Свою куклу Лену, в теории, я стараюсь держать в строгости. Но, на практике, все время балую. Это потому, что я ее люблю, по всей видимости. Вот и сейчас:
— Кукла Лена, а почему ты…
— Ой, да просто хотелось прецедент создать. Ну чего пристал? Ну всё время моей народной песне на горло наступает, христопродавец! Я тебе что — ребенок? Я — твоя со-дер-жанка! Ты мне за то, что я с тобой сплю, деньги на карточку «Мир» переводишь. Или уже забыл? А ведь я пошла на это испытывая душевные муки, преодолевая свой сакральный испуг перед мужчиной….
— Ну почему забыл? Я помню, кукла Лена. Но с удовольствием еще раз восстановил бы в памяти…
— И человек я вроде адекватный, без закидонов и условностей. Но и у меня бывают простые человеческие слабости. К примеру, иногда и мне хочется уехать в закат. Ну, чтобы в памяти остались теплые воспоминания, покрытые сладкими взбитыми сливками. С клубничкой.
— А конкретнее? В чем сегодня закат со сливками выражается? Про клубничку я не спрашиваю, обрати внимание.
— Да что-то так хочется выехать в Мерседесе на пленэр, поискать приятные глазу пейзажи… Ну, чтобы вся наша деревня под Рузой видела.
Ты знаешь, обычно жители нашей деревни всё время ищут пропитание любым способом, с упором на что-нибудь украсть. Но сегодня выходной, погода хорошая — и все высыпали на улицу. С целью принять на грудь по сто пятьдесят, поразмышлять о вечном…
Так что проедемся так неспешно, через депрессивные пейзажи, объезжая ухабины…
— Видно, что ремонта дороги в деревне под Рузой не было очень давно и, скорее всего, уже не будет никогда. Ездить по такой дороге, перед лицом своих соседей, да на белом Мерседесе — одно удовольствие. Как я тебя понимаю, кукла Лена!
— А ты не думай, и моим землякам не чужды мощные душевные порывы. Недавно, к примеру, выйдя из магазина огненной воды, трое совершенно голых мужчин нападали на ничего не подозревающих проходивших мимо мирных доярок…
— Я очень ценю эту пасторальную атмосферу, кукла Лена.
— Ты прав, тут важно выдержать стиль. Я — румяная, русоволосая, одетая откровенно вызывающе, щедро одаренная природой и потому неотразимая — громко смеюсь. С каким отвратительным бесстыдством. И ты — уже седой брутальный мужчина южной наружности, с плотоядной ухмылкой на загорелом лице....
— Тоже с бесстыдством, кукла Лена? Сделаем. Горилки засосал стакан — и в Ватикан… С удовольствием проявлю огромную волю в направлении, противоположном желаемому твоими соседями. Евреям вообще свойственно всем общественным проблемам предлагать пафосные решения, разве я тебе не рассказывал? А уж если речь идет о подлинной Белоснежке с пышным бюстом…
— И ведь абсолютно не скрывает своих намерений, христопродавец, несмотря на предполагаемые вопли справедливого возмущения широких народных масс. Что, я считаю, правильно. Потому что это будет песня. Истинный шансон, пропетый с душой хрипловатым голосом. Не может быть, чтобы моим соседям такое не понравится.
— С тобой на Мерседесе, кукла Лена (см. картинку над текстом)? Да куда угодно! И на пленэр в особенности. Природа то у вас здесь обалденная, да и просторы, где дышится по-настоящему легко и свободно. Ты знаешь, когда-то в юности я представлял, как буду жить в большом доме с семьей, чистить снег, выгуливать собаку, здороваться с соседом…
Увы, в конечном итоге не вышло ничего, включая собаку. Зато теперь, на старости лет, у меня есть ты.
— Угу. Ситуация то у нас в деревне под Рузой и без того безрадостная. А тут еще ты, да сидя в белом Мерседесе, применительно ко мне ручища распускаешь. Надеюсь, до инфаркта дело ни у кого не дойдет, конечно, но картина получится по-настоящему волнительная.
— Пусть думают, что это всё пятая колонна, находящейся на содержании империалистических разведок, кукла Лена. От этого им станет легче. А ты не обращай на них никакого внимания.
— Только пообещай мне, что, когда мы заедем в лес, ты меня на заднем сидении не разложишь. А то такой дивный спектакль — а закончится трагически.
— Кукла Лена — ну ты же не ребенок! Ну как я могу такое обещать!? И потом, я не могу обмануть всю глубину и тяжесть подозрений твоих соседей. С моей стороны это бы было просто неприлично.
— Ладно, надо — так надо. Слава КПСС — Ура, товарищи! Уговорил. Воспользовался моей минутной слабостью, я бы сказала. Поехали.