Интервью Лауреат национального конкурса "Золотое перо Руси 2023" в номинации "Интервью для периодики"
Интересный человек
Автор - Алексей Фандюхин
Николай Бурденко родился в Иране, знает семь языков, написал шесть книг, имеет Орден трудового Красного знамени… А еще недавно решился на операцию для исполнения мечты — станцевать лезгинку. И все это несмотря на свой возраст — 84 года.
Трель телефонного звонка резко прорвалась сквозь ровный шум мотора. Рука невольно потянулась к телефону, но движение по трассе Бийск-Барнаул было достаточно интенсивным, да и я поторапливался в краевой центр - было не до разговоров. Краем глаза приметил - звонил Бурденко. Виделись за прошедшие полтора года не часто, пропади пропадом этот короновирус! В месяц разок-два созванивались, обсуждая писательские дела. Грешен! Люблю поболтать, скоротав время в дороге, но не сейчас. Стоп! Не правильно как-то это. Может случилось что? Помощь нужна человеку? Восемьдесят пятый годок всё же пошёл! Плавно притормаживая паркуюсь на широкой обочине включив аварийную сигнализацию. Набираю номер Николая Иосифовича. На втором гудке пошла связь и в трубке знакомый жизнерадостный голос. Уфф! Значит всё с ним в порядке! В Москве, в клинике. Вчера успешно прошла операция по имплантации коленного сустава. Чувствует себя хорошо, через недельку планирует домой
Вот это да! Мне шестьдесят один год исполнилось и всё чаще и чаще, оглядываясь на возраст задумываюсь, что не так-то и времени мне на этой планете осталось, а тут! Вторая операция за последние полгода на ногах и всё за тысячи километров от дома и для чего? Для того чтобы активно жить, двигаться! Нытиков кругом полно, сам порой этим страдаю. А на этого человека хочется ровняться, заряжаясь его жизнелюбием.
Вернётся, обязательно приеду навестить.
Пятничный вечер, в уютной небогатой квартирке на первом этаже девятиэтажки на Зелёном клине, в приглушённом свете, за чашкой чая ведём неторопливый разговор. Хозяйка, жена Николая Иосифовича, Лариса Николаевна накрыв стол чаем с печенюшками и развалом вкусных конфет решила нам не мешать, изредка заглядывая на кухоньку, как бы спрашивая: «Чем ещё угостить?»
Семью Бурденко знаю с десяток лет. Много за прошедшие годы было встреч литературных в формальной и неформальной обстановке – Николай Иосифович член двух писательских союзов Российского и Интернационального, автор пяти романов, вышла книга поэтических произведений. Лариса Николаевна всегда рядом - преданный и умный читатель, поддерживающий супруга во всех его начинаниях. Вместе уже тридцать первый год.
Договариваясь о встрече условились: никаких заранее подготовленных вопросов! Строим диалог в процессе разговора, как пойдёт.
Три часа за чашкой чая пролетели незаметно, стрелки приближались к полуночи, но хозяева всё не хотели и не хотели отпускать гостя. Да и мне уходить – тоже не хотелось. Великолепная память на даты, события, врождённый интеллект и восточное воспитание завораживает при встрече с этим необычным человеком. Сегодня, по прошествии парочки дней, присев за написание статьи для «Делового Бийска», прослушивая диктофонную запись нашего разговора, осмысливая услышанное ловлю себя на мысли: как всё-таки интересен окружающий нас мир, и как интересны порой окружающие нас люди!
Итак, посудите сами.
В свои 84 года знает 7 языков
- Николай Иосифович, уважаемый! А правда, или художественный вымысел, что Вы родились в Иране?
Хозяин, слегка опешив от такой беспардонности, но прекрасно зная мой стиль общения, всё же не сумев сдержать эмоции и забыв о костылях срывается со своего стула и вскоре возвращается с паспортом развёрнутом на страничке где чётко пропечатано: место рождения город Пехлеви, Иран, дата рождения: 11 мая 1937 года.
- Итак, Вы родились в Иране. В семье советского разведчика-нелегала Иосифа Бурденко, заброшенного на территорию соседнего государства в 1932 году.
- Немного не так. – с прищуром, улыбаясь одними морщинками глаз, мягко и тактично парирует фразу. Отца моего, в бессознательно пьяном виде, привязав на спину ишака перевезли через пограничную речку и проснулся он уже на чужой территории.
- Так бывает?
