- … У нас проблемы, - вид у Шурика был обескураженный. – Серьезные.
Вернешься с пляжа – а тут проблемы…
- Что случилось? – у меня что-то сжалось в животе.
- На нас наехали.
- Бандиты?
- Хуже. Мэрия. Дом отжимают.
Шурик сунул мне свой смартфон. Я уставилась в экран.
С отсканированного документа на меня хлынул поток казенных фраз, на малопонятном юридическом сленге: «…судебное заседание состоялось при отсутствии хозяев… часть дома надлежит снести… решение суда изменению не подлежит…».
- Шурик, объясни мне по-русски, чего они хотят от нас, - взмолилась я.
…Этот дом в Сибири – венец творческого гения моего мужа.
Он его выдумал и выстрадал от начала и до конца, от риелторской идеи купить развалюшку в частном секторе - до собственноручного возведения симпатичного двухэтажного здания.
Шурик, романтик и эстет, спроектировал его в европейском стиле: с эркером и балконом, и выкрасил в так называемый «неаполитанский желтый» цвет. Все так и называли его – «желтый дом».
Конечно, Шурику пришлось попутно освоить несколько дополнительных профессий – архитектора, строителя, сварщика, сантехника, электрика,пережить непростое оформление.
Зато Шурик создал дом своей мечты.
В доме были высоченные потолки, два камина и пианино.
Летом желтые стены по самую крышу зарастали буйным плющом, во дворе цвели розы, бегала овчарка.
Зимой в гостиной потрескивал камин, на диване дремали кошки, в аквариуме плавали рыбы, в клетках щебетали птицы, а по стенам висели мои картины, - в смысле, нарисованные мной. Да, в этом доме хотелось рисовать…
Но долгими зимними вечерами, слушая завывания вьюги, Шурик тосковал:
- Все бы ничего, но из окна должно быть видно море, - повторял он, как заклинание.
Будете смеяться, но со временем исполнилась и эта мечта: мы перебрались в Таиланд, на солнечный остров Чунга-Чанга.
А наша дочь Инга отправилась на учебу в Америку, да так там и осталась, в качестве джазовой певицы.
Прекрасный желтый дом превратился в эдакий чемодан без ручки – с собой не возьмешь, а выбросить жалко.
Сама собой возникла спасительная идея - сдать его под домашний детский садик.
…Во дворе появилась песочница и расписной «грибок», в прихожей кабинки. Камин разобрали, от греха подальше.
Все шло своим чередом. Нашу семью разбросало по свету, а в любимом желтом доме подрастали чужие детки. Теперь уже дом из Сибири подкармливал нас, выручая в тяжкие времена.
Как вдруг…
…Беда пришла, откуда не ждали: на арендатора навалились судебные исполнители.
Как, вы еще не снесли дом?.. Вот постановление суда!.. Как это – не знали? Суд состоялся еще год назад, а вы не знали!.. Ах, вы не хозяева? А где хозяева? Ах, за границей!.. Что с домом не так? А то, что часть дома занимает территорию муниципалитета, поэтому ее придется освободить, и немедленно!.. Очистите территорию, согласно постановлению суда!.. Сообщить хозяевам?.. Так и быть, дадим вам еще пять дней. Но через пять дней сюда приедет экскаватор, ломать дом. За счет владельцев, между прочим!
- …Ничего себе, экскаватор, а у меня тут дети! – чуть не плакал перепуганный арендатор. – У меня весь бизнес на ваш дом оформлен, куда мне теперь?
Шурик кое-как успокоил его, впрочем, не слишком убедительно.
Дом - в Сибири, а мы - в Таиланде, на тропическом Острове. Если честно, мы и сами в полном шоке. Как нам отсюда бодаться с властями!
- Позвоню ребенку, - решил Шурик. – Пусть поработает домовладельцем, все-таки дом на нее записан.
Правда, «ребенок» еще дальше от дома, чем мы, но ведь недвижимость оформлена именно на нее.
Не могу сказать, что Инга обрадовалась нашему звонку: и так все прахом, пандемия, безработица, безденежье. Проклятый вирус подкосил артистов, даже в Америке, даже таких высококлассных, как она: увы, сейчас людям не до шоу.
- Ладно, попробую позвонить знакомым, - все-таки пообещала она. – Если они еще живы. Сейчас всякое может случиться.
