***
На юбилее друга в «Холидее»,
Когда душа благоговела
От превосходного вина,
Где много пили, ели, пели,
Произносили тосты господа,
И мы – студенческой поры друзья –
Своё заветное «Ура!»
Добавили в то самое веселье,
Сказав слова добра.
И все кружились,
ели, пели,
Восторгом сотрясая стены,
Страстью наполнив целый зал…
Организаторов затеи
Явились всплеском откровений
На ярко освещённой сцене,
Где каждый свою роль сыграл,
Как чувствовал, как понимал.
Рассказы, шутки, всё, что нужно.
Бокалов звон сопровождал
Оркестр маленький и чудный.
И вот тогда,
Среди теней
Мелькающих гостей,
Средь блеска общего радушья,
Одна Сорока добродушно
Мне нашептала тихо в ушко,
Чтоб не услышала толпа.
О. эта новость неспроста
Из прошлой жизни прилетела.
Так удивительно интрига сплетена!
В том то, мой друг, и дело.
А суть известья такова:
«Из «Эврики» скончался командир.
Но, умирая, он жену просил,
Чтоб, разыскав тебя,
Бывшего комиссара стройотряда,
Молила о прощении его греха.
Он очень виноват, когда-то согрешил,
И нет душе его упокоенья,
Мученья выше всяких сил!
Как это понимать?
Какая муха укусила командира,
Чтоб о прощенье умолять?
Я, видимо, чего-то пропустила?
Так что же между вами было?
Прошу сказать!»
Веселье улетело вмиг…
Ведь целый мир
Когда-то был разрушен
Одним предательством большим.
Так вот, друг моей юности, послушай:
Давай припомним прошлые деньки,
Когда мы шли с открытым взором
За партией, за комсомолом,
Готовые душевный мир отдать
За счастье общее и благодать…
***
О «Эврика – семьдесят три»!
Он – стройотряда командир,
Я – комиссар отряда.
Наших бойцов душевный мир
Ждёт восхождения любви,
Зовёт на подвиги, кричит!
Волнуются ребята…
Куда отправят стройотряд,
Зависит от самих ребят,
Борьба решит, кто лучше.
И «Эврика – семьдесят три»
С задачей справилась, и мы
Не упустили случай.
«Дворцовая» рукоплескала,
Когда нам – «Эврике» вручали
Победы алый флаг
Как лучшему отряду
из Ленинграда.
Мы рады ехать помогать
В любой очаг горячий.
Нам выпал жребий – Ачим,
На север, в КОМИ-край.
И вот, со знаменем в руках
Мы проводили квартирьеров.
По «Невскому» прошли, чеканя шаг,
И алый стяг отправился на север,
Красоты КОМИ-края покорять.
***
Посёлок Ачим победителей встречал:
И комсомольские вожди из Леспромхоза,
И областная власть, вниманье оказав,
Распорядилась: «Будет так!
Стоянка вашего колхоза
Определяется в Учхозе».
И вот подписан был приказ,
Что разместиться можно в школе,
Пока каникулы. Весь сказ.
Удобства в сельской школе
Все на воле.
Хожденье через двор сырой
Не принесёт здоровья.
А квартирьеры – люд простой,
Таблички сотворили малой кровью:
« Там будет кухня», «Там – клозет»,
«Там – лазарет»…
И уголок для знамени при доме.
Мы разместились скоро в этой школе,
Включились в ритм отрядных дел.
Работали, не помня, что поел,
Все силы отдавая, волю,
Уж если не до боли,
То до известных человеческих гримас,
Когда вдруг станет всё не мило.
Таблетки доктор нам припас.
Ты помнишь, как тогда лечили.
Чтоб сразу непременно в бой,
Таблетку выпил – и герой!
Для жителей по вечерам
Концерты проводили часто.
Своей души, горящей, жар
Им отдавали не напрасно.
А школе передали в дар
Карты, тетради, ручки, книги
Для будущих творцов, глядящих вдаль
Грядущей интересной жизни.
Мир очень радостных забот
С тобой тогда, мой друг, постигли,
Мир удивительных красот,
Где много добрых тёплых слов
И фантастических событий.
***
Обычный стройотряда быт…
Из Ленинграда мы приехали служить
В Кылтовский Леспромхоз,
Посёлок Ачим,
Северный край без нежных роз,
Где тундра иссушает мозг,
Где говорят, что «не живут, а плачут».
Нас, девочек, в отряде было семь.
Одна – из жизни командира
В его орбиту прикатила
Как некая подруга прошлых лет,
Другая – мастера отряда протеже
И пять ЛИСИчек. Труженицы все.
Средь нас хорошая кухарка.
Борщи, картошечка, поджарка –
Всё, чтоб насытить молодцов.
Супчик для них всегда готов.
И четверо девчонок сорванцов
На стенах клуба пропекались жарко
Как штукатуры-маляры.
Душевное горение внутри
Светило нам в дороге ярко,
А северные мошки, комары
Кусали. Им ведь нас не жалко.