- Так, было! – Без напора, но всё же твёрдо парирует Бурденко.
Понимая то, что хозяин пока не готов продолжить начатую тему, перевожу разговор на нейтральную, но животрепещущую: короновирус.
- Н.И., видели в какой маске я зашёл в квартиру? Одна надпись чего стоит! Протягиваю маску. Хозяин с затруднением, шевеля губами читает английский текст: «Фак ю Корона», тут же перевёл смягчив фразу, по-восточному дипломатично: «Вы не любите короновирус». Вызвав мою улыбку.
- А как Ваша семья относится к Короне?
- Наша? Просто! Мы, с Ларисой Николаевной привились нынче в мае, через двадцать дней в июне и ни разу даже не чихнули!
Не моргнув глазом чётко называет даты прививок! Вот это память!
- А мой барнаульский знакомый, чувствовавший себя здоровым на прошлой неделе, значительно моложе Вас, на третьи сутки после прививки ушёл в мир иной.
- Перефразируя писателя, признанного классиком Михаила Булгакова, скажу: Страшно что человек сам по себе смертен, а ещё страшнее то, что он внезапно смертен. Остальное: Ноу коммент - без комментариев.
- Я заметил то, что вы неплохо перевели с английского на русский надпись на маске, вставили Ноу коммент. А кроме русского и псевдо английского какие-то языки ещё знаете?
- Читать, писать и разговаривать свободно могу на фарси, владею разговорным узбекским, туркменским и азербайджанским языками, армянским, украинским. Под забывать начал французский. Английский я не знаю. В юности довелось работать курьером-переводчиком с фарси на русский при румынском посольстве в Тегеране, обслуживали приёмы, развозил на велосипеде периодику по столице. Приходилось много общаться как с соплеменниками, так и выходцами закраин Российской империи.
- А где Вам довелось учиться?
- Несколько лет получал домашнее образование, так как в связи с постоянными переездами семьи связанных с работой отца не было возможности посещать школу. Было нас четверо братьев и сестра. Сестра рано ушла из жизни. По приезду в Тегеран пошёл в школу, в которой был всего один класс и 10 учеников. Родители сняли комнату, наняли педагога. Вступительные экзамены я сдал сразу в пятый класс. По переезду в город Исафан учился в персидско-французской школе, там разговаривали только на этих языках. Уже в Советском Союзе окончил техникум - колледжем сейчас называют.
«В Иран попал пьяный и привязанный к ишаку»
- Родители Ваши родом откуда будут, как познакомились в чужой стране?
- Папа мой родился в Ялте в 1902 году. В 16 лет ушёл из семьи и уехал к другу отца в Одессу. Работал грузчиком в порту, получил профессию шофёра. Знал турецкий, азербайджанский и иранский языки. Довелось, ему познакомиться с бывшим заведующим гаражом Николая II – последнего русского царя Николаем Семёновым. Тот взял его на работу – возили Нэпманам разные грузы. На военно-грузинской дороге, при ремонте пробитого колеса покатилась на отца машина и травмировала ногу. Так всю жизнь и прихрамывал. Пути – дороги шоферские забросили его в Ашхабад – организовывалась автобаза для перевозки народнохозяйственных грузов. Там познакомился с девушкой. Мать у неё была русской, а отец-иранец. Он был фактически разведчиком для России. Жил несколько лет, скрываясь от преследования. Отец девушки, по приказу руководства вернулся в Иран. Мать её, вскоре умерла и мой отец получив комнату в общежитии перевёз девушку к себе, подали заявление на регистрацию брака. Всё было хорошо, но вернувшись из одной из поездок отца ждала горестная весть. Невесту пытались похитить по просьбе её сводного брата, влюблённого в неё, усыпили смочив платок хлороформом, но не рассчитали дозу, и она умерла.
Отец с горя запил и Семёнов, не раз просивший отца уехать работать с ним в Иран переводчиком начал вынашивать план. Поили отца десять дней, а после, привязав на спину ишаку, с тремя своими подчинёнными ночью перешли границу.
- Как-то, уважаемый Николай Иосифович, видится мне эта история, с другой стороны. Похоже Семёнов то со своей братией, не простой казачок был, а засланный, ОГПУ в те года активно по миру свои операции проворачивало. Троцкого в Аргентине кайлом по головушке, тут девушку хлороформом. Откуда в тридцатых годах прошлого века у молодёжи такие познания в медицине? Нужен просто был человек со знанием фарси и все препятствующие факторы на пути к цели убирались. Времена жёсткие были.
