Этюд № 3
Отче
Место действия: универсальное, неопределенное.
Действующие лица: Христианский священник, предположительно протестантского или католического толка; Молодой человек лет двадцати расслабленного типа (Андрей), с презрительно-отсутствующим выражением лица.
Сидят напротив, между ними небольшой столик с двумя чашками то ли кофе, то ли чая. Впрочем, периодически отхлебывает только священник. Юноша же сосёт «вейп» и демонстративно окутывает всё вокруг густыми облаками сизого едко-ароматного дыма, словно прячась в его клубах от внешних обстоятельств и неприятного собеседника.
Пастор (назовём священника так), подкашливая, разгоняет дым. Сделав небольшой глоток из чашки, начинает беседу:
- Ох, уже эти модные штучки! Электронные сигареты, электронные гаджеты, электронная цифровая жизнь, в конце концов… Понимаю, что надо двигаться в ногу со временем, но что насчёт курения, хоть я сам чужд этому, если уж куришь, то лучше обычную старую добрую сигарету «посмолить», чем эту химическую, прости меня, отраву…
Юноша, хмыкнув с вызовом:
- Хм-хэ-хмм, говорят же, религия – опиум для народа, хе-хе!
- Ну…известное выражение, выдернутое из контекста. Автор совсем не то имел в виду, хотя этим уже долгие годы козыряют разные якобы интеллектуалы или просто глупцы.
Юноша снова хмыкнул и выпустил очередную внушительную порцию «отравы».
Пастор тяжело вздохнул, смирившись с обстановкой:
- Можем и об этом поговорить: о вопросах веры и религии. Всё-таки это моё прямое призвание. Как и наставление на путь истинный заблудших овец. Это мой божий промысел.
- Хе-хе, овец!? Я-то точно не овца! Фильтруйте базар что ли! А то уйду! Если бы не мать, точно сюда не припёрся бы. Бред какой-то…
- Нет-нет, конечно же, нет! Ни в коем случае я не имел в виду тебя, Андрей! Это метафорическое выражение, связанное с библейскими канонами и преданиями. Хотя удерживать тебя против воли не собираюсь, это грех. У человека, как божьего творения, всегда есть выбор. Это его святое право от рождения, которого не имеет никто более. Даже ангелы. Хочешь идти – иди. Но, как мне кажется, ты здесь не только по просьбе своей матушки, но и по собственной воле. Даже если из любопытства, что уже хорошо.
- Да чем, Вы, пастор, сможете мне помочь? Как мне помочь, если у меня нет никаких проблем?! Вот в чём вопрос. Что там матушка надумала, это её домыслы, мне-то что с того? – Андрей снова спрятался в одеяло из густого дыма.
- Проблем то, может, и нет. По твоему мнению. Но из того, о чём я знаю, могут вырасти не только большие неприятности, но и коренные жизненные ошибки, которые не так-то легко будет впоследствии исправить. Часто - невозможно. Мы все в юности подвержены импульсивности, бунтарству, нигилизму и протесту. Выражается у всех по-разному. Кто-то пишет и исполняет музыку и песни, рисует, активно реализуется в творчестве и спорте. Кто-то требует перемен и бунтует против несправедливости и власти. И не важно, какая она. Ну, а кто-то …промышляет криминалом или скатывается в хулиганство, и таким образом тоже реализуясь. Конечно, жизненные обстоятельства и условия играют огромную роль во всем этом. Но многие молодые люди, невзирая на это, всё равно идут по пути добра, прорастая среди гари и бурелома крепким красивым дубом.
- Вот это Вы завернули! Офигенно, чёрт возьми, ха-ха! Недаром вас в этих, как их там, школах поповских, учат базарить, хе-хе…
- А тебя, Андрей явно улица учила говорить. Странно даже. Мать воспитанная интеллигентная женщина с прекрасным образованием… Добрая прихожанка и, хм-хм, подвижница. Впрочем, мы сейчас не об этом.
- Да что Вы знаете о моей мамке, кроме того, что она трётся в Ваших богадельнях долгие годы? Да она, вообще несчастная, но сильная женщина! Одна меня воспитывала. С утра до вечера работала. Ни бабок, ни дедок. Отец где-то в экспедиции археологической сгинул. Учёным был. Великим, можно сказать, человеком. Один я у мамки. Но это даже хорошо. Закалённым вырос, опытным.
