Лютик
Дом шёл под снос. День за днём пустели квартиры пятиэтажной хрущёвки. Соседи разъезжались. И не заметил Поликарпыч, как суета и шум обжитого пространства постепенно сошли на нет. В парадной он остался один.
— Решение по вам будет приниматься на уровне администрации района, - говорили ему какие-то уполномоченные лица во время последней встречи на дому. - Сожалеем, Иван Поликарпович, что на склоне лет вам выпало пережить такое испытание. Переезд далеко не каждому молодому под силу. Но наше твёрдое убеждение состоит в том, что улучшение качества жизни людей должно быть в приоритете. Прогресс не остановить.
Внимая речам гостей, молчал Поликарпыч. Понимал, что слышит голос своего времени. Позади 80-летний рубеж. Ни семьи, ни детей, ни родни. Кому взбредёт в голову брать ответственность за одинокого чужого старика? Ему давали шанс уйти самому. Не место падалице в цветущем саду...
Плохо спал Поликарпыч ночами. А сейчас, в свете новых перемен, и вовсе стало не до сна. Запирался на все замки. Включал свет на кухне. И ложился в постель. Готовым к встрече с неизбежностью. Все ресурсы исчерпаны. Пошёл в ход неприкосновенный запас. Живёте исключительно на нём, предупредили на последнем осмотре врачи. А сколько его осталось, этого запаса, день, неделя, две? Кто знает? Люди, облечённые полномочиями, ждут. Нельзя подводить их долгим ожиданием…
Утром во время завтрака позвонили в дверь. Поликарпыч открыл. На пороге стояла знакомый почтальон Алевтина.
— Здравствуй, Дженифер! - поздоровался он, пропуская её в квартиру.
Шаркая следом, предложил гостье стул. Сам уселся напротив.
Женщина была в летах, грузна. Некоторое время ей потребовалось, чтобы отдышаться и придти в себя. Затем она устремила взгляд на Поликарпыча и улыбнулась. Улыбке недоставало передних зубов, но её это никоим образом не смущало. Наружу открылась добрая и милая женская душа.
— Последний раз приношу тебе пенсию, Поликарпыч, - продолжая улыбаться, сказала она. - Закрывается ваш адрес. На новом месте будет у тебя другой почтальон.
— Кто? - спросил Поликарпыч.
— Не знаю. Найдётся кто-то. Я не одна на почте — молодая и красивая.
Улыбка её стала ещё шире.
— Будешь звать нового почтальона также, как меня — Дженифер? - спросила она.
Поликарпыч прищурился.
— Как доведётся, - ответил он. - Увидеть ещё надо другую. Не каждая достойна этого имени.
— Это точно!
Прощаясь, в дверях, Алевтина посоветовала старику:
— Не затягивай с переездом. Муниципалы тебе помогут. Соберут вещи, наймут грузчиков. Оглянуться не успеешь, как фьюить — и в дамках! Поживешь остаток дней как человек.
— Спасибо, Дженифер, - поблагодарил почтальона Поликарпыч. - Как только прорвусь в дамки, ты узнаешь об этом первой. Я сразу дам знать о себе.
— Договорились.
Проводив почтальона, Поликарпыч постоял немного и уткнулся лбом в запертую дверь. Закрыл глаза. Одна у него была Дженифер. Шестьдесят лет прожили вместе. Люба, Любушка, Любаша. Бог не дал им детей. Оставил неделимой любовь, чтобы посвятили они себя без остатка друг другу. Три года прошло, как её не стало. Ушла Люба. А он мается, всё тянет руки ей вслед. Живёт…
Ночью он услышал странный шорох. Звук доносился из ванной. Кряхтя, поднялся, пошёл проверить, в чём дело. Едва зажёг свет, как увидел неуловимое движение. Что-то промелькнуло перед глазами и исчезло. Показалось? Постояв и не обнаружив ничего, отчего стоило бы насторожиться, он вернулся в постель.
Утром ночной призрак явил себя снова — уже в реальном обличье. Открыв крышку унитаза, Поликарпыч увидел барахтающуюся в сливном отверстии крысу. Она отчаянно хотела вылезти наружу. Не хватало какой-то малости. Много повидал на своём веку Поликарпыч, но такое открывалось глазам впервые.
