В начале декабря Парамонов все же решил всерьез заняться глазами. Из-за катаракты он перестал узнавать соседей, с трудом разбирал слова на мониторе, а на бумажные книги давно махнул рукой.
В поликлинике, куда он пришел за направлением Парамонов услышал, что перед новым годом и сразу после него ложиться на операцию ни в коем случае нельзя. Но когда подошла очередь, офтальмолог успокоила его, мол, хирурги в клинике люди опытные, делают по два десятка операций в день и такую ерунду, как замена хрусталиков, легко сделают в любом состоянии и даже с завязанными глазами.
В общем, Парамонов решился. И поначалу не пожалел. Выписавшись из больницы, он поразился чистоте красок и неразмытости линий окружающего мира. Увидел его во всей его красе, каким тот был замыслен и сотворен Главным Архитектором. И Парамонов понял, что долгое время смотрел на мир, словно сквозь пыльное, заросшее паутиной оконце в старом, деревенском сарае.
Через месяц, когда первые восторги прошли, Парамонов почувствовал странное беспокойство. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что стал бояться своих соотечественников. Вглядываясь в знакомые, симпатичные лица знакомых, ему казалось, что они его ненавидят. «Может, так оно и было, просто сослепу не замечал?», - подумал Парамонов. Но когда он понял, что изменил своему вкусу и полюбил виски, а затем и начал думать на английском, Парамонов встревожился и позвонил профессору Дрофу.
- Возможно, это как-то связано с заменой хрусталиков, - выслушав его, сказал Дроф и посоветовал: – Поговорите с врачом, который вам делал операцию.
Договорившись с хирургом о приеме, Парамонов появился у него в кабинете ровно в назначенное время.
- Какие-то проблемы? – ответив на приветствие, поинтересовался хирург и пригласил Парамонова к тонометру. – Давайте проверим давление. Лекарства закапываете?
- Нет, доктор, все нормально, - ответил Парамонов. – У меня другое. После операции я стал видеть немного не то, к чему привык. Вы давно были на Никольской?
- Давно, а что?
- Какие-то фонарики, гирлянды, мишура, - сбивчиво начал Парамонов. – Раньше не обращал внимания, а сейчас прозрел, раздражает. И сны какие-то странные. Недавно снилось, будто я на яхте целуюсь с Дженифер Лопес. Стал испытывать отвращение к общественному транспорту. Выхожу из метро и ищу глазами свой бронированный «майбах». А сегодня снилось, будто гуляю по Нью-Йорку и чувствую себя счастливым.
- Что же здесь странного? – внимательно посмотрев на Парамонова, спросил хирург.
- Опять же виски полюбил, - продолжил Парамонов. - Со льдом.
- Послушайте, я хирург, а не психотерапевт, - расстроился врач. - Вам какие поставили?
- Американские.
- Ну, вот, вы же сами такие заказали, - листая медицинскую карту Парамонова, сказал хирург. – Договор надо внимательней читать. С недавнего времени американцы вживляют в хрусталики гены своих миллиардеров, конгрессменов и кинозвезд. Скорее всего, вам такие и достались. А это означает, что постепенно гены, внедренные в ваши хрусталики отчасти перейдут к вам. Технологии редактирования генов позволяют изменять генотип даже взрослых организмов и…
- Так кто я сейчас? – испуганно перебил его Парамонов.
- Не знаю, - пожал плечами хирург. - Возможно, американский миллиардер.
- Но я не хочу быть американским миллиардером без миллиардов и… - Парамонов замялся, но потом добавил: - И даже без миллионов.
- Можете поменять на российские. За отдельную плату, конечно. Наши тоже научились вживлять в хрусталики гены россиян. Возьмите Проханова, известный писатель.
- Нет, Проханова не хочу, - ответил Парамонов. - А немецкие есть? Гете или Гофмана? Можно Бетховена.
- Немецкие не советую, - ответил хирург. - Могут какую-нибудь провокацию сделать, подсунуть с генами Геббельса. Поверьте, наши надежнее. Возьмите Прилепина, например, или Охлобыстина. Уважаемые люди.
- А кого-нибудь поприличнее нет? – спросил Парамонов.
- Я вас понял, - почему-то обиделся хирург. - Нет, Навальный не предусмотрен.
- Да не нужно мне Навального, я хочу остаться самим собой. Можно хотя бы Гоголя?
- Нет, Гоголя не завозили.
В кабинет вошла пожилая санитарка со шваброй и синим полиэтиленовым мешком.
- Хорошо, - разнервничался Парамонов. – А мои хрусталики можете вернуть?
Доктор с изумлением посмотрел на него.
- Вы с ума сошли?
Услышав разговор, уборщица пошерудила палкой в корзине для мусора и ворчливо проговорила: – Да уж выбросили давно. Чай не алмазы.
- Кому как, - сказал Парамонов и поднялся со стула. Попрощавшись, он пошел к двери.
- Позвоните через недельку, - вслед ему сказал хирург. - Должны индийские подвезти. Джавахарлала Неру хотите? Индира Ганди будет. Приличные люди, буддисты. Через какое-то время плюнете на все, сядете под дерево Бо, забудете и о гирляндах с фонариками, и о Гете с Гоголем.
- Хорошо, я подумаю, - ответил Парамонов и вышел из кабинета.
Своего соседа Николая Парамонов встретил у дверей квартиры. Тот пригласил его к себе выпить за прошедшие праздники, а заодно обмыть новые глаза.
По первой они выпили за давно прошедший новый год. Затем, за Рождество, за старый новый год, а после четвертой Парамонов как-то раскис и пожаловался соседу:
- Эх, Коля. И зачем я к врачу ходил? Теперь чувствую себя американским долларовым миллиардером на яхте за миллиард, а денег после операции только на резиновую лодку. Вот сейчас разговариваю с тобой, а думаю по-английски. Переводить приходится.
- Ну-ка, скажи что-нибудь по-ихнему. – попросил Николай.
- How are you?
- Здорово, - сказал Николай и взялся за нож. - Давай я вырежу тебе эти пиндосские глаза.
- Не надо, Коля, - отмахнулся Парамонов и разлил остатки водки по стопкам.
- Другие поставишь. – Сосед чокнулся с Парамоновым, и они выпили. - У нас в ФСБ ставят дзержинские, а самым заслуженным – ленинские и сталинские. А у главного, знаешь чьи?
- Неужели Маркса? – удивился Парамонов.
- Бери выше, - ответил Николай и поднял вверх указательный палец. - Самого. Если хочешь, я познакомлю. У меня там сестра шурина уборщицей работает.
- Ладно, Коля, я подумаю, - сказал Парамонов и встал из-за стола. – Все, пойду американские сны смотреть.
- Вот-вот, насмотритесь, а потом на митинги ходите.
Дома Парамонов завалился спать, а под утро приснился ему Дональд Трамп.
- Как живешь, старина? – спросил Дональд.
- Вот вы-то мне и нужны, - ответил Парамонов. Он хотел было рассказать президенту Америки о своей проблеме, но проснулся.
В дверь зловеще позвонили.