Сама бабушка, в эти неспокойные времена, вдруг, тоже проявила характер, вспомнив, что она дочь местного черкесского князька, дружившего с русскими. Зинаида Никоноровна, вспоминала своего деда: «… он брал меня на руки и пел песни на адыгейском языке, а я играла с его газырями и любила гладить его седую бороду». Здесь мама подтверждала свои слова песней на незнакомом нам языке, которую она помнила и в 90 лет!
Бабушка Люба,- просто удивительно – вероятно атмосфера времени – всеми силами противилась вступлению в колхоз и заявила, что сама будет заниматься хозяйством, обрабатывать землю и собирать урожай. Ее не стали отговаривать, она сходила в сельсовет, где ей без проблем выдали участок земли - работай! Бабушка мобилизовала дочерей, Зину и Симу, и они вместе пахали, сеяли, ухаживали за полем. Мама вспоминала, как они вместе таскали по полю срубленные ветки деревьев, чтобы загрести посеянное зерно. Наконец, скосили, обмолотили и были очень горды собою. Дед не вмешивался, т.к. вместе с сыновьями с утра до ночи трудился в колхозе.
К концу осени пришла бумага об уплате налога. И оказалось, что если бабушка все добытое отдаст государству, то еще и должна будет. Еле рассчитались. Убедившись, что в одиночку ничего не получится, бабушка, смирив гордыню, пошла в полеводческую бригаду.
Надо заметить, что бабушка была тоже «не подарок». Она на все имела свое мнение и готова его отстаивать не хуже боярыни Морозовой из картины Сурикова. Говорила она только на местном диалекте, так называемой «балачке» (смесь украинского с русским), непередаваемо мелодично и образно.
Когда уже в 1-2 м классе мы с Клавой, моей двоюродной сестрой, демонстрируя полученные знания в школе, сообщили ей, что… «бога нет»- то искренне ее удивили. Разведя в стороны руки и оглядываясь вокруг она задала вопрос нам , а вероятно и себе:
- А хто цэ все зробыв!? (А кто все это сделал!?)
А когда узнала, что комсомольский активист свалился с купола церкви вместе со спиленным крестом, разбившись на смерть, то проронила:
- А вы кажытэ шо бога ныма… ( А вы говорите, что бога нет…)
И дедушка, и бабушка, да, вероятно и все станичники, твердо верили, что земля… плоская! Но когда в школе нам показали глобус и рассказали, что, оказывается, «земля круглая», о чем мы сообщили дома, то услышали от бабушки возмущенный комментарий:
- Хай там учитыля ны брешуть! ( Пусть там учителя не врут!)
Затем, помню, она взяла яблоко, подняла его над головой, ткнула снизу пальцем и, обращаясь к нам, ехидно спросила:
- И шо, оце там люды, по- вашему, ходять вныз головой!? ( И что там люди по вашему ходят вниз головой !?)
Мы, разумеется, после такого аргумента, полностью соглашались с бабушкой.
И вот, уже в 21-м веке, ученые, совсем запутавшись в паутине различных теорий (от библейской до Большого взрыва) и неожиданных открытий – в растерянности задают бабушкин вопрос:
- И кто же все это сделал!?
Наконец, появилась самая «современная» передовая идея, которая привлекает все новых и новых сторонников, стоит им только взглянуть на небо - задуматься и… перечитать Библию. От безысходности «светила науки» создали, даже на телевидении, просветительную передачу: - «Ученые ищут Бога»! Пожелаем им успехов!
Дед работал на совесть, знал свое дело, гонял лодырей и пьяниц, и, разумеется, нажил недоброжелателей. Все каждый день ждали коммунизма, где можно объедаться от пуза, но работать по возможности, а здесь какой-то бригадир заставляет вкалывать. Не вредитель ли? Что делает в там случае «народ»? Избавляется от бригадира и пишет анонимки. Написали (это узнали позже) что дед бывший кулак, который эксплуатировал народ на своих полях, что систематически ездит зачем-то в Анапу, что имеет царские награды, что-то о личной жизни.
