Николай ПАХОМОВ,
Ангелина ПЕНЬКОВА
КУРСК: ВЕХИ ПУТИ.
ЭВОЛЮЦИЯ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА ЗА ТЫСЯЧУ ЛЕТ.
Очерки о городе Курске, его правителях, руководителях и их делах.
ГЛАВА 9.
КУРСКОЕ НАМЕСТНИЧЕСТВО
До Курского края губернская реформа императрицы Екатерины II дошла только в 1779 году.
Как сообщают курские краеведы и историки, в феврале 1779 года указом императрицы Екатерины II фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725–1796) был назначен наместником трех наместничеств: Малороссийского, Слободского Украинского и Курского.
Малороссийская губерния образована в 1764 году из 10 полков Гетманщины: Стародубского, Киевского, Переяславского, Глуховского, Нежинского, Черниговского, Прилуцкого, Лубенского, Миргородского и Гадяцкого. С 1765 по 1773 год административным центром губернии был город Глухов, затем – Козелец, а с 1775 года – Киев. Осенью 1781 года Малороссийская губерния была упразднена и разделена на Новгород-Северское, Черниговское и Киевское наместничества.
Слободская Украина или Слобожанщина – историко-географический регион на территории нынешней северо-восточной части Украины и юго-востока Черноземья в России. Этот регион родился на стыке русского Черноземья, бывшего Дикого Поля и Малороссии. Название региона пошло от казацких поселений – слобод, пользовавшихся большими вольностями: их жители были «ослобождены» (то есть освобождены) от многих податей и тягла. По административно-территориальному делению регион охватывал почти целиком современную Харьковскую область, а также соседние с ней южные районы Сумской и северные части Донецкой и Луганской областей Украины.
Получив назначение, П.А. Румянцев-Задунайский как человек военный, не откладывая дело в долгий ящик, сражу же шлет послание белгородскому губернатору Петру Семеновичу Свистунову, чтобы тот озаботился приобретением или строительством в Курске – наместническом центре – зданий для наместника и присутственных мест, а в уездных городах – зданий под суды, дворянские опеки, городовые сиротские суды и нижние расправы. И П.С. Свистунов приступил к исполнению полученных указаний. При этом, как бегло замечает краевед и писатель В.Б. Степанов, заметную роль в организационно-распорядительных вопросах играл член малороссийской коллегии Башилов. Возможно, В.Б. Степанов имел в виду поручика и губернского землемера Ивана Федоровича Башилова (1749 - после 1792), автора такого рукописного труда, как «Описание Курского наместничества 1785 года» [1].
В 1779 году, 23 мая, последовал указ (№ 14880) императрицы о «разукрупнении губерний» и образовании Курского наместничества, подготовленный знаменитым полководцем, генерал-фельдмаршалом и наместником Слободской Украины Петром Александровичем Румянцевым-Задунайским (1725-1796).
«Всемилостивейше повелеваем нашему генерал-фельдмар-шалу, Малороссийскому, Слободско-Украинскому, Курскому генерал-губернатору графу Румянцеву-Задунайскому, по изданным от нас в день 7 ноября 1775 года учреждениям для управления губерний империи нашей, исполнить в декабре настоящего года, равномерно и в Курской губернии, составленную из 15 уездов, а именно: Курского, Белгородского, Обоянского, Старооскольского, Рыльского, Путивльского, Новооскольского, Короченского, Судженского, Богатенского, Фатежского, Щигровского, Тимского, Льговского и Дмитриевского. Вследствие чего переименовать городами однодворческие села: Фатеж, Богатое, Троицкое, что на Щиграх, да экономическое село Дмитриевское, и урочище бывшего монастыря Льгова с слободкою при оном монастыре, называемого подмонастырною, под именованием города Фатеж, Богатой, Щигры, Дмитриев и Льгов, да однодворческое село Выгорное, назвав город Тим...» [2].
Согласно данному указу, Белгородская губерния упразднялась, учреждались уезды, волости и округа. Город Курск становился центром наместничества со статусом губернского города. Прежний же губернский Белгород, поднявшийся в бытность Белгородской засечной черты, переходил в разряд уездных.
А еще это говорит о том, что до официального объявления о создании Курского наместничества 23 мая 1779 года работа для его появления на административной карте Российской империи уже шла. Были определены и губернский центр – Курск, занимающий ключевые позиции как в плане военно-стратегического положения, так и в плане торговых коммуникаций, и уездные города – Белгород, Богатый, Дмитриев, Короча, Льгов, Новый Оскол, Обоянь, Путивль, Рыльск, Старый Оскол, Суджа, Тим, Фатеж и Щигры, а также уезды: Белгородский, Богатенский, Дмитриевский, Корочанский, Курский, Льговский, Новооскольский, Обоянский, Путивльский, Рыльский, Старооскольский, Суджанский, Тимский, Фатежский и Щигровский со вновь установленными границами после соответствующего межевания.
Поэтому, когда 27 декабря 1779 года (по старому стилю) или 8 января 1780 года (по новому стилю) Курское наместничество было официально открыто, то в Курске уже имелись двухэтажный наместнический (губернаторский) дом, иногда называемый дворцом, шесть корпусов присутственных мест, другие административные здания.
При открытии наместничества в Курске, по данным С.И. Ларионова, «число собравшихся господ дворян из всех округ сего наместничества было 389 человек, а собственно сей округи – 61 человек». А краевед и писатель В.Б. Степанов и другие авторы сообщают о пышных торжествах во время данного события в Курске [3].
21 января 1780 года вышел указ Сената «О гербах городам Курского наместничества». В связи с этим 4 февраля 1780 года в Курске под благовест колоколов курских церквей и пушечную пальбу прошло очередное торжественное мероприятие, связанное с учреждением наместничества.
По данным Википедии, использующей материалы четвёртой ревизии (1782), население вновь образованного Курского наместничества составляло 902052 человека, в том числе 489245 лиц мужского пола. Большую часть населения составляли русские (около 60 %), чуть меньше было украинцев (около 40 %). При этом в городах (старых и вновь образованных) проживало 35823 человека, из них «по службе обязанных» (чиновников, военных, представителей власти) – 3419 человек.
В уездах насчитывалось 453392 жителя мужского пола, из них 5634 представителя духовенства и 2682 дворянина.
Кроме того, в число жителей не включены пехотные полки, размещённые в Курске (Севский полк), Белгороде (Елецкий полк) и Рыльске (Белевской полк).
Население проживало в 15 уездных городах и 2231 сельском поселении (540 сел, 306 селец, 108 слобод, 29 слободок, 1086 деревень и 162 хутора).
Интересны цифры о численности населения городов. Например, меньше всего жителей было во вновь образованных городах Дмитриеве – 297 и Льгове – 336; в бывшем губернском Белгороде проживало всего 3713 человек, а в Курске – 7590. При этом в Курске число чиновничьего аппарата или, как тогда писалось в документах, по службе обязанных, значилось 1584, а «разночинцев», то есть дворян, купцов, мещан, однодворцев, священнослужителей и прочих – 6006 человек. Как видим, разрастающееся чиновничество представляла пятую часть, или около 21% всего населения [4].
Как отмечалось выше, наместником стал генерал-фельдмаршал и разных орденов кавалер, граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский, а правителем наместничества – бывший белгородский губернатор Петр Семенович Свистунов. «Порутчиком», то есть помощником у Свистунова был назначен бригадир Александр Анисимович Чаплыгин, а предводителем курского губернского дворянства был избран действительный камергер князь Николай Борисович Юсупов [5].
Естественно, в Курске для управления городским имуществом и для решения хозяйственно-бытовых вопросов и текущих дел имелось или же вновь было избрано городовое правление (магистрат), но кто был его головой (бургомистром) и кто входил в правление, пока, к сожалению, остается «белым пятном» в истории курского самоуправления.
Что же касается личности первого наместника, то, как установили его многочисленные биографы, Петр Александрович родился 4/15 января 1725 года в семье генерал-аншефа А.И. Румянцева и его супруги М.А. Румянцевой (в девичестве – Матвеевой), возможно, любовницы Петра I. В десятилетнем возрасте был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк. Получил домашнее образование и в 1739 году, в возрасте 14 лет, назначен на дипломатическую службу. Но в 1740 году переведен в Сухопутный шляхетский корпус, который покинул через 2 месяца учебы. Приказом генерал-фельдмаршала Миниха отправлен в действующую армию в чине подпоручика. В период с 1741 по 1743 год участвовал в войне со шведами и отличился при взятии крепости Гельсингфорса. В 1743 году – капитан. За сообщение императрице о заключении Абоского мирного договора возведен ею в чин полковника и назначен командиром Воронежского пехотного полка. В 1744 году получил графский титул и женился на княжне Е.М. Голицыной.
В 1748 году принял участие в походе корпуса Репнина на Рейн. И к началу Семилетней войны (1756–1763) уже имел генеральское звание. Отличился в сражении при Гросс-Егерсдорфе (1757), инициативными действиями вверенных ему полков повернул ход сражения в пользу русской армии.
В 1758 году – генерал-поручик, командующий дивизией. В январе 1758 года участвовал во взятии Кенигсберга. В августе 1759 года дивизия П.А. Румянцева участвовала в Кунерсдорфском сражении и своими действиями принесла русской армии победу на войсками прусского короля Фридриха II. Румянцев был награжден орденом Святого Александра Невского.
Осада и взятие города Кольберга в 1761 году, где П.А. Румянцев проявил волю и решительность, когда в плен попало 3 тысячи пруссаков, а трофеями стали 20 знамен и 173 орудия, принесла ему славу полководца европейского уровня.
После окончания войны с Пруссией император Петр III наградил Румянцева орденами Андрея Первозванного и Святой Анны и присвоил ему чин генерал-аншефа.
Во время дворцового переворота 1762 года П.А. Румянцев остался верен императору, а потому, когда на престол вступила императрица Екатерина II, подал прошение об увольнении, но Екатерина его не приняла и в 1764 году назначила генерал-губернатором Малороссии. Здесь в 1765 провел «генеральную опись» края. А в 1768 году, во время войны с Турцией, Румянцев был назначен командующим 2-й армией, охраняющей южное порубежье России.
