Письмо третье
Всегда кажется, что нас любят за то, что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит
Лев Толстой
Очередное, третье по счёту загадочное письмо от неизвестной возлюбленной пришло в день смены из внутреннего наряда.
Когда мы готовились к сдаче наряда, в казарме появился ротный почтальон Серёга Гарбузенко. В небольшом чемоданчике он принёс газеты и письма. Открыв чемодан с личными тайнами отправителей и получателей, он стал не спеша сортировать письма по ячейкам с буквами алфавита на почтовом стенде.
Не ожидая писем, я решил заглянуть в подсобные помещения, чтобы проверить, как дневальные готовят их к сдаче. Но меня остановил окрик Остапа, стоящего на тумбочке.
- Макс, а тебе разве не интересно узнать, есть ли письмо?
В одной руке он держал конверт и загадочно постукивал им по ладони второй руки.
- Это что, тонкий намёк на толстые обстоятельства? – остановившись, я пытался понять, мне письмо или Остап шутит. В нашей среде было принято, что если тебе сослуживец приносит письмо, полагается выкупить его чем-нибудь из солдатской чайной.
- Это не намёк, а заявка на булочку или банку сгущёнки, - улыбаясь предстоящему поглощению сладостей, констатировал Остап.
- На банку сгущёнки согласен, а булочки тебе противопоказаны, ты сам Пирожок, - так же улыбаясь, парировал я. Остап протянул письмо и подтвердил согласие на банку сгущёнки: - Договорились, идём сразу после смены с наряда!
- Максим, постой! Я хотел тебя спросить, - остановил меня почтальон Гарбузенко. – Скажи, а шо ты делаешь с конвертами?
Я удивлённо смотрел на Сергея, не понимая сути его вопроса.
- Ничего не делаю, как говорил про деньги Тарас Бараболя, «складываю в тумбочку». А в чём проблемы?
- Та я збираю марки почтовые. А у тебя на конверте он яка гарна! Специальна.
Я посмотрел на конверт. Он был посвящён Дню космонавтики СССР. Рядом с обычной напечатанной на конверте маркой с гербом СССР по 4 копейки была приклеена марка с фотографией Юрия Гагарина по цене 6 копеек. Обе марки были проштампованы специальным штампом, который также был посвящён памятной дате 12 апреля.
- Ось сам бачишь, марка редкостна, - уважительно произнёс Серёга.
- И что с того, что редкостная? – поинтересовался Остап. – Ты что будешь выставку устраивать?
- Буду чи нет, не знаю. Но в коллекции у меня таких ще нет, - задумчиво констатировал Гарбузенко.
- А ты никак коллекционер? Марки собираешь? А может не только марки, а ещё фунты, гульдены и франки?
- Не, я только марки. У меня вдома уже больше чем пятьсот штук. Та тут в Школе насобирал 105, - похвастался Серёга.
- А ты, какие марки собираешь из ГДР или из ФРГ? – не отставал Остап.
- Та я всяки беру. Мени без разницы.
- Так ты может натовский шпион из ФРГ, раз только марки собираешь? – сурово прищурив глаза, Остап впился взглядом в почтальона.
- Та якой шпиён из ФРГ?! Вы шо хлопцы! Я ж у Буче живу, под Киевом, - Серёга от такого обвинения готов был расплакаться.
- Остап, не третируй парня, ты же не Деликатный! Успокойся Серж, не видишь, что Доля шутит? Марки, фунты, гульдены и франки – это деньги у капиталистов так называются. Вот он и решил тебя разыграть.
- Ну, и шуточки у него. Шо лыбишься? Якой я тебе шпиён? – пошёл в атаку Гарбузенко, поняв, что его разыграли.
Остап молчал, но едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
- А вот скажи мне марочный коллекционер, когда и где вышла первая почтовая марка? – надев на лицо маску суровости, задал вопрос Пирожок.
Гарбузенко, округлив глаза, молча уставился на Остапа, всем своим видом показывая насколько он далёк от истории почтовых марок.
- Так вот запиши себе, чтобы не забыть, - нравоучительно произнёс Остап и поправил ремень, который под весом штык-ножа слегка приспустился на бёдра.
- Первая почтовая марка вышла в Великобритании аж в 1840 году. Но коль уж ты убедил нас, что не натовский шпиён, то шут с ними, с империалистами! Скажи-ка мне, братец, когда была выпущена первая почтовая марка России?
