В одном городе не было ни киоска, где бы торговали свежей прессой, ни почтальона, который бы разносил ее по домам. Обо всех последних новостях жители узнавали от газетного человека. По утрам его можно было встретить в булочной, днем он бродил по улицам, заглядывал в лавки и разные городские ведомства, вечерами сидел на скамейке в парке или возле пруда. На плече у него всегда прыгала маленькая птичка с крохотным желтым хвостиком.
Всюду, где он появлялся, сразу же собиралась толпа. Люди, расталкивая друг друга, подходили и без всяких церемоний читали на нем то, что их интересовало – строчки тянулись вверх и вниз, вдоль и поперек, словно газетный человек в самом деле был сложен из газеты.
- Вы не могли бы отогнуть ухо? Мне не видно, чем закончились вчерашние состязания по скоростному подъему на дерево, - обращался к нему какой-нибудь любитель спорта.
- Чем-чем? Победил медведь, - метко отвечал ему другой.
Или, к примеру, объявление о начавшейся распродаже скрывалось в кармане пальто, и тогда газетный человек выворачивал его для какой-нибудь бережливой хозяйки. Мелочь сыпалась под ноги, но ей было никак нельзя упустить важную информацию, и она втаптывала чужие монеты в землю.
А вот светские сплетни можно было прочесть, только когда газетный человек стоял, причем спиной.
- Дорогуша, где же вы учились так штаны отпаривать? – вздыхала бодрая старушка. – Одни заломы – ничего не разобрать! Кто там хочет прибрать к рукам виноградники с винодельней?
Некоторые так увлекались историями из чужой жизни, что потом долго не могли разогнуть затекшую в одном положении спину.
Самыми доступными были известия о том, что сказала, сделала или не сделала местная власть. С них деловые люди города начинали свой день. И одним из них был сам мэр. Перед тем как отправиться на службу, он ни свет ни заря являлся в булочную выпить кофе с шоколадными пирожными и всегда жарко приветствовал газетного человека.
- Рад, очень рад! Представителю прессы наше глубокое почтение! – любезно расшаркивался он, покачивая чашкой или надкушенным пирожным.
После таких приветствий на заметках о деятельности мэра появлялись пятна от случайно пролитого напитка или подтаявшего шоколадного крема. Газетный человек не отличался сообразительностью, а может, ему не было жаль одежды, - и на завтра все повторялось вновь.
И тогда мэр решил пойти на хитрость. Как-то вечером он наведался в трактир и за кружкой пива с главными городскими сплетниками будто невзначай заговорил о газетном человеке.
- Решительно не понимаю, почему я как гражданин не могу прочитать о своем городе что-то хорошее. Вы видели эти крикливые фразочки? – он достал из-за пазухи блокнот с заранее выписанными в него заголовками статей и зачитал: «Медведь впал в спячку в полицейском участке и храпом разбудил начальника полиции», «Пахнет бездельем? Мэрия не спешит устранять прорыв городской канализации», «Итоги зрительского голосования: падающий занавес получает титул лучшего актера в городском театре!»
Народ за столиками покатывался со смеху, но мэр продолжал, не замечая едких шуточек в свой адрес:
- Критика – это прекрасно. Мы обожаем критику. Но где полиция, скрутившая жулика? Где премьера спектакля, на котором не обвалился занавес? Где больница, в которой все выздоровели? Почему в лазании по деревьям всегда побеждает медведь? Мы не так плохи, как нас представляют! Что скажете, парни? – он поднял кружку и стукнул ею о кружки товарищей.
- Да! – дружно ответили хмельные голоса. - Долой дурные новости!
Но пока одни смеялись над словами мэра, другие стали добавлять к ним свои вопросы. Например, почему если у ботинок оторвалась подошва, виноват сапожник или почему за обрушенный мост должны отвечать те, кто его строил – пользуются же им другие. Постепенно места, где можно было встретить газетного человека, перестали пользоваться популярностью, а их владельцы начали терять прибыль.
