Тюркология Гумбатова Гахрамана. Вооружение древних

Тюркология Гумбатова Гахрамана. Вооружение древних тюрков.
Основой тюркских войск были соединения легковооруженных
всадников, использовавших лук и стрелы и в совершенстве
владеющих этим оружием. Письменные источники отмечают
умение таких всадников без промаха поражать цель на скаку из
любого положения, стрелять «назад и вперед, вправо и влево,
вверх и вниз». В бой лучники брали с собой два-три лука и
несколько колчанов, полных стрел, Нередко именно они
стремительной атакой решали исход сражения.
Открывали сражение вожди, перед строем вызывавшие на
поединок представителей вражеского войска. Эта древняя
традиция восходит еще к эпохе родоплеменных столкновений,
когда складывались правила ведения военных действий,
ограничивающие масштабы кровопролития. К числу таких
правил относились договоры о продолжительности сражения,
числе убитых, возмещении потерь и многие другие. И среди них
самое, наверное, зрелищное и «гуманное» — поединки вождей
или специально выбранных для этого богатырей. Согласно
сведениям Табари, "у тюрков было обычаем не выступать, пока
не выйдут трое из их всадников... Затем, уже после выезда
третьего, выступали все". Такие традиционные поединки
пережили века. И только, пожалуй, появление огнестрельного
оружия сделало это правило, имевшее явный сакральный смысл
и огромное значение поднятия боевого духа, историческим
анахронизмом.
Готовясь к сражению, тюрки большое внимание уделяли
разведке. Разведку вели лазутчики и мобильные отряды,
совершавшие глубокие рейды по тылам противника. Вот как
описывает их действия западно-европейский рыцарь Робер де
Клари: «У каждого из них есть десяток или дюжина лошадей; и
они так хорошо их приучили, что те следуют за ними поисюду,
куда бы их ни повели, время от времени они пересаживаются то
на одну, то на другую лошадь. И у каждого коня, когда они вот
так кочуют, имеется мешочек, подвешенный к морде, в котором
хранится корм; и так-то лошадь и кормится, следуя за своим
хозяином, и они не перестают двигаться ни днем, ни ночью. И
передвигаются они столь быстро, что за одну ночь и за один
день покрывают путь в 6, или 7, или 8 дней перехода. И пока они
так передвигаются, то никогда никого не преследуют и ничего
не захватывают, пока не повернут в обратный путь; когда же
они возвращаются обратно, вот тогда-то и захватывают добычу,
угоняют людей в плен и вообще берут все, что могут добыть».
Самые ранние древнетюркские вооружения с Южного Кавказа
были обнаружены в курганах Азербайджана.
В статье «Ходжалинский могильник» советский археолог
К.Х.Кушнарева пишет: «Ходжалинский могильник является
памятником уникальным. Взаимное расположение различных
типов курганов и анализ археологического материала указывает
на то, что могильник этот
создавался постепенно, в течение многих столетий: самые
ранние из имеющихся здесь курганов—малые земляные—
датируются последними веками II тыс. до н. э.; курганы с
каменными насыпьями—VIII—VII вв. до н… Он должен
рассматриваться в тесной связи с другими памятниками
предгорных, горных, а также степных районов
Азербайджана. И такая постановка вопроса правомерна, если
учесть специфику формы хозяйства, которая сложилась в этих
районах к концу II тыс. до н. э. Речь идет о полукочевом
скотоводстве. Древнейшими путями, по которым
осуществлялись культурные связи племен, обитавших в степных
и горных районах, служили главные
водные артерии (в Карабахе—Тертер, Каркар-чай, Хачин-чай),
вдоль которых, как правило, группируются ныне
археологические памятники; по этим же путям шло (как и в
настоящее время) ежегодное передвижение кочевниковскотоводов.
Весь облик самих курганов, а также особенности инвентаря
характеризуют племена, создавшие этот памятник, как
скотоводческие. Курганы-гиганты, в которых хоронились вожди
племен, могли возникнуть лишь в результате коллективных
усилий большого
объединения людей. Расположение памятника на древней
кочевой магистрали позволяет думать, что этот комплекс
создавался постепенно скотоводческими племенами,
передвигавшимися по ней ежегодно со своими стадами. Такое
предположение может скорее всего объяснить грандиозные
размеры могильника, который не мог быть
воздвигнут обитателями какого -нибудь одного ближайшего
поселения ». (К.Х.Кушнарева.Ленинград. 1970) hpj.asjoa.am/1532/1/1970-3(109).