Сергей, всё так же молча, открыв рот, смотрел на сослуживца.
- Вижу, что ты и в этом вопросе не силён. Поэтому задавать тебе вопрос о первой авиационной марке России бессмысленно. Я прав?
- Та шо ты до мэнэ причепився, наче пиявка? Шо, думаешь, як почтальон, так знаю ответы про твои марки?
- Марки не мои, я их не собираю. Вот с самого начала учёбы в Школе пытаюсь собирать казначейские билеты Банка СССР. Но с солдатской зарплатой это не реально. Вот и приходится клянчить у друга Макса то баночку сгущёнки, то булочку. Но коллекция никак не собирается. Всё моментально исчезает с глаз долой в бездонном желудке. Вот такая вот жизнь у рядового Доли, мой дорогой коллекционер марок.
Остап скривился, словно вот-вот расплачется.
- Ладно, не расстраивайся коллекционер булочек и сгущёнки. Ритуал получения писем я соблюдаю строго. Так что будет тебе сегодня что-либо одно.
- А оба экземпляра никак не получится? – умоляюще смотрел на меня друг.
- Ну, если только на двоих? – я вытащил из кармана мелочь и стал её пересчитывать.
- А что это вы тут считаете? Деньги, что ли выдают? – поинтересовался Пётр Полянский, стаскивая с тумбочки Остапа. – Кто здесь временные? Слазь! Моя очередь бдить службу.
- Так, шо с первой российской маркой и авиационными? – Сергей умоляюще смотрел на Пирожка.
- С ними всё нормально, мой дорогой друг почтальон.
- Та я про то, хто их выпустил.
- Вот когда принесёшь письмо для меня, тогда и узнаешь ответы. А пока не отвлекай дневального от выполнения служебных обязанностей. Не ровен час появится наш старший степной брат и сделает замечание за халатное несение службы.
- Та де он появится? Он зараз в бухвете трескает булочки и молоком запивает. Сам бачив, як он туды заходил, колы я в казарму письма нёс.
- Ладно, уговорил, расскажу тебе заранее до получения письма. Но, чтобы завтра, максимум послезавтра письмо принёс, - поставил условие Пирожок.
- Та де я тебе его возьму, як шо тебе не пишуть? – взмолился Серёга.
- А ты его сам напиши! Ха-ха-ха! – рассмеялся Полянский. - Да чтобы про любовь. Доля тебе тогда не только ответ расскажет, но и в буфет сводит!
- Это, хочу вам заметить, интересный вариант в своей первой части. Про буфет нужно подождать получку. Ладно, записывай ответ марочник Серж. Первая российская марка была выпущена в 1857 году и была она беззубцовая. А марки с зубцами появились на следующий 1858 год.
- А как же авиационные? – Сергей опередил ответ Пирожка.
- Не торопи батьку. Лучше записывай, а то забудешь и придёшь уточнять заново. Учти, бесплатно повторять не стану. Возьму булочками, - широко улыбаясь, заявил Остап.
- Та я так запомню. Нэма куды записувать.
- Хорошо, убедил. Мне даже этот вариант выгодней. Первая авиапочтовая марка вышла в Италии в 1917 году. А у нас в стране первая авиапочтовая марка вышла в 1922 году. Уразумел, почтальон Гарбузенко?
- Уразумел, уразумел, - подтвердил Серёга и помчался к своей тумбочке, чтобы записать услышанную информацию о марках.
- А вы, какого такого столпились у тумбочки, словно отара баранов? Или заняться в наряде нечем?
В дверях казармы появился Деликатный, выковыривая из зубов остатки латвийского молока и булочек. - Скоро смену сдавать! Бегом порядок наводить! Да ремни затяните потуже, а то яичницу получите к концу дежурства.
Остап, чтобы не гневить старшего брата, направился в сушилку за хозяйственными инструментами. Я и Полянский показательно затянули ремни и оправили морщины на кителях.
- То-то же! А то, как пастухи в колхозе. Это вам не баран чихнул, а армия! – гордый своим командирским положением во взводе подытожил Деликатный, и направился в комнату сержантов.
Я решил прочитать очередное письмо без обратного адреса, но передумал и пошёл искать почтальона Гарбузенко. Серёга ловко отклеил марку от конверта и вернул мне письмо.
- Скажи, Макс, откуда Доля столько знает о марках? Он шо тоже коллекционер?
