Обычно все более или менее захватывающие истории, поведанные миру от лица юной девицы, заканчиваются свадьбой. Моя история, как это ни парадоксально звучит, со свадьбы началась. Причём не с какой-нибудь чужой, посторонней, нет, с моей собственной… Впрочем, обо всём по порядку.
Сейчас уже трудно точно назвать момент, который явился точкой отсчёта этой невероятной истории. Большинство решило бы, что ей стала церемония в главном зале Личвуда, торжественная, чинная и длинная, как сам этот зал, огромный и тёмный, прорезанный косыми разноцветными лучами солнца, проникающего сквозь узкие щели витражей. Я величественно плыла через эти радужные потоки, и платье, созданное из неисчислимого множества драгоценных камней, старинная реликвия Правящего Дома Эрли, становилось то пурпурным, то оранжевым, то небесно-голубым. Платье весило, по-моему, не менее гранитной глыбы, тяжеленный шлейф волочился за мной распущенным павлиньим хвостом, тиара на голове нещадно давила на виски, не давая рассыпаться сложнейшей причёске. Очень хотелось обрядить во всё это ту мерзавку, что сотворила данное великолепие лет эдак с тысячу назад, но, увы, некромантия — не моя стезя, хотя, уверена, Великая Мастерица Варни до сих пор ехидно посмеивается в могиле.
По залу за мной следовал довольный приглушённый шепоток. Со стороны посольства Риана — откровенно восторженный. Я покосилась из-под покрытой изящной вышивкой, но такой неудобной, как и всё это облачение, фаты на гостей. Так и есть, сплошное блаженное умиление. Правда, та часть присутствующих, что относилась к моим немногим приближённым, прилежно растягивая губы в улыбке, таила в глазах сочувствие. Поравнявшись с ними, я позволила себе ободряюще кивнуть — как и полагается благовоспитанной леди.
Ещё вчера утром я была вольна, словно ветер Эрли. Не связана ничем… кроме дара Велиары и положения единственной дочери и наследницы Властительницы. Моя независимость всегда была понятием довольно спорным, но всё же сердцем своим я могла распоряжаться самостоятельно. Конечно, в пределах разумного. Право же, кому-нибудь может показаться, что уж Властители-то свободны, но этот кто-то сам точно Властителем не является.
Мама терпеливо поджидала меня в конце этого невероятно затянувшегося шествия. Выглядела она, как, впрочем, и всегда, великолепно. В ней непостижимым образом сочетаются красота женщины, гордое величие Властительницы и спокойное достоинство Велиары. Проникновенный и ласковый взгляд синих, как полуденное небо, глаз, волны серебристо-пепельных волос, лёгкая загадочная полуулыбка, ободряющий наклон головы. По-моему, любая женщина рядом с ней поневоле заработает комплекс неполноценности. Кроме меня. Прожив на свете тридцать шесть суетных лет, я умудрилась сохранить душевное равновесие при самой заурядной внешности, не стать истеричкой от своей значимости, не срываться на подданных в силу своей вседозволенности и вообще, как за глаза поговаривают во дворце, выросла слишком себе на уме и лишённой любых слабостей, к коим, безусловно, относится и женское очарование, и женская зависть.
Хотела бы я посмотреть, кто на моём месте получился бы иным? С незапамятных времён горшочно-пеленочного детства только и слышать: будущей Властительнице не дозволено плакать… обижаться, капризничать, пачкать кроватку, размазывать кашку, выражать недовольство, показывать раздражение, выдавать эмоции, проявлять склонности…
Но это ещё полбеды. Я не просто наследница.
Я — Велиара.
Я — Великий Дар.
Надежда Эрли и всего Эрфирая.
Вас бы так угораздило родиться!
Мне тридцать шесть лет. У меня нет близких (мама не в счёт). Нет подруг. Нет дозволенных привязанностей, ничего, чему позволялось бы проявиться открыто.
А теперь я выхожу замуж за человека, которого совершенно не знаю, никогда не видела и неизвестно, сколь скоро увижу. Потому что тот тип, что нетерпеливо переминается с ноги на ногу, поджидая меня у священного камня, не Арвиндэйл, Властитель Риана, а всего лишь его доверенное лицо. Мужезаменитель. Не смог, видите ли, лорд из-за огромной властительской занятости появиться на собственной свадьбе. Да пустяки, найдём в священных книгах указание, сейчас молодую законным образом обрядим и к муженьку доставим в лучшем виде.
Облачённый высочайшим доверием заместитель жениха польщённо вытянулся в струнку, поджидая неспешно приближающийся драгоценный дар Эрли, то есть меня. Высокий, статный, важный вельможа — сразу видать, не из последних при дворе. Симпатичный, смуглый, как все рианцы, глазищами чёрными уже, наверно, дырку во мне прожёг. Остынь, горячий молодец, не по тебе невеста. Какой бы ты ни был знатный и представительный, Велиара тебе не пара.
Велиара — особый случай.
Ей положено становиться супругой исключительно Властителя. И не самого захудалого. Риан вон веками старался заполучить свою собственную. Когда-то даже мама получила от Арвиндэйла предложение руки, трона и кучи проблем, которыми знаменит этот остров магов. Но тут весьма своевременно появился папочка, и родители Эллайи предпочли побыстрее выдать дочь за него, нежели связываться с недоброй славой Риана. Маму, естественно, никто не спросил.
Велиары не выбирают.
Велиары — товар. Самый редкий, а потому самый ценный в Эрфирае. Ни один великий маг не может угадать, когда, где, в чьём роду она появится. Наследственность не влияет. Магия бессильна. Провидицы слепы. Иногда за годы родится одна, чтобы на десятилетия стать поводом для войн и раздоров. Кто из Властителей сильнее, проворнее, хитрее, наконец, просто состоятельнее, чтобы завоевать, заманить, купить своему острову процветание на века — долгую жизнь Велиары.
Мы живём долго. И вся наша жизнь — служение. Служение нашему миру. Нашему острову. Нашим подданным. Нас воспевают в гимнах. О нас складывают легенды.
Только никого не интересует, счастливы ли мы. Счастье Велиары? Да кого оно волнует! Её участь — силой, дарованной свыше, нести процветание краю, где она существует. И никак иначе.
И никто. Никогда. Ни разу! Не поинтересовался — а чего хотят сами Велиары? Женщины, наделённые магической и природной силой, властные не просить — приказывать мирозданию исполнять их волю.
Да всё о том же, о чём и любая селянка Эрфирая. О счастье любить и быть любимой. Создать семью с самой выбранным мужем.
Ничего этого нам не позволено. Я-то знаю точно. Я — Велиара.
Мне ещё повезло. Моя мама приложила все усилия, чтобы я смогла, насколько это возможно, вольно прожить не только детство, но и часть юности. Нечасто нашей сестре выпадает такое счастье. Обычно лет шестнадцать–восемнадцать — максимум, отведённый Велиаре. После этого знатные женихи всего мира начинают сражаться за нас и в переносном, и в буквальном смысле. Родителям только и остаётся, что вручить ценный приз победителю и смахнуть слезинку при прощании.
Приз, что сейчас вручит мама, помирит, наконец, Эрли и Риан. Противостояние этих островов длится века. История наших войн занимает добрую половину покрытых пылью веков томов в библиотеках. Мы воевали на суше и на море. Эрли, бескрайний и густозаселённый, посылал миллионные армии. Крошечный, но неприступный Риан брал своей магией, когда каждый маг стоил тысячи солдат. Гибли и те, и другие. Целью жизни моего отца стало лишь временное хрупкое перемирие. После его смерти о мире — настоящем, прочном — мечтала мама. И вот цель достигнута.
Сгибаясь под тяжестью церемониального наряда, почти на ощупь (чёрт бы побрал эту фату!), я подошла к священному камню. Мама чуть помедлила — самую малость. Потом соединила наши руки с представителем жениха и скрепила священный союз.
Я, Велиара Даэрлина, наследница Эрли, стала женой Арвиндэйла, Властителя Риана. В общем восторженном гуле я различила тихий вздох мамы.
Не волнуйся, родная.
Я — Велиара.
Я принесла клятву.
***
А ещё вчера день не предвещал перемен…
— Леди Даэрлина, Властительница Эллайя просит пожаловать к ней, — тягучий, скучный голос Ириенны вырвал меня из глубокой задумчивости.
Я вздохнула. Сколько лет пытаюсь приучить её использовать церемониальные обращения лишь при посторонних, да всё без толку. Что, так трудно просто сказать: «Дина, тебя мама зовёт»?
— Инь, она там одна? — Я захлопнула книгу, спрыгнула с подоконника и, почувствовав всплеск недоумения, пояснила: — Переодеваться придётся?
Критическим взглядом окинув мои штаны и рубашку, в которых я всё утро старательно и буквально ползком изучала берег Соны, Ириенна невольно поморщилась, но вслух произнесла лишь:
— Властительница одна, в Малых Покоях. Просила Вас поспешить.
До маминых личных комнат, громко поименованных Малыми Покоями, я долетела за секунды. Во-первых, нечасто мама просила меня торопиться, скорее, наоборот. Во-вторых, я собиралась ещё до полудня вернуться на берег. В Личвуд я заскочила, только чтобы порыться в библиотеке, найти подтверждение своим догадкам.
