Дашлай Фазил
ПОЕЗДКА
Автобус мягко уткнулся тупой мордой в узкий загон перрона. Дверь с лязгом открылась. Ноги вынесли меня на асфальт. Неудивительно, я ведь стоял, вплотную прижавшись к дверям. Дед Слава удержал меня за плечо. Мог бы и упасть. На душе было муторно. Подрагивали не только колени, но и все тело. Я обернулся и стал вглядываться в лица моих попутчиков, которые спешно выходили из автобуса вслед за мной. Никто даже не взглянул на меня. На их лицах не было никаких эмоций. Обыденное выражение. Каждый стремился как можно быстрее уйти с вокзала по своим неотложным делам.
Зато я оказался в центре внимания прохожих: пассажиров, ждущих своего автобуса, праздношатающихся, да и просто зевак. Наверное, вид у меня был еще тот. Нагрудный карман рубашки был практически оторван и висел на одной ниточке, ворот куртки был разодран, так же, как и рукав. На правой щеке запеклась тонкая струйка крови. Шею сильно саднило. Глухо болело плечо и правый бок.
- Забудь, все бывает. Не обращай на это внимания. Здоровья для этого не хватит. Дураков в мире столько, сколько дерьма в Сосыке (местная речка). Пошли уж. – Дед Слава по-отчески тряхнул меня за плечи. – Пошли….
- Лицо бы мне вымыть. Выгляжу, наверное, некрасиво.
-Тю, тоже мне нашел чему расстраиваться, - дед Слава пошутил в своей обычной манере, - Вон, корова в жизни ни разу не моется, а ее «Красавкой» кличут. А насчет одежды не расстраивайся. Томка пришьет тебе и карман, и ворот с рукавом….
Это было весной, в мае 1995 года. В Чечне полным ходом шла война, вернее, как это было принято тогда называть - восстановление конституционного строя. Федералы несли большие потери. Обстановка в целом была тревожная. В ту пору я учился в РГУ (Ростовский государственный университет). На улицах города, да и в станицах Ростовской области, где проживали мои родственники, братья, сестры, иные родичи и просто земляки, я иногда замечал недовольные и угрюмые взгляды. Открытой ненависти или неприятия не было. Была какая -то настороженность.
Родители жены, которые на тот момент еще работали в Мурманске, купили небольшую хату в станице Атаманская Павловского района Краснодарского края. Жена заканчивала 5 курс факультета филологии и журналистики, очное отделение. Я же, ввиду рождения сына, был вынужден перейти на заочное отделение того же вуза и факультета. Как-то надо было кормить семью.
И вот, после покупки той самой хаты, я поехал в станицу Атаманскую чтобы сделать хоть какой-то ремонт. Словом, навести марафет. Из Павловской, районного центра, в станицу я поехал вместе со старшим родственником жены, местным жителем с типичной местной фамилией Пахоленко. На тот момент ему было лет за 60. Для своего пожилого возраста он, дед Слава, выглядел неплохо, бодрячком. Отработав целую неделю, отремонтировав хату, мы с ним на первом же рейсе, около 8 утра, решили вернуться обратно, в Павловскую. А назавтра оттуда уже в Ростов. Из станицы Атаманской до районного центра три раза в день курсировал изрядно потертый автобус марки «ЛАЗ».
Автобус вместительностью чуть больше тридцати посадочных мест был полон. Несколько человек, судя по внешности - корейцы, ехали стоя, возле заднего входа. Скорее всего, они занимались в станице бахчеводством. Также стоя ехали еще пара мужиков, которые о чем–то оживленно спорили; влюбленная парочка и еще несколько человек, которых я особо не запомнил. Основной массой пассажиров были какие-то молодые женщины и девушки, небольшое количество мужчин, и бабушки, то есть взрослые женщины с баулами и сумками. Такие дородные, дебелые местные казачки, которые, как говорится, и коня на скаку остановят, и в горящую хату войдут и… мужика своего подвыпившего легко подмышкой смогут дотащить до дома.
