Заметки непрофессионала.
В начале ХХ века среди московской либеральной интеллигенции модно было обсуждать, как тогда казалось, передовые идеи зарождавшейся европейской демократии. Конечно призывы о допустимости всех средств, при достижении своих целей, отвергались, но обсуждение самих идей об улучшении жизни народа, свержение самодержавия приятно щекотало нервы, позволяя с замиранием сердца думать о своей прогрессивности.
Конечно, приятно поговорить с умными людьми о животрепещущем, после хорошего ужина, за чашкой кофе с коньяком, но в том и заключалась вся прелесть, а по большому счету беда большинства русских интеллигентов, нерешительность, нежелание принять решение и, в конце концов, определиться, на чьей ты стороне. Это хорошо было видно по первой русской революции 1905 -1907 гг.
Отгремели громовые революционные раскаты, отзвенели песни свободы, истлели красные стяги на заводских трубах, в деревнях мужики залезали на свои печки после «боевых» походов по помещичьим усадьбам.
Города, в которых прошли революционные выступления, были наводнены войсками, тюрьмы забиты правовыми и виноватыми, центры оппозиционных партий в большинстве своем разгромлены, за подозрительными активистами толпами ходили по пятам полицейские шпики и агенты охранки.
Первая российская революция закончилась. Началась реакция и гонение инакомыслящих и несогласных.
«Хозяин земли русской» - Николай II пригласил к себе верноподданных депутатов 3-й Государственной думы и сказал: «Смута и волнения на Руси его, монаршей, волей искоренены; порядки богом вверенного ему государства остаются незыблемыми; крамола по-прежнему будет искореняться всеми имеющими у правительства средствами и способами. Если Дума хочет быть думой - она не должна забывать своей миссии: обсуждать государственные дела лояльно, слушаться правительства покорно и не тешить себя никакими оппозиционными иллюзиями, ибо оные тоже будут искореняться в зародыше. Так было и так будет».
Депутаты хорошо знали, что слова царя не расходятся с делом: вырванную революцией куцую конституцию (Манифест 1905 г., даровавший первые гражданские свободы в России) он упразднил с завидной легкостью, а две предшествующие Думы первого и второго созывов, разогнал с поразительной бесцеремонностью и может с успехом сделать то же самое с нынешней третьей.
Депутаты почтительно заверили монарха, что они и не помышляют становиться в оппозицию к Его Величеству, а, наоборот, приложат все старания к тому, чтобы быть в оппозиции ко всему, что не согласуется с Его Величества пониманием свободы, и поддержат любые начинания правительства П.А. Столыпина, исполнявшего обязанности председателя кабинета министров.
И поддерживали: драконовские проекты законов, направленных против элементарных прав и основ гражданской жизни человека; ассигнования на вспомоществование несчастным помещикам, потерпевшим от «разбойнических действий революционных партий и лиц»; ассигнования на церковноприходские школы и помощь православной церкви; заем в четыреста пятьдесят миллионов рублей у банкиров Европы на пополнение отощавшего в борьбе с крамолой государственного бюджета; одобрение деятельности министра иностранных дел А.П. Извольского и его заигрывания с загордившейся Японией и с персидским (иранским) шахом Магометом–Али, - словом: поддерживали все, что правительство намерено было провести через русский парламент.
Но с А.П. Извольским вышел конфуз: пока он хлопотал о помощи персидскому монарху, да пока порученец царя, полковник С. Ляхов добирался до Тебриза, персидские сторонники конституции, которую так и не разрешил шах, вынудили Магомета-Али удрать из Тегерана. Но Извольский выкрутился - в конце концов, он – дипломат, а не военный, и не его дело выручать изгнанного персидского владыку; его дело – беспокоиться в первую очередь об интересах своего собственного монарха и обставить предстоящий визит его в Европу так, чтобы, ни одна самая ушлая европейская газетка не пронюхала, что за сим визитом воспоследует.
И в какой-то мере это ему удалось, и европейская пресса затаила дыхание: что же задумал русский двор, и какой еще лакомый кусок вознамерился прибрать к рукам? Всю Персию? Или Босфор и Дарданеллы? А может быть всю Турцию? А заодно – все Балканы? Ведь не случайно же король Великобритании Эдуард VII ездил в Ревель (Таллин) на свидание с Николаем II. И далеко не случайно и то, что в Петербурге только, что гостил черногорский князь Николай, конечно же, просивший русского царя обуздать Австро-Венгрию и раз и навсегда пресечь ее притязания на Боснию и Герцеговину.