- Точно не могу сказать. Предполагаю, что информацию он получил от кого-то из знакомых в училище или в своей бригаде на авиазаводе. Спроси его сам.
- Да, спроси… Он затребует, шо бы я повёл его в буфет.
- Ты что и правда поверил, что он с тебя затребует буфет? Да он же шутит! Неужели ты его за время службы не изучил?
- А шо его изучать? Он шо инструкция Министерства связи, шо его надо изучать? – обиделся Серёга.
- Ладно, расслабься и не горюй. Будет и в нашем авиаполку праздник!
***
Я ожидал, что письмо пришло из дома, от мамы, но глубоко ошибся. Хотя разочарования не почувствовал, так как письмо было без обратного адреса, и написано известным каллиграфическим почерком. Этих писем я не ждал, так как они оставались безответными и приходили с разным интервалом.
Первое письмо пришло в декабре перед Новым годом, второе к 23 февраля. Сейчас на календаре конец марта. Так что говорить о какой-либо систематичности в приходе писем от знакомой незнакомки было нелогично. Кто же она эта девушка моих юношеских увлечений?
Конечно, перечень девушек, в которых я влюблялся до армии, можно было продолжить. Но, всё равно, это было равнозначно тому, чтобы гадать на кофейной гуще или на игральных картах. Хотя ни один из данных способов не мог дать правильного ответа, как зовут влюблённую в меня девушку. А логика подсказывала, что мой армейский адрес знали только единицы. Да к тому же с большинством из них наши стёжки-дорожки давно разошлись.
На мой взгляд, оставались только две реальные кандидатуры, которые могли претендовать на авторство писем.
Первая – Светлана. Вот только отношения с ней были очень поверхностными. Что это значит? То, что она мне даже не нравилась ни внешне, ни своим пустым внутренним миром. К тому же было пару факторов, говорящих о том, что она никак не могла быть автором писем.
Первейший фактор заключался в следующем. Буквально за неделю до моего отъезда на областной призывной пункт, девушка явилась ко мне домой, и потребовала немедленно зарегистрировать наш брак! Причина? Она меня полюбила с первой встречи. А познакомились мы с ней благодаря Юрию, моему школьному другу. Светлана была его не то двоюродной, не то троюродной сестрой по отцовской линии и проживала в Орле. Родство, хоть и дальнее, давало ей возможность часто приезжать в гости к дяде.
Отца своего девушка не знала, так как он оставил семью и ушёл к другой женщине, когда Светлане не было и двух лет. Мать девушки не могла сладить с непослушной девчонкой, которая рано стала самостоятельной. Бросив после восьмого класса школу, девушка пошла в профессиональное училище, чтобы освоить профессию швеи. Но спустя год была отчислена за пропуски занятий. Светлану устроила на почту родная тётя, чтобы девушка разносила телеграммы. Но и там девчонка не удержалась. Её манили молодёжные компании со спиртными напитками, болгарскими сигаретами, танцы и бездумное препровождение времени. Чтобы избежать единственного контроля со стороны матери, Светлана часто выезжала в Киев к дядюшке, отцу Юрия. Но дядя, человек военный, пропадал на службе сутками, соответственно и у него времени на родственницу не оставалось. Отсутствие родительского влияния и должного контроля способствовало тому, что Светка рано познала вкус самостоятельной жизни. Ранние связи с мужчинами сделали из нашей ровесницы опытную женщину.
Обо всех этих нюансах рассказал Юрий. На её фоне мы с другом выглядели просто младенцами.
- Смотри, Макс, если не хочешь влипнуть в какую-нибудь историю, держись от Светки подальше! – на полном серьёзе предупредил друг. – И не вздумай крутить с ней любовь, если не хочешь стать молодым папой в 18 лет!
Знакомство с девушкой произошло в середине октября. Я уже знал дату явки в военкомат – 10 ноября. А на 6 ноября решил устроить небольшие проводы для друзей. Юрий на тот момент уже учился на втором курсе Киевского общевойскового командного училища. Все выходные и праздничные дни проводил в увольнениях дома. Поэтому и на мои проводы прибыл без проблем. Каково было моё удивление, когда открывая дверь на звонок, рядом с ним увидел и Светлану.
Светлана быстро набравшись спиртным, стала требовать от меня срочно расписаться с ней в ЗАГСе!