В битве при Ларге 7 июля 1770 года П.А. Румянцев с 25-тысячным войском разбил 80-тысячный турецко-татарский корпус, а 21 июля того же года при Кагуле одержал победу над противником, десятикратно превышающим численность его войск. За эти победоносные сражения он был награжден орденом Святого Георгия 1-й степени и возведен в чин генерал-фельдмаршала. В 1770 году его войска взяли Измаил, Килию, Аккерман, Браилов, Исакчу. Способствовал графу Панину взять Бендеры.
В 1771 году перенес военные действия на Дунай, где в 1773 вел успешные сражения с турецкой армией, но не смог взять Силистрию и Варну.
В 1774 году с 50-тысячной русской армией одержал бескровную победу над 150-тысячной турецкой армией, отрезав ее от Андрианополя, чем способствовал заключению выгодного для России Кучук-Кайнарджийского мира.
За эти победы к фамилии Румянцев была добавлена почетная приставка Задунайский. И к прежним наградам в фельдмаршальский ранец добавились фельдмаршальский жезл, украшенный алмазами; шпага, усыпанная бриллиантами. А еще золотой лавровый венок и масличная ветвь, также украшенные алмазами; крест и звезда ордена Святого Андрея Первозванного; медаль с изображением самого полководца; орден Черного Орла от прусского короля Фридриха, орден Святого Владимира первой степени; сотни тысяч рублей; серебряный сервиз; картины и, конечно, тысячи крепостных душ.
В 1775 году императрица Екатерина II подарила фельдмаршалу П.А. Румянцеву-Задунайскому Гомель и Гомельского старство в вечное потомственное владение. В 1779 году это старство, как сказано в Википедии, включало 82 деревни с 12665 дворами.
Кроме того, в багаже графа и генерал-фельдмаршала числились успешные дипломатические и государственные дела, способствовавшие возвеличиванию Отечества. Нашлось там место и теоретическим трудам полководца по вопросам военного искусства – «Инструкции», «Образ службы», «Мысли» и другие.
Ко времени назначения на Курское наместничество Петр Александрович (от брака с княжной Галицкой, Екатериной Михайловной) имел трех сыновей – Николая, графа и будущего государственного канцлера; Сергея, будущего тайного советника; Михаила.
Конечно, Петр Александрович не мог похвалиться такой богатой родословной, как потомки Рюриковичей или Гедиминовичей. Родоначальником их рода считался нижегородский боярин Василий Румянец, живший в XV веке. К их роду принадлежал и прадед Петра Александровича – воспитатель Петра I боярин Матвеев, павший от рук взбунтовавшихся стрельцов в 1682 году. Отец полководца, Александр Иванович Румянцев (1680–1750), был близок к Петру I. Именно он вместе с графом П.А. Толстым (1645–1729), выполняя волю императора, ездил в 1717 году в Священную Римскую империю, чтобы задержать и доставить в Россию царевича Алексея Петровича. Впрочем, бытует также версия, что Петр Александрович Румянцев – сын Петра Великого, соблазнившего супругу своего денщика, графиню Марию Андреевну Румянцеву (Матвееву).
Вот с таким богатым арсеналом чинов, званий и родовитых предков предстояло прибыть и начать исполнять функции наместника в Курске Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому. И не только в Курске, но еще и в Малороссии и в Слободской Украине. К этому времени Петру Александровичу шел уже 55 год.
Назначенный императрицей Екатериной II в Курск наместник был вполне самодостаточен в материальном и морально-нравственном плане. Что же касается его внешности и психологического портрета, то, по мнению историка Д.Н. Бантыш-Каменского (1788–1850), жившего в одну эпоху с Румянцевым-Задунайским и хорошо его знавшего, «Петр Александрович был высокого роста; стан имел стройный, величественный; лицо привлекательное, чуждое притворства, всегда спокойное. Важная походка придавала ему гордость. Он отличался превосходной памятью и крепким сложением тела. Не забывал никогда, что читал и видел, не знал болезней и на семидесятом году жизни своей мог проехать верхом в день пятьдесят верст. Был набожен без суеверия, благоговел перед императрицей, умевшей возвеличить Россию. Любил солдат, как детей своих, заботился о них и в поле и на квартирах. Воодушевлял храбрых воинов своей уверенностью в победе и был любим ими…». А по воспоминаниям А.В. Суворова, начинавшего полководческую карьеру под непосредственным руководством Румянцева (как, впрочем, и Г.А. Потемкин, и другие знаменитые русские полководцы), Петр Александрович почти всех своих солдат (!) знал в лицо и по имени, не говоря уже об офицерах.
Однажды, спустя десять лет после знаменитой Кагульской битвы, он, проезжая через Орел, вдруг увидел своего бывшего солдата, служившего ныне сторожем. Тут же приказал вознице остановить экипаж. Соскочил и, подойдя к оробевшему «служивому», расцеловал его за былую храбрость. Следуя дальше рассказу Д.Н. Бантыш-Каменского о характере П.А. Румянцева-Задунайского, среди прочих его положительных черт можно назвать то, что он обладал «умом прозорливым и основательным», что «соединял в себе твердость и предприимчивость», что был «неустрашим при исполнении воинских предначертаний», а также «не унывал среди опасностей и был наделен редким присутствием духа».
Не менее восторженную характеристику дал этому знаменитому полководцу и другой историк – Н.М. Карамзин (1766–1826). По взвешенному определению Карамзина, П.А. Румянцев-Задунайский «был мудрым полководцем, знал своих неприятелей… мало верил слепому случаю и подчинял его прихотям рассудка… не знал ни страха, ни запальчивости». И так далее…
К сожалению, короткий срок нахождения в должности наместника (до июля 1781 года) не позволил ему в полной мере исполнить планы по благоустройству города и наместничества, по борьбе с мздоимством и лихоимством, по реформированию судебной системы, по развитию школьного образования и культуры. Эти планы найдут свое воплощение несколько позже и при других наместниках и генерал-губернаторах.
После окончания срока нахождения на Курском наместничестве П.А. Румянцев-Задунайский был направлен в Малороссию. В 1788 году при осаде Г.А. Потемкиным-Таврическим Очакова Петр Александрович направил армию на помощь новой политической и военной звезде на российском небосклоне. А в следующем, 1789 году, отойдя от дел, удалился в имение под Киевом, где занимался сельским хозяйством и вел частный образ жизни, много читал, что-то писал.
Умер Петр Александрович Румянцев-Задунайский 8 декабря 1796 года на 72 году жизни, пережив императрицу Екатерину II на один месяц и два дня. Похоронен в Киево-Печерской лавре, «у левого клироса соборной церкви Успения Богородицы». Недалеко от места погребения Петра Александровича его старшим сыном Николаем Петровичем был установлен памятник. Другой памятник великому полководцу был установлен и в городе Глухове.
О жизнедеятельности Петра Александровича Румянцева-Задунайского написано немало публицистических и научных работ. Большой популярностью у читателей пользуется исторический роман М. Петрова «Румянцев-Задунайский», а у кинозрителей – фильмы, снятые, в том числе, и по мотивам этого романа.
Открыв торжественно Курское наместничество, генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский пребывал в Курске недолго. Распорядившись о составлении подробной описи бытовой, трудовой, этнической составляющей, социальной, экономической и культурной деятельности наместничества, 22 февраля 1780 года он, как сообщает краевед В.Б. Степанов, навсегда покинул Курск. И только в письменных посланиях правителю наместничества П.С. Свистунову давал общие распоряжения да справлялся о ходе дел [6].
Относительно бывшего белгородского губернатора и правителя Курского наместничества действительного тайного советника и генерал-аншефа Петра Семеновича Свистунова (1732-1808) известно, что он родился в семье лейтенанта флота, род которого происходит из Золотой Орды.
Получив первоначальное домашнее образование, Петр Свистунов затем окончил Сухопутный Шляхетский кадетский корпус. Получив офицерское звание, остался при корпусе. Во время учебы участвовал в театральной постановке трагедии А.П. Сумарокова «Хорев», увлекался литературой.
В июне 1762 года Свистунов был произведен в подполковники, в 1774 – в генерал-майоры, а в 1775 – в генерал-поручики и назначен белгородским губернатором.
Став первым правителем Курского наместничества и занимаясь хозяйственными делами, распорядился о мощении булыжником главных курских дорог, становившихся во время весенней и осенней распутицы непроходимыми от грязи. Булыжник, или куски фосфорита, добывался на берегу Тускари.
В 1781 году встречался с членом Санкт-Петербургской Академии наук Василием Федоровичем Зуевым (1752-1794), который в своих «Путешественных записках» весьма лестно отозвался о нем как правителе края.
В 1782 году П.С. Свистунов был отстранён от службы, и Сенату императрицей было приказано рассмотреть дело в связи с его должностными злоупотреблениями. Это дело длилось долго и закончилось ничем. В 1793 году Свистунов был уволен, согласно прошению, от службы, но после вступления на престол императора Павла I в 1796 году вновь возвращен на государственную службу. Ему был пожалован чин генерал-аншефа, и он назначен к присутствованию в Государственной военной коллегии. А в день коронования императора Свистунов произведен в действительные тайные советники и награждён орденом Святого Александра Невского.
С 1797 года – сенатор, а с 1799 по 1802 год – главный директор Государственного Ассигнационного Банка. Кроме того, участвовал в Комиссии по учреждению школ в Российской империи.
Умер в 1808 году. Был женат на Александре Егоровне Неплюевой, в браке с которой у них родился сын Николай Петрович Свистунов (1770 -1815).
Необходимо отметить тот факт, что П.С. Свистунов – один из немногих руководителей Курского края, который занимался литературной деятельностью. Как установили его биографы, он перевел на русский язык комедии Вольтера «Амфитрион» и Мольера «Мещанин во дворянстве», а также «Детское Училище». Кроме того, известен как автор многих элегий, песен, небольших стихотворений и нескольких трагедий. По некоторым сведениям, он начал писать Русскую историю, которая не была завершена. К большому сожалению, почти ничего из написанного им напечатано не было [7].
Говоря о личностях первых руководителей Курского наместничества, курские краеведы и историки отмечают то, что именно П.А. Румянцев-Задунайский и П.С. Свистунов стояли у истоков преобразований края во многих сферах человеческой деятельности.
Не успело образоваться Курское наместничество, а куряне – порадоваться свершившемуся факту, как страшный пожар 1781 года уничтожил весь город.
