Старик и Венера Боттичелли

   
                Часть первая

  Иван Михайлович Чугунов был мужчиной энергичным, отзывчивым и весёлым. Ему недавно исполнилось семьдесят, давно выросли дети, внуки, но он не утратил задора юности и не любил пассивный отдых. Ему было важно постоянно что-то делать своими руками и осваивать новые материки. К его чести, он почти всё умел – хоть дом построить, хоть землю вспахать, хоть роды принять, хоть старую японскую машину починить. Деревенские соседи по даче уважали его за золотые руки, безотказность и за то, что был он мужик совестливый и отчаянно горячий. Если совершалась какая-то несправедливость, он заводился с полоборота и мог проучить любого обидчика. Ходили слухи, что в молодости Чугун дружил с одним известным картёжником и занимался тем, что выбивал из проигравшихся долги. Об этом особо он не распространялся, но однажды, будучи в весёлом расположении духа, кому-то случайно проговорился. Короче, в молодости Иван был первый парень на деревне и зарабатывал на жизнь крепкими кулаками. Он был сухим, жилистым крепышом невысокого роста, что часто вводило в заблуждение амбалов. Но, благодаря хорошей реакции и резкому удару, из любой критической ситуации Чугун почти всегда выходил победителем. Однако полвека спустя его боевые раны стали ему дорого обходиться и частенько о себе напоминать. То колени ломит, то плечи по ночам болят, то давление скачет, то спину не разогнуть. Но Иван Михайлович не давал себе поблажки и каждое утро два часа делал зарядку как заведённый.
Его жена – Анна Тимофеевна – была моложе супруга на десять лет и каждый раз подтрунивала над ним, когда тот прыгал через скакалку. Она в отличие от мужа зарядку не делала и к шестидесяти годам резко подурнела, утратила былую красоту и превратилась в ноющую бабу, которая вечно всем недовольна. Например, она была недовольна, когда приезжали гости, потому что надо было готовить ужин, а потом укладывать их спать на чистом белье, а наутро надо было убирать, мыть посуду и опять готовить завтрак. С недавних пор Анна Тимофеевна стала проявлять недовольство, даже когда приезжали дети с внуками, потому что мальчишки играли в мяч, тот падал на грядки и портил ягоды. По большому счету ей хотелось остаться одной на деревенской даче и никого не видеть, даже Ивана Михайловича. Но она терпела, поскольку муж содержал её, собственной пенсии не хватило бы даже на оплату коммунальных услуг.
Иван помнил Анну совершенно другой – с роскошными рыжеватыми волосами, похожей на пышную кустодиевскую Венеру со стоячей грудью.  Она очаровала его моментально, поскольку в молодости он был влюбчив, как тетерев. Иван отбил её у другого ухажёра, сразив напором и обаянием. Но та любовь давно прошла. Анна его не грела, не бросалась на шею, когда он возвращался с охоты, не обнимала по ночам, поскольку вместе они не спали уже лет десять. Однажды Анна так достала Ивана своим нытьем и занудством, что он собрал чемодан и хлопнул дверью. Снял квартиру в соседнем районе, и его не было в семье почти полгода. Но потом вернулся, потому что Анна разжалобила его слезами и ужасным видом.  Она похудела на пятнадцать килограммов, лицо и шея потрескались от глубоких морщин, как у страдающего тяжелым недугом человека.