- Ты единственный парень, которого я полюбила с первой встречи, - тесно прильнув ко мне горячим телом в медленном танце, изливала свои чувства девушка. – Другого мне не надо, - шептала она мне на ухо. – Я буду верной женой. Ты не пожалеешь. Поверь, я дождусь тебя из армии. Лучше меня нет… - пытаясь поцеловать, убеждала меня в своей любви Светка.
Юрий, наблюдая за нами, делал мне предупреждающие знаки, чтобы я не поддавался на провокацию. Но я и сам понимал, что явление ко мне на проводы случилось неспроста. Девушка явно вынашивала тайные замыслы, о которых знала только она.
- Света, приди в себя! О чём ты говоришь? Мы знакомы с тобой чуть больше месяца, а ты требуешь похода в ЗАГС! За всё это время мы виделись всего ничего, три или четыре раза в компаниях Юркиных ребят. Мы друг о друге ничегошеньки не знаем! О какой регистрации ты ведёшь разговор?
- Но я же люблю тебя! Мне никто кроме тебя не нужен! Ты не такой, как те, с кем я раньше встречалась! – настойчиво добивалась своего девушка.
После танца и очередного тоста за лёгкую службу, Юрий, наклонившись ко мне, тихо проговорил: - Светка большая б…! Держись от неё подальше. Она уже успела переспать с несколькими моими знакомыми ребятами.
- На кой хрен ты её привёл с собой?
- Я и не собирался. Она от отца узнала, что я иду к тебе на проводы и прилипла, как пиявка. Её невозможно было оторвать!
В конце концов, Светка упилась до такой степени, что Юрию пришлось уводить её под руки и на такси везти домой. Так закончилось наше шапочное знакомство с девушкой из города Орла.
Воспоминание о проводах, вызвало мысль о том, откуда Светлана могла узнать мой армейский адрес? Хотя всё могло быть элементарно просто. Что стоило ей найти письма с нашей перепиской и запомнить мой адрес?
Кстати, в одном из писем, Юрий упомянул, что Светка беременная. Но кто отец будущего ребёнка не говорит. А может быть, что и сама не знает. Как только факт беременности стал известен, а вернее, виден, девушка уехала в родной город.
Некоторые девушки и женщины очень стараются быть сексуальными, и эта их старательность отталкивает мужчин. Излишняя агрессивность, назойливость, как и излишний материализм, очень скоро отпугнут представителя противоположного пола. Плохие привычки отталкивают мужчин сразу, и среди них мы выделяем курение и тягу к алкогольным напиткам. Эти черты очень ярко проявлялись в Светлане.
Взвешивая все «за» и «против», я пришёл к твёрдому выводу, что быть автором писем Светлана не могла. Почему? Всё очень просто. По причине своей низкой успеваемости в школе, она крайне плохо владела русским языком. Изъясняться высоким литературным слогом было для неё нереально. Тогда, кто автор этих нежных строк?
Ответ на данный вопрос оставался всего один – Татьяна! Нет, не Ларина, а Анечкина. И работала она на том же заводе и в том цеху, где трудился я.
Татьяна могла быть автором писем по нескольким причинам:
а) мы с ней были знакомы;
б) я часто провожал её с работы к институту;
в) мы оба симпатизировали друг другу.
Считаете, это довольно несерьёзными причинами? А что мне ещё оставалось делать, чтобы отыскать истинного автора писем? Приходилось даже столь невесомые причины превращать в веские аргументы.
«А как же сладкие поцелуи? Ведь с Татьяной мы не целовались!» - противилось сознание выше перечисленным доводам.
«Да, согласен, мы не целовались! Но ведь очень этого хотели! Ещё бы пару встреч и от поцелуев мы бы не удержались!»
«Не факт, а лишь твоё ничем не подкреплённое предположение. Ты же не знаешь, какие чувства испытывала девушка при встречах с тобой!»
«Но я же прекрасно видел, как она относится ко мне. И если бы не её брат, ещё неизвестно, как далеко зашли бы наши отношения!»
«То, что ты видел – умножай на два, а то и больше, учитывая диоптрии стёкол твоих очков! А что касается брата Татьяны – это ты верно заметил! С этого и надо начинать. Вспомни свой разговор с ним. А то раскатал губы для поцелуев!»
Доводы сознания были логичны, и опротестовывать их было бессмысленно!
Действительно, разговор с братом Татьяны поставил жирную точку в наших только начинающихся отношениях. Расскажу об этом по порядку.