Все свои неудачи власть списывала на «врагов народа» и вредителей, поэтому такие «сигналы» приветствовались и на них реагировали, не смотря на анонимность, незамедлительно.
Из Новороссийска пришла машина, посадили с дедом еще двоих станичников и отвезли прямо в Новороссийскую тюрьму. Это было начало 30-х годов, началась волна новых чисток и кого забирали – назад уже не возвращались.
О том, что забрали Дубенца, узнала вся станица, и мало кто верил, что увидит его живым. Дело еще осложнялось и тем, что в Натухаевской еще свежими были воспоминания о так называемом «свином деле», расследованием которого занимались следователи из Краснодара.
Газета писала об «извергах их Натухаевской», а случай даже попал в учебник по криминалистике ! Если бы я прочел у какого-нибудь известного писателя, вплоть до Толстого, об этой истории, то просто не поверил, посчитав «художественным вымыслом» или «авторской фантазией». Но рассказы деда, бабушки, да и всех родственников и знакомых, переживших свалившуюся на них смертельную опасность – сомнений не вызывают. .
На свиноферме, вдруг, началась массовая смертность только что родившихся поросяток. При осмотрах обнаружилось, что все они умерли из-за того, что у них были отрезаны… язычки. Делу дали ход, т.к. сразу же квалифицировали как происки врагов Советской власти. Арестовали пять человек, во главе с бригадиром, который был членом партии и участником гражданской войны. Их больше никто никогда не видел. Однако, прошло еще некоторое время – и уже при новом обслуживании повторилась та же история – у поросят отрезаны языки. Арестовали еще шестерых. Приехали следователи даже из Краснодара, с приборами, лупами и категорически заявили, что языки отрезаны «острым металлическим предметом». Но кто-то из следователей засомневался, поэтому решили сделать засаду на свиноферме. А поскольку в бригаде уже не осталось свиноматок, то привезли свинью, готовую вот-вот опоросится, из Гостагаевской.
Как следователи разместились в хлеву, это их секрет, но то, что они увидели, повергло всех в шок. Ночью, вдруг, откуда ни возьмись, на лежащую свинью влезло несколько здоровенных… крыс. Они улеглись на ее боку, а морды свесили поближе к соскам. Когда маленький поросенок, еще ничего не видя, пытался ухватить сосок и высовывал язычок, крыса вмиг его хватала и откусывала! Да так ловко и профессионально, что эксперты ее укус не могли отличить от острого металлического предмета.
Хорошо, что рабочих, арестованных в последний раз, не успели расстрелять и отпустили домой.
Председатель сельского совета, надо отдать ему должное, дал хороший отзыв о деде и вручил письмо куму Недельскому, который во главе делегации отправился в Новороссийск. Как передавали очевидцы и рассказывали неоднократно в семье, они каким-то образом попали на прием к начальнику ОГПУ, где кум Недельский, расхваливая деда, выдал:
- Он у нас самый лучший контрреволюционер, он самый найконтрреволюционный в станице…
Хотел еще что-то добавить, но начальник переспросил:
- Может революционер?
- А хто лучший?
- Революционер, разумеется!
- Значит революционер!
И не зная, что еще сказать хорошее о куме, добавил:
- Он еще лучше всех играет в шашки.
Это очень удивило начальника, и он приказал привести деда:
- Это правда, что ты хорошо играешь в шашки?
Дед ответил:
- Люды кажуть, шо добро.
И добавил, что его знают в Анапе все шашисты и туда он ездит уже лет двадцать, чтобы «отвести душу». Разговор о шашках сразу разрядил обстановку. Начальник, достал лист бумаги и стал читать текст, нацарапанный явно измененным почерком. Это была анонимка, написанная «доброжелателем» деда. В ней указывалось, что он «эксплуатировал народ» - т.е. нанимал батраков, «что имеет царские награды, и что часто неспроста ездит в Анапу». Дед подтвердил, что у него работали в разное время в разгар уборки, люди, но он им хорошо платил и они оставались довольными и его благодарили. Медаль тоже имеет, но за храбрость на войне с японцами.
