Поляна осталась в другом времени. И может быть, даже в другом пространстве. Много воды утекло с тех пор, многое изменилось... Нет теперь эзотерической Поляны: есть просто пастбище неподалёку от ближайшего населённого пункта. Без странностей и чудес.
Когда Сергей и Наталья ещё раз, вновь, попали сюда, то на месте бывшей Мандалы им повстречался похожий на Николая человек. Почему-то Мандала выбрала себе нового создателя. Он жил на этом самом месте и тоже выкладывал из камней свою Мандалу. Очень большую. Просто огромную. Про своего предшественника он, кажется, не знал ничего. А с Андреем, как выяснилось, вроде был знаком и, по вычислениям, в последний раз его встречал на следующий год после описываемых событий. Только, как он сказал, "Андрей был уже не такой", и ему сильно досталось от некоего нового "Учителя" из Москвы, после чего Андрей ушёл, решив больше не приезжать в эти места. Может, так это и было, а может – не было; ещё вероятно, что это был, в действительности, совсем не тот Андрей. Кто его знает? Случались здесь вещи и более странные…
Тогда же, им рассказали, что местные власти решили дать «понаехавшим» смертельный бой: лесники и милиция стали проверять документы у всех по кустам. Перегородили грунтовую дорогу, установили там пост. Эксперимент закончился – и пора было всех разогнать.
Потом, обосновали прямо на Ромашковой поляне пионерский палаточный лагерь… Козы не смогли, но пионеры сделали своё чёрное дело. Именно здесь проводились футбольные матчи и устраивались дискотеки юных «туристов». В результате, ни на Ромашковой поляне, ни в округе – не осталось с тех пор никаких ромашек. А ближайший дольмен весь загадили, в прямом и переносном смысле: нанесли на него краской и процарапали надписи, а окружающую местность и внутренность дольмена превратили в бесплатный туалет. И даже, отбили от него часть. Из источника с синей глиной вычерпали всё, что можно, выскребли даже старую, заскорузлую грязь. И он перестал действовать. А весь лес в округе стал завален хламом, целыми горами мусора.
Потом и это прошло. Через пару лет, здесь всё лето шли сплошные дожди – и пионерский палаточный лагерь скис, будто навсегда его смыло. Но, повсюду в этих местах начали ездить джипы, устраивая для приезжих экскурсии по горам и окрестностям, с заездом на море. И гонять мотоциклисты. Старые лесные тропы и еле видная грунтовка превратились в разъезженное месиво, с "бортом" по краям из засохшей грязи, высотой более метра. Около лагуны поставили красивое деревянное сооружение, крытое соломенной крышей, где устроили для проезжающих летнее кафе, в котором продавали прохладительные и горячительные напитки и делали шашлык. Вино и шашлык там были превосходные, хотя, в связи с дальностью мест и экзотикой, обходились весьма дорого. Путники могли выпить красного или белого вина и спуститься по обложенной камнями лесенке к лагуне. И прыгнуть в холодную воду, моментально погрузившись. Правда, лагуна теперь была не такая уж глубокая, да и форель там больше не водилась. Но, все реки в округе вообще страшно обмелели.
Дольмен, хотя и разрушенный, кто-то впоследствии прикупил: пытались наладить платный туризм, привлекая экзотикой мест. Хотя, экзотики становилось всё меньше: дольмены и скалы разрушали вандалы. Зато, здесь пробуют ковырять в окрестных природных камнях дырки, симулируя древность и ахают над якобы природными памятниками – камнями и деревьями. А также, создают идолов и капища… Язычество нынче в моде.
А Мандала, которую каждый год выкладывал новый хранитель здешних мест, названа им «Мандала Вечность»... Некоторые, постоянно мотающиеся по горам на джипах, её видели. Иногда наведывались и сюда, после кафе у лагуны, если им вдруг хотелось бесплатно выпить травного чая. Только, как они говорили, угощающий их чаем человек постоянно «несёт» при этом «какую-то пургу»...
Наталья и Сергей тоже побывали здесь ещё раз, много лет спустя. И вовсе не узнали этих мест. Они были с палаткой на море, и решили дойти сюда через перевал. А отсюда добраться до районного центра - и сесть на поезд. После перевала, их, к счастью, подобрали и предложили подбросить дальше люди на попутном джипе; передвигаться по разбитым машинами дорогам пешком стало совершенно невозможно.
Потом, после того, как добрые попутчики угостили их шашлыками, Сергей и Наталья остановились около речки. Но, искупаться не получилось: настолько мелко, что вода доходила лишь до середины голени, в особо глубоких местах. Какая уж теперь "тарзанка"... К тому же, из-за небывалой сухости, быть может, здесь появилось множество гадких насекомых: клещей. Так что, отдых здесь грозил не из числа приятных, и Наталья и Сергей решили спешно покинуть ставшие совершенно иными места.