***
После разрыва отношений в новогоднюю ночь с Валентиной, я ни с кем не мог встречаться. На душе была жуткая тоска, не проходящая грусть, и всякие другие негативные психические эмоции. Касались они всего женского рода человечества. Эта любовная депрессия съедала меня до самой середины марта. До тех самых пор, пока у нас не началась практика на заводе.
Как вам уже известно, я попал в «цветник». А разве понятия «цветник» и «депрессия» могут быть совместимы? Вот и растаяло депрессивное состояние, словно утренний туман под горячими лучами летнего солнца.
И вот в этом цветнике, мои глаза, увеличенные стёклами очков, высмотрели алую розочку. Розочка была юной, симпатичной и привлекательной. Особенно меня очаровали ямочки. Нет, что вы? Не на лепестках, а на нежных щёчках. Первые чувства, вспыхнувшие в моей душе, затмили взор и не дали увидеть колючие иголочки на стройном и тонком стебле.
Татьяна работала в соседней бригаде монтажником радиоаппаратуры. Её рабочее место располагалось буквально в десяти метрах от конвейера, за которым располагался я. Поэтому мне не стоило большого труда периодически бросать пылкие взоры в сторону девушки.
В отличие от меня Татьяна пришла работать на завод сразу после окончания школы. Страстное желание получить высшее образование уступило место материальной стороне. Семья Анечкиной жила в трёхкомнатной квартире недалеко от политехнического института. Семья – это Татьяна, старший брат и мама.
Отец несколько лет назад умер от лучевой болезни, в результате полученной на Чернобыльской АЭС радиации. Он работал в составе пожарной команды направленной на ликвидацию аварии. Мама у ребят была инвалидом третьей группы. Поэтому брат с сестрой росли в постоянной нужде. Именно это и стало основанием для того, что брат после восьмого класса поступил в техникум радиоэлектроники. Он старался раньше стать на ноги, чтобы помогать семье взрослой зарплатой.
После окончания техникума, брата направили работать на завод «Арсенал». Сюда же он вернулся после службы в армии. Старший брат быстро завоевал авторитет в рабочем коллективе, в бригаде сборщиков аппаратуры. Через два года после армии его назначили на должность мастера участка. Но с финансами в семье по-прежнему было туго.
Татьяна к тому времени закончила школу. По рекомендации брата её приняли на завод ученицей в бригаду монтажников. Не желая прощаться с мечтой о высшем образовании, девушка поступила на вечерний факультет в политехнический институт. Осваивать науку приходилось даже в обеденный перерыв. Устроившись на удалённой скамейке недалеко от цеха, девушка оставшееся свободное время посвящала учёбе. Поначалу, увидев её за чтением, я решил, что Татьяна увлечена художественной литературой. Девушка явно любит читать романы о любви и, конечно же, классических авторов.
Однажды, после обеда в заводской столовой, я последовал за девушкой. Как только она присела на скамейку и открыла книгу, я был тут как тут. Даже слегка напугал её.
- Разрешите представиться, мадемуазель и нарушить ваше уединение?
Вскрикнув от неожиданности, девушка, тем не менее, быстро взяла себя в руки. Щёчки с ямочками залились румянцем, девушка улыбнулась и тихо произнесла:
- Почему бы и нет? Тем более, что в наше время не просто встретить столь галантного юношу. Коль есть желание – прошу, присаживайтесь.
Девушка взглянула на крохотные наручные часики и захлопнула книгу. К своему удивлению, я отметил, что это была не художественная книга, а учебник по электротехнике.
- У нас ещё есть 20 минут обеденного перерыва. Вы, как и я работаете в 20-м цехе?
Про себя я отметил, что девушка видела меня в цехе и запомнила. Это было хорошим знаком. Необходимо было закрепить успех дальнейшими шагами.
- Мои родители нарекли меня необычным именем – Максим, о чём спешу вас уведомить.
- Чем же оно необычно? – удивилась моя новая знакомая. – Нормальное имя, правда, довольно редкое.
- Вот видите, мадемуазель, я в некоторой мере прав. Имя не просто редкое, но и сложное. Моя мама очень желала назвать сына Макаром. Папе же нравилось имя Симон. В результате найденного компромисса, сына, то бишь меня, нарекли Максимом.
Девушка вначале улыбнулась, но, не удержавшись – рассмеялась.
- А вы забавный молодой человек.
Моя манера шуточного ведения беседы быстро расположила девушку ко мне. Это было видно по тому, как она заинтересованно слушала мою болтовню. Улыбка не сходила с её личика.