- Твои новости распугивают наших посетителей, - все как один объявили они газетному человеку и отказали во входе.
Еще несколько раз его видели в парке и на берегу пруда говорящим с живущей неподалеку одинокой пожилой дамой, а потом он исчез.
Все вернулись к своим обычным делам – город успокоился и был готов возродиться к новой жизни, в которой нет червоточины газетного человека. Впервые за несколько лет мэр безбоязненно ходил по улицам, а жители не знали, что будет правильнее – поблагодарить его или поколотить…
Первыми подняли тревогу пожилые дамы – они жаловались на то, что без газетного человека им негде узнать, какими завтра будут магнитные поля, и приходится целыми днями тосковать запертыми в четырех стенах.
Радеющие о семейном бюджете хозяйки волновались, что пропустят распродажу товаров в какой-нибудь лавке. Старые девы и вдовы непременно хотели быть в курсе, если в городе появится завидный жених или освободится одна из интересующих их персон. Без результатов спортивных соревнований и рассказов о мэрских делишках мужчинам стало не о чем говорить за картами.
Недовольство привело людей на площадь, где после двухчасового спора и трех потасовок все еще больше запутались.
- Что вы делаете, когда сносилась пара сапог? – выкрикнул сапожник из своей мастерской. - Шьете себе новые?
Из окна вылетел лаковый сапог и шлепнулся в лужу.
- Так найдем нового газетного человека, и пусть послужит нам по совести.
- Сплетни собирать? – грубо отозвался шеф полиции. - Плевое дело. С этим любой справится. Сапоги справить потруднее будет.
В городе не было никого другого, кто бы сильнее ненавидел газетного человека. Этот вездесущий проныра узнавал все раньше полиции, а к вечеру об этом уже судачили на каждой улице, в каждой подворотне.
- Да тут и говорить не о чем, - сказал лавочник. - Кто еще знает лучше всех, что творится в городе? – и он осторожно, чуть заметным движением глаз покосился на человека, стоявшего справа от него.
Кто-то с задних рядов выкрикнул: «Он прав!» Вмиг началось волнение и сумятица.
- Дайте прогноз погоды на неделю вперед! – потребовала цветочница.
- Десять безопасных тропинок в лесу, где не съест медведь! – заголосил охотник.
- Куда сводить детей в воскресенье? – в один голос спросили жены зеленщика и гробовщика.
И только школьная учительница подняла руку и, дождавшись, когда ее заметят, стыдливо шепнула:
- А когда починят школьную крышу? У детей от дождя чернила в тетрадях расплываются.
Большинство жителей поспешили согласиться с предложением, которое не прозвучало. Десятки взглядов с надеждой обратились к шефу полиции. Ему это было в новинку.
- Я готов, - он густо покраснел от усердия, с которым раздувал щеки. – Только я, это самое, не знаю, как эти писаки действуют.
Улицу наполнила разноголосица: каждый хотел научить полицейского работе газетчика. Одни советовали почаще ходить на базар и разговаривать с торговцами. Другие – пару часов в неделю проводить в коридоре больницы. Третьи – наведываться в церковь и стоять среди прихожан, молящихся о своих грехах. Шеф полиции достал бланк протокола, но горожане, стараясь донести свою мысль, перекрикивали и перебивали друг друга, и ему не удалось ничего записать.
На случай неразберихи у полицейских была предусмотрена выверенная инструкция. Чтобы она не попала в случайные руки и не привела к смуте среди гражданского населения, ее держали под замком. В участке шеф полиции отпер ящик и с волнением развернул секретный документ. На белом листе бумаги крупными разборчивыми буквами было написано: «В случае непредвиденных обстоятельств действуйте согласно инструкции по действию в непредвиденных обстоятельствах». Ознакомившись с хитроумным документом, полицейский понял, что в одиночку ему не справиться, и позвал на помощь местного охотника. Они дружили много лет и в свободное от работы время за кружкой пива обменивались накопленным опытом. Охотник рассказывал, как лучше всего замаскироваться, чтобы тебя не заметил медведь, и какое дерево выбирать, если все же заметил. На его счету не было ни одного убитого зверя, но зато он отлично разбирался в деревьях. Полицейский обожал засады и мог часами и в деталях вспоминать, кого, когда и где поджидал. И только из удивительной скромности друга охотник так ни разу и не услышал окончания ни одной из блистательных историй поимки опасных преступников.
