О Суслонгере, небольшой станции на железнодорожной ветке Зеленодольск – Йошкар-Ола, я слышала давно, еще в детстве от родителей. По их словам в годы войны там, в так называемой «трудармии», находился мой прадед, тогда уже немолодой человек. Вернулся он из Суслонгера под конец войны совершенно больным и вскоре умер. Да и потом я много раз слышала это название. Говорили об обширных лагерях - военных и трудовых, которые были в районе Суслогера, о множестве людей погибших там в годы войны.
Никогда до нынешнего года мне не приходилось что-либо читать о Суслонгере в годы войны. Но недавно пришлось участвовать в споре учителей, вспомнивших про Суслонгер. «Это было вредительство! Не может быть, чтобы это было не нарочно!», - вторили они друг другу, словно на дворе был не 21 век, а как минимум 50-е гг. 20-го…
Как это было
Железную дорогу через этот глухой лесной край проложили в 1927 г. В 30-е годы в Суслонгере появились предприятия лесной промышленности.
Еще перед войной в районе станции появились военные лагеря. Место для них было выбрано около озера Серебряное за поселком Мочалище. По воспоминаниям ветерана Великой Отечественной войны, попавшего в армию весной 1941 г., их отправили в Суслонгер. Другой ветеран там же проходил военную подготовку, курс молодого бойца по линии Осоавиахима непосредственно перед началом войны.
С началом Великой Отечественной войны станция Суслонгер в марийских лесах стала оживленным бойким местом. Сюда прибывали эшелоны с новобранцами, из которых в этих глухих местах должны были сделать полноценных бойцов Красной Армии. Сюда вскоре стали прибывать составы с оборудованием для деревообработки эвакуированных предприятий с Украины и из Белоруссии. Лес, дерево были стратегическим сырьем, которого требовалось с каждым днем все больше для авиационной, автомобильной промышленности. Напомню, что пластмассы и других легких современных материалов тогда не было. Дерево и фанера были основными материалами, облегчающими конструкцию.
На базе Гомельского деревообрабатывающего комбината и Киевской мебельной фабрики был образован Суслонгерский военлесокомбинат. Из города Ржева Калининской области (ныне Тверская область) были эвакуированы в поселок Красногорский колодочная фабрика имени К. Ворошилова, часть оборудования и рабочие Московского фурнитурно-гвоздильного завода треста "Кожфурнитура" Наркомата легкой промышленности СССР. В поселок Красногорский также были эвакуированы Бекставский лесозавод из Сталинграда и Купянский лесозавод. Эвакуированные предприятия усилили имеющиеся в Звениговском районе, появилась новая техника, прибыли квалифицированные специалисты. 1 октября 1941 года в селе Кожласола открыли эвакогоспиталь № 3071, в котором за годы войны пролечилось более 10000 раненых бойцов.
Обеспечить лесоповал и многократно возросшее производство рабочими руками в глухом лесном краю должен был лагерь № 171.
Для бесперебойного обеспечения предприятий сырьем были проложены узкоколейные железные дороги, а в район учебных лагерей был подведен полноценный железнодорожный путь.
Казалось бы, все, что требуется для нормальной работы и жизни в условиях войны, было сделано. Однако…
Название станции Суслонгер врезалось в память многих ветеранов Великой Отечественной войны. Суслонгер для них – синоним голода, холода и безысходности. Здесь, в глухом лесу на юго-востоке Марийской республики, в 80 км. от Казани располагался пункт формирования стрелковых полков, дивизий, уходивших затем на фронт. Но многие призывники так и не стали фронтовиками. Остались лежать в марийских лесах.
Вот как описывает учебный лагерь в Суслонгере ветеран Великой Отечественной войны Ефим Гольбрайх, попавший в Суслонгер в начале лета 1942 г.: «Десятки длинных, землянок, каждая на целую роту, 2-х этажные нары, вместо постелей настилали лапник. Кругом дремучий лес. Обилие злых кусачих комаров. Народ в полку, почти поголовно дикий и полуграмотный, призван из лесной и таежной глубинки. Вся боевая подготовка заключалась в маршировке на плацу с деревянными палками в руках!!! Винтовок не было! В день давали 600 граммов клейкой массы под названием «хлеб». Баланду в обед нальют, было видно дно эмалированной миски, так что, не пользуясь ложками, пили баланду через край миски. Подошел ко мне командир батальона, пожилой человек, из «запасников». Предложил остаться в батальоне штатным писарем, обещал, что до конца войны, в тылу вместе «прокантуемся». Я отказался и, уже на девятый день пребывания в Суслонгере, ушел с маршевой ротой на фронт».
Но не всем так быстро удавалось попасть на фронт. Константина Кузнецова призвали из Шарьи Горьковской области в августе 1942 г. и направили в снайперскую школу в Суслонгер, а на фронт он отправился в январе 1944 г., где вскоре погиб в морском десанте на Керчь. Письма из Суслонгера писал редко. В письме другу, написанному на обороте мишени, написал следующее: «Сижу на нарах босиком, так как у нас с товарищем на двоих одни ботинки. Сегодня он на полигоне, а я на нарах».
Такая же история, когда солдат попал на фронт спустя год с лишним, и даже еще более странная, произошла еще с одним ветераном Великой Отечественной войны, Яковом Дмитриевичем Ногаевым из Чувашии. На фронт Яков Дмитриевич ушел добровольцем в январе 1942 года. Сначала он попал в военный лагерь в Суслонгер. Обычное дело, после так называемого «карантина» новобранцев приводят к присяге. Но военную присягу Яков Дмитриевич принял 10 августа 1943 года при 96 стрелковом полку, входившей в состав 290 стрелковой дивизии, видимо вместе с пополнением, направленным в части, понесших потери в ходе Курско-Орловской битвы.
Весь 1942 г. из Суслонгера отправляли пополнение на юг, в донские степи и в Сталинград.
В Суслонгере располагались 31, 46 запасные дивизии, 47 учебная стрелковая дивизия. Здесь формировались 102 и 105 гаубично-артиллерийские бригады. В Суслонгере обучали командиров взводов противотанковых ружей.
На 2015 г. были известны 300 уроженцев Татарстана, погибших в учебных лагерях Суслонгера.
2014- 2015 гг.