ТАТЬЯНА ВИКЕНТЬЕВА
«ЛЕРМОНТОВ. ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ.»
(Монопъеса в стихах в одном действии.)
ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО:
Михаил Юрьевич Лермонтов, 26 лет.
Действие происходит в комнате с простой обстановкой и мебелью.
ЛЕРМОНТОВ: Ах, как прекрасна жизнь! Она
Имеет цену для меня.
Но не всегда. Порою я
Так мучаюсь, что жизнь моя
Мне вовсе, вовсе не нужна!
Так отвратительна она!
(Лермонтов в раздумье ходит по комнате. Затем останавливается.)
А всё- таки, что жизнь такое?
Определенье я не дам.
Неведомо ведь это нам.
Одно лишь знаю: всё живое
Когда- нибудь, но умирает.
Такое время наступает
И для меня... А, может, нет?..
Я не покину этот свет
Так рано?..Кто же это знает?
Один лишь Бог! Он всё решает.
Кому жить дальше, а кому
Покинуть мир земной сейчас.
Пробил, быть может, смертный час
И для меня.... Гадать к чему?
Всё завтра предстоит узнать...
(Лермонтов снова в раздумье ходит по комнате.)
Но жизнь свою перелистать,
Как книгу, я сейчас желаю.
И снова детство вспоминаю.
Наш сельский дом, в котором я
Жил с бабушкой вдвоём. Меня
Оставили отец и мать.
Им недосуг был воспитать
Родного сына. Ведь они
Утех искали в светской жизни.
А я для них был лишний! Лишний!
Как то печально! Мне даны
Печаль и муки с детства были.
Отец и мать ведь не любили
Меня совсем. Я не познал
Любовь родителей своих.
Я вырос с бабушкой, без них.
И мрачным, замкнутым я стал.
Людей я с детства сторонился.
Со сверстниками не играл.
В себя я сильно углубился.
И одиночества искал.
(Лермонтов подходит к окну и смотрит в него. Затем снова идёт на середину комнаты. Он приглаживает волосы и делает нервные жесты.)
Ах, детство! Детство! Мне Тарханы
Так часто снятся по ночам!
И где б я ни был, мне желанны
Прогулки по родным полям,
Купанье в речке, сбор плодов,
Катание на лошадях,
Сельчан забавы на Покров,
Охота, гонки на санях,
Походы в лес, грибов соленье
И чтенье книги под луной,
Морозы лютые, Крещенье,
Раздолье русское, покой!
Природа средней полосы
Мне дорога. Её люблю.
И утро, полное росы,
И юность вешнюю свою
Я не забуду никогда!
Пусть пролетели уж года,
И мальчик взрослым стал мужчиной,
Но детство в памяти всегда!
Наверно, в нём и есть причина
Моей сегодняшней тоски.
Ах, как же дни те далеки!..
Мне двадцать шесть. Я жить устал.
Хоть молод я. Но старым стал.
Душой. Израненной душой!
Я потерял навек покой!
И счастье обрести не смог.
О, как же я несчастен, Бог!
(Лермонтов берётся за голову и делает мучительный жест).
В стихах я душу изливал.
И чувства горькие свои.
Любовь повсюду я искал.
Не славы жаждал я! Любви!
А мне приписывали жажду
Одной лишь славы. Не однажды
Нападкам подвергался я.
Злословили вокруг меня.
От этого я так страдал!
И мучился я так ужасно!
Людей я ненавидеть стал.
Циничной маскою напрасно
Прикрылся я. Не помогло.
И продолжалися мученья.
И вот к развязке привело
Меня моё ожесточенье.
Мартынов вызвал на дуэль.
И вызвал он за дело, право.
Я сам устроил с ним кровавый,
Смертельный спор. Имел я цель:
С издёвкой подшутить над ним.
Но оказался нестерпим
Ему развязный мой язык.
Людей прощать он не привык!
И на дуэль меня позвал.
Я отказаться бы желал.
Но не могу. Мне честь моя
Не позволяет сделать это.
Стреляться завтра должен я.
Другого выхода ведь нету!
Мартынов очень обозлён.
Жесток и беспощаден он.
Я не могу просить его
Закончить миром это дело.