Попытался смыть грызуна, но приток воды сверху лишь ободрил его. Вереща, он начал барахтаться ещё бойчее.
Поликарпыч закрыл крышку, сел сверху. Прислушиваясь к шуму внизу, свесил голову. Крысы в унитазе только и не хватало. До того, как черту событиям подведёт общий знаменатель, следовало искать другое отхожее место.
Днём, в раздумьях о новой неожиданной напасти, занялся было уборкой да едва осилил треть комнаты. Веник буквально вываливался из рук. Пошёл на кухню. Подогрел вчерашний обед. Поел без аппетита. Вспомнил, что ещё неделю назад были опустошены продовольственные закрома. Надо было собираться в магазин.
Дорога за продуктами далась тяжелее обычного. Кружилась голова, перед глазами мелькали мушки, одышка сопровождала каждое движение.
Насилу пришёл в себя в магазине. Купил что надо. Ковыляя, отправился в обратный путь. Перед дверью в парадную остановился. Внимание привлёк мужской силуэт в окне первого этажа. Он пригляделся. Узнал в мужчине Сеню, сына своей ровесницы Дуси, страшного пьяницу и дебошира. Тот, в свою очередь, узнал его. Открыл оконную раму, выглянул наружу.
— Здорово, Поликарпыч!
— Здравствуй, Сеня!
— Сбежал я от матушки своей. У нас теперь две квартиры. Пока свет и газ не отключат, буду жить здесь.
— Это хорошо, - сказал Поликарпыч. А то мне одному здесь не очень.
— Не бойся, Поликарпыч, я с тобой!
— Ага, - кивнул Поликарпыч.
Вспомнив про утренний инцидент, спросил:
— А ты слышал когда-нибудь, Сеня, чтобы крыса в домашнем гальюне всплывала?
— Где это такое было?
— У меня.
— Ты же на пятом этаже живёшь.
— Нашла дорогу.
Сеня задумался.
— Это, Поликарпыч, случай особый. Тут крысы свою хитрость применили. Послали вперёд водолаза в разведку. Теперь жди. Путь проложен. За ней вся стая придёт.
Старик вздохнул.
— Ты заходи, Поликарпыч, - пригласил Сеня. - У меня спиртное есть. Не бодяга какая-то. Брал в приличном месте. Выпьем, посидим.
— Спасибо, Сеня. Я же не пью…
Тяжело отдуваясь, с остановками, поднимался Поликарпыч на свой этаж. Лестница была пуста. На последней междуэтажной площадке почудилось какое-то движение. Поликарпыч остановился,наклонил голову, присмотрелся и увидел кошачьи глаза. Принадлежность пола животного не вызывала никаких сомнений. Новый хозяин осваивал территорию. Перед стариком, задрав голову и изучающе смотря на него, стоял рыжий кот.
— И-эх, - распрямляясь, не без сожаления произнёс Поликарпыч. - Расплодилось же вас — живности — напоследок. Скоро не дом — зоопарк будет.
И, махнув рукой, пошёл дальше.
У двери он долго возился, ища ключ. Попал в замочную скважину не сразу. Поворачивая ключ, ощутил сопротивление. Что-то мешало движению. Напрягся Поликарпыч, приложил усилие и, вступая в поединок с невидимым противником, услышал треск ломающегося металла. Одной половиной ключ остался в замке, другой — в руке. Растерянно хлопая глазами, уставился старик на обломок.
Знак был красноречивей некуда.
Ноги подкосились. Пошла цепная реакция. Всё, что служило ещё кое-как опорой, начало отказывать ему. Падая, он припал к двери. Развернулся и, опираясь спиной о неё, сполз на пол. Сидящим потерял сознание.
Очнулся от шороха. Реагируя, напряг зрение. Сквозь туман увидел кота. На сей раз от кошачьих глаз было не отвести взгляда. В них читалось нечто сродни участию.
— Укатали Сивку крутые горки, - оживляясь, сказал ему прерывающимся голосом Поликарпыч. - Думал, умру дома, в постели. А оно вон как вышло. Оставили силы за порогом.
Он перевёл дух. Глянул с чувством на кота.
— Ты, брат, не оставь в беде одного, проводи меня. Я отблагодарю. Ключ от квартиры оставлю. Запасной. Там у меня чистота и порядок. Еды будет вдоволь. Крыса-разведчица скоро своих приведёт.