- Не знаю, может и так. Отец не рассказывал. Времена были? А сейчас лучше? Скрипалей припомните!
- И машина с деньгами, что Семёнов переправил в Иран через дипломатического работника не вдруг взялась, и история вызволения отца из полиции, за незаконный переход границы. Когда Семёнов пошёл и выкупил свободу. Всё похоже на организованный спецслужбами коридор.
- Ноу коммент. Не рассказывал отец нам о нюансах. Пил, привязали без сознания к ишаку. Наутро проснулся. Избил своих приятелей, вместе с Семёновым, всех, четверых. Вызвали полицию. Кулачки у отца были, что кувалда. Ростком не велик, но жёсткий и хлёсткий. Помню мне затрещину так влепил, что с ног долой!
Не знаю зачем ему отец понадобился. В 1924 году Россия выслала из страны более двадцати тысяч иранцев, не пожелавших брать наше гражданство– переводчиков там пруд-пруди!
Из тюрьмы отец вышел без копейки денег. Те, что Семёнов ему в карманы сунул украли стражи порядка. Ходил по городку, это был Мехлеб, искал работу. Встретил переводчика из полиции. Тот ему вернул часть денег, извинился–все не могу: «Дочь болеет-лечить надо». Вскоре познакомился с русским эмигрантом, который пригласил отца некоторое время пожить у него. Тот держал свою машину и ему нужны были рабочие руки. Получилось так, что грузовик долго не могли завести ни французские, ни итальянские спецы. У отца получилось всё сделать за час.
- Это было уже не у Семёнова?
- Нет. Семёнов со своей оравой куда-то исчез. Отец грозился его убить. Больше никого он из той шайки-лейки не встречал. А с мамой они познакомились так: Прислуживала она в семье у немецких специалистов, работавших в Иране по подрядам. Управлялась по дому, обеды готовила. Пошла на рынок, а местные жулики у неё сумку выхватили из рук. Стоит плачет, а тут отец мимо. Видит русская девчонка. Остановился, посочувствовал, предложил денег - отказалась. Пошел проводить до дома и украдкой денюшку-то в карман и подсунул. А на прощание полу-шуткой, полу-всерьёз обронил: «Замуж тебя возьму, моей будешь!» И как знал! Получилось так, что вскоре встретились у знакомых за свадебным столом, да так, что больше и не расставались.
- А мама-то как в Иран попала?
- С отцом, семьёй бежали с Ростовской области от коллективизации. Три брата их было– три хутора богатых. Работящие – дом полной чашей! А когда пришла новая власть старшего брата раскулачивать тесть успел подводу запрячь, погрузил муку, сало, мясца и с семьёй в ночь подался на Юг. Добрались до Миллерово, сняли домишко на окраине худенький, деньги и продукты в подполе надёжно прикопали. И правильно сделали. Два налёта было банды. Искали чем поживиться, но ничего не нашли. Смутные времена были, опасные. В городе познакомился тесть со священником местным, у которого на постое был его товарищ - полковой священник, только что вернувшийся из Ирана. Тот и насоветовал туда путь держать, за хорошей жизнью.
- Складывается впечатление, не от Вас первого слышу, что к власти пришли лодыри и бездельники, спавшие за печкой, выдали им револьверты и красные революционные шаровары и пошли те грабить, да свои порядки устанавливать?
- Разные люди там были, и цели у них – тоже были разные: кому чужое к рукам прибрать, кому честолюбие потешить, а кому и всласть кровушкой умыться. Одно только скажу: работящего человека – хозяина поизвели, заморили в болотах Васюганья, да Колымы.
«Отец не был коммунистом, коммунистом стал я»
- Как раньше просто было, из страны в страну – шмыг! Прям Шенген какой-то, безвизовый. Отец так водителем и работал всё это время, до выезда в Союз?
- Нет, конечно. Был он и столяром-модельщиком, и столовой заведовал. Весь Иран объехали, нигде долго не задерживались. А всю войну колонны с гуманитарной помощью в СССР сопровождал. Боеприпасы, оружие, продукты, автотранспорт везли. Много чего везли.
- За рулём отец всю войну?
- Нет, начальником колонн. Тридцать пять-пятьдесят автомобилей у него в подчинении было.
- У столяра - пятьдесят машин?