Когда кружки опустели в третий раз, полицейский поднял на товарища остановившийся взгляд и всхлипнул:
- Гражданское население ропщет. Ему нужны байки вроде тех, что рассказывал этот бездельник.
- Проще простого, - щелкнул двумя пальцами охотник. - У нас в городе каждый божий день то медведь кого сожрет, то козу зеленщика перекрасят. А помнишь, мельник спьяну перемолол камни с зерном…
- Ага, - подхватил полицейский, - и школьники неделю этими пирогами писали на грифельных досках… И об этом мне рассказывать?
Полицейский скривился и плюнул себе под ноги.
На следующее утро, ровно в 9 часов, когда в булочной набилось довольно народу, в дверях появилась высокая широкоплечая фигура в форме и с орденами.
- Граждане, расступитесь! – прогремел полицейский с порога. – Я должен сделать важное сообщение.
Очередь раздвинулась, пропустила его в середину зала и сомкнулась за спиной.
- Граждане, - он вытащил из кармана помятый протокол, насадил на красную переносицу очки и начал медленно зачитывать: «За прошедшие сутки в городе произошло 13 драк с применением свиной туши, стола и сточной канавы, четыре кражи селедки из рыбной лавки, угон одной кобылы и утопление одной лодки». Спасибо за внимание. Все свободны.
Люди и не успели опомниться, как полицейский протиснулся через толпу в обратном направлении и очутился на улице.
- Все мои советы позабыл, - покачал головой охотник.
Привыкли бы горожане к таким скупым новостям, никому узнать и не пришлось. По дороге на службу полицейский получил известие о том, что в соседнем лесу промышляет переодетый в святого отца вооруженный бандит и грабит всех встречных. Чтобы втереться в доверие к преступнику, полицейский раздобыл рясу и отправился в засаду поджидать злодея. Город вновь остался без газетного человека. Но теперь люди уже знали, что делать.
- Да вы поймите, негоже ему о служебных делах каждой кочке нашептывать, он человек важный, на должности, - объяснял охотник. – Как же он вам скажет, кто украл селедку, если ее уже месяц каждый день воруют, а он словить никого не может. Вы бы ему признались, если бы селедка у вас в сарае под соломкой лежала?
- Нам нужен тот, кому доверяют в городе, - предложил конюх пожарной части, а про себя добавил: Может, хоть так узнаю, где шесть моих кобыл.
На роль газетного человека они выбрали три кандидатуры – мясника, ночного сторожа и доктора. Первый был известен тем, что никогда не обвешивал постоянных покупателей, второй уже два десятка лет охранял вход через главные ворота и всякий раз исправно предупреждал жителей о медведях истошным воплем, третий был сродни священнику, к которому все ходили исповедоваться. Последний и победил в результате голосования. Послушать доктора собрались и те, кто уже успел поделиться с ним своими тайнами, и те, кому не терпелось узнать тайны других.
Коротко кашлянув в кулак, он обвел глазами знакомые лица и тихо сказал:
- Сегодня я расскажу вам о новой болезни. Она называется «обезьянья лапа». Если вы чувствуете онемение в теле, а потом через вас будто ток пропустили и кожа посинела, значит, у вас «обезьянья лапа».
Пока доктор рассказывал, люди вокруг исподволь посматривали по сторонам, только было неясно, пытаются ли они найти признаки болезни у других или надеются все же, что их нет.
- А в чем хорошая новость? – спросил мэр.
Доктор развел руками:
- В нашем городе пока ни у никого нет таких симптомов, - в его голосе слышались нотки досады.
