Иногда я задаюсь вопросом, а стоит ли ко всему, что происходит в жизни относиться серьёзно? Из этого вопроса вытекает следующий: а не слишком ли серьёзно я отношусь к тому, что происходит в моём внутреннем, а главное, в пределах моего внешнего мира? Ведь глубокие переживания, порой тяжёлое осмысление и анализ происходящего, принятие часто нелёгких решений отбирает слишком много энергии… Так почему бы половину проблем и забот не перевести из разряда серьёзных вещей в плоскость пустяков и безделиц?
Р-раз, и готово, отбросил и забыл. Вроде бы, становится малость полегче… Но вот тут-то и выползает вопрос, притаившийся, как обычно в прелом ворохе, истёршихся от бесконечной перетасовки умозаключений... А те ли это вещи, события, явления и … отношения? Может быть я отбрасываю то, чем как раз наоборот полезнее было бы заняться незамедлительно (время-то уходит), уделить время, внимание, возможно, кому-то (если говорить о людях), оказать помощь или просто побыть ещё немного в его мире…
Ответа на этот вопрос я пока что не нашёл, посему надеюсь на свой жизненный опыт, интуицию, которая в девяноста пяти случаях из ста подсказывает мне правильное решение. Честно говоря, я настолько в это уверовал, что теперь без особых раздумий и сожалений оставляю то, что считаю устаревшим и утратившим актуальность и иду дальше по пути, который считаю единственно верным. Разумеется, я не всегда уверен, что поступаю правильно, но это, хотя бы решение. А когда есть решение, двигаться легче.
Конечно, в первую очередь мои размышления касаются отношений с людьми, что меня окружают и только во вторую всего остального – привычек, установок, вещей и увлечений. Общего порядка существования, наконец.
Почему люди? Потому что именно окружение во многом определяет бытие, мировоззрение и мировосприятие каждого отдельного человека на каждом отрезке его жизненного пути. И если мне в разные периоды жизни приходилось сталкиваться с кем-нибудь: дружить, любить, ненавидеть, просто проводить время, то, значит, в этом была необходимость каждого конкретного периода, обусловленная свыше, и лично от меня не очень-то зависящая. Люди приходили в мою жизнь, и уходили из неё, выполняя какую-нибудь функцию, привнося что-то своё, чему-то научив или что-то взяв у меня. Многие какое-то время потоптавшись поблизости, просто исчезали, растворялись в пространстве. А некоторые задерживались на годы, десятилетия и потом всё равно наши дороги расходились, и я никогда об этом не жалел. Они исчезали бесследно, растворялись во времени и пространстве, уходили «за горизонт событий».
Сейчас, глядя на всё это из Будущего, я не испытываю никаких эмоций, поскольку не вижу смысла, хотя раньше, когда многие из этих людей были рядом, я часто просто представить не мог, как буду жить без них, когда придёт время расставания. Что касается других, чужих, что тоже находились «на моей территории», то я не мог дождаться, когда же они, напившись моей крови и энергии отвалятся наконец и останутся лишь в не очень хороших воспоминаниях. Эти воспоминания взять бы и выбросить, но в какой-то момент я понял, что о Прошлом, причём обо Всём Прошлом нужно помнить всегда (поскольку это есть опыт), но расставаться с ним вовремя и без сожаления. Потому как задержка или промедление может сыграть отрицательную роль, а главное повлиять на позитивное развитие событий в Будущем. Я уж не говорю о затратах Времени – самого дорогого, что есть у любого человека. Среди тех, кому часто уделялось неоправданно слишком много времени, могут оказаться бывшие друзья-приятели детства, кто-нибудь из одноклассников… Не говоря уже о бывших сотрудниках и сослуживцах, однокашниках по университету… А иногда бывает и так. Вспоминаешь о человеке, и думаешь: «вот же хорошо нам было вместе, эх, разыскать бы его…» Но если никто из этих людей не пытается разыскать меня, но, может быть, надеется, что я возьму на себя инициативу, то лучше (для всех лучше) вообще не думать об этом и оставить всё как есть...
Другое дело, новые знакомства. Это люди Сегодняшнего Дня. Это – не случайные попутчики и не сослуживцы или товарищи по работе (за которую платят деньги), которых как известно не выбирают. Просто приходит время, когда мы уже сами можем выбирать тех, с кем хотелось бы нам быть, с кем интересно и могут быть общие увлечения. И слава Богу, что на шестом десятке у меня, наконец, появилась такая возможность, а именно выбрать людей, которые бы привносили свой лучик в общую радугу жизни.