По архивным документам краеведами установлено, что пожар начался в ночь с 25 на 26 августа 1781 года от возгорания харчевни, принадлежащей купцу Степану Сыромятникову. Раздуваемый ветром огонь стал быстро переходить от одного деревянного здания к другому, выжигая целые участки посада и пригородных слобод. Пожарной команды в городе не было (она находилась только в Орле), поэтому тушить пожар приходилось горожанам да солдатам гарнизона. Воду в бочках привозили с берега Кура и поливали очаги пламени из ведер. Толку от этого было мало, и пожар продолжался несколько дней. Поэтому выгорел фактически весь центр города.
Осень, зиму и весну пережили кто в землянках, кто в наспех собранных из остатков бревен и досок избушках-завалюшках, кто у родственников в Закурной и Затускарной стороне.
В 1782 году город начали отстраивать заново по утвержденному 26 февраля 1782 года императрицей Екатериной II генеральному плану. Общее руководство по строительству города возлагалось указом императрицы на правителя Курско-Орловского наместничества князя и генерал-губернатора Александра Александровича Прозоровского (1732–09.08.1809), занявшего эту должность 13 июня 1781 года.
Именно он сначала подготовил проект плана застройки города, а затем, после утверждения его императрицей, неукоснительно его выполнял вместе с правителем наместничества действительным статским советником Афанасием Николаевичем Зубовым (?–17.02.1822), городовым магистратом.
Существенную помощь в этом деле А.А. Прозоровский имел от губернского землемера Ивана Федоровича Башилова, проводившего все необходимые расчеты и измерения на местности.
При этом все уцелевшие после пожара дома и другие здания, не вписывавшиеся в новые улицы и образованные ими кварталы, волевым решением А.А. Прозоровского безжалостно сносились. А если здание, например, каменную Флоровскую церковь, оказавшуюся посреди улицы (по плану), нельзя было снести, то в план вносились корректировки, и улица сдвигалась в ту или иную сторону.
Кроме того, как пишут Н. Златоверховников и А. Танков в «Путеводителе по городу Курску», вырубались вековые деревья, ранее росшие как вокруг города, так и внутри его. Если стволы деревьев годились для строительства, то обрабатывались и шли в качестве строительного материала. Если для строительства были непригодны, то шли на дрова – русские зимы долгие, и запас дров требовался большой [8].
Специальным распоряжением генерал-губернатора здания на центральных улицах города приказывалось возводить из кирпича или же обкладывать кирпичом деревянное строение. И они должны быть не менее двух этажей и иметь благопристойный внешний вид. По его указанию были снесены купеческие лавки, спешно поставленные на Красной площади некоторыми особо нетерпеливыми купцами. А купцам предлагалось заранее определиться в количестве лавок в будущем Гостином дворе, проект которого уже был заказан столичному архитектору [9].
Для строительства новых зданий желающим предлагались достаточно крупные ссуды – от 300 до 2000 рублей – под приемлемые проценты. Только не все дворяне, купцы, мещане, как стали именовать посадских жителей, однодворцы и бывшие монастырские, а теперь экономические крестьяне, жившие в городе, могли позволить себе эти ссуды. Как говорится, «с трудов праведных не построить палат каменных». Поэтому недовольных горожан было много. Впрочем, в какие времена недовольных бывает мало?.. Недовольные были, есть и, к сожалению, будут всегда…
Стараниями генерал-губернатора А.А. Прозоровского и всех его помощников в лице правителя наместничества А.Н. Зубова, губернской и городской магистратур, ибо один в поле – не воин, а каков поп – таков и приход, ранее хаотически застроенный Курск превращался в современный по тем временам город. В город с широкими прямыми мощенными булыжником улицами и переулками, с четкими кварталами, с «канареечного цвета ампирными особняками, массивными арочными купеческими лавками», по выражению В.Б. Степанова. К тому же город раздвигался и вдоль главных дорог – Московской и Белгородской (позже – Херсонской) – и в ширь от них. Теперь город по длине с юго-запада на северо-восток протянулся с 4-х до 6 верст, а в ширину – с 2-х до 4,5 верст [10].
При А.А. Прозоровском, как сообщают Н.И. Златоверховников и А.А. Танков в «Путеводителе по городу Курску», в 1782 году была снесена крепостная стена и земляной вал со стороны Красной площади и посада, овраг и крепостной ров засыпаны землей, что позволило увеличить территорию Красной площади. В 1783 году было заложено большое каменное здание присутственных мест, построены больница (госпиталь) и аптека, доступная всем социальным слоям населения. Впервые за всю историю города построено и торжественно открыто первое светское учебное заведение – Благородное училище для детей дворян мужского пола Курско-Орловского наместничества [11].
Биография князя и фельдмаршала А.А. Прозоровского такая же блистательная, как и биография П.А. Румянцева-Задунайского, и для описания его жизненного пути и деятельности потребуются десятки страниц. Если же говорить кратко, то Александр Александрович родился в семье князя Александра Никитича Прозоровского (1687-1740) и Анны Борисовны (1686-1772), дочери князя Б.А. Голицына, дядьки Петра I. Получив домашнее воспитание, по обычаям того времени в десятилетнем возрасте зачислен на службу солдатом в Семеновский лейб-гвардии полк (одновременно с А.В. Суворовым). В Москве изучал французский и немецкий языки, географию, историю и инженерное дело. С 1744 по 1754 год прошел все ступени военной подготовки и был выпущен в армейский пехотный полк в чине поручика.
В семилетнюю войну с Пруссией, принимая участие во многих сражениях, от капитана дорос до полковника. Участвовал в войне с польскими конфедератами (1767–1768), в войне с Турцией (1768–1774). С 1771 по 1778 год активно участвовал в присоединении Крыма к Российской империи.
После наместничества в Курском и Орловском наместничествах с 19 февраля 1790 года был главнокомандующим в Москве. В 1792 году руководил разгромом вольнодумного кружка Н.И. Новикова. В 1807–1809 командующий Дунайской армией в русско-турецкую войну 1806–1812 годов.
Умер генерал-фельдмаршал и кавалер многих орденов А.А. Прозоровский 9/21 августа 1809 года в полевом лагере за Дунаем, находясь на боевом посту.
С 1780 года был женат на фрейлине княжне Анне Михайловне Волконской (1749–1824), от брака с которой имел двух дочерей [12].
А вот об А.Н. Зубове, правителе Курского наместничества, оказавшемся в тени наместников А.А. Прозоровского и Ф.Н. Клички, биографических сведений фактически нет, хотя, как понимаем, наместники распоряжались, а правителю-губернатору приходилось исполнять эти распоряжения и держать на контроле всю текущую жизнь в губернии.
В Большой Курской энциклопедии указано, что А.Н. Зубов после губернаторства в Курске с 1782 по 1789 год получил чин тайного советника и похоронен в Спасском монастыре города Мурома. Только мало кто знает, что женат он был на дочери вице-адмирала Воина Яковлевича Римского-Корсакова Марии Воиновне (1749–1799), знатоке русского фольклора, замечательной певице и поэтессе. Во время губернаторства супруга в Курске в ее доме собирались люди творческие, думающие о русской культуре и русской истории, в том числе авторы «Описаний Курского наместничества» И.Ф. Башилов и С.И. Ларионов, частым гостем был и архимандрит Знаменского монастыря Амвросий. И кто знает, не она ли своими песнями, стихами повлияла на этих лиц и супруга тоже, чтобы они приступили к сочинительству и порадовали потомков своими «Описаниями…» [13].
С декабря 1783 года генерал-губернатором Курского и Орловского наместничеств был Франц Николаевич Кличка, а в недалеком прошлом австрийский серб Миколаш Ксавериус Франтишек (1725–28.10.1786). В 1740-х годах приехал в Россию. Окончил артиллерийский корпус и с 1750 года служил в русской армии. Участник Семилетней и русско-турецкой войн, о которых не раз говорилось выше, где проявил личное мужество и храбрость. Был награжден. В 1766 году произведен в генерал-майоры и направлен в Новгород губернатором. В 1778 – генерал-губернатор Иркутского наместничества. В Иркутске основал городскую школу и библиотеку, которой подарил 200 книг. В 1780 году принял непосредственное участие в восстановлении торговых отношений с Китаем. Не исключено, что в это время оказывал помощь курским промышленникам Ивану Илларионовичу Голикову, его племяннику Михаилу Сергеевичу и сродственнику их рыльскому купцу-предпринимателю Григорию Ивановичу Шелихову, ведшим торговлю и занимающимся охотничьим и винным промыслом и строившим планы похода к Охотску и берегам Тихого океана. Но что точно известно, так это то, что в Иркутском крае способствовал развитию горнорудного производства и сельского хозяйства (хлебопашеству и огородничеству) [14].
Ближайшее окружение генерал-губернатору Ф.Н. Кличке, по данным С.И. Ларионова, составили правитель наместничества А.Н. Зубов и его помощник действительный статский советник Аврам Иванович Анненков.
Прокурором наместничества с момента его открытия был надворный советник Петр Александрович Стромилов [15].
Предводителем губернского дворянства в Википедии называется Алексей Васильевич Ширков (с 1782 по 1787).
Прибыв в Курск и ознакомившись с состоянием дел в наместничестве и восстанавливающемся после пожара Курске, по всем уездным городам разослал распоряжение при строительстве руководствоваться спущенным из столицы планом застройки, сносить плетни и заборы, дряхлые постройки, строить каменные дома. И тут же, как пишет В.Б. Степанов, столкнулся с такой проблемой, как распределение земельных участков под строительство в центре Курска, где на них претендовали сразу по нескольку человек. Это вызвало бесконечные тяжбы и разбирательства.
Впрочем, несмотря на трудности, город строился и хорошел прямо на глазах. В нем уже определилось около 180 улиц и переулков. Правда, общее количество домов, имевшихся в Курске до пожара – 2335, по данным курских краеведов, сократилось до 2111. Однако это не помешало в 1784 году провести перепись городского населения, отдельные результаты которой можно найти в книге «Из истории Курского края». Согласно этой переписи в Курске, «окруженном со всех сторон, кроме полуденной, полями и рощами, а с полуденной луговой стороны – мелким лесом и пойменными от реки Семи местами», находится 2 монастыря – мужской и женский. Мужской «есть каменный, обнесенный такою же (каменною) стеною с башнями, и считается по штату во втором классе. В нем три каменные же церкви, где на одной из башен сделаны преизрядные часы».
