Когда-то попадалась мне в руки и повесть В. Маканина «Гражданин убегающий». Писатель, к слову сказать, серьезный. А вот книга тогда впечатления не произвела. Повествовала она о жизни таежных строителей, геологов, поисковиков сибирских руд. И, вообще, быте людей, сорванных со своих мест в строящиеся города Сибири…
Опубликована повесть в 1978 году. И это важно отметить. Потому что в статье своей пробую отразить наблюдение. Одни и те же, похожие образы в разные исторические эпохи рисуются по-разному. А именно, – как требует идеология времени, «дух» эпохи. К примеру, в 50 –х, советских, годах попробовал бы кто усомниться в пользе и героизме покорителей тайги! Писатели 60-х уже не писали так плакатно и однозначно. В эпоху «оттепели» сибирские искатели в литературе СССР считались если не героями, то - нужными, «настоящими» людьми общества. Писатели тех лет уже допускали в образах геологов личные недостатки. Но, в целом, персонажи показывались человечными и понимающими, зачем и кому нужен их труд.
В повести В. Маканина (а это конец 70-х) романтики уже не найти. Более того, персонажи поданы читателю несимпатичными и бездуховными. А главный герой, опустившийся, хотя и усердно вкалывающий бригадир, вовсе показан в негативном ключе. Пятидесятилетний, потасканный, и уже болеющий строитель, убегающий все дальше в тайгу то ли от людей, то ли от своих бывших жен и преследующих его взрослых сыновей. Сынки, кстати, в повести - тоже не подарки. Разгильдяи и повесы (все от разных жен), тянущие из скрывающегося папаши последние деньги. Словом, старый гуляка, «перекати – поле», не вызывающий уважения асоциальный тип…
Наверно, думал я, Маканин бывал среди этих людей и обратил внимание на подобный типаж. К концу 70 - х многое уже разрешалось в литературе. Во всяком случае, показать покорителей Сибири проблемно, без прежнего героизма.
Помню свое первое впечатление от персонажей повести. Конечно, я понимал их любовь к дикой природе и охоту к перемене мест. Кто-то ценит домашний уют, а кому - то подавай тайгу, ветер, суровый быт. Образ мужчины – экстремала, авантюриста, не любящего оседлость, фаната неизведанного...
Но – бросать детей, бежать от ответственности за их воспитание, откупаясь деньгой? Такой образ жизни казался мне не мужским. Вырастить детей, испытание, признаюсь, - не для каждого.
Все это вспомнилось, когда на просторах интернета встретил я среднеметражный фильм (36 минут) «Гражданин убегающий», снятый по мотивам повести В. Маканина. Решил посмотреть эту ленту именно из-за участия в ней актера В. Заманского. Подумалось тогда – зачем ему эта роль? Что там играть? Или я не понял повесть?
Фильм, однако, меня впечатлил. Снят он был уже в 1988 году, через десять лет после опубликования повести Маканина. А сценарий создали известные «бунтари» российского кинематографа П. Луцик – А. Саморядов. Заманский сыграл там замечательно. Его глаза, устремленные в небо (финал фильма), надолго остаются в памяти. Но сам фильм, казалось, нес больше того, что было в повести. В чем тут дело? В фильме явно сквозил заряд трагичной неприкаянности главного героя. Казалось, авторы фильма, хоть и косвенно, художественными средствами, - частично оправдывают его действия. И персонаж Заманского, при всех своих недостатках, вызывал сочувствие.
Пришлось еще раз вернуться к работе писателя.
Итак, книга Маканина опубликована в конце 70 –х. Когда идеалы эпохи СССР уже весьма потускнели. Начинается повесть, хоть и вскользь, понятием «разрушитель». Такую характеристику главному герою, Костюкову, бросает в лицо молодой таежник у костра. Появляется первый элемент дегероизации персонажа и, косвенно, всего труда строителей – таежников. Значит, не искали, не трудились во благо Родины, а – разрушали?
Так, с первых строк в повести, появляется проблема «экологическая». Трудно сказать, был ли искренен Маканин. Возможно, это - дань моде, витающей тенденции литературы тех лет. Но вопрос экологии назрел и ставился многими тогдашними писателями. Насколько необходимы в государственном масштабе проекты, уничтожающие природу? Эти гигантские вырубки леса, строительство каналов и водохранилищ?
«…За нами гонятся отравленный заводами воздух… Мертвая от химикатов вода …И - рождающиеся больные дети…» Так писал из своего кабинета писатель своего времени Маканин. (Знал бы он, что будет в эпоху «путинизма» и рыночной экономики. Когда вся прибыль будет нещадно выкачиваться из российских недр, принадлежавших ранее народу. Прибыль для укрепления государственной Системы и власти богатых).
Повлияло ли обвинительное слово «разрушитель» на главного героя повести? Увы, нет. «Уже много лет, Павел Алексеевич не оправдывал себя ни романтикой таежника, ни судьбой –индейкой, - он был, каким был». «Да, мы разрушаем, то, что любим…» «И черты его лица все больше приобретали как бы волчью жестокость…» Костюков любил природу, но – алчно, как непознанную и влекущую к себе женщину. А познав ее и наведя на нее людей, убегал все дальше от людей и от самого себя…
Мне, все же, мотив «разрушительства природы» не показался в повести определяющим. Тема присутствует, но глубоко не проработана. Она дана штрихами, для раздумий. А вот исследователи литературы узрели в этом философию, суть повести. «По Маканину, - пишет научный филолог, - бездомность героя является следствием деструктивного влияния людей на окружающий мир. Разрушение внешней среды влечет разрушение внутреннего мира человека, отсутствие гармонии с самим собой».