Все вздохнули с облегчением, но тут доктор добавил:
- Если у вас появится… что-то, незамедлительно обращайтесь ко мне.
После обеда у дверей больницы выстроилась очередь. Мужчины чувствовали онемение ладоней и ступней, женщины утверждали, что через них прямо сейчас пропускают ток. Кое-кто раздевался с порога, настаивая на том, что их кожа начала синеть. Прием длился до сумерек, ни у кого из пациентов «обезьянья лапа», к счастью, не подтвердилась.
На другой день горожан было вдвое больше, мужья привели жен, жены – мужей и детей. Соседи щедро и почти восторженно делились друг с другом деталями своих так и не поставленных диагнозов. Когда доктор объявил, что хочет предупредить жителей о новой опасной напасти, такой как «заячья губа», общество притихло и принялось внимать.
Темами следующих встреч были «волчья пасть», «куриная слепота» и «тигровое сердце». В заключительном слове доктор заверял слушателей, что в их краях подобных болезней пока не выявляли.
Число желающих узнать, какие страшные недуги могут поразить город, росло, а вечерами коридоры больницы заполняли бледные, напуганные люди с мольбой в глазах. Многие из них понимали, что на самом деле здоровы и вполне могут прожить еще лет тридцать, а то и пятьдесят, однако страх рождается не в голове. Доктор, главным качеством которого было сострадание, терпеливо осматривал и выслушивал каждого – внеурочная работа позволила ему разжиться парой добротных черных башмаков и старинными часами с кукушкой. И все же он отказался от роли газетного человека, после того как жена заявила, что их собственный сын умирает от куриной слепоты.
- Но как же ваши ценные предостережения? – не скрывал сожаления мэр. – Граждане наконец начали заботиться о своем здоровье. Ведь душа радуется, когда вижу, что очереди в больницу стали больше, чем в мэрию…
Похвала и уверения не помогли. И коридоры приемной мэра вновь наводнились посетителями.
Решение нашлось само собой – точнее оно явилось на базарную площадь в субботу на собственных ногах.
- Свежие новости! Самые правдивые истории нашего города! – победно возвестил между рыбными рядами тонкий женский голос. Он принадлежал самой скандальной и болтливой в городе даме – в прошлом она торговала рыбой, а потом обнаружила у себя талант портнихи и открыла ателье. Вкус у нее был отвратительный, шила она посредственно, зато умела располагать к себе людей.
И вот теперь она вышагивала между рыбой и плетеными корзинками, разбрасывая слова тут и там, словно втыкала иголки в раскроенную для пошива ткань.
- Шокирующая правда о наследниках покойного банкира. У кого в руках ключи от сейфа с нашими деньгами? Развод мельника – что скрыл бывший муж от своей половины? Кому нужно восемь мешков сена, если им некого кормить? Странные покупки после пропажи кобыл из пожарной части.
Торговцы и покупатели онемели от восторга – давно, да, пожалуй, никогда они не слышали таких занимательных историй про своих соседей. Все поняли - в городе появился новый признанный всеми газетный человек.
Дела у портнихи пошли в гору, число заказов с каждым днем росло, ведь люди хотели быть в курсе всех событий. Но в маленьком городке трудно кого-то удивить: стоит мэру заказать жене новое колье у ювелира на одном конце улицы, как на другом его стоимость уже перевели в размер взятки. Чтобы не растерять клиентов, она стала сдабривать свои рассказы необычайными деталями, в них всякий раз появлялись новые действующие лица. Когда умер старьевщик, она поведала городу о сказочном богатстве, которое все эти годы он прятал среди хлама и которое теперь достанется подкармливающей его чокнутой даме с уткой. После рождения двойни в семье пекаря по городу прошел слух, что цены на хлеб и пирожные через неделю непременно взлетят. А каким открытием оказалась для всех жителей тайная помолвка 76-летнего аптекаря и 22-летней дочери хозяина пивоваренного завода! По точным данным портнихи, старый пройдоха узнал, что в напиток добавляли отвар из дикой лесной травы, чтобы пристрастить людей к выпивке. За свое молчание он потребовал в жены юную дочку пивовара.
