Гаврилов Д.А. (Дия Бурова). Счастье за грош: фантастический роман. М.: Социально-политическая МЫСЛЬ, 2020. 104 с. ISBN 978-5-91579-153-3.
Нешуточные страсти разыграются на встрече бывших одноклассниц и одноклассников пятнадцать лет спустя. А если при этом иметь в запасе всякие полезные мелочи, то можно получить неоспоримое преимущество над соперницами в последней и решительной битве за любимого! Одного или даже нескольких сразу. Хотя, как говорится, на всякое действие, включая магическое, всегда найдётся противодействие.
Дия Бурова — литературный псевдоним фантаста Дмитрия Анатольевича Гаврилова, под которым он «на спор», в качестве розыгрыша, написал несколько любовных мини-романов, два из них были доступны в электронном виде — по подписке — заядлым посетительницам фэнтезийного ресурса «Призрачные миры»: «Лично Ваша» (2017), «Счастье за грош» (2018). Мужское имя «Дмитрий», то есть посвящённый богине Деметре и земле, было переделано автором в женское «Дия» (имя богини Земли в древнерусских поучениях против язычества), сходное по смыслу. По польской линии бабушка автора носила девичью фамилию Misiewicz, соответствующую русской — «Медведева», а поскольку медведя именуют «Бурый», так и получилась фамилия Бурова.
«Детям до шестнадцати лет…»
ГЛАВА 1
Стылый допотопный вагон пригородной электрички мерно покачивало на, казалось, бесконечном перегоне.
За несколько последних столь же однообразных, как и густые сумерки за окном, лет Настя почти возненавидела эти убийственные, безостановочные километры, скрадывающие время, точно корова языком.
Пассажиров было немного, какие-то старушки с вечным садовым инвентарём, а то бы он им пригодился в феврале, несколько подвыпивших подростков, взахлёб рассказывающих пошлые анекдоты своим чуть более трезвым подружкам, интеллигентного вида мужчина, погруженный в изучение каких-то бумаг, как раз через проход от неё. В углу наркоманского вида небритый парень, перебирающий воздух губами — в тёмных очках, в накинутом по самые стёкла капюшоне. Провода, уходящие тут же вглубь, под куртку, свидетельствовали, что и уши он заткнул, напрочь отгородившись от всего остального мира. И ещё где-то в хвосте вагона уставшие от беспросветной тягучей жизни одинокие «мадамы» и «мамзели».
Почему одинокие? Да кто же в этот час в пятницу возвращается с работы из города?!
Дверцы тамбура разъехались в разные стороны, а в проёме обозначилась торговка, дородная рыжеволосая со старомодной, нелепейшей, но вместительной сумкой на боку.
«Тоже, небось, из НИИ выперли…» — решила Настя.
Не успела она так подумать, как тётка посмотрела на неё через весь вагон, и, что самое странное, их взгляды встретились, словно бы сидели одна напротив другой.
«Какие же из научных сотрудниц коммивояжёрки? Много же она тут наторгует…» — участливо продолжила мысль Анастасия, в то же время соображая, какого же цвета у этой женщины зрачки.
— Полезные мелочи к празднику! Сделайте приятное себе и любимым! — провозгласила та и степенно двинулась вперёд.
С удивлением для себя Настя осознала, что глаза незнакомки бездонны.
— Полезные мелочи! Подарите себе и близким на счастье! — услыхала она уже совсем близко.
— А резинки есть? — громко, чтобы все обязательно услышали, осведомился распальцованный подросток.
Нет, собственно брякнул он совершенно иное слово, и Настя его отчётливо разобрала и вспыхнула до кончиков ушей, но смысл вопроса от этого ни для кого не поменялся.
— Вам какие, молодые люди?
— А чтоб намертво держались и не лопались! — хохотнул другой, подмигивая приятелям.
— Мальчики! — попыталась утихомирить своих знакомых одна из наиболее сознательных подруг. — Здесь люди!
— И что? Никто из них не знает, для чего нужны презервативы? Может, у меня гормоны из ушей!
— Безобразие какое! — заворчала одна из старушек и стыдливо отвернулась от подрастающего поколения, вперившись в мутное вагонное стекло. «Мадамы» и «мамзели» в конце вагона тоже издали какие-то неодобрительные звуки, но с разбитной молодёжью связываться себе дороже.
— Резинки есть, — неожиданно спокойно, ничуть не смутившись, ответила рыжеволосая незнакомка.
Полезла в сумку и достала оттуда красивую, словно конфеты на Рождество, коробку.
— Вам с каким запахом?
— Можно и без, — озадаченно проговорил распальцованный. — А точно не лопнут?
— Как сказано, держат намертво, — подтвердила та.
— И почём это счастье?
— Да грош ему цена, — усмехнулась рыжеволосая.
— Грош? Это сколько? — не понял он, полез в карман куртки, выгреб какую-то мелочь и засаленные сторублёвые бумажки.
— Не, этого вполне хватит, — женщина сгребла к себе в суму с его ладони все только что извлечённые на свет божий монеты и вручила покупателю коробочку. — Не забудьте прочитать инструкцию перед употреблением, молодые люди! Полезные мелочи товар штучный и только индивидуального пользования, — напутствовала она.
— Да чего там, дело знакомое, — осклабился озабоченный гормонами. — Инструкции у нас читают только программисты, да и то, если ничего больше не помогает.
— Дело ваше. Другая бы спорить стала, а я всегда, пожалуйста!
— Так что у вас есть и в какую цену? — вдруг спросил сосед Насти, доселе копавшийся в документах, но вот уже с минуту не без интереса наблюдавший всю эту сцену, впрочем, как и она.
