(Дела давно минувших дней)
Что и говорить, школьные занятия чрезвычайно помогают постигать окружающий мир во всем его многообразии красок, а так же развивают гармонию чувств у неравнодушного человека…
Не успели мы на уроке зоологии усвоить и закрепить материал по «обманно-устрашающей окраске бабочек», как у нас в подъезде произошла драка (политкорректная, как обычно, это была процедура – без вызова полиции; мы ведь СОР из избы не выносим; потому что «I am sorry (ай’м сори)» – сожалею, «I am very sorry (ай’м вэри сори)» – очень жаль, – это ведь из лексикона провинившихся, а у нас виноватых – не бывает).
Дрались Щегол и дядя Федя.
Драка у нас – дело обычное (зачем нам сСОРРИться, если каждый прав; подрались и разошлись). Поэтому у нас незаменимые люди есть, а неразадолбанных – нет (кто такие нераздолбанные, вы узнаете далее).
Ну, как дрались… Сначала-то дядя Федя навалял Щеглу, поскольку он изначально сам-то здоровый, как «правофланговый верблюд» на «Шелковом пути». А Щегол сам… нет, техника-то у него, конечно, есть, но он «мухач» – прыгает, как «ежик резиновый», но достать не может, бьет по тулову… А у дяди Феди тулово – как рулон кровли советского рубероида… Но драться, однако, он не умеет: то вместо апперкота в ухо «вмажет», то вместо «хука» по кромке носа просвистит… Но харизму, всё же, он сохранял молча (без помощи трехэтажных харизматических словосоставляющих).
Щегол-то, психует (а обычно, так-то – он весёлый – как Маугли в мае; нос курносый, как крыши в Шанхае), вертится:
– Это я-то Гамлет датский?! – кричит, сжимая кулачки (а они у него, как кастеты). Во дворе говорили, что отец у него был алкоголиком (и прекрасно обеззараживал перегаром воздух двора), и Щегла зачал не сперматозоид, а спиртматозоид…
А началось у них всё обыкновенно: то ли кто-то кого-то не пропустил («ширкозадый, как сундук с хреном, а в штанах пусто, как «киш-миш» без косточки!»), то ли кто-то «лезет везде («как Гамлет датский на афишу!»), – человеку не пройти»!.. Но это всё, как говорится, присказка, а вот когда дядя Федя отлупил Щегла, вот тут-то природная вековая защита индивидуума (как органического существа) от внешнего на него посягательства, в этом нашем враждебном мире добра и зла, и проявилась во всей своей «показательной красе».
Надо сказать, что в подъезде, конечно, женщины сначала закричали… У нас в подъезде женщины повседневных лет очень жалостливые. (Повседневные года – это, когда раз-раз-раз… и бац! – пенсия «по 1-ому списку», или – раз-раз-раз… и бац! – пенсия «по 2-ому списку».)
И вот когда женщины-то закричали, мы с пацанами и смотрим – Щегол не Щегол, а только его «личное место» одни только «бравурные» в натуре глаза занимают…
И вот тут-то, как раз, и надо об обманной раскраске бабочек вспомнить (в школе-то все учились, да не все помнят; кто-то, может, и прогулял), что мы на уроке зоологии почерпнули. С каким, научно говоря, интересным и поучительным «механизмом окружающей фауны» познакомились.
У бабочек ведь на их тонких крыльях, когда они садятся на ветку или ещё куда-нибудь, большие такие точки-пятна становятся отчетливо видны. И это явление, как сказала нам зоолог Марья Ивановна (и мы с ней согласились), очень похоже на внезапное появление – как бы зрачков глаз больших и, главное, хищных птиц. И хотя, по отношению к бабочкам (очень невинным существам, пьющим только нектар и негу) все птицы хищные (все наперебой стараются их съесть, – тут тебе, кроме самой – бывает жирной – бабочки, ещё и нега, и нектар, как «начинка конфетки», в придачу достаются!). Но вот, у бабочек – природа на крыльях «нарисовала» именно глаза хищных птиц (зрачки, как пуговки неистово горят!), которые готовы запросто не побрезговать и птицами безобидными (не хищными), и питающимися только и только бабочками… И вот теперь, скажите-ка, какая же такая птичка певчая (да или даже целая, но гуманная по своей сути, птица!) осмелится напасть на большую хищную птицу, цапнув её прямо в глаз?! Ведь даже между самими хищными птицами такого не водится (все знают поговорку – «Ворон ворону глаз не выклюет»)… А из дяди Феди, вообще, «ворон» никакой, если его – своя же жена! – временами, гоняет по этажу с веником, приговаривая: «А я тебя предупреждала – будешь «боярышник» пить, станешь, как «киш-миш» без косточки!..» Нам было ясно, что про «киш-миш» – это Щегол от неё услышал, не сам придумал (и что тогда с него справлять? в чём он тогда виноват?). Что же касается нас, то мы за свои «косточки» в штанах – временами очень твердыми – даже и не переживали (и не думали переживать). И нам в этой ситуации было просто странно, что все и вся – так жутко разволновались?..