На третий день уличных потасовок мэр вернулся из дальней поездки. После экстренного совещания, на котором ему доложили об обстановке в городе, мэр пожаловался на нервный припадок и пригласил к себе доктора.
Бледный, с взлохмаченной головой и потным лбом, он нервно расхаживал по кабинету, сжимая в руках пачку полицейских протоколов.
- Меня не было в городе всего три дня. Мало того что граждане побросали работу и сводят друг с другом счеты, так еще эти ужасные вести... – упавшим голосом пожаловался он, когда доктор проклятья опустился на диван. За окном, заложенным подушками от дивана, раздавались истошные крики, и звуки кулачных боев.
Через окно в кабинет влетел свежий помидор и шмякнулся у ног доктора.
- Разве может быть что-то еще более ужасное? – спросил он, брезгливо поджав ноги.
- Во-первых, - горестно сказал мэр, - говорят, хозяин обувной фабрики купил мое кресло для своего сына.
Доктор усмехнулся с кривой улыбкой:
- Он даже мои услуги оплачивает с задержкой. А ваше кресло… - он понизил голос до шепота: Вот вы сами за сколько его… - предупреждающий взгляд заставил доктора замолчать.
- Во-вторых, - мэр прикрыл входную дверь плотнее, - моя дочь тайно вышла замуж за лесоруба. За лесоруба, док! – вздохнул он.
Доктор вальяжно откинулся на спинку:
- Ну… свежий воздух полезен для здоровья. И потом хорошо, что хоть кто-то… - он успел себя вовремя остановить, но было уже поздно. Мэр подскочил к нему и схватил за лацкан пиджака. За дверью послышались шаги, и довершить начатое градоначальник не успел. Чтобы хоть как-то выместить гнев, он смял в кулаке полицейские протоколы перед самым носом доктора и зашвырнул их на стол.
- В-третьих, - мэр беспомощно развел руками, понимая, что больше никому не сможет довериться, и продолжил - мне донесли, что моя жена…
Внезапно доктор вскочил на ноги и, заикаясь, выпалил:
- Вот это точно неправда.
Мэр, погруженный в свои мысли, не заметил неловкого поведения доктора и опустился рядом с ним на диване.
- Что мне делать, доктор?
Беда миновала, и доктор, по-дружески похлопал мэра по плечу:
- Дам вам совет как доктор. Если хотите сберечь свое здоровье, ну и место тоже, немедленно возьмите дела в свои руки.
Под звон разбившегося стекла, в кабинет влетела тыква в виде головы с вырезанными глазами и ртом. На лбу у нее была надпись «Мэр».
Вечером мэр обратился к жителям с важным заявлением:
- Дорогие сограждане! Чтобы прекратить хаос и разгул сплетен, я принял решение сам оповещать вас о событиях, которые происходят в нашем городе. После полудня я буду выходить на террасу мэрии и делиться с вами самыми свежими и важными новостями.
Страх потерять власть настолько завладел душой мэра, что он сдержал слово. В своих выступлениях градоначальник рассказывал, как построит пешеходный тоннель под рекой или откроет зоопарк, куда поместят всех отловленных в лесу медведей и научат их рисованию и танцу. Среди проектов также была больница для лечения неверных мужей и жен, школа игры в ладушки и даже беспроигрышное казино. Жители замирали от зависти самим себе, но всякий раз хорошая новость мэра заканчивалась одними и теми же словами.
- Дело нам предстоит трудное, потребуется дополнительное финансирование, - кряхтя и мотая головой, говорил он. - Придется поднять налоги.
Когда к концу недели размер налогов грозил превысить доходы большей части населения, с туннелем, медведями и казино было решено повременить. В кабинете градоначальника вновь закипела государственная деятельность, и хорошие новости от мэра прекратились.