Я уместился у окна. Дед Слава рядом. Проход между рядами был нешироким. И пассажирам, сидевшим с краю, приходилось терпеть неудобства, когда кто-то из стоящих передвигался по проходу. Под монотонное гудение автобуса и разговоры пассажиров я стал потихоньку засыпать. Расстояние между станицей Атаманской и Павловской небольшое, всего-то 12 км. В таком тихоходном автобусе, под мерное постукивание весеннего дождика в окна и по крыше автобуса, можно было и поспать. Обстановка в целом была спокойная. Два мужика о чем-то громко спорили, молодая парочка, не обращая внимания на посторонних, ворковала и целовалась, бабушка рядом внучке рассказывала о чем-то поучительном…
Громкий шум и гам разбудил меня прямо у выезда из станицы, на последней остановке. В автобус ввалились двое молодых дембелей. Судя по значку на груди одного из них, они воевали в Чечне. Сразу же, переступив порог автобуса, молодые ребята ни с того ни сего стали грубо приставать к корейцам, которые к их (дембелей) разочарованию оказались тактичными людьми. Они очень легко «отбрили» от себя не в меру пьяных юнцов. Дембеля тут же переключили свое внимание на молодых девушек и женщин. Мат стоял трехэтажный. Весь автобус притих. Ни один из пассажиров не стал делать юнцам замечание. Молодые люди, поприставав к девушкам, и не получив, судя по всему, от этого никакого удовольствия, с конца автобуса отправились по проходу вперед, попутно бросая сальные реплики в адрес сидящих. Проходя мимо деда Славы, один из дембелей наступил ему на ногу. Мы как раз сидели в самой середке автобуса. Дед Слава (не очень, конечно, дружелюбно) дал замечание юнцу, мол, дороги не видишь, что ли. Второй дембель тут же картинно и грубо, смеха ради, в прямом смысле слова, сел сидящему старику, на голову. Дед Слава, несмотря на свой возраст, человек крепкого телосложения, и такого же крепкого характера, врезал нахалу в челюсть. На деда набросился первый дембель, который к тому времени прошел чуть вперед. Разумеется, я не мог остаться в стороне. Я схватил этого молодого забияку и двумя ударами отправил его на пол автобуса. Второго дембеля, который сцепился с дедом Славой, взял за шею и откинул в том же направлении, что и первого.
- Мало вы наших ребят в Чечне убили! - чей-то истошный женский голос перекрыл общий шум и гвалт и прозвучал, как к руководство к действию. Как извечный клич «Наших бьют»…
Чьи-то крепкие руки схватили меня сзади. Сильный удар кулаком в грудь отправил меня в сторону окна. Многорукая гидра толпы прижала меня к нему. И не просто так прижала, а подняла в воздух. Ноги не касались пола. Получилось так, что я оказался притиснут спиной к окну автобуса, а голова уткнулась в потолок и выгнулась под углом, по контуру салона. Невозможно было определить, кто и сколько их было, напавших на меня: мужчины, какие-то бабушки и молодые женщины. Хлынувшая в мою сторону толпа была похожа на сцену из фильмов про зомби-апокалипсис. Словно во всех них проснулся дикий инстинкт расквитаться со мной за «мало ли вами убитых в Чечне молодых ребят». (Хотя я к Чечне не имел никакого отношения. Я вообще-то родом не из Чечни и не воевал там). Кто-то с силой рвал на моей груди рубашку, кто-то царапал мне лицо. Я получил несколько ударов в грудь, в бок. Мое самообладание предательски решило покинуть меня. Забилось, как выброшенная волной на берег рыба.
Дело принимало совершенно скверный оборот. Разъяренная толпа могла буквально растерзать меня в клочья. Но больше всего я боялся того, что автобус, который водитель остановил прямо у обочины, под тяжестью тел мог и перевернуться набок, в кювет. В этом случае я рисковал быть раздавленным всей этой массой…
Оттолкнув от себя очередного «мстителя» «за невинно убитых в Чечне наших ребят», я крикнул, перекрывая шум и гам толпы, первое, что пришло в голову: «Ё… вашу мать, своих стариков учитесь уважать!» Почему именно это пришло мне в голову, не могу объяснить никак. Может быть, всего лишь инстинкт самосохранения….
Словно лавина схлынула с горы. Цепкие руки, которые прижали меня к окну, как по мановению волшебной палочки разжались, отпустили меня. Точно не могу сказать, что подействовало на толпу. То ли до них наконец дошло - драка началась из-за местного старика; а может, из-за моего чистого без акцента произношения, да еще с матерной приправой.
Лишенный опоры державших меня рук толпы, я плавно сполз с окна и плюхнулся на сидение. Дед Слава наконец смог прорваться ко мне. Не помню, он что-то спрашивал у меня, или просто успокаивал. В голове и в мыслях был туман. Совершеннейшая пустота. Только теперь, когда все закончилось, меня обуял дикий страх. Страх, которого не было на всем протяжении инцидента. А ведь все могло закончиться и трагически!!!
Громкий и яростный стук немного привел меня в чувство. Дембеля, вышвырнутые водителем и корейцами из автобуса, яростно били в окно…
Автобус уже давно тронулся с места. Я пытался смотреть в лица тех, кто только что хотел меня растерзать, повинуясь кличу «наших бьют». Все так же рядом два мужика о чем-то спорили, молодая парочка, не обращая внимания на посторонних, ворковали и целовались, бабушка рядом внучке рассказывала о чем-то поучительном…
Все было обыденно, словно ничего не произошло. От моего взгляда иные отводили взгляд, или вовсе смотрели сквозь меня. Будто бы не они каких-то несколько минут назад готовы были бить и калечить меня. Я не смог прочитать в их лицах хоть какого-то сожаления, пристыженности. Ничего не произошло!!! Но самое главное - и у меня не было никакой ненависти и злобы к этим людям. Бывает. Гримаса обстоятельств. Но почему-то мне стало трудно сидеть на месте. Не обращая внимания на расспросы деда Славы, я двинулся к выходу, к дверям, чтобы хоть там подышать свежим воздухом….