К размышлению..
Как Всероссийский пастырь, не страшась, взошёл на палубу к больным холерой, и по молитвам к целителю Пантелеимону произошло чудо
Протоиерей Геннадий Беловолов
В кризисные моменты истории в поисках ответов на вызовы времени часто возникает желание представить, как бы поступили в нынешней ситуации те или иные исторические герои. В нынешний коронавирусный 2020 год возникло много новых проблем для Церкви, как служить, как причащать, как обезопаситься от вируса. В Мемориальной Квартире св.Иоанна Кронштадтского приходится слышать разные мнения паломников, что отец Иоанн никогда бы не причащал пластмассовыми разовыми ложечками, не окунал бы лжицу в спирт. Другие говорят, что батюшка не был формалистом и для него внешняя сторона была не важна, он её не всегда соблюдал, например, проводил общую исповедь или частое причастие.
Чтобы адекватно ответить на этот вопрос, нужно найти в жизни подвижника сходную ситуацию и посмотреть, как он вёл себя в ней.
Ответ я получил совсем недавно, причём неожиданным образом.
В Мемориальной Квартире мы много лет собираем книги, фотографии, личные вещи Всероссийского пастыря. Обычно их приносят лично. Но в этот раз мне написали в интернете.
В конце ноября мне в ВКонтакте написала Наталья Корткерос: «У нас умер папа (Владимир), разбирали его библиотеку и там есть одна небольшая брошюра о св.Иоанне Кронштадтском. Вот фото этой брошюры. Если Вам она интересна – напишите, пожалуйста... Может она для Вас (или музея) важна?»
Я ответил, что всё, что связано с именем св.Иоанна Кронштадтского, нам дорого и интересно, что мы с благодарностью примем брошюру об отце Иоанне. Через несколько дней наша сестра-сотрудница встретилась с Натальей и получила в дар книгу.
Я успел её уже увидеть и прочитать. Эта дореволюционная книжечка заключала статьи-воспоминания об Иоанне Кронштадтском, которые публиковались сразу после его кончины в газете «Ведомости С.-Петербургского градоначальничества». Эта одна из крупнейших столичных газет «всегда охотно помещала воспоминания из жизни о.Иоанна Кронштадтского». Хотя книжечка была небольшая, но воспоминания в ней оказались ценными и малоизвестными.
Буквально, на первых же страницах я прочитал историю на интересующую меня тему о том, как о.Иоанн вел себя во время холеры в Кронштадте. Речь шла о холерной эпидемии в России нач.1890-х гг., усилившейся голодными 1892-93 годами. Только в эти два года было зарегистрировано 620 тысяч больных, из которых половина умерли.
Приведу полностью это интересное свидетельство, рассказанное со слов капитана I ранга «К.»:
«В России была холерная эпидемия. От страшной болезни погибло много народа. Морское начальство приняло все меры к тому, чтобы холеру не занесли в Кронштадт, боясь за жизнь наших славных моряков. С Петербургом сообщение было почти прервано, а все приходившие из Балтийских портов из Швеции, Дании и Финляндии коммерческие суда подвергались карантину, и команде не разрешалось выходить на берег до разрешения командира порта.
Раз пришло шведское судно — большой грузовой пароход "Густав Адольф" - и остановилось на большом рейде. С парохода сигнализировали, что "есть холерные больные".
Случайно узнал об этом отец Иоанн и, когда катер с врачами и санитарами готов был отчалить от пристани к Купеческой гавани, на берегу появился батюшка:
-Остановитесь! Подождите меня!
-Куда вы, батюшка? Ведь мы едем на холерный пароход!
-И я с вами.
Это было так сказано таким твердым, не допускающим возражения голосом, что служителям медицины пришлось принять на борт и этого чудесного врачевателя недугов и душевных, и телесных.
На иностранном пароходе представились тяжелые картины... Холерные больные корчились в судорогах... У некоторых ноги сводило так, что они коленями касались почти подбородка. Заразные извержения всюду были разбросаны по палубе и в каютах.
Окинув быстрым взглядом окружающую ужасающую обстановку, отец Иоанн резко спросил, обращаясь к русским врачам:
-Кто говорит из вас по-шведски?
Нашелся доктор, живший одно время в Стокгольме.
-Я, батюшка, говорю по-шведски...
-Ну, идем!... Скажи капитану, чтобы он приказал вынести всех больных на палубу!
Повеление было исполнено...
Отец Иоанн осенил себя крестным знамением и подошел к больным.
-Переведи! - властно сказал он доктору, сопровождавшему его. - Святый целитель Пантелеимон, моли Бога о сих страждущих чадах.
Долго молился отец Иоанн...
Доктор, прерывавшимся от рыданий голосом, переводил на шведский слова его молитвы, стоя на коленях.
...Больные, несмотря на свои нестерпимые мучения, постепенно стали прислушиваться к словам молитвы и, незаметно для них самих, но на глазах у здоровых, начали распрямляться их судорожно согнутые конечности, прекратились извержения... Замолкли хрип и стоны...
И при благоговейной тишине звучал металлический голос отца Иоанна и прерывистый взволнованный голос случайного переводчика...
Отец Иоанн, благословив всех больных, уехал с парохода и, повинуясь, совету врачей, провел назначенный ими срок в карантине, в морском госпитале.
Как было потом удостоверено морскими и крепостными властями в Кронштадте, на пароходе «Густав Адольф» ни одного случая смерти от холеры за время стоянки его на рейде не было.
Приблизительно месяца через четыре капитан парохода Липанен прислал отцу Иоанну письмо с просьбой прислать портрет батюшки с собственноручной надписью. Отец Иоанн исполнил желание шведского морехода и послал портрет. Русскую подпись поставил сам, а приветствие на шведском языке написал всё тот же переводчик-доктор.
Не раз в Морском офицерском собрании заходила речь об этом событии, и многие из молодежи говорили:
-Но ведь, как рисковал наш батюшка!!!
-Не забудьте, что он отец Иоанн! - отвечали старые морские волки». (Сс.4-7.)
Свое повествование мемуарист завершает словами: «Нам современникам жизни досточтимого отца Иоанна трудно и преждевременно высказывать свое мнение о содеянном им. Об этом в достаточной полноте скажет история». Видимо, пришло в наше время истории сказать свое слово. Кронштадтский пастырь преподает нам пример крепкой и мужественной веры исполнения пастырского долга. Он понимал всю опасность посещения корабля (после проходил даже карантин в Морском госпитале), но тем не менее исполняет свой долг, свидетельствуя иноверным Истину Православия. Это чудо Дорогого Батюшки укрепляет всех верующих во времена нынешней пандемии.
Протоиерей Геннадий Беловолов, научный сотрудник Литературно-мемориального музея Ф.М.Достоевского, директор мемориальной квартиры-музея Иоанна Кронштадтского в Кронштадте, настоятель храма свв. апп. Петра и Павла в с. Сомино