* * *
«А, может, мама и права?» - задумалась Ксюша, оставшись наедине в собственной комнате. Все дела уже были переделаны, а все переписки с подругами перетекли в вялотекущий и не очень привлекательный процесс. В общем, ничего интересного. Можно, наконец, посвятить время и себе.
Да, с одной стороны в данный момент она ничего не чувствует к Мише, кроме симпатии. Начинаем загибать пальцы: он довольно-таки привлекательный молодой человек, её сверстник, они вместе работают, он, помимо всего прочего, ещё и учится. В принципе, не такая уж плохая комбинация. Так же стоит отметить, что в отличие от многих своих сверстников он, в какой-то степени взросло смотрит на окружающий мир. Может, это ещё и связано с тем, что он не москвич. Ему надо здесь закрепиться – не уверена, что он мечтает о том, чтобы после окончания учёбы вернуться в свой городок. Хоть он и говорит, что очень сильно любит свою родину. Ну, на одной любви к отеческим пенатам далеко не уедешь – зарплата двадцать тысяч в месяц это не жизнь, а самые настоящие слёзы…
Но с другой стороны в её груди нет какого-то пожара, чувства резко не вспыхнули. И даже сейчас, вроде, они переписывались, вроде, приятно болтали, но если вообразить, что Миши вдруг резко не стало… не знаю, вроде, в душе не происходит ничего. Ни печали, ни радости… ничего. Жизнь продолжаться в том же ключе, что она и течёт у Ксюши в данный момент. Она всё так же будет учиться, всё так же сплетничать с подружками, всё так же ходить на работу. Вполне вероятно, что это будет какая-та другая работа, но всё-таки. Ксюша тяжело вздыхает.
Маме легко рассуждать, да, и вообще любому человеку со стороны всё и всегда лучше видно и всё и всегда доподлинно понятно. Все так серьёзно, так правильно всё понимают и предугадывают. Сходи с ним на футбол…. А если меня выворачивает от футбола? Если я безразлична к футболу, то что мне прикажете делать? Улыбаться? Играть миленькую и наивную дурочку? Но меня хватит максимум на один вечер, а потом мне станет скучно, а если это будет продолжаться и далее, то я просто-напросто начну беситься и срываться не только на Мишу, но и на всех остальных! В общем, так себе затейка. Зачем вообще делать что-то, что тебе не нравится, что противоречит всяким твоим интересам? Зачем предпринимать это усилие?
А хотя… а если ничего не делать? Если всё пустить на самотёк? И это я сейчас даже не об отношениях с Мишей, а, что говорится, рассуждаю абстрактно. Я этого уже, наверное, не помню, но можно поинтересоваться у мамы, но почему-то мне кажется, что когда была совсем малышкой, то совершенно не любила читать, а буквы сами по себе, если уж не повергали в шок, то, наверное, заставляли не на шутку разволноваться. Наверное, на занятиях по чтению я устраивала жуткие истерики, закатывала унизительные сцены. И, если бы все этому поддались, поверили бы мне, решили бы не издеваться над ребёнком… получается, я бы сейчас была неграмотной? Наверное, да. А, может, и здесь такая же история из детства?
