Николай ПАХОМОВ,
Ангелина ПЕНЬКОВА
КУРСК: ВЕХИ ПУТИ.
ЭВОЛЮЦИЯ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА ЗА ТЫСЯЧУ ЛЕТ.
Очерки о городе Курске, его правителях, руководителях и их делах.
Книга третья
Курск-2021
ББК 84 (2 Рос – 4 Курс) 6 – 46
П 25
Пахомов Н.Д., Пенькова А.Н. Курск: вехи пути. Эволюция власти и общества за тысячу лет. Очерки о городе Курске, его руководителях и их делах. В 3-х книгах. Книга третья. – Курск, 2021. – 480 с.
В данной книге, отнесенной авторами к научно-популярному изданию, предпринята попытка поведать читателям об истории города Курска, его руководителях предсоветского, советского и постсоветского периода, их основных деяниях, направленных на развитие города, городской инфраструктуры, промышленных, социальных, общественных, духовных культурных сфер.
Если в первой книге речь шла о становлении Курска как древнего русского города, затем княжеского удельного града-крепости, а также о самих курских удельных князьях, во второй – о роли воевод, наместников, губернаторов и городского самоуправления в лице бурмистров и градских голов периода становлении Московского государства и в Российской империи, то в третьей – о руководителях города и их деяниях в советский и постсоветский период времени.
Настоящее издание посвящается тысячелетию города, юбилей которого по решению областных и городских властей будет отмечаться в 2032 году.
ББК 84 (2 Рос – 4 Курс) 6 – 46
©Пахомов Н.Д., Пенькова А.Н., 2021
ПРЕДИСЛОВИЕ
О городе Курске, древней столице соловьиного края, на протяжении десяти веков писалось и говорилось немало. Естественно, первые упоминания о нем были в русских летописях (под 1095 год), когда курский князь Изяслав Владимирович, сын Мономаха, пошел из Курска в Муром и там погиб в следующем году.
Но если брать во внимание событийную хронологию, то беглые упоминания о городе Курске были все же в таких памятниках древнерусской культуры и литературы, как «Поучение» князя Владимира Мономаха сыновьям (под 1067 год) и в «Житии» преподобного Феодосия Печерского (1032 год), представленного в Патерике Печерском.
Перед авторами данной работы стоит задача показать Курск не только и не столько с исторической точки зрения его возникновения, а с позиции нахождения в нем властных структур и их деятельности на различных этапах его летописно-бытийного существования – со времен Древнерусского государства и до дней сегодняшних. Ведь, что бы ни говорили ученые-теоретики советского периода о роли народных масс в исторических процессах развития общества и государства, на практике складывается так, что роль личности первых лиц государства, региона, города тоже имеет значение.
С одной стороны такой подход как бы сужает горизонт исследовательской деятельности, но с другой – заставляет углубляться в процессы взаимодействия власти с населением, в суть развития самих властных структур города в ходе роста его по статусному положению, а также в связи с новыми юридическими нормами и законотворческой политикой государства.
Первая попытка такого рода работы была предпринята в 2012 году курскими учеными Ю.А. Бугровым и А.Н. Пахомовой в научно-справочном издании «Власть и дело», в котором нашлось место и курским князьям, и воеводам, и руководителям городского самоуправления во времена императрицы Екатерины II, и руководителям города в советский период и в начале нового тысячелетия.
Однако время на месте не стоит, все течет и изменяется, что теряет актуальность и уходит на второй или даже третий план, а что-то появляется новое, требующее к себе более пристального внимание. Да и некоторые моменты ранее сказанного требуют уточнения, дополнения, а то и исправления. Вот и возникла идея о создании новой работы в этом направлении, тем более, что в 2032 году по решению областных и городских властей, естественно, нашедших поддержку и одобрение в столице, город Курск будет отмечать свое тысячелетие. Что и говорить, юбилей отменный. Правда, не все курские краеведы и ученые согласны с тем, что дата – 1032 год, – ставшая отправной точкой в принятии данного решения, бесспорна и соответствует действительности. Но что сделано, то сделано. И пусть празднование тысячелетия города состоится в 2032 году, чем она будет отодвинута на более поздний период, например, на 2095 год, или вообще в суматохе дней вдруг возьмет да и канет в Лету.
ГЛАВА 1.
КУРСК В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА.
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРЕДГРОЗЬЕ
Новый ХХ век в Курске начинался достаточно буднично. Губернатором здесь по-прежнему служил Алексей Дмитриевич Милютин (1945–1904), вице-губернатором – Николай Георгиевич фон Бюнтинг (1861–1917), предводителем курского губернского дворянства – Александр Дмитриевич Дурново (?–1906). Городским головой с 1901 по 1905 год вновь, как установил Ю.А. Бугров, был избран Григорий Александрович Новосильцев (1845–1924), а его заместителем по городской управе на второй срок утвержден Аркадий Васильевич Алехин (1854–1918).
Казалось бы, городу и его населению, в привычном трудовом ритме переживших зиму, ничего не предвещало социальных волнений и бурь. Мало того, стараниями А.В. Алехина в Курске была учреждена инфекционная больница. Для города, довольно часто подвергавшегося эпидемиям, это было важно и обнадеживающе. Но весной 1901 года в Курск прибывает высланный из Москвы под гласный надзор курской полиции революционно настроенный студент Московского технического училища Александр Алексеевич Аристархов (1875–1942). Казалось бы, ну и что тут такого – один-то в поле не воин. Только, как давно известно, капля камень точит…
В июне другой революционер П.Г. Лоторев с группой рабочих курских предприятий подготовил петицию о введении в городе 10-часового рабочего дня, подписанную 250 рабочими, которую направили губернатору Милютину. Петиция осталась без ответа и удовлетворения, и тогда 29 августа забастовали рабочие и служащие трамвайной транспортной службы (30 человек), выдвинув экономические требования: сокращение рабочего дня, выдачи спецодежды, уменьшения штрафов.
Говоря о длительности рабочего дня и штрафах на курских предприятиях конца XIX – начале XX века, краеведы отмечали, что на некоторых он длился 12-14 часов, а штрафы назначались по любым поводам и порой «съедали» почти всю заработную плату. Впрочем, из отчета губернского правления за 1890 год следует, что на свеклосахарном заводе в слободке Рыжевке «работают в две смены: от 12 часов дня до 12 часов ночи и от 12 часов ночи до полудня, из которых нужно вычесть 2 часа отдыха каждой смены». Здесь же сообщается: «Продовольстуются рабочие от фабрики, на что вычитается у них по 3 рубля в месяц с получаемого жалования, которое составляет для простого рабочего до 12 рублей, а для более опытных и обученных для различных специальностей – до 25 рублей и более». Подобное о длительности рабочего дня сказано и о табачных фабриках, на которых в основном работали незамужние девушки от 13 до 25 лет. К сожалению, их зарплата не указана.
Если у кого-то возникнет мнение, что в начале нового века условия труда курских рабочих несколько улучшились, то это далеко не так. Даже в 1912 году, согласно данным о положении рабочих курских кирпичных заводов, опубликованным в газете «Невская звезда», рабочие, в том числе девушки и дети, работали по 14 часов в день – с 5 часов 30 минут утра и до семи с половиной часов вечера. Имея полчаса на завтрак, полчаса на полдник и два часа на обед. При этом девушки ежемесячно получали по 11 рублей 30 копеек, дети – по 4-6 рублей, а мужчины, в зависимости от специализации, – от 12 до 16 рублей.
А в сапожных, башмачных и белошвейных мастерских, судя по данным статьи, было еще хуже: здесь иногда в «очень плохих» санитарно-гигиенических условиях, работали по 18 часов в сутки и получали сущие гроши-копейки.
Были ли хотя бы частично удовлетворены требования бастовавших рабочих трамвайной службы? Конечно, нет. В здании 3-й полицейской части в присутствии полицмейстера Статкевича и жандармского ротмистра администрация трамвайной службы вынужденно выслушала требования рабочих и обещала вопрос решить положительно. Рабочие прекратили забастовку и приступили к работе. Но на следующий день 10 забастовщиков были уволены, а кондуктор Павлов, как «главный зачинщик», оказался в тюрьме. (Кстати, губернская тюрьма располагалась за Московскими вратами в зданиях, где ныне располагаются административно-учебные корпуса Курского медицинского университета.)
В сентябре все того же 1901 года к местным революционерам пришла подмога в лице уроженки деревни Черемошки Льговского уезда Софьи Львовны Левицкой (1864-1918), начинавшей учиться в Курской женской гимназии, но оставившей ее и оказавшейся в Московской фельдшерской школе. (Она имела псевдоним «Анна» и состояла в браке с А.А. Арестарховым, вместе с которым участвовала в революционном движении.)
Таким образом, уже в первый год нового столетия в Курске начались количественное и качественное накопление революционного элемента и нарастающий процесс организованной борьбы рабочих за свои права.
Из других знаковых событий этого года стоит назвать начало эксплуатации городской электростанции, построенной акционерным бельгийским обществом на берегу Тускари, чему предшествовало решение городской думы от 19 апреля 1901 года, и выход в свет первого 407-страничного выпуска «Курского сборника», изданного Курским губернским статистическим комитетом. В сборнике 7 разделов и приложение.
В первом разделе приводятся данные о наличии церквей (каменных и деревянных, православных и иноверческих) по городам и уездам. В Курске числилось 20 православных церквей и 4 иноверческих (костел, лютеранский храм и 2 еврейские молельни), а в губернии – 1044.
Во втором разделе речь шла о благотворительности. Перечислялись лица, входившие в правление благотворительного общества, возглавляемого епископом Курским и Белгородским Лаврентием. Здесь же указывалось распределение денежных сумм на нужды тех или иных городских и земских организаций и учреждений, как сиротские дома, больницы, школы и так далее.
В третьем сообщались сведения о населении городов, уездных центров и самих уездов, согласно данным переписи 1897 года. Кстати, в Курске без учета населения Ямской слободы проживало 28334 мужчины и 24562 женщины, всего – 52896 человек. Здесь же приводились данные о числе браков, о рождении законнорожденных и незаконнорожденных детей, о количестве умерших за 1899 год. Интерес представляет динамика прироста населения за год – 569 человек. Не менее интересны данные о миграции сельского населения губернии в другие регионы России – Черноморскую, Енисейскую, Елисаветопольскую, Самарскую, Семипалатинскую, Тобольскую, Томскую, Уфимскую, Южно-Уссурийскую, Оренбургскую и Акматинкую губернии. Например, из Курского уезда отбыло 1005 человек (532 мужчины и 473 женщины), а возвратилось 7 мужчин и 10 женщин. Кроме того, приводятся данные о землепользовании, согласно которым, на первом месте находятся дворяне, на втором – крестьяне, на третьем – купцы по количеству десятин на душу населения.
Четвертый раздел сборника посвящен историко-археологической и этнографической деятельности Курского губернского статистического комитета. Напечатаны статья А.А. Танкова о курском губернаторе А.А. Беклешове и перечень важнейших статей, помещенных в «Курских губернских ведомостях» с 839 по 1900 год. В этом же разделе читателям предлагается этнографическая работа Е. Резановой «Детские игры», «Поверья».
В разделе, посвященном экономии и промышленности Курской губернии, приводятся статистические данные об урожае зерновых культур, о наличии в губернии предприятий, количестве работающих на них лиц, уровне капитализации. К сожалению, конкретных данных по Курску не дается.
Для тех, кто интересуется развитием образования, интерес представляет шестой раздел сборника. В нем перечисляются учебные заведения губернского центра, уездных городов и уездов, приводятся данные о количестве учащихся и даются сведения о преподавательском и попечительском составе с указанием конкретных фамилий и их чинов за 1899/1900 учебный год. (Данные о состоянии народного образования в губернии приведены в предыдущей книге.)
В седьмом разделе речь идет о вопросах здравоохранении, в том числе о поступлении благотворительных средств и их расходе.
А в приложении приводится перечень в алфавитном порядке всех населенных пунктов губернии с указанием количества проживающих в них жителей. А также предлагается Путеводитель по городу Курску, составленный Н. Златоверховниковым и А. Танковым, и карта города.
В первой половине 1902 года сосланные в Курск революционеры, не только освоились в новом городе, но, перезнакомившись, начали активную подпольную революционную деятельность. Первым делом стало создание ими в доме № 1 по №-й Пушкарной улице, принадлежащем граверу Паневину, подпольной типографии, в которой печатались листовки и прокламации социал-демократической направленности. Вторым – организация марксистского кружка под руководством А.А. Аристархова и С.Л. Левицкой-Аристрховой. В кружок, как установили курские истории, вошли рабочий И.Е. Кольцов, фельдшерица А.В. Науменко, А.И. Габрилович, слесарь П.Д. Медведев. Несколько позже к ним присоединились куряне И.Е. Котляков, В.В. Сериков, А.А. Дюмин и другие. Городские и губернские власти, в том числе полиция и Курское жандармское управление, находились в счастливом неведении, благодушествовали до поры до времени.
Впрочем, возможно они были заняты подготовкой города и губернии к военным маневрам, назначенным на конец августа 1902 года. С 12 августа по 6 сентября 1902 года (по старому стилю), как сообщают курские краеведы и историки, под Курск были передислоцированы войска Московского, Киевского, Виленского и частично Одесского округов. Общая численность участвующих в курских маневрах войск составила 163 батальона, 85 эскадронов и сотен, 90 батарей из 408 орудий. На долю пехоты приходилось 156 батальонов, 48 эскадронов регулярной конницы, 30 сотен казаков, 84 батареи из 372 орудий пешей артиллерии, 6 батарей из 36 орудий конной артиллерии. Кроме того, 5 батальонов составили части инженерных войск, а 2 батальона – военные и юнкерские училища.
С 29 августа по 5 сентября за маневрами наблюдал лично император Николай II, который в этот период посетил не только Курск и в нем ряд объектов – Знаменский собор, Сергиево-Казанский собор, Знаменскую общину сестер милосердия Курского отделения Красного креста, здание Дворянского собрания, но и ряд сел в полосе учений – Лозовское, Дьяконово, Иванино, Колпаково, Моква, Касторное. Ставка же императора и сопровождающих его лиц находилась на железнодорожной станции Рышково.
Маневры, к пущей радости простых курян и напряженно-тревожным ожиданиям местных властей – не дай бог что-нибудь случится! – завершились грандиозным парадом войск.