Для нашей темы весьма интересен факт находки в
ходжалинском могильнике бронзового наконечника
«свистящей» стрелы. В статье «Ходжалинский могильник»
К.Х.Кушнарева пишет об этом следующее: «Погребальный
инвентарь крупных курганов весьма разнообразен и
многочислен. Здесь мы встречаем вооружение и облачение
воинов, украшения, керамику. Например, бронзовые стрелы
имеют маленькое сквозное отверстие, служившее скорее всего
для усиления звука при полете. Находки
аналогичных стрел в других местах Закавказья (Джалалоглу,
Борчалу, Муганская степьГ.Г.) сопровождаются уже железными
предметами. Мингечаурский материал из грунтовых погребений
позволяет отнести эти стрелы к третьей, наиболее поздней
разновидности и датировать их концом бронзы—началом
железа. Литые четырехгранные стрелы повторяют форму более
древних костяных стрел». (К.Х.Кушнарева.Ленинград. 1970).
По мнению специалистов древние тюрки с давних времен
применяли так называемые «стрелы свистульки». У такой
стрелы, чаще всего, на древке, ниже наконечника, имелась
костяная свистунка в виде шарика, удлин;нной или
биконической гранёной формы, снабж;нная отверстиями. Более
редкий вид — это цельные со свистунками наконечники,
имеющие в основании выпуклые полости с отверстиями или
внешне схожие с костяными вытянуто-округлые железные
полости с отверстиями на
месте шейки. Считают, что назначение свистящих стрел —
устрашение противника и его лошадей. Есть сведения, что
такими стрелами указывали направление обстрела и давали
другие команды. С освоением тюрками верховой езды и конного
боя в рассыпном строю их основным оружием поражения
противника на расстоянии стали лук и стрелы. Именно с того
времени, когда воины стали, прежде всего, конными лучниками,
символическое
значение данного вида оружия неизмеримо возросло.
Изобретение сигнальных стрелсвистунок с костяными шариками
и отверстиями, издающими в полете свист,
способствовало появлению иного символического значения у
таких стрел. Согласно легенде наследник престола хуннского
шаньюя использовал эти стрелы для воспитания своих воинов в
духе беспрекословного подчинения. Всем, кто пустит стрелу "не
туда,
куда свистунка летит, отрубят голову". В качестве объектов для
стрельбы он поочередно выбирал своего коня, "любимую жену",
коня своего отца, правящего шаньюя Туманя, пока не добился
от своих воинов полного послушания, и смог направить стрелу в
отца,
убить его, совершить переворот, казнить мачеху и брата и
захватить власть. Свистунка стала своего рода символом
преданности воинов военному вождю.
Российский исследователь В.П. Левашова пишет: «Особенно
интересны шумящие и свистящие стрелы. Их наконечники
имеют прорези в лопастях пера, и такая стрела, с винтообразно
посаженным оперением древка, летела, вращаясь вокруг своей
оси, авоздух, проходя сквозь отверстия, производил шум. Такие
стрелы были исключительно боевыми, и шум, производимый
ими, пугал конницу врага. Китайские летописцы говорят об этих
стрелах-свистунках как о вооружении тюркских народов, что
подтверждается многочисленными находками их в погребениях
алтайских тюрок VII-VIII вв.». (В.П. Левашова. Два могильника
кыргыз-хакасов. // МИА № 24. Материалы и исследования по
археологии Сибири. Т. 1. М.: 1952. )
Можно предполагать, что бронзовый наконечник стрелы с
отверстием, найденный в Ходжалинском могильнике на два
тысячелетия старше аналогичных хуннских стрел.
Боевые качества тюркских воинов в средневековом мире
оценивались очень высоко. В начале IX века арабские халифы
набирали их них свою личную гвардию, вскоре их примеру
последовали и императоры могущественной Византии. Джахиз
в своем сочинении "Достоинство войск Халифата и достоинства
тюрков" даже пришел к выводу, что никто "не внушает (такой
страх) арабским войскам, как тюрки". Они овладели этим делом
в совершенстве и достигли в нем предела. Это стало их
ремеслом».
Древние тюрки занимали степи, протянувшиеся от северных
берегов Черного моря до Алтая. Греки называли их скифами, а
персы - саками. Обычно они носили штаны, длинные туники с
поясом и характерные высокие колпаки. Скифы были
превосходными наездниками и славились своими
композитными луками. Кроме луков они использовали
разнообразное оружие - от кинжалов и мечей до боевых
топоров. Раскопки их богатых золотом захоронений
показывают, что мужчины и женщины носили почти одинаковую
одежду и, вероятно, сражались бок о бок.