Это признание сразу же расположило к нему начальника и, задав еще несколько вопросов, он как бы вскользь спросил, что дед думает о «свином деле». Дед уверенно ответил, что такого ни за что не могло быть, и всех обвиняют напрасно.
Затем начальник подписал какую-то бумагу, как оказалось, пропуск об освобождении. Выйдя вместе с дедом в приемную, он обратился к станичникам, которые все это время ждали деда и, понизив голос, как-то доверительно произнес:
- Вы молодцы! Настоящие казаки друзей в беде не оставляют!
Затем, обращаясь к деду, добавил:
- Жаль, что нет времени поиграть с тобой в шашки. Хотя, говоря по правде, я больше люблю шахматы. А с казаками я вместе воевал против японцев – храбрые ребята! Я сам медаль имею, правда, только одну.
Пожелав добра, пожав всем руки, начальник ушел.
Как отметили освобождение дед и его друзья, догадаться не трудно. Домой они вернулись только глубокой ночью, притом, как они рассказывали, пришли в Натухаевскую пеше. Все деньги пропили. А вернуться из Новороссийска удавалось далеко не каждому.
Родная сестра матери бабы Любы – Надя, собрала кое-что из своих вещей – перину и подушку, поехала в Новороссийск, чтобы продать на рынке. Неожиданно, была объявлена облава, рынок оцепили солдаты и тех, кто попался, как «злостных спекулянтов», арестовали. Всех поделили по группам, не зависимо от того, кто, чем торговал, под конвоем, пешком отправили по местам жительства. Самой многочисленной оказалась группа, пришедшая в Натухаевскую. Зинаида Никоноровна говорила, что было их человек 100-150. Их подержали некоторое время за станицей, в районе МРМ, а затем повели по улице Варениковской. Зинаида Никоноровна вспоминала, что в толпе она увидела тетю Надю, Батеху Николая – нашего родственника, арестованного за то, что служил у белых, и еще кое-кого из знакомых. Кто из них жил на Варениковской, проходили мимо своих домов, махали всем руками, вели себя беззаботно и даже весело, не подозревая, что их ждет впереди.
«Мы всей гурьбой пристроились к колоне, и пошли вслед за толпой, не представляя, куда их ведут. За кладбищем был уже вырыт большой ров. Всех построили к нему спиной, нас отогнали подальше, и вдруг… застрочил пулемет. На наших глазах люди стали падать в яму. С ними и бабушка. Мы в ужасе бросились по домам….» Так начинался наш путь к «светлому будущему»…
Но какие аргументы – шашки, награды, защита станичников – сыграли основную роль в освобождении деда, остается только гадать. Скорее всего – все вместе. Не последнюю роль сыграл и сам начальник – просто он был порядочным человеком, которые встречаются среди людей даже в самые страшные времена.
В шашки дед играл до самой смерти. Иногда, уже во 2 классе, я его стал обыгрывать, чему он искренне удивлялся.
Отлавливая нас с Клавой по очереди, он говорил:
- Почитайте мне еще про Жилина и Костылина.
Мы доставали «Кавказского пленника» Л. Н. Толстого и начинали читать, перечитывая некоторые места по нескольку раз. Он всегда внимательно слушал, открывая для себя что-то новое и новое. От долгого курения у него на губе что-то вскочило, оказалось, что это рак. Его подлечили в Краснодаре, но запретили брать в рот «цигарку». Некоторое время он держался, но затем закурил. Второй раз даже Краснодар не спас. Умер он в 1956 году на 76 году жизни, когда я учился в Ейске. Мне даже не сообщили, чтобы не отвлекать от учебы.
Развитие спорта в станице можно проследить по документам только после окончания Великой Отечественной Войны.
Но для этого надо хоть на минуту окунуться в атмосферу того незабываемого героического времени. В руинах церковь и многие дома, на окраинах и по улицам разбитые немецкие машины, в районе МРМ немецкие танки и искореженный немецкий самолет. В любом дворе можно наткнуться на мину или снаряд.
