— Сбираются актрису на комическую станцию запустить. С целью там снять художественный фильм о покорителях космоса. А постельная сцена в невесомости — это прорыв. Оскар за лучшую женскую роль гарантирована. Или я не академик Американской киноакадемии, кукла Лена.
— Угу. Горящие веселые глаза. Светлые лица. Это что ты еще со мной проделать собрался? Опять четверо в лодке и забившаяся под лавку жалобно скулящая собака? И не вздумай! Раскручивает он уже меня, сексуальный новатор.
— Бушуют дебаты? Существует некоторое недопонимание? Ох, как это печально и ужасно. А ведь речь идет не о маргиналах, шарлатанах или людоедах, кукла Лена. Хотя...
— Так вот, господа каннибалы. Да, ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю. Но я простая женщина из деревни под Рузой и воспитана в традиционном стиле. Мне ваши жидо-масонские выкрутасы уже вот где сидят!
Итак уже, глядя на тебя, многие смеются и показывают крутящимся пальцем себе на голову. Ты меня компрометируешь. Я всё-таки твоя содержанка как-никак. И твое острое желание игнорировать суровую реальность меня настораживает.
— Бухгалтерши нашей компании, в рабочее время вместо того, чтобы пахать как бобики, много и охотно говорят о своих самых интимных переживаниях. Это естественно, потому что они негодяйки и мерзавки каких свет не видывал. И потом, бытие, кукла Лена, определяет сознание. Приведу пример. Стою я как-то в баню в очереди. Крепко так сжимаю в руках веник и думаю: «А может в этом и есть сермяжная правда?».
— Та-как! Христопродавец продолжает бесчинствовать. Ну что ж, сейчас будут приняты жесткие меры воспитательного характера.
— Ноги в руки, и, в испуге, на метле, да по округе… Опять не выходит у меня посмеяться вволю — ну что ты будешь делать! А с чего ты вдруг решила, кукла Лена, что я планирую в нашей любви какие-то новации?
— Ну понеслось. Как говорят у нас, в деревне под Рузой: «УАЗик, поднажми на газик». Основываю свои умозаключения на богатом, но печальном опыте. Космополит безродный. Хоть бы детей своих постеснялся (см. картинку над текстом)
— Кукла Лена, ты должна к вопросу подходить диалектически.
— Это еще как?
— Приведу пример из еврейской жизни. В иудаизме под запрет употребления в пищу попадают, в том числе, насекомые и пресмыкающиеся. Исключение — четыре вида саранчи. Но эти виды в Европе не живут, поэтому ашкеназы не знают, как выглядит кошерная саранча. А вот йеменские евреи, где эти виды обитают, их знают.
— Я ему бутерброд с икрой предложить собралась. А он о саранче речь мне тут завел. Еще что скажешь на эту тему?
— Скажу, что исторически прародина всех семитов — это Левант.
— Слава Богу, что не Средне-Русская возвышенность. Не лапай меня.
— Кстати, коль уж речь зашла об икре. Ты удивишься, кукла Лена, но лосось и красная икра — это кошерная пища. Поэтому былины с икрой и стали традиционным блюдом еврейской кухни. А вот осетр и черная икра — наоборот, пища не кошерная. Да ее всё равно и в продаже нет.
— Ты знаешь, я, что называется, «перекрестилась левой пяткой», когда ты меня, христопродавец, с собой в Новый Уренгой позвал. Потому что я с тобой как за каченной стеной. Но, иногда, в твоей голове возникают такие шумы… А эти события радостными уже не назовёшь.
— И потом, кукла Лена. Мои дети давно выпасли и живут в Израиле. А моя с тобой личная жизнь бурлит в Новом Уренгое. Ну какая между ними связь? Может лучше, не теряя время на дурацкую волокиту и бесполезные дискуссии, решить этот вопрос сугубо по-ленински? Кукла Лена, я — человек, выросший на Анне Карениной. А ты меня, насилием и манипуляциями, уже пятый год приучаешь к горшку, пытаясь отнять родной памперс.
— И вот когда я, горячо наплакавшись от ужаса... Опять заунывнее песни о главном? Ручища быстро убрал. Сиди тихо, кому сказала! У меня еще плита еще включена — не видишь? Потом, поешь сначала. А то я тебе когда-то отказывала…