Основная часть повести посвящена характерам убегающих от семейных обязанностей таежных ловеласов. В повести их трое, бродяг – беглецов. Все одного возраста, работают в одной бригаде, вместе селятся в одной комнате очередного общежития. И вместе бегут, если запахло жареным от очередной брошенной ими поварихи.
Костюков – жесткий, неразговорчивый, уверен в себе («вожак»). Томилин – нытик, интеллигент и аккуратист (типаж «бухгалтер»). Витюрка – беззаботный алкаш, гитарный тренькальщик, («душа кампании») Жена его выгнала за пьянство и теперь он пил, сколько хотел… Трое - в одном. Три ипостаси «кочевника с бутылкой»… Да ведь женщинам в глухой стороне и такой сойдет! Не все же время готовить у котлов. Может, и получится приручить бродячего таежника – строителя…Таковы сибирские работяги. В повести нет и намека на социальные причины «убегания». Просто – бегу, потому «люблю свободу и тайгу, не создан для семьи…»
И все-таки, Костюков, главный герой повести, показан не столь определенно. Даже противоречиво. Он, как бы, содержит в себе неоднозначность. Что дает пищу для предположений, разных толкований образа. С одной стороны, он не держится за деньги и все раздает бывшим женам и лоботрясам - сыновьям. С другой – отказывает в письме старенькой матери в просьбе купить ей телевизор. « …Ты уж слепа, зачем тебе … и не пиши мне больше». Убежав на край земли от женщин, он находит в одиноком вагончике немолодую татарку и делит с ней ложе. Там же и умирает.
Костюков получился образом без четкой идентификации, к которому, можно много чего добавить. А потому и домыслить, трактовать, как того желает интерпретатор. По Маканину, бегство главного героя обусловлено из-за личных терзаний души, где сплелись боль за порушенную природу и нежелание тянуть семейную лямку. В фильме акценты уже расставлены иначе.
Неясно, кто внес изменения, сценаристы или режиссер Е. Цыплакова. Сценарий найти не удалось. Все же, зная творчество Луцика – Саморядова, можно полагать – это их заслуга.
Во-первых, в фильме приятели главного героя показаны вскользь. А сам Костюков обелен и очеловечен. Здесь он уже не такой монстр. В повести у вечно смывающегося от жен героя обнаруживается и третий сын, который приезжает и видит впервые своего скрюченного от болезни отца. Есть, оказывается, еще и двенадцатилетняя дочь брошенной малярши. В фильме этого нет. Зато добавлен эпизод, в котором Костюков бросается на впервые приехавшего заработать новичка – строителя. «Ты зачем приехал? – кричит в ярости старый бригадир. – Из Москвы? Дуй назад! Читай газеты, голосуй!…» Этим «голосуй» авторы фильма намекают, - причины убегания героя могут крыться в его конфликте со временем, с правилами жизни советской эпохи. Возможно, Костюков желает духовной свободы? Индивидуалист по духу задыхается в советской системе общей жизни. Ищет себя…И – не находит.
Еще деталь. В фильме добавлен эпизод, когда трое уставших людей на краю земли сидят у костра под звездами. А из радиоприемника доносится бессвязно – пафосная речь Брежнева на съезде. «…Честь и слава тем, кто не щадя своих жизней, подняли Родину к вершинам социального прогресса…»
Выходит, Костюков показан как жертва эпохи? Фильм исподволь, но весьма эмоционально, подводит к мысли о протесте главного героя, не принимающего воздух эпохи, от которого не убежишь. Везде – ложь, везде духовное насилие…
К тому же фильм снимался, когда модой становилось посыпание ядовитым пеплом советское прошлое. Правда, это был лишь художественный пепел. Если повесть раскрывала личность отдельного человека, то фильм уже рисовал эпитафию советским идеалам. В конце повести умирающему от болезней Костюкову видится бабочка. «…Он – белая бабочка и летит на ту сторону плато. А дети его неутомимо преследуют с сачками…» То есть, – бегство от семьи, детей… А вот после фильма уже начинаешь думать о влиянии эпохи на человека… В фильме, - последние мысли Костюкова - «Дальше… Как можно дальше…» Замысловато, но общим художественным строем фильм подсказывает зрителю, - Костюков бежит от времени, в котором живет и не принимает его.
Через тридцать лет после публикации повести Маканина и через двадцать после выхода фильма не удивляют уже «научные» труды знатоков литературы. В работах смелых литературоведов «герой – таежник» уже пишется только в кавычках. И точно выявлены причины превращения романтичной личности в усредненного убегающего. А сам сюжет повести иллюстрируется как деградация советского «общества потребления».
Сам же Костюков добавлен в череду персонажей, называемых и лишними людьми, и изгоями эпохи, не нашедших точек соприкосновения своей души с воздухом времени. «Гражданин убегающий» - пример человека, бегущего от своей эпохи, известного из многих произведений литературы и кино. А в стране победившего социализма было много убегающих, - таков вердикт нынешнего литературоведения. Еще чуть и времена СССР объявят полностью «эпохой убегавших». Надо же получить звание или премию.