— Полезные мелочи к празднику! На счастье и совсем недорого! — отозвалась рыжеволосая, нависая грудью над интеллигентом. — Вы у нас кто по гороскопу? Я думаю, что Рак. Угадала?
— В самом деле. И жена тоже.
— Тогда вот вам сувенир, — моментально отреагировала женщина и, порывшись в старомодной плетёной, как выяснилось при близком рассмотрении, сумке, вытащила оттуда за веерообразный хвост огромную, должно быть с ладонь, золотисто-зеленоватую креветку.
Мужчина отшатнулся, а Настя так вовсе взвизгнула, членистоногое выглядело натурально.
— Да вы потрогайте, он не кусается!
— Изящная работа, — нашёлся Настин сосед, взяв себя в руки, да собственно и рака тоже, поскольку рыжеволосая дама протянула ему поделку, можно сказать, всучила. — Я, пожалуй, возьму на счастье, — улыбнулся он.
— Товар штучный и только для личного пользования, — ещё раз отметила женщина.
— Сколько грошей с меня? — сострил он, давая тем самым понять, что не оставил без внимания предыдущий диалог.
— А выгребайте, сколько есть, не ошибётесь, — усмехнулась та и повторила фокус, отделив монеты от бумажек, все, что наугад потянул из нагрудного кармана «аляски» покупатель. — Получите коробочку и инструкцию, и ваши рубли обратно.
— Это ж надо! Даже техническое описание имеется? — развеселился мужчина.
— А то как же! Фирма!
— Ну, а если на словах? — не унимался тот.
— Нет ничего проще. Берёте этого зверя, поднимаетесь с ним на гору, загадываете желание… Затем рак свистит, и происходит то, что пришлось бы иначе долго-долго и несбыточно ждать.
— Оригинально, — проговорил пассажир, запрятал свою «креветку» в упаковку, убрал всю коробку в сумку и снова погрузился в бумаги, больше на шутки не размениваясь.
— Полезные мелочи! Сделайте приятное себе и любимым! — обернулась «рыжая» к Анастасии, и та сумела окинуть незнакомку взглядом с ног до головы, снова натолкнувшись на ответный взор и… потупившись вслед за этим.
Одета, как оказалось, не по сезону, но, видимо, от этого ничуть не страдала. На женщине был запахнутый на груди длинный до самого пола шерстяной плащ ручной работы. Не то чтобы это выглядело изящно, но, без сомнения, удобно, а главное, не походило ни на одну другую из одежд, какой избалован наш век и вся прекрасная половина. Сапожки, чьи острые мыски Настя успела углядеть, были явно без каблуков. Дама твёрдо стояла средь покачивающегося то и дело вагона, и поднимись девушка с места, почувствовала бы себя рядом маленькой и беззащитной первоклашкой. Роскошные волосы незнакомки, обманчиво рыжие издалека, оказались не знавшими краски огненными.
— Мне, если можно, что-нибудь из косметики? — выдавила, наконец, Настя, в надежде, что как раз этого в казавшейся необъятной суме не найдётся.
— Ну, кремы не по моей части, — сразу оговорила женщина. — А вот губная помада… Пожалуй, это то, что вам нужно, милочка!
Настя облизнула обветрившиеся губы и тем объяснила осведомлённость пытливой продавщицы.
«Нет, эта не из НИИ! — отбросила прошлые предположения девушка. — Ишь, как впаривает! Да у неё просто талант! Научные работники так не умеют».
— А сертификат качества у вас есть? — попыталась уже в последний раз отделаться Настя.
— Только природные компоненты, экологически чистый продукт! Любых оттенков… — последовал ответ, и хоп! На ладони незнакомки образовалась сама собой малюсенькая яркая коробочка, которую Настины пальчики тут же схватили, причём вопреки всякому голосу разума.
— Я не знаю, но мне почему-то очень хочется купить её у вас, — проговорила девушка и, достав кошелёк, принялась отсчитывать мелочь, даже не озадачившись вопросом цены при всей скудности собственных средств. Словно бы естественно, что всё содержимое странной сумки нынче можно приобрести за сущие гроши.
— Запомните! Это только для вас — лично! — предупредила огнекудрая. — Описание внутри. Перед употреблением прочитайте внимательно! И вот адресок на всякий случай.
Настя машинально спрятала визитку в тот же кошелёк и вопросительно глянула на даму, но как-то рассеянно, встретиться ещё раз с ней взором не очень-то и хотелось.
— Да чего тут непонятного? Губы у вас, милочка, тонкие. Наносить осторожно, круговыми движениями. Потом подвести… Кого только ни поцелуете, разомлеет и влюбится без памяти… — проинструктировала женщина, а потом добавила насмешливо, даже подмигнула: — А одноклассники и подавно.
— Но каким образом… — начала было Настя.
Продавщица уже не слышала. В несколько шагов она одолела путь до головы вагона, не удостоив предложением наркоманского вида парня, и оказалась на платформе. За всеми этими рассуждениями о полезных мелочах Анастасия и не заметила, как электричка сделала остановку.
В считаные секунды парень, тот самый, в очках и капюшоне, медитировавший доселе в углу, вскочил, сгрёб вещи с верхней полки для багажа и выскочил вслед за огнекудрой незнакомкой на перрон. И сделал он это весьма своевременно, поскольку поезд моментально тронулся, набирая ход.
Настя же в полном недоумении разглядывала малюсенькую коробочку, доставшуюся ей за сущие гроши, пытаясь осмыслить произошедшее, насколько ей позволял здравый смысл среди этой вдруг возникшей полной чепухи.