После парада в Белом зале Дома губернатора император встретился не только с губернатором А.Д. Милютиным и представителями местных властей, но и с губернаторами Орловской, Воронежской, Черниговской, Харьковской и Полтавской губерний [1].
В конце 1902 года в руководстве Курской губернии произошли очередные изменения: губернатором был назначен действительный статский советник Николай Николаевич Гордеев (13.02.1850 – 30.09.1906), который в этой должности находился с 6 ноября 1902 по 2 декабря 1905 года.
Как сообщают краеведы, Н.Н. Гордеев после получения домашнего воспитания и образовании учился за границей а также в Киевском и Петербургском университетах. В гражданской службе с 1873 года. С 1882 года – почетный мировой судья и предводитель уездного дворянства. С 1889 – в структурах МВД, бессарабский и рязанский вице-губернатор. С 1901 – полоцкий губернатор. Умер и похоронен в родовом имении Московской губернии.
Вице-губернатором при нем с 15 февраля 1903 по 10 декабря 1905 года был статский советник Павел Григорьевич Курлов (1860 – 20.06.1923). О нем известно, что родился в семье генерал-майора. В 1879 году окончил Николаевское кавалерийское училище, в 1888 – Военно-юридическую академию. С 1890 года – в ведомстве Министерства юстиции. С 1899 - прокурор при Вологодском окружном суде, а с 1900 – товарищ прокурора Московской судебной палаты. Генерал-лейтенант.
После службы в курской губернии в период с 1905 по 1906 год – минский губернатор. Жестоко подавлял революционные выступления рабочих, санкционировал Курловский расстрел. Дважды был объектом нападения для эсеровских боевиков, но уцелел.
После Февральской революции 1917 года был арестован и находился под следствием, но в августе 1918 года оказался за границей. В эмиграции принимал участие в деятельности монархических организаций. Автор воспоминаний «Гибель императорской России».
Обязанности предводителя курского губернского дворянства исполнял Александр Дмитриевич Дурново.
Должность городского головы исполнял Григорий Александрович Новосильцев, а его заместителя – Аркадий Васильевич Алехин.
Знаковыми событиями деятельности Н.Н. Гордеева и его команды, в том числе представителей городского самоуправления Г.А. Новосильцева и А.В. Алехина стали учреждение 23 апреля 1903 года (по новому стилю – 6 мая) Курской губернской ученой архивной комиссии (КГУАК) и музея при ней. Впрочем, в последние годы среди курских историков устоялось мнение, что датой учреждения КГУАК следует считать 4 апреля 1903 года, а началом ее работы – 23 апреля того же года; датой учреждения музея – 14 марта 1903 года, а датой официального открыт – 18 января 1905 года.
Среди учредителей КГУАК, в основном чиновников различных губернских ведомств, были и люди, уже хорошо известные курянам своими трудами по краеведению – преподаватель словесности Курской Мариинской женской гимназии с 1880 года Анатолий Алексеевич Танков (29.06.1856 – 1930) и секретарь Курского губернского статистического комитета Николай Иванович Златоверховников (1865 – 1921).
Первым председателем ученой архивной комиссии стал губернатор Н.Н. Гордеев, а членами – директор Петербургского археологического института Н. Покровский и управляющий Московским архивом Министерства юстиции Д.Я. Самоквасов.
Ощутимым итогом работы КГУАК, причем не только для современников, но и для последующих поколений курян, стали два выпуска «Трудов Курской губернской ученой архивной комиссии», в которых можно найти интересные материалы краеведческой направленности.
Первый курский музей назывался витиевато-длинно «Курский историко-археологический и кустарный музей в память посещения Его Императорским Величеством государем императором Николаем Александровичем города Курска в 1902 году». Впрочем, это не столь важно, важно другое: курские краеведы единодушно отмечают роль губернатора Гордеева в обустройстве музея, который привлек огромное число представителей интеллигенции Курского края: чиновников, священнослужителей, преподавателей, представителей дворян и купцов, а также не единожды приобретал на собственные средства новые экспонаты.
Пока городские и губернские власти решали вопросы с учреждением КГУАК и Курского историко-археологического музея, революционное подполье не только почитывало «Искру» на своих собраниях, но и организационно укрепляло свои ряды. В 1903 году был создан комитет РСДРП, в который на первоначальном этапе вошли А.А. Аристархов, С.Л. Левицкая-Аристархова, И.В. Паневин, Б.Г. Бернашевский, А.П. Афонский и Д.Ф. Сергеев. Затем в него влились И.Е. Котляков, В. Майоров, И.Е. Пискунова, В.В. Сериков и И.Ф. Рогов. Председателем комитета стал Аристархов.
Революционные ячейки появились на курских предприятиях. Среди вожаков рабочего движения курские историки называют С.И. Гуляева, В.Я. Седых, М.Г. Каширцева, П.А. Минакова, А.В. Руцкого, П.Г. Лотарева, И.П. Павлуновского, сестер Бобовниковых, М.П. Бутова, А.А. Дюмина, А.Н. Колосова, В.А. Перегудова и других.
Новый 1904 год в Росси ознаменовался тем, что в январе началась война с Японией. Как отмечают историки и писатели, русские солдаты мужественно сражались на фронтах, но японцы, где вероломством, где большей организованностью и дисциплиной, одерживали победы над русской армией и флотом. Как давно это ведется, Англия, Франция, Германия и Соединенные Штаты Америки, официально находясь в нейтралитете, на практике полностью поддерживали Японию, снабжая ее оружием, продовольствием, разведывательными данными, оказывая ей моральную и дипломатическую поддержку.
И хотя военные действия происходили за 11 тысяч километров от Курской губернии, но куряне, служившие в армии и на флоте, принимали в них непосредственное участие. В советский период времени в курской историографии об этой непопулярной в народе войне, лишившей Россию славы морской державы, Курильских островов и половину Сахалина, как-то не принято было говорить и писать. Поэтому об участие в этой войне курян известно очень мало. Хотя в то же время установлено, что из 9 мобилизаций, проводимых в годы этой войны в России, Курская губерния участвовала в 6. При этом из 15 ее уездов в мобилизационных мероприятиях были задействованы только 7 – Белгородский, Дмитриевский, Корочанский, Льговский, Старооскольский, Путивльский и Фатежский. Из них на службу нижними чинами (рядовыми) призвано 27484 человека. Также установлено, что на легендарном крейсере «Варяг» служило 16 курян, названных поименно.
И только двоим нашим землякам, участникам этой войны, «повезло» стать наиболее известными и популярными у земляков. Это – командиру миноносца «Стерегущего» капитан-лейтенанту Александру Семеновичу Сергееву, родившемуся в Курске в 1863 году (погиб 26.02.1904) и Алексею Владимировичу Домбровскому, родившемуся в Рыльске в 1882 году в семье дворянина и преподавателя Рыльской прогимназии, а затем и Курской женской гимназии. Повезло потому, что о первом, Сергееве, написал большой роман «Господа, офицеры!..» (1994) курский писатель А.А. Харитановский, а о втором, Домбровском, ставшем в Советской России красным флотоводцем, часто писали местные краеведы.
Впрочем, в отечественной литературе различные периоды и события этой войны нашли отражение в произведениях таких авторов досоветского периода, как В.В. Вересаев «На Японской войне», А.И. Куприн «Штабс-капитан Рыбников», П.Н. Краснов «Погром», Н.Э. Гейнце «В действующей армии». А в советское время об это было отражено в произведениях А.С. Новикова-Прибоя – «Цусима», А.Н. Степанова – «Порт-Артур», В.С. Пикуля – «Крейсера», «Богатство», «Каторга», «Три возраста Окини-сан» и других.
Но это будет позже, а тогда… Тогда, естественно, мобилизационные вопросы легли и на плечи губернатора Н.Н. Гордеева, и волнения в связи с эти были не столь яркими и кратковременными, как во время военных маневров в 1902 году, но не менее напряженными, к тому же длившиеся полтора года. Не без участия губернатора и его авторитетного влияния в губернии на нужды войны и действующей армии было собрано около 50 тысяч рублей, 132000 аршин холста, 868 портянок и 7464 нательных рубашек. Кроме того, во вновь открытом военном лазарете в Курске проходили лечение более 340 раненых в сражениях солдат.
И если на первоначальном этапе войны все российское общество – и куряне здесь не исключение – находилось на волне патриотического подъема, то к концу войны и ее печальному финалу, когда в плену у японцев оказалось более 70 тысяч русских солдат и офицеров, общественное мнение резко изменилось. Правительство и верховное военное командование ругали все, кому не лень – и большевики, и меньшевики, и эсеры, и кадеты, и беспартийные журналисты, и известные писатели, и крестьяне, и рабочие. Критика царского правительства, обоснованная и справедливая, стала питательной средой для активизации революционного движения в стране в целом и в Курской губернии в частности.
В советский период о революционном движении в Курском крае и городе Курске в 1905-1906 годы писалось много, подробно и с удовольствием. Особенная роль при этом отводилась большевикам, хотя в это время существовали и другие политические организации – эсеры, меньшевики, кадеты. А всем им противостояли проправительственные объединения типа «Союз русского народа», считавшие себя патриотическими, или, по-нынешнему, государственниками, а в революционных и либеральных кругах – откровенно реакционными, черносотенными. Кстати, в Курске инициатором проправительственного объединения стал бывший предводитель губернского дворянства князь Н.Ф. Касаткин-Ростовский, создавший в 1905 году вместе с графом В.Ф. Доррером, щигровским помещиком Н.Е. Марковым и некоторыми другими дворянами Курскую народную партию порядка, позднее преобразованную в губернский отдел Союза русского народа. Кроме того, он также был членом «Кружка дворян, верных присяге» и «Отечественного союза» графа А.А. Бобринского. А в 1906 году стал одним из основателей Объединенного дворянства, на 1-м съезде которого был избран товарищем председателя Постоянного совета организации. 24 марта 1906 года избран членом Госсовета от Курского губернского земства. Скончался в 1908 году в Санкт-Петербурге от кровоизлияния в мозг.
И хотя в советской историографии на первом месте в революционном движении Курского края стояли большевики, но их численность, честно говоря, была небольшой, концентрировались они, в основном в Курске, и брали сплоченностью и организованностью. А вот силы эсеров были куда значительнее, отделения их организации находились не только в Курске, но в большинстве уездов губернии. К тому же эсеры движущей силой революционной борьбы признавали демократическую интеллигенцию, крестьянство и пролетариат, отводя главную роль все же крестьянству. Поэтому сразу опекали и крестьян, и молодежь учебных заведений Курска и уездных городов, и рабочих промышленных и кустарных предприятий. Не зря же в книге «Очерки истории курской организации КПСС» с нескрываемым раздражением сказано: «Располагая значительными денежными средствами эсеры получали много литературы и распространяли ее среди населения. Эсеровская газета «Революционная России» циркулировала всюду, в то время как единичные номера «Искры» и «Зари», хотя и зачитывались до дыр, не могли дойти до широкого круга читателей в Курской губернии».
Не стоит забывать и о том, что сельское население губернии росло высокими темпами, а земли крестьянам не хватало. Согласно статистическим данным, в 1905 году из 4 млн. десятин (десятина казенная – 1,09 га) пахотной земли 2,5 млн. десятин (около 61,9 %) приходилось на 335270 крестьянских дворов, в среднем по 7,4 десятины на двор. Следующие 35,1 % десятин приходилось на помещиков и частных землевладельцев. Оставшиеся 3 % пахотных земель принадлежали казне и церкви. При этом 221 помещичье владение имело от 500 до 1000 десятин, или суммарно – 148183 десятины. В среднем на одно помещичье владение данной категории приходилось 670,5 десятины. Еще 123 помещичьих владения имели более 1000 десятин земли, и на них приходилось 378508 десятин, или в среднем по 3069 десятин. Частных крестьянских владений было 10945, и имели они 361388 десятин земли, или в среднем по 3,4 десятины на хозяйство.
При этом не стоит забывать о кулаках, числившихся в крестьянском сословии, но уже имевших большие земельные владения, а также о том, что в губернии было около 31 % безлошадных крестьянских дворов, хозяева которых вынуждены были сдавать свои земли в аренду помещикам и кулакам. А крестьяне, имеющие лошадей, нередко страдали от малоземелья и были вынуждены арендовать земли у тех же самых помещиков. Что же касается аренды, то в 1905 году за одну десятину под озимые культуры приходилось платить 24 рубля 40 копеек, а за десятину под яровые – 18 рублей 20 копеек. Из-за налогов и других сборов брать землю в аренду было невыгодно. В связи с этим безземельные и безлошадные крестьяне вынуждены были пополнять ряды отходников, которые и так ежегодно составляли армию от 100 до 140 тысяч человек, а то и вообще мигрировать в города и иные губернии, пополняя ряды беднейших горожан и рабочего класса.
Все это вызывало недовольство в широких крестьянских массах Курской губернии. Достаточно было искры, чтобы пожар народного недовольства полыхнул.
Не лучше обстояли дела и в городах губернии, где начинала развиваться промышленность. Уже в 1903 году, согласно статистическим данным и обзора, в Курской губернии насчитывалось более 4725 предприятий, на которых работало 25105 рабочих. При этом «по размерам производства» на первом месте были сахароваренные заводы – 23, на которых работало 10837 человек, выдававших продукции на 20 млн. рублей, или 65 % от всего объема промышленного производства. Далее шли 356 предприятий, перерабатывающих сельхозпродукцию, на которых трудилось 1419 человек и которые давали прибыли на 1101140 рублей. При этом в число данных предприятий входили 9 свечно-восковых заводов, 229 – кожевенно-дубильных, 14 – мыловаренных, 38 – сукноваленных и 66 других. В группе заводов, перерабатывающих ископаемые материала, выделялись кирпичные – 770 с 2174 рабочими и мело-известковые – с 64489 рабочими, 6 чугунолитейных заводов с 127 рабочими, 332 черепичных, гончарных и кафельных с 588 рабочими. Открывались 2 новых маслобойных завода и 1 кофейная фабрика. Рабочий день составлял 12-14 часов. Зарплата у рабочих, как отмечалось выше, была невысокой, а условия труда – тяжелые. Все приходилось делать вручную, без какой-либо помощи механизации и автоматизации, о которых в то время даже и не помышляли. Недовольство рабочих с начала века уже систематически «подогревали» эсеры и революционеры-марксисты разных течений. И в среде рабочих также достаточно было искры, чтобы вызвать пламя бунтов.