От комаров отбоя нет,
Одни глаза глядят на свет,
Всё остальное скрыто.
Мы мастерками из корыта
Раствор с извёсткой наберём,
На дранку побросав, затрём,
Песню весёлую споём, –
И вот стена покрыта.
А вечерами повелось:
Концерты жителям окрестным
Давали в старом клубе местном,
И под гитарный перезвон
Посёлок танцевал до ночи.
Такая круговерть.
Мы молодые были очень,
Сгорали в той игре для всех.
***
Когда мы собрались уже домой,
Затеял командир со мною разговор
О том, что девочкам (навёл тень на плетень)
«Необходимо снизить трудодень
И дать в расчёт ноль пять, ноль семь
От выработки в день»
Я высказалась против такого поворота.
«Девчонок всего семь.
Так вот, о выработке всем
На старте говорят, а не в конце,
Когда всё сделано уже,
Закончена работа.
К нам нареканий нет.
Авторитет отряда
Держали здесь девчата,
И грамоты Агитбригаде
От КОМИ-краевых властей –
Заслуга девочек, моих друзей.
Не зарывайтесь, так не надо!»
Вот, собственно, и всё.
И вдруг, за пять минут перед отъездом,
Когда бойцы грузили вещи,
И заревел мотор, –
Объявлен общий сбор
О чрезвычайном происшествии:
«Пропал куда-то флаг,
И это не пустяк!
Виновен комиссар, конечно.
Такой позор!»
И спешно
Сам командир и двое из старейшин
«Решили комиссара снять!»
(Почти что расстрелять на месте)
И протокол составили,
Три подписи поставили.
Вот так.
Уставшие бойцы в пути
О чём-то своём грезили,
И не заметили они
Финал разыгранной трагедии.
А победители уж строят свои планы.
Свёрнутый флаг в каком-то чемодане
Куда-то мчит…
«Пусть в это дело только кто-то глянет,
Не докопается, ведь комиссар убит.
Мы будем жить и не тужить,
И гром уже не грянет!»
Событие меня повергло в прах,
Пучину сотрясения Вселенной.
Увы и ах, увы и ах!
Тот выстрел был смертельный.
Как дальше жить,
Когда неправда рулит,
Так ловко извлекая барыши,
Уничтожая, путая, воруя,
Презрев все достижения Любви!?
Поверженная, я вернулась в дом родной
И долго в чувства приходила.
Сначала очень трудно было,
Но постепенно всё прошло.
Вселенской мудрости покой
Восстановил меня, друг мой,
И возродил любви порывы,
Чтобы горел в душе костёр,
Чтоб ощущалась радость мира.
У жизни есть свой режиссёр,
Он помогает быть счастливой.
***
На празднике кружились, пили, ели;
Гости, восторженные, пели,
Забыв, что где-то ждут дела,
И лишь Сорока, друг мой прежний,
Решенья моего ждала,
Прощу ли я те прегрешенья
Из прошлого: «Так нет? Иль да?»
Простить?
Мы не встречались боле
С той незапамятной поры.
Ему пред смертью стало больно
От собственной коварной лжи.
Он замарал так просто чёрным
Чужую жизнь.
Как муху раздавил, не дрогнув,
Расправу дерзко учинив.
Пропавший флаг – лишь ложный ход,
Чтобы ускорить мой уход
И уничтожить, чтоб забыли.
Вот так жестоко поступили.
Сценарий быстро утвердили,
Что комиссар пойдёт в расход.
Ожёг моей души – уже не мука.
Урок тот закалил меня.
И вновь летит по миру Муха,
А троице не я судья.
***
На празднике смеялись, пили, ели…
Наш друг и юбиляр
ЛИСИчек всех собрал
На том богатом чувственном веселье,
Вернул нам радость близкого общенья,
И, вспомнив те далёкие деньки,
Когда трудились мы в посёлке Ачим,
Где огонёк нашей души
Для жителей, конечно, что-то значил, –
Ещё раз оглянулись добрым взором
На пройденный когда-то путь,
И поняли: всё было очень здорово,
Хоть не всегда нам удавалось отдохнуть,
Что свет души своей оставить мы сумели
В той тундре с комариным раем,
И много песен о любви пропели,
И вновь споём при встрече. Это знаем.
« Что же сказать жене?» –
Сорока вновь спросила.
« Она всё ждёт, пока ещё есть силы ».
« Ты передай привет.
Скажи, что я его простила,
Но Бог судья ему, я – нет».
***
Вот и закончилась история с обманом.
На торжество у юбиляра
Сорока новость принесла,
Которая расставила всё по местам,
Как будто так и было надо.
Мы встрече нашей очень рады!
Волшебный сон,
Веселье до упаду.
Шампанское, игристое вино
Уносят нас куда-то далеко…
Занавес падает.
Ну вот, пожалуй, всё.
Татьяна Громова Голованова
Январь 2012 г. – август 2021 г.