Изучая скифский образ жизни, можно легко понять, какой тип
войны обязательно ведется против более оседлых народов,
например, на Ближнем Востоке. Скифы использовали
"партизанский подход" к войне как свой метод. Термин
«партизанская война» означает нерегулярную войну, и его
доктрина поддерживает использование небольших отрядов для
проведения военных операций. Геродот упоминает их методы
ведения войны, когда царь Персии Дарий выступал против них:
«Перс: я никогда не убегал из страха перед людьми, и теперь я
не бегу от тебя; То, что я сделал, не является чем-то новым или
другим, кроме моей мирной практики. Но что касается причины,
по которой я сразу не ссорюсь с вами, я тоже вам скажу. Ибо у
нас, скифов, нет городов или насажденных земель, чтобы мы
могли скорее встретить вас в битве, опасаясь, что один будет
взят, а другой потрачен зря. Но если ничто не поможет вам,
кроме как немедленная борьба, у нас есть могилы наших отцов
(курганы- Гумбатов Гахраман); приди, найди это и попробуй
уничтожить их; тогда ты узнаешь, будем ли мы сражаться с
тобой за эти могилы или нет. А до тех пор мы не вступим в бой,
если не сочтем это необходимым нам делом».
В начале атаки на вражеские войска древние тюрки
использовали тактику дальнего боя. Вооружённые всадники
быстро передвигаясь вдоль вражеских войск осыпали их
множеством стрел, вынуждая противника или отступить или же
сбиться в одну кучу. Таким образом, тюрки стремились,
заставляя противника запаниковать. Как упоминает Плутарх, в
битве при Каррах: «Римляне сгрудились вместе в узком
пространстве и, толкаясь друг с другом, были сбиты стрелами».
Сильный шквал стрел заставлял некоторых постепенно
отходить, что позволяло конным лучникам полностью
сосредоточиться на блуждающем враге. В этом сценарии можно
утверждать, что начальная тактика боя состоит в том, чтобы
бросить врага залпом стрел, удерживая цель плотно, чтобы
сломать ее, что позволяет конным лучникам переходить от
случайного заброса к точному убийству врага. Другими
словами, они переключаются с огня в воздух на огонь по врагу,
как это было продемонстрировано в Каррах в 53 г. до н. э.
Основные виды вооружений древних тюрков.
лук. орх.- енис. - йа, др.тюрк. М.Кашг. - йа,
азерб. - йaй, туркм. - йaй, тур. - йaй, гаг. - йaй,
кум. – йaйa, балк. – йaйa, крым.тат. – йaй, караим. - йaй,
башк. – йaйа, татар. - йaйa,
чув.- укшу,
кирг. - жaa, каз. - садак, каракалп. - жaйa, ногай. - йaй,
уйг. - йa, узб. - йaй,
якут. – саа,
хак. - oxчaa, тоф. - чa, тув.- чa, алт. - сaaдak,
англ.- бов, арм.-агхек, греч. -опло, инд.-дхануш, кит.- гонг,
монг.-нум, осет. -фат, тадж.-камон.
стрела: орх.- енис. - oк, др.тюрк. М.Кашг. - oк,
туркм. - ok, азерб. - ox, тур. - ok, гаг. - ok;
кум. – ok, балк. - ok (пуля), крым.тат. - ok, караим. - ok,
уйг. - ok, узб. - ok, башк. – ok, татар. - ok, чув.- уха,
кирг. - жаанын оку, каз. - ok, каракалп. - ok, ногай. - ok,
якут. – ox, хак. - ox, шор. - ok, тоф. - ok (пуля), тув.- ok (пуля), алт.
- ok (пуля),
англ.- арров, арм.-слак, греч. -велос, инд.-теер, кит.- жиан,
монг.-сум, осет. -фат, перс.- пейкан , тадж.-тир.
меч: орх.- енис. - гылыч, др.тюрк. М.Кашг. - гылыч,
туркм. - гылыч, азерб. - гылынч, тур. - кылыч, гаг. - кылыч,
кум. – кылыч, балк. – кылыч, крым.тат. – гылыч, , караим. -
кылыч,
башк. – кылыш, татар. - кылыч, чув.- xeч,
кирг. - кылыч, каз. - кылыш, каракалп. - кылыш, ногай. - кылыш,
уйг. - кылыч, узб. - кылыч,
якут. – кылыс, хак. - хылыс, шор. - кылыш, тув.- хылыш, алт. -
кылыш,
англ.- сворд, арм.-тур, греч. - спази, инд.-талаваар, кит.- жиан,
монг.-сэлэм, осет. -хсангард, перс.-шамшир , тадж.-шамшер.