К тому ж, общественность хотела,
Чтоб мы стрелялись.Ничего
Теперь уже не изменить.
Что суждено- тому и быть!
(Лермонтов подходит к часам, висящим на стене, и смотрит на них. Потом идёт к дивану и садится на него.)
Быть может, мне заснуть сейчас?
Хотя б немного. Хоть на час.
(Лермонтов вдруг резко вскакивает с дивана и снова нервно ходит по комнате.)
О, нет! Нельзя. То- преступленье!
Перед дуэлью спать. Мгновеньем
Я должен каждым дорожить!
Ведь может завтра же убить
Меня Мартынов. И в могиле
Я окажусь. И стану тленом.
Так многие уже почили.
Убийство на дуэли- дело
Обычное. А примиренье
Соперников двух- исключенье
Из правила. Но всё ж бывает.
Судьба людьми всегда играет!
(Лермонтов задумывается и останавливается. Затем продолжает нервно ходить по комнате.)
Судьба, судьба!..Судьба моя!
Как часто недоволен я
Был ею. Как себя корил,
Что я судьбу не изменил!
Не смог. И даже не пытался.
Я в заведеньях обучался
Совсем не в тех, что я желал.
Карьеру я себе избрал
Совсем не ту, что я хотел.
Любимым делом не сумел
Я заниматься постоянно.
Стихи писал я очень рано.
Стать литератором стремился.
А стал военным. То- судьба!
И с нею я давно смирился.
Хотя корил за то себя.
И за любовь себя корил.
Ведь трижды женщин я любил.
И трижды- безнадёжно. Девы
Меня красавцем не считали.
Других они все выбирали.
А я страдал! И были нервы
Давно расстроены мои.
Я от отсутствия любви
Хотел покончить с жизнью сам!
Но удержался. Только дам
Возненавидел я с тех пор.
Стал с ними дерзок и остёр.
Серьёзно к ним не относился.
Надежд напрасных не питал.
Я очерствел, ожесточился.
Любви уж больше не искал!
(Лермонтов тяжело вздыхает и смотрит на портреты женщин, стоящие в рамках у него на столе.)
Сейчас я вспоминаю их,
Любимых девушек своих!
(Лермонтов поднимает со стола портрет Натальи Ивановой и пристально смотрит на него.)
Наталья Фёдоровна! Ангел!
Был юношей в тебя влюблён.
Моей любви зажгла ты факел.
И потушила. Возмущён
Я этим был. А ты другого
Мне предпочла. Да и какого?
Который честь свою предал.
И драгоценности украл.
Такого можно ли любить?
Конечно, нет. То- несомненно.
А ты решила изменить
Мне с этим подлецом. Наверно,
Другого не могла найти
Для роли пылкого героя.
Я думал, что тебя не стою.
А вышло, что не стоишь ты
Меня и всей моей любви!
В тебе ошибся я, Наташа!
В стихах моих теперь живи.
Хотя ты их не стоишь даже!
(Лермонтов ставит портрет Натальи Ивановой на стол. Затем поднимает портрет Екатерины Сушковой и пристально смотрит на него.)
Вторая- Катенька Сушкова.
Вначале ты была сурова
Ко мне. Одно пренебреженье
С твоей я видел стороны.
Мою любовь и восхищенье
Ты пресекла. И мне даны
Твои напутствия лишь были.
Но годы резко изменили
Все отношенья между нами.
Ты полюбила вдруг меня.
И стал как будто счастлив я.
Но привело всё это к драме.
Мой друг Лопухин стал богатым,
Наследство получив большое.
И замуж за него ты рада
Была пойти. Как я такое
Мог вытерпеть? О, Катя! Катя!
Свершил я вероломство ради
Себя и друга своего.
Я сделал так, чтоб за него
Не вышла замуж, Катя, ты.
За это ты меня прости!
Признаться надо. Я не скрою,
Что виноват перед тобою.
Но ты сильнее виновата!
Богатству ты была лишь рада.
А чувства вовсе не ценила.
От этого мне больно было!
И я коварным стал и злым.
Всё другу рассказал. И с ним
Расстроил свадьбу я твою.
Прости за то меня, молю!
Я сам наказан был за это.