Если уж речь зашла обо мне, то я делаю заявление. Меня интересуют люди творчества, те, что увлечены идеей либо несколькими идеями, обладающие способностями и талантом создать что-то действительно стоящее самостоятельно, а не «в команде»...
… «У нас одна хорошая команда», – любят приговаривать всякие функционеры и разного рода хитрецы-бездельники, изображающие деятельность на служебном поприще. Поясняю свою мысль. Работа «в команде» (спорта это не касается) это когда на выходе не просматриваются конкретные исполнители, заслужившие пряник или полкило шоколада (образно говоря), а результаты труда «команды» присваивает себе руководитель. Он и получает сладости, «отеческий поцелуй» старшего начальника, а может быть даже и почётный значок. Впрочем, во многих структурах «работа команды» оправдана и необходима, иначе структура не сможет функционировать и будет ликвидирована, как не оправдавшая высокого доверия. Большую часть своей «производственной» жизни я провёл то в одной, то в другой команде, но настало время, когда я ушёл из всех команд с решением больше не возвращаться.
Дальнейший путь привёл меня в мир искусства и литературы, где как раз важно, что из себя представляет конкретная личность, творец и создатель чего-либо. Я говорю о книгах, картинах, скульптурах, ролях в кино или театре…. Сейчас я снова в коллективе, но совершенно иного толка. Это сообщество, состоящее из одарённых и очень интересных людей: поэтов, писателей и художников, достигших определённых результатов и высот в своём творчестве. Нам интересно всё: общение, обмен мнениями, идеями, взглядами. Творческие встречи, совместное времяпровождение, общение посредством Интернета, через социальные сети и просто по телефону. Да, конечно, бывают и разногласия, и споры и, порой недопонимание, но это всё иного порядка, поскольку никто никому ничего не должен, все свободны и независимы, и что немаловажно – нет общих воспоминаний об обидах прошлого. В этом кругу не бывает пожилых и молодых, поскольку люди искусства всегда в одной поре… поздней юности.
Нас познакомили после творческой встречи московских литераторов в библиотеке имени И.А. Бунина. Евгения Кокорева – замечательный российский художник, картины которой выставляются не только в России но и в Германии, Австрии, Франции, Испании…
– Александр Серебряков, – известный московский литератор и один из наших организаторов, – представила меня коллега, поэтесса и переводчик художественных произведений Наталья Иванова. Это именно она пригласила Кокореву на наше мероприятие. Я немного тушуюсь, надо же «известный»… Но хорошо, что в потёмках не разобрать моего смущения.
Мы сидим на лавочке у входа в библиотеку, я покуриваю, переживая успех только что завершённого мероприятия. Мы смотрим друг на друга, одними глазами улыбаемся и происходит нечто неуловимое. Это «нечто» мне хорошо знакомо и ему можно дать условное название – «одна волна». На такой волне я почти постоянно пребываю со своими друзьями и коллегами — литераторами, а теперь вот и с Евгенией, и мне кажется, что она тоже это чувствует. Наталья протягивает мне книгу – альбом художественных работ Кокоревой. Репродукции, размещённые в книге, что называется «убеждают» меня с первого взгляда. Даже в декабрьских сумерках, при свете тусклого фонаря над входом в библиотеку, я улавливаю их суть, энергетику и внутреннее содержание. Более того, я совершенно уверен, что раньше уже видел эти картины, но точно припомнить не могу, где именно. И тут я получаю легкое «сотрясение». Наталья говорит:
– Обрати внимание на обложку. Это – почтовая марка, выпущенная в Австрии. На ней – Евгения.
Я поражён… и восхищён. Почтовые марки – моя страсть. Давняя, с детства любовь к филателии, привитая ещё моим папой. Он собирал марки по теме «Космос» и оставил после себя уникальную коллекцию, имеющую теперь даже не филателистическую, а антикварную ценность. Я (после многих лет увлечения чем попало) всё же пришёл к тому, что занялся продолжением коллекции папы в новом времени. Кроме «Космоса» я увлёкся темой «Замечательные люди» – марками, посвящёнными великим учёным, политическим деятелям, писателям, композиторам, спортсменам… И вот со мной рядом сидит художница, которой посвящена почтовая марка, да ещё и выпущенная в Австрии.
Я собирался распрощаться с коллегами непосредственно у библиотеки и, расцеловав ручки дамам, направиться домой, чтобы успеть к началу трансляции хоккейного матча на «Кубок первого канала». Планы поменялись мгновенно, и я вместе со всеми отправился на Поварскую, в Дом Ростовых (мы там арендуем небольшую комнатку), где была припаркована машина Нади Лебедь и куда необходимо было отвезти книги, оставшиеся после презентации на творческом вечере. И по дороге, и уже непосредственно в офисе, мы говорили о всякой всячине и никак не могли наговориться, кажется, понимая друг друга с полуслова.