Совокупность всех перечисленных причин, а также поражение России в войне с Японией стали катализаторами условий активизации революционного движения в стране. А «искрой» послужил расстрел 9 января 1905 года мирной демонстрации в Петербурге, получивший название «кровавого воскресенья». По империи покатились забастовки и стачки рабочих, в том числе с политическими призывами об изменении существующего порядка государственного устройства, крестьянские бунты.
Курская губернии также оказалась в водовороте этих событий. При этом, как отмечают курские историки, наибольший накал народных волнений и выступлений был именно в Дмитриевском и Льговском уездах. Так, уже в конце января 1905 года, по данным историков, как ни удивительно, начались волнения в Курской духовной семинарии. Учащиеся прекратили занятия, собирались группами в общежитии и учебных помещениях, жарко обсуждали события в Петербурге, протестовали против существовавшего порядка, запрещавшего выпускникам семинарии поступать в высшие учебные заведения и получать светское образование, вместо молитв и псалмов пели революционные песни.
В это же время, согласно исследованиям М.С. Лагутича, на станции Льгов железнодорожники получили листовки с обращением к ним и их коллегам по всей линии Московской железной дороги выступить с требованиями к администрации дороги об улучшении условий труда снижении штрафов, сокращении рабочего дня. Тихий провинциальный Льгов заволновался.
Следом за этим 6 февраля 1905 года крестьяне села Сального и деревни Холзовки Дмитриевского уезда получили листовки с призывом к восстанию и к расправе над помещиками. И в тот же день приступили к порубке леса, принадлежащего землевладельцу Попову, вырубив 415 деревьев.
9 февраля примеру жителей Сального и Холзовки последовали крестьяне села Верхние Деревеньки Льговского уезда, вырубив в лесу, принадлежащему князю Барятинскому, около 300 дубовых и осиновых деревьев. Когда же туда прибыл становой пристав Искрицкий, то он был встречен откровенно враждебно. Крестьяне не позволяли проводить обыски в своих дворах.
Однако оставим бунтующие уезды Курской губернии за рамками повествования и акцентируем внимание на Курске. А здесь согласно хронология событий, 9 февраля солидарно с семинаристами прекратили занятия учащиеся Курского землемерного училища, начались волнения среди учащихся мужской гимназии и реального училища. Вскоре они были поддержаны учащимися женской гимназии, учительской семинарии, фельдшерской школы и частной учительской школы Рутцен.
В этот же день началась забастовка железнодорожных рабочих станции Курск, потребовавшие прибавки жалованья. 10 февраля поддержали коллеги в Дмитриеве и Льгове. Движение по железной дороге было приостановлено на сутки. Руководство дороги обещало удовлетворить требования бастующих.
12 февраля 1905 года в Курске на демонстрацию, организованную гимназистами мужской гимназии, вышли учащиеся реального училища, учительской семинарии и землемерного училища. Среди демонстрантов от реального училища был и будущий известный советский поэт Николай Николаевич Асеев (1889-1963). Когда колонна учащихся мирно шла по Московской улице, направляясь к женской гимназии, то навстречу им из-за угла вывалила толпа пьяных дворников, лавочников. прочих торгашей и переодетых сотрудников полиции (около 300 человек) и стала разгонять демонстрантов, применяя насилие. И тут важно понимать, что подавляющее большинство демонстрантов курских средних учебных заведений было представителями привилегированного класса – детьми дворян, а избивали их представители низших сословий. Правда, руководил массовой экзекуцией полицмейстер дворянин Зорин.
Как пишут курские историки, многие подростки были жестоко избиты и арестованы полицией. (Среди пострадавших и прятавшихся у родственников от ареста находился и Николай Асеев.) Это в свою очередь вызвало недовольство среди населения города, в том числе среди дворян и интеллигенции, направивших губернатору жалобы на действия полиции и их добровольных помощников.
Курск забурлил. Забастовали рабочие епархиального свечного завода и булочники. Их поддержали работники губернской типографии. Очередной забастовкой пригрозили железнодорожники станции Курск. Волнения перекинулись на ближайшие к Курску уезды, где и без того уже вырубали помещичьи лесные угодья, жгли и грабили поместья.
15 февраля губернатор Н.Н. Гордеев, обеспокоенный напряженным положением в Курске, телеграфировал министру внутренних дел, что в городе могут начаться вооруженные беспорядки, так как в губернскую управу – главный штаб забастовочного движения – доставлено разное оружие, что там при большом стечении интеллигенции и гимназистов произносятся «возмутительные речи» и открыто проводится сбор денег на вооружение рабочих.
Действуя «кнутом и пряником», курским городским властям удалось успокоить учащуюся молодежь и вернуть ее в учебные заведения, вскоре приступившие к проведению занятий. Спал накал и организованного забастовочного движения на предприятиях города.
А в апреле в город были введены казачьи части, чтобы не допустить массовых выступлений рабочих 1 мая.
Используя временное затишье, городские власти провели выборы в думу и на последующие три года избрали головой города А.В. Алехина, до этого два срока ходившего в заместителях.
Лето в городе прошло относительно спокойно, массовых выступлений не отмечалось. И только в августе прошла забастовка рабочих губернской типографии в знак протеста против увольнения своего товарища – наборщика Иевлева При этом бастовавшими были выдвинуты требования экономического характера: страхование рабочих за счет типографии, упразднение ночных дежурств, увеличение заработной платы, в том числе и ученикам, предоставление ежегодных двухнедельных отпусков с сохранением заработанной платы. Но успехов она не имела, так как была сорвана штрейкбрехерами во главе с эсером Ф. Каменевым.
Активизация революционного движения началась в первые дни осени. 9 сентября забастовали железнодорожники. Движение поездов прекратилось, телеграфная связь прервалась. 10 октября бастующие железнодорожники на митинге. Проходившем у железнодорожного вокзала, предъявили своему начальству и властям города ряд экономических и политических требований. 11 октября митинг продолжился. К железнодорожникам стали присоединяться рабочие других предприятий города, учащиеся курских училищ и гимназий, служащие. В 12 часов бастующие собрались в городской управе, где избрали стачком во главе с рабочим-большевиком В.А. Перегудовым. 12 октября стачком добился прекращения работы всей домашней прислуги и служащих курских учреждений. 13 октября забастовка стала общегородской, активное участие в ней приняли учащиеся гимназий и училищ.
17 октября, как известно, император Николай II издал манифест с обещанием политических свобод. Сразу же нашлись остряки, которые прокомментировали этот документ так:
Царь испугался, издал манифест:
Мертвым – свобода, живых – под арест.
Появление царского манифеста никакого существенного влияния на революционно настроенные массы не оказало.
18 октября между курскими забастовщиками и казаками произошли первые столкновения. В ответ на это собрание забастовщиков, проходившее в здании губернской земской управы, к губернатору направило делегация с требованием убрать казаков с улиц города и разрешить провести 19 октября общегородскую демонстрацию. Н.Н. Гордеев согласился с данными требованиями и разрешил проведение демонстрации. Пообещал он и убрать казаков.
19 октября демонстрация началась в 12 часов. Колонна демонстрантов – от 7 до 8 тысяч человек – от здания губернской земской управы двинулась к Красной площади. Демонстранты несли красные знамена и пели революционные песни. Навстречу им выехал губернатор в сопровождении казаков. Но Н.Н. Гордееву напомнили о его обещании, и он отослал казаков казарму и уехал сам.
Но за квартал до Красной площади, где предполагалось проведение общегородского митинга, на колонну демонстрантов сначала напали хулиганы, которые были отогнаны выстрелами дружинников, а затем и организованные толпы черносотенцев. Дружинники из-за своей малочисленности и слабого вооружения защитить колонну не смогли, и черносотенцы начали бросать в демонстрантов камни и преследовать всех убегающих, избивая их палками и другими предметами.
Когда демонстранты разбежались, и улица опустела, черносотенцы, подогреваемые спиртным, бросились грабить дома евреев. Такого погрома город Курск еще не видел. Он замер в тревожном напряжении…
Видя, что местные полицейские и воинские подразделения не справляются с все разрастающимся крестьянским волнением в губернии, 18 ноября правительство прислало в Курск дополнительные войска под началом генерала Ф.В. Дубасова. Но когда Дубасов на совещании у губернатора Николая Николаевича Гордеева заявил, что «сожжет все бунтующие селения вместе с селянами», то Гордеев обратился к правительству с просьбой о его замене и своей отставке.
В начале декабря Дубасов был отозван в столицу, а вместо него прислали генерала Пантелеева, который 7 декабря уже был с войсками в Льгове. Но волнения в уезде продолжались. 10 декабря, по данным М.С. Лагутича, бастовали железнодорожники станций Льгова, Артаково и Лукашевка. Мало того, лукашевцы отправили своим коллегам телеграмму, в которой призывали дать отпор «наглому произволу самодержавия и царских опричников» и встать «на защиту пролетариата». Железнодорожное сообщение, в том числе и на участке Льгов – Дмитриев, было приостановлено.
Губернатор Н.Н. Гордеев добился своей отставки и в феврале 1906 года покинул Курск, отправившись на отдых в Италию. Но там заболел тоской по Родине и возвратился в свое родовое имени Якшино Тульской губернии, где 30 сентября 1906 года умер [2].
На губернаторском посту Николая Николаевича Гордеева 2 декабря 1905 года сменил действительный статский советник Виктор Михайлович Борзенко (1862 – 1932), о котором известно, что он в 1883 году окончил Петербургское училище правоведения и в течение трех лет был старшим чиновником особых поручений при минском губернаторе. С 1894 года – в Курске в чине надворного советника и в должности управляющего канцелярией губернатора. Являлся членом Курского губернского правления по земским и городским делам. С 1903 года – действительный статский советник, а с весны 1905 года – курский вице-губернатор. На курском губернаторстве находился до 10 декабря 1907 года. После Курска в период с 1907 по 1912 год – гродненский, с 1913 по 1915 год – нижегородский, с 1916 по 1917 год – черноморский губернатор. Дальнейшая его судьба теряется в водовороте революционных событий и социальных бурь.
Вице-губернатором при В.М. Борзенко с 10 декабря 1905 по 17 декабря 1907 года находился статский советник Михаил Эдуардович Гильхен (1868 –1945), а предводителем губернского дворянства граф и коллежский асессор Владимир Филиппович Доррер (1862 – 1909), приступивший к этим обязанностям еще 5 февраля 1905 года. Должность городского головы до 1908 года исполнял А.В. Алехин.
Несколько слов о вице-губернаторе и предводителе губернского дворянства. Михаил Гильхен из потомственных дворян Курской губернии. В 1892 году окончил Петербургский университете с ученой степенью кандидата прав и начал службу в МВД, где от помощника начальника департамента дорос до чиновника особых поручений министра (1901-1905).
С 1905 по 1907 – статский советник, камергер и курский вице-губернатор, а с 17 декабря 1907 по 7 мая 1912 года – курский губернатор. После Курска с 1912 по 1915 год - губернатор Бессарабской губернии. После революции 1917 года эмигрировал в Польшу, а затем в Германию.
Владимир Доррер – потомок французских эмигрантов 1830 года. В Белгородском уезде имел имение и 1300 десятин земли. В 1881 году окончил Катковский лицей, в 1885 – историко-филологический факультет Московского университета. Служил по ведомству МВД. С 1890 года земский начальник в Белгородском уезде, с 1895 – почетный мировой судья, с 1896 старший помощник редактора «Сельского вестника» и внештатный сотрудник «Московских ведомостей», в которых публиковал статьи по крестьянскому вопросу. В 1890 году избран гласным Белгородского уездного земского собрания, а в 1902 – предводителем уездного дворянства.
На основании решения курского губернского земского собрания от 21 февраля 1904 года он был избран вместе с Н.В. Ширковым, Д.Л. Овсянико-Куликовским, Н.Н. Шпановым, В.Е. Якушкиным и Л. Д. Моисеевым в особую комиссию гласных губернского собрания для устройства врачебной помощи больным и раненым на русско-японской войне.
С февраля 1905 по конец 1909 года – предводитель курского губернского дворянства. Состоял членом Совета по делам местного хозяйства при МВД от губернского земства. В 1907 году пожалован в камергеры, в 1909 – в действительные статские советники.
В 1905 году возглавил Курскую народную партию порядка, созданную по инициативе князя Н.Ф. Касаткина-Ростовского. О чем говорилось выше. 17 ноября 1905 года был избран членом Совета Всероссийского союза землевладельцев. Участвовал в съездах Объединенного дворянства, в 3-м Всероссийском съезде Русских людей в Киеве (1906) и во Всероссийских съездах земских деятелей в Москве (1907). По инициативе графа Доррера, курское дворянство исключило из своих собраний дворян, подписавших «Выборгское воззвание».
В 1907 году был избран в III Государственную думу от съезда землевладельцев Курской губернии. Входил во фракцию правых и был председателем бюро фракции. Летом 1908 года был избран членом Главного совета Союза русского народа. В ноябре 1908 года назначен членом Особой комиссии для всестороннего исследования железнодорожного дела в России.
Скончался в 1909 году от воспаления лёгких. Похоронен в селе Разумном Белгородского уезда.
Почему так подробно описана деятельность В.Ф. Доррера? Да потому, что он и его ближайшие друзья-дворяне из числа крупных помещиков-землевладельцев активно противостояли революционерам всех мастей и оттенков, а также принимали участие в подавлении революционного движения в губернии в 1905-1906 годах. Именно Доррер и ему подобные становились инициаторами ввода все новых и новых воинских подразделений в Курск и уезды губернии для расправы над «бунтовщиками».
Впрочем, не все воинские части участвовали в подавлении революционных выступлений рабочих и крестьян. 22 мая 2006 года солдаты 123 Козловского полка в количестве 300 человек собрались на митинг и приняли резолюцию, что стрелять в «братьев крестьян и рабочих» больше не будут. Так как митинг происходил на территории воинской части, то дежурные офицеры попытались разогнать его и пресечь подобные выступления, но солдаты не подчинились. А когда офицеры пригрозили им казаками, то они заявили, что у них есть винтовки и патроны, да и самих их больше, чем казаков.
