Арина и Альберт пьеса

 
    






Арина и Альберт
Елена Оронина
Трагикомедия в 3-х действиях









Действующие лица:
Альберт, Альб — сорок три года, бывший начальник отдела продаж некрупной, но богатой, фирмы, только что освободившийся из тюрьмы.
Арина — его жена, сорок два года, рыжеватая шатенка, менеджер по продажам в той же фирме.
Ада - их дочь, девятнадцать лет.
Митяй — плотный блондин лет сорока, их сосед по даче, а также коллега по работе, бухгалтер.
Кир — лет шестидесяти, спортивен, выглядит примерно на сорок пять, руководитель фирмы.
 Ютко, Ют — невысокий плотноватый брюнет лет сорока пяти с трагическими чёрными глазами, руководитель отдела продаж.
Алевтина — жена Ютко, очень стройная блондинка под сорок.
Эрик — сотрудник той же компании, модно и дорого одет, приближается к сорокалетию.
Георгий -  кавказец, говорит с небольшим характерным акцентом, сотрудник фирмы в возрасте пятидесяти лет, смахивает на охранника.
Анастас — подкачанный брюнет из Европы, тридцать один год, говорит без акцента, тоже сотрудник фирмы. 
Зая — жена Кира, директора, излишне крупная, но очень спортивная девушка лет тридцати.
Карина Наумовна — семьдесят пять лет, мать Альберта, передвигается с трудом.
Мальчики, сыновья Альберта и Арины, Костя и Слава, семнадцати и одиннадцати лет.
Действие первое
Красивый холл большого дома в сорока километрах от Москвы, неподалёку от подмосковного городка. Лестница ведет на второй этаж. В больших окнах виден закат и окружающий живописный пейзаж. Посередине холла, по другую сторону стола, что установлен к зрителю длинной своей стороной, стоят два дивана, во главе стола, в глубине сцены, между диванами три стула, также расположились анфас. Сбоку оборудована кухня. Виден кухонный стол, что стоит лицом к зрителям. На большом столе - огромный и высокий букет из полевых маков и садовых ромашек.
С трудом, опираясь на палку, входит Карина Наумовна.
Карина Наумовна:
- Сегодня суббота, но никто в доме толком не ел с самого утра. День-то не совсем обычный, ну и что же теперь? Ни пыль не вытерта, ни обед не сервирован! Правда, букет водрузить успели.
Обходит стол, разглядывает букет в большом кувшине.
- Маки и ромашки, художник Маковский. - показывает на стену, где висит большая репродукция картины с аналогичным сюжетом. - Мальчишки, наверное, насобирали и поставили.
Вбегает Ада. Хватает чашку и тарелку с бутербродами и куда-то спешит.
Карина Наумовна, громко:
- Куда понесла? Мне, старухе, толком чаю за весь день не предложили!
Арина, появившись на втором этаже из двери комнаты, стоя в длинном цветном одеянии, слушает дальнейшую перепалку.
Ада:
- Бабушка, сегодня ваш сын из тюрьмы возвращается! Сидели бы себе тихо в своей комнате, всхлипывали б в платочек, постничали б и молились о прощении грехов! Дам вам сейчас чаю. Ай… У меня коржи для торта, кажется, подгорают!  И мама с самого утра вечерний ужин готовит. Да где же она?
Подбегает к плите, вынимает последние коржи, складывает их  общую стопку.
Арина:
- Ада! Ну нельзя ли быть повежливее? Кто так с бабушкой разговаривает!
Карина Наумовна (отмахиваясь):
- Ой, не надо заступаться, я не обидчивая. Арина, ты как всегда унылая, точно вареная курица, вынутая из супа. Муж возвращается, а у неё из рук всё валится, так ему рада! Ты от счастья летать должна!
Арина (в слезах):
- Чего только не приходится терпеть от вас, Карина Наумовна, шли бы в свою комнату, Ада принесёт вам чай с бутербродами! - Аде: - Это кому? Тебе и мальчикам?
Ада (на бегу):
- Да, мы перекусим наверху.
Арина:
- О бабушке не забудь!
Бабушка удаляется в дверь на первом этаже, Ада с подносом взбегает вверх по лестнице.
Арина в растерянности стоит посреди холла, затем разглядывает себя в зеркале:
- Знакомьтесь, Арина, дочь заслуженного врача, жена убийцы, мать детей убийцы. Зачем Альберт взял на себя чужую вину? Финансовый нарушитель всё же предпочтительнее. Не преступает закон в наше подлое время только ленивый, наверное. Могли конфисковать имущество? Что ж, это понятно. Но по мне лучше бедность, чем зависимость, а теперь мы все словно повязаны. Если бы Альберт не взял на себя вину за это кошмарное убийство, начальство и несколько других сотрудников компании сели бы вместе с ним, и в этом всё дело. Но иногда меня мучит сомнение. А вдруг он и впрямь убийца? Пошёл и убил зачем-то окрестного бомжа!
Арина (берёт тряпку и начинает вытирать пыль, но потом снова замирает):
- И как мне сказать, что я хочу уйти от него? Альберта не было десять лет, я люблю... давно люблю другого. Всю неделю мне неспокойно. Как пережить сегодняшний вечер? Ещё и эти странные предчувствия… какой сон мне приснился! Несут меня в сиреневом платье с чёрной отделкой, в том самом, что я приготовила для ужина. Чёрная его оторочка так и стоит перед глазами… А если надеть белое? Да не всё ли равно, чувствую, не состоится моё будущее с другим, что-то да помешает. Дверь в новую жизнь непременно окажется заколоченной... напрочь заколоченной...   Ах, судьба, ах вы, летние дни окаянные… Жарко-то не по-московски, дерево под рукой словно закипает… Светило светит, а просвета не видно… И слёзы такие горячие, как под лучами солнца нагрелись, капают, капают...
Вытирает слёзы и уходит.
Вбегает Ада, за ней Митяй:
Митяй:
- Ада, пойдём наберём ягод, и быстро-быстро сварим варенье. Ягоды сладкие, душистые… Малина алая, смородина чёрная...
Ада:
- Куда пойдём, в ваш сад? Где малина совсем малиновая и смородина уже вконец осмородилась?
Митяй:
- Ах, ты шутница, «осмородилась»… Каламбурщица… С тобой и говорить, и молчать одно удовольствие. Так пойдём?
Пытается к ней приблизится. Ада холодно отодвигается.
Ада:
- Нет, это невозможно. Ореховый торт ждёт, когда я о нём вспомню и приведу в торжественное, готовое, я бы сказала, сияющее состояние. И потом, я не так наивна, чтобы ходить в гости к старому холостяку.
Митяй:
- Старый холостяк… Вот, оказывается, кто я для тебя. А мне казалось, что мы… Столько совместных вечеров, книг, столько фильмов, что мы посмотрели вместе. И вот твоё детство окончилось. Ада, прошу, я должен сказать. Я  давно в разводе, и всё как-то не случалось найти другую любовь… Может быть, я всегда ждал тебя…
Ада:
- Митяй, ну что за выдумки! Вы не представляете себе, насколько мне неприятно это слышать, вы мне такой друг, настоящий друг, и вот на тебе, пожалуйста. А детство моё окончилось ещё два года назад. И потом, кажется, вы служите бухгалтером именно в той организации, где посадили папу за убийство, которого он не совершал? Он посидел, а у всех остальных всё в порядке. Ещё и я в подарок главному бухгалтеру… Не слишком ли много бонусов?
Митяй:
- Милая моя, дитя драгоценное, не будь столь резкой. Как мне больно! Ах, любовь моя, не со мной ты, совершенно не со мной… Только учти: женщине не пристало быть жёсткой как казарменный башмак. Я тебя люблю, но даже мне режет слух солдатская прямота твоей тирады.  Прости, я по-прежнему чувствую себя твоим наставником. Что сказать в своё оправдание? Не от меня зависела ситуация с твоим отцом… Дитя моё, ты совсем не понимаешь той реальности, которая тебя окружает. Может быть, наш примечтавшийся мне брак — это лучшее и самое необходимое, что нужно тебе в нынешней, для тебя в силу молодости непонятной, ситуации в городе, стране, мире. Я прошу: выходи за меня замуж, а ты и слышать не желаешь. Драгоценная моя, я хочу прежде всего уберечь тебя от трудностей,  жизненных перипетий!
Ада:
- Перепети, перемити! Какие глупости, пришли вам в голову, уважаемый сосед! Ну хорошо, папа тут не при чём, и я прошу прощения за прямоту, но зачем терять время, если для меня невозможность нашего брака очевидна? Митяй, я всегда любила и люблю вас как друга и даже близкого родственника, не надо всё портить. Нет, я не выйду за вас замуж. Я умоляю, ну, Митяй… Митяй же… - Приближается к нему. - Убери слёзы из глаз… Немедленно… Вот, пожалуйста… Сейчас принесу платок…
Ада убегает.
Митяй (помолчав, расстроенно ходит по сцене):
- Конец прежней жизни, просто и быстро. То, что я так долго репетировал с собой наедине, то, что мне казалось самым важным и нужным, всё это закончилось в течение двух минут. Годы мечтаний, разговоров по душам, прогулок в саду. Весёлая беготня, радость, молодость, смех… Ах я, бобыль, что я о себе возомнил! Прощай, Ада, моя драгоценная мечта, моё дитя, моя госпожа, волшебная моя жизнь, прощай.
Митяй уходит. Входит Карина Наумовна, берёт стакан, наливает в него воду из кувшина. Отыскивает в шкафу пачку старого печенья, частично превратившегося в крошку. Укладывает его на поднос, туда же ставит стакан воды.
- Спасибо, старое печенье завалялось, чтобы я не умерла с голоду. И мне манна небесная. И даже комочками! - Карина Наумовна с достоинством удаляется с подносом в руках.
В холл входят Альберт, Кир, Ютко, Эрик, Георгий и Анастас. Выбегает семейство в полном составе, кроме Карины Наумовны, входит Митяй, все обнимают вернувшегося Альба.
Кир:
- Друг, за десять лет ты почти не изменился!
Эрик:
- Как водится, Альберт. Ты не исключение. За десять лет почти никто не изменился. Ни уважаемый директор, - поклон в сторону Кира, - Ни прочий офисный планктон. - Обводит окружающих широким жестом.
Арина:
- Я изменилась.
Арина с вызовом смотрит на Альберта, Альберт обнимает её быстро и холодно. Тут же отстраняется. Арина выразительно подносит к глазам руку, на которой красуется кольцо с крупным бриллиантом, затем, не опуская, отводит руку и долго смотрит на бриллиант.
Альберт:
- Милая, здравствуй! Спасибо за встречу, и стол почти готов. Но какой хищный бриллиант! Ты нашла его во рту у акулы? Дорогая, кажется, ты с ходу пытаешься мне что-то объяснить.
Арина:
- Дорогой, я рада твоему сохранившемуся напору. Тирада прозвучала вполне энергично. Да и внимателен ты, не ожидала. А бриллиант? Что бриллиант? Бриллиант — не человек, любую неприязнь переживёт бесстрастно.
Альберт:
- На тебе платье с траурной отделкой. Надеюсь, траур не по случаю моего возвращения?
Арина:
- И платью всё безразлично, ни любви, ни печали.
Эрик (пытается их остановить):
- Так не пойдёт. Брэк, брэк, Альберт, Арина, неверный тон для встречи супругов после долгой разлуки.
Арина (продолжает, не в силах остановиться):
- Это платье, мой дорогой Альб, - песнь нашей торжествующей любви. Но прозвучала она, к сожалению, в далёком прошлом. - Вдруг вспохватившись, поворачивается к гостям. - Ах, да, что это я... Дорогие гости, приносим свои извинения. Альберт вернулся, и это главное, так что прошу к столу. Костя, - приобнимает старшего сына, - пригласи, пожалуйста, бабушку. - Обращается к присутствующим:- Наш старший, почти взрослый, в этом году получает аттестат.
Гости жмут Косте руки. похлопывают по плечу. После чего Костя отходит и распахивает дверь в комнату Карины Наумовны.
Костя:
- Бабушка, отец вернулся. Ура! Выходи же скорее!
 В проёме двери появляется Карина Наумовна.
Карина Наумовна:
- Альберт, сын, как я рада! Благополучно ли добирались? Дай я тебя обниму! Дома, наконец-то дома! Садись во главе стола, ты — хозяин! - В сторону гостей. - Спасибо, спасибо, что и в этот раз поддержали.
Одиннадцатилетний Слава виснет на шее отца.
Слава:
- Папа, папа, давай сыграем в шахматы! Нет, в бильярд!
Альберт:
- Потом, Слава, успеем. Надеюсь, катастрофы не случится, правда же, милая? Сыграем, сын, сыграем и в бильярд, и в шахматы.
Все присутствующие тем временем свободно перемещаются по холлу, хозяева занимаются подготовкой ужина, гости праздно шатаются.
Кир (Арине, тихо, конфиденциально):
- Уважаемая хозяйка, полагаюсь на вас. Умоляю, никакой инициативы. Бутылка Хеннеси уже на столе, - Кир показывает в сторону стола. - а остальное, вокруг неё, всё безградусное, так что прошу не нарушать композицию.
Арина смотрит на стол и согласно кивает головой.
Арина:
- Кир, ты прав, как никогда.
Георгий подходит к столу, открывает бутылку Хеннеси, не замечая, что она единственная, наливает коньяк в бокал, предлагает его Анастасу:
Георгий:
- Анастас, вы пьёте? Я — нет, за рулём. А вы из какой страны приехали?
Анастас:
- Из европейской. - Берёт бокал. - Спасибо. Но не рановато ли? Ничего спиртного, кроме этой бутылки коньяка, кажется, не предусмотрено.
Георгий:
- Да вы не беспокойтесь, ограничение алкоголя Кир ввёл не для вас. Знаете, одним словом вы всё сказали, наверное. Крепкий брюнет, такой, как вы, приезжает к нам сегодня из Европы. - Подходит к столу, рассматривает бутылки. - На самом деле единственная… а я и не заметил. Если вы не против...  я люблю поговорить. Например, вы. Новый человек на фирме, и пока никто не понял, зачем вас наняли. Сам бог велел познакомиться поближе. Мы вместе встречали из тюрьмы Альба. Только я работаю с Киром с первого дня, лет пятнадцать, я правду вам говорю, не сомневайтесь, а вы появились полгода назад. И вдруг оказались здесь, в доме Альберта, как хороший друг Кира. Как будто давно знаете даже хозяина дома, но я-то в курсе… такого быть не может…  Наверное, директор вас отличил. Стал по-особому доверять.
Анастас:
- Георгий, и я не прочь поболтать о том-о сём. Альберт отсидел в тюрьме по наговору?
Георгий:
- Альберт, может быть, считает, что мы, его друзья, прокатились в рай за его счёт. Говоря между нами, не хотелось бы оказаться на его месте. И закон нарушен, словно наступили последние времена, нехорошо. Альба обвинили в убийстве слабого, нищего и ни в чём неповинного человека, хотя... кто их знает этих бомжей. Альберту этот бомж ничего особенно плохого сделать не мог, но соседи видели, как они пару раз поссорились. Бомж обитал на соседней стройке. Настоящего убийцу, какого-то восточного рабочего, отправили, кажется, на далёкие рудники неизвестно куда. Альберта обвинили для того, чтобы наказать нашу и в нашем лице подобные компании за лоббирование интересов в вышестоящих органах. А как иначе выжить бизнесу в наше время? И кто виноват, что именно Альб попался на вручении взятки? Ему пришлось отсидеть, остальных отмазали. Руководителем отдела продаж поставили вместо него Ютко.
Анастас:
- Правильно ли я понял, что жену Альберта именно тогда приняли на работу, после того, как Альба посадили?
Георгий:
- Да, Арину сразу пристроили к нам в офис. Начала с канцелярской  должности вместо того, чтобы заниматься домом и детьми. В другом месте могла бы сделать карьеру, как позволяло ей образование, но... Считается, что  работа на фирме - благо для неё, только самой Арине хотелось чего-то другого, конечно. Когда Альб сел, их младшему было два года, Арине пришлось нанимать няню, где-то дополнительно подрабатывать, любой женщине это тяжело. Мать Альберта сидела с детьми по очереди с няней, заслуженная бабушка Карина Наумовна. А что оставалось делать? Такова жизнь, и Кир — мудрый руководитель, сумел справиться с ситуацией. Думаете, это легко — не сесть самому и спасти фирму при таких уликах?
Анастас:
- Наверное, Альберт рассчитывает на доброе отношение компании.
Георгий:
- Знаете, по-всякому могло произойти, но мы не бросили ни его, ни его семью. Может быть, это и обычно, но не все сегодня так поступают. Но давайте поговорим о другом, обсуждаем хозяев дома, ай-яй-яй, как некрасиво.
 Георгий покрутил в пальцах ключи от автомобиля, затем положил их в карман.
Анастас:
- Ключи от счастья, мне кажется, на машины сегодня разве что не молятся. Мы -грешники от автомобилей, но главный Бог нас прощает.
Георгий:
- А куда сегодня без автомобиля?
Анастас:
- Я всего лишь хочу сказать, что людей следовало бы ценить больше машин.
Георгий:
- В таком случае, Анастас, пейте за дружбу! И признайтесь, зачем вас наняли? Здесь, в узком кругу, можно поговорить по душам. - Георгий дружески приобнял Анастаса.
Анастас:
- Георгий (отстраняется, слегка выведенный из себя), я не готов к расспросам, несмотря на эксклюзивно предложенный вами коньяк. Думаю, я младше вас намного и, наверное, со временем мог бы занять ваше место на фирме, но в настоящий момент лишь вхожу в курс дела. А сегодня работы хватает всем. Пока можете не волноваться. — Последнюю фразу Анастас произнёс со значением и расстановкой, потом отошёл.
Георгий:
- Какой нахал! Кир, наверное, считает себя бессменным и бессмертным. Почему  он подумал о том, кем заменить меня, но не желает понимать, что себе тоже... хорошо бы ему подыскать себе достойную смену. Он не молод, старше меня… по его виду этого, конечно, не скажешь... Кто заменит Кира? Его тридцатилетний сын и на полчаса не заедет в офис, и чем занят, неизвестно. Что ждёт компанию?
Перед столом появляются Ютко и Эрик, с аналогичными бокалами в руках.
Ютко:
- Ты там намедни высказался насчёт офисного планктона.
Эрик расхохотался.
Эрик:
- Не знал, что тебя это заденет, приятель. Пашешь, пашешь, и в благодарность одна лишь зависть плюс непонимание, да? Ты не волнуйся, именно я офисный планктон уважаю, себе не враг. Мы не герои, конечно, но… Не хуже других.
Ютко (похлопывает его по плечу):
- То-то же, не шути так, Эрик, коллега. Как поживает милая Ната?
Эрик:
- Ютко, у нас с тобой масса общих интересов! «Милая, ведь всё сбылось»… Да, всё сбылось и, кажется, прошедшее время употреблено весьма кстати. Путь свободен! Я правильно понял твой вопрос?
Ютко (задумался, видно, что искушение борется в нём с осторожностью):
- Боюсь, что я стар для таких эскапад. И рад бы в рай, да грехи не пускают. А сколько ей? Двадцать шесть? Мой любимый возраст...
Эрик:
- Насчёт грехов ты прав. Те ли обещания мы давали себе на заре жизни? Мы, юноши из хороших семей? Мне, к примеру, странно, что ты играешь роль ловеласа. Всем известно о прекрасных отношениях в твоей семье. Жена, двое детей. Я знаю о твоём романе с Ниночкой из бухгалтерии, но ведь это никак не влияет на отношения с Алевтиной. Как тебе это удаётся?
Ютко (пугается):
- Умоляю! Какая Ниночка! Бедная женщина так одинока, я всего лишь иногда составляю ей компанию.
Эрик:
- Самоотверженно. И кто тебе поверит?
  Ютко:
- Почему бы в таком случае не поговорить и о тебе?
Эрик:
- Обо мне? Хорошо. На хрипловатый сексапильный голос твоей жены многие сбегутся, стоит ей лишь свистнуть, может быть, и я, падкий, не устоял бы…
Ютко:
- Это ты к чему?
Эрик:
- Ютко, не спрашивай про Нату, я пошутил, у нас пока ничего не решено. Может быть, она согласится удочерить мою уже почти двадцатилетнюю дочь.
Ютко:
- В таком возрасте не удочеряют, и вообще как ты мне надоел! Иди поболтай с Адой, кажется, ты питаешь слабость к женщинам этой семьи.
Эрик, (удаляясь):
- Не я один, не я один.
Митяй (подходит к Ютко):
- Кто этот новый сотрудник из Европы?
Ютко:
- Ха-ха! На месте Эрика я бы держался от него подальше. Эрик и в кошмарном сне не представляет себе, как может на Анастаса подействовать его синеглазое и белокурое обаяние.  Видимо, это заместитель Георгия. Георгий предпочитает молодых брюнеток, Анастас блондинов любого возраста. Им придётся соперничать только из-за карьеры.
Митяй:
- Так… Подожди, я тоже блондин.
Ютко (уходит, посмеиваясь):
- Я тебя предупредил.
 Митяй машет перед лицом ладонью, словно прогоняя мысленные помехи. Ютко возвращается с новой порцией коньяка.
Митяй:
- А разве Георгий не женат?
Ютко:
- Не будь наивным. Кстати, тебе не приходило в голову сменить сексуальную ориентацию?
Митяй:
- С чего бы это?
Ютко:
- Друг, слышу это с облегчением.
Митяй:
- Я сегодня сделал предложение Аде и получил отказ.
Ютко:
- Аде? Ну и ну! Не слишком благоразумно. А помнишь тот курс из нескольких семинаров, который проводила для нас вторая жена Кира? По настоянию Кира за наш же счёт. Ну чтобы не выглядели совсем бандерлогами, как он нам объяснил? Я тогда выучил: «Я вздрагивал, я загорался и гас. Я трясся. Я сделал сейчас предложенье. Но поздно. Я сдрейфил — и вот мне отказ. Как жаль её слёз! Я святого блаженней.» Не знаю, смог бы я так прилежно посещать семинар, не оплати зубрёжку из своего кармана… - Смеётся.
Митяй:
- Я не сдрейфил, а слёзы были моими, и никакого блаженства я не ощущаю. - Голос Митяя задрожал. - Ты не понимаешь, что значат для меня все эти перемены. Меня давно бросила жена и, забрав детей, выехала куда-то в Австрию, сказав напоследок, что не может больше выносить мой безответственный инфантилизм. Мне было так тошно. Много лет подряд пару вечеров в неделю я проводил в доме у Альберта с его семьёй, и это меня спасло. Много лет подряд, чувствуешь? Особенно после того, как Альба посадили. Арина порою задерживалась на работе, а мы часто ужинали вместе: Ада, Костя, Слава, смотрели кино, ремонтировали то, что ломалось, вместе учили уроки. Слава вырос у меня на руках… Ада… - Митяй махнул рукой. - У меня словно повторно отняли мою семью.
Ютко:
- В общем, ты как старый холостяк посвятил себя чужим детям, но детство двоих из них уже закончилось, а к третьему вернулся отец. Пора начинать строить свою жизнь. Хорошо, что ты не увлёкся Ариной.
 Митяй (отмахивается):
- Перестань! При чём тут Арина? Кстати, пойду помогу Аде.
Ютко:
- Остановись, друг, она справится. Ты сейчас немного не в себе. Жаль, что ты не заметил искреннего к тебе расположения и несравненных душевных качеств человека, который каждый день находится рядом с тобой.
Митяй:
- Это кто? Ты, что ли?
Ютко:
- Не  смешно!
Митяй (с иронией):
- А кто? Карина Наумовна?
Ютко:
- Ай-ай, как невежливо! Я имею в виду Нину, твою сотрудницу.
Митяй:
- Браво! Значит, ты решил мне сбагрить свою любовницу.
Ютко:
- Тише, что ты придумал, она мне не любовница.
Митяй:
- Не верь глазам своим!
Ютко:
- Ну хорошо, только это было в далёком прошлом. Ты слишком рассеян, и многого не замечаешь. И как будто из-за меня на ней стоит клеймо. «Особо порочна»! «Нравственно неполноценна»! Что за нетерпимость? К чему твоё высокомерие? Ну поясни, поясни, не стесняйся. «Любовница Юта!» За что Нине этот приговор?
Митяй;
- Боже мой, о чём ты? Прости, Ют, я не могу обсуждать сегодня Нину и твои планы насчёт нас.
Уходит.
Ютко:
- И впрямь, к этому разговору лучше вернуться через пару месяцев. Но не позже. Иначе страдающая от одиночества Нина в конце концов разрушит мой брак.
Карина Наумовна (подходит к Альберту):
- Сын мой, сын, наконец-то ты дома, твой отец тобою бы гордился!
Альберт:
- Мама!
Карина Наумовна:
- Я всегда верила, что так и будет, ты вернёшься, всё станет прежним, но как долго тянулись эти годы! Я не пропустила ни одного свидания. Твоя жена, конечно, тоже исправно тебя посещала, но сколько муки она вносила в этот свой супружеский подвиг!
Альберт (слегка раздражён, но обнимает мать и целует в щёку):
- Спасибо, спасибо, мама, что и кто я без тебя. Прошу, не разболейся на радостях. Присядь, я помогу тебе.
Альберт помогает Карине Наумовне сесть, все гости рассаживаются.
Тем временем Ада выставила на стол воду, сыр, прочие закуски. Компания рассаживается лицом к зрителю. Мальчики разносят и расставляют тарелки. Альберт сел на стул посередине, по правую руку от него — Карина Наумовна, по левую - Арина. Ада с мальчиками присели на ближний к кухне диван, от кухни в таком порядке: Ада, Эрик, Митяй, мальчики. На другом диване сел Кир, ближе к Карине Наумовне, рядом с ним Георгий, Анастас, Ютко.
Эрик:
- Рад воссесть с тобой рядом, старшая Ада.
Ада:
- Как? Восставшая из ада? Спасибо.
Эрик:
- Адочка, я — сын композитора, потомственный интеллигент. Я не мог при виде вас вспомнить какой-то ужастик, фи! Ах, как многого вы ещё не знаете, сколь многого не постигли, молодёжь, молодёжь... Так и хочется взять над вами шефство. - Смотрит на галерею бутылок. - Кстати, что тут пить? Осталась лишь полбутылки Хеннеси. Господи, это опять что-то вроде тренинга. Очередной идиотский квест.
Ада:
- Мне воды, пожалуйста.
Эрик:
- Мне, видимо, коньяка на дно стакана. Чёрт знает что.
Кир:
- Сегодня пить будем мало.
Эрик:
- Хорошо, что вы рядом со мной, юная и прелестная, иначе было бы совсем невыносимо. Сколько ассоциаций к вашему имени. Старшая Эдда?
Ада роется в телефоне:
- Прабабушка человечества, что ли? Очень мило. 
Эрик:
- Кто знает, кто знает… Прабабушка, в этом есть много смысла. Вдруг своим милым обликом вы повторяете именно свою прабабушку? Ада, не выйти ли нам пока в сад? Поболтать?
Митяй, сидящий рядом с Эриком, заволновался:
- Уважаемый, займите место в очереди. Я сегодня уже приглашал Аду в сад.
Ада, с возмущением:
- Разве мы не собрались все вместе за столом, чтобы поприветствовать возвращение моего отца?
Арина тем временем подошла к собравшимся, держа на подносе огромное блюдо с горячим мясом. Альб вслед за ней плеснул в бокалы коньяка.
Арина (поставив поднос на стол):
- Холостяки, как всегда, не дремлют в ожидании выигрышей на ярмарке жизни. Вот, выстроились в очередь к моей прекрасной дочери. К счастью, Ада знает себе цену.
Переставляет блюдо с подноса в центр стола. Мальчики расставляют посуду на столе в более удобном порядке.
Альберт (наливая напитки в стаканы):
- Где берут свистки, чтобы разгонять такие очереди?
Эрик:
- Дорогой, слегка одичалый друг, не стоит волноваться из-за красоты дочерей. Красота дочери — награда отцу.
Арина:
- Дочь моя, в программе сегодняшнего ужина ты номером вторым после бутылки коньяка.
Ада (восклицает):
- Мама, и ты туда же!
Арина:
- Душа моя, я полностью на твоей стороне. Эрик, Ада, это шутка, надеюсь, у вас есть чувство юмора. Вы знаете, как я люблю вас обоих.
Ада:
- Красота дочери — награда, прежде всего, ей самой и её избраннику, которого здесь нет. Сегодня вернулся отец. Можно обо мне забыть хотя бы ненадолго?
Стол зааплодировал.
Гости, наконец, расселись. Кир встал с бокалом, на дне которого едва заметен пресловутый коньяк.
Кир:
– Альберт, ты не покидал нас все эти годы, и мы не покидали тебя. Десять лет жизни ты отдал молоху, но оказался сильнее. Теперь ты снова с нами. С возвращением!
Альберт (встал):
- Спасибо, спасибо, выпьем за настоящую дружбу… - Чокается с присутствующими. - И отдадим, наконец, должное, кулинарному искусству Арины и Ады.
Обе со смехом раскланиваются.
Некоторое время присутствующие заняты застольем, звучит «Танец с саблями» Арама Хачатуряна, едоки двигаются, едят ускоренно, как в фильме с быстрой прокруткой кадра. Вдруг музыка резко, диссонансно прерывается.
Георгий (привстаёт и объявляет):
- А сейчас культурная пауза!
Все смеются, приветствуют, аплодируют.
Эрик выходит из-за стола, берёт гитару, садится в угол ближе к зрителям, перебирает струны, и неожиданно серьёзным голосом, с нажимом и чувством, исполняет  романс Окуджавы: «И он, наконец, вернулся в дом». После первого куплета Альберт быстро выходит в сад со словами:
- Нет. Я не могу.
Арина закрывает лицо руками, продолжает молча сидеть за столом. Эрик допевает романс. Занавес.
Действие второе
Крыльцо, клумбы. Неправдоподобно большие, с человеческий рост ромашки и душистый табак выросли по бокам крыльца. Они же, ростом до неба видны на заднем плане. На небе звёзды, гипертрофированная, огромная луна. Рядом с крыльцом стоит большой автомобиль, дорогой вездеход, неожиданно в тон оранжевому душистому табаку. С другой стороны крыльца растёт красивая ель. Стрекочут сверчки.
Альберт (закуривая, присаживаясь на скамью):
- Никто больше не курит, - продолжает иронично. - В этом есть свои плюсы, можно побыть одному... Что-то я устал… Ещё вчера был в тюрьме, и вот, пожалуйста, адовы ромашки цветут, другие цветы, - с удивлением разглядывает душистый табак, - наверное, это Арина что-то насадила... они благоухают… - Подходит к оранжевому авто. - Однако, забавно выглядит этот огромный оранжевый внедорожник. У Кира изменился вкус. Новая жена, новая жизнь, новый автомобиль. Зая подбирала машинку в тон своей сумочки? Впрочем, Зая может быть только любовницей, к сожалению для неё, она уже четвёртая. Жена, не жена... условности, хм… Но я думал, что Кир успел расстаться с новой пассией. Или она с ним. Кажутся несовместимыми. Мать на каждом свидании мне жужжала о том, как сильно Зая влияет на Кира, и всё-таки мне показалась, что Зая с нами ненадолго. Арину толком не расспросишь, говорит о новой жене неохотно, с раздражением. Ошибся я или всё же прав? Осталась четвёртая в прошлом или, напротив, стала незаменимой, скоро станет ясно. - Обходит автомобиль. - Да, громадина достойна уважения. Жёны уходят и приходят, машины остаются. Забавно совпадает колер внедорожника с цветущим палисадником, — срывает оранжевый цветок душистого табака, нюхает, - Цветовая рифма. Это лишь мне заметно или все будут, выходя, ахать и сверять впечатления? Осуждать тупых, рассеянных, тех, кто не понял, не заметил? Вы невнимательны? Да вы лох! Как с вами мучается окружение! - Присаживается, зевает, слегка дремлет. Дует ветерок, ромашки и душистый табак немного шевелятся. Альберт вдруг вздрагивает. - Арина! Отчего-то мне не по себе. Встретились мы как чужие, и бриллиант на пальце, по её мнению, должен мне что-то объяснить. Я задремал сейчас, а во сне вспомнил о ней, о дурацком кольце, и словно земля ушла из-под ног. Кто он, её любовник? Только спокойно, не мандражировать. Откуда-то ветром потянуло… Свежо, - Скрестив руки, потирает плечи. - Шахматная партия. Мне предстоит разгадать шараду, найти неизвестного, как в детективе. Если мне никто ничего не сказал, и даже не намекнул, то он здесь, её нынешний. Свой. Привычно приехал в наш дом, иначе Арина не покрутила бы так смело своим кольцом перед моим носом. Господи, стыдно-то как за себя, за всё и всех. Да… И чем старше, тем дальше… чувство стыда и унижения будет усугубляться. Слепнешь, глохнешь, волочишь ноги, и ничего невозможно поделать. Как я сейчас, уголовник да и уголовник. Одиночка из шестой камеры постоянно оглядывается по сторонам, словно ждёт удара в спину, и этого нельзя изменить. - Задумывается, нахмурившись. - Ладно... ладно, решаем задачу… Митяй и Эрик приударили за Адой на глазах у Арины, и её это ничуть не взволновало. Это сразу выводит упомянутых господ за круг подозреваемых. Остаются Кир, Георгий, Ютко и Анастас. Ютко будто бы всегда клялся в преданности жене Алевтине. При этом Нина из бухгалтерии много лет была его постоянной любовницей, это всем ясно, что бы он там ни говорил. Арина и Ютко? Маловероятно. Ютко подобный откровенный скандал, странный эпатаж с кольцом ни к чему. Кир! Поэтому мне никто не осмелился рассказать. Зая, быстро минул твой период? Оттого-то Арина и ведёт себя так демонстративно. Бессрочно конфискована, отчуждена, как новая сорочка в шкафу. Я посмотрел на эту сорочку по приезде и не стал надевать, вместо неё нашёл какое-то старьё и переоделся. Словно бирку навесили на белую хламиду, где написано, что у меня нет возможности заплатить настоящую цену. И дом, и стол, и застольная песня… Как будто я не достоин всего этого. Но я достоин того, чтобы узнать правду! Да… Оказывается, я тоже изменился, не только Арина. Уголовники, уголовнички, зэки, шнырики...