Тем временем, в ходе общего разговора за чашкой чая, у Наташи возникла идея – почему бы не организовать выставку творческих работ Евгении Кокоревой прямо здесь, в нашем кабинете? Он, хоть и небольшой, но вполне способен вместить десяток-полтора картин, если правильно разместить их на стенах. Офис творческой литературной организации на время превратится в художественную галерею… Организуем торжественное открытие, фото и автограф сессии, мини концерт, шампанское и всё, что в наших силах.
Идея приходится по душе всем, а я уже представляю себе план с чётким порядком действий по организации выставки. Этот план возникает сам собой, безо всяких усилий. Он просто появляется в мыслях, как будто я уже всё это сделал, провёл и организовал, как воспоминание… Как сигнал, который послал сам себе из недалёкого будущего, из 25 (день, на который ориентировочно намечено открытие выставки) в 19 декабря 2019 года. Попутно отмечая этапы – что, когда и как нужно сделать, чтобы выставка состоялась.
Мы ещё немного говорим о всякой всячине, а затем прощаемся у Театра Сатиры, куда нас по Садовому кольцу подбросила на своей машине Надежда. Я мягко пожимаю руку Евгении и мы решаем, что завтра я приеду к ней в мастерскую, в Дом художников, что на Верхней Масловке.
С лёгким головокружением от обилия событий и эмоций, я отпиваю из секретной фляжки глоток коньяку и спускаюсь в лабиринты подземки…
Полдень 20 декабря сияет от яркого солнца, и с верхних этажей высотки у метро «Динамо» мне в глаза немилосердно бьют отражённые от зеркальных окон лучи, что в декабре случается нечасто. Итак, я снова в районе Верхней Масловки, с которой связано много личных воспоминаний, а теперь мне необходимо отыскать Дом художников. Тот самый, в котором жили и работали в разное время знаменитые советские живописцы, и среди них, известные мне ещё со школьной скамьи Грабарь, Иогансон и, конечно, Аминадав Каневский – «художественный отец» Мурзилки. В памяти смутно образовались, а потом приобрели чёткие очертания картины Иогансона «Рабфак идёт» и «Допрос коммунистов». Об этих картинах нам рассказывала в седьмом или восьмом классе учитель русской литературы Евгения Михайловна. Не знаю почему, но именно «Рабфак идёт» запомнилась с тех самых пор и не пропала, не растворилась в бесчисленном множестве шедевров мировой живописи, которые буквально ошеломили меня и которыми не успевал восхищаться когда, наконец, пришла пора настоящего увлечения изобразительным искусством...
Сначала я хотел пройти через Петровский парк и выйти к дому №23, в котором мы жили в начале и середине 90-х, немного поностальгировать у старых стен, а уже затем спуститься к 9-му, в сторону Савёловского вокзала. Но на всякий случай набрал номер Евгении. Как оказалось, будет гораздо быстрее, если обойти стадион, перейти через дорогу, пройти пятьдесят метров и свернуть налево, а потом направо. Так я и сделал, и, примерно через десять минут Евгения Кокорева встречала меня в вестибюле Дома художников.
Мне нравится бывать в исторических зданиях Москвы. Ощущение прикосновения к истории не сравнимо ни с чем. Чувствуешь себя хоть немного, но сопричастным к Великому Прошлому… Лёгкое волнение вперемешку с восхищением создаёт ощущение исполнения давнего желания (вроде «разве я мог подумать 30-40 лет назад, что смогу Здесь побывать…»). Редакция «Роман-газеты» на Новой Басманной, Центральный Дом литераторов и Московская городская организация Союза писателей России на Большой Никитской, Московский Кремль, Дом Ростовых на Поварской, Дом художников на Верхней Масловке… – и не как турист или экскурсант, а по делу, в качестве солидного представителя, решающего серьёзные вопросы. Глупо, конечно, но мне иногда нравится представлять себя в таком виде...
Евгения доброжелательна и, одновременно, сосредоточенна, мы ведь встретились по делу, а именно, обсудить детали организации выставки её работ у нас в кабинете, а также отобрать сами картины.
Но сначала кофе и сюрприз.
