На дворе был 1995 год. Мы сидели в Ирландском Пабе города Тампере и потягивали тёмный бархатный Гиннесс. От него в животе делалась благодать, а в голове сонливость. Алар вёл свой рассказ, перепрыгивая с финского на русский и обратно. Эстонский акцент смягчал русский, но ужесточал финский. Я только слушал.
Алар вырос в спальном районе Таллинна со смешным для русского уха названием Ыйсмяэ. Растила его мать-одиночка, она души не чаяла в покладистом неуклюжем ребёнке. Алар был белой вороной - типичным маменькиным сынком. Носил очки с большими диоптриями, хорошо учился, читал книжки, поддерживал в комнате образцовый порядок. Подростковый возраст прошел незаметно, поскольку больше всего в жизни Алар боялся огорчать маму.
После школы Алар легко поступил на химический факультет Тартуского университета. Химию он очень любил, играл с формулами как в Лего, составляя из простых элементов сложные. В университете Алар изучал научную литературу, был членом студенческого научного общества. На 3-м курсе у Алара начался роман с бойкой студенткой медицинского факультета. Незнакомое чувство причиняло много беспокойства, Алар сам потушил пожар в теле, уйдя с головой в науку. К тому же он подозревал, что незапланированные отношения с девушкой не одобрит его мама.
Налаженную университетскую жизнь омрачало одно - отсутствие на факультете военной кафедры. Это означало, что над Аларом постоянно висела угроза загреметь на два года в армию. О том, что Республика Эстония - это всего лишь крохотная часть огромного СССР, сообщали Алару серп и молот, которые нависали над воротами общежития. Герб напоминал ему и о всеобщей воинской повинности. Карта СССР была похожа на бесформенного розового дракона, а крошечная Эстония была лишь позвонком на его загривке. Карта необьятной страны вызывала у Алара озноб, подобный тому, который испытывают космонавты перед выходом в открытый космос.
Алар загремел в осенний призыв 1985 года, но ему сказочно повезло. Его, с другими сокурсниками-химиками, призвали служить в воинскую часть под Таллинном. Маме было ближе навещать его здесь, чем ездить в Тарту. Интересного на службе было мало, но Алар надеялся, что армия закалит дух и подготовит его, изнеженного юношу, к мужской взрослой жизни.
Так прошли полгода. Алар с приятелем получили первые увольнительные. Алар хотел провести несколько часов в родной Ыйсмяэ, но Тынис уговорил его ехать в центр. Чтобы отдохнуть как следует, ребята купили бутылку приторно-сладкого ликёра Vana Tallinn. Распить бутылку они решили в тесном дворике старого города. Играть в горнистов под чужими окнами было неловко, но отставать от приятеля не хотелось. Вдруг распахнулась дверь и из нее вышел капитан Никодимов. Он подошел к сконфуженным солдатам и переписал их фамилии на бумажку. Допивать Vana Tallinn ребята не стали, остатки вылили на траву. В самом мрачном настроении они вернулись в расположение воинской части.
Три дня ничего не происходило. Собутыльники шептались: может пронесло? Вдруг Никодимов не доложил командованию? А может он приберег компромат, чтобы потом шантажировать их? Однако было объявлено построение батальона. Перед строем вышли подполковник Синицын с капитаном Никодимовым. Подполковник держал перед строем гневную речь.
"Товарищи солдаты! Сначала я хочу напомнить вам текст военной присяги. Эта священная клятва, которую вы дали советскому народу, нашей великой стране. Вот этот текст: "Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил СССР, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, соблюдать Конституцию СССР и советские законы, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине и Советскому правительству. Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил СССР, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа."
По мере чтения присяги лицо подполковника Синицына становилось пунцовым. То ли от голосовых усилий, то ли от праведного гнева. "В уставе внутренней службы вооружённых сил СССР чёрным по белому сказано: "Военнослужащий должен с достоинством нести высокое звание гражданина СССР, дорожить честью и боевой славой Вооруженных Сил СССР, своей части и честью своего воинского звания". А что получается на деле, товарищи военнослужащие? На деле получается ЧП. Позор для всей нашей, ордена Боевого Красного Знамени, воинской части. Рядовые Тедер и Пихлак были пойманы за распитием спиртных напитков в общественном месте! Объявляю им дисциплинарное взыскание. Несение воинской службы они продолжат в Читинской области, в воинском подразделении города Кокуй".
Название "Кокуй" вызвало смех у солдат в строю. Алару было не до смеха, у него потемнело в глазах. Он лихорадочно вспоминал карту СССР возле границы с Монголией. Перед глазами промелькнул ассоциативный видеоряд: метель, лихие люди, колючая проволока, злые собаки, вышки и почему то татаро-монгольское иго.
Солдаты ехали поездами, в общих вагонах. В Москве была первая пересадка. После Казани эстонцы гадали: кого изнасилуют в части первым? Женоподобная фигура была у Алара. Однако, хорошенько подумав, он возразил приятелю: "Может быть там, куда мы едем, больше любят таких парней как ты, Тынис. Что мы можем знать об этом заранее?"
"Не ссы, чухна! Сибирь вас быстро научит родину любить. Меня она уже научила"- попутчик-сибиряк показал им изуродованный виброболезнью кулак молотобойца и предложил водки. Служивые согласились. Европа осталась позади, началась Азия. Алар впервые в жизни увидел из окна настоящие горы. Горы, как по волшебству, расступились перед поездом и пропустили Алара в новый мир. То ли от манящего вида синих гор, то ли от выпитой водки, то ли от лихого попутчика, но Алара вдруг отпустило. Страх перед ссылкой рассеялся как туман, стало интересно. "Ладно, боятся нечего. Дальше Кокуя не пошлют" - к такому выводу пришли они с Тынисом за Уралом.
В Новосибирске Алар услышал, что на Чернобыльской АЭС произошла аврия. Голос диктора звучал обыденно, даже скучно. Дескать, обычная авария, тушат пожар, последствия ликвидируются. Поэтому Алар не придал этому большого значения, лишь озабоченно подумал о маме. После прибытия в предписанную часть, Алар отбил телеграмму домой: "Добрались до места. Пока всё нормально. Алар". Через два дня он получил ответ: "Сам Господь бережёт тебя. Ваш взвод химиков отправили тушить Чернобыль. Мама"
"Судьба играет человеком, а человек играет на трубе" - подытожил свой рассказ Алар и пошел к барной стойке. Была его очередь заказывать Гиннесс.
................