- Ну, не совсем столяра.
- Ясно, что отец выполнял специальные задания и все его профессии не более чем мишура, прикрытие. А когда ни будь, будучи пацаном видели у отца оружие?
- Никогда столяр и шофёр Иосиф Бурденко не носил оружия. А всю войну, когда сопровождал колонны, был у него и пистолет, и Виллис с водителем и двумя автоматчиками для охраны. В дороге всякое случалось. Времена разбойничьи были, грабили всех, кто попадался. Отец пулю в бок получил, под обстрелом. Чудом выжил при нападении. Три его бойца погибли, машина сгорела.
- Награды у отца были, пенсия военная?
- Ни наград, ни пенсии не было. В конце войны назначили отца руководить остановочным пунктом на границе с Союзом. Столовая была. Кормили водителей и сопровождение колонн с гуманитаркой. Вся семья помогала.
- Это было партийное задание?
- Не был он коммунистом. Просто – было задание. Я был коммунистом – показывает свой партбилет Бурденко. Вступил в 70-х прошлого века, в Узбекистане, когда фабрику золотодобывающую всей страной строили. 110 000 килограммов золота и сейчас добывает в казну…Узбекистана.
- На Параде Победы, в 2019 году приметил у Вас на пиджаке, среди других наград советский орден, второй по значимости, после Ордена Ленина – Орден трудового Красного знамени. Ваш, или взяли у кого поносить? Как один наш доморощенный чиновник-жулик с кучей купленных дипломов, вырядившийся на Парад с чужой медалью «За Отвагу»?
- Конечно же мой! Вот и удостоверение к награде. – Улыбаясь одними морщинками вокруг глаз протягивает мне документ. Сам Министр среднего машиностроения Славский лично вручал!
- Это тот самый, влюбчивый? Что в бронзе на лавочке в Белокурихе посиживает и благодаря которому курорт развитие получил?
- Все мы люди и у всех у нас есть маленькие слабости. Умнейший был человек Ефим Павлович! И памятника заслуживает не такого! Обороноспособность страны поднял до небывалых высот, руководя таким министерством почти тридцать лет! Трижды Герой социалистического труда!
- Памятник Славскому поставили в Москве перед главным корпусом «Росатома». Значит тот завод, что Вы строили имел отношение и к атомной промышленности?
- Многое чего в той пустыне к чему имело отношение. Знали про то не многие.
Часть 2
Интересный человека
Автор - Алексей Фандюхин
Николай Бурденко родился в Иране, знает семь языков, написал шесть книг, имеет Орден трудового Красного знамени… А еще недавно решился на операцию для исполнения мечты — станцевать лезгинку. И все это несмотря на свой возраст — 84 года.
Семью Бурденко знаю с десяток лет. Много за прошедшие годы было встреч литературных в формальной и неформальной обстановке – Николай Иосифович член двух писательских союзов Российского и Интернационального, автор пяти романов, вышла книга поэтических произведений. Лариса Николаевна всегда рядом - преданный и умный читатель, поддерживающий супруга во всех его начинаниях. Вместе уже тридцать первый год.
Договариваясь о встрече условились: никаких заранее подготовленных вопросов! Строим диалог в процессе разговора, как пойдёт.
Три часа за чашкой чая пролетели незаметно, стрелки приближались к полуночи, но хозяева всё не хотели и не хотели отпускать гостя. Да и мне уходить – тоже не хотелось. Великолепная память на даты, события, врождённый интеллект и восточное воспитание завораживает при встрече с этим необычным человеком. Сегодня, по прошествии парочки дней, присев за написание статьи для «Делового Бийска», прослушивая диктофонную запись нашего разговора, осмысливая услышанное ловлю себя на мысли: как всё-таки интересен окружающий нас мир, и как интересны порой окружающие нас люди!
Итак, посудите сами.
Из Ирана в Бийск
- Давайте по порядку. Жили с семьёй в Иране до одна тысяча девятьсот…Какого года?
- В 1956 году семья переехала в Союз. Было мне 19 лет, а отцу– 54. Поселили нас в гостинице, в Баку. В одном номере жили родители, в другом мы- четверо братьев. Пожили не долго. Несколько раз нас, повзрослее детей и отца с мамой, вызывали какие-то люди и подробно расспрашивали о жизни в Иране. Потом дали денег на билеты и сказали, что нужно ехать на Алтай, поднимать целину. Как раз в стране битва за урожай разворачивалась. Так мы и оказались в Барнауле, а потом и в Бийске. Здесь стройка мощная оборонного комплекса начиналась. Руки рабочие требовались везде, но с жильём было туговато. Подсказали, что на сахарном заводе могут жильё быстро дать– туда и устроились и однушку получили. Отец столяром-модельщиком работал, формы для чугунного литья изготавливал.