Дверь распахнулась, едва я потянулась к ручке. Мама стояла у стола. Я ощутила смешанный поток чувств, преобладающим из которых была тревога. Вообще-то, Велиара всегда может закрыться от другой Велиары, не говоря уж обо всех прочих, но у нас с мамой принято доверять друг другу. Однажды мама пошутила, что, поступая таким образом, хочет чувствовать себя хоть в чём-то уязвимой. Вот и сейчас я без труда уловила смятение, печаль, колебания и — волнение.
— Вот… — Она без всяких предисловий протянула мне конверт с официальной печатью Риана. — Прочти.
Пробежав глазами короткий текст церемониальной вязи, я сначала ничего не поняла. Затем в голову ворвалась шальная мысль, что Арвиндэйл тронулся умом от свалившихся на его остров бед. И только потом в полной мере осознала смысл написанного.
— Мам, — потерянно пробормотала я, — а может, мы ему мой портрет пришлём? С подробными и честными комментариями по поводу моего характера?
Она явно через силу улыбнулась:
— Твой характер называется норов. Но и он, и твоя внешность интересуют Властителя в последнюю очередь… Динка, ты же не хочешь войны?
— Нет. Но и за старикашку рианского замуж тоже не хочу!
— Знаю, — мама забрала у меня конверт и показала гербовый лист бумаги с выведенным вверху её изящным почерком обращением к Властителю Риана и далее ещё девственно чистый, — я должна сегодня отправить ответ.
— Моё мнение учитывается?
— Ты же знаешь, что да, — вздохнула мама, — мы с тобой столько раз это обсуждали… И отказ я приму, и последствия его… тоже.
Я стиснула губы.
— Представляю эти последствия! Нет, я не согласна заплатить такую цену за… отсрочку. Ты не сможешь прикрывать меня вечно. Говорят, Властитель Лоррингер тоже овдовел. Только с Хронгом у нас прочные дружеские отношения, а с Рианом — хрупкое перемирие… Когда будет свадьба?
— Завтра.
Мне показалось, что я ослышалась. Когда это посольство с острова на остров за один день добиралось? Для портала — слишком много народу, на корабле — неделю плыть. Или старый сморчок собственноручно привёз конвертик, заранее уверенный в положительном ответе?
Последнюю фразу я произнесла вслух. С выражением. Мама поспешила добавить:
— Сам Арвиндэйл пожаловать не смог. Предложение привёз лорд Иргэррион с посольством. Он же и заменит жениха на церемонии. Наши обряды такое допускают.
— Конечно, у самого жениха сил не хватит свадьбу отстоять — коленки от старости подогнутся! Сколько ему лет — сто пятьдесят?!
— Сто сорок девять, — хмыкнула мама, — но учти: он маг и рианец. Они по пятьсот лет живут.
— Значит, походить молодой вдовой не придётся, — без особого оптимизма подытожила я и замолчала.
Молчала и мама. Да и чего говорить? К дочери посватался Властитель, мягко говоря, недружественного и очень опасного острова. Нашего ближайшего соседа. И наш брак, с точки зрения политики, торговли, прогресса, — самое разумное решение. Заветная мамина мечта — наладить отношения с Рианом. Мечта, стоившая жизни моему отцу.
— Ну, я пошла, — стараясь казаться невозмутимой, бросила я, — у меня ещё неоконченное дело на берегу, с которым необходимо управиться до завтра.
— Дина, — остановила меня мама, — Риану нужна Велиара. Очень. Там действительно происходит что-то нехорошее. То ли магия, то ли просочилось с Изнанки. Та хищная тварь, за которой ты всё утро охотилась, приплыла не откуда-нибудь, а с острова.
— Эта тварь, к твоему сведению, называется сверк. Я только что нашла её описание в классификаторах тысячелетней давности. Причём уже тогда она помечена как вымирающая. Если узнаю, что её потехи ради воскресил очередной великий экспериментатор с Риана, — не спасёт его даже их Властитель! Эта дрянь пятерых сожрала — среди них девочка семи лет! Маскируется, сливается с окружением, просачивается в любую щель.
— Метаморф? — брови мамы удивлённо поползли вверх.
— Не полный. Точный облик не принимает, но с трёх шагов, что требуются ему для броска, разглядеть его почти невозможно.
— Возьми Лейграя.
Я презрительно фыркнула.
— Тогда Креонда.
— Ты за меня переживаешь или решила сверка подкормить?
Она расхохоталась:
— Ладно, ладно, не лезу. Заранее мои соболезнования сверку. Шкуру можешь преподнести мужу в приданое.
— Над супружеским ложем приколочу, — пообещала я.
«Чтоб он, сморчок плешивый, сразу проникся уважением и ручонки свои дрожащие поостерёгся распускать», — уходя, злорадно докончила я про себя.
…Но какой тяжёлой оказалась эта шкура!
***
Из зала Личвуда я смиренно вышла под руку с заменяющим Властителя рианцем, однако, пройдя с десяток шагов, эту самую руку бесцеремонно сбросила и тоном, не допускающим возражений (не зря столько лет тренировалась!), поставила моего провожатого в известность, что намерена присоединиться к нему и всей ожидающей свите на корабле перед самым отплытием. Засим — разрешите откланяться. Лорд Иргэррион только длиннющими ресницами захлопал и обречённо кивнул.
А мне того и надо. Первым делом я бросилась к себе, в секунды скинув это ненавистное платье, в которое утром меня с трудом втискивали четыре придворные дамы. Волосы в хвост, штаны, рубашка и разношенные сапоги. У меня ещё последние полдня жизни, и я имею право провести их так, как хочу. Наедине со своими мыслями и в месте, где никто меня не найдёт. Есть у меня одно такое, даже мама о нём не знает.
Когда строили Личвуд, в моде были балконы и открытые террасы. Архитекторы постарались на славу — весь дворец опутан ими, большими, малыми и совсем крохотными. Не учли, что холодные прибрежные ветра под моду подстраиваться не станут и своими порывами будут портить сложные причёски и воздушные туалеты его прекрасных обитательниц. И выходы на многие из балконов со временем заложили, оставив только как внешние декоративные украшения. Один такой я и облюбовала — снаружи он совсем незаметен, а великолепный вид с него открывается и на площадь, и во внутренний сад. Попасть туда можно только через портал. Вечнозелёный плющ, бегущий по шероховатым камням стен Личвуда, скрывает от нескромных глаз, а портал я настраивала сама и пользовалась им так часто, что могла пройти с закрытыми глазами.
Стыдно признаваться, хотелось мне выреветься, утопить свою тоску в солёном море слёз. Не по Личвуду — он тысячелетия стоял до меня и после столько же простоит. Не по Эрли — наш остров за мамой как за каменной стеной. Не по друзьям — у Велиары друзей не бывает.
Но должна же я достойно оплакать и похоронить свои несбыточные надежды! На что? На счастье? На… даже язык не поворачивается! — любовь?!
Нет, конечно, я всерьёз не надеялась когда-нибудь… или надеялась? Что найдётся такой чистый сердцем и безрассудно смелый, что не побоится — страшно сказать! — полюбить Велиару. И я дрогну и прилеплюсь к нему всем своим одиноким существом, и мы заживём долго и счастливо…
Стоп. Эх, Дина-Динка, столько лет прожила, ума не нажила! Кто в здравом уме захочет связать жизнь с человеком, который в любой момент будет знать, что ты чувствуешь? Даже не желая этого? Так что, дорогая, вытирай слёзы–сопли и возвращайся в реальность. К жизни в чужом краю, престарелому мужу, которого ты совсем не знаешь, и к своим обязанностям… Чёрт, как всё же реветь хочется!
С такими невесёлыми мыслями я оказалась в своём убежище. Привычно шагнула к ступеньке, образованной смещённым стыком двух каменных блоков, да так и замерла.
Моё укромное место было занято. На импровизированном стуле сидел, пригорюнившись, темноволосый парень и с неприкрытой тоской взирал вниз, как раз на покидающую дворец делегацию рианских послов. И вид у него был такой пришибленный, что моя возникшая было досада уступила место удивлению.
— Эй, — почти шёпотом окликнула я его, — я могу тебе помочь?
Парень вздрогнул и обернулся. На незнакомом смуглом лице вспыхнула неожиданная и немного растерянная улыбка:
— Вряд ли. Но спасибо за предложение.
Я подошла поближе, беззастенчиво разглядывая нарушителя моих планов:
— Ты как сюда попал?
Он мотнул головой, одновременно и указывая, и смахивая со лба давно нуждающиеся в стрижке пряди:
— Через портал. Как теперь понимаю, твой. Я помешал?
Я старательно подумала и честно ответила:
— Да. Но это даже к лучшему. У тебя такой вид, что моё непомерное горе больше не кажется мне таким уж невыносимым. Надеюсь, ты не собираешься сигануть с этого балкона вниз? Там внизу розы. Эрлийские, особые. Очень красивые, но страшно колючие. В гробу будешь выглядеть большой подушечкой для булавок.
Парень невольно глянул вниз и невесело рассмеялся:
— Нет уж, благодарю. Предпочту иметь на своих похоронах более достойный вид. А что, так заметно, что я чувствую?
— Обиду, злость и разочарование, — искренне призналась я, — но, вполне возможно, утром ты поссорился со своей подружкой, и я лезу не в своё дело?
— Если бы всё было так просто… — он тяжело вздохнул и вдруг опять улыбнулся, протянув мне ладонь — сильную, узкую, твёрдую даже на вид: — Я — Вэль.
— Дина.