Мы сидим в маленькой мастерской с множеством эскизов, набросков, загрунтованных холстов на подрамниках. Приятно пахнет (с детства люблю этот запах) художественной масляной краской, к которому примешивается запах кофе. Мне хочется закурить, но я подавляю это желание, к тому же всё, что рассказывает и показывает Кокорева чрезвычайно интересно. Меня изумляет поразительная скромность художника, поскольку сегодня ночью заглянул в Интернет и на её персональном сайте посмотрел репродукции картин, фоторепортажи с выставок в Доме-музее Марины Цветаевой, в Галерее Светланы Сажиной, Тарусском музее семьи Цветаевых… Там же информация о наградах: диплом Европейской Академии в Германии, Благодарственное письмо Московской городской Думы, диплом, полученный в Париже, медаль Василия Кандинского… Бог ты мой! Но об этом — ни слова… В основном о работах, творческом поиске, некоторых новых тенденциях в современной живописи...
Евгения разлила по чашкам кофе, и мы, потягивая ароматный и крепкий напиток, некоторое время молчим.
– Ой, что же это я, – спохватывается она, – одну минуточку!
Евгения открывает один из многочисленных альбомов, стопкой лежащих на рабочем столе, и достаёт из него большой конверт. Из конверта извлекает два листа, переложенных специальной бумагой. Это листы, состоящие из сцепок почтовых марок двух видов. Одна марка среднего горизонтального формата, вторая такая же, но вертикальная. Я всматриваюсь в изображение на марках, сняв свои очки для дали. На обеих марках – портрет Евгении Кокоревой в профиль, взгляд устремлён вперёд и ввысь… в Будущее? По верхнему краю портрета на вертикальной марки надпись: «Ehrenprofessorin f;r Malerei», по нижнему «Eugene Y. Kokorewa», в самом низу над перфорацией «Osterreich 68». Прекрасная марка. В моём представлении – загадочная и неповторимая. И поразительно то, что человек, изображённый на почтовой марке далёкой Австрии сейчас сидит напротив, запросто беседует со мной, пьёт кофе. И… дарит эту марку. И я уже знаю, что в моём альбоме под эту марку будет выделен отдельный лист. Только одна эта марка на чёрном фоне с незаполненными прозрачными полосами ацетатной плёнки...
Евгения очень аккуратно, предварительно согнув по линии перфорации отделяет по одной марке с каждого листа и укладывает их в конверт из плотной бумаги. Сам конверт помещает в пластиковую коробочку, а коробочку в подарочный пакетик. Протягивает мне и улыбается. Где-то внутри у меня зарождается волна, грозящая перерасти в цунами и я, взяв её ладонь в свои руки, сначала подышал на неё, а потом приложился губами. Поцелуй (по моему мнению) вышел очень нежным, и, одновременно, целомудренным, можно сказать, дружеским. Меня немного смущало, то, что я знаком с женщиной… нет… с Такой Женщиной второй день, а уже позволил себе такие вольности.
Тем не менее, я произнёс:
– Хочется от всего сердца выразить Вам свою симпатию, Евгения… Для меня большая честь быть с Вами знакомым… И я очень признателен за подарок.
Конечно, я благодарил за всё сразу, ибо подарок получился поистине очень ценным: встреча в Доме художников, австрийские марки и этот... почти дружеский поцелуй. Затем я достал из пакета несколько своих художественных книг, две из которых были отмечены на конкурсах в Берлине и Лондоне, одну из них подписал и, с соответствующими комментариями протянул Евгении.
– Я знаю, что читать Вам особенно некогда, но на память об этой незабываемой встрече прошу принять. Эта о любви, эта о жизни, а эта – обо всём вместе.
Евгения лишь улыбнулась, мельком взглянула на мой портрет на заднике одной из книг и полистала книжку миниатюр. Задержала взгляд на одной из них, снова улыбнулась.
Мы выпили ещё по чашечке кофе и занялись отбором картин для выставки. Учитывая, что общая площадь нашего кабинетика на Поварской небольшая, много картин не требовалось. Евгения рассказала, какие именно работы она хотела бы представить. Посвящение Пушкину, пожалуй… Марина Цветаева, творчество которой ей так близко по духу, ещё кое-что… А количество… Мы немного подумали и сошлись на числе «13».
– Хорошее число, – задумчиво молвила художница, – у меня с ним связаны некоторые воспоминания…
Я не возражал, поскольку мои детство и юность прошли в квартире с номером 13. Из этой квартиры и ушёл во взрослую жизнь. А мама жила там до конца, когда покинула наш мир в 2014 году.