- Н.И., а так можно было? Человек отдал столько лет служению Родине на переднем крае, подвергая свою жизнь и жизнь близких смертельной опасности оставить без пенсии, без наград, без почестей. Бросить на произвол судьбы. Выживай как хочешь, живи на что хочешь.
- Всем тяжело было. Мы это понимали, да и политика государства была другой. Не было с 1947 по 1964 год в стране такого праздника, отменили. В 45-46 был, а потом сделали 9 Мая рабочим днём. Больно уж в послевоенной стране много было героев. Не стали нужны герои войны, стали нужны герои труда – страну из руин поднимать, а праздновать некогда. А с отцом как было? Вся биография одной строчкой на «смарку»: нелегально перешёл границу. И без пенсии, и без наград остался «боец невидимого фронта».
- А дальше как Ваша судьба сложилась?
- Закончил 9 классов вечерней школы, женился и уехал на Кавказ, там тёща в Лермонтове жила, закрытом городке, под Пятигорском. Работал в Нальчике на вновь организованном заводе «Цветметприбор» фрезеровщиком. Рабочих рук не хватало и меня мастер Иванов Сергей Михайлович, не имеющего малейших навыков поставил к огромному станку. За него никто ставать не хотел. Ответственность большая - матрицы изготавливать для цветного литья. Показал, как и что и за девять месяцев я его освоил. Работать стал без брака. Снимал квартиру. Зарплата хорошая, но решил вернуться в Бийск. Работал на предприятиях города сварщиком-резчиком, в УНР-480 от Сибстальконструкции, получил 5 разряд. Отец так и продолжал трудиться на сахарном заводе.
- Как в старом добром анекдоте отражающем реалии того времени: «Товарищ политрук, патроны кончились! Ты же коммунист Коля! И…пулемёт застрочил снова.»
- Действительно, то что создала страна за несколько послевоенных пятилеток, совершив громаднейший экономический рывок, воссоздав разрушенную экономику заново– это феноменально! Люди сделали невозможное. И пулемёты без патронов смогли стрелять.
На операцию - ради мечты
- В роду Бурденко, как и Вы все долгожители?
- К сожалению, нет. Отец ушёл из жизни на 72-м году жизни, братья и того меньше Кто от инфаркта, кто трагически по «бытовухе».
- Н.И., а сколько у Вас детей?
- Семеро у меня. Шесть мужиков и одна дочь. Старший Ваш ровесник, потом пошли погодки. Двое проживают в Средней Азии. Все живы-здоровы.
- Скажите, Н.И., а как нужно жить… Для того чтобы дожить, да не просто дожить, а что бы, вот так, на восемьдесят пятом году жизни, когда ноги ходить плохо стали собраться, поехать в Москву, дважды за полгода, перенести две операции, вставить титановые коленные суставы как вы говорите: «Чтобы исполнить мечту»?
- Я почему хочу лезгинку станцевать, потому, что танцуя нужно падать на коленки. Сильно хочу!
- Скажите, а как такое возможно стало? Попасть Бурденко, на операцию в Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко? Это совпадение какое, может родственником основателю приходитесь?
Николай Иосифович, резво, забыв про костыли умчался в соседнюю комнату и на мой возглас «Возьмите костыли!» только махнул рукой, вскоре вернувшись с ворохом документов. «Вот военный билет. Обратите внимание на запись в графе «военно-учётная специальность», – улыбаясь морщинками глаз протягивает мне документ. Читаю. Видя нескрываемое удивление на моём лице хитровато подмигивает одним глазом: «Знай, мол наших!»
- Так, частично понятно, но всё же?
- Сильно болело правое колено, ночами спать не мог, а днём ходить. Левое тоже болело. Написал в Барнаул, в крайздрав – полтора года «ни ответа, ни привета», позвонил. Объяснили, что пандемия, все программы с плановым лечением свёрнуты. Посоветовали обратиться в Москву. Собрал все документы в бандероль, вложил все свои шесть книг и… через полтора месяца звонок. Запросили на меня квоты для замены моих изношенных коленных суставов на титан, ещё через полтора, я полетел в Москву, на операцию, вернулся с протезом, передохнул и на вторую операцию полетел.