Далее идет перечисление каменных зданий, сначала «публичных», то есть государственных и общественных, затем – приватных (частных). Среди «публичных» называются: для соли амбар и магистрат; из приватных – 13 купеческих домов и 1 мещанский, гербергов (постоялых дворов) 3, трактиров 2, купеческих лавок 9. Итого 31 каменное здание (без учета каменных церквей).
Из деревянного же строения «публичного» перечисляется генерал-губернаторский дом, 6 корпусов присутственных мест, «построенных на горе, при подошве которой протекает река Тускарь». (Ныне на этом месте Первомайский сад.) Далее следуют 2 флигеля при наместническом доме, караульное помещение, ледник, связь (несколько срубов здания под одной крышей) для канцелярии и штата, находящегося при генерал-губернаторе, связь для конюхов и прачек, конюшня. При этом «от оного дому по преспекту до мостовой поставлены столбы с фонарями». Подле мостовой – караульня, а в конце Пятницкого моста для караула будка. К квартире правителя наместничества пристройка деревянная 1 к каменным купеческим покоям и при ней службы 1.
Этого составителям «Топографического Курской губернии описания» показалось недостаточным, и они продолжили перечислять другие здания: хлебный амбар 1, каретный сарай 1, выход 1, поварня и при ней приспешня (кондитерская) 1, денежная кладовая 1, дом для школы 1. Подле него ледник с сараем 1 с пристроенным залом для межевой конторы 1, мужской богадельный дом 1, женский богадельный дом 1, больница с помещением для «увечных больных неисцеляемых». На дворе – погреб 1, конюшня для драгунских лошадей 1. Близ старого острога караульня 1. Всего государственных и общественных деревянных строений – 31.
Из частных строений названы 58 дворянских домов, 528 купеческих, мещанских 119, священно-и церковнослужительских 60, разного звания людей 1081, трактиров 2, купеческих торговых лавок 112. Итого деревянных частных зданий 1900.
Здесь же названы размеры города: по длине – 6, по ширине – 4, и по окружности около 16 верст. А также перечислены самые большие улицы – Московская, Белгородская, Севская и Старооскольская, определено число малых – 170 улиц и 12 переулков.
Даются сведения о том, что город Курск реками Тускарью и Куром разделен на 4 части, перечисляются пригородные слободы (Закурная, Стрелецкая, Казацкая, Пушкарная), что в нем проводятся по два торга в неделю, а товары привозятся из Лейпцига, Данцига, Вены, Москвы, Херсона, Таганрога, Калуги, Тулы и… Китая, откуда привозили бумажные и шелковые ткани.
В этом описании даются сведения о товарах, поступающих из-за границы, и товарах местного производства, большое внимание уделяется стоимости лесных материалов – бревен, досок, драни, лубья. Это вызвано, по-видимому, тем, что в Курске шли масштабные строительные работы. Приводятся цифры сумм стоимости ввозимого в город и вывозимого из него товара, соответственно, 300000 и 500000 рублей.
Число жителей Курска не указывается, зато дается информация о ремесленниках: серебренников 17, масленников 23, шапошников 26, сапожников 83, харчевников 10, плотников 45, столяров и штукатуров 4, свечников 5, котлеров 2, коновалов 2, мельник 1, бондарей 13, пушкарей 66, кожевников 33, горшечников и кирпичников 8, кузнецов 23, живописцев 8, гончаров 6, портных 14, набойщиков холста 4, шляпников 2, оконченников (стекольщиков) 3, печников 7. Всего 422 ремесленника.
В качестве дополнения приводится такая фраза: «Прочие ж пропитание имеют от торгов и промыслов, а некоторые – от земледелия». Под «промыслами», по-видимому, стоит понимать занятие охотой, рыбной ловлей, бортничеством…
Составители «Описания…» обратили внимание и на состояние промышленности в Курске. Выяснилось, что «фабрик никаких нет, а есть только кожевенные заводы, которых числом 36, на которых делаются кожи для сапогов». Работающим на этих заводах «в год платится сверх пищи хозяином по 20 рублей».
Кроме 36 кожевенных заводов, еще называются: воскобойня 1, кирпичных 15 (1 казенный, 5 купеческих, 6 мещанских, 3 однодворческих), известковых 7 (1 казенный, 4 купеческих, 1 мещанский и 1 однодворческий), гончарный 1, салотопельный 1. Всего – 61.
Еще о занятиях курян сообщается, что в нем «находится купеческих больших плодовитых садов 125, да возле домов маленьких 95 садов, в которых родятся разных и хороших сортов яблоки, дули, гливы, вишни, крыжовник и смородина». А за городом находятся «овощные огороды, на которых садят капусту, свеклу, горох, бобы, петрушку, пустраник, салат, разных родов, огурцы, картофель, брюкву, редьку, морковь, украинские киюшки или початки; в полях есть бакчи, где родятся преизрядные дыни и арбузы» [16].
Вот так представлен город за 1784 год в «Топографическом Курской губернии описании», которое историк Н.Д. Борщик справедливо называет «Описанием А.Н. Зубова», ибо оно сделано было в его губернаторство и, возможно, по его распоряжению.
В апреле 1785 года из-под пера императрицы Екатерины II вышли два законодательных документа: с «Жалованной грамотой дворянству» и «Жалованная грамота городам» или «Грамота на права и выгоды городам Российской империи». Оба документа имели большое политическое значение и в некоторых моментах дополняли друг друга. Поэтому, на наш взгляд, стоит привести выдержки из обоих.
Кроме того, что «Жалованная грамота дворянству» в положениях о личных преимуществах дворян в несколько десятков статей еще давала право на собрания дворян, этот раздел так и назывался «О собрании дворян, установлении общества дворянского в губернии и о выгодах дворянского общества».
37. Нашим верноподданным Дворянам жалуем дозволение собираться в той Губернии, где жительство имеют, и составлять дворянское общество в каждом На¬местничестве, и пользоваться нижеописанными правами, выгодами, отличностями и преимуществами.
39. Собранию Дворянства в Наместничестве дозволяется избрать Губернскаго Предводителя Дворянства той Губернии; и дом того Собранию Дворянства вся¬кие три года представить из Уездных Дворянских Предводителей двух Государеву Наместнику или Правителю, и котораго из сих Генерал-Губернатор или Губерна¬тор назначит, тому и быть Губернским Предводителем Дворянства той Губернии.
40. По силе 64 и 211 статей Учреждений Уездный Предводитель Дворянства выбирается Дворянством того уезда чрез всякие три года по балам.
47. Собранию Дворянства дозволяется представить Генерал-Губернатору или Губернатору о своих общественных нуждах и пользах.
48. Подтверждается Собранию Дворянства дозволение делать представления и жалобы чрез Депутатов их как Сенату, так и Императорскому Величеству, на ос¬новании узаконений.
Собранию Дворянства запрещается избирать для тех должностей, кои по силе Учреждений выбором наполняются, Дворянина, котораго доход с деревень ниже 100 рублей составляет, и который моложе 25 лет [17].
Как видим, и здесь имелись некоторые ограничения.
Второй закон, получивший название «Жалованной грамоты городам», устанавливал городские сословия, вводил градскую сословную книгу для ведения учета жителей, уточнял права и обязанности купцов по гильдиям, реформировал городское самоуправление через введение общей Думы и городской шестигласной Думы. Выдержки данного закона приводятся ниже.
Грамота на права и выгоды
городам российской империи
(Извлечение)
А. Городовое положение
1. Город строить по утвержденному плану за подписанием руки Императорскаго Величества.
2. Городу подтверждаются правильно принадлежащия по Межевой Инструк¬ции, или инако законно, земли, сады, поля, пастьбы, луга, реки, рыбныя ловли, леса, рощи, кустарники, пустыя места, мельницы водяныя или ветреныя; все оные вообще и каждое порознь ненарушимо иметь, и оным пользоваться мирно и вечно на основании законов, как внутри города, так и вне онаго.
9. Городовому Магистрату иметь книгу с описанием домов, строений, мест и земель городских под нумерами, дабы желающие дать в заем деньги, на заклад дома, или же кто дом, строение, место или землю купить или нанять хочет, с тою книгою справясь, давать деньги мог с надежностию.
10. Мещанские подати, службы и тягости, как личныя, так и вещественный всяк в городе мещанским торгом, ремеслом или промыслом промышляющий, по¬винен нести наравне с мещанством, разве особою статьею освобожден от оных.
16. Мещанские промыслы да защищаются правосудием и да подкрепляются порядком благочиния.
19. Предписывается в городе учредить и иметь школы на точном основании 384 статьи Учреждений 7 Ноября 1775 года, и других изданных о том от Импера¬торского Величества установлений.
20. На городской земле по дорогам дозволяется городу построить и содержать и в наем отдать харчевни, корчмы или трактиры.
21. Мещанам отдается на волю в городе иметь или строить, или чинить для Хранения или продажи товаров гостиной двор, или же иметь по домам лавки и анбары для продажи и поклажи товаров.
22. В городе иметь клейменыя весы и меры, и с оными поступать по установ¬лениям.
24. Уездным жителям да будет свободно и безопасно свои произростания, ру¬коделия и товары в город возить, и потребное для них из города вывозить безпрепятственно, и с уездных жителей при привозе произростений, рукоделия и товаров. В город, или при вывозе потребнаго для них из города, не требовать явления, или записания пашпорта в здоровое время.
Б. О городовых обывателях.
Установление общества градскаго,
и о выгодах общества градскаго
29. Городовым обывателям каждаго города жалуется дозволение собираться в том городе, и составить общество градское, и пользоватися нижеписанными правами и выгодами.
30. Городовые обыватели собираются по приказанию и дозволению Гене¬рал-Губернатора или Губернатора, как для дозволенньи городовым обывателям выборов, так и для выслушивания предложений Генерал-Губернатора, или Губер¬натора всякия три года в зимнее время.
31. По силе 72-й статьи Учреждений, по городам и посадам Городекой Глава, Бургомистры и Ратманы выбираются обществом городским чрез всякие три года по балам; старосты же и Судьи Словеснаго Суда выбираются тем же обществом всякой год по балам.