Выходит Кир.
- Что, Альб, не чувствуешь твёрдой почвы у себя под ногами? Это пройдёт, всё забудется.
Альберт:
- Снова надену белую рубашку, чтобы пришагать в офис?
Кир:
- Не всё так однозначно. Посидишь пока вместе с Георгием в службе безопасности. Анастаса я отправлю набираться опыта в филиал.
Альберт:
- Заманчиво. Значит, в службу работы с клиентами я не вернусь никогда. Впрочем, поработать над имиджем в любом случае не мешает. Кир, прости что так с ходу, и рублю правду-матку. Откуда взяла Арина свой шикарный бриллиант на пальце?
Кир (удивлённо приподнял брови и расхохотался):
- Поверь, я его не заметил. А что тебя взволновало? Я — щедрый руководитель, и Арина вполне могла приобрести его сама.
Альберт:
- Я чувствую себя совсем чужим. Для всех, особенно, для жены. Тюрьма — та же смерть. Возвращался ли кто-либо когда-либо с того света?
Кир:
- Знаешь ли, вопрос возвращения куда бы то ни было откуда бы то ни было — вопрос воли и желания. Воля и интерес к жизни - движущая сила всего на свете. Я назвал бы это «жадностью к жизни», назвал бы… Но таким образом вполне позитивному импульсу придаётся «волчий», бешеный, дурной что ли оттенок. А проистекать это возвращение должно легко, спокойно, безвозвратно. Думаю. ты понимаешь о чём речь.
Альберт:
- Да. Кир. мне понятно, что ты имеешь в виду... Пожалуй, понятно.
Кир:
- Что касается Арины, извини меня за эти слова, друг, но я не любитель застенчивых «мамочек» и образцовых домохозяек. Я был женат трижды, самый первый свой брак, так, по молодости… я его не считаю... И я трижды знакомился со своей будущей женой в спортзале, а для домашнего хозяйства можно нанять прислугу. В конце концов, я богатый человек. Предпочитаю женщин амбициозных, волевых. Моей теперешней жене только тридцать, но это настоящая бомба, она и Арина — небо и земля. Не стоит подозревать меня в связи с Ариной, я не многоженец, в конце концов. Знай меня лучше, ты бы не задал такой вопрос. Но я рад, что ты откровенен.
Альберт:
- Хм, прости, я ошибся… Да, не ожидал,.. Но, возможно, кто-то из сотрудников фирмы положил глаз на мою жену? Мне кажется, он здесь, этот герой-любовник. У Арины узкий круг общения: дом, работа, при этом она с трудом выносит монотонность. Одиночество для неё тягостно, я её знаю, и ловкий жуир мог этим воспользовался.
Кир:
- Я прошу, забудь, никогда не подымай этот вопрос. Во-первых, тебе показалось, Во-вторых, если не показалось, то, возможно, всё изменится. В-третьих, если не изменится, то очень скоро всплывет наружу само собой. И уже тогда, только тогда ты об этом подумаешь. Успеешь.
Альберт:
- Мне невыносима мысль о предательстве. И пусть я тоже виноват, но мною уже совершено жертвоприношение. Всё былое окончилось, пошло прахом, а жизнь моего окружения при этом почти не изменилась, и, вместо того, чтобы проявить солидарность…
Кир (перебивает):
- О, дорогой, вынужден тебя остановить, ты слишком многого хочешь от людей. Какое тебе дело до увлечений разочарованной и оставленной, пусть и не по твоей воле, женщины, твоей жены, во время твоего отсутствия? «Если тронуть страсти в человеке, то, конечно, правды не найдёшь.» Касаемо твоих друзей и коллег, они, естественно, продолжили жить своей жизнью. Кстати сказать, ход и моих дел тогда, когда тебя посадили, совсем не изменился. Правда, из-за тебя пришлось немало побегать, но мне и без того постоянно приходится многое разруливать, да чего только не приходится! Мой мир из-за твоих проблем не рухнул, и это нормально, понимаешь? Мы все умрём, а Вселенная будет вращаться.
Альберт:
- Ты разговариваешь со мной, как с ребёнком. Но я, наверное, это заслужил.
Кир:
- Потому что ты ведёшь себя как ребёнок. Как трудный подросток, и это совсем неуместно. - Кир покровительственно похлопал Альберта по плечу. - Забудь! А я возвращаюсь к застольной компании, к пиршеству в твою честь. И за это чествование благодари судьбу. Цени всё, что имеешь. Да и ты не задерживайся, не береди душу.
Альберт (наедине с собой):
- Как, если разобраться, ничтожен этот мой разговор с Киром. Под роскошным небом и огромной луной я несу злобный и мелочный бред, впрочем, чего только не слыхивали это небо и эта луна. - Смотрит на луну. - Вот она, рукой подать, будто обитаемая. Жаль, Луна, что и я лишь производитель, поставщик и конвейер словесной шелухи… Извини, Луна... Десять лет… Как меня боялись и уважали в камере за случайно приписанное мне убийство. А я не посмел им сказать, что это ошибка. Однажды какой-то вор мне кричал: «За что ты его убил? Он не человек, если бомж, да, не человек?», но я сурово помалкивал, имитируя презрение к слабакам… Воры, мерзавцы, шваль земная… Я, прежний Альберт, всё понимаю, но себя не нахожу. Собственная тень. Тень, двоюродная сама себе. Что ж, пусть меня не воспринимают как равного, зато теперь я точно знаю, что какие-то вещи нельзя спускать. Нельзя полагаться на справедливость, которая наступит сама собой. И всё же… Порою я не верил, что когда-нибудь снова увижу звёздное небо и луну не сквозь металлическую решётку, не через маленькое окошко. Если бы я мог забыть, отрешиться, простить… Вижу и тебя, звёздный млечный путь, порадуйся вместе со мной моей свободе. Эй, млечный путь! Посоветуй, где взять силы на  прощение тех, кто мне должен был быть безусловно предан, но вместо этого... Лишь ты всегда прав, чёрный бархат вечного купола, лишь ты никого не покидаешь, блеск далёких звёзд. Да ещё неповинны ромашки, которые вырастила моя дочь, да ещё ни о чём не ведают ароматные цветы моей жены, кстати как они называются? Душистый табак? Адовы ромашки! Жёлто-горячий табак! Обжигающий песок от вас на языке… Нет, стоп, всего этого мне мало… Луна, ромашки... Проклятая тюрьма научила многому, слишком многому… Странный всё же автомобиль… Почему его цвет совпадает с цветом душистого табака? Везде некий непонятный сюр, везде... Нас окружают неестественные вещи, режущее глаз. Как человек мыслящий я должен найти в этом красоту и гармонию. Вместо этого я вижу диссонанс, и это меня раздражает! Нет, пожалуй, изумляет… что за удивительная, нереальная ночь...
Уходит в тень и садится в траву.
Альберт:
- Кажется, я засыпаю. Засыпаю, пьяный от ночи, - спит.
Появляются Эрик и Ада, стоят на крыльце, не замечая Альберта.
Ада:
- Вы редко у нас бываете. Вот, - обводит рукой сад, - полюбуйтесь нашим палисадником. Цветы, кусты, деревья...
Эрик (рассеянно):
- Отличные клумбы, насажены густо. Какие-то цветы вдруг выросли в тон машины руководителя.
Ада:
- Эрик, вам лишь бы шутить…
Эрик:
- Кстати, Зая купила любимому довольно странную машинку, - указывает на внедорожник, - полюбуйтесь на неё, набликовала вокруг красно-жёлтыми цветами... Но перейдём к более насущной теме. «Как жаль её слёз, я святого блаженней». - Торжественно. - Кстати, милая хозяйка, должен вам кое-что объяснить. - Пауза.- Дорогая Ада, я передумал делать вам предложение руки и сердца!
Ада:
- Премного обязана, но почему-то мне неприятно из-за вашей фразы, Эрик. станьте на минуту психологом, объясните, почему. Как будто это я вам сделала предложение и получила отказ, а ведь я и не помышляла ни о чём подобном. Вы всего лишь пошутили.
Эрик:
- Как вы умны для своего возраста!
Ада:
- При чём тут мой возраст?
Эрик:
- Вы потом поймёте. Ну раз вы так умны, я, пожалуй, могу с вами кое-что обсудить. Вам неприятно из-за моей фразы от уязвлённого самолюбия. Но вы столь молоды и прекрасны, у вас так много поклонников, что моё лёгкое хамство только возбуждает ваш интерес. Ситуация Печорин — княжна Мэри.
Ада:
- Спасибо. Всё сразу стало на свои места... - после паузы, - Хорошо, что папа вернулся. Хорошо, что родители всегда на моей стороне.
Эрик:
- Мама много плакала, пока Альберт отбывал срок?
Ада:
- Особенно в последнее время. Ну и ещё тогда, в самом начале, потом будто бы успокоилась. Я была маленькой, но помню.
Эрик (доверительно взяв руку Ады в свои ладони):
- А теперь скажи, тебе не кажется, что у Арины за эти годы мог появиться сердечный друг? Она молода, осталась в одиночестве.
Ада (отдёргивая руку):
- Я не сторож брату своему, а тем более своей матери. Мне не хочется об этом говорить.
Эрик:
- Но ты сама просишь меня побыть психологом. И это правильно, тебе надо обдумать ситуацию. Только представь: у мамы начнётся другая жизнь, и вот дома скандалы, тяжёлая атмосфера, мама, не приведи господь, решит уйти от твоего отца, семья распадётся, дом придёт в запустение, ни тебе, ни братьям некуда будет прийти, негде приклонить голову.
Ада:
- Эрик, спасибо, что вы так заботитесь о нашей семье, но…
Эрик:
- Пойми, Ада. Твоя мать не чужой мне человек. Арина - бывшая подруга и одноклассница моей погибшей сестры, сестра была на четыре года меня старше. Помню это бесконечное горе, ей двадцать два, мне восемнадцать, и она в гробу, запомнился гроб — такой… синий с белым... Сестра была мне близка, очень близка, по сути я и по сей день одинокий человек, милая Ада, как это ни парадоксально. С женой, ты знаешь, я давно в разводе... Мы с Ариной долго не виделись после смерти сестры, но как-то утром я пришёл на работу, и что же? Сидит у компьютера она. Я невольно покачнулся. Арина, Арина, как ты мне напоминаешь её, сестру из далёкого детства! Поворот головы, улыбка, интонация… Вот, Адочка, лишь тебе могу сказать... Там, в прошлом, в моей памяти, пока я по полу вожу паровозик без дверок, сестра и Арина склонились над учебниками, а в летний выходной вместе ведут меня в парк аттракционов. Вот они стоят на аллее под высокими деревьями, а я, городской мальчик, не привыкший к бегу, вдруг мчусь к ним, обгоняю, что-то кричу... Говорю это, милая Ада, говорю, зачем, сам не знаю… Но пойми, беда, которая может нависнуть над Ариной, никак не оставляет меня равнодушным.