За станицей, в палатках, размещены наши солдаты и матросы, с которыми мы со всеми подряд здороваемся. Везде наши «катюши», танки, автомашины, особенно впечатляли американские «студебеккеры».
В станице три колхоза, (центральный назывался «Путь к коммунизму») в которых почти за даром – «за трудодень» - работают наши родители.
Однако, не слышно жалоб – настроение у всех приподнятое и радостное. Ведь окончилась война, принесшая горе и невзгоды – и мы живы!
Не хватает одного, другого, третьего – не беда- главное – мы живы! Все ждали чего-то необычного, а ежегодное снижение цен, добавляло уверенность и оптимизм!
Каждое звено (это 30-40 человек в составе колхозной бригады) возвращалось после работ с песнями! А когда собиралась вся бригада (человек по 100!) особенно в День урожая, после сбора винограда, когда устанавливали во дворе бригадира столы, выносили вино и закуску – вот тогда песни над станицей слышались до утра и не один день.
Да и вечерами, особенно по выходным, можно было услышать целые концерты – каждый «край» соревновался друг другом, чья песня будет слышнее.
В этом соревновании первенство держала Ивоневка и все благодаря тому, что в ее «команде» был непревзойденный запевала – Закорецкий Коля, мой троюродный брат. Его голос, особенно когда он запевал - Ревела буря, дождь шумел,- был слышен на другом краю станицы!
Среди детей как, никогда популярными были народные игры и развлечения. Играли в «казаки-разбойники», «Флаг», «цурики», «ножички», «цоки», классики и др. игры. Но игрой № 1 была «гылка» или по-русски – лапта. Главным местом сбора было поле возле кладбища. Там собирались лучшие команды с разных краев станицы: Ивоневки, Глыныщей, Центра и Кладбища. Игры проходили с переменным успехом, явных фаворитов не было, что придавало каждой встрече спортивный интерес. Зачастую команды договаривались встретиться на «своем» поле и тогда вся орава, человек 20-30 шла, к примеру, на «глыныща» (это сейчас пересечение улиц Украинской и Горбатова) или на Ивоневку, там было тоже хорошее поле (в районе конечной остановки автобуса). Если с центром – то играли на поле, где сейчас школьная площадка и «Каисса». В Канаде спорт №2 (после хоккея) – это бейсбол, где в основном взяты все правила нашей «гылки».
Но было и то, что меня всегда удивляло. Окончилась война, где каждый – солдат, матрос, авиатор и др. – рисковали жизнью одинаково, победу добывали совместно. Кажется, должна существовать между всеми дружба и сплоченность. Однако, каждую субботу или воскресение, когда проводились танцы, разгорались, чуть ли не сражения между солдатами и матросами. Матросы, приходя на танцы в своих расклешенных брюках (низ доходил до 30 см и должен клешем закрывать носки ботинок), бескозырках, тельняшках, начищенных «бляхах» - считали себя хозяевами и элитой армии и в «грош не ставя» солдат, не говоря уже о гражданских. За каждый пустяк вспыхивали драки, где наши местные, как правило, выступали на стороне солдат. Дрались палками, прутьями, штакетом от танцплощадки, солдатскими и матросскими ремнями, накрученными на кулак, с висящей «бляхой», и вообще чем попало. Здесь непревзойденными бойцами, если стычки происходили с местными, считались браться Леша и Григорий Ганжа. Они также были настоящей защитой всех подростков, если нас кто обижал, мы к ним сразу же обращались.
Помню Леша, обращаясь к толпе и показывая на меня, сказал:
- Кто этого пацана хоть пальцем тронет – башку оторву!
Дело в том, что Леша часто играл в шахматы, и мы с ним неоднократно сражались. До самой смерти, а умер он от какой-то болезни совсем молодым, интересовался моими успехами, даже когда я учился в Ейске.
Едва ли не ежедневно по станице разносилось:
… кто-то подорвался на мине или гранате, там дети что-то взорвали, есть погибшие, нашли неразорвавшийся снаряд и много чего еще...