В.Д. Кубарев. Конь и всадник: в эпосе, погребальной традиции и
в наскальном искусстве Алтая
Важным источником по истории древних тюрок, их военному
делу служат письменные данные. Но если для периода Первого
и Второго Тюркских каганатов основными и наиболее
информативными можно считать китайские династийные
хроники, то для Уйгурского и Кыргызского каганатов –
свидетельства арабских авторов. Они позволяют соотнести
содержащиеся в них сведения с археологическими материалами
(погребения и наскальные изображения). В этом отношении
интересно «Послание Фатху б. Хакану» ал-Джахиза,
относящееся к IX в. (Мандельштам А.М., 1956). И хотя речь в нем
идет о западных тюрках, его цитирование вполне оправдано,
так как и западные, и восточные тюрки являются носителями
единой культурной традиции. Поэтому для нас чрезвычайно
важно то, что в одном погребении знатного воина из БалыкС;;ка рядом были обнаружены наконечник копья и защитный
доспех. Однако наконечник
копья не является исключительно редкой находкой в
древнетюркских захоронениях.
Так, на Алтае они известны в ранних средневековых курганах
Уландрыка, Барбургазы, Катанды, Яконура и т.д. Как известно,
копье применялось в основном для боя с противником,
защищенным панцирем. Копье и защитный доспех определяли и
тактику боя – таранный удар плотно сомкнутым строем, что
подтверждают письменные данные: «...сила натиска в первый
момент – а это удар, которым они достигают того, что хотят...»
(Мандельштам А.М., 1956, c. 228). Подобная атака могла решить
исход всего боя. Например, подобное яростное столкновение
двух конных отрядов копейщиков прямым лобовым ударом
показано на средневековых росписях Пенджикента.
В арабских письменных источниках особо отмечается, что
«...копье тюрок –короткое и полое. А короткие полые копья
пронзают с большей силой и более легки для ношения»
(Мандельштам А.М., 1956, c. 233). Отличительной чертой тюрок
было не только умелое владение копьем, но и точность и
быстрота стрельбы из лука.
В балык-с;;кском погребении знатного воина найдены роговые
срединные накладки на два лука, что соответствует описанию
ал-Джахизом вооружения тюрков: «...они приучают всадников
возить (при себе) два или три лука...» (Мандельштам А.М., 1956,
c. 231). О тюрках в арабских источниках постоянно упоминается,
что они хорошо экипированы: носили панцирь (аль-джавшан),
кольчугу (дир), щит и шлем (байда). Тюрки достигли особого
совершенства и предела в ведении боевых действий:
«И (никто) не внушает такой страх арабским войскам, как
тюрки» (Мандельштам А.М., 1956, c. 243). В задачи тяжелой
ударной конницы или так называемой «врубающейся»
конницы тюрок, входило и расстройство рядов противника,
замешательство. Это была
своеобразная «психическая» атака на пеших воинов.
Разделение войска тюрок на легкую и тяжелую конницу
общеизвестно. Тактика боя основывалась на взаимодействии
легкой и тяжелой кавалерии. Легкие лучники оказывали
активную поддержку панцирным всадникам, нанося большие
потери противнику. В то же время они могли прикрыть отход
тяжеловооруженных воинов в случае неудачной атаки. «Сила
тюкю заключается в верховой езде и стрельбе из лука.
Если они видят благоприятное положение, то продвигаются
вперед, если замечают опасность, тотчас же отступают. Они
бушуют, как буря и молния, и не знают устойчивого боевого
порядка. Лук и стрелы являются их когтями и зубами, а кольчуги 
и шлемы – повседневным одеянием» (Liu Mau-tsai, 1958, p. 130).

Ю.С. Худяков. "Золотая волчья голова на боевых знаменах:
Оружие и войны древних тюрок в степях Евразии".
Находки оружия и воинского снаряжения хуннского времени из
Восточного Туркестана дают возможность представить, каким
вооружением могли пользоваться предки тюрок Ашина в
период их проживания в Ганьсу и Гаочане.
В дистанционном бою они могли обстреливать своих врагов из
дальнобойных сложносоставных луков. Такие луки имели
деревянную основу — кибить, склеенную из нескольких
деревянных частей, и костяные или роговые концевые и
боковые накладки. Концевые приклеивались с обеих сторон
кибити. Они имели плавный изгиб по всей длине, арочные
вырезы для надевания петель тетивы и полуовальное или
прямоугольное окончание. Судя по длине накладок, луки у
кочевников Восточного Туркестана были значительно короче и
не могли стрелять так далеко, как луки самих хуннов. Вероятно,
эти изменения в конструкции лука произошли у предков
древних тюрок под влиянием военных традиций сяньбийцев,
луки которых также были меньше хуннских.