Ада (плачущим голосом):
- И мне иногда так тревожно…  Что же делать?
Эрик:
- Надо помочь взрослым, вы - одна семья, так отвлеките родителей от дурных мыслей: больше бывайте дома, уделите им внимание, загрузите их своими проблемами, в конце концов. Я симпатизирую твоей матери и чувствую вину перед твоим отцом. Нет. Перед ними обоими. Мать твоя — замечательная женщина, честная, трудолюбивая, интеллигентная...
Ада (перебивает):
- Я люблю маму и уважаю ваши далёкие воспоминания, но вы преувеличиваете опасность, извините, Эрик! Я на минуту поддалась неожиданным вашим инсинуациям, игре тревожного воображения. Нет, нет, нельзя об этом думать. Именно сейчас, когда мне надо учиться, да и вообще…
Эрик:
- Адочка — эгоисточка? Адочка — капризуля?
Пытается её приобнять. Ада вырывается и убегает.
Ада:
- Ещё нет проблемы и на горизонте, а вы, Эрик, уже умудрились довести меня до слёз! Вы же взрослый человек!
Эрик (меланхолично, наедине с собой):
- Давно и с честью ношу звание взрослого человека. Как жаль её слёз! Как грустно и мне…
Эрик уходит.
Просыпается Альберт, встаёт.
- Где я? В ночном дозоре? - встряхивает головой. - Я дома. Дома! Наконец-то. Радость-то.
С наслаждением закуривает, потом словно поникает.
- Арина, твоё лицо у меня перед глазами. Лицо, которое я когда-то так любил, я помню его совсем молодым. Слёзы времени, реки памяти. И вот ты мне невыносимо чужая, - задумывается. - А как я-то изменился. Теперь я не офисный служащий, нет, я охранник, если честно, так себе эволюция… стыд какой-то… Валяюсь в траве не просто так, как милый чудик, а как настоящий бывший уголовничек… но надо разобраться с одной неотложной проблемой… Да… придётся разбираться.
Поднимается на крыльцо, возвращается с шилом.
- Никто отсюда не уедет, пока я не пойму, на кого променяла меня моя жена. Если нет законов, живите по понятиям. Прости, великолепное оранжевое чудище...
Прокалывает все четыре колеса у автомобиля и уходит в дом.
На крыльцо выходит Кир с Ариной.
Кир:
- Аринушка, Аринушка дождалась мужа…
Арина (с вызовом):
- Дождалась, и больше никому ничего не обязана. Надеюсь, это не обсуждается?
Кир:
- Обсуждается.
Арина, уже собравшаяся уходить, вдруг застыла, внимательно разглядывая Кира.
Кир:
- Мне кажется, ты злишься, и злишься понапрасну. У тебя, милая, накопилась обида на жизнь, но сейчас всем тяжело, ой-ой, как тяжело… А что случилось?
Арина:
- Странно, Кир, что ты интересуешься.
Кир:
- Арина, людям свойственно совершать ошибки, и Альберту тоже. И даже я не безгрешен. Прости его и всех нас.
Арина:
- Я прощаю, но дело не в этом.
Выходит Георгий и слушает продолжение разговора.
Кир (в его сторону):
- От Георгия у меня нет тайн. Аринушка, милая, Альб нервничает, а ему и без того досталось. Можешь быть с ним помягче, приветливее, что ли? Ты ведь его ждала, и ждала с нетерпением.
Арина (пытаясь улыбаться):
- Мне не хотелось бы обсуждать свою личную жизнь с начальством. Кир, я не служу в разведке, и, в конце концов, не получаю бонусы как совладелица банка. Возможно, я покажусь занудой, а не очаровательной женщиной, какой всегда стараюсь быть в твоём присутствии. - Арина старается нежно улыбнуться в сторону Кира. - Это комплимент. - Кир улыбается в ответ, становится менее напряжённым. - Но я рискну напомнить тебе закон маятника: чем выше статус, тем меньше степеней свободы, и также наоборот, иначе воцаряется что-то вроде рабовладения. Я нахожусь в самом низу карьерной лестницы, какие могут быть ко мне претензии? Разве наша семья сделала немало уступок фирме, особенно репутационных?
Кир:
- Небезвозмездно. Арина, пойми, нам не нужны нервные срывы и скандалы с участием такого человека, как Альберт.
Арина:
- Кир, с каждым годом твои диктаторские замашки всё очевиднее. А ведь когда-то мы были друзьями. Зачем ты настолько перестраховываешься? До нас с Альбом ниому нет никакого дела. Не буду скрывать, у меня есть своя личная жизнь, и мне хотелось бы остаться с любимым человеком, а не с бывшим мужем.
Кир:
- Арина, предупреждаю, я не прощу, если у меня возникнут неприятности из-за Альберта и его драгоценной, — поклон в её сторону, - супруги…
Арина:
- Кир, ты не замечаешь, что твои неприятности могут возникнуть из-за тебя самого, а не из-за Альберта и драгоценной, - поклон в его сторону, - как ты выразился, супруги. Избавь меня от дальнейшего обсуждения. - И, отвлёкшись, легко: - Господа, Ада хочет презентовать свой торт, прошу не задерживаться.
Арина уходит. На крыльце появляется Эрик с гитарой, затем Ютко.
Кир:
- А ведь какая красота кругом, тёплая ночь, ветерок, дыши, наслаждайся! Дом, машина, дети, что надо? Вот уж народ! Не хочется им жить спокойно. Сделай так, как советуют умные люди, нет, нет… им необходим всё испортить. Сломать...
Георгий:
- Избалованы у вас сотрудники, обсуждают с ними, то, сё. Арина не помнит, сколько труда вам стоило замять скандал с Альбертом, избежать конфискации. Не понимаю я вас, севера, домой надо мне ехать, устал.
Кир:
- Теперь, что север, что юг…
Ютко:
- Георгий, не будите спящую собаку, закручивание гаек часто приводит к обратному результату. Уверяю, вам не понравится.
Георгий:
- Женщина должна слышать, что ей говорят. Женщины как дети, люди несамостоятельные. Зачем верят в то, что могут жить сами? Женщина всегда на втором плане. Мужчина выше просто потому, что он мужчина.
Эрик:
- Хм… Интересно. - Шутливо. - Георгий, да вы шутите. Разве не мужчине постоянно нужно доказывать, что он чего-то стоит? Ей-то что, родила ребёнка, и уже выполнила своё предназначение. И потом не равна ли мужчине взрослая женщина? Некоторое физиологическое преимущество мужчины как правило очевидно, так любите друг друга, чтобы эта разница была в радость. Радость должна быть, радость, друзья… - Перебирает струны гитары.- Георгий, лишь многодетная мать нуждается в беспрерывной помощи, да и то, пока дети маленькие. А зачем быть многодетной матерью в наши дни? Как известно, вымирание человечеству не грозит.
Ютко:
- Э-э, дорогой Эрик, вы не докажете тем, кто идёт напролом, что много детей семье не нужны. Они хотят побеждать, захватывать новые территории, уничтожать конкурентов, соседей, вытеснять других всегда и везде…
Георгий:
- Так всегда было.
Ютко:
- К счастью, всегда было не только так.
Эрик:
- Иными словами, под эгидой материнства идёт попытка всё подчинить законам войны… Дикари… Но не стоит отрицать, что в цивилизованном мире многодетная мать — редкость и достойна всяческого уважения.
Георгий:
- А где цивилизованный мир?
Эрик:
- Там, где каждый человек имеет своё личное пространство, куда никто не смеет вторгаться, где соблюдены праа женщины, которая не хочет быть родильной машиной. И ещё ряд основополагающих принципов.
 На крыльцо выходят Анастас, следом Арина.
Арина (в сторону):
- Какой ужасный автомобиль! Боюсь, я теперь не смогу без содрогания вдыхать аромат моего душистого табака. Идиотское совпадение цвета! Мне всюду будет мерещиться запах бензина и эта неприятная ночь. - Анастасу. - Рада, дорогой Анастас, видеть вас в нашем доме.
Анастас:
- Милая хозяйка, ваш радушный приём превзошёл наши самые нескромные ожидания. Всё было уместно, подано изящно, а, главное, для меня, одинокого мужчины, очень вкусно.
Арина:
- Спасибо, дорогой, станьте завсегдатаем в нашем доме. Мы рады гостям.
Ютко:
- Анастас, уважаемый, мы спорим о правах женщин. Вы за равноправие?
Анастас:
- Я за сексуальное равноправие мужчин, если они хотят быть женщинами.
Арина (тихо, про себя):
- Мне часто кажется, что мир вокруг меня мне снится. Разве об этом говорят вот так, в открытую? Хорошо, что детей здесь нет.
Кир (хохочет):
- Браво! С единственной бутылкой Хеннеси я и не рассчитывал на такой успех! Что скажете, Георгий?
Георгий:
- Что сказать? Он сам всё сказал. Вот вам Гейропа! Пороки прощаются, лишь бы Европа лидировала! Арина, вы мать, у вас дочь с такими гейропейцами может остаться без жениха, а мальчики — наоборот. Но вы всё помалкиваете, восхищённо заглядываете в глаза непонятно кому! Европа! Европа рулит!
Ютко:
- Анастас абсолютно не воспринимает то обстоятельство, что не столько Европа, сколько другие народы приветствуют его гомосексуализм. Они сознательно вытесняют его нерождаемое потомство со сцены будущего. Жестокая борьба за существование, где люди разучились сотрудничать, уживаться, прислушиваться, договариваться.
Эрик:
- Анастас, как и многие из нас, живёт на «авось». - Припевает. - Авось, авось. куда кривая вывезет...
Входит Карина Наумовна.
Карина Наумовна:
- О чём спор?
Арина:
- Анастас мужчин любит больше, чем женщин.
Карина Наумовна:
- И я! Я тоже, я всегда любила и уважала мужчин. Анастас, я с вами! Сколько чести и благородства в мужчинах! А форма? У меня отец был милиционер, посмотришь: не старлей, а настоящий генерал. Осанка, стать! А женщины? Курица, да и всё, фу! И в одежде курица, и в поступках курица, и везде курица!
Георгий:
- Бедная Карина Наумовна даже не поняла, о чём речь. Ещё недавно люди были чисты, наивны. А сегодня? Только полюбуйтесь!
Анастас:
- Я понимаю ваш гнев, но мне всё равно. Не хочу решать мировые проблемы в своей личной жизни. Мне безразличны рождаемость и смертность, глобальные катастрофы, грядущие катаклизмы. Интересно лишь то, что в промежутке между моим рождением и моей смертью. Я вижу сад, луну, чувствую лето, и мне хорошо.
Арина:
- С вами всё становится таким легким и беззаботным, дорогой Анастас!
Эрик, уже с гитарой, напевает песню Олега Митяева «Лето — это маленькая жизнь», все подхватывают. Анастас с Ариной танцуют.