36. Обществу градскому дозволяется представить Губернатору о своих общественных нуждах и пользах.
49. Обществу градскому запрещается избирать для тех должностей, кои, по иле Учреждений, выбором наполняются, мещанина, который в том городе не имеет капитала, с котораго проценты, ниже 50 рублей, и который моложе 25 лет.
53. В городе составить городовую обывательскую книгу, в коей вписать обывателей того города, дабы доставить каждому гражданину свое достояние от отца сыну, внуку, правнуку и их наследию.
В. Наставление для сочинения и предложения
городовой обывательской книги
61. Городской Глава того города с выбранными от города Депутатами от каждой городовой части, из списка старосты составит городовую обывательскую книгу того города.
63. В первую часть городовой обывательской книги внесут состояние и имена настоящих городовых обывателей по алфавиту.
Толкование. Настоящие городовые обыватели суть те, кои в том городе дом, иное строение, или место, или землю имеют.
64. Во вторую часть городовой обывательской книги внесут вписавшихся в гильдии, первую, вторую и третью по алфавиту.
Толкование. Вписавшиеся в гильдии суть все те (какого кто бы ни был рода, поколения, или семьи, или состояния, или торга или промысла, или рукоделия или ремесла) кои за собою объявят капитал, а именно: 1. Кто объявит за собою капитал от 10 000 рублей и до 50 000 рублей, того вписать в первую гильдию. 2. Кто объявит за собою капитал от 5000 рублей до 10 ООО рублей, того вписать во вторую гильдию. 3. Кто объявит за собою капитал от 1000 рублей до 5000 рублей, того вписать в третью гильдию.
65. В третью часть городовой обывательской книги внесут вписавшихся в цехи по алфавиту.
Толкование. Вписавшиеся в цех суть те мастера, подмастерья и ученики раз¬личных ремесел, кои вписалися в цех своего ремесла.
66. В четвертую часть городовой обывательской книги внесут иногородних и иностранных гостей по алфавиту.
67. В пятую часть городовой обывательской книги внесут именитых граждан по алфавиту.
Толкование. Именитые граждане суть те, кои: 1. Проходя по порядку службы городскую, и получив уже название степенных, вторично по выборе отправили службы мещанских Заседателей Совестнаго Суда, или Губернскаго Магистрата, или Бургомистра, или Городскаго Главы с похвалою. 2. Ученые, кои Академиче¬ские или Университетские аттестаты, или письменныя свидетельства о своем зна¬нии, или искусстве предъявить могут, и таковыми по испытаниям Российских глав¬ных училищ признаны. 3. Художники трех художеств, а именно: Архитекторы, жи¬вописцы, скульпторы и музыкосочинители, кои суть члены Академические, или удостоения Академическия о своем знании или искусстве имеют, и таковыми по испытаниям Российских главных училищ признаны. 4. Всякаго звания и состоя¬ния капиталисты, кои капитала от 50 000 рублей и более за собою объявят. 5. Бан¬киры, кои деньги переводят, и для сего звания капитала от 100 до 200 000 рублей за собою объявят. 6. Те, кои оптом торгуют и лавок не имеют. 7. Кораблехозяева, кои собственные корабли за море отправляют.
68. В шестую часть городовой обывательской книги внесут посадских по ал¬фавиту.
Толкование. Посадские суть в том городе старожилы, или поселившиеся, или родившиеся, кои в других частях городовой обывательской книги не внесены, про¬мыслом, рукоделием или работаю кормятся в том городе.
Е. О гильдиях
и о гильдейских выгодах вообще
92. Дозволяется всякому, какого бы кто ни был пола, или лет, или рода, или поколения, или семьи, или состояния, или торга, или промысла, или рукоделия, или ремесла, кто за собою объявит капитал выше 1000 рублей до 50 000 рублей, за¬писаться в гильдии.
Ж. О первой гильдии
104. Первой гильдии не токмо дозволяется, но и поощряется производить всякие внутри и вне Империи торги, товары выписывать и отпускать за море, оные продавать, выменивать и покупать оптом или подробно, на основании законов.
105. Первой гильдии не запрещается иметь или заводить фабрики, заводы и морския всякия суда.
106. Первой гильдии дозволяется ездить по городу в карете парою.
107. Первая гильдия освобождается от телеснаго наказания.
3. О второй гильдии
110. Второй гильдии не токмо дозволяется, но и поощряется производить всякие внутри Империи торги, и товары возить водою и сухим путем по городам и ярманкам, и по оным продавать, выменивать, и покупать потребное для их торгу оптом или подробно, на основании законов.
111. Второй гильдии не запрещается иметь или заводить фабрики, заводы и речныя всякия суда.
112. Второй гильдии дозволяется ездить по городу в коляске парою.
113. Вторая гильдия освобождается от телеснаго наказания.
И. О третьей гильдии
116. Третьей гильдии не токмо дозволяется, но и поощряется производить ме¬лочный торг по городу и по уезду, продавать мелочный товар в городе и в округе, и тот мелочный товар возить водою и сухим путем по селам, селениям и сельским торжкам, и на оных торжках продавать, выменивать и покупать потребное для мелочнаго торгу оптом или подробно, в городе, или округе.
117. Третьей гильдии не запрещается иметь станы, производить рукоделия и иметь и содержать малыя речныя суда.
118. Третьей гильдии дозволяется иметь трактиры... торговые бани и постоялые дворы для проезжих и прохожих людей.
119. Третьей гильдии запрещается по городу ездить в карете и впрягать зи¬мою и летом более одной лошади.
О. О Городской общей Думе
и о городской шестигласной Думе
156. Городовым обывателям дозволяется составить общую Городскую Думу.
157. Городскую общую Думу составляют Городской Глава и Гласные от настоящих городовых обывателей, от гильдии, от цехов, от иногородных и иностранных гостей, от именитых граждан и от посадских. Каждое из сих разделений имеет один голос в обществе градском.
158. Чтоб составить голос настоящих городовых обывателей, собираются всякие три года в каждой части города настоящие городовые обыватели и выбирают по балам одного Гласного. Каждый Гласный настоящих городовых обывателей явиться должен у Городскаго Главы.
164. Общая Городская Дума избирает шестигласную Городскую Думу из своих Гласных.
165. Шестигласная Городская Дума составится из голоса настоящих городовых обывателей, из голоса гильдейских, из голоса цеховых, из голоса именитых сдан, и из голоса посадских в председании Городскаго Главы; в случае же убыли во время срока общая Городская Дума наполняет место из того же голоса.
166. В Городской Думе сидит Городской Глава на стуле посредине; против Городскаго Главы сидят на лавке направо голос цеховых, налево голос посадских; возле Городскаго Главы в правом завороте на лавке голос настоящих городовых обывателей, и голос иногородных и иностранных гостей; возле Городскаго Главы в левом завороте на лавке же голос именитых граждан и голос гильдейский.
167. Городской Думе предлежат попечения: 1. Доставить жителям города нужное пособие к их прокормлению или содержанию. 2. Сохранять город от ссор и тяжеб с окрестными городами или селениями. 3. Сохранять между жителями мир, тишину и доброе согласие. 4. Возбранять все, что доброму порядку и благочинию противно, оставляя однако ж относящиеся к части полицейской, исполнять местам и людям, для того установленным. 5. Посредством наблюдения доброй меры и всякими позволенными способами поощрять привоз в город и продажу всего, что ко благу и выгодам жителей служить может. 6. Наблюдать за прочностию публичных городских зданий, стараться о построении всего потребного, о заведении площадей для стечения народа по торгу, пристаней, анбаров, магазинов, и тому подобного, что может быть для города потребно, выгодно и полезно. 7. Стараться о приращении городских доходов на пользу города и для распространения заведений по Приказу Общественнаго Призрения. 8. Разрешать сомнения и недо¬умения по ремеслам и гильдиям, в силу сделанных о том положений.
172. Общая Городская Дума быв составлена из людей, занятых торгами, про¬мыслами и ремеслами, обязана собираться по однажды всякой срок заседания; или же, когда нужда и польза городская и в другое время.
173. Для всегдашнего отправления дел выше в статье 167 изъясненных, пола¬гается, как выше сказано, городская шестигласная Дума.
Городская шестигласная Дума собирается всякую неделю, однажды, раз¬ве когда нужда или польза городская востребует и кроме того [18].
Если коротко, то «Жалованная грамота городам» определила новые выборные городские учреждения, несколько расширив круг избирателей. Горожане были поделены на шесть разрядов по имущественным и социальным признакам: а) «настоящие городские обыватели» – владельцы недвижимости из дворян, чиновников, духовенства; б) купцы трех гильдий; в) ремесленники, записанные в цехи; г) иностранцы и иногородние; д) именитые граждане; е) посадские люди – все прочие граждане, кормящиеся в городе промыслом или рукоделием.
Сведения о горожанах заносились в городовую обывательскую книгу. Два основных сословия – купечество и мещанство, в которое фактически влились однодворцы, получили основы самоуправления, в определенном смысле аналогичные основам «Жалованной грамоте дворянству». В соответствии с «Жалованной грамотой городам», в городах раз в три года созывалось собрание «градского общества», в которое входили лишь наиболее состоятельные горожане. Постоянно действующим городским органом была «общая градская дума», состоящая из городского головы и шести гласных. Судебными выборными учреждениями в городах являлись городовые магистраты – органы сословного городского самоуправления. Отдельно избирались суды для дворян и для городского населения.
«Жалованная грамота городам» фактически завершила устройство так называемого городского общества. Это общество составлялось из обывателей, принадлежащих к податным сословиям, то есть к купцам, мещанам и ремесленникам. Грамота закрепляла единый сословный статус всего населения городов независимо от профессиональных занятий и родов деятельности. И действовала фактически до 1870 года, когда было принято «Городовое положение».
Возвращаясь к курской действительности середины 80-х годов XVIII века, стоит отметить, что при генерал-губернаторе Ф.Н. Кличке в Курске было восстановлено несколько церквей, пострадавших от пожара, а какие-то вновь заложены. На Красной площади по проекту Джакомо Кваренги в 1785 году стали возводить каменные торговые ряды – Гостиный двор, – которые многие годы были достопримечательностью города.