Как известно, в хуннское время на границе Хуннской державы с
империей Хань в провинции Ганьсу был участок земли, где
произрастал лес, из которого делали древки стрел, и водились
орлы, из перьев которых делали их оперение. Из-за этого
участка между хуннами и китайцами едва не разгорелся
военный конфликт. Не известно, сохранился ли этот лес ко
времени проживания на этих землях тюрок Ашина, но в
памятниках Восточного Туркестана найдены хорошо
сохранившиеся деревянные древки стрел с ушком для
натяжения тетивы лука. На древках нанесены цветные метки
для безошибочного определения назначения стрелы,
хранившейся в колчане. Наконечники стрел в это время уже
изготавливались из железа. Большая часть из них имела три
лопасти, остроугольное острие и шипы. Такие стрелы не
типичны для хуннов, но характерны для саков и других
скифских кочевников. Среди них имеются стрелы с
наконечниками ромбической и пятиугольной формы, известные
в древности у хуннов, а в период раннего средневековья — у
древних тюрок и других кочевых народов. Обнаружены в
памятниках кочевников Восточного Туркестана железные
стрелы с округлым в сечении пером, предназначенные для
пробивания защитного доспеха, не известные в хуннском
комплексе вооружения, найдены железные кинжалы и пластины
от защитного пояса.
Конечно, такой набор оружия не в полной мере отражает
комплекс вооружения восточно-туркестанских кочевников в
«ганьсуйско-гаочанский» период древнетюркской истории. У
них были и другие виды оружия и защитного снаряжения.
Однако, если сравнить имеющиеся находки с обнаруженными в
хуннских и сяньбийских памятниках, можно сделать вывод, что
кочевые племена Восточного Туркестана в течение первой
половины 1 тыс. н.э. оставались в русле хуннской военной
традиции. Вероятно, и тюрки Ашина, входившие в состав
хуннских племен, придерживались этих традиций. Их военные
отряды формировались из легковооруженных конных воиновстрелков, действовавших в бою рассыпным строем.
Военное дело древних тюрок оставило глубокий след во
всемирной истории войн и военного искусства и в истории
тюркских народов Центральной Азии. Многое из того,
благодаря чему сражались и побеждали древние тюрки и что
принесло им неувядающую воинскую славу, было впоследствии
воспринято и заимствовано их историческими противниками —
уйгурами и кыргызами. Уйгуры, которые после разгрома и
падения Второго Восточного Тюркского каганата стали
господствующим этносом в степях Центральной Азии,
подчинили все жившие на территории этого региона кочевые
племена. Они сохранили прежнюю тюркскую военноадминистративную десятичную систему деления войска и
народа, разделение армии на правое и левое крылья, а также
центр. Правда, уйгуры не сумели воссоздать отряды панцирной
конницы — основы военной мощи древних тюрок. Однако это
смогли сделать кыргызы. В «эпоху кыргызского
великодержавия» кыргызские каганы создали три тумена
тяжеловооруженной панцирной кавалерии, в состав которых
воинов набирали из представителей самого кыргызского этноса.
У древних тюрок уйгуры, кыргызы и кимаки заимствовали
многие образцы наступательного и защитного вооружения,
воинского и конского снаряжения. Наследники древних тюрок
восприняли от них основные приоритеты внешней политики и
стратегию ведения крупномасштабных войн в борьбе за
господство над всеми кочевыми племенами Центральной Азии,
за контроль над торговлей по Великому шелковому пути и
навязывание даннических отношений с Китаем. Все
последующие кочевые империи, возникавшие на территории
Центральноазиатского историко-культурного региона в
периоды развитого и позднего средневековья, являлись
наследниками древних тюрок в области военной идеологии.
Древние тюрки своими выдающимися успехами на военном
поприще создали пример того, как сравнительно небольшое
племя может, благодаря высокому уровню развития военного
дела и напряжению своих воинских сил, за сравнительно
небольшой период времени подчинить своей власти «все
народы, живущие за войлочными стенами», как сформулировал
свою первоочередную внешнеполитическую цель «покоритель
мира» Чингисхан.
 
Вячеслав Шпаковский. "Вооружение воинов-тюрков эпохи
раннего средневековья".
Успехи тюрок в раннем средневековье были бы немыслимы, не
обладай они достаточно совершенными для того времени
средствами дистанционного и ближнего боя, а также доспехами
для воинов и их боевых коней. Исследователи отмечают
значительное типологическое разнообразие вооружения
древних тюрок, то есть их высокую военную культуру. К числу
новаций относились технологии изготовления луков и стрел,
клинкового оружия, различных средств индивидуальной
защиты, а также снаряжения всадников и их верховых коней.
