Рено приехал к агентству, до выезда на раскопки оставалось 40 минут, и делать было нечего. Обогнул здание медленными шагами, погулял, чтобы хоть как-то убить время. Взгляд на часы: ужас! 8:26! Прошло всего 6 минут. – Ах! Очень долго! – с неудовольствием воскликнул он.
Он подсел на скамейку к девушке, а та испуганно дрогнула и поспешно свернула газету.
– Вы кто? – зеленые глаза внимательно посмотрели.
– Я... А... – Рено пытался что-то сформулировать, пока смотрел на красивое лицо. Перед ним была Вероника Ру, которую он видел вчера в агентстве. Ей 35 лет, она всю жизнь посвятила археологии. Овал лица немного вытянутый, темно-рыжие волосы длинные и расправлены.
– Археолог. Мы вчера...
– Проходили инструктаж, да. Я вспомнила вас, но имя ваше – нет.
– Рено. Рено Бернар (он отвел взгляд), а вы, должно быть... Вероника?..
– Да. Забыли фамилию?
– Выходит, что так.
– Моя фамилия очень распространена во Франции. Взгляните на мой цвет волос...
– Roux? Слишком легко! У вас в роду все рыжие, – он задумался, – неужели правда?
– Ах! Этот вопрос мне задают постоянно! Не знаю, куда и деваться от такого вопроса... Да, все рыжие, ведь не просто так.
– Приятно познакомиться, – Рено сменил тему.
– И мне.
– Очень долго ждать машину до аэропорта. Не хотите ли прогуляться да чашечку кофе выпить? Центр Парижа знаю очень хорошо, недалеко есть место, да, я там постоянный клиент.
Вероника улыбнулась.
– Нет ничего лучше французского кофе с утра! Но вы же угостите девушку, правда?
– Ну а как иначе? Конечно да!
Рено поднялся со скамейки.
– Позвольте? – он протянул руку, – Не могу не помочь красивой девушке!
– Очень любезно с вашей стороны, спасибо, – Вероника протянула правую руку. Рено помог подняться, мельком увидев обручальное кольцо на безымянном пальце.
– Я видела, куда вы посмотрели. И правильно сделали. Я замужем.
– Ну а какая разница? Я тоже в браке, если вы заметили. Даже в мыслях не было ничего такого...
– В мыслях не было... Зато во взгляде – да! Вы так смотрели на меня в начале. Я хочу сказать: типичный влюбленный взгляд мужчин.
Они подходили к кофейне. В воздухе витал приятный запах только сваренного кофе. Столики и стулья стояли на летней веранде. Несмотря на то, что сейчас на дворе апрель, – удивляться нечему. Этот месяц можно смело называть летним в Париже. Свободно было за одним столом, можно сказать: им несказанно повезло, иначе пришлось бы со скукой ждать 35 минут.
Рено выдвинул плетеный стул для Вероники, и они сели лицом к лицу. Официант тут же подлетел к свежим клиентам, выговорив выработанную до автоматизма фразу:
– Чего желаете?
– Принесите, пожалуйста, две чашки кофе... для меня и для дамы. И... – он посмотрел на Веронику, – И пирожные. Ведь не повредит фигуре? Правда, Вероника?
Она беззвучно кивнула. Официант быстро исчез, точно так же как и появился. Кофе готовился, но разговор не начинался. Вокруг происходил разный шум: пели птицы, разговаривали посетители кофейни, рычали и сигналили автомобили, иногда и ветер присоединялся к симфонии звуков. Официант принес кофе, медленно положив его на стол. Следом принес пирожные, и 3 минуты укладывал коробочку на самый центр стола. Рено отпил немного кофе и решился создать разговор.
– Мы молчим уже 6 с половиной минут, – сказал он, посмотрев на часы. – Нам нужно немножко рассказать друг другу о себе. Я начну, если позволите...
– Постойте. Я хочу начать... – Я занимаюсь археологией с 14 лет. В нашей семье занимаются археологией уже несколько поколений.
– А я – археолог с 1954 года. Совсем недавно начал, если так можно сказать.
– Семь лет... Вы еще столько узнаете!.. – Вероника усмехнулась и съела кусочек пирожного, запив кофе.
– К сожалению... Очень мало... Но я раньше не мог... Война, понимаете?.. – Рено погрустнел.
– Так вы воевали?! – Вероника обалдела, и чуть было не уронила еще один кусочек сладости. – Что ж вы раньше не сказали!
– Не сказал, ибо вспоминать это – страшно и мучительно порой. Я до сих пор просыпаюсь по ночам... – он решительно подчеркнул слово «это».
– Знаете, людей как вы – очень много. Две войны и...
– Вы абсолютно правы... Давайте не будем об ужасном?..
Вероника кивнула.
– Лучше расскажу о жизни, не прибегая к военным темам. Родился я здесь же – в Париже.
– Я тоже.
– Прекрасно! Хороший город... Не хотел я говорить о войнах, но... появился я на свет во время Великой Войны. Отец тогда воевал, как и все. И во время битвы на Сомме... Вы ведь знаете, что это такое? Там еще первые танки использовались...
– Знаю, конечно. Нет во Франции человека, который б не знал.
– А мне кажется, что начинают забывать. Но не будем об этом. Во время этой битвы он и погиб...
– Я сожалею вам!..
– Я, конечно, не знал об этом, и только лет в 10 мне поведали. Ведь нельзя до бесконечности говорить, что «папа на работе» и «он скоро приедет». Как вы понимаете, я решил стать военным, возненавидев немцев. Оказалось, что все это было не зря. Мне потом пригодилась ненависть к ним. И вы тоже знаете, что произошло в 1940-м году со страной (он вздохнул). Мы проиграли... А я попал в лагерь для военнопленных. Не спрашиваете меня о жизни там, сами догадаетесь, что происходило за стенами лагеря. Дальше... Прошло 4 года, и в 44-м лагерь освободили, немцы подобно крысам убежали. Набрался сил. Воевал дальше. Война окончилась, поделили Германию, мне предложили продолжение службы во французском секторе. Я, разумеется, отказался и решил мирно жить. Да ведь многие тогда так сделали!.. Наконец-то основал семью, родились дети. Работал, где придется, да, ну а потом стал заниматься археологией. И знаете: мне очень нравится. На этом сей рассказ окончу.
– У вас бурная жизнедеятельность, я смотрю!.. Война, лагеря, освобождение. Снова война, мирная жизнь, а теперь вот – археология. Вы – счастливый человек. А мне нечего рассказать, помимо археологии.
– Разочарую вас! Такой «багаж» не добавляет радости вообще. С ним идти по жизни сложнее. – Ах! Осталось десять минут! Нам пора, машина вот-вот приедет!..