Иван был отходчив и справедливо полагал, что жена – это не автомобиль, который можно быстро сменить, покатавшись. И пожалел ее. Ему была невыносима мысль, что Анна из-за него может быть несчастна. К тому же Ивану Михайловичу нравилось изображать из себя для окружающих эдакого благополучного отца семейства, и он решил нести свой крест до конца.
Иван Михайлович подумал, что для здоровья было бы полезно куда-нибудь съездить с женой. Кто-то из друзей ему посоветовал, что непременно нужно отправиться на море в Италию, где они никогда в жизни не были. И он понадеялся, что перемена обстановки поспособствует налаживанию отношений.
Иван Михайлович купил за приличную сумму в туристическом бюро путевки. И вот настал долгожданный день, когда они прилетели в солнечную Италию в город N. Таксист ночью доставил их в отель. И тут все пошло совсем не так, как им обещали в турагентстве...  Пару разместили в маленьком номере на первом этаже, окна которого выходили во двор и почти упирались в старую стену из красного кирпича. Иван Михайлович так устал от перелета, что уснул в номере тут же, даже не сняв штаны. Но когда проснулся утром, первое, что он увидел, – это было недовольное лицо жены, которая демонстративно с ним не разговаривала.
- Что случилось? Чем ты недовольна? – спросил Иван, предчувствуя беду.
- Разве ты не видишь? – усмехнулась Анна. – Я всю жизнь мечтала поехать в Италию, но даже представить не могла, что ты привезешь меня в такую дыру. У нас из окна видна стена и помойка. Ради этого мы летели две тыщи километров? Ты заплатил бешеные деньги! А тебя развели, как последнего лоха.  Как хочешь, я здесь не останусь.
- Ну подожди кипятиться, я сейчас что-нибудь придумаю.
Иван поднялся с постели, потянул с хрустом суставы, подошел к окну. Вид действительно был отстойный, хотя агент разливался соловьем, что номер будет с балконом и шикарным видом на море. Иван не любил, когда его обманывают, разводят на деньги и опускают, тем более на глазах у жены. Он почувствовал горечь во рту и как закипает внутри накопившаяся усталость. Это состояние мобилизовало и радовало, как включение турбонаддува у BMW. В этот момент он почувствовал невероятный впрыск энергии. Иван зашел в крошечную ванную комнату, тщательно побрился, гладко зачесал назад остатки волос, надел белую рубашку с блестящими запонками и стал похож на итальянского мафиози из гангстергского фильма.
Он прошел на ресепшен и обратился к русскоговорящему портье:
– Слышь, дорогой! Вы меня поселили с женой в такой отвратительный номер, в котором даже моей собаке было бы тесно. У меня оплачен другой номер, и я требую, чтобы окна выходили не на помойку, а на море. Короче, гони ключи от хорошего номера, иначе у тебя будут проблемы.
– К сожалению, все номера заняты, и в ближайшие пару дней мы ничего не сможем вам предложить.
– Тогда я переселяюсь с чемоданами сюда, в фойе, и буду здесь до тех пор, пока вы не решите эту проблему.
Иван так и поступил. Он решительно принес два чемодана и расположился прямо в центре вестибюля. При этом он демонстративно разделся по пояс, лег на диван с ногами и стал махать полотенцем, привлекая внимание окружающих. Через десять минут прибежал итальянский управляющий в бабочке, стал темпераментно размахивать руками и что-то лопотать.
Иван пальцем поманил портье и, лежа на диване, сурово произнес:
– Я не люблю, когда меня разводят на бабки. Передай этому козлу, что я отсюда не уйду до тех пор, пока не получу то, за что заплатил.