Нас по нескольку раз на дню родители предупреждали об опасности «быть разорванным на куски» или потерять руки и ноги. Это действовало, а меня так запугали, что я от всего подозрительного держался как можно дальше. Но самыми коварными «подарками» от немцев были «лягушки». Если сдвинуть с места, они подпрыгивали и взрывались на лету. Говорили, что сам Гитлер дал приказ их изготовить специально для кубанских детей, в отместку за «Голубую линию». После того как немцев выбили, в огородах, возле дорог и домов стали находить этих самых «лягушек»! Я сам их видел неоднократно. Они до сих пор всплывают перед глазами: блестящие, перламутровые, ярко синие или красные, величиной в чашечку – они радовали глаз и просились в руки. . Но стоило только взять такой «подарок», как он почти сразу взрывался, калеча и убивая ребят. Нашлись умельцы (говорят этот прием показали наши саперы) которые вырывали возле мины ямку, подсовывали под «лягушку» руку, нажимали на кнопку и поднимали «лягушку». Затем ее бросали в яму, а сами падали на землю.
Была у нас и «забава» как например, «летающие гадюки». Сразу же за станицей, как мы говорили «на кубанской балачке» – хмараче, в воронках от взрывов, ранней весной собирались целые клубки гадюк. Гадюки иногда заполняли, чуть ли не всю воронку, где они лениво шевелились, греясь на солнце. Вид этого шевелящегося живого шара вызывал у нас животный ужас. Поэтому, когда мы узнавали, что старшие ребята собираются «за гадюками» - мы уже от них не отставали. Находилась наиболее наполненная воронка, затем кто-нибудь из старших ребят, скомандовав всем участникам залечь, бросал в яму немецкую гранату с удлиненной ручкой, а некоторые умудрялись даже забросить «лягушку». Взрывом, гадюк вышвыривало на несколько метров вверх, которые в полете отчаянно извивались, доставляя «зрителям» полный «кайф». Жалости к ним никто, разумеется, не испытывал, так как после войны их столько развелось, что страшно было ходить даже у себя во дворе, не говоря о лесе. Помню утром, когда стало пригревать солнце, я присел перед домом и даже задремал. Взглянув в сторону, рядом с собой увидел свернувшегося в кольцо, огромного «желтобрюха», который мирно лежал, греясь на солнце. Я потихоньку отодвинулся подальше, на что тот не обратил никакого внимания.
«Желтобрюхов», если они появлялись во дворе, у нас не трогали, и не убивали. Считалось, что если его убить – значит накликать во двор беду. В дальнейшем он сам куда-то уполз. Особенно опасными были серые гадюки, которые в наших лесах водятся и сейчас. Так, наша знакомая, Варвара Ивановна, бывшая заведующая почтой, любила ходить в лес, собирать травы. Однажды, в году 1990, ее укусила гадюка, и ее еле спасли!
Для нас все обходилось благополучно, и, как сейчас по ТВ показывают и предупреждают в титрах - «не пытайтесь повторить». Вдоль дороги, которая за станицей идет в Гостагай, по обе стороны, было множество воронок различной глубины. Это результат бомбежек и обстрелов дороги, как немцами, так и нашими.
После дождей они заполнялись водой и как только становилось тепло, мы отправлялись вдоль дороги отыскивать воронку побольше, превращая ее в своеобразный бассейн. Ныряли, плавали, загорали. Вместе с нами, бок о бок плавали и большие черные… змеи! Если змея приближалась слишком близко, мы, ударяя в ее сторону ладошкой по воде брызгами, отгоняли подальше. Так мирно и существовали. Правда, не знаю, были ли эти змеи опасными.
Не обошлось, к сожалению, без происшествий. Почти в последнем доме возле хмаречи жила семья Чоб, - Петр и его старший брат Сашка который был глухонемой. Однажды, с кем-то он пошел на купание, глубоко нырнул и попал под корягу, из под которой так и не смог вынырнуть. Через время в этой семье произошла новая трагедия. Уже в 6 классе я зашел к Пете, чтобы вместе идти в школу. Он в это время что-то клепал и наотрез отказался бросить свое занятие. По чему он бил я не видел, но, придя в школу, вдруг узнаю, что Петя подорвался на мине. Это известие принес Валентин Пантюков, который сразу же после взрыва, а они жили огород к огороду, прибежал к своему соседу. Хоронили Петю всей школой. Петя был очень активным парнем и даже секретарем комсомольской организации.