Пекарь стоял в дверях булочной с бумажным пакетом и ждал одну из своих постоянных покупательниц - пожилую даму с уткой, которая вот уже двадцать два года каждое утро, без четверти восемь, приходила за свежими крендельками. Она вела одинокую жизнь на окраине в старом доме. С одной его стороны был большой пруд с кувшинками, а с другой – огород, где росли мясистые артишоки. В город дама приходила, чтобы продать зеленщику излишки урожая и решить хозяйственные вопросы, а на обратном пути забирала любимые крендельки. Местные новости ей были неинтересны, с жителями она дружбы не водила, а всеми мыслями делилась со своей ручной уткой.
Заканчивался сентябрь, по утрам и вечерами теперь стало холодно, и пекарь размышлял, не начать ли разливать горячий глинтвейн покупателям. Озябшие, они будут заходить к нему с холодной улицы за булочками или пирожными и получать в подарок согревающий напиток. От покупателей отбоя не станет.
- Жаль, что больше нет газетного человека, от него бы новость все узнали быстрее, - вздохнул пекарь, поглаживая усы.
От размышлений его отвлекли детские голоса.
- Зачем ты полез в драку? – говорила девочка-подросток, подражая назидательному тону взрослых. - Теперь все уроки будешь сидеть с песком в волосах.
Мальчонка лет семи, к которому она обращалась, хныкал и упирался ногами, пытаясь вывернуть грязный кулак из цепкой руки сестры.
- Меня обзывали хулиганом! Зачем они врут? Я им ничего плохого не сделал, ничего!
- А что ты сделал, чтобы они думали о тебе хорошо? – вклинилась в разговор пожилая женщина с загорелым лицом и в соломенной шляпе. Она направлялась в булочную, но вдруг остановилась рядом с ними и взяла мальчика мозолистой рукой за плечо. - А, парень?
Утка возле ее ног пронзительно крякнула, будто в поддержку хозяйки тоже спросила: «Что ты сделал?» Дети молчали, не зная, как реагировать на чудаковатую старушку.
- Запомни, парень, - она выставила вверх указательный палец, словно намеревалась поймать на него висящий на вывеске булочной деревянный пончик. – Хочешь получать добро – делай добро. Сначала молва идет по нашим следам, потом рядом и наконец впереди нас.
- Я понял! - воскликнул пекарь. В два прыжка он оказался перед пожилой дамой, оттеснив детей на задний план, и спешно вручил ей пакет с крендельками.
В следующее мгновение он, развязывая на ходу фартук, уже потрусил в сторону главной площади. Метров через двадцать пекарь развернулся и прокричал:
- Присмотрите за лавкой! Я быстро.
Сначала пекарь побежал к своему другу - лавочнику, и вместе они отправились к приятелю лавочника - городскому сторожу, оттуда – к пожарному, спустя еще час – к доктору. Последним стал дом мэра, где поздним вечером собрался чуть ли не весь город.
Пекарь стоял на крыльце дома и, размахивая руками, обращался к шумному собранию на лужайке.
- …тут она говорит: если хочешь, чтобы о тебе хорошо думали, неси радость людям, - несмотря на то, что он делился своими соображениями уже в сотый раз, задора и бодрости в его голосе меньше не стало. – Тогда-то я и понял, где мы ошиблись. Газетный человек не виноват. Чтобы он приносил нам добрые вести, нужно совершать добрые поступки.
Пекарь закрыл рот и шумно выдохнул через ноздри с довольным видом. На лицах людей было смущение и замешательство. Слова пекаря вселили в них надежду на возвращение прежней понятной и размеренной жизни, но теперь для этого требовались усилия от каждого из них.
- И то верно! – одобрительно пробасил полицейский, которому возможность переложить ответственность за беспорядки на жителей очень нравилась. – Сплошное разгильдяйство присутствует среди гражданского населения. То газоны в оранжевый цвет выкрасят, то забор на кладбище разберут, а второго дня из бочки молочника все молоко слили в городской фонтан.
В толпе захихикали несколько человек, но их быстро вытолкали в задние ряды.