У него был такой убедительный и грозный вид, что с ним решили не связываться. Через полчаса Иван с Анной Тимофеевной под руку переступили порог люкса с великолепным видом на море, блистающее в утренних лучах солнца. Иван посмотрел по сторонам и остался удовлетворен обстановкой. Затем перевел взгляд на жену и понял, что та снова чем-то недовольна.
– Чему ты не рада в этот раз? – поинтересовался он, сдерживая себя.
– Все нормально, - ответила жена, опускаясь на кушетку.
– Нет, но я же вижу, что ты опять чем-то недовольна, - решительно не отступал Иван.
Тогда Анна скривила губы и произнесла с упреком:
– Разве не безумие с твоей стороны тратить кучу денег на подобную роскошь, когда в стране кризис и совершенно непонятно, как мы будем жить дальше?
Иван тяжело вздохнул. У него не осталось ни сил, ни желания делать что-то приятное для супруги. Чтобы не видеть ее недовольного лица, он вышел на огромный белый балкон с перилами, украшенными чугунными барочными виньетками, встал у края и подумал о том, как было бы хорошо прямо сейчас сигануть вниз, чтобы только не слышать ворчание жены. Взгляд его опустился, и вдруг он увидел, как по балкону этажом ниже ходит совершенно обнаженная молодая женщина. Она была великолепна! Просто богиня с тонкой талией, роскошной грудью, а на ее теле не было ни одного лишнего волоса. Иван Михайлович замер, будто его подстрелили. Темные очки моментально запотели. Сердце встрепенулось и заколотило в пять раз быстрее. Иван непроизвольно сглотнул слюну – он давно не видел ничего подобного. Ему показалось, что этажом ниже стоит обнаженная Софи Лорен или Моника Белуччи. Нет! Нет! Этого просто не может быть! Иван Михайлович боялся пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Но женщина не поднимала головы, а с равнодушным видом смотрела куда-то в дивную даль синего моря. Иван подумал о том, что свою жену Анну Тимофеевну в таком виде он видел последний раз лет десять тому назад. Потому что она всегда спала в дурацкой ночной сорочке с цветочками и даже в деревенской бане умудрялась ходить закутанной в старое бесцветное полотенце, поскольку стыдилась своего тела.
«Черт побери, не зря я сюда приехал!» - радостная мысль мелькнула в голове Ивана Михайловича. Тем временем обнаженная женщина стояла совершенно спокойно и раскованно, будто ей было наплевать на всё на свете. Затем подошла к столику, взяла пачку сигарет, изящную зажигалку, закурила, выпустила струйку дыма, и до Ивана Михайловича докатилась волна, будто женщина выдохнула ему в лицо. Он втянул горьковато-сладкий аромат и подумал: «Как прекрасна Италия! Она даже лучше, чем я мог представить. И почему я не приехал сюда десять лет назад, когда ушёл из дома?»
Конечно, подглядывать не очень хорошо, - размышлял Иван Михалыч, - но, с другой стороны, он же делает это не преднамеренно. Он стоит на своём балконе совершенно открыто и не виноват в том, что какая-то сеньора ходит в обнаженном виде этажом ниже. Может, в Италии у них так принято? Однако если сейчас на балкон выйдет Анна Тимофеевна, то она вряд ли правильно расценит его аргументы и снова испортит недовольством прекрасное утро. Она наверняка скажет: «Опять на голых баб пялишься?»  И начнет обязательно стыдить. Поэтому Иван собрался с духом, ушел с балкона и закрыл за собой дверь.
- Зачем ты закрыл дверь? - тут же недовольно спросила Анна, - тут дышать нечем!
Иван Михалыч устало плюхнулся на огромную двуспальную кровать.
- Иди ко мне… - сказал он жене, как говорят иногда герои фильмов про любовь.
Анна Тимофеевна взглянула на него с усмешкой и произнесла:
 - Вот ещё! Тоже мне, выдумал на старости лет…
Иван Михалыч глубоко вздохнул, чтобы сдержать себя и не наделать глупостей. Да, ему недавно исполнилось семьдесят лет, но в душе он ощущал себя не старше 55 и не собирался становиться живым трупом. Да, его суставы болели от травм юности, но мужское здоровье было вполне исправно. Он мог бы даже форы дать молодым в некоторых упражнениях, и ему нужна была не только домохозяйка, которая стирает и готовит, но женщина, которая готова разделить постель, любит и понимает его. Быть всё время с занудой невыносимо! Это унижает его мужское достоинство, и он не намерен больше терпеть её скверный характер.
Иван поднялся с кровати, взглянул на своё суровое отражение в зеркале, отсчитал из портмоне 500 евро и положил на стол.
- Это что? – удивлённо спросила Анна.
- Это плата за несуществующий секс, - ответил Иван и проследовал к двери.
- Ты куда? – вскрикнула Анна Тимофеевна.
- В никуда, - ответил Иван.