А сколько наших ребят подрывалось еще не один год после войны – не входят в документы о так называемых «невозвратных потерях»…
Гибли ребята ни за что, ни про что! Не взирая на просьбы и предупреждения родителей и старших – просто по своей труднообъяснимой глупости. Однажды, в году 1947, наша дружная компания, я, Коля Батеха, Зина Недельская, Клава и еще кто-то из соседей, играли в какую-то игру на улице. Вдруг, видим, мимо нас целеустремленно и довольно быстро проходит целая группа ребят, лет 13-15. по направлению к «хмарече». Как оказалось, их было 12 человек. Мы последовали за ними, заинтригованные, куда это они маршируют? Выйдя за станицу, группа остановилась, и ребята стали нас отгонять, обзывая «малышней» и «молокососами». На что мы, разумеется, очень обиделись. А когда мы все же снова за ними увязались, кто-то из ребят подошел к нам и сказал, что больше предупреждать не будет и «даст нам по шее».
Делать было нечего, мы спустились в какой-то ров и стали пускать пузыри. В то время у всех это было любимое развлечение. И вдруг, через некоторое время, раздался оглушительный взрыв. О его силе можно судить по тому, что в центре станицы и даже за шоссейной дорогой, у многих вылетели стекла! Мы в страхе побежали по домам, а навстречу нам уже бежали взрослые. Как удалось собрать для похорон останки, не знаю. Но горе у всех жителей было непередаваемое. Хоронили ребят всей станицей…
Предполагали, что ребята нашли возле сбитого немецкого самолета, который валялся за станицей, авиационную бомбу и решили выкрутить взрыватель. детонировали, говорят, еще две бомбы, отчего и был такой страшный взрыв. Отогнать нас подальше от самолета у них ума хватило, а вот самим уцелеть… Мы со своей компанией еще не раз, даже взрослыми, с благодарностью вспоминали того паренька, пообещавшего « дать нам по шее».
Подорваться можно было самым неожиданным способом. К примеру, я уже об этом вспоминал, случай в нашем Доме культуры. В станицу по распределению их культ училища приехал молодой лет двадцати, парень, который целыми днями рисовал, ремонтировал, играл на балалайке и даже стал собирать музыкальный кружок. Очень он всем нравился. Ему понадобился молоток, чтобы прибить к стене какой-то плакат. Молотка в клубе не нашлось, он вышел из здания и на свое несчастье увидел, как на уроке физкультуры ребята бросали на дальность гранату, сдавая зачеты. Представив, как удобно будет гранатой забивать гвозди, он выпросил у физрука на минуту эту самую гранату. Пристроившись на лестнице, он ударил по гвоздю – и раздался взрыв… Когда едва ли не весь класс сбежался в зал, парень был уже мертв… Учителя по физкультуре который преподавал еще и военное дело, в тот же день арестовали. Но парня то не вернешь…
Удивление вызывало несколько моментов: почему граната, которую бросали сотни раз, а однажды даже на районных соревнованиях, не взорвалась раньше? А так же, как учитель, сам военрук, и множество станичников прошедших войну, не заподозрили, что граната боевая?! А легкий удар по гвоздю стоил человеку жизни.
То, что мы сами, а также дети даже 60-х годов, могли взорваться на оставленных после войны минах, гранатах и снарядах – доказательств хоть отбавляй. К примеру, я как физрук пионерского лагеря «Гудок», который принадлежал Новороссийскому вагоноремонтному заводу и располагался на месте Пионерской рощи – решил повести детей в Южную Озереевку.
Там мы запланировали различные спортивные мероприятия, и эта инициатива приветствовалась руководством.