И осуждён, по мненью света,
На одиночество. Варвара,
Которую я полюбил,-
Мне оказалася не пара.
Её Бахметев получил!..
(Лермонтов тяжело вздыхает и делает отчаянный жест.)
Старик Бахметев девы юной
Не стоил, хоть он и богат.
Но изменить что- либо трудно
Мне было. Люди говорят:
Варвара всё сама решила,
И по согласью выходила
За старика. Не понимаю:
Зачем то сделала она?
Ведь знала же, что мне нужна!
Что я её так обожаю!
(Лермонтов ставит на стол портрет Екатерины Сушковой и поднимает портрет
Варвары Лопухиной. Затем пристально смотрит на портрет Варвары.)
Ах, Варенька! Любовь моя!
Тебя не забываю я.
И не забуду никогда!
Ты- ангел мой! Моя мечта!
Твой образ вечно предо мной.
Я воспевал в стихах тебя.
Распорядилась так судьба,
Что вместе нам не быть с тобой!
Но я, стоящий пред могилой,
Всё вспоминаю образ милый.
Прощаюсь, Варенька, с тобой!
Будь счастлива! Хоть не со мной,
Но счастья я тебе желаю!
А я, Варвара, погибаю!..
(Лермонтов ставит портрет Варвары Лопухиной на стол, а затем делает отчаянные жесты.)
И сам я в этом виноват!
Мартынов прав! Я- монстр! Я-гад!
Зачем над ним я насмехался?
Зачем был резок с ним и груб?
Цинично я так развлекался!
И был при этом очень глуп,
Язвителен и неприятен.
Я сознаю вполне всё это.
И оправдания мне нету!
Что ж, поделом! Чего бы ради
Мартынов вдруг меня простил?
Его унизил, оскорбил
Я очень сильно. Он страдает.
И местью лишь ко мне пылает.
Что заслужил- то получаю!
Хоть горько это сознавать.
Но умирать я не желаю.
Я столько б мог ещё создать!
В литературе отличиться.
Но видно этому не сбыться...
(Лермонтов прикладывает свои руки к голове, затем- к сердцу, и делает отчаянные жесты.)
Я весь дрожу. Как и тогда,
Когда о ссылке я узнал.
Царь Николай меня сослал
На Северный Кавказ. Сюда
Я сослан был за вольный дух,
За лучшее стихотворенье,
В котором отразил я мненье,
Что Пушкин пострадал от рук
Не только щёголя Дантеса.
Я усмотрел в том интересы
Российской власти и царя.
И, оказалося,- не зря.
Как оскорбился царь великий!
Какие я услышал крики!
Хулу какую перенёс!
И муки адские, до слёз!
Меня тогда арестовали.
И даже вздумали судить.
Травили сильно, проклинали!
Потом решили отпустить.
То бабушки моей заслуга.
Она прощенье мне молила.
И милость царская явила
Прощенье мне, что стало мукой!
Меня сослали на Кавказ.
И здесь я умирал не раз.
И от тоски, и от вина,
В сражениях, на поле битвы...
И только бабушки молитвы
Меня спасали. Ведь она
Хотела, чтоб я дальше жил.
Я для неё так дорог был!
Она мне заменила мать.
И продолжала хлопотать
О будущем моём всечасно.
Как оказалось,- не напрасно.
Я в ссылке долго не пробыл.
Ведь царь меня опять простил.
Тогда вернулся я обратно.
И посещать стал снова свет.
И там я встретился с Барантом.
Услышал от него навет,
С которым я не мог смириться.
Француз меня оклеветал.
И сам же на дуэль позвал.
На шпагах мне пришлось с ним биться.
Но шпаги кончик я сломал.
Тогда нам пистолеты дал
Наш секундант. И мы стрелялись!
Но оба живы мы остались.
Ведь не попал в меня Барант.
А я в него не направлял
Оружье. В сторону стрелял.
В итоге- был я очень рад!
И думал: кончено уж дело.
Не тут- то было! Так задела
Весть эта русского царя!
Ведь запретил дуэли он.
А мы нарушили закон!
И оказался сослан я
На Северный Кавказ опять.
Вторая ссылка у меня!
Дуэль вторая! Что мне ждать?
