Как, весьма, точно и верно подмечено одним из наблюдательных граждан нашей страны: «улицы городов полны неожиданностей».
Классический пример.
Шёл. Поскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся – гипс.
В зимний период добавьте также такие негативные факторы, как гололёд и пикирующие с крыш сосульки.
Но если верить статистике, то ушибы, синяки, переломы и разбитые носы, можно с лёгкостью заполучить и в собственной квартире, если на какое-то время ослабить внимание и контроль за ситуацией и обстановкой в собственном жилище.
Практически сложно ожидать неприятностей в медицинских лечебных учреждениях. Ведь в них по логике вещей лечат, а не калечат.
Но они случаются и здесь, где многие давали клятву Гиппократу, обещая «primum non nocere».
А в этом случае статистика происшествий абсолютно не ведётся.
И только благодаря пересказу участников произошедших событий, странная история продолжает жить в памяти народной.
И иногда упоминается в застольной беседе, как курьёзный эпизод в биографии рассказчика.
В нашем небольшом сибирском городке Березняки с обычным горожанином А.Ю. Костровским такой случай был.
Как-то за обедом у него из зуба пломба выпала.
Толи давление на зуб в виду твёрдости пищи превысило допустимые нормы нагрузки, толи износ какого-то материала произошёл.
Но факт остаётся фактом: была пломба, а теперь её нет.
Герой нашего рассказа сильно горевать по этому поводу не стал – дело житейское. Учитывая, что безальтернативная и бесплатная медицина, исправляла все поломки в течение часа.
Поэтому он успешно записался по телефону к врачу в течение дня.
А вечером после работы, уже сидел в знакомой позе, в известном кресле, широко раскрыв рот.
Произведя начальные манипуляции с зубом, и удалив «строительный мусор», молодой врач сообщил пациенту радостную новость.
-К нам поступили новые материалы для пломбировки зубов, самые, что ни на есть последние разработки в области мировой стоматологии. Если желаете стать первым обладателем подобной суперпломбы, то я с радостью вам её установлю?
Это вам ни какие-то там жалкие скидки и бонусы в супермаркете и микроскопические проценты на вклады в банке.
А новая пломба европейского стандарта, тут два раза повторять не надо.
Причем, бесплатно.
В такие моменты не задаешь вопросы ни себе, ни исполнителю.
Какие к чёрту гарантии, о чём вы?
За вечерним кефиром Костровский не однажды упомянул своей супруге об удивительной функции своего запломбированного зуба, как носителе передовых достижений науки в современной медицине.
И также не единожды продемонстрировал необыкновенную пломбу, выделяющуюся своей белизной, словно первозданный снег на горе Фудзияма, на фоне всех остальных зубных творений.
Сон у него был обычным: крепким и глубоким, возможно с храпом, но без особых сновидений и ночных хождений в места общего пользования.
А вот пробуждение было необычным.
Александр Юрьевич почувствовал какую-то тяжесть в челюсти и первоначально даже не придал этому значение: вероятно зуб отходит после вчерашнего вмешательства в его личную жизнь или лекарство продолжает ещё действовать.
Откинув одеяло, он всунул ноги в тапочки, и, протирая глаза на ходу, направился по коридору в ванную, чтобы совершить утренний туалет.
И только в тот момент, когда слой мятной пасты был нанесён на щетину зубной щётки и поднесён ко рту, Костровский понял, что челюсть у него не работает, и зубы никаким образом разжиматься не желают.
Страх охватил его.
Уронив в ванну стаканчик, и бросив щётку, обхватив бледное своё лицо руками, он вбежал в кухню.
Где его жена Анна Александровна, невозмутимо и ловко орудуя деревянной лопаткой и половником, пекла на завтрак оладьи.
-Сейчас будем есть горяченькие. Иди, хотя бы причешись пока и надень рубашку к столу, - напутствовала она мужа.
Но он только что-то мычал и показывал на челюсть пальцем.
-Да, что с тобой случилось? Почему ты не разговариваешь? – недоумевала она, меж тем отвернувшись от него к сковороде, чтобы контролировать процесс выпечки.
Осознав свою беспомощность Александр Юрьевич поспешил в спальню, где из прикроватной тумбочки извлёк обрывок бумаги и карандаш и снова вернулся на кухню.
Даже не присев на стул, он, нервно дёргая карандаш в руке, быстрым и малоразборчивым почерком нацарапал: «У меня не открывается челюсть. Срочно позвони в поликлинику!!!»
-Батюшки! – воскликнула Анна Александровна, - как же ты теперь пить и есть будешь, а я столько оладушков напекла и борща целая кастрюля.
Вся трагичность ситуации заключалось в том, что накануне была пятница (впрочем, совсем не «тринадцатое»), а в субботу стоматологическая поликлиника не работала.