Пастор будто взволновавшись, сцепил руки в ладонях, и после небольшой паузы вкрадчиво:
- Это прекрасно, Андрей, что ты сильно любишь свою мать. Я это вижу. А значит, еще не сбился с пути. Ведь любовь, если только не слепая и безумная, это божья благодать и луч, связывающий нас с Ним, с Господом. Любовь – это всё. Помнишь – Возлюби ближнего своего? – священник сделал паузу, о чём-то на миг задумавшись, - Но твоё предположение, что она якобы несчастная, не совсем верное. Ведь ты есть у неё, а для матери её ребенок и есть самое большое счастье. Оттого то они расстраиваются и переживают за своих чад, когда они…хм-хм.., сбив.. могут сбиться с пути.
Андрей саркастически рассмеялся:
- Ха-ха! Типа я сбился с пути? Во, дела! Матушка наговорила всякого, как я посмотрю. Я в порядке, отче, или как там к Вам обращаться правильно? Подумаешь, пару раз по мелочи легавые загребли. А чего она хотела то? Жить как то надо. Хочется хорошо жить уже сейчас, пока молодой, а не ждать целую вечность. И то не факт, что получится. Да и не мечтаю быть добропорядочным придурком, обывательской овцой. Типа всё расписано наперёд: учиться, работать, карьеру строить и прочая хрень бюргерская. А смысл этого? Скукотище и …унылое говно, в общем. Вот и верчусь, как могу. Чтобы огонь внутри горел, а жизнь кипела, отче, здесь и сейчас! Не верю я во всю вашу религиозную хрень про вечную жизнь и смирение. Я так скажу – идите в жопу, отче, с Вашими нравоучениями и святошеством! Мамка попросила - вот я здесь. Давайте чего-нибудь задвиньте, хе-хе, отче! – юноша уже расслабленно и даже вальяжно откинулся в кресле, забросив ногу на ногу и принялся демонстративно копаться в своём вейпе, что-то там меняя.
Пастор смиренно ждал, не перебивая, лишь понимающе кивал. Отхлебнув из чашки, он удовлетворённо продолжил беседу:
- Это хорошо, Андрей, что ты, можно сказать, выговорился. Теперь мне понятна твоя позиция и твои чувства. Я их понимаю и отчасти разделяю…
- Да что Вы понимаете? А-а? Если будете елейным дурачком со мной прикидываться, типа умиротворять меня, в друзья набиваться, то я сейчас же уйду! – возмущённо прервал его юноша.
- Нет-нет, ни в коем случае! Ведь я не просто, хм-хм, знакомый твоей благочестивой матушки, но и…служитель Святой Церкви, призванный направлять чад божиих, извини за пафос, на путь истинный. В данном случае не относится конкретно к тебе, но это мой святой долг. И раз ты здесь, я думаю, ты тоже хочешь разобраться в своей жизни. Не думаю, что только просьбы матери заставили тебя сюда прийти. Человек, как я уже говорил, наделён священным правом выбора и свободной воли. Но также человек подвержен грехопадению и лицемерию, что приводит его к печальной участи и в сети Дьявола. Ведь он также не дремлет: расставляет различные ловушки и строит козни, чтобы заполучить святые души. Моя задача, как слуги божьего, предотвратить это, избавить от искушений и лукавства, подавать людям пример благочестивой церкви нашей.
Юноша продолжал саркастически улыбаться. Дым рассеялся, пока он менял картридж в вейпе и стала заметно, что Андрей выглядит старше и брутальней своих лет. И как то уверенней и злей.
- Короче, отче! Вы правы. Я здесь не только по просьбе своей мамки. Почти угадали Вы насчёт свободы воли и прочего бла-бла-бла. Буду откровенен: загребли меня в последний раз копы по серьёзному. «Хмурого» на руках было как раз на уголовку, учитывая предыдущие приводы и три месяца в исправиловке. Срок в этот раз корячится неприятный – до двух лет в реальной тюрьме. Лучшие годы в застенках провести, это…жесть. Но я могу избежать этих…как их там, козней, хе-хе, дьявола. Инспекция по надзору выдвинула ряд условий, типа год к психологу ходить и получить рекомендацию видного общественного или религиозного деятеля. А вы у нас, отче, самый видный поп на районе с репутацией святоши. Ну, а мамка давно меня всё склоняет, давай-давай, сынок, сходи к пастору, он настоящий отче, почти святой, поможет. Ну, я типа поддался уговорам, она не в курсе моих нынешних проблем, и вот я здесь. Давайте не будем разводить балаган многочасовой. Я всё понял, я всё осознал, к богу пришёл и всё такое. Подмахните мне рекомендацию и все довольны. Вы спасли заблудшую овцу от сетей Сатаны, мамка счастлива, что я воцерквился, инспекция довольна, что палку срубила. Все счастливы, занавес. А? Как Вам, отче?