В глазах потемнело. Поликарпыч со вздохом прикрыл их И, умолкая, поник головой.
Кот подался к человеку. Принюхался. Сел, поднял лапу, царапнул ею воздух и мяукнул.
Поликарпыч вздрогнул. Поднял голову. С трудом открыл, глаза.
Кот мяукнул ещё раз.
Слабое подобие улыбки тронуло губы старика.
— Этой музыке цены нет, - сказал он. - Она лучше всего, что я слышал. Я мяукаю тебе в ответ. Честно.
Мяуканье продолжалось. Казалось, кот обращался не только к Поликарпычу, но и к кому-то ещё. Звал кого-то. И точно. Спустя несколько минут снизу со ступенек показалась любопытная мордочка, а затем выплыла целиком и она сама — серо-дымчатая пушистая красавица. Подруга рыжего кота.
— Смотри, какая пава! - восхищаясь, вымолвил Поликарпыч. - Повезло тебе, брат. Вылитая Дженифер.
Мяукая, кошка устремилась навстречу коту.
С умилением смотрел Поликарпыч, как два живых существа, встречаясь, трутся головами друг о друга. Радуются. Выражают свои чувства
Вспомнил о продуктах, купленных в магазине. Пошуровал рукой в авоське, выудил кусок сала. Вскрыл зубами упаковку, надкусил кусок. Осторожно положил его перед кошачьей парой. Оба оставили свои ласки, принюхались. Кот отступил, кошка, оставаясь наедине с угощением, начала есть его. Пока она была занята, Поликарпыч откусил ещё один кусок, затем ещё. Манил ими кота, хотел покормить и его, но тот не двигался с места, игнорируя все попытки и уступая право кошке насытиться первой.
В довершении к своему удивительному поведению кот уселся, вытянул задние лапы, передние раскрыл в стороны. Демонстрируя манеры и формы, близкие человеку.
Слёзы навернулись на глаза Поликарпыча.
— Да ты не кот, - произнёс он. - Тигр. Мужик, пекущийся о своей тигрице.
Слёзы потекли ручьями.
Кот облизнулся. Ярко-красный язычок, словно лепесток цветка, мелькнул перед глазами Поликарпыча. И неожиданно вернулся старик во времена, когда был юн, полон сил и счастлив. Коту недоставало имени.
— Лютик! - прошептал Поликарпыч, выбирая первое, что пришло на ум.
Наступала ночь. Экипаж патрульной машины полиции спешил на вызов. Нарушая покой окружающих, буянил жилец одного из пустых расселённых домов.
— Белая горячка, - предупредили санитары на месте. - Потерял берега мужик. Лютует.
Вскрыли дверь, под шум бьющихся оконных стёкол, ругань и крики, прошли в квартиру. Подавляя сопротивление, спеленали буяна. Вывели наружу.
— Там наверху ещё кто-то, - обращаясь к одному из патрульных — майору, сказал санитар. - Бубнит что-то. Тоже сумасшедший, наверно.
— Разберёмся, - сказал майор.
Обошёл дом. Увидел одно освещённое окно на пятом. Вернулся к парадной, зашёл внутрь. Чей-то голос доносился с верхнего этажа. Готовый к любым неожиданностям майор собрался и пошёл на него.
Чем выше он поднимался, тем отчётливей становился звук. На середине пути уже можно было различить интонацию, тембр, отдельные краски. Всё вместе, сливаясь, обретало смысл. Майор остановился. Замирая, обратился в слух. Откровение снисходило сверху.
Люба, Дженифер, Лютик… К кому обращался человек с последним словом? Кому изливал душу? С кем надеялся встретиться, а с кем прощался? Когда наступила тишина, майор бросился наверх. Одолел последнюю ступеньку. И, выбегая на площадку этажа, остановился. Их было трое. Старик, серая кошка и рыжий кот. Старик лежал. Кошка покоилась у него на груди. Кот сидел в ногах.
Санитар подоспел сзади.
— Будем паковать?
Майор сдвинул фуражку на затылок, утёр вспотевший лоб. Вытащил телефон, набрал номер дежурной части, поднёс устройство к уху.
— Паковать надо тех, кого коты заменили, - сказал он санитару. - Дед в уме. Исповедуется.