Упоминание одноклассников было, конечно, из разряда обычных совпадений. Ну, кто же из неустроенных тридцатилетних не попался на эту удочку, разбередив напрасные надежды и первые сердечные раны?! Да что там, половина страны, должно быть, записалась в одноклассники, и лишь у немногих хватило ума тут же удалить свои учётные записи в этой заразной, а точнее «заразительной», как дурной пример, социальной сети.
Правда, здравый смысл внёс в это вполне логичное объяснение маленькое «но». Именно завтра, именно в эту субботу Настя собиралась на вечер школьных друзей, под который был зафрахтован целый зал в ресторане с поистине туземным названием «Дежавю».
Она бы предпочла цветущий май, ну, или зелёный июнь. Такие встречи по её мнению надо было всё же как-то связать с последним звонком или окончанием школы. Но впервые за пятнадцать минувших лет они решили собраться, и сделать это по случаю дня рождения Валентина, смазливого и разбитного парня, чьего внимания тогда добивались почти все девчонки класса, восходящей эстрадной звезды ныне. Да и он не пропускал ни одну. Польщённый эдаким вниманием одноклассников, Валентин даже оплатил половину предстоящего банкета и обещал спеть кое-что из хитов на сладкое.
А вот Насте он никогда особо не нравился, иное дело отличник Эдуард. Целеустремлённый, уверенный в себе, из семьи дипломатов. После МГИМО, говорят, он быстро продвинулся наверх и получил хорошее место в этой системе, не без помощи родителей, разумеется.
На одноклассниц взирал снисходительно или покровительственно. Анастасия все ночи по нему проплакала, все глаза проглядела, но Эд оставался к ней совершенно равнодушен, облекая этот холод, впрочем, в мягкие формы и вместе с тем как бы давая понять, что её страдания напрасны и у них никогда ничего не получится.
И вот завтра, спустя уйму времени, когда у всех его хватило на раздумье и переосмысление глупостей, совершённых по молодости лет, они снова встретятся!
Коробочка, нет, уже сам тюбик, просто жёг руку — так не терпелось опробовать покупку в действии.
Шальная мысль о новом шансе, о каком-то волшебном — ни с того ни с сего — перевороте в судьбе, долгожданном, но ускользнувшем когда-то счастье уже не покидала её до подъезда родной хрущёвки. Засранного, загаженного, исписанного мальчишками, не видавшего полвека капремонта.
Отец и мать давно перебрались ещё дальше, в область, в глушь, в деревню, не смирившись с реалиями новой жизни. А может, просто жалея дочь, предоставили ей эту «двушку» в полное распоряжение, как говорится, для обустройства личной жизни.
Но ни физики, ни лирики давно не были в почёте. С её гуманитарным специалитетом при такой белой коже и ясных очах личную жизнь можно было по сходной цене наладить в восточных странах, если поступиться принципами, а не перебирать пыльные документы в библиографическо-архивном отделении очередного дотационного университета.
Однако Настя ещё сохраняла остатки гордости, и потому возлагала большие надежды и на эту встречу одноклассников, и ностальгические чувства, владевшие Эдом, если судить по его записям в социальной сети, и просто на чудо, как всякий русский — на авось и небось.
А более всего она рассчитывала на шикарное фиолетово-сиреневое вечернее платье, шитое на заказ именно по случаю вечеринки школьных друзей и подруг. И эта косметика, удачно подвернувшаяся ровно накануне торжества, судя по расцветке, идеально подходила к тому несвойственному ей в обыденности образу, что она готовилась примерить на себя завтра.
ГЛАВА 2
Ресторан выглядел уютно. Добротные крепкие деревянные столики. «Под кирпичную кладку» — стены. Вежливые, обходительные менеджеры, встречавшие всех гостей уже на пороге, сопровождали к месту празднования, ловко огибая предметы интерьера.
С наслаждением сбросив шубейку и позволив молодому человеку с бейджиком на нагрудном кармане фирменного костюма, тут же подскочившему к ней, водрузить ещё мокрую от снега одежду на плечики, Анастасия обратила взор на уже присутствующих.
Кого-то узнала сразу, а некоторых одноклассниц — с большим трудом.
— Настенька! Ну, наконец-то! А мы уж думали, всё — затянули нашу девоньку серые будни «эпохи перемен»! — вытянув руки, бросилась к ней Светка, некогда лучшая подруга, с которой несколько классов сидели за одной партой.
«Боже! Что она с собой сделала!» — ужаснулась Настя, от былого обаяния Светланки не осталось и следа, размалёванное личико тянуло на все сорок, а то и сорок пять, да и грудь выросла на три номера.
Но виду она, конечно, не подала, а с той радостью, какую сумела изобразить в столь торжественный момент, устремилась навстречу.
Светлана полезла целоваться, и в этот момент Настя лишний раз похвалила себя, поскольку собственную боевую раскраску отложила до прибытия на место, опасаясь, что такси застрянет в пробках из-за неожиданного для февраля снегопада. И если старательно уложенные длинные тёмно-русые локоны ещё можно было как-то скрыть под шапкой или капюшоном, собрав на затылке, при такой непогоде вся косметика бы, подожди машину хоть пять минут на улице, побежала бы по щекам тёмными ручьями.
Перечмокалась и с остальными. Парни и хотели бы приобнять, но многие оказались тут с неусыпными и бдительными жёнами «на хвосте», и все объятия вышли вполне целомудренными, хотя Настя и поймала несколько заинтересованных взглядов на оголённые плечики и приоткрытую грудь.
