(Продолжение)
"Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
(Федор Достоевский)
ЖЕНИТЬСЯ НА КНЯЖНЕ – ЧТО ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ
Если сравнивать два особняка, возведенных в Иванске и Староборисове – один панский, а второй царский, то бросится в глаза архитектурная схожесть, одинаковость внешних форм: оба в виде больших каменных коробок, без портиков и классических монументальных парадов. Что бы это значило?
Это – дань времени, отражение процессов, что нес с собой капитализм. Воля подавлялась, выступления шляхты, взрастившей состояние на личном землепользовании, показали, где перспективное поле деятельности. Крепить могущество системы позволял человек труда – крестьянин. Он не поддерживал волну шляхетских бунтов, что катилась по землям бывшего Великого княжества Литовского, но настроил власть на перемены. К самодержцам пришло осознание: надо давать свободу крестьянину, вызволять от панской зависимости.
Реформа, проведенная царями, открыла доступ к земле, но теперь капитал диктовал дальнейший ход событий. К тому же, собственники не горели желанием расставаться с давними приобретениями, оставляя в руках наивыгоднейшие куски. И как их сохранить при растущей заинтересованности со стороны подневольных?
Дворцы становились как бельмо на глазу. Наверное, этим можно объяснить отход магнатов от вычурности и помпезности в обустройстве своих жилищ: зачем провоцировать тех, от кого зависишь?
Для Володковичей реформа открыла новый стимул в достижении целей – появились новые возможности зарабатывать капитал и обогащаться. Благосклонно восприняв царские порядки, Винсент Володкович, бывший королевский шамбелян, сконцетрировал в своих руках и вилейские, и минские, и борисовские, и сенненские, и лепельские поместья, достигнув магнатского уровня. Его сыну, Эммануэлю, ничего не оставалось, как перенять сверстанный прибыток. Как пишет польский историк Афтанази, Эммануэль унаследовал и Иванск, и Старое Село с Красным, и Чашники, и другие владения, разбросанные по Белой Руси. Так отец сводных братьев – Михал, сколотив начальный капитал при великих князьях, открыл широкую дорогу потомкам в условиях империального режима.
Последователи гайновского старосты сосредоточились на Березинской водной системе, которая требовала соответствующей инфраструктуры. Их полем деятельности стало улльское прибрежье в самом оживленном и традиционно важном перекрестье потоков: где Улла делала крутой поворот, образуя своебразную петлю - чашу, и где возникли Чашники, соседствуя с былинным Лукомлем. Природа вознаградила эту область, позволяя навариваться, как из безмерного сосуда. Володковичи занялись обслуживанием системы, обогащая не только себя, но и царский двор. Они резали лес и сплавляли в города, делали бумагу и мелиорировали земли, но исключительную прибыль давало самое выгодное производство - винное.
Их реноме росло, меняя бытовую сторону. Эммануэль назывался уже Игнатием, а в жены выбирал женщин не из простого круга. Супружеский союз скрепляли представительницы почетного княжеского рода. Сначала руку и сердце предложила Виктория Друцкая-Любецкая, а после ее смерти – сестра той же, Алина.
Княжеский род, хоть и угасал, имел глубокие корни. Друцкие-Любецкие почитались в Великом княжестве Литовском с древней поры, как и весь великий род Друцких, а приставку обрели, когда король Александр в 1500 году вознаградил Романа Васильевича Друцкого привилеем на Любче.
«Князья рассматривались как претенденты на Белое (будущий Новый Лепель) - судились с Сапегами еще в 1561 году (этот документ есть в неопубликованной книге литовской Метрики)», - говорит белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич, анализируя историю земельной собственности.
Одна из Любецких – Анна была дочерью Богданы Сапежанки, которая считалась правопреемницей Белого. Конечно, Володковичи не могли соперничать за обладание важнейшим междуреченским озером в эпоху великих князей, но теперь время было другое. Они набирали вес благодаря денежному обороту, а старинный княжеский род славился своими именами в Москве. Эммануэль Игнатий не прочь был встать на ступень выше. Третье имя, которое он применял в общении, говорит о его повышенных запросах. То имя было Sykstus (Сикст - производное от греческого ksustоs: «гладкий, элегантный»). Этим прозвищем пользовались папы, принцы, кардиналы и полководцы.
В области чаши Володковичам не было равных. Накапливая прибыль и уверенно расширяя зону воздействия, они стремились еще больше укрепиться, беря от системы весь возможный арсенал. Но процесс неожиданно прервался – на самом пике «бизнес-проекта». Случилось это при очередном отпрыске богатого рода.
(Продолжение следует).
На снимке: капитальное строение (предположительно, флигель) на территории бывшей усадьбы в Иванске.
05.09/21