— Присаживайся! — Он подвинулся, освобождая мне половину сиденья. — Здесь прекрасный вид.
— Знаю, — рассмеялась я. — Всё-таки это моё место!
Мы принялись разглядывать наконец-то собравшееся вместе и устремившееся к порту посольство. Костюмы, флаги и вымпелы были великолепны. Расшитые плащи сверкали в лучах солнца. Не менее впечатляла делегация провожающих.
— Почему ты не с ними? — машинально спросила я.
Вэль повернулся ко мне, и я встретилась с взглядом его тёмных глаз. И поняла, что чёрными глаза рианцев кажутся только издали. Вблизи они засветились золотыми всполохами, словно зарницы в предрассветной темноте ночи, разгораясь всё сильнее и сильнее. Я сразу вспомнила, что это свечение — отражение магии Риана, чем ярче, тем сильнее маг.
Глаза Вэля были сплошным потоком золота.
— От тебя можно что-нибудь скрыть?
— Слова, вещи и поступки, — заученно выпалила я. — Прошу не путать эмпатию с чтением мыслей. Только не надо быть семи пядей во лбу, чтобы, увидев мага типичной рианской внешности в рианской одежде, не опознать в нём рианца. Посольство Риана в Эрли — первое и единственное за пятьсот лет.
Вэль старательно оглядел себя, словно первый раз увидел, подёргал длиннющие пряди волос, потёр упрямо выступающий подбородок:
— Да уж… Сложно догадаться!
— Практически невозможно, — поддакнула я. — Так почему маг-рианец прячется в укромных уголках Личвуда от своих соотечественников? Властителю не угодил?
Он фыркнул:
— Не, Властитель как раз мой единственный друг. Это я от посольства сбежал. Могу я хоть пару часов побыть один?! Не принимая участие в этой идиотской свадьбе! Ведь все понимают, что это просто договор, после столетий войн помиривший Риан и Эрли! Нет, надо устраивать торжественное представление, словно у Властителей нет сердца, и заставлять Велиару — последнюю Велиару, сокровище Эрфирая! — выступать в этой показательной церемонии! Будто мало ей осознания того, что её приносят в жертву ради мира и благополучия!
— Велиары для того и созданы, — помертвевшими губами шепнула я, — это их предназначение, Вэль. Они не могут выбирать. Не Арвиндэйл, так Лоррингер или Роквэйлон…
— Она ведь ещё и человек, Дина, — он первый раз назвал меня по имени, — как ты и я. Наверно, ей вовсе удавиться хочется! Только если мы можем сбежать, то ей и это непозволительно!
— Когда-то Велиары не были редкостью. На каждом острове жили десятки защитниц, — с горечью напомнила я скорее себе, чем своему собеседнику.
— А потом Эрфирай словно прокляли! — подхватил Вэль. — Велиары перестали рождаться. И оставшихся слишком мало, чтобы считаться с их желаниями. Никто не рискует их нанять, пригласить в гости… Связать нерушимой брачной клятвой и приковать к себе навсегда!
— Судьба Велиары, — усмехнулась я. — Арвиндэйл не стал исключением.
— У него нет выбора. После смерти Ороченны более ста лет Великий дар обходит нас стороной. Нам нужна Велиара, Дина! Даже Эллая это поняла, раз пожертвовала единственной дочерью и наследницей. В Риане не всё ладно… да что там скромничать, всё не ладно! Властитель Сориквэйнер поссорил нас со всем миром. Козни Совета лишили поддержки храмов. Бесконечные войны унесли жизни самых сильных магов. Нечисть повылазила, даже та, что считалась вымершей… Велиара Даэрлина — спасение острова.
— Убеждена, она это понимает, — я с удивлением смотрела на его разгорячившееся лицо, — она вчера одну вашу «вымершую» нежить еле уделала. Сверк называется.
— Хищный метаморф? — Вэль поморщился. — Значит, они уже море пересекают? Зараза!
— Зараза, — согласилась я. — Он пять человек сожрал.
Вэль рывком вскочил на ноги, оказавшись довольно высоким:
— А в Риане от подобных гадов погибают сотни! Метаморфы, вурдалаки, призрачные псы… Весь бестиарий можно перечислить! Как будто где-то находится дыра, из которой прёт и прёт эта дрянь!
— Дыра… — задумалась я. — Интересно… Вэль, а ваши маги не пытались обнаружить источник?
— Пытались, и не раз. Весь остров обыскали. Можно сказать, под каждый камень заглядывали… И без толку! Странно… Риан — крошечный клочок каменистой суши. Я знаю там каждую долину, каждый холм! Там негде прятаться такому полчищу нечисти! Такое ощущение, что её нарочно забрасывают…
Он вдруг оборвал себя и неожиданно заглянул мне в лицо. Золотые глаза оказались так близко, что я словно обожглась его пронзительным и растерянным взглядом:
— Как странно, что я так разоткровенничался с человеком, которого вижу впервые. Но, понимаешь, вокруг меня нет никого, с кем бы я мог поделиться. А тебе, наверно, плевать на Риан и на все наши проблемы…
— Ваши проблемы скоро станут проблемами всего Эрфирая, — честно сказала я то, что думала, — так что ваш Властитель принял единственное правильное решение.
«Если не считать моих чувств, ну, и его собственных, конечно», — невесело докончила я.
— Иногда посторонний человек — единственный, кому можно доверить свои мысли. Особенно…
— Когда он совсем посторонний, — непостижимым образом угадал и завершил мою мысль Вэль.
— Так ты считаешь, Властитель не зря беспокоится?
— Вэль, ваш Властитель, готова поспорить, места себе не находит. Всё, что я о нём слышала, говорит о неординарной личности, выдающихся способностях и прочих талантах. Если он, конечно, не сдал к старости…
— Можешь поверить мне на слово, — перебил меня мой неожиданный собеседник, — старость у рианцев наступает гораздо позже!
— Так вот, если такой человек ищет спасения в даре Велиары — значит, все остальные средства он уже испробовал.
— И они не помогли.
— Значит, он или столкнулся с соперником, не уступающим ему в силе, или…
Мы дружно уставились друг на друга, чтобы одновременно обречённо выдохнуть:
— Изнанка.
— Лучше уж злодей с жаждой власти, — простонал Вэль.
— Не уверена… Изнанка убийственна, но она предсказуема. Достаточно закрыть разрыв — и всё нормализуется.
— Велиара справится?!
Я слегка задумалась. Разрыв реальности, из которого полчищами лезет нечисть, должен быть огромен. Но, учитывая помощь магов… да, я могу попробовать.
— Если её подпитать магией.
Золотые глаза вспыхнули радостью и недоверием:
— То есть она запросто совершит то, что не под силу самым могущественным магам?
— Не запросто. Но… Видишь ли, Вэль… Маги заставляют мир подчиняться. Они меняют его своей волей. Чем сильнее воля, тем значительнее перемены. А Велиара слита с этим миром. Она его не переделывает. Она… сама станет этим разрывом и зарастёт вместе с ним. Это больно — потому что прежде чем заживить, сначала приходится прочувствовать рану. Ты никогда не видел Велиару, которая погасила пожар? На ней не остаётся ни волос, ни клочка целой кожи — всё выжжено…
— Прекрати, — почти жалобно попросил он, но я уже вспоминала.
Ночь, охваченная пламенем. Искры, рвущиеся в небо. Смертоносная, завораживающая красота. И огонь, что пожирает тебя изнутри, давая почувствовать запах вспыхивающих волос и пузырящейся плоти…
Я всё равно люблю пламя костров. И дважды с тех пор проходила через огонь, с каждым разом становясь всё сильнее и быстрее заращивая раны — свои и пепелищ.
— Но это же чудовищно! — воскликнул Вэль. — Как можно заставлять живое существо страдать за целый мир!
— Не за мир, — жёстко поправила я, — за тех, кто его разрушает. Пожары — ошибки людей. Разрывы — последствия неудачных порталов. Выпрошенный дождь вызовет засуху в округе. Огромный урожай оттянет на себя все соки из соседних земель. Люди хотят благополучия любой ценой. А Велиары лишь исправляют последствия, вновь устанавливая равновесие.
Он смотрел на меня так долго, что я уже начала жалеть о своей невольной откровенности. А затем задал вопрос, которого я больше всего боялась:
— Кто ты, Дина?
Ответ почти сорвался с моего языка, но в самый последний момент я вдруг вспомнила выражение его лица, когда он, посторонний, сделал то, чего я за все годы, прожитые в Эрли, не удостоилась.
Назвал меня человеком.
Признаться теперь — означало утратить это необычное ощущение восприятия меня отдельно от моего служения, от сложившегося образа могущественного и непостижимого существа. И я первый раз в моей жизни соврала, тем не менее ответив правду:
— Та, кто знает о Велиаре всё. Доверенное лицо. И друг.
— Тогда почему ты не с ней?
— Ей хотелось побыть одной. В конце концов, сегодня она прощается с Эрли.
— Она так к нему привязана?
— Ты задаёшь слишком много вопросов.
— Прости, — потупился он, но тут же просиял: — Ты отправишься с нами в Риан?!
Мне очень захотелось рассмеяться. Вот бы я удивилась, если бы посольство отправилось к Арвиндэйлу без меня!
— Разумеется, Вэль. И если ты в составе сопровождающих невесту, то мы увидимся на корабле.