Повсеместное распространение получили седла с жесткой
основой и стремена, благодаря которым посадка воинов
значительно упрочилась, что расширило их возможности вести
конный бой. В армии у древних тюрок, да и ряда соседних с
ними кочевых народов именно тогда появились и отряды
панцирной конницы, ставшей с этого времени у номадов
центрально-азиатского региона самостоятельным родом войск.
Соответственно, кроме «скифской тактики» дистанционного
расстрела неприятеля из луков, у них появился и такой прием,
как фронтальная атака силами тяжеловооруженных всадников.
Большой интерес в плане изучение вооружения, военного дела
и военного искусства представляет культура западных тюрков,
обитавших в горах и степных районах Семиречья, в Восточном и
Западном Тянь-Шане, а также в Средней Азии в VI – VIII вв.
Важно отметить, что в составе созданных там государств
входила также и большая часть оседлого торгово-ремесленного
населения, жившего в городах и земледельческих оазисах в
Восточном Туркестане и в Средней Азии. Столь тесное смешение
кочевников тюрок с оседлыми иранцами не могло не вызвать
взаимопроникновения их культур, а это сказалось в свою
очередь и на вооружении, и на военном искусстве как
западнотюркских, так и тюргешских воинов. Постоянные войны
западных тюрок с Сасанидским Ираном тоже оказали большое
влияние как на тех, так и на других, что в итоге сказалось на
совершенствовании военного дела на территории кочевого
мира всей степной Евразии.
Что является источниковедческой основой всех этих суждений о
характере военного дела тюрок в VI – VIII вв.? Прежде всего, это
находки различных предметов вооружения в ходе раскопок
погребений древнетюркской культуры, а также изображения
воинов-тюрков, сделанные на фресках, каменных изваяниях,
петроглифы, а также сделанные древними авторами описания
войн, битв и военной организации западных тюрок и тюргешей
(тюргеши также тюркский народ, живший на территории
Западной Джунгарии и в Семиречье, и входивший в Западнотюркский каганат. Позднее они создали собственный
Тюргешский каганат, а в конце VII в. встали во главе местных
племен в борьбе с нашествием арабов и китайцев. Но в 711 году
они потерпели поражение от полководца Восточно-тюркского
каганата Кюль-тегина. Затем в середине VIII в. уйгуры покорили
джунгарских тюргешей, а карлуки – семиреченских.) на ТяньШане. Отмечается, что за последнее время был опубликован
целый ряд работ, в которых были атрибутированы и введены в
научный оборот многочисленные находки предметов
вооружения и средств защиты, принадлежавших западнотюркским и тюргешским воинам, так что материал для выводов
у специалистов имеется вполне достаточный.
К каким же выводам пришли авторы данного исследования? По
их мнению, археологические находки и дошедшие сведения
древних письменных источников позволяют считать, что самым
главным видом оружия у западных тюрок и тюргешей являлись
луки и стрелы, с помощью которых они вели дистанционный
бой. Луки у них были сложносоставными разных типов, которые
различались количеством и расположением на них костяных
либо роговых накладок. Размах плеч кибити у луков
древнетюркской эпохи несколько уступал лукам хунносарматского времени (те были еще больше!), но при этом были
удобнее в применении в конном бою и скорострельнее.
Какие костяные накладки применялись и как они
располагались? Обнаруженные погребения на Тянь-Шане и в
Семиречье содержали различные костяные накладки: концевые
боковые накладки, которые служили для укрепления концов на
кибити, и срединные, которые укрепляли ее срединную часть.
Так, в древнетюркском погребении Беш-Таш-Короо II в
Кочкорской долине на Тянь-Шане нашли лук с длиной кибити
около 125 см, вырезанной из цельнодеревянной заготовки. Его
срединная часть и концы были несколько сужены и
ориентированы своими торцами по направлению стрельбы, а
плечи напротив – расширены и слегка уплощены. На обеих
сторонах его срединной части находились срединные накладки,
приклеенные по бокам. Накладки имели косую нарезку для
более прочного соединения с деревянной основой, причем
потом лук еще и оплетался сухожилиями в отдельных местах.
Подобные же луки были найдены и в других местах, в частности,
в Туве и Минусинской котловине.
Некоторые накладки не только функциональны, но и
представляют собой произведение искусства. Так, на
поверхности одной такой накладки из погребения в Таш-Тюбе
была выгравирована сцена охоты, на которой был изображен
лучник, который именно из такого вот сложносоставного лука с
колена стреляет в бегущих ланей.