В 1785 году Дворянское училище было преобразовано в Главное народное училище, утверждена ярмарка, традиционно проходившая в конце года. А в марте 1786 года в Курск на имя генерал-поручика Ф.Н. Клички пришел императорский рескрипт, уведомляющий его о том, что в 1787 году Екатерина II совершит поездку в Крым, откуда будет возвращаться через Черкасск, Бахмут, Тор, Изюм, Харьков, Курск, Орел, Тулу и Москву и что со стороны генерал-губернатора будет сделано все необходимое к ее «выгодному проезду».
Теперь, кроме строительства города, на плечи наместника взвалились заботы по наведению порядка по всему маршруту движения императорского кортежа – починка дорог и мостов, облагораживание улиц уездных городов, возведение в Курске триумфальных арок на улице Белгородской при въезде в город и на улице Московской – при выезде.
Психологический стресс, ежедневные заботы и хлопоты привели к тому, что Франц Николаевич Кличка, находясь в Орле, неожиданно скончался 28 октября 1786 года. Похоронен он был в Курске.
Краевед В.Б. Степанов, характеризуя личность Ф.Н. Клички, приводит слова его современника по иркутскому периоду службы: «Добрый и справедливый, он принимал и выслушивал всех ласково и благосклонно; словесные и письменные просьбы решал без отлагательства и без мздоимства; ссоры и споры старался прекращать дружелюбием и через посредников; смотрел внимательно и наблюдал за скорым и справедливым решением дел в судах; помогал сиротам и неимущим, поощрял торговлю...» [19].
В Курске же в 1785 году увидел свет рукописный труд губернского чиновника и архитектора Ивана Федоровича Башилова (1749 – после 1792) «Топографическое описание Курского наместничества» и «Атлас Курского наместничества».
И.Ф. Башилов родился в с. Богословском Старооскольского уезда в семье курского дворянина. После получения начального домашнего образования учился в Москве в Славяно-греко-латинской академии, которую окончил в 1761 году. С января 1763 года – в штате Коллегии экономии. С 1767 года в Белгородской губернии занимался описанием монастырских селений. С 1771 – в Ельце на геодезической работе. С 1772 по 1775 год жил с супругой Екатериной Ильиничной (урожденной Хрущевой) в ее имении. С 1775 по 1780 год занимался вопросами Курского наместничества. В 1780 году назначен на должность землемера Новооскольского уезда, но фактически занимался претворением в жизнь генерального плана города Курска. В августе 1789 года вышел в отставку и в 1792 году избран предводителем дворянства Старооскольского уезда.
Его труд «Топографическое описание Курского наместничества» наряду с трудом С.И. Ларионова «Описание Курского наместничества» считается первым краеведческим произведением края. К сожалению и к стыду курян многих поколений, он так и остался в рукописном варианте и до сих пор не опубликован.
Описывая Курск, И.Ф. Башилов обращает внимание на властные структуры города и сообщает, что «в губернском городе правление наместническое, в котором председает (председательствует) генерал-губернатор, правитель наместничества, 2 советника; палаты: казенная, уголовного суда, гражданского суда, совестный суд; 2 департамента верхнего земского суда, 2 департамента верхней расправы, два департамента губернского магистрата; уездный суд, городской магистрат, нижняя расправа, нижний земский суд, полиция и городническое правление.
Поскромнее выглядят уездные города, в которых «в каждом уездный суд, уездное казначейство, народовой магистрат (где есть купечество), нижняя расправа, нижний земский суд, городническое правление».
В книге Ю.А. Бугрова и А.Н. Пахомовой «Власть и дело» приводится конкретизация штата губернского магистрата этого времени: «2 председателя, возглавлявших департаменты, 3 выборных из купцов заседателя, публичный нотариус и канцелярские служители: 3 протоколиста, 4 регистратора, 4 канцеляриста, 2 подканцеляриста и 2 сторожа» [21].
Отметив нахождение в городе трехэтажного каменного Благородного училища с 8 деревянными корпусами и преподающимися в нем дисциплинами – «учение закона, российской грамматики, географии, языкам иностранным: немецкому и французскому, рисовать, танцевать, фехтовать и музыцирова», – И.Ф. Башилов назвал число учеников – 40 человек. А еще несколько добрых слов он высказал в адрес курского купца Ивана Ларионова сына Голикова, начавшего строить «подле дома своего» каменное здание под училище для «купеческого и мещанского юношества». Он же сообщает и о частной аптеке немца Виллешем, учрежденной с помощью общественного приказа призрения. И, в отличие от цитируемого ранее «Описания», в котором отсутствуют данные о жителях города Курска за 1784 год, дает цифровые выкладки по социально-этническому составу населения города.
По его данным, в Курске проживало 320 дворян (136 мужского и 184 женского пола), их людей (по-видимому, домашней прислуги и родственников-приживальщиков) 766 (365 и 401), священнослужителей 165 (70 и 95), приказных 495 (345 и 150), купцов 3609 (1919 и 1690), мещан 4531 (2303 и 2228), однодворцев 4525 (2384 и 2141), отставных солдат 65, крестьян помещичьих 172 (70 и 102), войсковых малороссиян 464 (231 и 253), цыган казенных 42 (19 и 23), цыган помещичьих 117 (55 и 62).
Всего, по данным И.Ф. Башилова, в Курске в 1785 году проживал 15291 человек, в том числе 7962 мужчины и 7329 женщин. Не трудно заметить, что у дворян, их людей, крестьян помещичьих и священнослужителей число женщин преобладало над числом мужчин, а у купцов, мещан и однодворцев количество мужчин доминировало над количеством женщин.
Интерес представляют характеристики И.Ф. Башилова, данные социальным слоям Курска. «Дворяне в губернии сей, – пишет он о привилегированном классе, – состояние имеют посредственное, и большая часть людей малопоместных. Детей своих приготовляют к военной службе. Большие же поместья принадлежат знатным фамилиям, которые в них не живут».
А такая характеристика дана купечеству: «Купечество и мещане в городах Курске, Рыльске, Белгороде, Путивле и Обояни… капиталы имеют посредственные; обоянские ж вообще бедны, и торгу, кроме своей округи и соседних, никуда не производят».
«В духовенстве, – констатирует Башилов, – священников просвещенных и учителей церковных немного, а есть по нескольку в городах и малороссийских слободах. В селениях однодворческих – почти все невежды, жизнь ведут единообразную с однодворцами и часто являются в пороках и преступлениях, не соответствующих их состоянию».
О крестьянах говорит коротко, но с позиции своего «просвещенного сословия»: «Крестьяне – суть люди, зависевшие издревле от какого-либо над ними начальника, собственности своей в землях не имеющие. Кроме хлебопашества, какого-либо ремесла и извозу, ни в каких роскошах (промыслах) не упражняются. Живут в черных избах».
Самые лестные отзывы у него о малороссиянах – потомках украинских казаков, в XVII веке бежавших из Польши и Правобережной Украины. Причем как о казенных, так и владельческих: «Живут в слободах улицами, в белых избах, которые содержат всегда в чистоте; одежду носят опрятно, лаптей совсем не употребляют, а ходят в сапогах, котах или постолах… Склонны к ремеслам, отчего и ремесленников между ними есть довольно, яко-то: кузнецы, портные, сапожники, столяры, маляры, кожевники, ткачи и музыканты. В хлебопашестве упражняются посредственно».
Больше всего им написано об однодворцах. Признавая в них потомков служилых людей, порой даже дворян, имеющих царские грамоты на дворянскую принадлежность, но оказавшихся без распроданной ими или их предками земли, скупленной помещиками, И.Ф. Башилов рисует их бездельниками и тунеядцами. «Дворы имеют они непорядочные, улиц в селениях их нет, а к проезжей дороге стоят их гумны с хлебом, через которые к каждому на двор въехать надобно. Живут в черных избах. Обуваются в лапти. Пищу употребляют суровую, и самые богатые к трудам не весьма прилежны, ибо они во время работное ездят по полям с ястребами на лов перепелок, а зимою по лесам с тенетами и собаками на ловлю зверей, в извозы и в работу от своих домов не отдаляются, отчего много бедных» [21].
Это описание жизни и быта курских уездных однодворцев во многом перекликается с характеристикой, данной им писателем Н.А. Полевым, приводимой ранее.
В 1786 году в Москве было издано «Описание Курского наместничества…» прокурора верхней расправы Сергея Ивановича Ларионова (? – после 1786). О самом авторе сведений мало. Ясно, что он из старых московских дворян с хорошим по тем временам университетским юридическим образованием. Возможно, кто-то из его предков побывал на курском воеводстве в 1727 году. Но написанная им книга на многие десятилетия стала большим подспорьем в жизни курских краеведов. И в данной работе она не раз уже цитировалась, ибо является первоисточником, а все остальное – лишь производное от первоисточника, какие бы громкие научные имена ни стояли под краеведческими работами о древнем и средневековом Курске и Курском крае.
Описывая построенный (или же строящийся) по генеральному плану Курск, С.И. Ларионов отмечает его составляющие части и общее число улиц – 182, из которых лучшие Херсонская (бывшая Белгородская) и Московская.
Переходя к населению города, его профессиональному, социальному и этническому составу, он пишет, что «господ присутствующих членов, приказных, офицерских и нижних чинов служителей при двадцати разных местах наместничества находится 355, да особо при должностях и с приказными 307, воинской команды с гарнизонным батальоном 922. Итого всех службою и должностьми обязанных 1584 человека. Сверх того квартирует Севский пехотный полк».
Если сравним эти данные с данными И.Ф. Башилова о приказных (495 человек), то обнаружим существенную разноголосицу. А ведь между обоими «Описаниями» разница во времени – всего лишь год. Правда, этот год вместил в себя новый закон императрицы о городах, новое реформирование, новые подходы…
Данных о дворянах, проживающих в городе, Ларионов не приводит, хотя количество их городских деревянных домов называет (58). Однако ниже, когда речь ведет о Курской округе, к дворянству возвращается и указывает, что их всего 358 человек, из которых в селениях живут только 279. (По-видимому, называется число лиц только мужского пола.) Остальные же либо находятся на службе (губернской и уездной), либо живут в иных местах. А у Башилова четко сказано, что в Курске проживает 320 дворян, в том числе 136 лиц мужского пола. Снова явная нестыковка как в цифровых выражениях, так и в объектах исследования.