Он захлопнул за собой дверь, чтобы не оставить времени Анне на раздумья. Вышел стремительно на улицу и сразу почувствовал себя на двадцать лет моложе. «Нет, врёшь, жизнь не кончается в семьдесят лет, - подумал Иван Михалыч, - напротив, она только начинается…»


                Часть вторая

Иван Михайлович шёл куда глаза глядят по старой улочке в сторону моря. Ему приглянулось почти безлюдное симпатичное кафе, украшенное пышными бегониями. Иван любил яркие цветы, поэтому решил здесь позавтракать, заказал сок, кофе, яичницу с беконом и гренки. Солнце припекало. Голубая лазурь моря сливалась с небом. Вокруг неспешно ходили молодые симпатичные женщины в рискованных одеждах, некоторых из них сопровождали пузатые самодовольные мужчины. В воздухе пахло сытой жизнью и тихим курортным развратом. Ивану было любопытно наблюдать за размеренной жизнью городка, но из головы не выходила сцена с обнажённой красоткой на балконе. И не потому, что он давно не видел голых женщин. А потому что в этой картине был для него какой-то вызов, который он пока не мог себе объяснить.
Терраса, где завтракал Иван Михайлович, находилась напротив дорогого отеля с белыми колоннами.  Иван увидел, как ко входу, хищно урча мотором, подкатил кабриолет «Феррари». За рулём сидел совсем юный смазливый мальчишка лет двадцати, а рядом – взъерошенная странная блондинка. Парень с важным видом вышел из машины, открыл для спутницы дверь и протянул ей руку. Блондинка высунула из машины худые ноги и встала во весь рост. Она была абсолютно по-дурацки одета и было видно даже издалека, что намного старше парня. У нее была поджарая фигура, как у гончей – втянутый живот, прямая спина, длинные ноги, но лицо и шея предательски выдавали возраст. Ей было точно за семьдесят. Никакие ухищрения пластических хирургов не могли этого скрыть. Более того, следы от многочисленных операций просто кричали о себе вместе с уродливыми пухлыми губами. На голове женщины, вероятнее всего, был парик. Она явно годилась парню если не в прабабушки, то уж точно в поздние матери. А за матерями так вежливо не ухаживают, - подумал Иван. Судя по всему, парень привёз старушку оттуда, где проводили время ночью, а сейчас они театрально обнимались, демонстрируя для обслуги и случайных свидетелей невероятную нежность. Дама наконец отлипла от парня, прошла на длинных, как костыли, ногах в отель. Парень тут же втопил по газам, мотор взревел, машина стартанула и растворилась. Иван невольно с завистью загляделся на чудо итальянской инженерной техники и поймал себя на мысли, что ни за какие богатства мира не хотел бы оказаться на месте этого жиголо. Как можно спать с такой старухой? Хотя, с другой стороны, старухи ведь тоже люди. Особенно если богаты. Ведь кто-то должен их жалеть? Сочувствовать. Любить. А стариков никто не любит. Ни дети, ни внуки.  Всем от них нужны только деньги. Нас давно не удивляет, что молоденькие девчонки спят со стариками. А почему молодым парням нельзя за деньги спать со старухами? Откуда такая дискриминация? У парня работа на самом деле тяжелая. Ему не позавидуешь. Куда катится мир! Но каждый зарабатывает как может. Это лучше, чем грабить или убивать.
Ивану Михайловичу стало невероятно тоскливо. Он захотел домой, в Россию, в деревню на дачу, к любимым собакам. И на кой ляд он послушал дурной совет и попёрся в эдакую даль налаживать отношения с Анной? Её один хрен уже не переделаешь, а денег потратил вагон. Лучше бы на них новую газонокосилку на аккумуляторах купил. Права Анна! Нечего деньги транжирить, когда кризис в стране. У людей нет работы, а он сбережения на ветер спускает. Да и вообще, по сравнению с этой белокурой старой мымрой на Феррари, его Анна просто Венера Боттичелли! Зря он вспылил. Аня уже не девчонка, чтобы в постель прыгать с разбегу, когда он пальчиком поманит. У неё тоже куча болячек, чай надо это понимать, а не характер с самолюбием демонстрировать и дверью хлопать. И куда он сейчас пойдёт? Оставшиеся деньги просаживать? Возьмет на прокат Феррари, снимет каких-нибудь шлюх на пляже и будет поить их шампанским?
Иван Михайлович расплатился за завтрак. Дал щедрые чаевые официанту и спросил, где можно поблизости купить цветы. Официант долго объяснял, как пройти до цветочного магазина, но Иван Михайлович так ничего и не понял. «Ладно, хрен с ними, с цветами, - подумал он. – Пойду в отель, а то Анька плачет, наверное, и места себе не находит. Жалко её. Она хоть и дура, но всё же своя».