Выступление нижних чинов 123 Козловского полка было столь значимым и неординарным событием, что отзвуки о нем докатились до столицы. Обратил на него внимание и В.И. Ленин, отметив выступление «курских пехотинцев» в работе «Накануне». Правда, и расплата солдат за бунт была весьма жестокой: активные участники – Ефим Омельченко, Фрол Егоров, Кузьма Колупаев – осенью 2006 года были осуждены к многим годам каторги (от 8 до 4 лет). Многие участники выступления угодили в дисциплинарные батальоны и тюрьмы.
Революционное движение в Курске пошло на спад еще в 1905 году после жестокого разгрома черносотенцами мирной демонстрации 19 октября, а в уездах губернии оно, нося стихийный характер, продолжалось и в 1906-1907 годах.
В феврале-марте 1906 года в губернии на фоне накаленной обстановки проходили выборы в первую Государственную думу. В нее были избраны Максим Константинович Гудили (от Трудовой группы), князь Петр Дмитриевич Долгоруков (кадет), Василий Иванович Долженков (кадет), Михаид Давыдович Кутоманов (трудовик), Михаил Алексеевич Меркулов (трудовик), Федор Герасимович Овчинников (трудовик), Александр Николаевич фон Рутцен (кадет), Илларион Георгиевич Соломко (трудовик), Григорий Никитич Шапошников (трудовик), Николай Владимирович Ширков (б/п) и Вячеслав Евгеньевич Якушкин (кадет). Из 11 курян-госдумцев 6 представляли крестьянство. От курских рабочих депутатов не было.
Из интересных событий 1906 года, имеющих отношение как к культуре в целом, так к литературе и истории города, можно отнести издание в Москве небольшой книжки драматурга и краеведа И. Купчинского – «Курск и куряне». А ней приводятся интересные факты из жизни города второй половины XIX века [3].
В 1907 году. Как уже говорилось выше, курским губернатором стал Михаил Эдуардович Гильхен (1868-1945), а вице-губернатором – надворный советник Владимир Арсеньевич Колобов (1869-1928), исполнявший эту должность с 17 декабря 1907 по 21 сентября 1911 года. Затем его (до 1914) сменит статский советник Владимир Николаевич Дудинский (1861-1938). Предводителем губернского дворянства до 1911 года оставался В.Ф. Доррер, а 14 февраля 1911 года на эту должность был избран князь и полковник в отставке Лев Иванович Дондуков-Изъединов (1864-1939), находившийся на ней до 1917 года.
Несколько слов о тех из них, о которых есть данные в Большой Курской энциклопедии и Интернете.
Владимир Колобов родился в Одессе. После курского вице-губернаторства в период с 1913 по 1916 год был губернатором Екатеринославской губернии, а с 1916 по 4 марта 1917 – Акмолинской области. 9 декабря 1919 года избирался головой города Одессы. Отсюда эмигрировал в Югославию, где и умер в 1928 году.
Владимир Дудинский в 1877 году окончил Петровскую сельскохозяйственную академию, а в 1879 – Михайловское артиллерийское училище, но служить пошел по гражданской линии. В период с 1906 по 1909 год занимал пост херсонского вице-губернатора, затем с 1909 по 1913 – курского. Позже, с сентября 1913 по март 1917 года был губернатором Томской губернии. В Гражданскую войну служил в Земском союзе при Добровольческой армии. Эмигрировал во Францию. Оттуда переехал в Югославию, где и похоронен в 1938 году
Князь Л.И. Дондуков-Изъединов из потомственных дворян Курской губернии. В 1886 году окончил Николаевское кавалерийское училище. 28 ноября 1906 года в звании полковника уволен со службы по семейным обстоятельствам. Находясь в отставке, поселился в своем имении Курской губернии и посвятил себя общественной деятельности. Избирался гласным Курского губернского земского собрания и почетным мировым судьей Льговского уезда. В годы служения предводителем курского губернского дворянства был почетным попечителем Курской и Дмитриевской гимназий, почетным членом Курского купеческого собрания и председателем Курского спортивного общества «Русский сокол». Во время Гражданской войны служил в белой армии. С 1920 года в эмиграции в Югославии. Умер в 1939 году во Франции.
7 февраля 1907 года избрана II Государственная дума, в которую от курян вошли 11 человек: Александр Егорович Афанасьев (из крестьян, эсер), Степан Иванович Волков (из крестьян, эсер), Николай Осипович оводов (из крестьян, эсер) Андриан Иосифович Русанов (из крестьян, эсер), Иван Емельянович Пьяных (из зажиточных крестьян, эсер). Остальные депутаты представляли проправительственные партии. От курских рабочих депутатов не было.
Наиболее яркой фигурой был И.Е. Пьяных (1865-1929), создавший в Щигровском уезде независимую крестьянскую республику со своими законами, собственным судом и правоохранительными органами. За что и был арестован осенью 1907 года. Демократическая пресса окрестила следственно-судебный процесс «делом о Щигровской республике», а Пьяных — «Президентом Щигровской республики». По этому делу проходило около 200 человек. 4 июня 1909 года 96 участников процесса предстали перед Киевским военно-окружным судом, заседавшим в Курске. 22 июля 1909 суд осудил 68 обвиняемых, причём 9 человек были приговорены к смертной казни через повешение, в том числе два бывших депутата Государственной думы: Меркулов из 1-й и Пьяных из 2-й. Никаких протестных демонстраций в Курске по данному поводу не было. (Позже приговор в отношении И.Е. Пьяных был смягчен.)
В период с 1907 по 1908 год в Курске были арестованы многие активные участника стачечного и забастовочного движения. В тюрьме оказались И.Я. Бутов, В. Дураков, В.Я. Седых, В.В. Сериков, Ф.И. Рогов, И.П. Павлуновский и ряд других членов РСДРП. Этому, по данным историка Г.А. Салтык, способствовала активизация работы Курского жандармского управления, начавшего систематически внедрять своих секретных агентов в рабочие и партийные организации города.
Необходимо отметить, что Курск жил не только борьбой революционных и реакционных сил, которая хотя и имела место, но составляла лишь какую-то часть его бытия. Большую же часть ежедневной жизни города занимали вопросы функционирования инфраструктуры, водопровода, электросети, трамвайного и железнодорожного обеспечения, вопросы образования, здравоохранения, развитие культуры. Все это относилось к компетенции городского правления, которое хотя и зависело в значительной мере от губернских и центральных властей, но в то же время оказывало существенное влияние на развитие города. Поэтому, несмотря на социальные и политические протуберанцы, своим чередом происходило обновление городской думы и выборы городского головы.
В 1907 году, как сообщают краеведы, в Курске по инициативе городской головы А.В. Алехина и при поддержке губернатора, ходатайствовавшего перед министром народного просвещения, было учреждено второе городское реальное училище. Помещением для училища послужило здание, расположенное на углу улиц Московской (Ленина) и Чикинской (Ватутина). В 1907 году к нему по улице Чикинской специально пристроили новый двухэтажный каменный корпус. Для заведования учебной частью училища Курская городская дума избрала совет в составе 6 членов городской управы. В совет вошли и все члены городской управы. Но основной костяк совета составили Н.Н. Гладков (председатель), Ф.П. Сапунов (заместитель председателя), А.В. Алехин, П.П. Антимонов, В.С. Коротков, Н.Н. Лоскутов, К.П. Протодьяконов, Н.Е. Раевский, И.Н. Сапунов и А.И. Толмачев. Первым заведующим училища был статский советник Константин Павлович Протодьяконов, кандидат математических наук. В первом учебном году в училище обучалось 237 мальчишек, среди которых были дети крестьян, мещан, купцов, чиновников, дворян, духовенства.
Еще в этом году, по данным Ю.А. Бугрова, открылась Курская сельская ремесленная учебная мастерская, в которой готовили специалистов для работы на сельхозмашинах. А курские булочники провели однодневную забастовку. Их требования о повышении заработной платы, введении второй рабочей смены и улучшении условий труда, были удовлетворены. А в следующем 1908 году купец Петр Александрович Евдокимов в районе улицы Чикинской (ныне Ватутина), выкупив земельный участок, открыл сад (парк) «Ливадия», в котором построил кинотеатр, летний театр, многочисленные аттракционы, буфет, киоск продажи мороженого. Здесь по вечерам, как и в Лазаретном саду, играл духовой оркестр 123-го Козловского полка, в дневное время проводились спортивные соревнования, в том числе женщин-борцов, собиравшие огромные толпы зрителей.
В 1908 году истек срок нахождения в должности городского головы А.В. Алехина. Члены городской думы вновь избрали его на эту должность, но министр МВД не утвердил их решение. Тогда городская дума на своем заседании 13 июля 1909 года приняла постановление о возбуждении ходатайства перед министром внутренних дел о пересмотре его прежнего решения и утверждении Алехина в должности главы города. Но Курское губернское присутствие по земским и городским делам отменило это постановление. Однако городская дума сдаваться не собиралась и 20 августа 1909 года приняла новое постановление с обращением в Сенат. И теперь губернатор М.Э. Гильхен отменил данное постановление и предложил думцам на пост головы города кандидатуру статского советника Николая Васильевича Толубеева (1860-псоле 1913), который вскоре и был избран. Как видим, не все так просто было и при избрании руководства города.
Николай Толубеев происходил из потомственных дворян. Окончил Харьковский университет. С 1887 по 1897 год – гласный Курской городской думы, с 1890 по 1893 – городской судья. Затем – член городской управы и попечитель Курского исправительного арестантского отделения. В 1901 году назначен членом Витебского окружного суда. А с 1905 по 1909 год – член Курского окружного суда. Награжден орденом Святого Станислава 2-й степени.
В отличие от А.В. Алехина, занимавшегося вопросами квартирного довольствия военнослужащих и бесплатного народного образования, Н.В. Толубеев подобной деятельностью себя не зарекомендовал. При нем была закрыта частная педагогическая школа Людмилы фон Рутцен, успевшая выпустить 135 народных учительниц [4].
1909, 1910 и 1911 годы в Курске знаковыми событиями не отметились. Зато в 1909 году из уездов губернии, согласно статистическим данным, в связи с крестьянской политикой П.А. Столыпина в регионы Сибири и Дальнего Востока переселилось около 100 тысяч человек, или 3,5 % от всего населения Курского края [4].
7 мая 1912 года на пост губернатора Курской губернии был назначен действительный статский советник Николай Павлович Муратов (25.01.1867–после 1921). В данной должности он находился до 17 января 1915 года.
Происходил из потомственных дворян Рязанскойй губернии. В 1889 году окончил Императорское училище правоведения. С 1893 года – судебный следователь в Покровском уезде, с 1894 – товарищ прокурора Владимирского окружного суда (надворный советник), с 1899 – товарищ прокурора Московского окружного суда (коллежский советник), с 1903 - прокурор Тверского, а с 905 – прокурор Ярославского окружного суда. В период с 1906 по 1912 год гуд губернаторствовал в Тамбовской губернии, откуда был переведен в Курскую. По оценке В.Б. Степанова, ярый реакционер и бессовестный попуститель взяточничеству чиновников. В январе 1915 года назначен членом Совета МВД и переехал в столицу. После 1917 года жил в Москве, подвергался арестам, снимался в кино. В начале 20-х годов написал воспоминания, большая часть которых посвящена его деятельности в Тамбове.
Вице-губернатором при Муратове оставался статский советник В.Н. Дудинский, которого в 1914 году сменил граф и коллежский асессор Петр Васильевич Гендриков (28.12.1883-13.02.1942). Во главе губернского дворянства находился князь Л.И. Дондуков-Изъединов.
Петр Гендриков – сын тайного советника В.А. Гендрикова и С.П. Гагариной – в 1902 году окончил Морское училище. После 1909 года перешел на гражданскую службу. Избирался предводителем дворянства Волченского уезда Харьковской губернии (1913). После курского веце-губернаторства с 1915 по 1916 год – губернатор Курляндии. 13 декабря 1916 в чине коллежского советника переведен на должность орловского губернатора. После революции 1917 года – в белой армии. В 1920 году эмигрировал во Францию. Умер в 1942 году в Париже. Похоронен на кладбище Триво в Медоне.
При этой высшей губернской управленческой команде до 1913 года в должности городского головы в Курске находился Н.В. Толобуев, которого затем сменил коллежский советник Константин Дмитриевич Попов (?-после 1917). (Данных о жизни и деятельности К.Д. Попова не обнаружено.)
Кроме городского головы, по данным «Курского адрес---календаря» на 1913 год, в управу входили три члена: купец Федор Иванович Озеров, купец Владимир Сергеевич Коротков и дворянин Владимир Николаевич Асеев, а также секретарь Василий Никифорович Тетерюков. Городскую думу представляли 45 человек, в том числе А.П. Сапунов, И.В. Лавров, Н.Н. Лоскутов. Г.А. Новосильцев, Н.Н. Гладков, П.И. Озеров, И.И. Гостев – весьма известные и узнаваемые в Курске люди.
Из знаковых культурных приобретений города в 1912 году, в которых принимало участие городская дума и лично ее руководитель, городской голова К.Д. Попов, стал Курский летний театр, построенный в Купеческом саду (ныне Первомайский парк) по проекту архитекторов М.М. Перепятковича и Б.П. Колумбуса. При возведении театра использовались новые принципы в строительстве – монолитный железобетон и в архитектуре – модерн. Против строительства этого театра, расположенного напротив Знаменского монастыря, выступало монастырское начальство во главе с архимандритом, но городским властям и архитекторам удалось преодолеть это сопротивление. А губернскому драматическому театру в этом году присвоено имя выдающегося русского актера М.С. Щепкина.
Из политических мероприятий 1912 года, касающихся Курского края, стоит назвать выборы в IV Государственную думу, состоявшиеся 15 ноября. На этот раз, согласно данным Курского адрес-календаря, от крестьян был только один депутат – Николай Александрович Белогуров. А остальные – представители дворянства, чиновничества и духовенства: надворный советник В.Н. Белевцев, статский советник А.П. Вишневский, действительный статский советник Я.В. Кривцов, действительный статский советник В.В. Лукин, крупный землевладелец и гражданский инженер М.Е. Марков, священник А.Д. Мешковский, действительный статский советник В.М. Пуришкевич, священник В.А. Спасский, коллежский асессор Н.И. Шетохин и титулярный советник Г.А. Шечков.