- Максим, вы сочиняете или рассказываете истинную правду?
- Позвольте ответить вам, наипрекраснейшая из всех знакомых мне девушек, после того, как мой слух усладится вашим замечательным именем.
- Ой, извините меня, пожалуйста! Я ведь до сих пор не назвала своего имени. Меня зовут Татьяна. В отличие от вас, мои родители были однозначны в выборе имени для дочери.
- Имя так же прекрасно, как и вы сами, чудесное создание. Мне сразу захотелось общаться с вами стихами Александра Сергеевича Пушкина: «Татьяна, милая Татьяна…»
Лицо девушки ещё больше залилось румянцем.
Мило беседуя, мы не заметили, как рядом остановился молодой человек. Высокого роста, широкий в плечах, а из под белой пилотки выглядывал вихрастый смоляной чуб. Как и мы, он был в белом рабочем халате.
- Татьяна, обед заканчивается! Так и на работу недолго опоздать! – сурово прервал он наше общение.
Мы с Татьяной одновременно взглянули на свои наручные часы и быстро поднялись со скамейки. Оставалось 5 минут до окончания обеденного перерыва.
- Серёжа, познакомься, это Максим. Он работает в нашем цехе, но на соседнем участке. А это Сергей, мой родной брат.
Сергей хмуро окинул меня взглядом и произнёс: - То-то я думаю, откуда мне знакомо его лицо? Никак из профтехучилища к нам, на практику?
- Да, вы правы. Обещали, что после прохождения практики и окончания учёбы направят в эту же бригаду, - подтвердил я.
- Это ещё бабушка надвое сказала. Сюда берут только лучших. Это право надо ещё заслужить. Всех бестолковок, обычно отправляют работать в филиал, на «Арсенал-2».
- Надеюсь, что толка во мне больше, чем бестолка. Поэтому, думаю, что работать буду здесь, - резко отреагировал я на выпад Сергея.
По его лицу я сразу определил, что моя уверенность ему явно не по нраву. В это время мы уже были в здании и проходили через цех сборки. Остановившись, Сергей задержал Татьяну за руку и строго произнёс: - Смотри, после института сразу домой! Чтобы нигде не задерживалась!
После этого окинул меня суровым взглядом, давая понять, что это касается и меня. Мол, нечего открывать рот на чужой бутерброд! И резко повернувшись, зашагал в глубину цеха.
- Ваш брат суров не по годам! – улыбаясь, я обратился к Татьяне. – Вы, милая Татьяна, прилежно учитесь по вечерам?
- Да, а что это вас удивляет?
- Нет, что вы, наоборот, поражает! Я вот, как это ни странно, не сумел преодолеть элементарных письменных задач по математике и провали экзамен в институт! – горестно заявил я, изобразив на лице горечь и скорбь.
- И что же это был за институт?- изобразив удивление, спросила девушка.
- Поверите мне или нет, но я споткнулся на пороге у КИСИ.
- Это что, Киевский инженерно-строительный?
- О! Вы опознаны в названиях всех вузов, и уж не в нём и вы проходите сегодня обученье?
- Нет, Максим, я учусь в политехническом. И это как раз рядом с нашим домом.
- О, это так чудесно! Нам с вами по пути! – радостно воскликнул я. – Позволите ли мне вас проводить к дверям науки?
Девушка слегка замялась в сомнении, но через несколько секунд ответила:
- Если вас сударь не затруднит, я не стану возражать и строить козни. Но лишь с условием, что вы проводите меня до входа в институтский парк.
- Так это просто сказочная удача. Нам с вами практически по пути.
- Вы тоже проживаете в районе парка? – удивление Татьяны было настолько велико, что заставило меня невольно улыбнуться.
- Нет, я всего лишь делаю там пересадку на троллейбус. Тогда я не прощаюсь, склоняю голову пред вами, мадемуазель Татьяна и жду после работы вас!
Тот факт, что я периодически провожаю Татьяну в институт, не ускользнул из поля зрения Сергея. Встречаясь с ним на территории завода, я ловил «молнии», которые он направлял в мою сторону. И тот факт, что я никак не реагировал на грозовую атмосферу вокруг себя, сильно тревожил брата Татьяны. Я видел, что если бы у молодого человека была возможность вызвать меня на дуэль, он с великим удовольствием сделал бы это. Но, увы! Были другие времена, нравы и Уголовный кодекс оберегал меня от нервных всплесков Сергея. Но однажды он всё-таки не выдержал. Подсев ко мне за столик во время обеда в столовой, он без всякого вступления начал штурм.