И то, что я увидел, надолго отбило у меня охоту бродить по окрестностям Новороссийска. Мы решили пойти коротким путем, через Морхотский перевал. Только углубились в лес, как сразу же наткнулись на кучу сложенных в пирамиду, как на картине Верещагина «Апофеоз войны», неразорвавшихся мин. Пастух, который смотрел за коровами, буднично рассказал, что коровы то и дело подрываются на минах, и что дальше таких сложенных пирамид он видел с десяток! Мы сделали привал и вдруг, в руках у одного из ребят я увидел почти новенькую «лимонку».
Я аккуратно ее у него взял и отнес к пирамиде с минами. Мы сразу же построились и по тропинке вернулись в лагерь, а затем по берегу пришли в Озереевку. Здесь провели несколько встреч по волейболу, футболу, переночевали и благополучно вернулись – опять по берегу – в свой лагерь. А вот начальнику, вожатым и рабочим этого пионерского лагеря не позавидуешь.
Каждое утро они начинали с обхода пляжа и ближайшего берега. Не было, как они говорили, дня чтобы на берег прибоем не выкатило или снаряд или мину или еще что-нибудь непонятное. Это отголоски неудавшегося в войну десанта, почти полностью погибшего во время высадки в Озереевке. Детям разрешали купаться после того, как «находки» увозили военные.
Психологи говорят, что характер человека формируется в районе 3-5 лет, а все происходящее ребенок не помнит. Но так ли это? К примеру, в этот период происходило так много событий, которые запомнились на всю жизнь. Стоит переключиться и перед тобой как в слайдах, проходят различные эпизоды:
-начало войны, сборы в армию отца и брата; стреляющий в упор немецкий самолет, пролетавший над самыми верхушками яблоневого сада, и отец, упавший на меня, чтобы прикрыть от пуль; портреты Сталина и Гитлера на стенах госпиталей; расчерченное трассирующими пулями ночное небо; немецкого «гадфедфебеля», берущего меня к себе в дом, и показывающего фото с мальчиком и девочкой, повторяя «майн киндер, майн киндер»; бегущих в атаку за танками солдат, на которых я смотрел в подзорную трубу, установленную на чердаке дома; военнопленного Колю с оторванными ногами, но с улыбкой протягивающего мне руку с губной гармошкой…; маленького солдатика Васю, бегущего в объятия мамы, и много…много чего…
Про «зубниху».
Несмотря на то, что в избе-читальне места и так еле хватало, руководство решило открыть в ней первый в станице… зубной кабинет! С трудом установили в полутемной комнатке без двери, загадочный агрегат с большим, как у велосипеда колесом, которое приводилось в движение периодическим нажатием ногой на педаль. Колесо, по принципу маховика, раскручивалось и через ременную передачу и шестерни начинало вращать встроенный в гибкий шланг бор. Успех высверливания дырки в зубе зависел от скорости вращения маховика и координации движений в системе «нога-педаль-рука».
То, что бога - нет, мы, благодаря атеистическому воспитанию, (октябрята, пионеры, школа, родители) - знали точно ! Но вот тема Бабы Яги в учении освещалась слабо, и мы верили, что Яга где-то есть, а встреча с ней - вопрос времени. И такой день наступил!
Из города прислали и заведующую «кабинетом», полную, в возрасте, женщину, которую все называли «зубниха». Поселили ее в полуразрушенном доме, рядом, где сейчас стадион, там же находилась и почта, перед которой на постаменте возвышался бюст Сталина. (Кстати, стадион, заросший и заброшенный, находился на месте старой школы, где сейчас «Каисса» и спортивные школьные площадки). Вела она себя неожиданно для всех, грубо и высокомерно – все же врач, хотя и зубной. Вечерами из ее дома раздавались стоны и завывания, и мы, как только темнело, уходили подальше, даже на кладбище, где действовал вырытый под большими крестами штаб.
Это после, когда мы выросли, до нас « дошло», что «зубниха» брала «шабашку» на дом и при свете керосиновой лампы ремонтировала зубы нашим станичникам. Детей она, почему-то, не переносила, и, несмотря на добродушный вид, при случае, как нам казалось, могла сжарить кого-либо в печке, как в сказке об Иванушке. Кто-то из ребят, когда она за что-то нас распекала, сказал:
-У…Яга!