Эдуарда всё не было, впрочем, как и Валентина. Изголодавшиеся мужчины проголосовали начать хоть как-нибудь и мигом разлили себе по стопке. Застолбив место с краю, с того, что предназначался инициатору встречи и опаздывающим, Настя шмыгнула в женскую уборную, привести себя в порядок.
Оказавшись перед зеркалом, она поняла, что лобзание со Светкой не прошло для неё даром, и принялась стирать с кожи все неутешительные результаты столь тесного знакомства…
Затем настала очередь и контрафактной помады. И хотя РЖД не раз предупреждало: «Не покупайте товары с рук в пригородных электричках…», как тут было устоять?
Умелыми движениями точёных пальчиков она приукрасила себя с чувством, толком и расстановкой, и даже осталась вполне довольна новым своим отражением. Насте ужасно хотелось появиться внезапно — свежей, воздушной, изрядно похорошевшей на фоне одноклассниц, чтобы предмет вожделения под звучным именем Эдуард непременно заметил бы её и сразу бы выделил среди всех. Он был уже дважды разведён, если верить тому, о чём шептались девочки. Значит — свободен и не обременён лишними обязательствами.
В пиршественном зале витали запахи дамских духов, крепкого мужского пота, крепких напитков и разносолов. Это она ощутила, едва раздвинула занавеси, скрывающие проход к комнатам с буквами «М» и «Ж», и выглянула, что там творится за столом.
Ах, Эдичка! Высокий, атлетически сложенный натуральный блондин! Он как раз возник из романтической полутьмы «Дежавю» и пребывал в некоторой нерешительности, в поисках свободного места. Чёрный смокинг на Эде сидел идеально, и упустить такого мужчину в её положении — да надо быть последней дурой!
— Как давно мы не виделись, — вымолвила Настя, подступая к нему сзади и слегка касаясь предплечья.
Эдуард обернулся и словно бы случайно, но скорее отточенным движением, придержал её ускользавшее запястье и, склонившись, галантно приложился к нежной коже.
Дрожь так и понеслась по всему телу, а сердце, пробуждённое одним только касанием, забилось испуганной птичкой в груди.
— Настя! Ты просто… Нет слов! Я в восхищении! — услыхала она мягкий баритон Эдуарда, успевшего распрямиться, точно австрийский офицер начала девятнадцатого века. Да-да, Настя читала, что эти чудаки часами простаивали у стены, прижимаясь к ней лопатками и втянув живот.
— Нет! Не так! — вдруг осмелела она, прильнув к его груди, и прошептала: — Как же я рада тебя видеть!
В следующий же миг их губы встретились, и под аплодисменты, одобрительные выкрики одноклассников, оба забылись в долгом, томном, волшебном поцелуе.
— Кажется, я очень многое пропустил в этой жизни! — прошептал в ответ Эд, пожирая Настю взглядом, полным безумства и восторга.
— Пойдём! Я заняла для нас место! — предложила она и повлекла Эда за собой, туда, откуда верная Светка уже махала им рукой.
Грянула музыка, точна такая, под которую они отрывались на последней школьной дискотеке.
Пробираясь меж танцующих, чувствуя горячее дыхание любимого, следовавшего за ней неотступно, Настя вдруг осознала, что та незнакомка из электрички не обманула. И всё случилось, с каким бы скепсисом она ни приняла грошевое счастье, согласно обещанию.
— Настя! Погоди! А может, ну их, этих одноклассников! — шепнул ей Эд, и она обернулась, моментально попав в плен его влюблённых глаз. — У меня тут машина во внутреннем дворе... Мне так много надо тебе сказать!
Он склонился и наградил чередой страстных поцелуев её оголённые вздрагивающие от свалившегося, можно сказать, ниоткуда счастья плечи, а потом занялся и стройной, гордой шеей. Горячая ладонь Эда нежно охватила Настину левую грудь и едва не прожгла это дорогущее фиолетово-сиреневое платье, на которое она потратила все сбережения.
После всех внезапно рухнувших на неё ласк Настя была готова отправиться за ним хоть на край земли. И пропади он пропадом, «Дежавю», с уже полупьяными одноклассницами и их мужьями!
В полубреду она снова слилась с ним воедино, наградив за идею ещё более упоительным, сладострастным лобзанием.
— Только отрубим телефоны, чтобы не трезвонили, — предложил Эд, снова обнимая, и уже в свою очередь увлёк прочь от праздничного разноблюдия, в обратную сторону.
Настя едва успела помотать головой Светке, мол, не жди. Та всё поняла без слов и подняла над головой большой палец.
Оказавшись по ошибке в каком-то левом коридоре, где не слышно ни музыки, ни криков, куда не проникали аппетитные запахи, куда, похоже, не заглядывали ни официанты, ни даже вездесущая охрана, они были предоставлены сами себе. «Чёрный ход» определённо вёл во внутренний двор, где располагалось авто вип-клиентов. Но возбуждение, владевшее ими, достигло такого предела, за которым душа скорее покинет тело, если оно не получит своего немедленно.
— Я так ждала тебя… Я всё надеялась и верила, что так однажды случится… — говорила она, уже не стесняясь нарушить тишину, прижатая к стене этого полезного на всякий пожарный случай коридора.
— Настенька! Милая! Ты просто чудо! Какой же я был осёл все эти годы! — твердил Эд, опускаясь в своих поползновениях всё ниже и ниже.
Упругие острые девичьи груди буравили его рубашку — смокинг к чёрту! Само пространство вокруг искривлялось, обтекало влюблённых и укутывало их предвкушением нескончаемой неги.
— Я не вынесу этого, — застонала Настя и направила его ладонь под разрез вечернего платья, чтобы, наконец, эти горячие цепкие пальцы ощутили пожар, бушующий там, куда она давно никого не допускала.