А этот визит русского монарха к английскому на царской яхте «Штандарт», о котором шли всякие пересуды на всех перекрестках Европы, - только ли ответный визит вежливости? Или формальное разделение сфер влияния в Персии, Афганистане и Тибете? Дело в том, что, начиная с 1905 г. британская и европейская пресса активно формировала образ «русского кровавого царя» и активно поддерживала российских радикалов. Николай II постоянно подвергался острой критике, его обвиняли в ущемлении гражданских свобод и цензуры. Со стороны казалось, что встреча проходит безоблачно, но на деле король Эдуард считал своего племянника Царя нерешительным человеком, а Николай в свою очередь недолюбливал дядюшку, считая его неискренним. Кроме того, Николая II всегда смущало то, с какими людьми водит дружбу монарший дядюшка и презрительно относился к его окружению, состоявшему из банкиров и торговцев.
Как бы там ни было, а пресса и истеблишмент Европы были встревожены не на шутку. Русское самодержавие оправилось от внутренних бурь и потрясений революции и переходит в наступление на европейском театре, к счастью для благообразной Европы, пока на дипломатическом театре. Но вот вопрос: как отнесется ко всему этому германец Вильгельм II? А если ему достанется довольствоваться всего, лишь пустой бумагой, именуемой Берлинским трактатом, в которой были ясно расписаны сферы влияния великих держав Старого Света?
И пресса всех столиц Европы гадала: если русский царь поедет прямиком в Лондон, минуя Берлин, Рим, Вену, - все станет ясным: Вильгельму II придется двинуть свои дивизии к русской границе и тем показать всем и каждому: Германия никогда не согласится с любой перекройкой карты мира, если она Германия, не получит от этой перекройки то, что положено ей, как великой державе.
Но тогда - это будет война. Какая? Европейская или мировая? Ее неосязаемый запах, как запах озона при грозе витал над Европой. Еще осталось немного времени, еще осталось чуть-чуть, такого изменчивого и нестабильного мира, как последняя струйка песка неумолимо бегущего в песочных часах.
А пока, Европа с легким нетерпением и зудом, проявлявшемся в нотках истеричности газетных публикаций ждала, что скажет, а не дай бог и сразу сделает Россия. Там хорошо запомнили уроки истории и надменные британцы, и прагматичные французы, и любители порядка немцы, и страдающие от запоздалого шовинизма австрийцы, когда пытались закрыть окно для русских в Европу или потеснить ее в других традиционных регионах влияния, чем все это закончилось. Россия становилась все больше, а армия ее приходила все ближе и ближе к такому родному европейскому дому.
Тут и начинаешь понимать этих самых европейцев, почему они не сказать боятся, но с опаской относятся к России. Да потому что за эти двести – триста лет западный европеец понял, что русских бить нельзя, правда дразнить можно, пока медведь почесывается. А бить нельзя - себе дороже, а кто не понял, тот быстро убедился в этой простой истине, потеряв престиж, территории, миллионы жизней или просто потеряв статус великой державы.
Поэтому у них «на корочке» в подсознании записано, с ними, с русскими, ухо надо держать востро, а еще лучше, если эти русские сами между собой пусть дерутся или выясняют отношения, кто у них там главный патриот или кто больше всего европеец или самый демократичный демократ или самый либеральный либерал или самый большой коммунист. Да кто их там разберет. А лучше всего, если бы граница Европы проходила сразу после Альп, тогда ну никак русские в европейцы не попадут, а значит, и нет тебе европейской культуры и не причастен ты к европейской цивилизации и вообще вас тут не стояло.
Бред. Да бред. Однако, как мы помним, этим самым бредом кое-кому удалось увлечь миллионы и миллионы совсем не глупых людей, и даже наиопытнейших или скорее прожженных европейских политиков.
А если бы вернуться лет эдак на сто назад и наши деды и прадеды спросили бы нас своих внуков: - Эй, ребята, а что там впереди у России? Может быть, уже построили коммунизм, о котором только начинали мечтать социал-демократы и либералы, и вы живете без войн, горестей, страданий? А может деньги отменили, так как они потеряли свою товарную ценность, или рубль стал главной валютой мира и окончательно похоронил всякие там доллары, фунты и прочие бумажки? А может, у вас и партий никаких нет, а уж тем более каких-то оппозиций, парламентов?
Ну чего у вас наверняка нет, так это, наверное, «бедных» помещиков и промышленников, или они сейчас по другому как-то называются, например, бизнесмены и олигархи, которым нужны государственные ассигнования как, потерпевшим от «разбойнических действий третьих лиц, конкурентов, в условиях (постоянного для России) экономического кризиса. Ну что молчите ребята? Сказать нечего или есть что? А, понятно есть, но все нецензурное. Ну, тогда молчите, наперед знать или гадать значит бога гневить.
Я, конечно не экономист, я, скорее обыватель, но и моего ума хватило, чтобы понять - наверно прав был старый еврей Карл Маркс, когда еще в девятнадцатом веке сформулировал основной экономический закон, закон о прибыли и ее распределении. На его фоне все последующие нобелевские лауреаты в области экономики (в основном американские), смотрятся, как разработчики 10-ой поправки к данному закону.