за завтраком младшая дочка, жуя пельменину, говорит вдруг заговорщицким голосом:
- я сейчас скажу одну очень страшную вещь!
мы улыбнулись, но значения не придали: ну что такого "страшного" может поведать четырёхлетний ребёнок?
тогда Ксения, видя, что её предупреждение не возымело желаемого эффекта, приводит угрозу в исполнение, медленно проговаривая каждое слово:
- я вообще... не чувствую... никакого... вкуса!
кто-то уронил вилку, кто-то вскрикнул, взрослые так просто перестали жевать, а Ксения как ни в чём не бывало продолжила уплетать "безвкусные" пельмени, крайне довольная тем, что наши лица приняли озабоченный вид.
а что вы хотели: какие времена, такие и шутки, и дети первые это чувствуют.
PS. но температуру мы ей на всякий случай померили, хотя она и сопротивлялась. потому что удачная шутка не должна оставаться безнаказанной, иначе как понять, что она была действительно удачной?