По сердцу словно что-то царапнуло. Увидимся-то мы увидимся, только как я объясню своё появление в роли невесты?..
Вэль тоже заметно помрачнел:
— Да… Я и забыл…
Он отвернулся и еле слышно вздохнул, опять превращаясь в того несчастного парня, которого я первоначально застала. Затем вновь повернул ко мне погрустневшее лицо и произнёс серьёзно:
— Если бы я знал, что бывают такие встречи…
И прежде чем я успела что-либо понять, шагнул в портал.
Вот тут я и совершила то, что определило весь дальнейший ход событий.
Прилепила к его почти исчезнувшей спине паутинку поисковой сети.
***
Я вернулась к себе с двойственным чувством. Реветь мне уже расхотелось. Единственное, о чём я мечтала, — чтоб мне подвернулся очередной сверк, из которого можно будет сделать чучело. Но попалась мне только стайка придворных дам, желавшая попрощаться и исчезнувшая сразу, едва разглядела выражение моего лица. В таком виде меня и застала мама.
— Думала, ты слёзы льёшь… — Она опустилась в глубокое кресло у окна. — …хотя бы для приличия.
— Я собиралась, — огрызнулась я.
— Что помешало?
— Не «что», а «кто». Один рианский маг.
— Из посольства?
— Не уверена. На церемонии его не было. Назвался другом Властителя.
Мама нахмурилась:
— У Арвиндэйла нет друзей. И никогда не было.
— Значит, один появился. Сколько лет вы не виделись? Тридцать?
— Тридцать шесть. Со дня смерти… — её лицо словно закрыла тень.
— За эти годы многое могло перемениться, — я сделала вид, что не заметила заминки.
— Только не Арвиндэйл. Он одиночка и не доверяет никому на свете. С его-то прошлым!
Мне стало по-настоящему интересно.
— Учти, что пугать меня уже поздно. Я его законная жена и… Мам, ты от меня что-то скрываешь? Он урод? Чудовище? Некромант? Пьёт кровь девственниц? Тогда я съем что-нибудь горькое и противное, чтоб он потравился!
Она невесело улыбнулась:
— Насколько мне известно, он одинаково владеет всеми видами магии. В том числе и некромантией, и силой крови. Выдающийся маг. И довольно привлекательный, даже красивый. Но я никогда не слышала ни об одной самой незначительной интрижке, словно женщины для него не существуют вовсе. Сирота с рождения, его родителей зарезали, как ты помнишь. Воспитывала его Велиара Ороченна, что уже говорит о многом. Ещё мальчиком он навёл порядок в Совете Риана, забравшим слишком много власти и откровенно зарвавшемся. Как следствие — известно как минимум о сотне покушений на его жизнь, поэтому он очень осторожен и подозрителен. Мне никогда не удавалось прочитать его эмоции — он умеет закрываться даже от Велиар. Все свои силы он отдаёт своему острову, пытаясь прекратить бесконечные войны. Учитывая, что Сориквэйнер перессорился со всеми Властителями сразу, остаётся только ему посочувствовать. — Мама на секунду прервалась, затем продолжила: — В одном я уверена, иначе не дала бы согласия на ваш брак: с тебя он будет пылинки сдувать. Пускай ты будешь видеть его пару раз в месяц на официальных приёмах, любое твоё желание станет для него законом. Арвиндэйл, в отличие от отца, преклоняется перед Велиарами.
— Даже в жёны брать не боится, — пробормотала я себе под нос и громче добавила: — Откуда ты его так хорошо знаешь?
— Твой отец, мечтая о мире, собирал информацию. Мерген свято верил, что до любого человека можно достучаться. Докопаться до того хорошего, что в нём заложено. И когда уплыл на переговоры в Риан, взял с собой лишь двух Советников, предполагая, что Арвиндэйл никогда не нанесёт удара в спину.
— Но до сих пор не доказано, что это он послал убийц!
— Да. Более того — я вслед за Мергеном убеждена, что он этого не делал. Неужели ты считаешь меня способной выдать дочь за убийцу её отца?!
— Ради блага Эрли…
Она прервала меня негодующим взглядом и яростным взмахом руки:
— Нет, Дина! Именно то, что Арвиндэйл никому не доверяет, убедило меня в обратном! Он не поручил бы такое важное дело наёмнику, он вызвал бы моего мужа на дуэль и сражался бы открыто. Рианец знает, что такое честь. Слава победы в бою для него предпочтительнее кинжала исподтишка.
— Ладно, — буркнула я, — мой муженёк — патриот, параноик и женоненавистник. Сгораю от желания лицезреть воочию такое редкостное сочетание. Что у нас дальше на сегодня? Прощание с домашними?
— Запланировано сразу после твоего торжественного выхода из Личвуда. Надеюсь, ты переоденешься?
— Вот ещё! Наши меня знают, а мои свежеиспечённые подданные пусть привыкают к своей новой Велиаре — в мятых штанах и видавших виды сапожищах.
На самом деле я давно попутно приводила себя в более подобающий вид — приличный костюм для морских путешествий, парадный, но тёплый плащ, скрученные в узел на затылке и прихваченные для надёжности заколками волосы. Мой багаж был ещё утром уложен и отправлен на корабль, так что собирать мне было нечего. Но странное ощущение, что я забыла что-то самое важное, тревожило меня.
— Мам, бывают встречи… всё меняющие?
Она кивнула:
— Разумеется. Когда я впервые увидела твоего отца, мой мир перевернулся. Мне было всего семнадцать, и я рыдала сутки напролёт, в ужасе ожидая будущего мужа. Но вот он вошёл в наш дом на Варнее — ликующий, статный, в развевающемся тёмно-зелёном плаще и обруче Властителя на гордо посаженной голове. Закатное солнце подсветило пышную гриву его и так золотых волос, и я замерла, осознав, что никогда не видела мужчины прекраснее…
Я прислушалась к своим ощущениям и покачала головой:
— Нет, не то… Это не для меня. Сомневаюсь, что с первого взгляда упаду к Арвиндэйлу в объятья, сражённая величием его личности, неземной красотой или чем-то ещё. Да я и не об этом. Бывает, что ты встречаешь человека и понимаешь, что вы словно знакомы тысячу лет? Одинаково думаете, разделяете одни взгляды и можете без труда закончить начатую другим фразу? Словно он — это я?
Мама как-то странно посмотрела на меня и с запинкой спросила:
— Это… рианский маг?
— А если так, то что? Рианский, варнейский, лизийский… Какая разница!
— Разницы, действительно, никакой… Динка, надеюсь, ты помнишь, что ты теперь замужняя женщина?
— Мама!
— Подожди, не злись. Просто то, что ты сказала, так удивительно! Скажи, а если бы я показала тебе письмо с Риана сейчас?
Секунду я колебалась, затем ответила резко:
— Поступила бы так же. Я — Велиара. Тебе это прекрасно известно. Но… — Подчиняясь неведомой силе, я повторила: — Бывают такие встречи…
***
На корабль, как ни странно, я успела вовремя. Хотя в глубине души очень хотелось опоздать и посмотреть, что получится. Вдруг случится чудо и посольство уедет без невесты? Но меня торжественно встретили при полном параде, тут же с почтением провели по кораблю, показали отведённую каюту (в глазах зарябило от роскоши убранства), представили фрейлин — все на подбор родовитые и достойные, готовые не только услужить, но и умереть за свою Властительницу. Пришлось знакомиться и поговорить со всеми — нельзя же обижать своих подданных, да ещё в первый же день. Девушки, действительно, оказались милые и толковые, от них так и исходила волна почтения и доброжелательства. Одна, правда, не на шутку грустила, но, судя по взглядам, которые она невзначай бросала на лорда Иргэрриона, причина угадывалась легко.
Я поискала глазами Вэля, но его не было среди встречающих. И паутина сети молчала, давая понять, что на корабле его нет. Что ж, может, оно и к лучшему. Не придётся смущаться при разоблачении. В памяти невольно вставало смуглое худое лицо и золотой огонь, горящий в глубине глаз. Вэль — рианец, маг, друг Арвиндэйла… Моего мужа, которому я теперь… что? Принадлежу? Но он приобрёл лишь моё тело и способности, на моё сердце он не претендует. Только Вэль навсегда будет мне в лучшем случае другом, да и то — будет ли? Когда узнает, что я и есть та Велиара, которую он почитает и жалеет? Не нашедшая в себе мужества признаться в этом?
Иргэррион, раздуваясь от гордости, красочно обрисовал программу нашего плавания. Надо сказать, постарались они на славу. Мой день был расписан по часам и минутам, не то что грустить — вздохнуть не оставалось свободной секунды. Торжественные обеды, завтраки, ужины (а также полдники и перекусы) чередовались с танцами, концертами, лотереями и — о ужас! — конкурсами изящных рукоделий. Подавив стон, я осторожно поинтересовалась у лорда, могу ли я выкроить время на изучение Риана и кто бы мог помочь мне в этом. Особых надежд я не питала и потому крайне удивилась, узнав, что Арвиндэйл специально отправил с посольством некого Вирда, своего Советника по внутренней политике, а по совместительству историка и творца многочисленных сочинений, которые тут же были со всем почтением доставлены в мои покои. А вслед за переплетёнными в тиснёную кожу томиками пожаловал и сам Советник — возмутительно молодой на вид, с застенчивой улыбкой и тонкими нервными пальцами, вызвавший сразу безотчётное чувство симпатии. Взгляд умных, доверчиво распахнутых в неподдельном восхищении глаз с золотыми искорками на самом дне подкупал и обезоруживал. И в то же время я ощущала, что вызываю в нём живейший интерес — не научный, что было бы обидно, хоть и объяснимо, а чисто человеческий трепет перед живой тайной, облачённой в слабое девичье тельце, невзрачное с виду и ничем не отличающееся от прочих смертных. Запинаясь, он представился полным именем — Пигвириндер, и я тут же узнала автора любимой в детстве книги. Ох уж эти рианцы с их долголетием! Похожий на юношу Советник с манерами подростка был как минимум втрое старше меня…
— Можно я буду звать вас… — я замялась.