Действие третье
Тот же холл, что и в первом действии, но в другом освещении. Стол отодвинут в сторону, стульев прибавилось. На столе стоят тарелки для торта. Те же лица, нет только мальчиков и Карины Наумовны. Гости скандируют: «Десерт, десерт!» Ада, пританцовывая под «Во поле берёза стояла» с вариациями, разносит десерт по тарелкам. Гости с опаской пробуют мерцающий торт. Под всеобщие аплодисменты бьёт полночь.

Альберт (с иронией, взяв жену за дрогнувшую руку с бриллиантом):

– Загадочное кольцо засверкало в полуночи, - все смеются. - Дорогая, это далёкий сигнал? Наверное, он что-то да значит. Ты ведь не стала бы покупать кольцо сама? Наверное, кто-то из здесь присутствующих подарил тебе этот бриллиантовый перстень. Ты очень гордишься подарком?

Берёт Арину за талию и совершает с нею несколько танцевальных пародийных па.

Альберт:

- Танцуй, помогай же!

Арина возмущённо отстраняется.

Арина:

- Ах, оставь!

Ада (хмуро выйдя на первый план, зевая и потягиваясь):

- Ну что ж, после того, как я разнесла торт, его опробовали и, надеюсь, оценили, я могу отправляться спать со спокойной душой. Good nigth!

 Дружный хор голосов:

- Прекрасный, фантастический торт! С дебютом! Good nigth!

Ада торжественно, под фанфары, уходит, прощально помахивая рукой.

Митяй:

- Прощай, моя любовь, и я ухожу в своё холостяцкое логово. Прощайте, все. Я, Митяй, так одинок, как… как… как всегда.

Все смотрят ему вослед.

 Кир:

- Ну что ж, наверное, и нам пора. Корабли должны возвращаться в порт. - Кир поднялся, чтобы уйти, а за ним потянулись Эрик, Георгий, Анастас, Ютко, кивая Арине и за руку прощаясь с Альбертом. Выходят.

Арина (отстраняясь от Альберта):

- Ну наконец-то мы в своём кругу, и можно закатить грандиозный скандал! Как же там, как же? «И воображение тщетно силилось настроить душу на более возвышенный лад». Эдгар Аллан По, "Падение дома Ашеров". Напоминает возвращение Альберта в лоно семьи.

Альберт:

- Арина, Арина, я смотрю на тебя как на абсолютно незнакомую, неузнаваемую женщину. Знаешь, что особенно незнакомо? Волосы, я почему-то совсем не узнаю твои волосы. Что это? Кто ты?

Арина:

- Ты прав. Я местами поседела, и крашу волосы в более светлый оттенок, чтобы это было неочевидно. Я — Арина, твоя бывшая жена десять лет спустя.

Альберт:

- Вот как. А я думал, в этом моём невоспоминании кроется что-то менее объяснимое, менее прозаичное, что ли. Бывшая жена. Я что-то пропустил?

Арина:

- Не надо меня мучить, и мне тоже досталось, поверь. И не делай вид, что мы с тобой не виделись все эти годы. Я свиданий не пропускала, даже твоя мамаша столь злостные прогулы не смогла поставить мне на вид.

Альберт:

- Переходим к главному. Кто он? Кто посмел использовать моё отсутствие?

Вдруг в холл так же гуськом, как уходили, возвращаются Кир с сотрудниками. Альберт и Арина смотрят на то, как они молча рассаживаются на стульях.

Альберт (с иронией):

- Отплытие не состоялось.

Кир (мрачно):

- Четыре колеса проколоты. Я вызвал аварийку.

Альберт:

- Это я не хотел вас отпустить, пока не пойму, кто любовник Арины. Смотрите-ка: моя жена, как же похожа на Марию Лопухину кисти Боровицкого! Неудивительно, что смогла найти себе другого, пока муж сидел в тюрьме. Дама томная, но хозяйственная. Пусть руки её дрожат, но это ей не помешает навести порядок на праздничном столе.

Арина:

– Я его знаю, он не остановится, пока всё не сломает. всё не разрушит! Он любит, чтобы я говорила правду. Впрочем, я тоже люблю говорить правду. Я не знаю, как буду жить с тобой, Альберт. Ютко, миленький, ответь, как живут с человеком, который отсидел десять лет за убийство? Анастас, Георгий?

Альберт:

– Это подло, ты знаешь, что я не виноват!

Арина:

– Я не знаю. Я десять лет о тебе ничего не знаю. Я боюсь оставаться с тобой в одном доме, в одной постели. Да, если бы ты не признался в убийстве, мы не избежали бы конфискации. Благодаря тебе и твоим друзьям я в эти годы ни в чём не нуждалась. Но почему ты признался в убийстве? Ты убил? Я тебя не понимаю! Кир, прости, я не должна так говорить, но я тоже человек, я живой человек. И я люблю другого! Альберт, прости, я люблю другого.

Она села, положив голову на стол, прикрыв затылок руками, точно ожидая удара. Мужчины словно окаменели.

Анастас (приходя  в себя):

– Арина, ты хочешь развестись с Альбертом? Подумай, на что ты себя обрекаешь! За что себя казнишь?

Эрик придвинулся ближе к белому как жемчуг плечу Арины.

Эрик:

- Окаймлена чёрной проймой, как траурный марш. Ох, Арина, сестра моя и подруга… Мне неспокойно из-за тебя, дурные мысли преследуют весь вечер, но помни, я на твоей стороне. Не по себе мне от твоего настроения.

Арина подняла голову.

Арина:

– На какую жизнь я себя обрекаю, я сейчас пойму. Ты ведь не оставишь меня одну?

Альберт:

- Непонятно, к кому ты обращаешься. А ведь я могу и не простить. Не твою измену, нет. А то, что ты мне не веришь! Не веришь в то, что я не убийца. судишь, словно чужая. Почему ты меня судишь? Не смей думать обо мне хуже, чем я есть на самом деле!

Голос Арины звучит громче обычного, она почти кричит.

Арина:

– Друзья, вы мои друзья тоже? Альберт стал мучить меня из-за перстня, а вы собрались уехать, вам было всё равно, что случится дальше. Вы бросили меня одну с человеком, отсидевшим десять лет. С человеком. который меня забыл, разлюбил, мысленно от меня ушёл! Георгий, твоя жена давно терпит измены, но ты всегда прав, а я всегда виновата? Анастас, никто тебя не осуждает за твоих мужчин, мутную личную жизнь, но и ты от меня отвернулся, оставил наедине с человеком, который не в себе. Эрик, ты почти не был женат, а я двадцать лет предана семье, и ты более прав, чем я?

Эрик:

- Арина, дорогая, как ужасно ты всё преувеличиваешь! - Хватается за голову. - Пожалей себя. Для меня ты права всегда и во всём. Ты как сестра моя, моя сестра, пришедшая из далёкого детства.

Арина:

- Кир, благодетель, я обязана с лобызанием прильнуть к твоей руке. Зачем же тебе вспоминать, что если бы Альберт не взял на себя вину, я не осталась бы одна на целых десять лет без мужа и с тремя детьми на руках. Альб мог вернуться раньше, но тогда ты рисковал отправиться в камеру вместе с ним. Так кто кому должен лобызать руки? Ютко, Ютко, – Арина заплакала. – Почему вы оставили меня одну?

Входит Алевтина, жена Ютко, и молча стоит у двери в темноте. Никто ее не замечает.

Ютко (как бы спокойный, обыденный, но встаёт чуть быстрее обычного):

– Я прошу, не устраивай сцен, ты зрелый человек. Никто не сможет вынести твои испытания вместо тебя. Оставайся с мужем, и не ломай жизни всем нам!

Арина:

– Ты просишь меня остаться с мужем? Ютко, а я люблю тебя, я хочу остаться с тобой. Ты говорил, что мы будем вместе, ты готов был окружить меня преданностью и заботой. А как это должно было произойти в реальности, теперь, после возвращения Альба? Мы бы продолжили иногда встречаться?

Альберт замер и устремил горящий взгляд на Арину, затем на Ютко.

Арина (Ютко):

– Что мне делать? Что прикажешь мне делать? Ют, ты прожил со мной девять лет, не покидая своей жены и других женщин. И никогда, наверное, меня не любил, а я продолжаю любить, любить тебя. Этот перстень я купила себе сама, ты не знаешь о нём, Ют,  - Поворачивается к Альберту. – Я привыкла ко многому. Я купила кольцо, потому что это ты, Альб, приучил меня без твоего участия выдумывать наши чувства — страсть, нежность, понимание, уважение.

Альберт:

- Вот, и разгадана шарада с перстнем. Арина ни в чём не виновата. и всё же, Арина, вина твоя очевидна.