- Кхм, - задумчиво изрек мэр, и все посмотрели на него с большими ожиданиями.
Думал мэр о предстоящих перевыборах и о том, что сейчас самое время совершать добрые поступки, о которых всем в городе расскажет газетный человек. И это простодушное озарение нашло на пекаря как нельзя кстати.
Отставив садовый стул, он поднялся и отряхнул с плеч нападавшие листья. Наступила тишина.
– Я всегда говорил, что простому человеку доступны великие истины, - обратился он к жителям ласковым голосом. – И сегодня наш добрый друг, - мэр многообещающе поглядел на пекаря, - открыл нам всем глаза на то, как несправедливо мы поступили с газетным человеком. Считаю, что первым делом нужно вернуть его в нашу жизнь. А пока как мэр этого города хочу объявить – с завтрашнего дня начинается ремонт главных ворот. Медведи больше не будут заходить из леса и резать скот, а лоси - громить сады. Думаю, это подходящая хорошая новость!
На следующий день горожане отправились в дом газетного человека. По дороге они обсуждали кражу тридцати деревьев из парка, развод мясника с женой, спор с последовавшей дракой двух гробовщиков в трактире и, конечно, будущее без плохих новостей.
Навстречу гостям никто не вышел, однако дверь была не заперта. Обстановка дома изнутри выглядела так, будто хозяева вышли на минутку во двор: свежие цветы на подоконнике, наполовину пустой стакан воды возле бюро и там же множество маленьких записочек с пометками.
- Глядите-ка, последние новости! – подозвал остальных молочник.
Все обступили бюро и начали передавать друг другу записки.
- Так-так, - молочник взял в руки один из исписанных клочков, - дочь трактирщика вытащила из воды тонувшую собаку… Чепуха… - он уронил листок на стол и схватил следующий: - На главной площади заложили камень новой школы… Кому это интересно?
- О, - воскликнул доктор, - жена мельника отсудила у него при разводе мельницу и все запасы! А казалось такой благонамеренной особой…
- Не купишь теперь мешок муки вполцены, - вздохнул пекарь. – Бабы…
Садовник долго не мог выбрать себе подходящую записку, потому что все слова в них были ему незнакомы. Наконец ему повезло, он откашлялся и, выставив листок перед самым носом, начал читать:
- Городской пруд очистят от мусора, а всех уток готова приютить…
- Тьфу ты, тоска зеленая, - перебил его лавочник.
- А вот еще, послушайте! – радостно объявил полицейский. - На лесной дороге разбойники сняли с жены мэра золотые украшения весом в два кило!
- И куда только смотрит полиция? – шепнул лавочник на ухо пекарю.
Хозяин дома так и не появился, и гостям пришлось удалиться.
На обратной дороге они встретили играющих у ручейка детей.
- Газетного человека не видели? – строгим тоном осведомился шеф полиции.
Девочка встала, огляделась вокруг и покачала головой.
- А он? – полицейский кивнул в сторону мальчика, пускающего по воде сложенные из газеты кораблики.
Мальчик опустил на бегущую воду кораблик и широко улыбнулся:
- Не-а, никого.
Почти тут же забыв о докучливых взрослых, он высыпал из жестяной коробки целую бумажную флотилию.
- Смотри, - он потянул сестру за руку вниз, - тут про тебя пишут.
Когда девочка вернулась на прежнее место, он перевернул один из корабликов и прочитал по слогам:
- Дочь трак-тир-щи-ка вы-та-щи-ла из во-ды…
Полицейскому показалось, что он где-то уже слышал эти слова. Он нахмурился так сильно, что мохнатые брови наползли вниз и в глазах стало темно:
- Эй, чем вы вообще там занимаетесь?
- Мы делаем доброе дело, – спокойно ответила девочка, затем быстро повернулась к брату и подтолкнула его под руку: – Отпускай!
Сложенный кораблик, а за ним второй, и третий, и еще пять раз по столько же, покачиваясь, плыли вниз по течению. А дети побежали вдоль дороги, смеясь и махая им вслед.