На счастье семьи Костровских удалось дозвониться в отделение местного стационара, где принимают пациентов с травмами. И дежурный хирург объяснил Анне Александровне, как с помощью обычной деревянной бельевой прищепки попробовать раздвинуть челюсть, чтобы осуществлять маломальский прием пищи.
В отсутствие даже начального медицинского образования, на семейном совете было решено: сильно челюсть не раздвигать, во избежание неприятных последствий: травмы зубов и попадания насекомых и посторонних предметов в приоткрытую щель ротовой полости.
Просвет в пять–семь миллиметров, конечно, не давал комфорта в питании, но позволял, что-то пить через трубочку, включая жидкие каши и супы.
В понедельник пострадавший уже сам явился в поликлинику, чтобы окончательно выяснить своё положение и способы исправления недуга, охватившего его.
Но «эскулапы зубных дел» неожиданным образом перешли в наступление и обвинили Костровского в том, что он «что-то запрещённое» съел или выпил.
И это «что-то» оказалось абсолютно несовместимым с «нормальным лекарством», широко используемым в обычной практике.
Далее незадачливому пациенту рекомендовали обратиться к невропатологу.
Так как данное заболевание уже не относится непосредственно к разделу стоматологии, а заодно, и подлечить «расшатавшиеся нервы».
Невропатолог, тоже дававший клятву «не навреди», толи не знал, как лечить странного пациента, толи решил, что надобно держаться от греха подальше: не применять медикаментозное лечение.
Сами понимаете: «как бы чего не вышло».
Вспомнив, что есть такая панацея: «время лечит всё», он решил самоустраниться от решения подобного медицинского ребуса.
Будь он обычный человек, необлечённый особыми знаниями, то на общеизвестный русский вопрос: «что делать?», он бы просто и откровенно ответил бы: «а, Бог его знает».
Но защищая «честь мундира» (или халата), врач витиевато сообщил Костровскому, что в научной практике подобные случаи не достаточно систематизированы и изучены, поэтому стоит подождать, когда природа скажет своё веское слово.
Так наш болящий и воротился ни с чем домой, где его поджидала огорчённая этим происшествием супруга.
Вот уже и другая пятница наступила, а изменений в лучшую сторону ни на грамм. А не все звонки в поликлинику, дежурный врач таким же дежурным голосом отвечает: «ждите и надейтесь».
Совсем, как в известной советской песне: «вся жизнь впереди – надейся и жди».
А вера во что-то светлое и радостное иссякает, как вода в кувшине с трещиной, день за днём. Сочувствие вроде есть, а вот помощи никакой.
Мало ли какие мысли появляются у человека в голове в такой ситуации.
И тут на сцену нашего повествования выходит «его величество случай».
Дело в том, что раз в две недели в субботу к Александру Юрьевичу приходил играть в шахматы его закадычный друг Альберт Иванович.
Но приходил он не с пустыми руками.
Не знаю, может быть это чисто русская забава помимо крутых горок и рулетки.
Но они не просто играли в шахматы, а ещё при этом употребляли 0,5 литра водки на двоих с соответствующей закуской.
В чём смысл подобного упражнения лично для меня загадка: может быть водка позволяет создавать замысловатые комбинации не хуже, чем иные гроссмейстеры или каким-то образом просветляет разум.
Но такие посиделки, где водка играет против мозговых извилин, имела место.
И, что же видит Альберт, навестивший своего друга: вместо круглолицего здоровяка, которого он знал, на диванчике сидит худой осунувшийся человек с бледной кожей, тёмными кругами под глазами, немного сгорбленный и апатичный ко всему происходящему.
Какая-то искорка у Александра Юрьевича вспыхнула в глазах, но ненадолго.
-Да, что с тобой случилось, дружище, – вопрошал его друг, - ты совсем не похож на себя, что за печаль в твоих глазах?
И пока расставляли фигуры на доске, поведал Костровский, как мог, свою печальную историю.
Вовремя подсуетилась Анна Александровна, принесла тарелочки с закуской.
-Угощайся, Альберт, это всё для тебя, у нас теперь воздержание от еды, всё только пьём. Неделя прошла, но всё ждем чего-то.
И она ушла молча на кухню, затворив за собой дверь.
-В таком случае, Саша, первую пьём за твоё здоровье, - Альберт разлил содержимое бутылки по рюмкам, - и гони прочь свою печаль, она не прибавляет умных мыслей.
За час с небольшим они совместными усилиями опустошили бутылку водки. Сыграли несколько партий в шахматы и Альберт, попрощавшись, ушёл.
А ведь точно в сказках говорят: «утро вечера мудренее».
На следующее утро Александр Юрьевич открыл глаза, как делал это обычно: скользнул взглядом по потолку и стенам. По привычке не ожидая от предстоящего дня ничего доброго.
Но вдруг неожиданно зевнул, и ещё окончательно не проснувшись, радостно закричал: Аня я хочу есть, Аня я могу есть!