 Арина:

- Альберт, как теперь выяснилось, Ютко не хотел оставить след в моей памяти, но и ты, получается, тоже не хотел. Но если не было любви, зачем мы жили, вообще рождались на свет? Ютко надо мной шефствовал, иногда давал деньги, и я кое-что скопила, чтобы верить в то, что вот он, подарок любимого. Я -  его тайная жена, я не статистка в гареме, так думалось мне. Иллюзия любви. Альберт, кроме твоего обязательного обручального, мне не дарили других колец. Вообще ничего. Ты, Альб, приносил цветы, если я сама напомню и попрошу. Мне так стыдно за вас. Мне стыдно за себя. Я словно призрак, или вещь, чья-то собственность, рабыня, у которой нет никакого значения, нет любви. Я – не человек, я – функция, меня не замечают как стену, мною пользуются, словно удобной мебелью.

Эрик:

- Арина, то же самое, наверное. может сказать о себе каждый из нас. Вместо реальных чувств — повсеместное, хладнокровное использование.

Арина:

Эрик, спасибо, спасибо тебе за то, что меня понимаешь. Когда-то я была женой, матерью, потом любовницей, сотрудницей. Но где я, Арина? Скажу больше, мне кажется, со мною никто никогда не разговаривал. Меня ни разу не спросили, о чём я мечтаю и чего хочу лично для себя. Мой отец был врачом, лучшим врачом поликлиники, нас уважали, когда мы с ним и матерью гуляли по улице, с нами здоровался весь район. Но отец давно умер, а я – никто, а теперь не просто никто, нет, теперь я – жена уголовника. Для всех. Жена убийцы. Мать детей убийцы. Не спорь! Это так! И меня, не спрашивая, решили вернуть супругу, в лоно семьи. А я люблю другого. Что мне делать, Ют?

Алевтина (выходя из тени, аплодируя):

- Браво, Арина, многие дамы могли бы сегодня присоединиться к твоему воплю оскорблённой  и униженной женщины. Только, видишь ли. я жена твоего избранника. Милый, ты популярен. Вот зачем ты меня пригласил. Наверное, решил, что, услышав эти признания, я стану ценить тебя ещё больше.

Ютко:

- О нет! Дорогая, драгоценная моя, я забыл, что позвонил тебе из-за этих чертовых проколотых колёс! - Стучит себя кулаком по лбу. - Забыл! Заразился общим безумием. Видимо, передаётся воздушно-капельным путём. Поверь, Алевтинка моя, поверь, я не могу понять, зачем эта женщина несёт свой кошмарный бред, кажется, я особого повода не давал. Поедем же скорее домой!

Алевтина:

- Как домой? Я только приехала! - Садится за стол. - Арина, предложи мне, пожалуйста, чаю! Альберт, с возвращением! Жаль, что при таких обстоятельствах.

Ютко:

- Я сам, сам налью тебе чаю. - Обращаясь ко всем, начинает суетиться. - Обожает выпечку. Милая, вот здесь на блюде остался торт, его кто-то приготовил, кажется, Ада. Да-да, Ада, мы ещё отмечали этот дебют. Ешь… Вот тут… Орешки… Забыл сказать: торт люминисцирует.

Алевтина (глядя на торт с изумлением):

- Люминисцирует? Ну это не беда. А вы знаете, что кусок торта по калорийности равен такому же по размеру куску сала. Сала! Да!  - обводит присутствующих глазами, с вызовом оглядывает чуть располневшую фигуру Арины. - Упоминанием о сале я никого не оскорбила, не переполошила?

Арина (вспыхивая, холодно):

- Нет!

Алевтина:

- Кого и чем нынче удивишь? А сало сейчас тоже люминисцирует?

Ютко:

- Ешь, милая, тебе полнота не грозит.

Алевтина:

- Спасибо, мой ненаглядный. А ведь я знаю, что это всего лишь грубая лесть, любому человеку грозит полнота, но мне всё равно приятно.

Арина механически собрала посуду со стола и пошла мыть.

Алевтина (встаёт из-за стола):

- Знаешь, Ют, она не Кармен. Пошла мыть посуду. В самый главный, переломный момент её жизни. Всё рушится! Законный супруг относится к ней пренебрежительно, любовник бросает. Страсть подвела, любовь обманула. Зачем ты завела роман с моим мужем, Арина? Именно ты, показательная рохля! Почему тебе не жилось без него? Где ты их берёшь, Ютко, этих покорных, молчаливых прилипал? Ненавижу тебя!

Ютко:

- Пожалуйста, нет, любимая, не злись, не кричи. Поверь, только ты моя Кармен! Моя Леди в ночи, моя Изольда!

Алевтина (кричит):

- Прекрати надо мной издеваться!

Ютко:

- Я не издеваюсь.

Алевтина:

- Как ты посмел так меня унизить, так… всё испортить! Я тебя прощаю, всегда прощаю, но, знай, лишь по одной причине: ты воспитываешь моего ребёнка от другого мужчины!

Ютко:

- Я забыл, давно забыл, даже где-то благодарен, и люблю тебя как обычно.

Алевтина:

- Это я всё забыла, но ты напомнил! Всё из-за тебя, и в прошлый раз из-за тебя! Пойдём же, наконец, отсюда… Ты сам веди машину, слезь же, наконец, с моей шеи, негодяй! Боже, как я устала... И не думай, что это всё! Ты заплатишь мне за измены и унижения! Я найду способ! У твоей жены, твоей Алевтинки, скоро родится ещё один светловолосый малыш. Эрик, заходи почаще, я тебя не поощряла, но теперь буду рада твоим визитам. Девять лет! Он жил с ней девять лет! Пока я ждала его дома, он проводил время с ней. Как он врал, как изворачивался, чем только не прикрывался: встречами с клиентами, заседаниями масонов, собраниями ЖКХ. Он изменял мне всю жизнь! Этот человек никогда не остановится, я поняла это, никогда!

Ютко:

- Боже мой, свет моих очей, звезда моей жизни, моя единственная, настоящая моя любовь, ты добрее, чем твои слова. Прости, прости, прости, ради того общего, что у нас есть, ради нашей любви, ради детей. Помнишь, на днях. Ты уснула в гостиной, а я на руках перенёс тебя в спальню. Ты, вдруг проснувшись, посмотрела на меня с такой нежностью и благодарностью, для этих мгновений я живу. Так прости без обид и мщения. Ты можешь, я знаю. Я верю в тебя.

Ютко, обняв, уводит Алевтину. Уходят.

Альберт:

- Я потрясён. Загадка разрешилась, но что же мне делать?

Арина молча и отрешённо садится у стола.

Арина:

- Альберт, идти мне некуда, но я всё же уйду. Наивна и смешна моя мечта о любви и уважении… Что-то нас разлучает, причём навсегда… Какая-то сила уводит меня отсюда. Мне кажется, я почти не жива. Поезд, поезд перед глазами, он мчит меня куда-то вдаль. Мне кажется, он где-то стучит колёсами.

Альберт:

- Железная дорога неподалёку, стук слышен всем. Что за фальшивая мизансцена?

Арина:

- Ты холоден и циничен... Я поняла, дело не в Ютко, я просто хочу уйти от этого раздражения. Ютко - подлец, я ему совсем не нужна, он предложил мне суррогат чувств, фантом преданности. Наверное, скажут, что он не так уж и плох, это я глупа, по крайней мере, он любит свою жену. Господи, как же я смешна и жалка! Смешна и жалка… Смешна и жалка...

 Арина, поверженная, кладёт голову на руки и замирает.

Эрик:

- Арина, дорогая сестра моя, кто не обманывался в лучших наших чувствах, кто не терпел любовного краха!

Эрик берёт гитару и напевает: «Поздно, мне любить тебя поздно, Ты уходишь как поезд, поезд, поезд...»

Ютко (вдруг возвращается):

- Алевтина забыла ключи от машины. Вот они… Альб, прости, получилось пошло,– начал он уверенно. Откашлялся. – Мне, конечно, нравилась Арина, она исключительно красивая женщина, иначе для чего мне всё это было бы нужно, но… Сам понимаешь… – Ютко вдруг замялся. – Не злись и не сжимай кулаки, будь взрослым. Было бы хуже, если бы она встретила не меня, а кого-нибудь другого. Для тебя было бы хуже. Я бы смог избежать искушения, если бы не это оправдание.

Альберт:

– Значит, ты посторожил мне жену, вволю попользовался, и теперь возвращаешь в целости и сохранности? Я, наверное, тебе должен сказать «спасибо». Ты – профессиональный бабник, в другого она могла бы и не влюбиться. Если бы ты не вмешался!

Ютко (хладнокровно):

– Гораздо хуже, когда другой влюбляется в твою жену, поверь мне.

Альберт (застонал, Арине):

– Ты в нём, в этом скучном, циничном и расчётливом человеке искала любовь, страсть? Он манипулятор! Он манипулировал тобой! Он манипулирует своей женой, другими людьми, ему не нужны семейные ценности, у него нет ничего святого. Ничего святого! Он даже ростом ниже всех присутствующих!

Ютко:

- Альберт, быстрее меня прости, прошу. Ты сказал не правду, а почти правду, а это уже кое-что другое, Арина, я ничтожество, хотя и это полуправда, немедленно меня забудь, и не прощай никогда, я говорю вполне искренне. А сейчас до свидания, до свидания, мы сегодня по-настоящему припозднились, и жена меня ждёт. Господи, что за несчастье, Алевтинка просто в бешенстве!

Ютко быстро уходит.

Альберт:

- А ведь это моя единственная жизнь. Это единственная жизнь моих детей, нас всех. Как мелко всё и ничтожно! - Кричит, - Убожества, во что вы превратили белый свет? Что мне с ним сделать, с этим Ютко, что? Что мне сделать, чтобы уважать себя, тебя, Арину, вас всех, здесь присутствующих? Чтобы вы уважали меня?

 Георгий:

– Альб, я дам тебе совет: скажи всем спасибо, и радуйся. Ты из тюрьмы вышел жив-здоров. Он шины нам проколол! - Обращась к директору и разводя руками. - Почему мы должны терпеть идиота?

Кир:

- Молчи, молчи, друг, и тебе воздастся!

Альберт:

- Мне не нравится статус жертвы, присвоенный мне окружением.

Эрик  (кладёт гитару и подходит к Альберту):

– Альберт, мы все жертвы, а роль идиота ты избрал сам. Оставь Ютко в покое, подумай об Арине. Арина права, она живой человек. Ты покинул её не по своей вине, но её вины в этом тоже нет. Ты не святой. Арина никогда не просила тебя о чём-то особенном, богатстве, шикарной жизни, только о внимании, но тебе хотелось большего. Это ты мечтал жить красиво, чёрт тебя подери, как и все мы, чёрт нас подери! Каждый несёт свой крест, и ты неси! Покончив со своим злоключением, первое, что ты сделал – устроил Арине сцену.

Георгий:

- Своей жене он может устраивать скандалы, но он оскорбил всех нас!