- Ну, что? Пойдём на трассу? - предложил Сергей.
- Нет. Пожалуй, я пойду, взгляну на Поляну. Воды там наберу в дорогу... Из ближайшего родника. А ты можешь подождать меня здесь.
- Если идти - тогда уж вместе.
На Ромашковой поляне было пустынно и тихо. Никого в округе, в лесу, тоже не оказалось. Не было ни одной палатки. И даже скот здесь не пасся. Поляна была выжжена солнцем, с пожухшей, умершей от корня, травой. Наталья подошла к тому месту, где был родник, ранее оборудованный для удобства чем-то наподобие колодца и украшенный памятной плитой, установленной в девятнадцатом веке. Плита отсутствовала: кто-то взял на память? А колодец был замусорен. И воды в роднике не было совершенно… Наталья даже не стала добираться к "Дедушке": тот родник бежал тонкой струйкой и раньше, когда ближайший был мощным и бурным.
Грунтовка, проходящая вблизи «Ромашковой» поляны, почему-то была перетянута верёвкой, как шлагбаумом. Эта верёвка была украшена множеством завязанных кем-то цветных ленточек – будто, дерево по бурятско-монгольскому обычаю.
А река, самая близкая к «Ромашковой» поляне, не просто обмелела… Она превратилась здесь в длинное зловонное болото, заросшее камышами, вонючее и наполненное плавающим по нему ветхим сухостоем.
Наталья села на краю Поляны под деревьями, улыбнулась с горькой усмешкой. Кругом простиралась пустая, выжженная земля. Да, и местные власти за что боролись - на то и напоролись. Легко и сладко им теперь, наверное. Нет здесь бесплатно отдыхающих.
- Наташенька, пойдём, поймаем попутку, и - на вокзал. Не ночевать же нам здесь! - сказал, в нетерпении, Сергей.
- Действительно... Не знаю, зачем я вообще сюда пришла. По-моему, лишь для того, чтобы окончательно забрать отсюда ...себя. Здесь ничего больше не осталось. Совсем ничего...
Поляна… она затаилась и ждёт. Таких людей, которым нужно чистое небо над головой и зелёная трава под ногами… Хочется верить, что дождётся, и что самые страшные времена миновали. Те самые, насилия над мозгом всяких «Учителей», политиков и других перекрашенных самозванцев всех мастей.
А дядя Юра оказался провидцем: предсказал интерес правоохранительных органов к здешней эзотерической тусовке, придорожный кабак на Грушевой, экскурсии на джипах… и даже название Мандалы: «Вечность».
Большинство людей, или даже мы все, теперь стали другими: жёстче, холоднее, активнее. Но, уже устали от жизни и от бесконечной и бессмысленной работы, когда всё медленно, но непрерывно несётся все дальше, под уклон. Иногда кажется, что мы все провалились в другое измерение, и тот самый Переход, который планировали на 2012 год, действительно, свершился… Вопрос только, куда.
Так и живём… В убогости и нищете, что судьбою и страной нам дадены.
А кто ближе к небу – тот дальше от земли.
И три всадника уже проскакали здесь, по этим землям, на своих конях...
Белый, ушедший со своими помыслами и со своей Белой гвардией - единственный рыцарь святой и уходящей эпохи.
И красный, с ужасной кровавой Великой Отечественной войной, несущей катастрофические потери; как возмездие за полную оторванность от Бога.
Был и чёрный, с мерой и весами; раздающий богатым - богатство, а бедных и божьих людей лишая последней надежды; зло надсмеялся он над людьми, стремящимися к духовному и возвышенному.
У каждого народа - свой Апокалипсис.
И скачет по России последний всадник, Бледный. Несёт новые болезни,безнадёжность и бессилие.
Но, пребудут сюда и другие, молодые народы; не бывает земли пустой. Быть может,сложат новые люди новые песни; привнесут сюда и вольют новую веру, и сохранят и память о прошлом. И вновь зацветёт засохший миртовый куст...
Всё, что есть, уже было; и ничего не вечно под луной. Это знание несёт печаль - но, и великую надежду.
* * *
Уходят в море корабли и страны,
Прочь исчезают дни и города.
Не знаю я, как мыслят океаны...
Таким, как был, я не вернусь сюда.
Сжимают годы, искажая болью,
Стирают нам знакомые черты.
Ушёл Христос, вино наполнив кровью...
Но каждый час вздымаются кресты.
Тебя распнут сомненья и тревоги,
Прочь, в неизвестность, выплюнет среда.
Не знаю я, о чём там мыслят Боги...
Таким, как есть, я не вернусь сюда.