«Какое блаженство!» — подумала она, едва опытная ладонь Эда покрывалом легла на тот самый, о котором все подумали, треугольник, старательно выбритый ею накануне.
— Я хочу тебя до умопомрачения! — простонал он в ответ, ещё не решаясь проследовать вглубь, но продолжая покрывать неистовыми поцелуями её грудь, сотрясавшуюся в наслаждении.
— Японский городовой! Шо я вижу! Нет, ну вы, конечно, молодцы! Но это у меня-таки сегодня день рождения!
Знакомый со школы голос вырвал их из упоённости друг другом в одно мгновение, как Господь изгнал Адама и Еву из рая. Эд тяжело опёрся о стену коридора, его горячая ладонь нехотя выбралась из-под Настиного вечернего платья. Она стыдливо отвернулась в темноту, поминая Валентина про себя самыми грубыми словами, на которые был не способен в этот момент её язык, ещё секунды назад всецело принадлежавший страстным губам Эдуарда.
— Приветствую, старик! — всё такой же смазливый и откровенно неприятный ей Валентин панибратски стукнул Эдуарда по плечу. Тот растерянно улыбнулся и принялся отряхивать рукав.
Она уже хотела было возмутиться, но, крутанувшись на каблуках, словно «тупой и ещё тупее», Настя не помнила имени этого актёра, осталось в памяти лишь это выражение, Валентин возник перед ней с таким же идиотским выражением на лице и, словно бы они всегда были парой, неожиданно чмокнул в сахарные уста.
В ту же минуту, и Настя это отчётливо разглядела, во взгляде восходящей эстрадной звезды обнаружилась прежде неизвестная осмысленность. Валентин провёл пятернёй по крашеной шевелюре и застыл возле них в задумчивости, словно бы его озадачила некая важная и внезапно свалившаяся с небес проблема.
Эдуард тем временем сгрёб с пола брошенный было смокинг и обхватил Настю за талию, недвусмысленно давая понять известному и пребывающему в каком-то трансе ловеласу, что эта женщина пойдёт только с ним, и чтобы Валентин подобрал губу.
Доселе тёмный коридор запасного выхода вдруг залил яркий электрический свет. С улицы, где стояли все машины, и куда так стремились Эдуард с Настей, сквозь открывшуюся со скрежетом дверь, в здание хлынули тётки, разукрашенные похлеще, чем Светка.
— Подтанцовка! — осенило Настю.
— Ну, и где мои поздравления?! — вдруг начал Валентин. — То есть ваши поздравления, друзья и подруги!
— С днём рождения, Валя! — произнёс Эдуард. — Но ты не обижайся, мы с Настей решили уйти по-английски, чтобы не омрачать праздник.
— Вот как? — упавшим голосом вымолвил тот, а Настя вдруг поймала его случайный взгляд, полный тоски, и сердце её сжалось в комок, столько всего было в этом взоре невысказанного. Такого, чего прежде не замечала.
Дальнейшее напоминало мятущуюся интеллигенцию в потоке страждущего искусства народа. Танцовщицы обтекали троицу, каждая норовила показать Валентину своё восхищение, приобнять, ущепнуть, чмокнуть, в крайнем случае, сотворить эдакий книксен, присесть, придерживая платье и смущённо отведя глазки в сторону. Было их штук двадцать, и Настя с ужасом представила себе, во что превратится вечеринка в «Дежавю», хотя на этот момент больше всего переживала за то, как бы поскорей выбраться наружу.
— Ну, если что не так, возвращайтесь, — как-то обиженно и устало сказал Валентин и зашагал вслед за удалявшейся подтанцовкой, не оглядываясь.
— Скорей отсюда! Прочь! На волю! — воскликнул Эд и, всё так же обхватывая Настину талию, повлёк девушку к выходу.
Снег всё не прекращался. Во дворе было уже достаточно припаркованных и изрядно запорошенных авто, кроме только что подкативших. Машину Валентина можно было узнать сразу по всяким рюшечкам под лобовым стеклом, не считая всех оттенков радуги. Другая, серебристая — Chevrolet — ещё мигала фарами.
В дверях на ступенях, ведущих вниз, Эдуард накинул на худенькие плечики Насти смокинг, оставшись в одной белой, как тот же снег, рубахе.
— Надо бы всё же вернуться за одеждой, — предложила она, почувствовав неловкость.
— Да что с ней будет? Завтра заеду. Документы и сумочка у тебя с собой?
Она кивнула.
— А там у меня печка. Да мы и без неё не замёрзнем. Верно?
Настя улыбнулась и снова прильнула к нему в томлении.
— Сейчас! — он вытащил из внутреннего кармана смокинга маленький пульт с ключами, при этом успев наградить спутницу волнительной чередой поцелуев снова в грудь и шею.
Где-то пикнуло.
— Ой! — воскликнул Эдуард.
— Что? — обеспокоилась Настя, заглядывая ему в очи, а сделать это было совсем легко, ведь Эд успел спуститься на несколько ступенек, и, можно так сказать, готовился припасть к её колену, выступившему сквозь разрез счастливого фиолетово-сиреневого платья.
— Как будто укололся обо что-то… — проговорил он озадаченно, и стал медленно разворачиваться, потирая ладонью то место, что ниже попы, слева.
— Привет, Настюха! — раздалось совсем рядом, и из-за спины совсем уже повёрнутого Эдуарда на неё глянула ещё одна знакомая физиономия.
— Ленка! Ты здесь как? — удивилась Настя очередной своей однокласснице, из соседнего микрорайона, которая ещё накануне по телефону клялась и божилась, что на вечеринку к Валентину ни ногой, и видала она такие встречи в гробу, и нечего раны бередить. А вот поди ж ты!