— Вирд, — кивнул он, смущаясь. — У меня самого от звука собственного имени внутри всё переворачивается. Рианские родовые имена — это просто скрежет зубовный! И… если Властительница не сочтёт мою просьбу дерзкой — на «ты». Я недавно в Совете, почтения ещё не заслужил. Неловко слышать обращение, которого удостаиваются в Риане лишь самые уважаемые люди да трёхсотлетние старцы.
— Только если это будет обоюдным, — рассмеялась я, — и ты не будешь величать меня Властительницей. Просто Дина. По меркам Велиар, я вообще грудное дитя. А по твоей книге «Сказания Эрфирая» я не так давно читать училась.
Он зарделся, словно девица, которой сделали величайший комплимент.
— Вы… ты прочла мою книгу?!
— Не просто прочла — Тирин, моя учительница, заставляла меня заучивать куски наизусть. Могу дословно рассказать «Легенду о вариерре». А «Песнь ста островов» до сих пор моя любимая.
Вирд робко улыбнулся:
— Кто бы мог предположить… наследница Эрли…
— И книга рианского мага? Видишь ли, её привёз мой отец. Ещё до моего рождения. А мой отец… — слова застряли на полпути.
— Знаю, — помог мне Советник, — Мерген был самым просвещённым из Властителей Эрфирая. Ещё чуть-чуть — и они с Арвиндэйлом стали бы союзниками. Несмотря на кажущиеся различия, у них было много общего. Видимо, кто-то очень не хотел этого. Твоего отца закололи кинжалом, подброшенным потом в спальню Арвиндэйла, убили подло, в спину, постаравшись бросить тень на Властителя. Только вмешательство Эллайи предотвратило очередную войну.
От неожиданности я не нашлась, что ответить. И это говорит рианец — рианец, ненавидеть которых в Эрли учат раньше, чем ходить?! Враг нашего Дома, нашего острова, враждебный всему Эрфираю? Пусть историк, пусть учёный, книжный червь, но в то же время действительный Советник, к чьему мнению прислушиваются… Сказать, что я растерялась, было не сказать ничего. А Вирд тем временем продолжал:
— Велиара Эллайя уже дважды оказывает нам неоценимую услугу. Тогда, после смерти Мергена, и сейчас, позволив нам назвать тебя своей Властительницей. Весь остров прославляет её великодушие и милосердие. Она была на Риане лишь однажды, но там, у руин древнего храма, где закололи твоего отца, в её честь воздвигнут обелиск.
— Вирд, — взмолилась я, — постой, подожди! Я не верю своим ушам! Вспомни, я уроженка Эрли. Для Эрли «рианец» означает «враг». Столетия войн, набегов, разбоев и пожарищ! Море между нашими островами усыпано костями наших армий… И вы чтите Велиару Эрли?!
Он долго смотрел на меня своими загадочно мерцающими глазами.
— Для Риана «эрлиец» раньше означало «сосед». Сориквэйнер, подстрекаемый Советом, развязал бессмысленную войну. С вами и со всем Эрфираем, претендуя на якобы исключительность Риана. Арвиндэйл хочет мира. Твой отец был первым, кто это заметил и не побоялся посетить нас лично. Его убийца — наш общий враг, Дина.
***
После разговора с Вирдом я долго не могла успокоиться. Мысли метались, словно птицы в тесной клети, и не было возможности заставить их улечься. Сообщив лорду Иргэрриону, явившемуся с очередным напоминанием о моём жёстком расписании, что я устала и хочу до утра отдохнуть и побыть одна, я попросила дверь на время стать единым целым со стеной. Теперь открыть её можно было, только потопив весь корабль.
Вся беда в том, что Советник мне не лгал. Я чувствую ложь, даже самую изощрённую, словно острую горечь, не спутываемую ни с чем. И благоговение, с которым он отзывался о моей матери, было неподдельным. А гнев и презрение, звучавшее в его голосе, когда он вспоминал об убийстве отца!
Тогда что же получается? Мы ненавидим рианцев, не зная их? Они вовсе не кровожадные монстры, поставившие целью захватить Эрли, а… кто?
Я задумалась. Правда, а что мы знаем о Риане? И что из этого — не плод нашего гнева, злости, потерь и разочарований? Кто за последние пятьсот лет побывал на острове, пытался торговать, обмениваться достижениями, построить хоть какие-то отношения с Рианом?
Ответ возник сразу и заставил поёжиться от возникшего в спине холодка.
Только мой отец. Которого тут же убили.
И… я.
Мне стало не по себе. Не то чтоб я испугалась. Мало кто способен нанести вред Велиаре. Точнее, это невозможно. Пока существует Эрфирай, питающий и поддерживающий нас, мы уходим только от старости и потому вряд ли устрашимся убийцы из-за угла. К тому же никакая преграда не скроет эмоций, позволив подобраться к нам незамеченным.
Но, получается, кто-то старается намеренно рассорить Риан с остальным миром?!
Я привычно очертила ладонью круг, и послушный мне воздух дрогнул и на миг помутнел. Через миг муть развеялась, открыв мне вид на до боли знакомую комнату и обращённый книзу профиль.
— Мам, — тихонько позвала я.
Она встрепенулась:
— Дина?! Всё в порядке?
— Всё просто замечательно. Хочу спросить тебя кое о чём.
Мамино лицо из задумчивого стало озадаченным.
— Ты в курсе, что Риан обожает тебя настолько, что воздвиг тебе памятник? — выпалила я. — Там, где ты простилась с отцом… у развалин храма.
Теперь она стала растерянной, как ещё недавно я. Или даже больше, потому что ответила мне только после долгой паузы:
— Нет. Я и место это плохо помню. Не до того было… На самом деле это остатки старейшего из храмов Риана. Его разрушили по приказу Совета ещё при Тейраринеде. Существует какое-то древнее предание, связанное с этим святилищем… Легенда о фонтане… Динка, это удивительно!
— Угу, — кивнула я. — А убийцу Властителя Эрли Советник Риана при мне назвал нашим общим врагом… Мама, с кем мы воевали? С островом или собственным предвзятым представлением о нём?
— Мерген пытался это выяснить. Ему не удалось. Теперь тебе придётся разбираться самой. — Мама тревожно посмотрела мне в глаза. — Дина… У меня ощущение, что силы, старательно отделяющие Риан от Эрфирая — войнами ли, нежитью ли из разрывов, — не хотят мира. Тебе стоит опасаться не только чудовищ.
— Что может угрожать Велиаре?
Она покачала головой:
— Не знаю. Раньше я никогда за тебя не волновалась — даже когда ты приобрела привычку в одиночку развлекаться с нежитью. Или тайком разгуливать по Изнанке. Не отворачивайся, я всегда знала о твоих похождениях. А что ты творила с запретной магией — как я только сдерживалась! Но только сейчас я впервые беспокоюсь.
Я, при каждом новом описании моих грехов опуская голову всё ниже и ниже, теперь тщательно рассматривала пол. Хорошие доски, крепкие, ровные, отполированные до зеркального блеска.
— Динка! Мы с Мергеном мечтали о прекращении этой бессмысленной вражды. И сейчас, отрывая тебя от сердца, я выполняю его последнюю волю. Арвиндэйл призвал меня, когда твой отец был ещё жив. Последними словами Мергена стало желание мира. А я успела сказать ему, что у него будет дочь… Но вся моя сила, вся магия Властителя Риана не смогла вернуть мне мужа, а тебе отца. Я была уверена, Велиара способна вытянуть любого. Только самого дорогого мне человека я спасти не сумела! И теперь я сомневаюсь в своём всемогуществе. Или в твоём. Будь осторожна.
Я нашла в себе мужество ответить ей прямым взглядом:
— Постараюсь. Честно. Но ты же меня знаешь.
— О, да! — грустно улыбнулась она. — Заранее сочувствую нечисти Риана. И твоему мужу заодно.
— Точно, — усмехнулась я, — сам нарвался, сам пускай и расплачивается!
***
После разговора с мамой мне стало легче, словно её страх подавил мой собственный. Я спокойно провела ночь и с лёгким сердцем согласилась позавтракать в обществе фрейлин, стоически терпя пустую светскую болтовню. Затем моему вниманию была предложена программа на текущий день, первым пунктом в которой стояла торжественная лотерея, для которой мне надлежало переодеться. Я вернулась к себе и недовольно уставилась в зеркало, предвкушая сомнительное удовольствие облачения в парадную одежду.
Здесь это и случилось. Как всё самое важное в жизни, без предупреждения. Моя паутинка вмиг раскалилась и обожгла, подобно раскалённому железу. Вскрикнув, я поняла, что на том конце Вэлю угрожает смерть. У меня была секунда, чтобы принять решение. Впрочем, если быть до конца честной, я не рассуждала. Просто прыгнула.