Однако следуем далее и видим, что «купцов – 1883, мещан – 2230, священно-и церковнослужителей и монахов – 181, разных иностранных – 22, цыган – 49, однодворцев – 222, разных крестьян – 84, малороссиян – 249, ямщиков – 1086 человек. А всего разного звания – 6006 душ, надо полагать – мужских душ.
И опять наблюдаем разницу в количестве представителей социальных групп: купцов и мещан больше у Башилова, а священнослужителей – у Ларионова. А уж про однодворцев и говорить не приходится: по данным Башилова, их 2383 человека, а по данным Ларионова – 222. К тому же у Ларионова показано количество ямщиков, а у Башилова эти данные вообще отсутствуют; возможно, ямщики включены в число однодворцев… Хотя Ямская слобода еще не входила в черту города, как об этом пишет сам С.И. Ларионов.
Ведя речь о ремесленной деятельности курян, И.Ф. Башилов лишь обозначает виды такой деятельности. Не называя конкретных цифр, а у С.И. Ларионова цифровые данные имеются, и они полностью совпадают с данными в «Топографическом описании» А.Н. Зубова. Поэтому повторяться вряд ли стоит.
Данные С.И. Ларионова о построенных в Курске зданиях, как государственного и общественного предназначения, так и частного (приватного), как каменных, так и деревянных, в значительной мере совпадают с данными, указанными в «Топографическом описании» 1784 года. Только у Ларионова есть существенное дополнение о 28 каменных и 40 деревянных кузницах, 2 водяных и 1 ветряной мельницах, городовом магистрате, почтовом доме и банковской конторе и некоторых других зданиях.
Согласно его данным, в Курске в 1786 году было 11 казенных каменных (кирпичных) строений и 56 частных каменных зданий. И он впервые называет цифру всех имеющихся зданий в городе – 2111. А также поясняет, что начато строительством множество новых зданий, в том числе 10 купеческих каменных домов.
А вот в вопросе развития в Курске промышленности он полностью солидарен с теми данными, которые были обнародованы в «Описании» 1784 года: фабрик нет, а заводов 61. Одинаковые сведения он приводит и по садам и огородничеству.
Как и предыдущими авторами, прокурором верхней расправы Курского наместничества Ларионовым названы два монастыря – Мужской Знаменский и женский – Живоначальной Троицы. Новым же является то, что в его «Описании Курского наместничества…» приводится перечень церквей, как каменных, так и деревянных.
Среди каменных С.И. Ларионов называет соборную во имя Воскресения Христова, построенную еще в 1596 году деревянной, а в 1733 перестроенную «тщанием купечества и разных людей» в каменную. Среди приходских – чудотворца Николая (1763), пророка Ильи, святых Флора и Лавра (1779), святой Параскевии Пятницы (?), чудотворца Сергия (1762), Благовещания Богоматери с пределом великомученика Георгия (1754), Живоначальной Троицы (Нижней Троицы) (1742), Преображения Господня на Спасской площади в Закурной части (1786), Покрова Богородицы с пределом чудотворца Дмитрия Ростовского (1770), Вознесения Господня (1767), Смоленской Богородицы (1786). Всего 12.
Среди деревянных упоминаются церковь чудотворца Николая у Собора, обновленная в 1767 году, Успения Богоматери, построенная в 1736 году, Спаса за Куром, упоминаемая еще в 1612 году (рядом с которой из-за ее ветхости строится каменная) и кладбищенская церковь за Херсонскими воротами. Здесь, по-видимому, речь идет о Всесвятской церкви…
В отличие от Башилова, Ларионов характеристик представителям социальных слоев курского населения не дает, зато отмечает, что купцы в Курск привозят товаров на 300 тысяч рублей, а вывозят на 501 тысячу, что торгуют они «всякий день, исключая праздничные и торжественные дни». И приводит некоторые расценки на товар. Например, пишет, что «по причине строительства очень много строевого лесу, который и бывает в продаже 8 аршинной меры каждое сто – по 25 рублей, пильных досок 6 аршинных сотня – 22 руб., дрань для крышки сто – 5 руб., лубьев сто – 11 руб., досок для полов семиаршинных по 61 рублей сто». Или другой пример: «В нынешнюю весну, в самую распутицу, по неизбыточному прошлогоднему урожаю в сей стране, продавалось здесь ржи четверть не свыше полутора, овса же четверть менее одного рубля; сена пуд – в 8 копеек. По сравнению чего с другими местами, можно судить об изобильном крае сем! Дрова же в довольной цене в рассуждении малолесия».
Довольно подробно Сергей Иванович Ларионов пишет о новом учреждении в губернском городе – почте. Так как почта, подобно дорогам, является связующим звеном в общении людей, то высказывание Ларионова о ней, на наш взгляд, стоит привести полностью.
«Она отправляется в следующие места и приходит оттоль, а именно: отходит в воскресенье в Харьков и сего наместничества города, также в Херсон, в Полтаву и во многие малороссийские города. Своего ж наместничества – в Белгород, Богатой, Карочу, Льгов, Обоянь, оба Оскола, Путивль, Рыльск, Суджу и Тим. Приходит из тех мест во вторник и пятницу. В среду (отправляется) в Тульское, Орловское, Воронежское, Киевское, Черниговское и Новгород-Северское наместничества и их города, а также в свои Дмитриев, Фатеж и Щигры. Приходит (оттуда) в среду и четверток (четверг). В пятницу почта из Курска отправляется в обе столицы, в чужие земли оттуда, а также во все за Московской губернией и за Петербургом находящиеся российские города, так же в Тулу и Орел. Приходит (назад) в субботу и воскресенье.
Станции почтовые находятся во всех городах, по одной, как обыкновенно. В округах же – в Курской 6, Белогородской 2, Богатынской 4, Дмитриевской 1, Короченской 3, Льговской 4, Обоянской 5, Новооскольской 3, Старооскольской 5, Путивльской 5, Рыльской 1, Судженской 6, Тимской 6, Фатежской 5 и в Щигровской 2. Итого 58. Да в городах 15. Всего же всех вообще 73 станции» [22].
Так авторы трех «Описаний Курского наместничества», где-то противореча друг другу, где-то согласуясь друг с другом, где-то дополняя друг друга, представляют широкую палитру жизни и быта Курска в середине восьмидесятых годов XVIII века. Благодаря их данным мы видим не только развитие Курска, но и деятельность руководителей города и наместничества. И пусть еще негативных явлений в жизни того общества предостаточно: и уродливое явление российской действительности – крепостное право, и огромный чиновничий аппарат, и неизбежные в данном случае взятничество, казнокрадство и низкопоклонство, но отчетливо прорисовывается важное – созидательное движение вперед. (Кстати говоря, в наше время такие общественные язвы, как взятничество, казнокрадство, низкопоклонство также имеют место, причем довольно больше, только созидательного движения вперед что-то не очень наблюдается…)
Как отмечают курские краеведы и историки, в середине 80-х годов XVIII века в Курске, кроме Благородного училища и духовного училища при Знаменском монастыре, других школ не существовало. Об их учреждении только шли разговоры. Однако уже в это время в городе грамотой владели более 48% купцов и 26% мещан. И хотя среди женщин грамотных было мало – единицы из дворянского, купеческого сословия и в семьях священнослужителей, – тем не менее грамотных курян было более 37% [23].
Впрочем, не стоит забывать, что после последних реформ 1785 года началось строительство малых народных училищ в уездных городах. Во второй половине 80-х годов в Курске было учреждено Георгиевское малое училище, а другое – в курской пригородной слободе Ямской.
Это вновь говорит о поступательном движении в развитии курского общества.
После смерти Ф.Н. Клички наместником Курского и Орловского наместничеств стал граф Антон Богданович де Бальмен (1741–01.10.1790). Происходил он из древнего шотландского рода. С 1751 года состоял на военной службе сержантом лейб-гвардейского Измайловского полка. В качестве офицера участвовал в войне с Турцией. С 1774 года – генерал-майор, с 1780 – генерал-поручик. В составе Украинской армии участвовал в подавлении восстания запорожских казаков и уничтожении Сечи. С 1784 по 1786 год – генерал-директор Сухопутного шляхетского кадетского корпуса. После курско-орловского наместничества в мае 1789 года направлен в действующую Кавказскую армию, где, по данным Ю.А. Бугрова, умер от чахотки. В Курске по себе оставил добрую память, как честный и добросовестный правитель [24].
Именно на срок его наместнической деятельности приходилось посещение императрицей Екатериной II Курска. Однако, как отмечают курские краеведы, он в этих торжествах почему-то ни в Курске, ни в Орле не участвовал. Однако по его распоряжению были построены и богато украшены Херсонские ворота на въезде в город со стороны улицы Херсонской.
11 июня 1787 года, как напишет Н.И. Златоверховников, а за ним повторят и другие краеведы, у границ наместничества императрицу встретили генерал-губернатор Афанасий Николаевич Зубов, предводитель дворянства Василий Аристархович Похвиснев, белгородский предводитель дворянства Абрютин, делегации от дворян, чиновников и купцов.
По пути к Курску были остановки в Обояни и Медвенке, торжественные обеды в честь императрицы в домах помещиц Александры Сафоновой и Александры Черемисиновой.
13 июня [по старому стилю] 1787 г. стотысячная толпа людей встречала прибывшую в 4 часа дня императрицу на последней перед Курском Селиховской почтовой станции. Здесь же уже находились губернатор А.Н. Зубов, вице-губернатор А.И. Анненков, губернский и 15 уездных предводителей дворянства, губернский почтмейстер, почтальоны, курская военная команда и 120 курских дворян на богато убранных серых конях.
В Селиховых дворах встречать царицу собралось до 100 тысяч человек. Гремела музыка, звучало хоровое пение. Толпа сопровождала Екатерину до Курска, куда она прибыла в парадной позолоченной карете, запряженной 10 лошадьми.
Когда царский поезд показался у черты города, раздались гром пушек и звон колоколов. Молодые девушки крестьянского и мещанского сословий в золотых повязках и парчовых с золотыми галунами одеждах устилали путь цветами и венками. (Да, «пустить пыль в глаза», заняться показухой, чтобы ублажить сильных мира сего – старая русская традиция, дожившая и до наших дней.)