Брюнетка щёлкнула золочёной заколкой в пышных волосах, огладила лисью шубку и развела руками:
— Не устояла! Извини, если что не так.
— Елена! Ты просто… Нет слов! Я просто упоён! — повторил Эдуард неожиданно ещё недавно предназначенные ей, Насте, слова. — Кажется, я очень многое пропустил в этой жизни!
— Эдичка! Дорогой! Всё поправимо! Всё можно наверстать! — заулыбалась Ленка и, подхватив надежду отечественной дипломатии под локоть, свела его ступенька за ступенькой вниз, где усадила в Chevrolet.
— Леночка! Чудная моя! Какой же я был осёл! — сообщил Эд.
— Поехали! — скомандовала брюнетка водителю, и захлопнула дверь авто.
ГЛАВА 3
Как в замедленном кино, машина тронулась, а Настя застыла на заснеженных ступеньках в шоке, настолько всё внезапно свершилось, то есть перевернулось на сто восемьдесят градусов.
Она, впрочем, непроизвольно спустилась вниз, но броситься вслед за проклятым Chevrolet не было никаких сил, особенно когда отчётливо разглядела сквозь стекло, что Ленка исхитрилась весьма быстро избавиться каким-то образом от рыжей шубки и буквально набросилась на Эдуарда, вне себя от страсти.
Тогда Настя швырнула под ноги, прямо в снежную слякоть чёртов смокинг, ещё пять минут назад накинутый ей на плечики Эдом, и принялась в истерике топтать его, выкаблучивая речёвку спортивных фанатов и размахивая дамской сумочкой.
Слёзы струились по щекам в три ручья. Она и утирала их ладонями, и просто глотала, и размазывала вместе с косметикой по личику. Но холод, в конце концов, привёл её в чувство и заставил вернуться в «Дежавю» прежним путём.
— Вот сучка! Обманщица! А Эд? Эд! Как он мог! И в этом все мужчины! Козлы! — твердила она, пробираясь по уже знакомому коридору.
Только тут Настя припомнила, что эта Ленка была со школы, как и она сама, по уши влюблена в Эдуарда.
И что же это выходит? Как удалось ей в самый последний момент буквально увести мужика из-под носа?! И где теперь их с Эдом искать? И есть ли в том смысл?
Появляться в таком ужасном виде, как Франция после Ватерлоо, перед бывшими одноклассницами и подругами было себе дороже.
— Да ни в жизнь! — решила она и как-то краем-краем, боком-боком сумела проскользнуть незамеченной в те стерильно белые комнаты, где ещё недавно самоуверенно наносила боевую раскраску перед решительным штурмом светила дипломатии.
Глянула в зеркало: «Мда! Нечего сказать!»
Глаза красные, зарёванные. Тушь от уха до уха, блёклые губы.
Сперва, как смогла, поправила причёску, чтобы порядком растрёпанные темно-русые волосы не спадали на лоб. Затем вытряхнула из сумочки половину содержимого перед собой на столик у рукомойника, поскольку пока неистовствовала на улице, все полезные мелочи в ней перемешались, и внутри царил хаос такой же, как в начале творения.
— О боже! Полезные мелочи! «Товар штучный и только для личного пользования…»
Она вспомнила предостережение огнекудрой дамы. Вот, кстати, и визитка на случай, если что не так и есть претензии. Ещё какие!
Но право же, до последнего момента Настя не верила во всю эту рекламную чепуху. Какой смысл за гроши всучить тебе же товар с ещё и уникальными свойствами?!
Она задумчиво поглядела на тюбик с помадой.
Эффект был неоспоримый, если, конечно, списать такую податливость Эдуарда на её «волшебный» поцелуй. Тогда какого чёрта? Если это и сработало, то где, когда и как она нарушила инструкцию по применению?
На чёрной, усыпанной блёстками визитке Настя разглядела до ужаса знакомый предмет. Она определённо видела его в детских книжках, хотя и никогда не пользовалась таким сама. Название всплыло скорее из глубин подсознания. Веретено.
На оборотной стороне был адрес, она знала этот Кривоколенный переулок в Москве, и мобильный.
В волнении, с третьей попытки угадав собственный пин-код, разблокировала айфон. Посыпались «эсэмэски», штук пять от Светки, сперва — со смайлами восторга и пожеланиями большой и чистой любви, затем с вопросами — «ну и как она там».
Что встревожило более всего, следом пришли простыни признаний в этой же самой любви. От Валентина!
— Позвольте! Позвольте! Давайте-ка разберёмся! Если помада и впрямь… Но целовала-то она лично только Эда! А наивный чукотский вьюноша, звезда эстрады? Это же он сам присосался и заразился, получается! Не я же его!
От греха подальше влажными салфетками стёрла с губ сиренево-фиолетовые остатки любвеопасной помады.
Айфон завибрировал, она глянула. На сей раз Валентин прислал уже видео с тем же самым полным тоски и нежности взором. Бедный мальчик!
А вот от Эдуарда ни строчки, ни звука!
Поскольку с кем-то всё равно надо было поделиться новыми сердечными ранами, иначе как нормальной девушке пережить такое, она перезвонила Светлане:
— Настюха! Вы где? Мы тут вас потеряли совсем! — донеслось из айфона.
— Светик! Мне очень грустно! Эдик просто козёл! А все мужики — сво…
— Почти ничего не слышно! Вы где? Здесь Валентин поёт со сцены уже полчаса! Все песни тебе посвящает, между прочим! Похоже, он в тебя втрескался всерьёз! Когда успел только?
