А ведь всё-таки больно! И сердцу неймётся опять,
И опять голова не на месте, и так одиноко…
Как найти эту грань, когда можно ещё доверять,
А когда уже нет? Как отсрочить тот миг недалёкий,
Когда рушится всё – и уже не вернуть ничего,
И в душе остаются одни лишь осколки и раны?
И опять в пустоту тянешь руку – а там никого,
А ведь был же вот только что кто-то! И так это странно…
Может, всё-таки встретит в пространстве, как раньше, рука
Твою руку – и снова душа опрокинется в душу?
Я не здесь, и не там теперь, и от всего далека.
Если не в пустоту говорю я, ты просто послушай.
Всё бывает лишь раз в этой жизни, вернуться назад
Невозможно никак. Но возможно продвинуться дальше.
Позабыв, что десятки зевак с интересом глядят
На развитье событий, мы можем избегнуть в них фальши.
Не могу я понять твой изысканно сложный фарси.
Помоги мне, сказав то же самое, только по-русски.
И пожалуйста, не заставляй меня больше просить!
Как в любви, невозможно просить быть партнёром в искусстве.
Я не знаю традиций Востока, возможно, сейчас,
Я, как Ларина Таня, смотрюсь и смешно, и нелепо.
Разве это существенно? Я до сих пор, отродясь,
Не встречала того, кому можно довериться слепо.
Просто переведи свои тексты. И вышли их мне.
И из текстов мы сделаем книгу. Пусть Бог нас рассудит.
Невозможно заранее в суетной знать беготне,
Что нам следу(ю)щий день приготовит, и сам-то он – будет?
Я живая пока, но, кто знает, сколь долго теперь
Мне топтать под луною московского снега сугробы?
Мне уже не шестнадцать, и не пятьдесят – и поверь,
Я могу не успеть написать всё, что нужно, до гроба.
А я это хочу. Я хочу видеть книгу, в какой
На обложке написано имя персидскою вязью.
Пусть она нам обоим подарит душевный покой,
И пусть с Западом свяжет Восток неразрывною связью.
Это просто. Достаточно только обиды забыть,
Позабыть про свой возраст и пол – это больше не нужно.
И начать, как с пустого листа, что-то вместе творить.
Всё, что истинно ценно, всегда начинается с дружбы.