Эрик:

- Георгий, помягче. Вспомни, через что пришлось пройти Альбу, пока мы ни в чём не нуждались. Видимо, Альберта мучают вопросы уголовной чести, извращённой этики, которым обучает тюрьма. Чего ты хочешь, Альб? Развода? Ну разведись, если ситуация кажется тебе невыносимой. Дать в морду Ютко? Ты не одинок в своём справедливом желании, только тебя снова осудят, и ты очнёшься рецидивистом. А вопрос отношения к тебе окружающих – это вопрос твоего внутреннего самочувствия. Как ты позволишь, так мы и будем воспринимать происшедшее. Скажешь: «Я так оскорблён!», мы повторим вслед за тобой: «Ему было нанесено невиданное оскорбление.» Скажешь: «Моя жена в конце концов выбрала меня, а ведь она красавица, но я многого стою, и эта женщина предпочла меня всем», и на это люди откликнутся дружным хором: «Счастливчик, его жена-красавица всегда ценила только его!» Хочешь быть счастливым – будь им. А если решил считать себя несчастным – считай.

Альберт (нехорошо улыбнулся):

– Я всё это терплю, потому что вы мои друзья, да?

Арина:

- Ты это терпишь, потому что сам заехал в эту колею. - Зевая. — Но Ютко прав, мы по-настоящему припозднились. Болтливая статистка и по сути «никто» уходит спать.

Несмотря на сказанное, Арина, привстав, снова садится.

Внезапно распахивается дверь, и эффектно возникает Зая. В её руках небольшая, толстенькая оранжевая сумочка.

Зая:

- Привет, я не опоздала? Кир, Зая мой, так и не дождалась тебя в ночном клубе.

Кир:

- Я всегда тебе рад, но зачем ты тащилась в такую даль?

Зая:

- Ты сказал, что возникли осложнения, и я прискакала тебе на помощь.

Кир:

- Не стоило, лучше бы поспала, набралась сил.

Кир и Зая обнимаются.

Арина (в сторону):

- Сумочка! Снова знакомый цвет. Исключительно ядовитый оттенок.

Арина (словно наедине с собой):

- Рушится любовь, жизнь, судьба, друзья мои, я не в силах поверить в то, что Ют меня не любил, никогда, никогда, никогда не любил. Счастье, гармония, страсть, наша крепкая пара, безмерная любовь - всё-всё плод моего воображения, фантазия одинокой женщины, с которой никто не считается. Но, Ют, мой милый Ют? Была же любовь, была… Наверное, он разлюбил меня позже, только... бедный ты мой, бедный... так и не набрался смелости честно сказать. Что же мне делать?

Анастас:

- Никто не знает ответа на твой вопрос, Арина. Зачем ты нас спрашиваешь? Ты не можешь быть никем, ты сама это понимаешь. И тебя, и Альба мы просим отнестись к происходящему иначе. Мы все живём, к сожалению, как можем, а не как хотим.

Арина встаёт, оглядываясь и покачиваясь, держась за голову, поднимается на второй этаж и скрывается за дверью комнаты.

Эрик (подходя к столу):

- Спорим, что Хеннеси осталось не больше, чем на толщину пальца в рюмке.

Анастас:

- Если больше, то я выиграл, и рюмка моя.

Кир, Георгий и Зая наблюдают за спором, скучая, Альберт смотрит перед собой, никого не замечая вокруг.

Анастас:

- Я выиграл, виват!

Берёт рюмку и со вкусом выпивает.

Вдруг на лестнице появляется Арина, с трудом спускается, и, сев на диван, теряет сознание.

Зая:

- Опа! Не опоздала. Это покруче ночного клуба. Кир, что тут происходит?

Кир:

- Арина устала создавать нам проблемы и, наконец, ретировалась.

Эрик подбегает и склоняется над Ариной. Зая присаживается на стул рядом с Киром.

Арина (говорит с трудом):

- Мне плохо. Голова закружилась.

Эрик (кричит):

- Ты приняла яд? Наглоталась таблеток? Говори же быстрей! Отравилась?

Арина:

- Не успела.

Арина снова падает в обморок. Альберт вскакивает и стоит в оцепенении.

Эрик (со стаканом воды подбегает к Арине, говорит, повернувшись к Альберту):

– Звони в «Скорую», это твоя жена, в конце концов! Номер посмотри в моём мобильном на столе.

Альберт ищет номер в мобильном, автоматически нажимая кнопки.

Кир:

- Альберт, не спеши. - Альберт его не слышит, слышит лишь долгие гудки в трубке. - Не звони. - Альберт его услышал, оглянулся. - Предоставим эту женщину её судьбе. Она неблагодарна. Осудить нас, осудить тебя! Она не хочет жить той спокойной, обеспеченной жизнью, которая ей случайно досталась. Она пренебрегла тобой, вашей семьёй, она не подумала о детях. Как она посмела упрекать меня! Что она о себе возомнила? Георгий, ты согласен?

Георгий:

- Я всегда на вашей стороне.

Зая:

- Меня можешь не спрашивать.

Кир:

- Ах ты моя Зая!

Анастас быстро отходит к окну, делая вид, что ничего не слышит.

Альберт (вдруг с ужасом глядя на Кира, говорит по телефону):

- Женщина, 43 года, страдает гипертонией. Записывайте адрес: 45-й километр Можайского шоссе. Что можно сделать до вашего приезда?

Альберт (поворачивается к Эрику, в состоянии некоторой прострации):

- Нужно привести Арину в чувство и дать лекарство. Таблетки в сумке, сумка в спальне.

Эрик суетится, приводит Арину в чувство. Она полулёжа устраивается на подушках. Диван стоит чуть боком. Лицо Арины хорошо видно.

 Альберт (подходит к Арине):

- Милая, ты принимала сегодня таблетки?

Арина:

- Кажется, нет.

Эрик бежит наверх за таблетками.

Альберт:

- Это счастье, что ты упомянула о высоком давлении на последнем свидании, никто и не знал.

Арина:

- Извини, что я так ослабела. Никому, кроме тебя, я старалась не говорить об этом.

Альберт:

- Знаешь, Арина, сейчас, в этот момент, я понял, что ты моя жена, мы вместе, будто что-то всплыло в памяти. Раньше с тобой ничего подобного не происходило, но у нас всегда были общая жизнь: планы, секреты... Милая, держись, умоляю, только не волнуйся.

Эрик:

- С возвращением, Альб…

Арина (тихо):

- С возвращением, милый…

Альберт — Киру:

- Мы уедем. Арина заболела, но она выздоровеет, и мы снова будем друг для друга тем, кем были когда-то. Но, Кир, я тебя услышал. Тебя невозможно не осудить, то, что ты произнёс, то, что ты вообще это мог сказать… Человек не должен так думать, чувствовать и говорить… Как обухом по голове. Ты отказал в праве на жизнь моей жене. Но не только это меня ошеломило. Меня это потрясло вообще.  Сама возможность вынести приговор без особого повода. Страшно, очень страшно… Жаль… Да, жаль… Эрик, не уходи, друг…

Эрик:

- Сам понимаешь, я не могу уйти с ними. Пути расходятся. (Последние слова говорит с нажимом).

Зая:

- Кир, Зая, ты не обязан это слушать, таких набрать полный офис — вопрос двух дней.

Альберт:

- Кир, ты обязан это слушать, я отсидел и твою часть срока. Я нажаловался тебе на Арину, но я и думать не мог… Вспомни сам и объясни Зае... увы, милая девушка, знакомство случилось нерадостным... - Рассматривает Заю издали. - Жестока, наивна... Зая, смени роль, тут требуется иное... - Подходит ближе к жёстко улыбающейся Зае, -  Смени, смени. Нужно другое амплуа, понимаешь? - поворачивается к Киру. - А ты, ты - руководитель нового типа? Или как тебя теперь назвать? Скажи себе и ей, что мы, те, кто доверяли твоему лидерству, глубоко разочарованы. Что бы вам порекомендовать? О! Пусть твоя девушка учит стихи. А что? Проникается, как ты, Кир, нас когда-то заставлял. Вас бы создать заново… Слепить в глиняный комок и изваять снова. Елизавета, вторая супруга, где вы, кем нынче прозябаете? Чему вы нас там учили? Учили вы нас по Бродскому: «Обычно тот, кто плюёт на Бога, плюёт сначала на человека». Бога побойтесь, наши Заи. Объясни, Кир, про гуманизм своей подруге. Бог не фраер, как говорят в тюрьме, возможно, жаргон ей ближе. Кир, мы с Ариной уходим с фирмы, ты не оставляешь нам выбора. Всё будет хорошо у нас, всё! Что бы ни случилось, будет хорошо! С тобой остаются Георгий и эта вульгарная особа, да и с тобой ли они на самом деле, задумайся… Кир, Кир, не ожидал от тебя…

Кир:

- Напишете заявление об уходе, присылайте по электронной почте. Не те, знаете ли, сейчас времена, чтобы с вами цацкаться. Упал с телеги — валяйся в грязи.

Альберт:

- Времена всегда те, как бы вы, господа, ни дичали. Осторожно, бандит — профессия опасная и приносит не так уж много дохода, уважаемый Кир. Сегодня ты не похож на человека, ты похож на железную цепь, и на эту цепь ты посадил всех, и себя тоже. И не забудь о достойной компенсации мне и Арине. Да кто вы такие! Кто вам позволил!

Засияли в окнах, забегали по стенам прожекторы приехавшей аварийки, Анастас выбежал ей навстречу со словами «Наконец-то аварийка. Увидимся!». Кир, Зая и Георгий вышли молча.

Эрик тем временем прогуливается вдоль окон. Альберт и Арина лежат головами друг к другу и разговаривают.

Альберт:

- Тебе лучше?

Арина:

- Кажется, отпустило.

Альберт:

- Скорая всё равно прибудет.

Арина:

- Пусть прибудет.

Альберт:

- Мы уедем после твоего выздоровления.

Арина:

- Пусть уедем.

Альберт:

- Там всё будет иначе, там будет честно, праведно и хорошо, как ты любишь. - Помолчав, добавляет. - Я тоже так люблю.

Арина:

- Я помню тебя таким. Я помню, что ты любишь.

Альберт:

- Идеалистка ты, да и я идеалист. Младшего сына возьмём с собой, а взрослые дети останутся с бабушкой. Как я всё придумал! Тебе лучше?

Арина:

- Ты здорово всё придумал. И мне лучше.

Альберт:

- И мне лучше.

Арина:

- Меня словно качает в каюте.

Альберт:

- Поплывём в каюте, поедем на поезде…

Эрик (чуть вдали):

- Кажется, и я уезжаю… Плыву в каюте, еду на поезде. Что прекраснее, Альб, в каюте или на поезде? Или мчаться на велосипеде с парашютом, иногда парить…

Альберт:

- Да, да, парить, смотреть, как большая страна открывает перед нами свои пейзажи: панорамы небоскрёбов, леса, разноцветные крыши, деревянные посёлки, под крылом велосипеда-самолёта квадраты дорог виднеются сквозь облака… Ау, люди, мы вместе. Мы существуем...

Эрик тихо наигрывает и напевает на гитаре Визбора: «Ах, дорога, дорога, знакомая синяя птица! Мне давно полюбилась крутая твоя полоса...».

Занавес.