И в самом деле, она различила потом что-то заунывное, слезливое в жанре соул и догадалась, что Светланка нарочно подняла над танцующими свой телефон, чтобы подруга насладилась излияниями Валькиной души.
«Сейчас буду!» — отписала она в ответ, сгребла в сумочку всё, что ещё оставалось на столике, и вышла из кабинки.
По ту сторону толпились измученные шампусиком дамы.
— Ты здесь не одна! — это первое, что услышала Настя, потом её грубо отпихнули, но она решила не связываться и, показав средний палец, словно пофигистка-восьмиклассница в былые годы, гордо прошествовала мимо спонтанно образовавшейся очереди.
По мере приближения к залу, в котором на сцене сгорал от страсти её одноклассник, вслушиваясь в доносившиеся оттуда стоны, помноженные на микрофон и колонки, Настя уже засомневалась, надо ли ей туда, и не проще ли вызвать Светку для исповеди в более спокойное место.
К тому же она разрывалась между тремя идеями сразу. Немедленно самой позвонить той женщине из Кривоколенного с претензией на качество товара, раз уж так дело пошло. Нагрянуть к Елене с инспекцией и просто посмотреть брюнетке в бесстыжие глаза, а если ещё застать там Эда, то и плюнуть в них. Наконец, третий план, изложить Светланке случившееся, как на духу, и получив благословение, вместе с подругой съездить и к коварной разлучнице, и к огнекудрой даме, торгующей полезными, но штучными мелочами.
Невозможность держать при себе все сомнения и переживания перевесила.
— Светка! Ты не поверишь!..
— Ну, исповедуйся, грешница! — ласково разрешила та…
Уже через пятнадцать минут, нервно отсасывая через трубочку мохито из большущего бокала, в который бармен не пожалел рома, Настя вводила закадычную подругу в суть вопроса. Они уединились в самом дальнем углу соседнего зала, для обычных посетителей, а не корпоративов, хотя и сюда доносились завывания Валентина, пусть и изрядно приглушённые.
— Да, Настюха, поверить в такое невозможно в здравом уме. Если бы не этот вокал, — она мотнула головой в сторону душераздирающих песнопений, — сказала бы, что ты либо тронулась рассудком, либо просто разыгрываешь.
— Но понимаешь, Эд меня разлюбил моментально! Так не бывает!
— А чтобы втюрился с первого взгляда? Бывает? — ехидно заметила Светлана, прихлёбывая уже из второго по счёту бокала мохито безо всякой соломинки, впрочем, первый она опустошила залпом вместе с твёрдыми фракциями и листочками мяты, когда Настя выложила на стол визитку и тюбик в подтверждение рассказа.
— Ты же меня не бросишь, верно? — спросила Настя, с надеждой глядя на подругу.
— Эх, встретилась бы мне тётка из вагона! Я бы у неё такое купила, такое… — размечталась Светка.
— Надо ей звонить и завтра же ехать в Москву, если работает! Всё-таки воскресенье.
— Поехали… Завтра я совершенно свободна. Хотя…
— Что? Занята? — встревожилась Настя.
— Нет! Я о другом, — объяснила Светланка. — А что, если тебе найти Эдуарда, например, и снова поцеловать, ну, с помощью этой помады.
— Хорошая мысль, только где же его сыщешь? Где он живёт, я не знаю. Елена не дура, его к себе не повезёт. Сама к Эду поедет…
— Да они уже, небось, трахаются. Извини, подруга, за крепкое словцо, вот так прямо и сорвалось, но из песни слов не выкинешь. Нет, это уже гиблый вариант. Зачем тебе нужен мужик, — начала Света и приложилась к третьему бокалу, услужливо поданному официантом, — который вот так, словно кобель, себя ведёт? Уж извини ещё раз за откровенность!
— Не знаю. Я его так ждала, так хотела, так страдала по нему… — зарыдала Настя, но сквозь всхлипы резонно проревела: — Ну и пусть «трахаются»! Можно подумать за эти пятнадцать лет никто ни с кем не спал. Я тоже не девственница. Дело-то не в этом!
— А в чём? Ведь увела и окрутила его Ленка, — возразила подруга и добавила: — Кстати, о песнях! Если уж всё само собой образовалось. Чем тебе Валентин не жених? Ведь он же, ты только послушай, что он там голосит, будет с тебя пылинки сдувать! На руках носить!
— Да меня его «подтанцовка» на тысячу мелких девочек порвёт, и скажет, что так и было, — возразила Настя, оставляя очередной опустошённый бокал.
— Это если догонит! У Валентина денег куры не клюют. Махнёте на Канары или Гавайи. Ты хоть в себя придёшь от этой собачьей беспросветной жизни. А там, либо стерпится и слюбится, либо…
Вот этого «либо» она и опасалась более всего. Но предложение было и впрямь заманчивым, и будь на её месте сама Светка, со своим незаконченным Плехановским, так бы и поступила. Но ни воспитание, ни гуманитарное, лишённое меркантильности точных наук, вроде экономики, образование не дали Насте и малейшего шанса последовать прагматичному совету.
— Валентина не любить, а спасать надо! — отрезала она.
— А пусть страдает! — бессердечно заметила Светлана.
— Всё. Тихо. Я сейчас попробую дозвониться.
Настя, собравшись, насколько это было возможно после нескольких лишних порций рома, влитых в мохито, придвинула к себе визитку незнакомки из вагона, с которой всё и началось…
— Кажется, мы раньше встречались? — вежливо осведомился кто-то густым баритоном, приблизившись к их столику и прервав нежданным появлением поползновение Насти набрать номер.