И оказалась на мощённом плитами дворе перед развалинами не то дворца, не то храма. Редкие уцелевшие колонны возносились к небу посреди рухнувших балок. От стен остались россыпи камней. За ними ярко светилось море. Утреннее солнце золотило валуны на пустынном берегу. Беззаботно плескались волны.
А на этом безмятежном фоне плясала гигантская воронка Прорыва. Изнанка засосала кусок руин и часть каменистого обрыва, земля с шипением вваливалась внутрь, перемешиваясь с потоками песка. Воздух заполнялся паром и мутью. Раскалённые булыжники крошились и беззвучно исчезали в кромешной тьме.
Вэль стоял, вскинув руки в заклятии замка — бесполезном при таких чудовищных размерах разрыва. Но он боролся — из последних сил, ногами упираясь в кипящий песок. С пальцев срывались голубоватые молнии, с каждым мигом становившиеся всё бледнее. Губы упорно повторяли одну и ту же фразу — слов я не слышала, но знала её наизусть. «Эрр останим регенто». «Подчинись моей воле». И я скорее почувствовала, нежели поняла, что ещё миг — и он растворится в Изнанке, что он еле держится, на каком-то отчаянии обречённого, на ярости бессилия, на желании скорее умереть, чем сдаться.
— Эррум орэни регенто, — тихо и твёрдо произнесла я, делая шаг и подхватывая пошатнувшееся тело. — Эррум орэн. Оэр — дэи ор.
«Подчиняюсь твоей воле. Подчиняюсь тебе. Я — это ты».
Воронка плавно качнулась, словно живая, мягко засасывая нас в объятия темноты, и только тут я поняла, что зарастить такую брешь, поддерживая Вэля, мне не удастся. Я невольно забрала его в собственную оболочку защиты и теперь не могла соединить разделённые потоки силы. Изнанка, словно почувствовав мои колебания, перестала срастаться и замерла, будто спрашивая — что ты выберешь? Я взглянула на теряющего сознание мага, на чёрную глубину провала и, усмехнувшись, шагнула в бездну.
Какой-то миг я видела над головой сияющие морские волны и прибрежный песок, затем края разрыва сомкнулись, сменившись полумглой. Под ногами пружинили кочки, вокруг, куда хватало взгляда, тянулся бесконечный сумрачный лес. Осторожно придерживая, я опустила рианца на покрывавший землю зелёный мягкий ковёр из мха и травы. Он слабо, но дышал и даже застонал, когда я приподняла его голову, устраивая его поудобнее. Первым моим порывом было влить в него немного силы, и вот тут мне впервые стало страшно. Магии не было. Нет, я не выдохлась — просто то, что я с рождения ощущала внутри и вокруг себя, перестало существовать. Я попыталась слиться с миром — меня довольно жёстко отбросило. Более того, я вдруг поняла, что не могу читать эмоции — и окружающий лес, и его возможные обитатели стали для меня непроницаемы, словно я очутилась в пустоте. Потеряв все свои способности, я замерла от ужаса.
Место, куда меня выбросило, не было Эрфираем. Я оказалась в чужом мире и затащила сюда рианца, которому сейчас как никогда нужна была помощь, и немедленно. На миг мной овладел страх, заставив похолодеть. Пришлось сказать себе несколько слов, употреблять которые, даже не произнося вслух, приличным девушкам непозволительно. Но они возымели действие. Оцепенение прошло, и я склонилась к магу.
— Вэль, — почти не дрожащим голосом позвала я. — Вэль, очнись.
Он дёрнулся и с трудом открыл глаза — огромные и полностью чёрные. Золото магии рианца явно присоединилось к моей силе Велиары. Лицо, выпачканное в песке и пыли, отразило сильнейшее удивление.
— Дина? Ты?!
Маг попытался приподняться, но, скорчившись от боли, вынужден был вновь откинуться на импровизированную подушку из мха. Тем не менее его ледяная рука поймала мою и уцепилась с явным желанием убедиться, что я не бред воспалённого мозга. Спохватившись, я сняла с него мокрый насквозь плащ и укутала в свой, почти не пострадавший. Парень потрясённо следил за мной, крупная дрожь, что трясла его, стала понемногу проходить. Я осмотрела его обожжённые заклинанием тыльные стороны ладоней и сочла их состояние терпимым. Если бы я была прежней! Никогда доныне я не испытывала стыда за то, что не могу облегчить чьи-то страдания!
— Ты мне жизнь спасла, — хрипло выдохнул Вэль, — как ты…
— Узнала?
— Успела… Я почувствовал вспыхнувшую поисковую сеть…
Кровь прилила к моим щекам. Кажется, я покраснела.
— Извини…
— Не извиняйся. Если бы не ты! Но вся ловушка длилась секунды. А ты успела!
Замявшись, я всё же ответила честно:
— Я умею прыгать, не строя порталов. Но только по маякам, вроде поисковой паутины. Вернее, умела.
Он обладал удивительным даром схватывать главное. Вот и сейчас мгновенно нахмурился:
— Ты хочешь сказать…
— Попробуй любое заклинание. Только осторожно, ты совсем выложился.
Втайне я надеялась, что ошибаюсь. Но раздавшееся через миг ругательство показало, что, к сожалению, я права.
— Что это за чертовщина!
— Видишь ли, — смущённо начала я, — как я ни торопилась, явилась слишком поздно. Изнанка почти засосала тебя, и мне пришлось часть силы выделить на то, чтобы не дать тебе раствориться. А с оставшимися потоками мне было не закрыть Прорыв. Тогда я прошла на другую Сторону и забрала тебя с собой. Так что мы не на Эрфирае. И наша магия здесь не действует.
Он весьма невежливо уставился на меня, и извиняло его только то, что я действительно была очень перед ним виновата. Затянула неизвестно куда! Но маг вдруг расхохотался — поминутно кривясь от боли, но от души:
— Дина, ты понимаешь, что ты только что сказала? Ты! Прошла! На другую Сторону Изнанки! С дополнительным грузом спасённого тобой полудохлого мага! И закрыла воронку изнутри! Так просто! Величайшая сила и запретная магия! И теперь говоришь это, краснея от стыда! Да я горд одним знакомством с тобой. Ты живая легенда Эрфирая!
— Вэль, — я серьёзно посмотрела в лишённые золота глаза, — я затащила тебя в неизвестный мир, где мы беспомощны и беззащитны. Я никогда не заходила так далеко, не знаю, чего нам ожидать, не могу даже вылечить тебя, как привыкла, одним прикосновением… Мне страшно, Вэль.
— Не бойся, — он стиснул мою руку, — главное — мы живы. Я, вообще, очень живучий! Мы выберемся. Немного отдохнём и пойдём знакомиться с этим местом. Возможно, найдём помощь у местных магов. Мне уже гораздо лучше.
Я скептически покосилась на его заострившееся лицо с запавшими глазищами и ввалившимися щеками. Видимо, мой взгляд был весьма красноречив, потому что маг как можно незаметнее вздохнул.
— У меня фляжка в кармане. Ты пить хочешь?
Покачав головой, что забрало остаток его сил, Вэль устало откинулся на кочку. Я пристроилась рядом. Возможно, более мудрый в моём случае постарался бы разведать местность. Но я прекрасно понимала, что в полностью незнакомом мире, лишённая дара, я не только рискую заблудиться, но и потеряю своего спутника. Пока мы вдвоём, мы можем хотя бы поддерживать друг друга.
— Постарайся заснуть, — попросила я.
Маг через силу улыбнулся — едва заметно, краешком губ. Ожоги должны были зверски болеть. Обычно на восстановление уходит пять, от силы десять минут. Но это дома и под заклятием. Что будет в чужом мире без магии, не представляю. Всё, что я могла, — поудобнее пристроить Вэля, приложив к его ладоням надёрганный тут же прохладный мох. Он мужественно старался не стонать, но скоро провалился в беспамятство. Я даже обрадовалась. По крайней мере, один из нас не терзается…
Я сидела, держа его голову на коленях, прислушивалась к звукам чужого леса. Где-то осторожно пробирался маленький зверёк. Щебетали невидимые птицы. Раз послышался далёкий вой. Но ни разу я не услышала ничего, что дало бы надежду на присутствие человека… или хотя бы отдалённо похожего на него.
В книгах по запретной магии, что я с таким рвением изучала, было упоминание, что все миры Изнанки — или, правильнее, Вариерры — связаны между собой. И если чужая магия в них бессильна, то Велиара со временем способна слиться с любым миром. Время! Сколько должно пройти? День? Месяц? Год?! Я не ощущала абсолютно ничего. Пустота. Неужели так чувствуют себя остальные люди?! Не разделяют стремления ввысь деревьев, не испытывают неги согретой солнцем земли, не радуются ликованию беззаботных птах… Не делят чью-то боль…
Кажется, я дремала. Во всяком случае, наступившие сумерки застали меня врасплох. Только что меня окружал полумрак — и вот взгляд упёрся в кромешную темноту. Ночью звуки стали тише и страшнее. В каждом шорохе мне чудилась угроза, за каждым хлопаньем крыльев — нападение. Незнакомый лес неведомого мира жил весьма насыщенной жизнью. Прямо надо мной оказалось дупло с семейством птиц, похожих на сов, — насколько нарисовало их моё воображение. Рассмотреть что-либо во мраке было невозможно, я только прислушивалась, затаившись, к их домашней возне и ворчливой перебранке. Так необычно было слышать кого-то — и не ощущать! Воплотившаяся мечта шестилетней Дины, измученной эмоциями окружающих её сотен людей.