                Часть третья

«Какой он эгоист! – подумала Анна, когда Иван хлопнул дверью. - Иногда он просто невыносим, и с годами всё чаще. Ну и чёрт с ним, никуда не денется. Погуляет и вернётся».
Анна открыла дверь и вышла на балкон. Свежий морской воздух дунул ей в лицо, а открывшаяся за балконом картина показалась ей возвышенно прекрасной.
«Нет, Ванька всё-таки молодец! – подумала Анна. - Умеет добиваться поставленной цели. Стоило ей только выразить капельку недовольства, как он поднял на уши всю гостиницу и добился уважительного отношения к ним. Чёртовы итальяшки, будут теперь знать, как с нами связываться».
Анна вспомнила, с каким напором Иван ухаживал за ней до брака. У нее был другой поклонник – мальчик из очень хорошей семьи. Она уже была готова выйти за него замуж, но тут на горизонте появился Иван, отодвинул мальчика из хорошей семьи и захватил её сначала в осаду, а затем яростным штурмом взял, как неприступную крепость. Она полюбила Ивана всей душой, была самой счастливой на свете, родила двух сыновей и двух дочерей. Но с тех пор многое изменилось. То ли возраст дал себя знать. То ли пора наконец смириться, что рано или поздно всё хорошее заканчивается. Нет, её вовсе не тяготил бархатный возраст. Шерон Стоун тоже за шестьдесят, но она прекрасно выглядит и полна жизни, несмотря на все невзгоды. А Анна даже моложе Шерон Стоун на целых четыре года. Иван на неё обиделся, но она не девочка, чтобы прыгать в постель по первому зову. Она уж и забыла, когда муж оказывал такое внимание. Мог бы как-то поделикатнее завлечь.
Солнце припекало. Анне становилось жарко. Она впитывала в себя красоту чудесного горного пейзажа прибрежного городка и сожалела, что не умеет рисовать. Ах, если бы она умела это делать, то непременно сидела бы часами на балконе за мольбертом и рисовала, не замечая времени. Анна достала телефон, сделала парочку живописных снимков и отправила детям. Вдруг на балконе этажами ниже она заметила совершенно обнажённую женщину, загоравшую в шезлонге. Какая прелесть, – подумала Анна, - когда ты можешь совершенно не стесняться и не бояться ходить голой. А Ванька – дурак, хлопнул дверью и не увидит этой прелестной картины.
Анна решила принять душ и вернулась в номер. Но вместо душевой кабинки обнаружила джакузи. Набрала теплой воды и погрузилась с головой в пену. Через час она вышла на балкон голой. Это был момент ошеломительного счастья – ты стоишь абсолютно свободная и никто не парит тебе мозги.