Наиболее одиозными фигурами являлись уроженец Щигровского уезда, сын писателя Е.Л. Маркова – Николай Евгеньевич Марков (1866-1945) и крупный фатежский землевладелец, издатель газеты «Курская быль, Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870-1920) – ярые черносотенцы. Марков депутатствовал в 3-й и 4-й Государственных думах, Пурешкевич – во 2-й, 3-й и 4-й, а также участвовал в убийстве Григория Распутина.
Нет ничего удивительного, что курских думцев данного состава проблемы крестьянства и рабочих волновали мало, они больше заботились о сохранении сложившихся устоев государства и общества.
Прежде чем перейти к событиям 1914 года, в основном связанным с вступлением России в Первую мировую войну, обратим внимание на некоторые моменты жизни курян в предвоенное время. Во-первых, кратко пробежимся по некоторым насущным вопросам сельского населения губернии. Из отчета губернатора от 31 декабря 1911 года об обеспечении крестьянства землей следует, что на 2522226 крестьянских душ из 3985617 десятин земли приходится 2457902 десятины или 61,7% удобной земли. Кроме того, при содействии крестьянского поземельного банка отдельными крестьянами и товариществами и сельскими обществами дополнительно приобретено (надо полагать, у помещиков) 135 586 десятин. Распределяется же земля между крестьянами так: из общего числа крестьянских дворов 369267 – 14734 двора с мужским населением 40348 душ (3,1 %) вовсе не имеют земли; 90386 дворов с мужским населением 381128 душ (29,7 %) имеют до 1 десятины земли на одну мужскую душу; 117502 двора с мужским населением 434717 душ (33,9 %) имеют от 1 до 2 десятин. И лишь 33,3 % всего крестьянского мужского населения губернии имеют земельных владений свыше 2 десятин.
О том, как проводилась столыпинская реформа в губернии, за 1911 год приводятся следующие сведения «по разверстанию общинных земель на отруба и хутора»: подано ходатайств о выходе на хутора и отруба от 10914 дворохозяев, составлено устроительных проектов 5412 дворохозяевам и им выделено 30281 десятина земли. Число дворохозяев, для которых произведены только землемерные работы – 5026 и им причитается 28362 десятины. Число дворохозяев, для которых проекты приведены в исполнение – 3705, и им дано 22368 десятин.
По выделению хуторских и отрубных участков отдельным домохозяевам из общинных земель в 1911 году выглядит следующим образом: число дворохозяев, заявивших ходатайства – 8106, составлено землеустроительных проектов – 3342 на 22714 десятин. На 2660 дворохозяев произведены землемерные работы с выделением им 16637 десятин. На 1256 дворохозяев проекты приведены в исполнение и им причитается 7527 десятин.
Кроме того, на данную тему имеется отчет губернатора Н.П. Муратова за 1913 год, из которого в частности видно, что к 1 января 1914 года «окончательно перешло от общинного к подворному владению землей 184947 домохозяев». (Имеются и другие сведения.)
Не стоит забывать и об огромных миграционных волнах курских крестьян в другие регионы России, что, кстати сказать, хорошо показано в книге курского писателя Е.С. Карпука «Сибирская сага» на примере его собственных предков.
Из отчета губернатора о состоянии промышленности и протяженности железных дорог за 1913 год следует, что в губернии числилось 6201 предприятие с рабочим персоналом в количестве 26215 человек и выдачей продукции на сумму 50 200 548 рублей. Число предприятий по сравнению с 2012 годом увеличилось на 130 единиц, число рабочих – на 1455 человек, а валовой доход от их деятельности – на 10 500 000 рублей. А ветки железной дороги связали Курск с Москвой, Харьковом, Киевом, Воронежем. Кроме того они соединили Коренево с Рыльском и Суджей; пролегли от станции Льгов до Суджи, Хотмыжска и Харькова, а также от Льгова до Дмитриева и Брянская, от станции Крупец до Глухова и Ворожбы, от станции Касторное до Ельца и Волуек, от станции Клейнмихелево до Обояни, от Белгорода до Сум и Купянская. Общая протяженность железнодорожных путей на территории губернии составила 1304 версты.
В книге «Из истории Курского края» приводится таблица количества промышленных заведений губернии по отраслям и занятых в них рабочих за 1913-1915 годы. Из нее следует, что в 1913 году было 2 предприятия по обработке шерсти, на которых трудились 180 подростков и 140 мужчин и 289 женщин, а в 1915 году на этих предприятиях уже работали 25 малолетних, 194 подростка,134 мужчины и 459 женщин. Как видим, наблюдается рост числа рабочих, но не за счет мужчин, призванных в действующую армию, а за счет женщин, подростков и даже малолетних детей. При этом условия труда не стали лучше. Правда, среднегодовая заработная плата в данной отрасли увеличилась с 55 рублей в 1913 году, до 114 – в 1914 и 241 – в 1915.
Всего в таблице представлено 13 «разновидностей промышленных заведений»: обработка шерсти – 2, обработка льна и пеньки – 2, бумажное производство – 1, типографское и литографское – 2, лесопильное – 3, железоделательное – 1, машиностроительное – 6, прочее машиностроительное производство – 23, производство каменной посуды – 7, обработка животных продуктов – 4, мукомольное – 18, сахарное – 26 и прочие – 74. (Прочие производства относились к 12-й группе производств и были связаны с сахарной промышленностью.)
Эти данные за 1913 год. В 1914 году на предприятие увеличились такие отрасли, как производство каменной посуды и мукомольное производство, и на 2 предприятия сократилось лесное производство. В 1915 году роста числа предприятий по указанным отраслям производства не наблюдалось, зато имело место значительного сокращения «прочих производств» – до 44 предприятий.
Так как сведений о наличии в Курске предприятий из приведенной таблицы не дано, то приводить подробно все сведения вышеуказанной таблицы в данной работе вряд ли стоит. Зато стоит обратить внимание на то, что начиная с 1914 года, наблюдается снижение количественного труда мужчин во многих отраслях производства и рост в них труда женщин, подростков и малолетних. Если в 1913 году работало малолетних 40 человек, то в 1915 – 64, число подростков увеличилось с 2296 до 2813, женщин – с 3668 до 4190. А число мужчин-рабочих сократилось с 17062 до 15897. Не трудно заметить и динамику роста рабочего класса губернии за эти годы. Она отрицательная. Если в 1913 году на вышеперечисленных предприятиях работало 23066 человек, то в 1915 – только 22964.
А предприятий, на которых трудилось более 50 рабочих, в губернии по итогам 1912 года было всего лишь 37. Из них в Курске только 4: это пиво-медоваренный завод Л.М. Вильма – 55 человек; мастерские при депо Московско-Курской железной дороги – 175 человек и вагонные мастерские 4-го участка тяги – 346 человек; железнодорожная мастерская при станции Курск-2 – 305 человек. Возможно, близко к ним по численности рабочих приближались трамвайная служба, табачные фабрики, открытая в 1913 году обувная фабрика братьев Евдокимовых и Сметанкина, а также эвакуированный из Латвии в 1915 году завод по ремонту сельскохозяйственных машин.
Выше уже называлась среднегодовая заработная плата рабочих предприятий по обработки шерсти. Теперь стоит привести данные о среднегодовой оплате труда по другим отраслям. Так, на производствах полиграфии она составляла: в 1913 году – 116 рублей, в 1914 – 114, в 1915 – 149; на предприятиях по обработке металлов и машиностроительных, соответственно, 248, 253 и 303 рубля; на предприятиях пищевой промышленности – 99, 115 и 128 рублей. Таким образом, многие рабочие Курской губернии за свой труд в месяц получали от 5 с половиной до 24,8 рублей в 1913 году, а в 1915 – от 1,4 до 30,3 рублей.
Говоря о промышленности города Курска, необходимо отметить, что в конце XIX века по настоянию врачей и ветеринарной службы и при поддержке городского правления из города Курска были выведены кожевенные и салотопенные заводики, теснившиеся на берегах Тускари, отравлявшие воздух, вносившие антисанитарию и создававшие благоприятную среду для эпидемических заболеваний. На это указывал И.А. Купчинский в книжке «Курск и куряне», Н.И. Златоверховников и А.А. Танков в «Путеводителе по Курску». Кстати, Златоверховников и Танков называют и количество этих заводиков: «Даже в пятидесятых годах XIX века в городе было до 30 кожевенных заводов, из которых по оборотам выдавались заводы купцов Лысенкова, Сапунова, Силина, Скорнякова, Ветчинкина, Гущина, Карандакова и некоторых других, кроме того было до 70 небольших кожевенных заведений в Очакове и Кожевной».
Несмотря на то, что в Курске имелись промышленные предприятия, он не входил в число больших промышленных центров России и по-прежнему оставался лишь главным торговым городом губернии. Согласно исследованиям историка Ю.Л. Райского, торговый оборот Курска достигал 13 млн. рублей в год, а оборот его промышленных предприятий – лишь 2,5 млн. рублей. В городе насчитывалось несколько мест, где производилась организованная торговля – Бурнашевская площадь, Красная площадь, в которую входили Рыбный ряд, Толчок и Флеровская площадь, Мучная площадь и другие. Вокруг Красной площади в каменных зданиях располагалось 40 магазинов и лавок. На самой площади теснилось более 220 деревянных лавок, принадлежащих купцам и ремесленникам-мещанам. 23 каменных и 21 деревянная лавка располагались на Мучной площади (ныне – Центральный рынок). Всего же в городе насчитывалось около 1000 магазинов, лавок и лавчонок. Кроме того, практиковалась торговля с рук как на центральных улицах – Московской и Херсонской, так и на других. Зато торговля скотом в связи с появлением сети железных дорог, приняла иной оборот: больше через Курск не гнали большие гурты скота. Отмирало и крамарство -- торговля мелких лавочников, разъезжавших на подводах по городам и селам губернии. Но начали появляться крупные торговые магазины, оптовые склады, акционерные общества и кредитные организации, а также банки. В Курске действовали отделения Дворянского и Крестьянского банков, отделения частных международных Петербургского коммерческого и Соединенного банков. Правда, по оценке исследователей банковской деятельности, «акционерные банки смотрели на Курск лишь как на торговый центр», то есть в промышленное развитие города не вкладывались. Примерно все происходило так, как происходит ныне с многими филиалами столичных и прочих банков… Идет спекулятивная прокрутка денежных средств…
Транспорт и энергетика также являются составляющими экономики города и его промышленности. Но особых изменений здесь в конца XIX века не произошло. Да, города Москва, Орел, Воронеж и Киев, соединенные железной дорогой, стали доступнее из-за времени нахождения в пути. Свою лепту в этом плане внесли и шоссейные дороги, на которых появились первые автомобили. Но в самом городе в качестве пассажирского транспорта по-прежнему действовали только трамвай и кареты (коляски, дилижансы) местных извозчиков. Грузы с одного места на другое перевозились гужевым транспортом. Электричеством освещались в основном главные улицы – Московская и Херсонская.
Теперь посмотрим, какова динамика роста населения Курска с 1910 по 1914 год, благо, что такие данные ныне имеются, в том числе и в Интернете. В 1910 году в Курске числилось 82456 человек, в 1913 – 85400, в 1914 – 87800. Что и говорить – рост стремительный. Происходил же он не только из-за высокого уровня рождаемости, значительно превышающий уровень смертности, но за счет миграции сельского населения в города, в том числе и Курск.
Таковы основные социально-демографические показатели губернии и города Курска в преддверии Первой мировой войны. Теперь пройдемся по вопросам развития культуры, образования, здравоохранения, спорта и так далее.
Культура Курского края
Многие советские исследователей считали, что «Курская губерния была одной из отсталых, нищих и темных провинций России, что в ней было мало грамотных, но много церквей и кабаков». «Власти, не находившие средств на народное просвещение, всячески поддерживали различные религиозные организации, дурманившие народ… – писал журналист и публицист М.Е. Приваленко. – В 1888 году в губернии было 1035 православных храмов и других богослужебных заведений, 9 мужских и 3 женских монастыря. Царское правительство и местные власти не жалели средств, когда дело касалось поддержки их господства. Так, например, штат полиции в Курске за 10 лет (1898–1908) увеличился на 90%, а расходы на его содержание возросли более чем в два раза. Дума охотно приняла за счет города расходы по найму помещения курскому полицмейстеру на время ремонта его квартиры и приобретения для него экипажа за 1000 рублей, а на содержание музея, существовавшего на пожертвования, выделила всего 100 рублей».
Примерно то же самое доводил до студентов и читателей профессор Курского пединститута П.И. Кабанов: «Курская губерния была одной из самых отсталых и нищих провинций царской России. …Культурная жизнь в губернии сосредотачивалась преимущественно в Курске, однако и он носил на себе печать отсталости и духовной нищеты». Но вместе с тем профессор Кабанов, надо отдать ему должное, сообщал и о том, что «в море однообразных безликих домов выделялись и отдельные интересные архитектурные сооружения: Сергиевский собор в стиле барокко, Знаменский собор с круглым византийским куполом, здания Дворянского Собрания и мужской гимназии», что в городе имелись театр, памятник поэту XVIII в. И.Ф. Богдановичу, что небольшая прослойка интеллигенции «подчинялась» в подавляющем большинстве патриархальности и застою.
Самым же крупным событием в «духовной жизни» Курска и всей губернии были ежегодные крестные ходы с местной святыней – иконой Знамения Богоматери.
Термин «интеллигенция» введен в 60-х годах XIX столетия русским писателем П.Д. Боборыкиным и из русского языка перешел в другие. Смысловая нагрузка этого понятия заключается в обозначении общественного слоя людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры. Особенностью русской интеллигенции стало не только и не столько разумность, познание, понимание, сколько совестливость, сочувственность и соучастие.
Во второй половине XIX и тем более в начале ХХ века грамотных и образованных людей в Российской империи было достаточно. Взять, например, дворянство, большинство представителей которого были люди широко образованные, владеющие несколькими иностранными языками, окончившие не только отечественные высшие учебные заведения того времени, но и европейские университеты. Приобщалось к образованию, правда, в меньшей части, купечество. Было образовано и высшее духовенство.