Фрагменты и концевых, и боковых срединных и фронтальных
накладок, принадлежащих сложносоставным лукам, были
найдены в погребении Ала-Мышик в долине р. Нарын на ТяньШане. Концевые накладки у них были узкими, длинными и
слабоизогнутыми, тогда как срединная фронтальная накладка
напротив – короткой и узкой. Внутреннюю сторону этих
накладок покрывала сетчатая нарезка для более прочного
приклеивания на деревянную основу кибити.
Были найдены и более длинные луки с длиной кибити около 130
см, распространенные среди номадов Центральной Азии
хуннского времени. То есть ими многие кочевые народы
пользовались еще и в период раннего средневековья. Но для
восточных тюрок такие луки характерны не были, а вот
западные их использовали в VI-VII вв.
Применялись тюрками и «кушано-сасанидские» луки с короткой
средней частью, круто выгнутыми плечами и прямыми концами,
расположенными к плечам под углом. Вероятно, они стали
результатом заимствования, имевшего место во всех войнах и
во все времена.
Главное, что подчеркивается исследователями в том, что луки,
принадлежавшие западным тюркам и тюргешам, по своему
устройству ориентировались на ведение стрельбы по
противнику, имевшему хорошую защиту, поскольку
применялись в войнах с армиями оседлых земледельческих
государств Средней Азии и Ирана.
В распоряжении древнетюркских лучников был большой выбор
стрел различного назначения с двух-, трех- и даже
четырехлопастными наконечниками, с плоскими,
трехгранными, четырехгранными и круглыми в сечении
перьями, и черешковым насадом. Для второй половины I тыс. н.
э. наиболее массовыми в применении были стрелы с тремя
стабилизирующими лопастями, которые могли вращаться в
полете. На древки позади наконечников часто надевали
костяные свистунки, пронзительно свистевшие в полете.
Считается, что именно трехлопастные стрелы были наиболее
совершенными в аэробаллистическом отношении и широко
применялись уже в хуннское время и позднее вплоть до
позднего средневековья.
Тюркские наконечники стрел.
Трехлопастные наконечники, обнаруженные в тюркских
погребениях, в среднем имели длину 5 см, при ширине пера 3, и
черешок длиной 11 см. Наконечники с трехлопастными перьями
удлиненного шестиугольного типа также имели перья в 5 см
длиной, с пером шириной 3,3, длиной черешка 9 см. При этом на
лопастях можно видеть округлые отверстия, а на черешках -
костяные шарики-свистунки, имеющие три отверстия. Помимо
трехлопастных стрел западные тюрки иногда использовали и
стрелы с плоскими железными наконечниками.
Такие наконечники появились еще в хуннскую эпоху, но
применялись тогда редко. Но они получили широкое
распространение позднее, когда в Центральной Азии стали
доминировать монгольские кочевые племена. Стрелы с такими
наконечниками несколько уступают тем, у которых они
трехлопастные, но зато они проще для массового производства
и на коротких дистанциях обладают большей скоростью.
Остролистный наконечник с упором: енисейские кыргызы, 1 тыс.
н.э. Эпоха раннего средневековья.
У восточных тюрок известно десять типов трехлопастных, семь
типов плоских, два типа двухлопастных и один тип
наконечников с четырьмя лопастями – то есть целая развитая
система. У западных тюрок и тюргешей было шесть типов
трехлопастных и один тип плоских наконечников. Видимо, что
больше им было не нужно.
К редкому типу относятся и железные пиковидные наконечники
с округлой в сечении боевой частью. Возможно, их применяли
специально для того, чтобы раздвигать кольца у кольчуг. Один
такой наконечник был обнаружен в тюркском погребении на
территории Восточного Казахстана.
Впечатляющие наконечники стрел енисейских кыргизов: два
бронебойных и два для стрельбы по противнику без доспехов и
по лошадям.
То, что существует значительное групповое и типологическое
разнообразие бронебойных наконечников стрел у западных
тюрок и тюргешей, говорит о повышении роли стрельбы по
противнику, облаченному в защитные доспехи. Вся разница
лишь в том, что четырехгранных наконечников у восточных
тюрок обнаружено четыре типа, тогда как у западных – всего
один.
Костяные наконечники стрел, принадлежащие тюркам, тоже
встречаются, хотя и редко. Форма пера у них трехгранная,
длиной 3 см, ширина перьев 1 см, длина черешка 3 см.
Наконечники имеют остроугольное острие и покатые плечики. У
восточных тюрок обнаружены костяные наконечники трех
типов.