А драка продолжалась… И вот мы, уже в дальнейшем и захватывающем процессе её протекания, – мы отчетливо начинаем видеть (тут и приглядываться особо было не надо), как у Щегла, под его основными настоящими глазками (обычными и повседневными – хитрющими по жизни и в быту) начали образовываться… да они – и совсем не долго образовывались, а взяли да и вдруг образовались быстро, – образовались другие, хоть и искусственные, но очень большие и очень «хищные» на вид глаза (а Щегол-то, в эту минуту, ещё и обозлился, ещё и «окрысился» на дядю Федю). Образовались глаза – иссиня-фиолетового (предельно устрашающего) цвета – глаза именно отъявленного и крайне озлобленного хищника, – очень ловкого, скорого и готового на всё! (Щегол для пущей острастки ещё и брови свои «нажгучил» «домиком»!)…
Тут (мы все увидели), что дядя Федя испугался очень (почти, как Дарвин в бане). Забегал сам. И всё отмахивается, как будто это – не он совершил… Вот на что способно – истинно природное и абсолютно натуральное (не показное) явление! Не подстроенное, не приукрашенное (не срежиссированное), а по-истинному – земное и настоящее! Вот что – оно делает с людьми!..
Короче говоря, вот на этом самом месте, обращаясь опять к «тактике бабочек» (что мы узнали на уроке), можно и далее разъяснить ход их инстинктивных действий (а бабочки ведь не думают, им некогда размышлять; они всё выполняют бессознательно, машинально, согласно давно разработанному природой алгоритму, но – и это главное! – у них же, всё получается натурально).
Вот бабочка села (а крылья у неё сложены вверх, и «хищных глаз» пока не видно!), - птица к ней подлетает, чтобы склевать её, а бабочка – раз! – и крылья свои в стороны быстренько так и распускает, и «хищные глаза» на этих крыльях (размах крыльев хоть и маленький, но если судить по расстоянию между «глаз», то какая, же тогда будет «пачка» (или даже «будка»!) у самого хищника?! – эта мысль кинжально проносится в оцепеневшем мозгу напавшего) – «хищные глаза» как на ту подлетевшую подлую птицу, вдруг, как глянут (во всей своей решимости и злобе) – вот тут та птица и наутек сразу бросится… (и тут как бы возглас ещё слышится: «Сюда смотреть! В глаза мне смотреть, я сказал!..»).
Или же – эта же птица, уже подлетела, села, и только вот хочет разинуть клюв на бабочку (слышали, небось, как в драке один из дерущихся, вдруг, да как закричит: «Ты на меня клюв-то не разевай!» – предупреждает, значит), а бабочка, вдруг (без всяких предупреждений), крылышками своими – бяк-бяк-бяк-бяк! – и глаза «нарисованные» хищные так и забегают, так и закосятся угрюмо у неё на крыльях на эту безмозглую птицу, и тут этой пернатой твари и «кирдык» приходит – или приступ её настигнет внезапно, или усикается она тут же – самой желтой своей солью…
Дядя Федя, правда, не усикался (мы специально смотрели), но струхнул болезный жутко, убежал (как пряник лысиной блестя)…
Прибежала, однако, его жена (без всякой видимой ласки на лице). Она, видать, сначала подумала, что это Щегол избил дядю Федю, но потом всё сама увидела, тоже сама испугалась, опять убежала (вылетела, как муха из стакана)… А если бы что, то она, ведь и сама бы Щегла «оттырила» (она размерами-то пошире, чем угловой дерматиновый диван будет).
Какой-то мудрец сказал, что практика – это критерий истины… Ну, это в более старших классах изучают. А мы, с пацанами, в тот день, тоже закрепили – теоретический урок на практике…
И хоть, про нас кое-кто и говорит порой – раздолбаи, мы не спорим… и даже соглашаемся (но не более того; так как виляют хвостом только те, у кого – недостает извилин). Потому что, раздолбаи – это, если не любимые, то вполне легитимные классные ученики – им не надо всё по многу раз вдалбливать «раз за разом», они с первого Раза всё понимают. И усваивают…