Отец рассказывал, что профессор Бурденко вроде в Москве есть родственник, двоюродным братом ему приходится. Разница с отцом в возрасте большая была, они не общались. Никому я не рассказывал про родство.
Я буду писателем!
- Итак, Николай Иосифович, после Кавказа вы вернулись в Бийск?
- На недолго. Вскоре уехал в Узбекистан на комсомольскую стройку. В составе комбината, функционирующего в системе Минсредмаша строили золотодобывающую фабрику 56 метров высотой м 1 километр и 50 метров длинной. Добывал завод 80 тонн золота в год. Работал сварщиком– изготавливали высотные мачты линий электропередач. В течении нескольких лет по линии военкомата, на месяц, два, три забирали на военные сборы. Изучали воздушно-десантное, шифровальное дело и многое чего. Господь отвёл– не пригодилось. Проработав несколько лет снова вернулся в Бийск, переводом в Сибметалургмонтаж. Начинал простым рабочим, закончил заместителем Генерального директора. В конце восьмидесятых, на заре Перестройки ушёл в бизнес и с десяток лет работал с Киргизией. Поставлял лес, скупая его по предприятиям лесопереработки.
- А когда Вы почувствовали то, что не можете не писать и взялись за перо?
- А вот когда бизнес сошёл на «нет» и деньги кончились тогда и взялся писать. Шёл мне тогда уже 71 год.
- А раньше Вам когда-либо хотелось писать или желание родилось спонтанно, на пустом месте?
- Во! Правильный вопрос! Ещё в Тегеране будучи мальчишкой сказал себе: я буду писателем! Сам себе, никому не разглашал, слова не произносил! С Ирана я, будучи совсем молодым человеком вез книги. Смотрите какие: Владимир Даль-4 тома, полное собрание сочинений Пушкина, словарь русского языка 80 тысяч слов, две старинные персидские книги, Энциклопедический словарь-четырёхтомник. Учась в школе рабочей молодёжи в Навои познакомился с девушкой-та работала машинисткой на комбинате. Большая была проблема с бумагой, и она мне потихонечку таскала с работы десятками листочки. Писал и прозу, и стихи. Писал, рвал, снова писал. Не нравилось.
- Н.И., в свои 84 года светлому уму, великолепной памяти Вы обязаны прежде всего тому, что с раннего детства читали, развивались или чему-то другому?
- Конечно, а чему же ещё?
- Как Вы сегодня соотносите интернет, телевидение и книгу?
- Телевидение я смотрю только тогда, когда сижу за обеденным столом, или, когда выпадает редкая минутка свободного времени.
- Вы доверяете телевидению?
- Телевидению не доверяю совсем, интернету… Интернету – только выборочно. Всегда, порой между строк можно выискать крупицу истины. Меня этому когда-то учили.
- Сколько сейчас вышло Ваших книг?
- Шесть! Две книги в стадии написания. Одна готова на сорок процентом, вторая на тридцать.
- Все книги биографичны?
- Да. Сейчас пишу продолжение романа «Мы жили и работали в Кызыл-Куме», а вторая книга про период дикого передела государственной собственности в начале 90-х. О том, как одним досталось всё, а другим ничего. Рабочее название «Бумеранг».
«Пушкин — не все»
- А вот тяга к стихам коим образом проявилась? Я достаточно хорошо знаю Ваше произведение «Царь Корней» - подражание Пушкину и всегда, на всех литературных встречах отмечаю, что Ваше произведение по образности, многоплановости сюжетной линии гораздо насыщеннее. Как Вы относитесь к расхожему: «Пушкин-наше всё»?
- Пушкина, конечно, я очень уважаю. Не зря я вёз за «тридевять» земель его полное собрание сочинений. Но я не скажу, что «Пушкин наше всё». Да, он создал стиль, он величина в литературе великая, но…Пушкин - не всё.
- А в чём сильнее классик: в прозе или стихах?
- Конечно же Пушкин, прежде всего Поэт! А вот проза слабенькая, на мой взгляд.