…Этот парень до того любил джаз, что его постоянно можно было встретить в джазовом клубе. Он и сам играл на саксофоне, и неплохо: когда он музицировал в подземном переходе, ему охотно подавали. Правда, упаковав инструмент, выйдя из метро, он садится в мерседес: он не нуждался, ему просто хотелось поиграть для людей, а работа у него была совсем другая. Какая – мало кто знал точно.
Я видела его в кафе, где выступала Инга: у него была совершенно не запоминающаяся внешность. Профессионально не запоминающаяся, можно сказать.
Вот к нему Инга и обратилась, тем более что за эти годы его карьера сложилась удачно.
По своим каналам «саксофонисту» удалось раскопать, что все судебные повестки дельцы из мэрии направляли по какому-то левому адресу. Что за ерунда, им ли не знать адрес дома, который собирались разрушить? Похоже, они специально разыграли «неразбериху».
…О чудо, после его звонка судебные исполнители согласились немного отложить снос домика экскаватором, пока владельцы разберутся.
Осталось только разобраться… Но как?
Саксофонист-любитель и тут пришел на помощь: он дал контакты юридической фирмы в Новосибирске, да не простой, а той, которая специализируется на конфликтах с мэрией.
- Мы посмотрели ваши документы, - перезвонили юристы. – Они у вас в полном порядке. Девяносто девять процентов, что выиграем.
- А один процент? – поинтересовался Шурик.
- Один процент оставляем на … на беспредел, ну вы понимаете. В общем, мы готовы представлять и защищать вас в суде.
Заключив договор с фирмой, мы испытали огромное облегчение, несмотря на то, что услуги фирмы стоили для нас недешево.
Зато наше дело под свой контроль взял сам директор фирмы. Юристы начали с того, что направили судебным исполнителям бумагу, приостанавливающую всяческие разрушительные действия в отношении нашего домика.
Благодаря этому Шурик смог успокоить работников детского садика: ведь им еще предстояло «заработать» для нас на гонорар юристам.
Первая хорошая новость пришла через полтора месяца: на первом же судебном заседании было отменено решение суда, - то самое, которое якобы «не подлежало изменению».
Возможно, сыграла роль бумага, которое предоставил таинственный приятель нашей дочери: от ее имени он не только заявил об ошибке в адресе, из-за которой она не смогла узнать о суде, но и подписал заявление собственным именем, с указанием звания и должности. Не вдаваясь в детали, заключаю, что оно произвело впечатление на судью.
Но мэрия не собиралась сдаваться: их представители заново подали свой иск.
Судящимся требуется терпение: месяц, два приходится мучиться в неизвестности.
Шурику не давал ночами спать призрак разрушенного дома, и он снова и снова продумывал способы его восстановления.
Но мы радовались этим проволочками, ведь благодаря им мы сумеем подкопить денег.
Как хорошо, что у нас есть не одна, а две кредитных банковских карты: если мы возьмем кредит с одной, то сможем погасим с другой, а там, глядишь, и плата за аренду подоспеет. Так и наберем на гонорар адвокатам. Лишь бы только выиграть дело.
Однако итог очередного судебного заседания нас разочаровал. Наши юристы написали, что адвокат мэрии попросил отсрочки для того, чтобы заказать дополнительное измерение нашего земельного участка, и судья пошла им навстречу.
Еще месяц ждать у моря погоды. В буквальном смысле – у моря! Хотя у моря можно и подождать. Купаться и молиться. И не спать ночами.
Есть верный способ повлиять на ситуацию, в которой от тебя ничего не зависит: это молитва, лучше коллективная. Никогда столько не молилась. Я молилась одна, с Шуриком, с друзьями, по Скайпу, отдавая проблему Высшим Силам. Что я еще могла сделать!
- Кажется, хорошие новости, - вдруг громко сказал Шурик, глядя в смартфон. – Сказали, можно радоваться.
- Что? Неужто выиграли? – обернулась я к нему.
- Кажется, да. Только что закончилось заседание, и мэрии отказали в возбуждении иска против нас.
Мы выиграли, и у кого – у мэрии! Невероятно!!! Хотя почему невероятно, мы же молились?
- Ур-ра!! А почему «кажется»?
- Ну… Судебное решение пока не вступило в силу, - Шурик выглядел не столько радостным, сколько озабоченным, и меня это раздражало.
- Ну так вступит!
- Да, сказали, не позже, чем через месяц. Я переспросил, можно ли уже радоваться, они ответили, что да.
- Ну так давай уже радоваться, – сказала я, слегка раздосадованная.
Но у Шурика не было сил даже порадоваться.
Ну нельзя же так, надо себя заставлять!
Ко Самуи, 2021