Я начала мёрзнуть. Хорошо ещё, что я не успела переодеться к лотерее и на мне были привычные и довольно тёплые штаны и рубашка. Славно бы я смотрелась на мху в парадном туалете! Подсев поближе к Вэлю, я чувствовала, как от рианца идёт поток тепла. Невольно я прижималась всё ближе и ближе, пока не поняла, что стремительно проваливаюсь в сон.
***
Проснулась я от необычного ощущения. Лишённая привычного восприятия мира, тем не менее я чуть ли не кожей почувствовала, что на меня пристально смотрят. Приподняв ресницы, я тут же натолкнулась на два огромных мерцающих сиреневых глаза, впившихся мне в лицо (или прямо в душу, как показалось). Их обладатель — существо размером с человека, но покрытое мягким коротким мехом, переливающимся даже в тусклом свете, сидело на кочке в шаге от меня, задумчиво подперев руками… лицо? Морду? Я не смогла дать определение тому, что видела. Больше всего это напоминало демона из бестиария — если можно представить демона с таким проницательным и мудрым взглядом в столь спокойной и полной достоинства и терпеливого ожидания позе.
Почему-то я не испугалась. Затёкшее от неподвижности тело ломило, рука, придерживающая Вэля, окончательно онемела. Холодный воздух вызывал озноб. Мне было слишком плохо. Ещё я боялась разбудить рианца, понимая, что вместе с пробуждением к нему вернётся и боль. Потому я не шевелилась, только рассматривала неожиданно появившееся создание. Блестящий светлый мех, покрывающий его с головы до ног, оставлял открытыми только кисти рук, ступни ног и обращённое ко мне гладкое лицо. Ни носа, ни ушей. Узкая щель на месте рта. Вместо волос на макушке спиралью сложены… рога?!
— Ты кто? — шёпотом спросила я, тут же осознав нелепость своего вопроса.
Существо, как мне показалось, улыбнулось — конечно же, не ответив. Вместо этого оно протянуло невероятно длинную руку — медленно, словно не желая напугать, — и коснулось обожжённой ладони Вэля.
Рианец дёрнулся.
— Что ты делаешь! — возмутилась я. — Не видишь — ему же больно!
Второй рукой непостижимое создание дотронулось до моего лба. Внезапно я перестала мёрзнуть. Напротив, по мне прокатилась волна тепла. А ладонь Вэля на глазах приобрела здоровый вид. Я благодарно кивнула:
— Спасибо!
Два пылающих глаза одарили меня потоком всепроникающего света. Мне показалось, что меня за секунду разложили на крошечные части, изучили и собрали снова. Это не было похоже на считывание, практически незаметное в действии, и не являлось заклинанием, подчиняющим тело или волю. Но вспыхнувшая на миг надежда, что ко мне вернётся сила, тут же погасла. Я по-прежнему была слепа и глуха, обладая лишь человеческим зрением и слухом.
Странный благодетель тем временем привёл в порядок и вторую руку Вэля — ту, что была обожжена гораздо сильнее, и теперь смотрел на меня в упор. От его взгляда мне становилось спокойнее, ощущение беспомощности пропадало. Появилась мысль, что неплохо бы собраться с силами и отправиться на поиски чего-нибудь полезного. Например, местных магов, способных вернуть нас в Эрфирай. Или хотя бы просто еды и питья.
Обладатель поразительных глаз кивнул, словно соглашаясь с моими мыслями, и указал рукой куда-то вбок. Покосившись, я не разглядела там ничего примечательного. Лес и лес. Но направление запомнила. Мой нежданный помощник убедился, что я его правильно поняла, лёгким и плавным движением поднялся, одарил меня ласковым сиреневым взглядом… и исчез! Внезапно, весь, целиком, не открывая портала…
Я аж проморгалась. Нет, конечно, я сейчас как обычный человек — магии не чувствую. Но портал-то увидеть должна была! Или у меня и зрение затуманилось?!
От мрачных мыслей меня отвлёк Вэль. Рианец заворочался, что-то бурча, и вдруг резким рывком приподнялся, опираясь на локти:
— Чёрт! А я уж думал, что это кошмарный сон!
— Увы, — невесело усмехнулась я, — к сожалению, это не менее кошмарная реальность.
— Знаешь, — доверчиво сообщил Вэль, — ребёнком я больше всего боялся потерять свою силу. Магия всегда была моей единственной защитой. И мне часто снился сон, где я произносил заклинания — а результата не было. Помню, как среди ночи в ужасе просыпался и долго перебирал, проверял все доступные мне заклятия.
— А я маленькая мечтала лишиться своих способностей. Особенно после встречи с человеком, который улыбался, дарил подарки, а чувствовал при этом гадливость и беспокойство, что я ему как-то наврежу. И мне хотелось плакать от того, что не такая, как все, что меня почему-то опасаются и стараются держаться подальше. В Эрли маги — большая редкость.
Вэль взглянул на меня со странным выражением удивления и восхищения одновременно:
— Ну, ты даёшь, Динка! Желать избавиться от собственного превосходства!
— Знал бы ты… — начала я и вдруг опешила: — Как ты меня назвал?!
Он смутился:
— Ой, извини, пожалуйста, нечаянно вырвалось…
Я перебила его:
— Нет, ты не понял! Меня так никто, кроме мамы, не называет! А мне нравится — Дина — Динка…
— Просто мне кажется, что мы с тобой давно знакомы. — Вэль поглядел на меня ласково и серьёзно. — Словно я откуда-то знаю тебя тысячу лет и вот только сейчас встретился вживую.
«И я, я тоже», — пронеслось в моей голове.
Ах, Вэль, где ж ты был все эти годы? Хотя мама права: что бы это изменило?
Рианец поднялся, потянулся, невольно напомнив мне зверя — грациозного, сильного и… хищного? Нет, не так: ручного хищника — кроткого, пока его не раздразнили.
И тут он чертыхнулся ещё раз:
— Дин, а руки у меня сами зажили?! Или к тебе вернулись силы?!
Я, как могла, довольно путано, рассказала ему про визит неизвестного существа. Заодно и предложив проверить, куда нас отправил сиреневоглазый демон. Всё равно, сидя в лесу, наше бедственное положение не изменишь. Еды у нас нет, воды в моей фляжке пара глотков, которые мы тут же и сделали — пить хотелось невероятно. Нужно искать реку или озеро и пищу, а самое лучшее — людей. Или разумных существ. Вэль согласно кивнул, и мы пошагали.
— Прости моё любопытство, — несмело начала я, — но хочется спросить… Как ни крути, мы пострадали оба. Ловушка, которую тебе приготовили… Ты в курсе, кто так жаждет твоей смерти?
— Смерти? — безразлично повторил рианец. — Кто угодно. Например, весь прошлый Совет магов, прогнивший насквозь. Мерзавцы! Готовы были утопить остров в крови ради своих амбиций! Доказывали исключительность нашей магии, пока Риан не обезлюдел настолько, что нежить безбоязненно бродит даже днём… Не разгонять их надо было, а казнить прилюдно! Арвиндэйл свеликодушничал, а они затаились, мстят исподтишка.
— Заклятие такой силы хранит отпечаток магии создавшего, — выдавая прописную истину, я обиделась на разом помрачневшего и расстроившегося парня. — Ты знаешь этого человека?
— Да, а что толку? — угрюмо ответил Вэль. — Он прячется, скрывается больше сотни лет… Динка, давай хотя бы ненадолго забудем о проблемах! Посмотри, какая красота вокруг!
Лес был хорош. Вчера я толком его не рассмотрела, да и состояние не располагало. Сейчас настроение улучшилось, и я с восторгом смотрела на гигантские, уходящие ввысь ровные стволы, оплетённые гладкими кольцами лиан, покрытых яркими цветами. Между деревьями стелилась шелковистая трава, перемежающаяся островками мягкого мха. Вовсю щебетали птицы, невидимые в густой листве. И свет был необыкновенный, зелёный, таинственный. Ни неба, ни солнца не было видно, но глаза постепенно привыкли.
— Интересно, — протянул Вэль, — куда же мы попали?
— Мы плохо представляем Изнанку, — откликнулась я, — только то, что описано в запретных книгах. А они ведь недаром под запретом. Было время, когда Велиары любили бродить по веренице миров, находящихся с Той Стороны. Искали Орэмор, Исходный мир. Родину страшных заклинаний на первоязыке, способных разрушать горы и осушать океаны. Хотя для ранце, населяющих Орэмор, это был просто язык, и слова не имели такой силы, какую они приобрели у нас, в Эрфирае… Потом Велиарам стало не до того. Книги запретили, карты уничтожили, про Исходный мир упоминать опасно… Мы так мало знаем, Вэль! Даже названия миров, данные им их обитателями, по большей части нам не ведомы. Соседний мир известен нам как «Ориен», но ведь это всего лишь означает «ближайший», так назвала его Велиара Сотара, побывавшая там первой. Я когда-то пыталась составить карту Изнанки, но поняла, что на это уйдут годы.
— Что значат годы для мага?!
— Ну, — улыбнулась я, — если он занят только этим, наверно, немного. Но ведь у всех нас есть свои обязанности, Вэль.