- Слушай, кавалер! Я вижу, что ты неровно дышишь по отношению к моей сестре. Не морочь девчонке голову. Татьяне надо учиться, а ты ещё молокосос для неё, даже в армии не служил! Отслужишь в армии – потом поговорим. А сейчас, чтобы я тебя рядом с ней не видел!
Всё это он выпалил на одном дыхании и вскочив из-за стола, тут же исчез. Я даже не успел прожевать кусок котлеты, которую отправил в рот перед приходом Сергея. От такой невиданной наглости, котлета застряла в горле. Хорошо, что я догадался запить её глотком компота. Иначе свалился бы бездыханный от удушения столовской котлетой. И разве смогли бы вы, уважаемый читатель, узнать, что произошло дальше.
А далее было вот что. Покинув столовую, я направился к знакомой скамейке, но Татьяны там не было. «Очень странно», - решил я. Если даже Татьяна пропускала обед в столовой, то она обязательно читала учебники на скамейке. Направившись в цех, я увидел, как Сергей о чём-то строго беседовал с сестрой. Лицо девушки было хмурым. Понимая, что я направляюсь к ним, Сергей окончил беседу и быстро удалился.
- Что случилось? Неприятности? – уточнил я, лишь только поравнялся с Татьяной.
Девушка, опустив глаза, несколько мгновений стояла молча. Затем, подняв взгляд, негромко стала говорить. В глазах Татьяны блестели слёзы. Рабочих в цеху практически не было. Народ старался подышать свежим воздухом и размять затекшие мышки во время обеденного перерыва. Поэтому девушка достала из халата платок и промокнула слёзы.
- Максим, мой брат не одобряет встреч с тобой. Он неоднократно требовал, чтобы я прервала наши отношения. Только что он рассказал, что запретил и тебе встречаться со мной.
- Татьяна, для того, чтобы последовать его советам, я должен точно знать, что думаешь ты. Для меня это куда важнее, чем то, что говорил мне Сергей.
- Я думаю, что брат прав. Мне надо окончить институт, и только потом строить серьёзные отношения. А ты через несколько недель уйдёшь служить. Сергей, как старший брат, значительно дальновиднее нас. Я не могу ослушаться его. Пойми меня верно и не обижайся!
***
Окончательный разговор с Татьяной состоялся в мой последний день работы на заводе. Рассчитавшись в бухгалтерии и решив вопросы в отделе кадров, я заглянул в «цветник» на свой участок. Попрощавшись со всеми, и пообещав вернуться после службы в армии в бригаду, я знаками показал Татьяне, что буду ждать её в обеденный перерыв на знакомой скамейке.
Татьяна, всё поняла и кивнула в знак согласия. Разговор был коротким и расставил все точки в наших с Татьяной недолгих отношениях.
- Максим, мы с тобой не настолько хорошо знаем друг друга, чтобы тебе что-либо обещать. Ты сам понимаешь это. Тем более, что за два года очень многое может измениться…
- Что, как говорил Ходжа Насреддин: «За это время или эмир умрёт, или ишак, или я? «
- Зачем ты так? Мы и знакомы с тобой меньше месяца. Наше знакомство – это совместные возвращения с работы. Сколько их было? Меньше десяти пятнадцатиминутных поездок в метро? Мы далее толком не могли с тобой ни о чём поговорить. Мой брат Сергей прав. Время покажет, насколько серьёзны наши отношения. Не обижайся и пойми меня правильно…
Мысленно я был согласен с Татьяной и её доводами. Но внутренний голос пытался протестовать и возмущаться. Пришлось заглушить его и согласиться с логикой.
За приглашение на мои проводы Татьяна поблагодарила, но предупредила, что у мамы сейчас очень плохо со здоровьем и надолго оставлять её одну нельзя. Поэтому, вероятнее всего, придти она не сможет.
Так завершились наши недолгие встречи с девушкой-розой. Колючки оказались крепче нежных ароматных лепестков. А боль от их уколов до сих пор не забыта.
Держа в руках нежное письмо, я пытался отыскать верный ответ. Всё-таки, кто это может быть? Прямо Бермудский треугольник какой-то: тайн много, гипотез – достаточно. Но, где же разгадка?
Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно.
Козьма Прутков