Подавляющую часть отечественной интеллектуальной среды составили люди, придерживающиеся либеральных, демократических взглядов на развитие общественных процессов и государства, в основном вышедшие из разночинных сословий. А большую часть отечественной интеллигенции – писатели, поэты, философы, художники и театральные деятели, преподаватели университетов и лицеев, учителя земских школ, врачи, инженеры и техники, отдельные представители иных творческих профессий.
Вначале интеллигенция в основном формировалась в университетских городах Российской империи, особенно в столицах. С принятием и расширением реформ 60-х годов ХIХ века, подтолкнувших общественные процессы, зоной действия интеллигенции стали уже не только губернские города, но и уездные центры, и волости, и отдельные села, в которых появились земские школы, больницы, аптечные и фельдшерские пункты.
Русская интеллигенция видела свою миссию в просвещении всех слоев народа, в интеллектуальном влиянии на умы власть предержащих, чтобы тем самым упорядочить общественную жизнь и социальное устройство страны. Служение Отечеству, народу – вот девиз лучших представителей отечественной интеллигенции, а приоритеты общественных интересов над личными – их стиль жизни и труда.
Именно интеллигенция стала той средой, которая подпитывала народническое движение на протяжении нескольких десятков лет. О многих представителях российской интеллигенции мы узнаем со школьной скамьи. Это писатели-демократы Н. Некрасов, Н. Добролюбов, Н. Чернышевский, Ф. Достоевский, Л. Толстой, И. Тургенев, А. Кольцов, И. Никитин и еще сотни и сотни деятелей литературы, культуры, художественного творчества, науки и медицины. Следовательно, почва для развития интеллигентской среды в Курской губернии была подготовлена многими поколениями курян. Но это всего лишь небольшая, самая известная и видимая часть курской интеллигенции второй половины XIX – начала XX века, трудившейся на курской земле в той или иной сфере человеческой деятельности. Большинство из перечисленных лиц жили и творили в губернском центре. Однако на периферии, в уездах, были свои представители интеллигенции. Среди них наиболее известны: С.А. Субботина – помещица Новооскольского уезда, вставшая на позиции народников, обучавшая и агитировавшая против существовавшего строя и порядка крестьян, её дочери Евгения, Мария и Надежда. Писатель-народник Н.А. Морозов, автор книги «Повести моей жизни», пропагандируя идеи социализма, под видом кузнеца пешком прошел 300 верст от Курска до Воронежа. М.П. Лавров и В.П. Арцыбушев еще в 1977 годк организовали в Курске революционный кружок из молодежи, ориентированный на бланкистское направление в народничестве. Позднее Арцыбушев от народничества отойдет, перейдя на позиции социал-демократов и большевиков.
Безусловно, и народники, и эсеры, и социал-демократы, и другие группировки, нацеленные на разрушение монархической системы государства, влияли не только на крестьянство, но и на либеральную интеллигенцию. Пример такого воздействия – Михаил Аркадьевич Любимов, родившийся в д. Морошнево Дмитриевского уезда. После окончания Курской гимназии и юридического факультета Санкт-Петербургского университета служил в Курском окружном суде казенной палаты. Его сатира на местное начальство было настолько острой, что напечатать что-то из своих произведений он не мог. Они ходили по рукам в рукописях.
Благотворительность и просветительная деятельность
О зрелости любого общества, его культурном уровне говорит состояние заботы в нем о слабых и немощных – о детях, больных и стариках. В Курске в 1915 году существовала сеть благотворительных и просветительных учреждений, находящихся как на содержании города, так и частных лиц и организаций. Среди них Курский отдел Императорского православного палестинского общества, Курский комитет православного миссионерского общества, Курское губернское попечительство детских приютов, Курское благотворительное общество, богадельня для престарелых дворянок, Дом трудолюбия, Курская посредническая контора, 1-е приют-ясли, 2-е приют-ясли, Александровско-Николаевский дворянский пансион-приют, Курский приют губернского земства для подкинутых детей, Александровский городской дом призрения нищих, Курская городская имени О.Д. Антимоновой богадельня, Александровский детский городской приют, странноприимный дом генерала Д.Н. Белевцева, ночлежный приют, братство во имя Царицы Небесной, Курское общество попечения о бесприютных и нуждающихся в защите детях, Курское общество вспомоществования учащимся, Курский губернский комитет по призрению детей, состоящих под покровительством Алексеевского комитета, касса вспоможения на случай смерти, Курское римско-католического благотворительное общество.
Просветительской деятельностью занимались такие общественные организации, как общество приказчиков, товарищество курских плодоводов, Курский отдел императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты. За противопожарной безопасностью следили и вели просветительную работу в этом плане Курское городское общество взаимного от огня страхования, пожарное общество, Ямская пожарная дружина, Стрелецкое вольное пожарное общество. Досуг курян скрашивали парки – Лазаретный, Пушкинский, купеческий, «Ливадия» со всевозможными аттракционами, небольшими закусочными, киосками по продаже мороженого, и клубы – Курский общественный клуб, купеческое собрание, коммерческое собрание.
Образование
Первые полтора десятилетия нового века в Курской губернии, несмотря на то, что «отцы города» в свое время отказались от университета, отмечаются дальнейшим развитием образования. А образование, как известно, основа культуры и трудовой деятельности.
В городе, согласно данным «Курского адрес-календаря» на 1914 и 1915 год по линии Министерства народного образования были Мариинская женская гимназия (на ул. Фроловской, ныне – Радищева), вторая женская гимназия, частная женская гимназия госпожи Каменевой, мужская гимназия, Курское реальное училище (с 1913 года – имени М.И. Голенищева-Кутузова), Курское городское реальное училище, учительская семинария, 1-е высшее начальное училище, 2-е высшее начальное училище, Александровское образцовое мужское училище, Мариинское образцовое женское училище, Семеновское двухклассное образцовое училище, приходское Гоголевское двухклассное женское училище, женская воскресная школа, 1-е, 2-е, 3-е, 4-е мужские приходские училища, 5-е мужское Александро-Мариинское приходское училище, 6-е и 7-е смешанные приходские училища, 8-е Пушкинское мужское приходское училище, 9-е смешаннoe приходское училище, 10-е и 11-е начальные мужские училища, 1-е, 2-е, 3-е, 4-е женские приходские училища, 5-е женское начальное училище, 6-е имени Нади Пуговошниковой женское начальное училище, бухгалтерские курсы при обществе приказчиков, фельдшерско-акушерская школа Курского губернского земства. В 1914 году к ним добавились женская педагогическая гимназия для детей беженцев и Курский приют для детей воинов.
На содержании города по-прежнему находились Ксениевский мужской и Мариинский женский приюты для детей-сирот, в которых, как отмечалось выше, имелись собственные школы.
По линии Министерства труда и промышленности имелись торговая школа, ремесленная школа и Курская сельская ремесленная учебная мастерская.
По линии Министерства юстиции действовали Курское землемерное училище и школа при Курском обществе исправительной земледельческо-ремесленной колонии для несовершеннолетних.
Под патронажем Курской епархии находились женская церковно-приходская школа имени Н. П. Конопатова, церковно-приходская школа при Воскресенском соборе, духовная семинария, церковно-приходская школа при семинарии, духовное училище, епархиальное женское училище, Конопатовская женская двухклассная церковно-приходская школа при Благовещенской церкви, церковно-приходские школы при Знаменско-Богородичном миссионерско-просветительском братстве, епархиальном попечительстве о бедных духовного звания, епархиальном Александровском женском приюте, Курской районной богадельне епархиального ведомства и обществе вспомоществования учащимся в церковных школах.
Всего – не менее 55 учебных заведений. И это без учета 2 или 3 школ в слободе Ямской.
Стоит отметить, что система народного образования в Курске и губернии с каждым годом становилась все демократичнее и демократичнее. Например, в курской мужской гимназии, несмотря на ее высокий статус, обучались не только дети дворян и купцов, но и дети мещан и крестьян. Так, из 625 человек, обучавшихся в гимназии в 1911 г., 141 были детьми потомственных дворян, 154 – детьми мелких дворян и чиновников (разночинцев), 76 – купцов и почетных граждан, 97 – мещан и цеховых работников, 78 – крестьян.
Правда, обучаться детям крестьян, мещан и цеховых работников в этой гимназии, как, впрочем, и в других привилегированных учебных заведениях того времени, было не так просто. Однако поступали и получали образование. И тут стоит отметить, что в разные годы мужскую гимназию окончили люди, ставшие известными в нашей стране. Это С.А. Лавочкин – известный авиаконструктор, создавший самолеты ЛА-5, ЛА-7, академик В.В. Алехин (1882–1946), а также другие деятели науки и культуры: В.П. Ветчинкин (1888-1950), А.А. Байков (1870-1946), Н.М. Дружинин (1886-1986), В.Н. Оболенский (1877-1942), В.И. Резанов (1867-1936), П.А. Минаков (1865-1931).
В Курском реальном училище учился не только поэт Николай Николаевич Асеев (1889-1963), но и изобретатель-самоучка, внук Ф.А. Семенова, Анатолий Георгиевич Уфимцев (1880-1936), революционер и ученый Л.К. Мартенс (1874-1948), революционер и государственный деятель В.П. Милютин (1884-1937), профессиональные революционеры И.Ф. Дубровинский (1877-1913) и Е.Г. Богатырев, историк и действительный член АК БССР В.Н. Перцев (1877-1960), полярный исследователь Н.В. Морозов и многие другие.
Из стен учительской семинарии вышли такие известные педагоги, как Ф.М. Баранов, Л.И. Никулин, В.П. Воробьев, В.Д. Перепонов, М.Ф. Степовик, С.И. Лебедев и другие. Здесь в свое время учились отец детского писателя Аркадия Петровича Гайдара (Голикова) – Петру Исидоровичу Голикову (1879-1927), писатели Иван Егорович Вольнов (1885-1931) и Михаил Максимович Горбовцев (1895-1978).
Как следует из статистических данных, в 1916 году в системе земских учебных заведений губернии функционировало уже 1600 школ. В них обучалось мальчиков и девочек в возрасте от 8 до 11 лет, соответственно, 83% и 41% от всего юного населения губернии. Однако вопрос «всеобщего начального образования» до 1917 года разрешен так и не был.
Наука
Щедра Курская земля была и на ученых. В Курске, как отмечалось ранее, родился и жил известный астроном-самоучка, Ф.А. Семенов (1794-1860 гг.), предсказавший возможность вывода на земную орбиту искусственных спутников Земли и составивший таблицу солнечных и лунных затмений вплоть до 2001 года. Известны в мире науки и техники куряне Д. Журавский (1821-1891), В.Г. Шухов (1853-1939), А.Г. Уфимцев (1880-1936), А.А. Байков (1870-1946), В.Н. Оболенский (1877-1942), С.М. Переяславцева (1849-1903), И.И. Пузанов (1885-1971), Я.Г. Усачев (1873-1941), Н.М. Федоровский (1886-1956). А в области исторической науки прославили край В.П. Волгин (1879-1962), Н.М. Дружинин (1886-1986), В.Н. Перцев (1877-1960) и другие. В области геоботаники – В.В. Алехин (1882-1946)
Здравоохранение
Что касается вопросов развития здравоохранения в крае как одном из краеугольных камней состояния зрелости общества и его благополучия, то здесь дело обстояло ничуть не лучше образования. Исследователь данной проблемы М.Я. Язвин писал: «До революции больницы Курской губернии в пределах нынешнего административного деления (без Белгородской области), а также без Курска и психбольницы в деревне Сапогово (пос. Искра) имели всего 1027 коек. Одна больничная койка приходилась на 978 человек. На каждую сельскую больницу в 1913 году приходилось 23800 жителей. Сеть медицинских учреждений как в городах, так и в селах была развита крайне слабо. В Курской губернии насчитывалось всего 62 фельдшерских пункта».
Немного лучше вопросы медицинского обслуживания и здравоохранения обстояли в Курске – центре губернии. Здесь, как ни раз отмечалось ранее, функционировала губернская земская больница на 160 коек, в которой работало 12 врачей и 16 средних медработников. Кроме того, имелась городская больница на 25 коек (ныне больница им. Н.А. Семашко) с двумя врачами и тремя фельдшерами. При железнодорожной станции имелся приемный покой на три койки. Еще при Обществе курских врачей, организовавшемся 23 октября 1862 года по инициативе самих же губернских врачей и врачебного инспектора Ф.Я. Филипповича, ставшего первым председателем общества, функционировала бесплатная «больница для бедных» или лечебница. Существовала она на средства самих врачей и пожертвования граждан. В 1893 году при этой лечебнице была открыта химико-бактериологическая лаборатория, в 1898 году – родильный приют, а в 1911 – электросветолечебница. В 1912 году Обществу врачей был подарен рентгеновский аппарат.
Несмотря на подвижническую просветительно-воспитательную и научную деятельность Общества, члены которого время от времени делали доклады на темы здравоохранения, больших практических профилактических мероприятий по предупреждению инфекционных заболеваний не проводилось. Поэтому в губернии часто возникали эпидемии холеры, натуральной оспы, тифа, малярии. Из-за этого была высокой смертность – до 28 случаев на каждую тысячу жителей.
Впрочем, в 1891 году по инициативе курского врача-офтальмолога, видного общественного деятеля и деятеля земской медицины и В.И. Долженкова (1842-1918), организовавшего в 1875 году первый съезд земских врачей Курской губернии, было образовано Медико-санитарное бюро Курского губернского земства. И когда в 1892 году в губернии в очередной раз вспыхнула эпидемия холеры, то врачи Медико-санитарного бюро и Общества курских врачей приложили «самоотверженные усилия» в борьбе со страшным недугом. Кстати, сам В. Долженков был автором 100 научных работ в области медицины и депутатом I и II Государственных дум России. С 1894 года при губернской больнице организовалась и работала Курская Знаменская Община сестер милосердия Российского общества красного креста. Имел место также Курский отдел Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом. Под его эгидой в 1914 году была проведена акция «Белый цветок» по сбору денег на лекарства и лечение больных. В данной акции активное участие приняли гимназисты и курские литераторы, издавшие сборник с таким же названием – «Белый цветок». Деньги от продажи сборника также пошли на благотворительные цели.
О том, как развивалось здравоохранение в Курской губернии в период с 1902 по 1916 год, наглядно покажет предлагаемая таблица, составленная по данным отчетов губернии.
Таблица. Динамика развития здравоохранения в Курской губернии.