- С полгода назад я задумался: в чём же феномен Пушкина, почему все вокруг говорят с огнём в глазах: Пушкин-наше всё. Дайка думаю почитаю «Капитанскую дочку». Вечер, ночь. Мне хватило пяти с половиной часов, взахлёб, не отрываясь, с округлёнными глазами прочитать современнейшее произведение, в котором отточенный слог, выверенный сюжет, экшн действо, захватывающее современного читателя с головой. И я понял за что его боготворят. Но я понимаю, что Пушкин не всё, многое, но не всё. А как Вы относитесь к нашему классику - Василию Макаровичу?
- При жизни я его не любил. При всём моём уважении его грубость, граничащая с мужланством, которое он постоянно выпячивал, мне претит.
- Выпячивал грубость на почве своего эго: смотрите какой я или всё же корни «деревенщины» прорывались?
- Думаю, что деревенщины.
- Зная Вас, Н.И. достаточно много лет постоянно поражался Вашей деликатности, тактичности в общении, скромности. Сказал бы внутренней воспитанности. Может быть Вы, получавший образование во французских школах и сростинский паренёк нежданно схвативший жар-птицу –удачу за хвост и взлетевший высоко на Олимп совершенно разные люди не поняли бы друг друга?
- Повторюсь, что высоко ценю Шукшина-режиссёра, Шукшина-актёра, Шукшина-писателя, но Вы же сами о Шукшине, в своём очерке: «Читаем Шукшина» мэтра жёстко, но справедливо критикуете?
- Уважаемый Николай Иосифович. Речь сегодня не обо мне, речь о Вас, человеке, писателе. Скажите, как на духу: Совсем недавно издательство Ридеро выпустило Ваш последний роман пятитысячным тиражом, разместив продажи во всех крупных специализированных магазинах страны, не запросив с Вас ни копейки, что в наше время само по себе удивляет, интернет площадки торгуют Вашими же книгами. Что определяет успех автора?
- Думаю, что успех и известность приходят к автору не от хвалебного репортажа в прессе, яркого сюжета на ТВ, а от читателя к читателю. Если тебя читают– значит ты всё делаешь правильно. Отличная площадка информационная на сегодняшний день интернет. Какие бы мыльные пузыри не надували современные «небожители» от литературы, какими бы деньгами и связями не располагали, читать человек будет то, что ему интересно. Интернациональный союз писателей сейчас готовит буктрейллер на Ютубе моего романа про Кызыл-Кумы.
- Да, действительно. Чудес в нашей жизни хватает. Губернаторские гранты раздают «по своим», премии литературные «по очереди», да «кумовству». Стыдно, порой. А кого Вы сегодня считаете классиками современной литературы?
- Шолохова-обязательно! Из авторов на слуху отнёс бы Виктора Астафьева. У него очень мягкий и умный литературный язык.
- Действительно. Астафьева я сам на «голову» выше ставлю Шукшина, на «три головы» Валентина Распутина, на много «голов» выше Бондарева, Василя Быкова. Астафьев умница! Но каждый читатель имеет право иметь своё мнение и это хорошо. Николай Иосифович! Спасибо за гостеприимство, спасибо за содержательную беседу! Здоровья Вам и Вашей семье на долгие годы.
А история еще не окончена...
- Подождите! Я же Вам не показал свои литературные награды!
- Н.И.! Я же их видел уже, не раз.
- Надо посмотреть, вдруг что-то упустили!
Десятки, изданных в разных городах страны сборников, медали лауреатов литературных конкурсов. Среди прочих узнаю четырёхстраничный сборник в массивном переплёте– «Золотое перо Алтая 2018», где Николай Иосифович стал финалистом.
- Николай Иосифович! А Вы знаете, что этот сборник сейчас находится в Национальной библиотеке конгресса США на Капитолийском холме в Вашингтоне? И там есть и Ваше произведение.
- Как так?
- По запросу библиотеки крупнейшая специализированная фирма по поиску уникальных изданий в России запросила экземпляр.
- Аналитики ЦРУ не дремлют. До всего есть дело, – улыбаясь, в полголоса произнёс респондент.
- И на прощание, вопрос на «засыпку». Мне как человеку, отдавшему десятки лет оперативной работе всё-таки кажется, что что-то Вы не договариваете и есть, есть «белые» пятна в Вашей биографии?
- Одно скажу на прощание: встретимся через…Сколько там сроки давности-то? Семьдесят пять лет, помнится. И расскажу Вам, уважаемый гораздо, гораздо больше, – улыбаясь и крепко пожимая мне руку простился со мной интересный Человек.