Стрелы у тюркских воинов хранились в берестяных либо в
деревянных колчанах. Западные тюрки имели колчаны с
деревянным каркасом и днищем, и были обтянуты берестой. В
древнетюркских погребениях с лошадьми на Тянь-Шане
обнаружены и чисто деревянные колчаны. В погребении БешТаш-Короо I в кургане № 15 нашли берестяной колчан с
приемником, который затем расширяется к днищу. Длиной он
примерно около 80 см, а вот в Беш-Таш-Короо II в кургане № 3
нашли колчан также с деревянным преемником длиной около 1
м, днище которого украшал резной орнамент.
Почему колчаны расширялись вниз? Да потому, что стрелы в
таких колчанах размещались наконечниками вверх, а оперение
находилось внизу. В древнетюркских памятниках Тянь-Шаня
нашли и такие принадлежности колчанов, как ременные пряжки
и колчанные крючки.
То есть вывод, который делают авторы названного
исследования такой: воины Тюркского каганата были воинамилучниками, причем конными и стреляли по противнику
непосредственно с коня. При этом они имели высокоразвитую
«культуру лука и стрел», совершенные по своему устройству
луки и разнообразные, тщательно выделанные наконечники для
стрел, в том числе и такие, что наряду с оперением позволяли им
вращаться в полете. Наконечники были как бронебойные,
рассчитанные на поражение воинов в кольчугах, так и
широколопастные, для поражения коней противника. Широкая
рана, сделанная таким наконечником, вызывала сильную
кровопотерю и обессиливала животное.
 
А. Ю. Борисенко, Ю. С. Худяков, К. Ш. Табалдиев, О. А.
Солтобаев "ВООРУЖЕНИЕ ЗАПАДНЫХ ТЮРОК":
В ходе непрерывных завоеваний древние тюрки
смогли подчинить многочисленные, различные по
происхождению и этнической принадлежности племена
номадов, населявшие евразийские степи на огромных
пространствах от Желтого моря на востоке до Черного моря на
западе и от сибирской тайги на севере до
границ Ирана и Китая на юге. В период политического и
военного господства древних тюрок у евроазиатских
кочевников под влиянием древнетюркской военно-дружинной
культуры сформировались и получили широкое
распространение новые виды и типы
оружия, формы убранства воинов и боевых коней, тактические
приемы ведения конного боя, воинские традиции, ставшие
общими для многих тюркоязычных номадов. На протяжении
всего периода раннего средневековья у древних тюрок
развивалось и совершенствовалось оружие дистанционного и
ближнего боя, средства защиты воинов и боевых коней. В
процессе развития значительно возросло типологическое
разнообразие древнетюркского вооружения.
Существенные изменения произошли в изготовлении луков и
стрел, клинкового оружия и средств индивидуальной
металлической защиты. Усовершенствовалось снаряжение
всадников и верховых коней. В повсеместный обиход вошли
седла с жестким остовом и стременами, использование которых
значительно упрочило посадку воинов и расширило
возможности ведения ими ближнего и
рукопашного боя. В армиях древних тюрок появились отряды
тяжеловооруженной панцирной конницы, которая с этого
времени может считаться самостоятельным родом войск у
центрально-азиатских номадов. В числе используемых
тактических приемов ведения конного боя наряду с
традиционной атакой рассыпным строем стало шире
применяться наступление панцирной кавалерии в плотно
сомкнутом строю.
Военное искусство западных тюрок включало основные приемы
ведения конных сражений на широкой открытой местности,
которые были характерны для многих кочевых народов в эпоху
раннего средневековья. Перед сражением западные тюрки
выстраивали свои войска. Атаку противника они начинали
легкой конницей, действовавшей рассыпным строем и
стремившейся охватить построение противника по фронту и с
флангов. Они вели интенсивный обстрел врага с целью нанести
ему как можно больший урон, изнурить и обратить в бегство или
спровоцировать на неподготовленную атаку.
Отряды тяжеловооруженной панцирной конницы вступали в
бой в решающий, кульминационный момент сражения: они
атаковали врага в плотно сомкнутом строю, стремясь
навязать ему ближний бой, прорвать его оборону или
остановить наступление. Панцирные всадники должны были
завершить разгром дрогнувшего противника и обратить его в
бегство. Военные отряды, набранные
из татов, должны были уметь применять приемы ведения
комбинированного боя, встречать наступление противника в
пешем строю интенсивной стрельбой или частоколом копий, а
затем атаковать его силами конницы
[39. С. 104]. Западно-тюркские и тюргешские конные войска
должны были активно взаимодействовать на поле боя с
отрядами согдийской пехоты. Особое значение для
армий этих государств имело умение оборонять, а также брать
штурмом или осадой вражеские города и крепости.
На протяжении ряда столетий армиям западных тюрок
удавалось успешно противостоять на поле боя войскам персов и
арабов и их завоевательной политике в Средней Азии.