Продолжаю тему мемуаров. Коснемся золотой поры, семидесятых годов. Счастливое советское детство было не только у меня. Пионерлагеря, походы, гитары, костры, - все это шагало по планете!
В это время в финском рабочем поселке Вихтавуори, знаменитом оружейным заводом и производством пороха, жили счастливо мои ровесники. Со своими одногодками я встретилась позднее, когда уже межгосударственное производство прекратило существование. О чем я?
Финская женщина Майя, моих лет, училась вместе со мной на курсах повышения квалификации от Министерства по трудоустройству. Финское государство нас все время учит, это тоже одна из отраслей производства.
Майя рассказала, что в поселке, пока работал завод, был создан маленький Советский Союз. И это чистая правда! Шли поставки соседу, с пионерским задором развивался обмен кадрами. Выходила газета «Искорка» с советской тематикой на финском языке. Жители не чувствовали себя порабощенными, у всех была работа, госдотации, жили припеваючи.
Вот какой почти анекдот бывшая пионерка мне поведала.
Они с друзьями сбежали с территории пионерлагеря по уважительной причине: пошли на рыбалку во время тихого часа. Калле соорудил удочки, Петри отвечал за провиант. Он, провиант, состоял из пакетов с национальным напитком, «хилласоппа». Буквально это переводится как суп из морошки. Это наша пятиминутка из ягод. Мы в Ленобласти собирали, например, чернику. Доводили ягоду до кипения и закручивали густую фиолетовую жидкость в банки. Помните?
У финнов производство таких варений поставлено традиционно на широкую ногу. Ягоды разной предостаточно. В стеклянные банки продукт не закатывают. Финны давно освоили производство картонных пакетов, в которые помещают стерилизованный ягодный вар.
Мой муж Пекка почему-то был против, чтобы я шла по улице в финском городе с таким пакетиком в руках и прикладывалась к напитку. Оказалось, что это все равно, что идти с бутылкой пива или прости господи водки. У финских алкоголиков давняя традиция: добавлять самогонку в ягодные супчики для маскировки.
Про запрещенный напиток под названием «понтикка» тоже надо сказать. Во времена сухого закона – был такой в Финляндии запрет на продажу алкоголя – домашнее производство процветало и жестоко преследовалось. Скажу по секрету, у моего соседа до сих пор целая лаборатория в подземном ходе на нашей общей территории. На участке сверху досточки – а внутри яма с самогонным аппаратом. Только вы никому, ладно?
Так вот наши пионеры были из таких семей. Может, даже жили в нашем доме, построенном в 1939 году. И пошли они на рыбалку с этими самыми пакетиками, удрав из лагеря.
Озер у нас хватает, и рыбы тоже. Шел лещ, потом судак, дальше появился хариус. Но ждали сига. Пока ждали, прихлебывали. Наконец проголодались, развели костер. Как эту рыбу готовить? Кастрюлю для ухи не прихватили. Майя вспомнила, что можно сделать шашлык. Взять прутья и нанизать куски хариуса, например. Но Калле решил выпендриться: приготовить рыбу запеченную, на углях. Как аборигены делали – заворачивали мясо в листья тропических растений, и готово.
Пошли на поиски листьев или специальной бумаги. Родители так делали: заворачивали рыбу в просаленную плотную бумагу и запекали в духовке на маленьком огне.
В пионерском селении ничего не нашли из печатной продукции кроме газеты «Искра». Да-да, по-фински она так и называлась «Кипиня». Выходила регулярно до начала перестройки, по рассказам Майи.
А чем промаслить газетку, чтоб не дай бог рыба не сгорела? Майю делегировали домой, за маслом. В сарай пионерка пробралась тайком, не включая света. Выключатель был на стене дома. Там партизанка Майя в потемках нашла канистру с вязкой жидкостью. Чем не масло? Слила немного в пустой пакет из-под морошкового супчика и назад, в отряд. То есть на рыбалку.
В общем, кончилось все плачевно. Мало того, что подростки перепились до тошноты. Они еще чуть не покалечились, потому что рыбка в промасленных неизвестно чем свертках стала стрелять, как порох в пороховницах. На эту канонаду сбежалось партийное руководство лагеря. Стали вести расследование: что за диверсия?
Несмотря на дружественные отношения с Советами, в нашем почти прифронтовом (стратегический объект завода) поселке всегда бдили по поводу возможного шпионажа или десанта. Найдя ошметки газеты «Искра», местные правые (а белогвардейцы тоже у нас еще со времен Гражданской затесались) стали трезвонить о тлетворном влиянии на молодежь, о красной заразе и том, что пора прикрыть всю эту рюссу.
Родители детей, самогонщики, тоже присоединились к травле печатного органа. Отвлекали внимание от своего базового предприятия.
Когда Майя все это рассказывала мне, она курила дешевые самокрутки и смеялась, показывая желтоватые зубы. Табак жители поселка тоже традиционно выращивали!
Вот так и жили финны, работая на себя. Главное – чтобы производство процветало.
P.S. Факт из Википедии:
Vihtavuoren paivakoti sai julkisuutta 1970-luvulla, jolloin sielta poistettiin Aku Ankka -lehdet ja otettiin tilalle lastenlehti Neuvosto-Karjalasta.
Перевод: детский сад в Вихтавуори прославился в 70-е годы, когда вместо своего журнала "Аку Анкка" детям стали заказывать литературу из Советской Карелии.
Бренд Kipina (Искра) и сегодня используется в оформлении финских учебников. Впрочем, с символикой у финнов что-то не так. Свастика, например, не запрещена.