Как-то раз мой внучок Мирослав увидел в книжке нарисованную кошку. Совсем такую же, как жила у меня в доме с незапамятных времён. Нахмурившись по-взрослому, словно у него был полный карман личных проблем, он серьёзно произнёс:
– Бабуля, а этот котик не кусается?
– Нет, милый, – улыбнувшись и погладив его по голове, ответила я. – Он же нарисованный.
Осторожно потрогав рисунок маленькими пальчиками, Мироша тихонечко вздохнул и снова спросил:
– А как его зовут? А это точно не злой котик?
– У него нет пока имени, сыночек, ведь он ничей. Ты можешь сам назвать его, как захочешь. – вступила в разговор моя невестка Светлана, – И этот котик точно не кусается, потому что он добрый.
– Ну, пусть он тогда будет Кеша, – задумчиво прошептал мой внук. – И теперь этот котик – мой, – довольный Мироша закончил свою речь уже во весь голос.
– Так котов не называют, – пробурчал мой сын Дмитрий, оторвавшись на минуту от компьютера. – Вот Васька – настоящее кошачье имя. А Кешами только попугайчиков называют.
– Плохой папа, – спрятавшись за спину матери, почти заплакал мальчик, – Кеша – хорошее имя, и котик – мой. Как хочу, так и называю.
Мой взрослый сын не зря слыл великим спорщиком, оправдывая своё Скорпионское рождение. По крайней мере, испокон веков считалось, что люди, рождённые под знаком Скорпиона, обладают не только сложным характером, но и своим собственным видением жизни во всех её проявлениях, начиная от покупки носков и до глобальных вселенских вопросов. А ещё его веское слово непременно должно ставить заключительную точку в любом значимом для него споре. При плохом настроении или голодных спазмах в желудке любой разговор превращался для него в спор и, конечно же, значимость его возрастала в разы. Иногда он включал воспитательную программу, и тогда всем нам доставалось на пряники. Ни возраст, ни принадлежность к слабому женскому полу в расчёт не принимались.
Видимо, в этот раз включилась как раз-таки воспитательная программа, поскольку Дмитрий не был голоден, и настроение у него было вполне приемлемым для этого времени суток. Поэтому всем нам надо было повесить на рты огромные амбарные замки и приготовиться слушать Его величество «Я всегда прав». Мы со Светланой, в отличие от маленького ребёнка, имели всё же некоторый жизненный опыт, да и Дмитрия знали не понаслышке. Понимающе переглянувшись, мы попытались перевести разгоравшуюся ссору в иное русло, начав с ребёнка.
– Мирослав, а у меня есть котик дома. Его зовут Анфиса. Он точно такой же, как на картинке. Ты его уже видел, когда приезжал ко мне в гости, – осторожно начала я.
– Мама, уж если взялись учить ребёнка, то и пол животного надо правильно обозначать, поучающе сказал Дмитрий.
И уже обращаясь к сыну, продолжил недовольным тоном:
– Мирослав, у бабули есть не котик, а кошка Анфиса. И правильно надо говорить – злая кошка, а не злой котик.
– Ты плохой папа, – почти прокричал Мирослав, снова спрятавшись за материнскую спину. – И бабулин котик тоже плохой. Он злой. Он кусается и шипит.
Взрослый мужчина сердито заиграл желваками и на полном серьёзе произнёс:
– Вот уйдёт завтра мама на работу, тогда и посмотрим, кто из нас плохой.
Моя сноха в таких ситуациях старалась держать нейтралитет. Только приговаривала вслух, видимо, успокаивая себя:
– У меня два ребёнка, одному – четыре, а другому – пять.
Не прошло и пары минут, как буря в стакане улеглась, и каждый занялся своим делом. Мой сын надел наушники и снова начал что-то увлечённо строчить в компьютере, сноха весело гремела посудой на кухне, а внучок, высунув от напряжения язык, сосредоточенно разбирал на запчасти новую машинку, подаренную ему «другой бабулей».
Поскольку я пришла в гости, то просто присела на диван и молча любовалась идиллической картиной. Ведь рядом со мной находились самые любимые во всём мире, да что там мире – вселенной, мужчины. И пусть я видела только два затылка, но счастье меня переполняло через край. Тем более, что наступила, наконец-то, долгожданная тишина. Или, как чаще всего бывало, очередное затишье?
Умиротворённо глядя то на внука, то на сына, вдруг вижу, как Мирослав берёт ту же злополучную книгу о животных. Открыв её на нужной странице, он начинает с умным видом водить по ней пальчиком, делая вид, что читает:
– Папа – плохой (взгляд в сторону отца), бабуля – хорошая (хитрая улыбка и воздушный поцелуй – мне), а котик Кеша – злой, – захлопнул книгу Мирослав, швырнув её под диван. Тем самым он давал понять, кто в доме главнее всех, и кто, на самом деле, всегда прав.
– Котик – злой, – ещё раз сказал Мирослав, поставив точку или даже восклицательный знак в нашем недавнем споре.