Название исследуемых объектов Годы
1902 1907 1909 1911 1915
1 2 5 7 8 10
Количество больниц 87 113 117 121 119
В городах 33 33 35 33 37
В том числе в губернском Курске 11 10 11 8
В селах уездов 54 80 82 88 82
Количество коек в стационарах 2842 1807 1800 3228
Количество врачей (всего) 240 207 232 243 165
Мужчин 190 212 222 139
Женщин 17 20 21 26
Проживало врачей в городах, всего 49 104 115 132 91
В том числе мужчин 100 103 122 79
Женщин 4 12 10 12
Проживало врачей в селах уездов 191 103 117 111 48
В том числе мужчин 90 99 100 34
Женщин 13 8 11 14
Количество младшего мед. перс. 416 516 585 513
В том числе фельдшеров 266 331 373 290
Фельдшериц, акушерок и повитух 150 185 212 223
Аптечная сеть (всего) 39 38 38 37 43
Аптек в городах 22 30 24 28 37
Аптек в селах уездов 17 8 14 9 6
Фармацевтов в аптеках 54 45 75 91
Учеников аптекарей 35 32 25 39
Расходы на медицину (тыс. руб.) 1.141 1.795 2.349 2.210 2.556
Из показателей таблицы видно, что сеть больниц в губернии развивалась скачкообразно, то увеличиваясь, то сокращаясь в 1909 и 1915 годах. Даже в губернском Курске число лечебных учреждений сократилось с 10 до 8 в 1016 году и до 7 в 1917 году. А начавшаяся Первая мировая война потребовала в действующие армии значительного количества врачей. Если в 1911 году врачей было 243 человека, то в 1915 их стало только 165. А впереди был не очень удачный в военном отношении 1916 год, когда армиям потребовались новые пополнения медработников.
Кстати, в 1915-1916 годах в Курске, согласно статистическим данным, существовали следующие медицинские учреждения: соматическая больница, психбольница губернского земства, больница Курской епархиальной общины сестер милосердия, городская больница, больница для приходящих бедных больных при Обществе курских врачей, больница Курского уездного земства и оспопрививальный институт губернского земства. Еще в городе были военный госпиталь (лазарет) для раненых и больных воинов и две аптеки – земская и городская, а также несколько фармацевтов и их учеников. Имел место и приют «Капля молока».
Должность городского врача исполняли Алексей Иоасафович Толмачев, Николай Николаевич Донцов, Моисей Евсеевич Цехновицер.
Ветеринария
Аграрная, крестьянская Курская губерния, конечно, не могла обходиться без ветеринарной службы. И такая служба появилась, но развивалась длительное время очень слабо. Только с появлением в губернии талантливого земского врача Н.Д. Диковского (1859–1924), ставшего в 1897 году заведующим ветеринарной лабораторией, основанной в 1896 году в Курске, наметились сдвиги в лучшую сторону. С 1906 года Курская ветбаклаборатория, получившая статус лечебного учреждения губернского земства, выступала как главный производитель биопрепаратов для всей России. Кроме нее была еще Лечебница курского отдела Общества покровительства животным. Просветительную работу в области ветеринарии вело Курское общество ветеринарных врачей
Среди плеяды курских ветеринаров стоит отметить врача и основателя Курской губернской земской ветеринарии М.П. Борисова (1855-1932), а также его друга и соратника И.М. Ковалевского. В 1915-1916 году ветеринарными врачами служили. Николай Алекс;евичъ Соколов, Владимир Николаевич Малеев. Управляющий городской аптекой Антон Ксаверьевич Бугаревич.
Литература
К концу XIX века образованным людям в Курске были хорошо известны имена местных литераторов – поэта-самоучки Леонтия Гавриловича Чемисова (1856-1939), краеведа и публициста Николая Ивановича Златоверховникова (1865-1921), педагога, краеведа и писателя Анатолия Алексеевича Танкова (1856-1930), поэта Михаила Аркадьевича Любимова (1850-1927), драматурга и очеркиста Ивана Александровича Купчинского (1844-1917), автора книг «Курск и куряне» и «История курского театра», поэта Валериану Валерьевичу Бородаевского (1874–1923). Их творческая деятельность продолжилась и в новом XX веке.
В области литературной, просветительской и художественной деятельности на рубеже XIX-XX веков оставили о себе заметный след писатель Д.А. Абельдяев (1865-после 1917); искусствовед и библиофил В.Я. Адарюков (1863-1932); журналист, писатель, историк земства, участник народнического движения в Курской губернии, статистик И.П. Белоконский (1855-1931).
В начале ХХ века литературную эстафету подхватили поэт Николай Николаевич Асеев (1889-1963), автор стихотворного цикла «Курские края» и «Богатырской поэмы»; поэт и прозаик Пимен Иванович Карпов (1886-1963), автор поэтических сборников «Говор зорь» (1909) «Знойная лилия», «У плуга» (1911) и романа «Пламень» (1913); Мария Давыдовна Марич (Чернышева) (1893-1961) – в недалеком будущем автор романа о декабристах «Северное сияние»; Иван Егорович Вольнов (1885-1931), автор воспоминаний «Повесть о днях моей жизни»; Илья Дмитриевич Стрельский (1881-1938) – театральный критик и издатель журнала «Курский театр».
Кроме них, краевед, литературовед и писатель Ю.А. Бугров называет имена таких литераторов края, как поэт П.Я. Дугин, прозаик Л.И. Соловьев, очеркист и автор повестей В.Е. Томилин, крестьянский поэт-самоучка В.Е. Иванилов, поэтессы Н. Платонова, поэтесса Е. Таманцева, поэты А.И. Мухин, И.М. Мерзликин, И.Г. Ямщиков.
В 1913 году в частной типографии М.И. Конева вышел альманах «Стоны изгнания», на страницах которого были стихи Я. Либерова и Г. Розова. В следующем году увидел свет сборник «Белый цветок», в котором находились произведения литераторов Д.А. Абельдяева, Н.И. Васильковской, П. Задерацкого, А. Кепова и врачей П. Афонского, В. Долженкова, М. Марковича, С. Попова и В. Ястремского.
В 1914-1916 годах в литературной деятельности Курска активно участвовали учащиеся Курской мужской гимназии, Мариинской женской и Курского реального училища имени М.И. Кутузова. Под руководством педагогов ими было издано три выпуска «Литературных сборников учащихся». Интерес Ю.А. Бугрова вызвали произведения В. Пузанова, А. Костенко, В. Багоцкого, В. Дарского, В. Толубеева, З. Усенко.
Издательская деятельность
По данным курских историков, «до Октябрьской революции в Курской губернии имелось около 20 типографий, в пяти из которых: губернской, земской, епархиальной и двух частновладельческих – работало от 30 до 80 человек». В остальных работало вообще по несколько человек. Но все работники типографий были с активной жизненной позицией.
Ведя речь об издательской деятельности в Курске в рассматриваемый период времени, следует обратить внимание на последние выпуски «Курского адрес-календаря», в которых есть небольшой раздел, посвященный этой теме. Если в первом выпуске адрес-календаря речь шла о четырех официальных изданиях, то уже в 1915 году называются около десятка различных газет и журналов. Среди изданий наиболее известны газеты «Курские губернские ведомости», «Вестник Курского земства», «Епархиальные ведомости», «Справочная газета», «Курская газета» и «Курская быль». Издавались журналы «Курский театр и жизнь», «Курский сборник», «Ветеринарная хроника Курской губернии» и «Курское садоводчество, плодоводчество и огородничество».
В 1911 и 1915 вышли «Труды Курской губернской ученой архивной комиссии». И, конечно, нельзя забывать» о «Курских адрес-календарях», издаваемых в период с 1909 по 1916 год.
Библиотечное дело
Важное значение в развитии культуры общества того или иного региона и отдельного населенного пункта имеют библиотеки – носители знаний, музеи – сокровищницы и хранители древности и самобытности народа. Академик Д.С. Лихачев однажды изрек крылатую фразу: «…Пока жива библиотека – жив народ, умрет она – умрет прошлое и будущее». А еще раньше Г. Лейбниц вывел аксиому: «Библиотеки – это сокровищницы всех богатств человеческого духа».
Как уже отмечалось, в Курске библиотеки возникли в 70-х годах XIX века по инициативе купцов и книготорговцев: М. Дружинина, С. Третьякова, В. Кашкина и др. Первая же публичная городская библиотека была открыта в 1894 году и названа «Семеновской» в честь нашего земляка, астронома-самоучки Ф.А. Семенова. Кроме того, при курских храмах, в том числе Знаменском и Сергиево-Казанском имелись собственные библиотеки. Своими библиотеками обзавелись все средние учебные заведения Курска – Мужская гимназия, две женских гимназии, реальное училище им. М.И. Кутузова и городское реальное училище, учительская семинария и педагогическая женская гимназия, духовная семинария и духовное училище. Естественно, что в Курске были и частные библиотеки с приличным количеством книг, которые, как отмечалось выше, возникли задолго до появления публичных библиотек.
Профессор Кабанов П.И., говоря о развитии библиотечного дела в Курском крае, сообщал, что «в Курской губернии в 1913 году насчитывалось 299 библиотек, а книжный фонд составлял 66792 книги». Еще он отмечал, что одна библиотека приходилась на 136,5 кв. верст, что библиотечным обслуживанием пользовалось «лишь 0,4 процента жителей», что читателям ежегодно в среднем выдавалось немногим более 100 000 книг – «одних из величайших и таинственных чудес земли», по мнению А.М. Горького. К этому стоит лишь добавить, что еще до создания библиотечной сети в губернии имела место торговля книгами, предпринимались попытки «подписываться» на издания сочинений. Иногда подписка на книги известных авторов не обходилась без казусов. Так, 1837 году была объявлена подписка на 6-томное собрание сочинений А.С. Пушкина, однако курские дворяне и купцы, к их стыду, подписывались, мягко говоря, неохотно.
Музеи, просветительные учреждения, краеведение
Дело изучения истории России, начатое И.И. Голиковым и Н.А. Полевым, было подхвачено другими курянами, неравнодушными к судьбе Отечества и края. Это привело к развитию в губернии просветительных и благотворительных учреждений, к появлению сети музеев, к расширению краеведческой деятельности. Одним из первых подобных обществ в Курске стало Общество Семеновской публичной библиотеки. Костяк общества составила курская интеллигенция, в том числе любители русской словесности. В 1896 году по инициативе преподавателя учительской семинарии П.Г. Попова в Курске была учреждена Семеновская метеорологическая обсерватория. В 1903 году, как отмечалось ранее, была образована Курская губернская ученая архивная комиссия (КГУАК), среди учредителей которой были известные в городе и губернии общественные деятели А.А. Танков, Н.И. Златоверховников, И.И. Дубасов.
К 1915 году в Курске, по данным «Курского адрес-календаря», действовали КГУАК, Курский историко-археологический и кустарный музей, Семеновская метеорологическая обсерватория, Курский музей наглядных пособий губернского земства, Земская мастерская наглядных пособий, Курское епархиальное историко-археологическое общество и его музей, Общество Семеновской публичной библиотеки.
Дело первых курских краеведов И.Ф. Башилова (1749-1792), С.И. Ларионова, архимандрита Амвросия, А.И. Дмитрюкова (1795-1868), Т.И. Вержбицкий (1845-1899) в начале ХХ века подхватили и расширили Д. Самоквасов (1843-1911), А.Н. Кобылин, А.А. Танков, автор «Училищной летописи Курской губернии» и «Исторической летописи курского дворянства», Н.И. Златоверховников, Г.И. Булгаков, М.П. Булгаков, Е.И. Рязанова, Л.Н. Позняков, И.М. Ломакин, И.Д. Стрелков-Стрельский, К.П. Сосновский и другие.
О том, как развивалась театральная деятельность в Курске и Курской губернии во второй половине XIX и начале XX века, прекрасно изложено в книге Ю.А. Бугрова «Свет Курских рамп». Здесь речь не только о Курском губернском драматическом театре и стационарном летнем театре в Купеческом саду, но и Курском зимнем театре и о летний театр в парке «Ливадия», а также театральных трупах, выступавших с подмостков этих театров и в помещении Коммерческого собрания.
К 1915 году в Курске действовали Товарищество русских драматических артистов под руководством Т.И. Страховой, Общество любителей музыкального и драматического искусств, Курский отдел Императорского русского театрального общества.
Исследуя вопросы развития театральной деятельности в Курской губернии до 1917 года профессор П.И. Кабанов отмечал, что «в Курском театре вплоть до Октябрьской революции не было постоянной актерской труппы, ни серьезной творческой жизни, что театральные труппы содержались антрепренерами, которые не ставили иной цели, как получение дохода от представления». Но у него, хоть и косвенно, имеются данные о том, что театральные студии имелись во многих уездных городах губернии, в том числе в Дмитриеве и Льгове.
И хотя собственных театральных трупп в Курске не было, но в журнале И.Д. Стрельского «Курский театр и жизнь» отмечалось, что в 1915 году было 154 спектакля, на которых собрано 47 тысяч рублей. При этом билеты стоили от 5 копеек до 1 рубля 25 копеек.
Музыка
С театральной деятельностью близко соседствует и музыкальная жизнь. В Курской губернии она возникла не на пустом месте. Еще издревле наш край известен своими песнями и народной музыкой. Даже в «Слове о полку Игореве», которое в средние века сказывалось под переборы гуслей, имеются курские мотивы. В области народного музыкального образования и просвещения заметный след оставили: А.М. Абаза (1843-1915) – музыкальный просветитель Курского края, композитор, педагог, общественный деятель, организовавший музыкальные классы сначала в Сумах, а затем и в Курске.
Стараниями Абазы «путевки» в музыкальный мир получили скрипачи М. Эрденко (1886-1940) и К. Думчев. Абаза встречался и совместно работал с курскими фольклористами Г. Зайцевым и А. Горяиновой. предрекал большое профессиональное будущее.
По-видимому, стоит сказать, что в Курске действовало несколько хоров (в том числе и при церквях). Среди них особой популярностью пользовался хор Лысенко. А в начале века куряне не раз приветствовали свою землячку Дежку Винникову – известную уже в стране певицу Н.В. Плевицкую (1884-1940), приезжавшую в Курск с гастролями.
Свое влияние на развитие музыкального образования и музыки в целом в Курском крае внесло Общество любителей музыкального и драматического искусства.
