Пока не начались сеансы «фототерапии», мне предстояла ещё одна «биохимия».
Встала пораньше. Сегодня очередная биохимия. Я уже сбилась, какая по счёту. Утром мы все дружненько собираемся: сын и муж на работу, а я в онкологию. Поэтому время строго распределено на «тайную комнату», на кухню, чтобы постоянно не сталкиваться друг с другом в нашей маленькой съёмной квартире. 22 квадратных метра вместе с душевой и кухней. Небольшая студия без балкона. Поэтому я считаю советские «хрущёвки» хоромами в сравнении с израильскими студиями. Но мы в этой квартире живём уже шестой год. Большим преимуществом являются второй этаж, не первый и не последний. Это играет большую роль. Потому что в Израиле в квартирах на последнем этаже летом более жарко. Солнце хорошо припекает. В квартире чтобы не чувствовать себя как на разогретой сковороде, приходится кондиционер держать постоянно включённым. Плюс к этажности удобно жить в центре города и близко к Набережной. Все продуктовые магазины, почта, банк, поликлиника рядом, в пяти минутах ходьбы от дома.
Почти каждый вечер перед сном мы гуляем по Набережной, в шутку проверяем - всё ли с морем в порядке, не ушло ли оно от наших берегов. Хотя прекрасно знаем, что оно огромное и чарующее, ласковое и мятежное, шумное и безмолвное, сонное и грохочущее, могучее и бесстрастное, то бурное, то спокойное всегда на месте. Оно было миллионы лет до нашего рождения и также величественно и прекрасно будет нести свои воды, когда нас уже не будет.
Приезжаю в отделение онкологии рано утром. Теперь дорога в больницу радует ещё и тем, что на улицах разрешено ходить без масок. Люди надевают их, заходя в транспорт, магазины, кафе, при выходе снимают. Целый год мы проходили в масках. Особенно вспоминается прошлое лето. Жара, духота, солнце припекает нещадно. И я, как и все израильтяне, в маске. Дышать практически не чем. Но это неважно, главное уберечь себя и окружающих от ковида.
Маска была оберегом не только от вируса, но и от штрафа. Мою приятельницу оштрафовали на 500 шекелей за то, что она в разгаре дня спустила маску под нос. Их «обменник», где она работала, уже закрылся, потому что прошлым летом прикрыли весь малый бизнес. Моя подруга вспомнила, что в офисе остались цветы в горшках, и решила их забрать, чтобы ухаживать за ними дома. Как раз в это время её и остановила полиция, увидев немного спущенную маску. Вспоминая этот случай, она каждый раз приговаривает – пожалела цветочки за 125 евро.
Приезжаю в онкологию. Всё отделение отпускает мне комплименты по поводу фиолетового оттенка моих немного отросших волос. Поражаются, что я их подкрашиваю обычными тенями для век с помощью мягкой, натуральной кисточки. Улыбаемся, смеемся. Русскоговорящим приходится всё переводить для ивритоговорящих. Те тоже улыбаются. Получаю уйму советов, чем ещё можно подкрашивать абсолютно белые седые волосы.
Сегодня я из больных в отделении первая, минут через пятнадцать народ начинает подтягиваться.
Приходят муж с женой. Им лет по пятьдесят. Онкология у него, жена сопровождает. Он резко вздрагивает и подпрыгивает в кресле, пока заведующая отделением берёт кровь на анализ. Жена держит его за левую руку, слегка поглаживая. Заведующая отличный специалист. Она крепко держит его правую руку, пока берёт кровь, поэтому его вздрагивания и прыжки ни как не влияют на процесс.
Перед этим заведующая брала у меня кровь на анализ. Я также обратила внимание на мелочи, которые вроде бы и не имеют никакого значения и, тем не менее, доказывают её высокий профессионализм. Она только собирается взять кровь, подготавливает медицинский скотч и кусочек марли, чтобы протереть место укола. Марля падает на пол. Она спокойно обычным жестом отправляет её в мусорник и берёт новый квадратик. Чихает, слегка прикрывается, хотя она в маске, и тут же протирает руки дезинфицирующим раствором. Всё происходит обычно, как и должно быть. Хотя я много раз замечала, как медсёстры в других отделениях пренебрегают такими простыми мелочами.
Приходит следующая семейная пара. Они чуть старше, им где-то под семьдесят. Ощущение, что жена помогает идти мужу, потому что он еле переставляет ноги. Но онкология у неё.
Ещё две дамы, обе в чадре, дочь сопровождает мать. Затем приходят две подруги, им лет по 40. Одна сопровождает другую. Снова несколько семейных пар. Зал полностью заполняется онкобольными. Все кресла заняты. В зале стоит небольшой общий гул. Кто-то говорит по телефону, кто-то задаёт вопросы медсёстрам, с кем-то беседует психотерапевт, кому-то меряют давление. Обычный рабочий процесс. Всё как всегда.
Я уже девятый месяц прохожу здесь лечение, нахожусь в надёжных руках врачей и медсестёр онкологического отделения города Нетании. И от этого на душе становится спокойно и легко. Потому что полностью доверяю себя хорошим специалистам. Да и лечение, по словам доктора-онколога, проходит успешно.