И как могу спастися я?
(Возникает пауза. Лермонтов молчит и напряжённо думает. Через некоторое время он встряхивается, и у него в голосе появляются лирические нотки.)
Кавказ! Кавказ! Твою природу
Вначале вовсе не любил.
Твои хребты большие, воды
И горы позже оценил.
Здесь дышится легко и вольно!
И мощь во всём, и чистота!
И мест прекрасных тут довольно!
Здесь на Кавказе красота
Совсем иная. Центр России
С ней не сравнится никогда.
Цветы намного здесь красивей!
Плоды здесь вкусные всегда!
Край благодатный это, право.
И климат здешний мне по нраву.
Тут зимы тёплые, а вёсны
Такие ранние, что можно
Два урожая собирать.
Поистине- то благодать!
(Лермонтов ходит по комнате размеренным шагом и спокойно рассуждает вслух.)
Кавказ я очень полюбил!
Хотя немного здесь прожил.
И Пятигорск люблю я тоже.
Мне этот город стал дороже,
Чем Петербург или Москва.
Здесь нету суеты людской,
Что там царит. Кругом покой.
И гордость здесь ещё жива.
Людская гордость, что взывает
К любви взаимной, уваженью.
Из поколенья в поколенье
Народ Кавказа уважает
Своих сынов за гордость, честь,
В которых дух свободы есть!
На это может повлияли
От центра дальность и рельеф.
Но жить кавказцы не желали
Под игом царским! Только гнев
У них те люди вызывали,
Кто их поработить желали.
Я понимаю души их,
Кавказцев смелых и простых.
В произведеньях описал
Их жизни быт и идеал.
Считаю я, больших похвал
Их независимость достойна.
И потому мне видеть больно,
Как их желают усмирить
И на колени посадить.
Я по натуре, как они.
Строптив, мятежен, непокорен!
Свобода, воля мне нужны.
Без них умру я, буду болен!..
А царь таких, как я, не любит.
Он их преследует и губит.
Так было с Пушкиным. И вот
Пришёл теперь и мой черёд.
(Снова возникает пауза. Лермонтов находится в раздумье. Потом он вдруг спохватывается, подходит к часам, висящим на стене, и смотрит на них.)
Ах, сколько времени сейчас?
Уже светает. Пятый час.
Уж скоро, скоро всё решится.
И перестанет сердце биться
Моё иль моего врага.
Я знаю, у него рука
Не дрогнет. Он убьёт меня.
Как Пушкина тогда убили.
Пусть так! Стрелять не буду я
В соперника. Чтоб не судили
Меня потомки за злодейство.
Дам залп я в воздух! Это действо
Мартынова смягчит, быть может.
И он тогда оружье сложит.
Хоть это маловероятно,
Но мне стрелять в него не нужно.
Поступок мой великодушный
Оценят люди необъятной,
Великой Родины моей.
Останусь я в сердцах людей
Поэтом, мужем благородным,
А не злодеем сумасбродным!
(Лермонтов снова делает паузу. Он задумчиво смотрит вдаль. Затем делает решительный жест. И снова нервно ходит по комнате.)
Всё решено: стрелять не буду
В Мартынова. Пусть сам решает,
Что делать. Хочет- пусть стреляет.
Теперь спасёт меня лишь чудо!
И Бог. Коль это пожелает.
Судьба со мною вновь играет.
И к пропасти меня толкает!
( Лермонтов в отчаянии хватается за голову и взъерошивает волосы. Затем подходит к иконе, висящей на стене, и смотрит на неё.)
О, Господи! Я грешным был.
Но в этот час хочу я очень,
Чтоб ты меня за всё простил!
И это мне поможет точно.
Я хладнокровно смерть приму.
Хоть умирать я не желаю.
И постоянно вопрошаю:
За что мне это? Почему
Сложилась так вот жизнь моя?..
(Лермонтов решительно качает головой и отходит от иконы.)
Ну, хватит! Твёрдым должен я
И равнодушным к смерти быть!
Уж ничего не изменить.
Не стану я жалеть себя!
В истерике не буду биться!
Мне остаётся лишь смириться.
Пускай решает всё судьба!!!
(Занавес опускается. Конец.)