Фотодело и кино
Первая фотографическая мастерская в Курске, как сообщают краеведы, появилась в 1870 году. Затем сеть фотомастерских стала расширяться. В 1899 году их было 8, а в 1916 году – 13. Среди мастеров фотодела в Курске наибольшую известность получили Г.Ф. Пригожев, Н.С. Досекин, А.А. Ершова, Е.М. Роговской, А.С. Рымаренко, Л.В. Красовский, М.А. Кучеринов. А.А. Гордиенко и ряд других замечательных фотографов, довольно часто колесивших по градам и весям губернии с переносными фотоаппаратами.
Несмотря на скептические замечания профессора П.И. Кабанова, что «в дореволюционной России насчитывалось всего 1400 киноустановок и то, главным образом, в городах», в Курске и Курской губернии кино уже было не только в губернском центре, но и в уездах. В театрах, клубах и кинотеатрах демонстрировались фильмы, в том числе «Роковое», «Наша жизнь – игра», «Под гнетом любви» и другие подобные мелодрамы, родные сестры нынешних «мыльных опер», которыми, правда, на ином витке развития техники и искусства в настоящее время заполнено телевидение.
Однако возвратимся к интересующей нас теме и отметим, что в Курске первый киносеанс состоялся 14 мая 1897 года в здании городского театра (ныне кинотеатр им. М.С. Щепкина) и вызвал такой жгучий интерес у курян, что местные коммерсанты решил на этом заработать хорошие деньги, начав строить кинотеатры. К 1916 году в Курске были уже специально построенные или перестроенные здания под кинематограф – «БИО», «Мир», «Чары», «Гигант». И они, в отличие от нашего информационно перенасыщенного времени, не пустовали
Изобразительное искусство
Ведя речь о развитии живописи в крае, нельзя не отметить важное значение в этом вопросе иконописных мастерских, возникших в монастырях еще в XVII-XVIII веках. А в середине XIX века большую известность получила иконописная школа-мастерская в селе Борисовке, принадлежащем графам Шереметевым. (Учебно-производственный процесс оказался налажен так, что нескольким борисовским крестьянам-иконописцам удалось поступить в Академию художеств.)
В предыдущей книге говорилось о таких художниках края, как В. Шварц, Л.М. Соломаткин, Л.Л. Каменев, К.А. Трутовский. В новом веке эстафету от них переняли уроженцы Курского края Ефим Михайлович Чернецов (1874-1950), Константин Николаевич Истомин (1877-942) и Зинаида Евгеньевна Серебрякова (1884-1967). Только все они, к сожалению, творили не на Курской земле.
А в Курске в конце XIX и в начале XX века известностью пользовалась иконописная мастерская Шуклиных. Род Шуклиных дал таких мастеров живописи, как Г.А. Шуклин (1869-1947) – иконописец и художник-портретист, И.А. Шуклин (1879-1959) – скульптор и художник, В.Г. Шуклин (1905-1978) – художник, скульптор. Они, как и другие куряне-художники – А.К. Дамберг, К.Г. Маслов, В.И. Лобода, М.Н. Якименко-Забуга, В.И. Шумов, К.М. Борисов, С.И. Красников – стояли у истоков создания в Курской губернии Товарищество курских художников, которое официально было учреждено 9 апреля 1910 года. Первым председателем Товарищества стал М.Н. Якименко-Забуга.
Начиная с 1908 года, курские художники, не имея собственной организации, устраивали коллективные выставки своих работ. Согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, активное участие в выставках принимали А.К. Дамберг, Л.А. Квачевский, К.С. Малевич, Г.А. Шуклин, М.Н. Якименко-Забуга и другие. Выставлял также свои работы живший в то время в Курске молодой начинающий живописец А.А. Дейнека... Всего, по мнению Ю.А. Бугрова, Товарищество провело восемь выставок, в которых приняли участие 96 художников, показав 1344 экспоната.
В 1915 году при Товариществе курских художников по инициативе его руководства была открыта платная студия, готовившая местных художников-любителей к поступлению «в специальные и художественные учебные заведения», где преподавали живопись, рисование, скульптуру и черчение.
Монументальное искусство и скульптура
В Курске и некоторых уездных городах Курской губернии представлен и такой вид творчества, как скульптура, в т.ч. памятники знаменитым личностям. В конце XIX века были установлены памятники поэту И.Ф. Богдановичу – в Курске, промышленнику, путешественнику и писателю Г.И. Шелехову – в Рыльске, выдающемуся актеру и писателю М.С. Щепкину – в Судже. Имелись и другие памятники. Например, в зале Дворянского собрания – императору Александру III. Царю-освободителю Александру II – напротив входа во Введенскую церковь. Этот памятник установлен в 1915 году на средства жителей слободы Ямской. Кроме того, были памятники губернатору С.Д. Бурнашову, астроному Ф.А. Семенову, первому всесословному голове города Курска П.А. Устимовичу – на их могилах. Но в большинстве уездных городов губернии, как, впрочем, и везде по Черноземью, памятников было не так уж много.
Архитектура
Одной из составляющих культуры общества является архитектура. Курск и некоторые уездные города Курской губернии к началу ХХ в. имели уже тысячелетнюю историю, но вот ранние памятники архитектуры в Курске сохранились только с конца XVII в. – это каменные постройки Знаменского монастыря и Палаты бояр Ромодановских, где ныне размещается музей археологии, Нижне-Троицкая и Верхне-Троицкая церкви. А вот уездный Путивль, к сожалению, по политическим соображениям отошедший в 1926 году к Украине, был знаменит зодчеством XVI в. – ансамблем Молчанского монастыря. Кроме того, там имелись Спасский монастырь (XVII в.) и церковь Николая Казацкого (XVIII в.). В других уездных городах нет памятников архитектуры более раннего периода, чем XVIII в.
Считается, что Знаменский собор, строительство которого началось в начале XIХ в., является одним из основных символов русского зодчества на Курской земле, а Сергиево-Казанский кафедральный собор (школа В. Растрелли), построенный в период с 1752 по 1778 гг., – жемчужина курского зодчества.
Здесь стоит отметить, что до конца XIX в. в архитектуре края преобладала архитектура культового направления – церкви, храмы, монастырские комплексы, которые имели место и развивались не только в губернском и уездных городах, но и в селах. Проводя обзор состояния культуры Курского края, многие исследователи отмечали большое количество православных храмов (имелись и неправославные – костел, кирха и синагоги). Только в 1911 году в губернии было построено 7 церквей. Своими храмовыми ансамблями могли «похвалиться» без лишней скромности Рыльск, Суджа, Обоянь, Льгов, Дмитриев, Пу тивль, Грайворон, Хотмыжск, Белгород, Щигры, Фатеж и другие уездные города края. Всероссийскую известность приобрела Коренная пустынь ансамблем своих храмов. Кстати, во многом духовное и эстетическое развитие населения, особенно сельского, развивалось благодаря наличию храмов. Ведь они не только имели внешнюю красоту, но и внутреннее украшение: мозаику, фигурную лепку и т.д. А многие иконы, находившиеся в храмах, вообще могли быть шедеврами церковной живописи.
Из памятников светской, гражданской архитектуры в Курске можно назвать здания Управления железной дорогой (ныне здание УФСБ), Дворянского Собрания (ныне филармония № 2), здание Летнего театра (в Первомайском парке) и десятки других. На территории губернии – дворцово-парковый ансамбль «Марьино» князей Барятинских и дворец Мазепы в Рыльском уезде, усадьба «Белый Колодезь» выдающегося курского художника В.Г. Шварца в Щигровском уезде (ныне это в Орловской области), усадебный дом-дворец в Хомутовке, дворцовый ансамбль Нелидовых в Мокве, усадьба поэта-лирика А.А. Фета в Воробьевке и другие.
Спорт
Необходимо отметить, что в конце XIX и в начале XX века спортивных сооружений – стадионов, дворцов спорта – в Курске и Курской губернии еще не было. Впрочем, уже с 1873 года в губернском центре, как отмечалось в предыдущей книге, имелся ипподром, на котором проводились бега и иные спортивные состязания, и куряне любили посещать эти мероприятия. К тому же на ипподроме работал тотализатор, где можно было делать ставки на рысистых лошадей.
В 1892 году в Курске, в Общественном клубе было учреждено Курское общество велосипедистов-любителей», которое в 1898 году самораспустилось. Однако тяга к спортивным занятиям была значительной. К тому же физическим воспитанием, развитием спорта в начале ХХ века занимались учебные заведения губернии. А в Курске уже образовалось несколько обществ, занимавшихся спортивными дисциплинами – гимнастикой, легкой атлетикой, лыжным спортом. Наиболее известным являлось общество любителей спортивной гимнастики «Сокол». Оно существовало с 1912 года.
Состояние правопорядка
«Лакмусовой бумажкой» состояния культуры в обществе, его нравственного здоровья, духовного развития можно назвать уровень правопорядка, то есть наличие преступности. В Курской губернии статистика этой отрицательной стороны жизни и культуры общества в рассматриваемый период выглядела следующим образом. (Данные только по арестованным, содержащимся в тюрьмах и исправительных отделениях Курской губернии).
Таблица. Состояние правопорядка в Курской губернии в начале XX века.
Исследуемая социальная среда Годы
1902 1905 1906 1914 1915
Содержалось на 1.01. (всего чел.) 1370 673 1425 1623 1822
В том числе мужчин 628 1392 1556 1737
Женщин 45 33 67 85
Поступил в течение года (всего чел.) 2831 3742 6787 3816 3288
В том числе мужчин 3600 6585 3471 2863
Женщин 142 202 345 425
Выбыло в течение года (всего чел.) 2785 3093 6060 3638 3517
В том числе мужчин 2940 5875 3314 3122
Женщин 153 185 324 395
«Всплеск» числа арестованных произошел на революционную пору 1905-1906 годов. После этого «кривая» преступности пошла на убыль, но в прежнее «русло» уже не вошла. Осталась несколько выше.
Как дань времени и женской эмансипации, вверх потянулась и «кривая» женской преступности. Следовательно, пока что развитие культуры не повлияло на снижение ее антипода – преступности и бескультурья.
Вот с такими достижениями в перечисленных сферах жизни курского общества Курск и Курская губерния оказались в преддверии Первой мировой войны [5].
Примечания:
1. Курский сборник. – Курск, 1901. – 407 с.; Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – С. 283-284, 326-327; Флоринский А.Л. Век ХХ: канун великих революций. – Курск, 1995. – С. 99, 159-160; Райский Ю.Л. Курск при капитализме. (Вторая половина XIX – начало ХХ века) // Курск. Очерки истории города. Воронеж, 1968. – С. 147-148, 59-60; Степанов В.Б. И грянул «бой» // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 197-202; Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Власть и дело. – Курск-Москва, 2012. – С. 85-89, 154, 166-168; Интернет.
2. БКЭ. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 194, 297409; БКЭ. Т. 1. Кн. 3. – Курск, 2009. – С. 86-87; БКЭ. Т. 2. – Курск, 2010. – С. 165; Райский Ю.Л. Курск при капитализме. (Вторая половина XIX – начало ХХ века) // Курск. Очерки истории города. Воронеж, 1968. – С. 161-162; Очерки истории курской организации КПСС – Воронеж, 1980. – С. 7-22, 26; Плаксин И.М. Работа над ошибками: о датах учреждения КГУАК и Курского историко-археологического и кустарного музея // Сайт Курск дореволюционный; Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Власть и дело. – Курск-Москва, 2012. – С. 85-89, 154, 166-168; Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Социальные изменения в Центрально-Черноземном регионе и Курской губернии во второй половине XIX – первой четверти ХХ века. – Курск, 2012. – С. 44-46; Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 4. – Курск, 2015. – С. 25-27; Интернет.
3. Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – С. 347-357; БКЭ. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 99; Купчинский И. Курск и куряне. – М., 38 с.; Степанов В.Б. Среди стачек и забастовок. Копилка для Ярославны // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 197-202; Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Власть и дело. – Курск-Москва, 2012. – С. 85-89, 154, 166-168; Интернет.
4. БКЭ. Т. 1. Кн. 3. – Курск, 2009. – С. 105; Очерки истории курской организации КПСС – Воронеж, 1980. – С. 27-39; Салтык Г.А. Курское губернское жандармское управление // На страже порядка. – Курск, 2002. – С. 37-81; Амоскин А.С., Белянский Ю.В., Некрасов В.А. Очерки по истории народного образования Курского края. – Курск, 2004. – С. 48, 57; Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Социальные изменения в Центрально-Черноземном регионе и Курской губернии во второй половине XIX – первой четверти ХХ века. – Курск, 2012. – С. 109; Интернет.
5. БКЭ. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 171; БКЭ. Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2008. – С. 92; Курск. Краеведческий словарь-справочник. – Курск, 1997. – С. 381; Златоверховников Н.И., Танков А.А. Путеводитель по городу Курску // Курский сборник. Выпуск первый. – Курск, 1901.; И.Н. Купчинский Курск и куряне – М., 1906. – 38 с.; Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – С. 327, 362-364, 374, 377-378; Приваленко М.Е. Культура // Курская область. Экономико-географический очерк. – Воронеж, 1966. – С. 369-412; Ершов Д.А. Народное образование // Курская область. Экономико-географический очерк. – Воронеж, 1966. – С. 436-461; Язвин М.А. Здравоохранение // Курская область. Экономико-географический очерк. – Воронеж, 1966. – С. 462-478; Кабанов П.И. Культурные преобразования в Курской области (1917-1967). – Воронеж, 1968. – С. 110-111; Райский Ю.Л. Курск при капитализме. (Вторая половина XIX – начало ХХ века) // Курск. Очерки истории города. Воронеж, 1968. – С. 148-150; Очерки истории курской организации КПСС – Воронеж, 1980. – С. 40; Амоскин А.С., Белянский Ю.В., Некрасов В.А. Очерки по истории народного образования Курского края. – Курск, 2004. – С. 21-86; Карпук Е.С. Сибирская сага. Курск: ИД «Славянка», 2012. – 488 с.; Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 4. – Курск, 2015. – С. 33-57; Бугров Ю.А. Литературные хроники Курского края. – Курск, 2011. – С. 37-42; Бугров Ю.А. Улицы и лица города Курска. – Курск, 2018. – С. 343, 357-359; Интернет.