Пастор слушал, и лицо его приобретало грустный и печальный вид. Он осуждающе качал головой. Ненадолго снова воцарилась тишина, слышно было, как булькает и шипит вейп. Андрей снова спрятался в клубах дыма.
- Спасибо за откровенность, Андрей… То что ты сказал правду - это отлично! Это замечательно! И не важны причины, побудившие тебя признаться… Ведь, правда - это единственное средство против лжи, против происков лукавого. Признаться, значит покаяться отчасти…
- Вы чего несёте, отче?!! Хорош уже! Я же сказал для чего мне это нужно!
- Ведь тебе это нужно, не так ли? Тогда слушай меня юноша и не перебивай. Ты пришёл ко мне, ты зависишь от меня. Но эта зависимость не есть зло, но есть путь к истине и свету божиему! – немного пафосно, как на проповеди, продолжил пастор.
Андрей озадаченно и зло посмотрел на священника, прекратив сосать вейп. Но возражать не стал.
- Пути господни неисповедимы, и здесь ты, видимо, по Его воле! Формальностью ты не отделаешься. Подпись я тебе просто так не поставлю. Я не приемлю формализма и лицемерия. Ведь лицемерие – сестра лжи, сути дьявола. Придётся походить ко мне на беседы, сын мой, и на проповеди, конечно же. Думаю, мы найдём с тобой путь к истине и свету. К Богу, к себе!
Юноша уже не зло, но обескураженно взирал на святого отца, переваривая сказанное. Сейчас, несмотря на свою показную браваду и жёсткость, и брутальную внешность, это был обычный растерянный подросток.
В этот момент у пастора в портфеле надрывно заверещал мобильный телефон и он, извинившись, суетливо принялся рыться в его поисках, попутно выкладывая из портфеля на стол между ними «айпад», газеты, какие то тетрадки и папки. Он так суетился, что они веером раскатились по столу, а пара штук свалилась на пол. Пастор, не обращая на это внимания, наконец, выудил телефон и благоговейно бросил юноше:
- Извини, Андрей! Мне надо ответить, важнейший звонок. Сам его преосвященство, архиепископ звонит! Я отойду переговорить с ним, но скоро вернусь и мы продолжим! Подумай пока…- и стремительно выбежал из комнаты. Видно было, что он радостно взволнован.
Андрей хмыкнул и, затянувшись, от нечего делать взял папки с пола, и принялся их листать. От содержимого первой же папки его глаза от удивления полезли на лоб, затем он громко и зло рассмеялся, бросив вслух: «Вот это святоша, чёрт возьми! Ещё меня наставляет! Однако!». В папке было несколько ярких порнографических журналов, в основном на тематику на грани фола: псевдо подросткового жанра с превалированием инцеста и гей-эстетики. Отложив журналы в сторону, он принялся за вторую папку. По мере изучения её содержимого, его состояние менялось от удивлённого до возбуждённого. «Какого чёрта! Что это за хрень такая? Чего …Как?»
Он, громко выдохнув, откинулся на спинку кресла, пытаясь читать убористый текст на развёрнутом клетчатом листе из школьной тетрадки. В папке же была целая стопка разнообразных фотографий Андрея с матерью разного периода: младенческие, детские, подростковые. В разной обстановке и разных местах. На паре фотографий его маленького на руках держал улыбаясь…молодая версия пастора. Письмо же было написано его матерью много лет назад. Обращено оно было к этому же священнику. Там говорилось о том, что она понимает, что его карьера важнее, чем их с сыном мирской эгоизм. И она принимает это, понимая, что тот не может признать их грех, хотя это и была божия воля. Но надеется, что он позволит ей посещать его приход и будет молиться за сына и за неё. Что она не доставит его преподобию неудобств, и всегда будет молиться за его здравие и благополучие во славу божию.
Дверь распахнулась, и радостный пастор буквально вбежал в комнату. Не глядя на юношу, он с ходу принялся наставлять:
- Вот, Андрей, тебе доказательство благих дел и усердия на пути света! Его преосвященство почтил своим вниманием мою скромную персону и предлагает войти в епископальный совет нашей епархии с последующим выдвижением в епископы. Конечно же, это не моя заслуга, а признание богоугодных дел и подвижничества! – тут он взглянул на Андрея с письмо в руках, и замер с открытым ртом.
Он всё понял. Поменявшись в лице, он стал рывками глотать воздух, как выброшенная на берег рыба.
Андрей потрясённо взирал на него, выпучив глаза. Пауза длилась довольно долго, пока юноша пересохшим горлом тихо не выдавил из себя:
- Отче…
конец
16.11-27.11 2020 г.
ilay