Представьте себе состояние человека, который несколько десятилетий с убежденностью очевидца рассказывал о том, что сам ЧИТАЛ, ПРОЧУВСТВОВАЛ, УСЛЫШАЛ и УВИДЕЛ, чего, оказывается, НЕ БЫЛО вовсе! Этот человек - я.
Много лет назад я в военном училище получил доступ в великолепную полковую библиотеку. Само собой, я злоупотреблял положением разработчика курсовой работы замнача по учебной части, который повышал свою квалификацию в престижном вузе, но этой самой квалификации не хватало, чтобы выполнить эту самую курсовую работу. И я время тратил не на муштру на плацу, а на чтение книг, о которых я в гражданке мог только мечтать. Так мне попалась книга Анатолия Виноградова "Никколо Паганини". До сих пор помню потрёпанную обложку, портрет-кляксу музыканта-дьявола, начертание названия...
Там меня до глубины души поразило описание музыкального произведения "Танец колдуньи", которое Паганини сыграл перед взыскательной публикой. Описание было настолько ярким, "трехмерным", что я через много месяцев по радио впервые услышал эту музыку и узнал!
Сегодня, слушая концерт Жан Пьера Стайверса в рамках открытого фестиваля органной музыки имени Таривердиева в Сочи, я вспомнил этот эпизод из своей жизни и начал лихорадочно искать это волшебное описание волшебной музыки. Во-первых, оказалось, что Анатолий Виноградов написал другой роман - "Осуждение Паганини". Во-вторых, это главное: того волшебного описания там нет! А я до сих пор вижу эту страничку, слышу эту музыку!
Эта музыка. вернее способность слышать мелодию в каждом тексте, сделала меня сначала журналистом, потом писателем: я пишу только тогда, когда слышу мелодию слова, когда они, слова,ложатся в строчки, как зачин, развитие и эпилог, без всякого напряжения. Как вдох и выдох. Тогда, я чувствую, мне верят, меня любят и ненавидят. Искренне! Тогда я понимаю, что написал что-то настоящее, не профессионально вымученное и мертворожденное. Даже когда я писал о повышенных соцобязательствах или о мошенниках с недвижимостью. Тем более о Любви.
Чисто о музыке я тоже писал. Но не долго. Когда писал о джазовых концертах в Сочи, о традиционной музыке в Иране (См. сборник "Богемская рапсодия: у него получилось пробить небо" - http://proza.ru/avtor/farhad1&book=3#3). Но три года назад, как только перестал СЛЫШАТЬ музыку слова, я перестал писать о музыке. Сегодня тоже не хочу писать о музыке после такого концерта. У меня осталось одно ощущение: ушам БОЛЬНО! Возможно это от того, что мой организм сейчас - расстроенный инструмент. Воспринимает только физические колебания, но не принимает МУЗЫКУ. Сидел в специализированном зале органной и камерной музыки, но чувствовал себя безвольным механическим отражателем децибелов. Хотя их было не так губительно мощно, как. скажем, в "Новой волне": я там чувствовал себя пассивной мембраной, от которого механически отскакивают звуки, оставляя лишь болезненные ощущения собственной никчемности. Вообще-то именно поэтому я не люблю "стадионные" концерты. Там нет МУЗЫКИ, там есть умение "подключать" массы к массе. Думаете, что на сцене играют для вас, на самом деле вы подыгрываете сцене и за это же платите.
В органном зале не было "публики-инструмента" - там публика почтительно-внимательно слушала ИСПОЛНИТЕЛЯ и МУЗЫКУ, а не сама подыгрывала сцене. Она отдавала, благодарно принимая. Но мой ОРГАН, видимо, вконец расстроился и перестал даже отражать музыку как пассивная мембрана. Потому я заставляю себя поблагодарить организаторов и выдающихся (с их слов) исполнителей за их работу.
В общем, до следующего фестиваля.