Мы вышли в просторный коридор и Кокорева стала отбирать работы для выставки. Здесь, при хорошем освещении я смог внимательно и с разных ракурсов рассмотреть оригиналы картин Евгении. И, не являясь знатоком, но лишь любителем живописи, был поражён тем, как очень тонко и мягко мастер передаёт свои собственные переживания и эмоции посредством игры красок, цвета и тени. А темы работ... это, скорее всего отражение образов, возникающих где-то в глубине подсознания художника, но не статичных, а находящихся в постоянном развитии… Вот «Волшебный город», по всей видимости, это Венеция — небольшой участок улочки, где вместо тротуаров вода канала. Очень впечатляет и вызывает ощущение присутствия там, в ином измерении (мне вдруг вспомнился сюжет романа Стивена Кинга «Дьюма-ки»). А вот здесь вроде бы совершенно другая техника, но безошибочно угадывается стиль и манера работы Евгении. Это «Фонари», работа, выполненная углём на бумаге… Вглядываюсь повнимательнее и ловлю себя на мысли, что вижу не просто фонари, а немного размытые лица людей… У меня, честно говоря, глаза разбегаются. Внимательно всматриваюсь во «Вселенную», возникают ассоциации с многажды виденными в Интернете (а ранее в книгах и фотоальбомах) фотоснимками дальних галактик «глубокого» Космоса… но здесь нечто иное, застывшее, а может быть, наоборот, в зависимости от развитости воображения, «живое» пространство-время, закручивающееся в спираль...
Это я потом, немного позже узнаю, что Евгения Кокорева в цикле своих работ «Куб Времени» изобразительными средствами передаёт философию непрерывного движения Времени, его суть, парадоксы и, что оказалось очень важно для меня лично, возможность, хоть и виртуально, в воображении попытаться побывать Прошлом и взглянуть на Настоящее из Будущего...
Задумчиво разглядывая полотна, я помогаю переставлять на свободное место картины, отобранные для выставки у нас. В этом, казалось бы простом и незамысловатом деле есть своя логика и, собственно, один из вариантов решения художественной задачи. Это очень напомнило мою собственную литературную работу, когда подбирая рассказы для книги, расставляю их в определённом порядке, в зависимости от сюжета, энергетики и направления. Здесь важно, чтобы следуя один за другим, работы не сливались в один большой рассказ, и не «вязли в зубах», а отличались разнообразием и новизной ощущений при чтении. Так же поступают музыканты, когда готовят к изданию очередной музыкальный материал. Композиции расставляются в определённом порядке, от этого, во многом, может зависеть успех альбома.
Впрочем, это дело у нас много времени не отняло и, примерно минут через сорок мы снова сидели в мастерской, где Евгения накрыла столик с шампанским и лёгкими закусками. Романтика вечера возросла на несколько порядков и я был счастлив. Я вновь, как вчера в Доме Ростовых почувствовал ощутимый сигнал из Будущего, который заключал в себе чёткий порядок действий по организации выставки. И вместе с ним призыв начать действовать незамедлительно. Поэтому, я тут же сделал два важных звонка с мобильного телефона, в ходе которых предварительно договорился о фотосессии, и, главное о транспорте для перевозки картин.
Потом мы пили шампанское, рассказывали друг другу о себе, своих близких в прошлом и настоящем, впрочем, в подробности не вдаваясь. Будучи человеком не очень разговорчивым, я не мог понять, откуда появилось столько тем, интересных и забавных случаев, о которых мне непременно хотелось рассказать в этой, теперь уже вечерней беседе. У нас получился добрый разговор, что называется, по душам, поскольку слушали мы друг друга внимательно и с неподдельным интересом. И это было восхитительно, поскольку я не мог припомнить, когда в последний раз получал столько удовольствия от простой беседы. Ну… скажем и не такой уж простой, учитывая все обстоятельства.
Затем Евгения всё же разрешила мне покурить в конце коридора. Она принесла и поставила на журнальный столик старинную винтажную пепельницу. Я почувствовал головокружение, которое со мной случается после длительного перерыва между перекурами. Но скорее всего это было головокружение от всего вместе…
После мы выпили ещё по чашке кофе, и Евгения вышла проводить меня до парадного. Я чувствовал себя великолепно, как будто до этой встречи долгое время нёс на плечах тяжёлый груз декабря, который в этом году выдался особенно хлопотным, и в какой-то момент тяжесть его стала вполовину меньше. Волшебная сила искусства? Очень может быть…
Мы распрощались и я вышел в зимний, но отнюдь не морозный вечер. Всю дорогу в метро я вспоминал, вновь и вновь переживал этот необыкновенный день, эту необыкновенную, почти случайную встречу и радовался как юноша, который взял первый приз на школьном конкурсе художественной самодеятельности. Или получил хорошую отметку по Самому Трудному Предмету на экзамене.
Или впервые в жизни поцеловал девушку.