— Да, — мгновенно помрачнел тот, — ты права. Но когда ты говоришь о таких вещах, всё во мне отзывается интересом и трепетом! Иные миры! Я никогда не был ни в одном из них! Какие они?
— Некоторые очень похожи на Эрфирай. Небо, солнце, деревья, люди… Даже цветы и животные совершенно такие же, разве что зовутся иными именами. А некоторые вообще одинаковые. Например, розы — везде розы…
— Колючие эрлийские, — фыркнул Вэль.
— Колючие, — засмеялась я. — А вот в смешном маленьком мире, названном нами «Реу», они синие-синие, словно полуденное небо. И люди там с голубой кожей и волосами цвета моря. У них певучий язык и чудесные танцы. Я под мороком танцевала с ними однажды в праздник тысячи звёзд. Есть такой на исходе их зимы…
Воспоминания несли меня в хоровод весёлых огней, где каждый из танцующих держал в руках сияющий в полутьме фонарик. Так светились их цветы — плотно сжатые бутоны, внутри которых золотисто-розовым цветом мерцали тычинки. Аромат цветов плыл над нами, окутывая каким-то блаженством и умиротворением, и я ощущала себя единым целым с этими людьми.
Вэль улыбнулся ласково и чуть печально:
— Ты, наверно, была там счастлива. У тебя лицо стало такое…
— Глупое? — засмеялась я.
— Мечтательное. Я хотел бы побывать на Реу… с тобой.
— А что? Вот вернётся магия… — я осеклась. — Вэль! Вэль, а вдруг она не вернётся? Никогда! И мы навсегда останемся здесь! Навсегда! Понимаешь?!
Он посмотрел на меня, слегка наклонив голову, так, что длинная густая чёлка упала наискось:
— Динка… Я только что сделал поразительное открытие… Меня это не пугает. В смысле остаться здесь навсегда, даже без магии, если ты…
Он не договорил, а я с удивлением отметила, что он-таки умеет краснеть. Даже под таким загаром и с таким цветом кожи. Смутилась и я, не знаю, от чего больше — от того, что поняла его, или от того, что поняла неверно. И отвернулась.
Я замужем. Замужем. За старым властным магом со скверным характером. Я не принадлежу себе, я отдана Риану. Я не должна обманывать тебя, Вэль. Мы не можем кружиться в том хороводе…
— Вэль, — мой голос дрогнул, — я должна тебе сказать…
Он вдруг вздёрнулся и перебил меня:
— Слушай! Шум воды! Это водопад!
Лес расступился, мы оказались на обрыве и увидели величественную реку, по обеим берегам которой стояли дома. Ничего особенного, но… Вот тот каменный, в три этажа, точь-в-точь как наши в Эрфирае. А рядом — непонятное сооружение, сплетённое из прутьев. Чуть поодаль — бревенчатый сруб с высоким крыльцом. Ещё дальше — нечто и вовсе несусветное… Обе стороны реки соединял широкий мост. Я закрутила головой, ища храм или замок, но ничего подобного не нашла. М-да… Куда ж нас вынесло-то?
— По крайней мере, смерть от голода и жажды нам не грозит, — ответил моим мыслям Вэль.
Я скептически оглядела мешанину строений всех мыслимых форм и стилей.
— Надо рискнуть.
Мы быстро спустились, однако, когда до ближайшего дома оставалось рукой подать, вдруг одновременно затормозили. Не сговариваясь. И нерешительно переглянулись.
— Дина… Я в первый раз…
— Буду общаться с людьми, не зная, что они обо мне думают!
— Вдруг они нам не обрадуются?
— Или хуже — мы окажемся пленниками?!
Я оценивающе смерила изящную фигуру рианца:
— А ты без магии драться умеешь?
Парень хмыкнул и, согнув руку в локте, продемонстрировал мне вполне приличные мускулы:
— К твоему сведению, я в своё время повоевал достаточно! Тебя защищу.
Я выставила своё предплечье — гораздо тоньше, но не менее твёрдое:
— Неизвестно ещё, кто кого защитит!
Маг без магии рассмеялся:
— В моей жизни это будет в первый раз! В смысле даже не то, что меня защищает девушка, а просто — кто-то придёт мне на помощь!
— У тебя что, совсем нет друзей?! Родных? Единомышленников?
Вэль забавно покачал головой:
— Никого! Вот врагов — полным-полно!
— А Арвиндэйл?
Он ухмыльнулся:
— От него одни неприятности перепадают…
Я посмотрела на него сочувственно. У меня хоть мама есть.
— Ладно. Прикроем друг друга, если что. Глупо стоять, раз пришли!
Мы с опаской направились к дому. Навстречу к нам уже спешили две молодые женщины. Одеты нарядно, в блузки и юбки, вот узоры оригинальные, необычные, и жилетки поверх все в яркой вышивке. Для знатных дам больно непринуждённые, весёлые, на простолюдинок тоже не похожи. Та, что казалась постарше, высокая, смуглая, с заплетёнными в косу серебристыми волосами, о чём-то спросила. Язык не был мне знаком, тем не менее я ответила. Попыталась простыми словами объяснить, что с нами произошло. Издалека, заблудились, хотим есть и пить…
Конечно, меня не поняли. Смотрели растерянно и чуть виновато одинаково золотисто-карими глазами. Затем младшая, тоже темнокожая, но простоволосая и коренастая, сделала приглашающий жест рукой, и мы последовали за ней.
Пока мы шли, я обратила внимание на попадавшихся мне навстречу местных жителей. Не сказать, чтоб мощённые плотно прилегающими друг к другу булыжниками широкие улицы были переполнены, но народу хватало. Так вот — то, что происходило с домами, прослеживалось и в их обитателях. Люди, но очень уж… разные! Одна девчушка поразила меня голубым оттенком кожи — ни дать ни взять уроженка Реу. Высоченный парень щеголял хищными чертами и татуировками Ориена. Стайка медноволосых ребятишек, с хохотом пронёсшихся мимо, до боли напоминала аборигенов Ампери. А пожилая пара, с достоинством прогуливавшаяся рука об руку, подарила нам взгляд жёлтых глаз с вертикальными зрачками… Вэль толкнул меня в бок, обращая внимание на мужчину с абсолютно белыми ресницами, оттенявшими фиолетовое свечение радужек:
— Динка, вылитый кирианец! У меня есть книга с иллюстрациями!
Про Кириан я читала… Чёрт, здесь что — представители всех миров Изнанки?!
Тем временем нас привели в двухэтажный особняк, стоящий на самом берегу реки. Наши провожатые вежливо распахнули перед нами дверь, приглашая войти. Внутри царил полумрак, мы прошли через длинный коридор, поднялись по лестнице и попали в большую комнату, обставленную добротно и солидно, не хуже приёмной залы Личвуда или любого другого замка. В дальнем конце комнаты, у окна с видом на мост и реку в кресле восседал погружённый в задумчивость человек.
Мужчина. Явных признаков иномирянина не заметно, но они и не всегда в глаза бросаются. Не старый, но и юношей не назвала бы. Привлекательный… нет, даже красивый! Правильные, плавные черты лица, широкая грудь, узкую талию перехватывал пояс. Оружия не видать… и то славно.
Приведшие нас женщины поклонились ему и начали говорить по очереди, явно волнуясь. Мы с Вэлем стояли, готовые ко всему — от дружеских похлопываний по плечу до заключения под стражу… Честно говоря, не представляю, как я отреагирую на поползновения ограничить мою физическую свободу… никогда с подобным не сталкивалась.
— Если нас посмеют задержать, я не знаю, что сделаю, — шепнул мне на ухо Вэль. — Меня даже в детстве не наказывали. Боялись!
Опять у нас мысли сходятся…
Я прикинула наши шансы. Против женщин мы прямо герои-победители. А вот мужчина… Пусть и не гигант, и кисти рук изящные, тонкие, и лицо одухотворённое, но кто его знает! Может, он какой-нибудь техникой владеет вроде нашего Лейграя. Леги на вид паренёк самого ни на есть худосочного сложения, но видели бы вы его в бою! Настоящий вихрь, противостоять которому я могла, только прибегая к дару Велиары. Теперь же я — обыкновенная девушка, ни мастерства особого, ни силы.
Мы зря переживали. Сидящий рассеянно выслушал наших проводниц, без особого интереса оглядел нас, выдал пару фраз и отстранённо махнул рукой, явно желая побыстрее спровадить. Женщины покивали, одна схватила за рукав Вэля, вторая крепко уцепилась за моё запястье, и нас потащили наружу.
Яркое солнце после полумрака дома ослепило. Я заморгала, справляясь с выступившими слезами. Рианец потёр глаза кулаком:
— И куда теперь?..
Женщины указали на соседнее сооружение, крошечное по сравнению с тем, где мы только что были. Честно говоря, он больше и не жилой дом напоминал, а беседку, обвитую плющом с крупными ярко-алыми цветами. Нас подвели ко входу и чуть ли не запихнули внутрь…
— Оларини эриуем эр! — невольно вырвалось у меня.
Вэль распахнул свои глаза так широко, что они заняли пол-лица:
— Динка… Ну ты даёшь! Так даже парни не все выражаются!
Я слегка смутилась.
Но только слегка.
Потому что посреди этого помещения шириной с хороший обеденный стол в столовой Личвуда стояла в натуральную величину статуя рогатого демона, явившегося мне утром…
Полный текст книги на Литрес: https://www.litres.ru/anuta-sokolova/ya-veliara/