Не стану рассказывать, какими путями попала мне в руки эта книга.
Называется она - "Времена и Земли".
Книга стихов по форме. И Книга Жизни - по сути. У автора - литовские имя и фамилия. Пусть вас это не сбивает.
С первых же строк удивительно странно на меня глянули глаза этого автора, так много раз виденные на знаменитых древних египетских фресках.
И сам он представился мне сначала - большеглазым мальчиком, сидящим у ног фараона:
"...оглядываясь назад
звенящей стрелою
тела сорока веков пронзая
я вижу ту ночь
...смуглы мои плечи
пламени светильника отблеск на них
...в руке моей камышинка
поскрипывает
к папирусу прикасаясь -
я ученик писца Птахшепсеса.. "
Но я уже читал дальше и вот вдруг передо мной оказался суровый охотник с заиндевелой бородой, выслеживающий пушную добычу где-то в заснеженных лесах Гиперборея. И совсем другой размер, другой ритм, другой размах... Совсем другая Жизнь:
"Как уснут к утру мёртвым сном ветра,
Как падёт луна на ладони трав,
Колыхнёт спросонья ветвями ель—
То стрела моя не отыщет цель.
По листам осин в облака взойдёшь,
Без огляда сгинешь в незрячий дождь
И поди пойми — кто ловец, кто зверь,
Что испил я нынче— поди измерь!"
А еще дальше я увидел, теперь уже вполне ожидаемо - закаленного в боях воина, прошедшего черте-что (и плюс пятьдесят км дополнительно) , который в перерыве между маршами что-то пишет на клочке бумаги, прямо на коленке:
"Солнышко играет в «гляделки»,
Лупит СВД вдалеке.
Горло перерезали - дел-то!..
Капелька дрожит на штыке…"
Я же самозабвенно читал дальше и видел - то славянского язычника, то трудолюбивого крестьянина, то деревенского юродивого, то совсем уж какого то мистического персонажа и повторял за ними всеми, пересохшими уже губами:
"Пощади ты нас, лютый бог-Спецназ,
Не пошли нам в лица прикладов твердь,
Пощади нас, снайпер, да между глаз
Не пошли нам ныне и присно - смерть.
Отче наш— десант! Иже в небеси!
Да святится купол твой посреди живых!
Не введи в прицел, от себя спаси
Да избави грудь от сапог твоих!"
Наконец я понял, что вижу перед собой многограннейшего
поэта и художника, как сейчас любят говорить - "современного общества и с активной жизненной позицией."
И я подумал - а ведь неважно кем на самом деле является этот
человек, так проживший жизнь, или вернее - жизни,
в Литве, в России, северном поселке Хальмер-Ю, в Египте, Сирии, Приднестровье или в Подмосковье. Эта жизнь по любому была яркой и насыщенной. И в нем живет, колотится, рвется наружу еще и наша общая память:
"А, знаешь, Батя… Я летом к тебе приеду -
Подправить цветы на могиле да выпить "стопку"…
Ты скажешь мне, что— «пыль— все твои «победы»!
Я молча с тобой соглашусь и отвечу: «В топку!»"
Читая, я понял и еще одну вещь. А ведь мы все время были с ним, автором где-то рядом - и там под белым солнцем африканской пустыни, и в бескрайних просторах крайнего Севера, и в окопах и блиндажах нескольких последних войн, рядом - в мастерских художников, в шумной жизни городов и городков - где то все время были рядом, очень и очень близко. Да вот - не встретились...
Хорошо, что есть книги. Благодаря книге я понял, что передо мной - Поэт. Из тех кого называют Большими. Он живет на этой Земле, независимо от точки локации, со своим дерзким и рыжим сирийским котом, по кличке Джиха, вытащенным им где-то из-под дымящихся еще развалин незаконченной пока войны...
И он - пишет. Вот такое, например:
"...Знаешь ли ты,
как из дыма сгорающих листьев
осень плетёт вечерами свою паутину?
Видишь ли ты,
как сентябрь - холодный и мглистый -
в небе усталом волшебные пишет
картины?
Слышишь,
как грустные сказки кружат над домами
и опускаются тихо на мокрые крыши -
с крыш проникают в квартиры,
становятся снами -
детскими -
снами простыми и чистыми…
Слышишь?.."
Я - слышу!
Послушайте же и вы.