                Часть четвертая

Анна достала из чемодана легкое шелковое платье желтого цвета с красным горохом, серебристые босоножки на высоком каблуке и новое бельё.  Оно было полупрозрачное, нежно розового цвета с изящными кружевами и оборочками. Когда-то очень давно Иван подарил его на день рождения, но Анна ни разу его так и не надела. Оно лежало на дне старого шкафа среди заношенных зимних колготок, носков, трусов в ожидании своего часа. И вот этот час наступил.
«А я ещё хороша! – подумала Анна, глядя на свое отражение в зеркале. - И всего-то надо было принять ванну и немного от всех отдохнуть.  Она брызнула на шею и волосы любимой туалетной водой, которая хранилась тоже для особых случаев, и сказала вслух, обращаясь к невидимому Ивану: «Ты просто старый козел и ничего не понимаешь. И не видишь, как я прекрасна. Тем хуже для тебя. Гуляй, Ваня, на все четыре стороны!»
Анна вышла на улицу и остановилась на углу возле шляпного магазинчика. Долго рассматривала витрину и наконец выбрала желтую шляпку с широкими полями и белой окантовкой. Заплатила 120 евро за шляпку и еще 80 – за новую дамскую сумочку. Ветерок обдувал её колени и всё хотел заглянуть к ней под платье, но она не позволяла ему своевольничать.
Анна чувствовала взгляды встречных мужчин. Но изображала полное равнодушие. Время близилось к обеду, Анна захотела перекусить и зашла на летнюю веранду симпатичного кафе. Заказала бокал белого вина и овощной салатик. Среди публики, одетой удобно и по-простому, она выглядела немного вызывающе в жёлтом платье с красным горохом. Ну и плевать, пусть пялятся, - подумала она. Но один юноша все-таки заставил ее обратить на себя внимание. Он так обаятельно и широко улыбался, что сердце Анны чуть дрогнуло и она смущенно улыбнулась в ответ. У юноши были мужественные черты лица и роскошные черные кудри. Эдакий юный Мэтью Макконахи итальянского разлива. Он подсел к ней за столик и сказал по-английски: - У вас потрясающее платье! Я не видел ничего подобного в нашем городе. Как вас зовут? Откуда вы?
Анна плохо говорила по-английски, но ей хватало лексикона ответить на самые простые вопросы.
Она сказала, что ее зовут Анна и приехала из России.
Парень необычайно оживился.
- О! Россия! Водка! Пушкин! Толстой! Я знаю роман «Анна Каренина»! Вы Анна – как и она! Русские женщины самые красивые в мире! Это правда! Вы давно здесь?
- Нет, только приехала…
- Вам нравится Италия?
- Да, очень…
- Хотите, покажу вам наш маленький прекрасный город?
Анна не помнила, когда последний раз к её персоне проявляли столько интереса. Она понимала, что это всего лишь игра. Но было чертовски приятно. Как ни крути, а Италия все-таки прекрасна! Даже лучше, чем можно представить. Немного растерявшись, она загадочно смотрела на собеседника и не спешила с ответом.
Тем временем Иван вернулся в отель и обнаружил, что жены нет и никто по нему не рыдает. Номер оказался пуст. Это было неожиданно неприятно. Иван понадеялся, что, возможно бедная Анька бросилась искать его, одна, в чужом городе... На полу валялся открытый чемодан. А на кровати – смятая упаковка от нового белья, которое он подарил ей тыщу лет назад, но никогда на ней не видел. Это немного смутило Ивана, но других гипотез исчезновения жены у него не появилось.
Он вышел на улицу и стал заглядывать во все магазины и кафе. Иван уже устал ходить по городу и переживать за жену, когда увидел возле одной из веранд знакомый красный феррари. Он подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть чудо итальянского автопрома, и увидел на веранде знакомого жиголо. Тот артистично вешал лапшу на уши какой-то очередной бабе в огромной желтой шляпе.
Иван сделал вид, что абсолютно равнодушен к феррари, отошел от машины и готов был уже удалиться, как вдруг ему послышался сзади знакомый до боли смех. Иван обернулся и увидел, что жиголо вешает лапшу не очередной какой-то бабе, а его жене. В одной руке Анька держала бокал, а другой кокетливо поправляла поля шляпы.
«Мать, ты не офигела?!» – произнес Иван, как будто Анна могла его расслышать. Она продолжала мило улыбаться обаятельному юноше. Иван решительно проследовал к столику и сказал:
- Бон джорно, синьоры! Вы не меня случайно ждёте?
Анна застыла. Она поняла, что сейчас может произойти нечто ужасное и непоправимое. Ей стало по-матерински жаль бедного красавца, который продолжал ослепительно улыбаться, не представляя, что его ждёт.
Анна боялась сделать любое неосторожное движение и вкрадчиво произнесла:
- Ванечка, умоляю тебя, не бей его сильно! Мы же не в России… Он ничего не сделал…
Но слова жены произвели на Ивана совершенно противоположное действие. Он схватил парня за грудь и стал вытаскивать из кафе на улицу. Парень, однако, оказался не из робких и стал отбиваться. Неизвестно еще, чья бы взяла, но откуда ни возьмись появилась полиция и Ивану пришлось сдаться. Когда его заталкивали в наручниках в машину, Анна кричала на всю улицу:
 - Ванюша, Ванюша, мне-то что делать? Я тебя не брошу!!!

P.S. К счастью Иван не успел наломать дров, разбить посуду и навалять по лицу неотразимому жиголо, поэтому отделался символическим штрафом. Через неделю Иван и Анна сидели рядом в самолете и держались за руки, как когда-то в юности. И каждый думал про себя: «Как прекрасна Италия! Даже лучше, чем можно представить!»


               
11.09.21. А.Г.