В принципе у меня никогда ничего серьёзного не было…. Ну, ладно, кого я обманываю, в одиннадцатом классе был один парень, его звали Толей. И да, мы занимались вещами, которые до сих пор иногда вызывают стыд. И это даже не то, о чём вы подумали в первую очередь, хотя да, и в этом отношении были вещи, которые мне хотелось бы забыть, но… Он старше меня на пять лет. Я ему тогда доверилась… Ну, а чего ждать от девочки, которой едва исполнилось семнадцать? Тогда я чуть ли не в рот ему смотрела, верила каждому ему слову, казалось, что Толя хочет мне добра и что если он злится, если он на меня обижается, то это, прежде всего, моя вина. Ведь это же я малышка, малявка, малолетка и просто глупенькая девочка, а он уже Мужчина! Боже, как он меня использовал, как обманывал и манипулировал! Я до сих, когда вспоминаю те месяцы, удивляюсь, как это всё не кончилось, подчеркну особенно, в лучшем случае, незапланированной беременностью, а в худшем… наверное, я бы тут не сидела…
Мы курили, шатались в каких-то непонятных компаниях, и да… я пробовала наркотики. Да, это было всего пару раз, но это всё-таки было. А вот Толя… он сидел на этом конкретно. И в какой-то момент этот наркотический угар начал доводить его до какого-то прямо-таки неадекватного, звериного состояния. В тот вечер, наш последний вечер, мы были вместе. Я так до сих пор и не знаю, что это была за квартира. Помню только, что в ней практически не было мебели, а окна были настолько грязными и мутными, что можно было подумать, что их никто не мыл лет десять. Была осень, притом довольно-таки поздняя, темнело рано, в общем, это было довольно мрачное и страшное место. Даже сейчас, когда я просто вспоминаю ту обстановку, даже без привязки к тому, что между нами произошло, то у меня начинают бегать мурашки по спине, а по лбу и щекам начинает струиться пот, а тогда… тогда мне было круто, тогда мне казалось, что я уже взрослая, что я встречаюсь с настоящим Мужчиной. И пускай он не работает, пускай его родители давным-давно от него открестились, но это всё не важно, они ничего не понимают! Да, я была влюблена по уши.
Он в очередной раз вмазался. Потом мы занялись любовью…. А потом… потом он начал настойчиво предлагать мне проделать то же самое, что сделал с собой он. Мол, у него как раз есть абсолютно чистый шприц…. Да, вот такая милая деталь. А я, хоть и была влюблённой дурочкой, но всё-таки остатки разума в моей голове остались. Конечно же, я отказывалась, а когда он начал хватать меня за руки, то принялась его отталкивать, но сами понимаете, что может сделать хрупкая девочка с мощным, откормленным и взрослым парнем? Конечно, преимущество было на его стороне. И в какой-то момент он так сильно меня отпихнул, что я отлетела метра на два и со всей силы головой впечаталась в стену. Не знаю, отключилась ли я, не помню этого совершенно….Помню лишь, как разлепила глаза, во рту был кровянистый привкус, даже не знаю, откуда он взялся. Голова, естественно, подкруживалась и болела невыносимо. А Толя… лежал на матрасе, увлечённый… самоудовлетворением. Он был настолько в прострации, что даже и не заметил, как я, наконец, смогла подняться, как кое-как оделась и еле-еле, выписывая зигзаги по комнате и прихожей, смогла отворить дверь и выскочить в подъезд.
Конечно, сегодня я с некой долей юмора воспринимаю последствия того вечера, мол, Толя так сильно приложил меня об стену, что все мои извилины встали на нужное место, и я закрыла тему тех отношений для себя раз и навсегда. Конечно, несколько последующих дней были непростыми – Толя караулил меня у подъезда, пытался выяснить отношения, агрессивно себя вёл. В какой-то момент это так меня достало и выбесило, что на полном серьёзе ему заявила, что, если ещё раз я увижу его в собственном дворе, либо он мне позвонит или напишет, то я наведу на него ментов. Толя решил от греха подальше не выяснять серьёзность моих угроз. Отвалил от меня раз и навсегда…
Конечно, мама лишь довольно условно была посвящена в мои взаимоотношения с Толей. Естественно, она ничего не знала про наркотики, сомнительные компании и хаты, где мы коротали наши вечера. Поэтому она вполне нормально и адекватно восприняла мои слова о том, что мы с Толей расстались. Мол, доченька, сильно не переживай, это жизнь, такое случается довольно-таки часто, поэтому прям сильно не расстраивайся. Встретишь другого.
Да, я бы и рада была встретить другого, но их не то, что бы не было, скорее, моё нутро противилось этому, совершенно не тянуло в новые отношения. Хотя, помимо Миши, на моём жизненном пути встречалось немалое количество хороших парней. И я так же отмазывалась от встреч и свиданий: нет настроения, внутри ничего не ёкнуло и так далее.
А вот теперь…. Может, действительно, пора предпринять над собой усилие? Переломить себя, выйти из зоны комфорта? Может, надо просто ввязаться, а там уже всё постепенно пойдёт по накатанной: сердце оттает, а голова, в хорошем смысле, станет невесомой и безмозглой? Не знаю…. Но, в конце концов, от этой самой попытки я ровным счётом не теряю ничего.