Она машинально положила на визитку ладонь и перевернула айфон экраном вниз.
Мужчина стоял таким образом, что рассмотреть его сразу не было никакой возможности. Или светильники здесь были подвешены неумело, или подошедший сам, нарочно, возник именно с этой затемнённой стороны, очутившись совсем рядом и возвышаясь эдаким чёрным-чёрным силуэтом над одноклассницами.
— Какие-то проблемы? — агрессивно выпалила Светлана.
— Настя! Света! Неужто, не узнали? — прозвучало насмешливо, может, иронично, но без издёвки.
— Второе явление Эдуарда за одни сутки было бы слишком, — язвительно отреагировала Настя. — Кто бы ты ни был, выходи из сумрака!
— Остроумно, — заметил гость, опускаясь на одно колено и предъявляя очкастую внешность. — Хотя и не ново.
С этими словами он протянул подругам по шикарной бордовой розе.
— Шипы я подрезал, — успокоил обеих незнакомец.
— Ба! Кого я вижу! — изумилась Светка. — Волоцкий? Олег! Ты? Cадись! Привет!
— Собственной персоной, — весело проговорил тот и не заставил себя долго ждать, позаимствовав стул у соседнего столика. — Я надеюсь, снова будем знакомы!
Олежка, Олежка! Самая таинственная личность 11-го «А». Вдыхая божественный аромат единственного за минувший год подаренного ей цветка, с прошлого марта она и впрямь не удостоилась ни разу такого внимания, скользя тонкими белыми пальчиками по безопасному для них теперь стеблю, Настя припоминала всё, чему прежде не придавала значения.
Всплыло ли это под впечатлением от неожиданного явления одноклассника, или под расслабляющим действием излишне крепкого мохито? Сложно сказать! Волоцкого она наблюдала с первого класса.
— А чего не со всеми? — задала риторический вопрос Светлана, тоже, судя по физиономии, весьма довольная внезапным подношением.
— Так и вы, выражаясь по-школьному, на камчатке, — парировал Олег, поправляя очки.
Причём глядел он, как отметила про себя Настя, всё то время, что здесь находился, в основном на подругу, а к ней самой лишь оборачивался из учтивости.
Одет был более чем скромно, тёмные джинсы, чёрный тонкий свитер «без горла». На левой руке серебряная печатка с затейливым узором. Обручального кольца на правой не наблюдалось.
Едва ли и Светка забыла, что Волоцкий сторонился шумных посиделок, игнорировал даже к неудовольствию классного руководителя всякую культмассовую работу. Зато по физике, химии, биологии и географии выигрывал за школу все олимпиады, и небрежение к остальному, благодаря эдаким заслугам, ему прощалось. Родителей Волоцкого, кстати, никто и никогда на встречах с педагогами и учителями не видел, кто они и чем занимаются, никто не знал.
Вёл себя независимо и не признавал ни единого авторитета, потому и не был вхож ни в одну мальчишескую компанию. Его часто называли чудаком, а то и иным грубым словом за то, что рос себе на уме.
Однажды Настя довольно поздно возвращалась домой после секции, и, кстати, тоже зимой. Полутёмная улица, ни души, и только стая бродячих собак — ей навстречу. Вдруг Олег. Вот точно так, как и сегодня, выступил из тени, загородил её, а после и вовсе двинулся на стаю. Удивительно, но и псы и суки удирали, поджав хвосты.
— Дорога свободна, прошу… — улыбнулся он.
— Спасибо! А ты смелый! — восхитилась Настя.
— Ничего сложного, — проговорил Олег. — Хочешь, научу?
— Мне-то зачем… — смутилась она и юркнула в ближайший подъезд, а там замерла, сдерживая шумное дыхание.
Олег не преследовал, как сделал бы на его месте Валентин, в надежде потискать, или, может, тот же Эд, более того, когда выглянула минут через пять, Волоцкого и след простыл. Лишь снежинки метались белыми мухами у жёлтых фонарей.
— На камчатке? Слово-то какое вспомнил! — прервала Светка её воспоминания и демонстративно понюхала розу. — А чего очки нацепил? Самый крутой?
— Для солидности, — снова улыбнулся Олег. — Поляризационные, — уточнил он. — Всё раскладывают по своим местам, секторам, значит.
— Ты как был занудой, так им и остался. Работа? Семья? — не отставала подруга с дежурными вопросами, и Настю это стало раздражать.
— Что к человеку пристала? Захочет — сам всё и расскажет.
— А почему ты не спрашиваешь, как у нас дела? — уже с трудом выговорила Светланка и показала Насте язык.
— Зачем? — вдруг возразил Олег и пятернёй кинул назад непокорные, такие же, как у неё, тёмно-русые волосы, скрывавшие лоб, тронутый первыми морщинами. — У вас тайна, и вы её не хотите обсуждать при постороннем.
— Так чего же подсел? — не выдержала Настя.
— Мне показалось, что может понадобиться моя помощь, — ответил Олег, снимая несвойственные для него в прежние годы очки, и наконец, не пряча взора, встретился с ней взглядом.
Она вздрогнула и, наверное, даже побледнела, потому что узнала эти бездонные глаза.
ВНИМАНИЕ! В сети можно найти слитый или украденный с feisovet.ru черновик романа - образца 2018 года, который даже не проходил корректуры. Между тем можно было автора попросить по-хорошему, а не пиратски приторговывать электронным суррогатом. По согласованию автора и издательства в сеть выложена версия романа полностью соответствующая печатному изданию, каждый может скачать безвозмездно
http://conjuncture.ru/book-gavrilov-happiness-penny-2020/