Так за ней это прозвище и осталось, а я убедился, что «Баба Яга» может принимать самые различные образы... Станичники, официально рискнувшие лечить или рвать зубы, если даже в дальнейшем переболели несколько раз болезнью Альцгеймера, уверен, помнили посещение «кабинета» до самой могилы.
Как влияло на наше шахматное творчество такое соседство - останется вечной загадкой. Время от времени из «кабинета» раздавались такие вопли, что мы забывали, как ходят фигуры! Обезболивавших препаратов или уколов не было и в помине! А куда деваться – орали - но «лечились»!
Настала, однажды, и моя очередь. Когда я говорил, что посещение кабинета люди вспоминают до могилы - то ничуть не преувеличивал. Сам я помню и через 60 лет все в деталях! Между двумя передними зубами у меня наметилась небольшая дырочка. Родители, решив сделать меня красавцем, эту дырочку попросили аккуратно запломбировать. После долгих родительских уговоров, с угрозой применить экзекуцию, меня усадили в кресло. Когда объем работы врачом был установлен – началось самое «интересное» - техническое исполнение.
Ритмическое нажатие ногой на педаль, заставило колесо с натугой набирать обороты. Раскрутив колесо до определенной скорости, так, что от него стало дуть, как от вентилятора, а скрип перешел в равномерный пугающий гул, - «зубниха» взяла инструменты. Правой рукой она держала гибкий шланг с вращающимся сверлом, и, поправляя левой рукой очки, стала это устройство медленно приближать к моему открытому рту. Ногой, чтобы поддержать обороты, она ухитрилась еще раза два нажать на педаль! Сверло все время делало колебательные движения и попасть между зубов можно в случае, если очень повезет. Поэтому бабушка, бросив очки, и чтобы повысить вероятность попадания, взяла сверло двумя руками с решимостью повторить попытку. Однако, увидев мои глаза, готовые выскочить на лоб, она остановилась и прошипела :
- Глаз-за… З…закрой !
Едва я захлопнул глаза, как бор врезался между зубов, а из глаз «вылетели искры». Если бы меня в это время спросили:
- Это ты, негодяй, раздолбил пирамиды в Египте? – то я согласился бы, не раздумывая.
Мать двумя руками держала мою голову, отвернувшись к окну. Я же, вконец очумевший, твердил себе, что… «партизаны терпели и не такие муки и не сдавались – вытерплю и я...» Так, во всяком случае, показывали в кино. Я сжал кулаки, да так, что проколол до крови ладони, в которые вонзились ногти, срезавшиеся от случая к случаю. Когда меня, наконец, отпустили, и я взглянул в зеркало, то искренне удивился: между зубов красовалась дырка, напоминающая замочную скважину. Осталось только подобрать ключ!
С «таким художественным сверлением» я ходил несколько лет, пока мне не посоветовали поставить на передние зубы, пугающие всех, стальные блестящие «фиксы».
Но, как говорится, «нет худа без добра». Получив такой «подарок» между зубов, я, неожиданно, в определенных школьных кругах стал необыкновенно популярным, так как стал выигрывать все соревнования в номинации «кто дальше плюнет». Если все плевались, используя общеизвестную древнюю технику, то я, благодаря дырке, внес в это мероприятие свое « ноу-хау». Я набирал полный рот воды, делал глубокий вдох, оскаливался, поднимал пальцами верхнюю губу и изо всей силы давил на находящуюся во рту воду. Воде деваться некуда и она, согласно закону Бернулли, струей вылетала из дырки, побив все установленные ранее рекорды.
Я так научился делать глубокие вдохи, а затем на выдохе с силой выдавливать воду, что когда при поступлении в Ейское педучилище проходил медосмотр, удивил всю комиссию. В цилиндр, для определения объема легких «я дунул больше всех в группе, заслужив неожиданный вопрос:
- Ты что, занимался плаванием?
Хотелось бы видеть реакцию комиссии, расскажи я «секреты» моего достижения.
г.Новороссийск. ст.Натухаевская. 15.09.2021 г.