У арки торжественное шествие встречали почетные курские граждане во главе с городским головой Иваном Ларионовичем (Илларионовичем) Голиковым, незадолго до этого события прибывшим в Курск из Иркутской и Дальневосточной далей, а также члены городского магистрата, купцы и ученики Главного народного училища вместе с преподавателями, духовенство.
Подъехав к воротам, как отмечали очевидцы и участники этого события, императрица вышла из кареты и внимательно осмотрела украшения. После чего «с обрадованным народом разделила возвещавшиеся на воротах ангелом славу и торжество свое».
Резиденцией императрицы в Курске, как дружно сообщают краеведы, стал «прекрасный» губернаторский дворец, построенный на Красной площади в связи с открытием наместничества в 1779 году.
А 14 июня императрица «первый визит нанесла архимандриту Знаменского монастыря Амвросию с братией, которых пожаловала большими суммами денег, а потом, находясь в «резиденции», принимала в богато украшенном зале представителей разных сословий.
Но перед этим, как говорит народная быль, возвращаясь из Знаменского монастыря, она приняла от жителей Курска хлеб-соль. И один молодец из Стрелецкой слободы поднес императрице сбереженные им от прошлогоднего урожая прекрасные яблоки, выведенные им самим. (Оказывается, еще до Мичурина был местным мичуринцем.) Назвав слобожанина добрым крестьянином, государыня пожаловала ему 100 рублей. С тех пор этот сорт яблок стал известен под именем «Добрый крестьянин».
По свидетельству историков, императрица Екатерина II осталась довольна приемом в Курске, осыпала дворян и чиновников орденами и дорогими подарками. Так, губернатор А.Н. Зубов получил орден Святого Владимира 2-й степени, вице-губернатор А.И. Анненков – орден Святого Владимира 3-й степени, губернский предводитель дворянства В.А. Похвиснев и некоторые другие чиновники – орден Святого Владимира 4-й степени. Уездных предводителей дворянства пожаловали бриллиантовыми перстнями, а городничих и капитан-исправников курских городов – золотыми часами или табакерками. Курскому городскому обществу была подарена мельница на реке Тускари и 2200 рублей на нужды городских училищ. Для устройства в Коренной каменного гостиного двора в течение 20 лет было разрешено пользоваться всеми доходами с Коренной ярмарки.
15 июня под звон колоколов и гром пушек императорский кортеж покинул Курск через Московские триумфальные ворота, держа курс на Орел [25].
После визита императрицы в Курске и его округе родилось несколько легенд, доживших до наших дней. О некоторых из них можно прочесть в книге «Легенды и предания Курского края», изданной в 2010 году Курским госуниверситетом, и в книге Ю.А. Бугрова «Белые каравеллы детства», в авторской обработке (Курск, 2013).
В 1787 году, как установили курские краеведы, кроме визита императрицы, были и другие знаковые события: во-первых, неурожай, вызванный небывалой жарой и породивший недовольство Екатерины II действиями наместника де Бальмена, во-вторых, открыт речной судоходный путь по Сейму, в-третьих, все строения Коренной ярмарки были переданы Курску, где еще в 1785 году была учреждена зимняя ярмарка, проходившая в ноябре-декабре.
В 1789 году графа Антона Богдановича де Бальмена сменил наместник императрицы Александр Андреевич Беклешов (01.03.1745–24.07.1808).
Выходец из старинного дворянского рода, сын капитан-лейтенанта флота Андрея Богдановича Беклешова и его супруги Анны Юрьевны (урожденной Голенищевой-Кутузовой), А.А. Беклешов после домашнего воспитания и обучения окончил Сухопутный шляхетский корпус, в котором был оставлен для занятий с кадетами младших курсов. Дослужился до капитана. Увлекался науками, литературой, историей, знал несколько иностранных языков.
В 1769 году принят на службу в лейб-гвардии Преображенский полк. Участник русско-турецкой войны 1768–1774 годов. 26 июля 1770 года в Чесменском сражении проявил личное мужество. С 1773 года – полковник, с января 1779 – генерал-майор. В 1783 – член Военной Коллегии. С 1783 по 1789 год – Рижский генерал-губернатор. В 1789 году получил чин генерал-поручика и с ноября направлен наместником в Курское и Орловское наместничество.
Находясь на этом важном государственном посту, активно боролся с дворянским произволом и чиновничьим беспределом.
В 1796 году, после Курского наместничества, императором Павлом I произведен в генерал-лейтенанты и направлен наместником в Минское, Волынское и Подольское наместничества. В 1798 году – сенатор и военный губернатор Малороссии. С 1799 года – в свите императора, затем генерал-прокурор. В 1802 году при императоре Александре I подал в отставку. Но в 1804 году получил назначение на должность генерал-губернатора Москвы.
Осенью 1806 года вернулся в Ригу и возглавлял земские войска в Лифляндской, Эстляндской, Курляндской и Псковской губерниях. Умер и похоронен в Риге.
Награжден орденами Святого Александра Невского (1796), Иоанна Иерусалимского (1799), Андрея Первозванного (1806) [26].
С 1791 года при Беклешове правителем наместничества был Степан Данилович Бурнашев (08.10.1743–31.03.1824), вице-губернатором – статский советник Г.А. Воейков, а предводителем губернского дворянства – Федор Михайлович Заикин (с 1794 по 1797 год).
Если о Г.А. Воейкове, представителе старинного дворянского рода, и Ф.М. Заикине (? – после 1812), фатежском помещике, владельце 400 крепостных душ, надворном советнике, сведений мало, то о С.Д. Бурнашеве потомки сохранили довольно много интересных фактов из его биографии.
Степан Данилович Бурнашев, как установили его биографы, происходит из старого дворянского рода Курской губернии. Получив домашнее образование, шестнадцатилетним юношей поступил в инженерный корпус, по окончании которого принимал участие в строительстве Ораниенбаумской крепости, затем командовал инженерной частью в Черниговской крепости и управлял комиссией по водным сообщениям.
Во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов в звании секунд-майора командовал авангардом корпуса Щербатова. Проявив смекалку и находчивость, форсировал Генический пролив и взял крепости Керчь и Еникале. Повышен в звании и награжден орденом Святого Георгия.
С 1775 года – полковник и командир Курского пехотного полка. По окончании войны находился в Петербурге. А с 1778 года, командуя Ширванским полком, был в походе на Крымском полуострове.
В 1783 году назначен был уполномоченным представителем государыни при царях Карталинском и Кахетинском Ираклии II и Имеретинском Соломоне I. Дипломатическая деятельность Бурнашева подготовила присоединение Грузии к Российской империи.
Во второй войне с Турцией – бригадир (1789) и командир Рязанского карабинерного полка. Отличился при Фокшанах и Рымнике. Пожалован чином генерал-майора и 30 марта года награждён орденом Святого Георгия III класса (30.03.1790).
В должности правителя Курского наместничества, а затем и первого курского гражданского губернатора (с 1797) старался смягчить приговоры судов, в том числе в части телесных наказаний. Однако в делах службы проявил себя строгим и требовательным руководителем.
С декабря 1798 года – сенатор, и по распоряжению императора Павла I назначен к присутствию в Сенате. В октябре 1800 года вышел в отставку. Занимался литературным творчеством. Автор нескольких книг и десятка неопубликованных произведений. Был женат и имел сыновей Петра и Тимофея, известных государственных и общественных деятелей XIX века.
Умер 31 марта 1824 года в Курске и был похоронен на Всесвятском (Херсонском) кладбище [27].
В советское время о личном вкладе руководителей наместничества А.А. Беклешова и С.Д. Бурнашева в развитие Курска и Курского края, его культуры, образования, медицины и прочих важных социальных и общественных моментов старались не вспоминать. Писали либо с критикой государственного строя, либо так, словно все происходило само собой. Но, как известно, вода под лежащий камень не течет, и ничего само собой не происходит. А в жизни любого общества многое зависит от того, кто стоит во главе этого общества. Курску и краю в те годы, на наш взгляд, повезло. У кормила губернской власти стояли люди образованные, собранные, организованные, дисциплинированные, с государственным складом ума и, главное, честные, на личном опыте познавшие цену человеческой жизни.
Поэтому не мудрено, что именно при Беклешове и Бурнашеве началось стремительное развитие культуры и образования в крае. Именно при них в 1792 году был основан первый Курский драматический театр, который могли посещать многие представители разных социальных слоев курского общества. А куряне уже в середине восьмидесятых годов, по мнению И.Ф. Башилова, в своем подавляющем большинстве были «благонравны, не сварливы, не тяжебники и миролобивы… жили чисто и опрятно одевались» [28].
Да, и до этого времени в Курске и Курском крае, начиная с 60-х годов, были частные театры курских помещиков Анненковых, Нелидовых, Денисьевых и других, на сценических подмостках которых актерами выступали их крепостные крестьяне. Но они предназначались для узкого круга зрителей – дворян, а драматический театр с труппой братьев Барсовых стал публичным, всеобщим и часто посещаемым. (В ноябре 1805 года на сцене этого театра дебютировал крепостной графа Г.С. Волькенштейна суджанец Михаил Щепкин, впоследствии великий русский артист и деятель культуры.)
В 1792 году наместник А.А. Беклешов распорядился о создании в Курске типографии, начальником которой назначил директора Главного народного училища Александра Ивановича Арсеньева (1751–1840), который, по данным В.Б. Степанова, приобрел в Москве необходимое оборудование за 1300 рублей и пригласил для работы в типографии двух московских печатников – братьев Люби.
В Курске городской магистрат подыскал временное помещение для размещения типографии и начала ее работы, а также озаботился о завершении строительства большого каменного корпуса присутственных мест на Красной площади, где нашлось место и типографии.
Помимо официальных бумаг, анкет, актов, уведомлений и распоряжений, уже в 1792 году в типографии были изданы книги «Благополучное время, или Разговор мальчика со стариком» преподавателя училища Ивана Тимофеевича Васильева, оды «Скупость» чиновника Казенной палаты Пестова и «Графу Суворову» И. Золотницкого, «История о городе Курске и чудотворной иконе Знамения Божией Матери» архимандрита Знаменского монастыря Амвросия (в миру Алексея Павловича Гиновского). (Об «Истории о городе Курске…» речь шла выше, когда рассматривалась жизнь курян в XVII веке.) При этом первым корректором при курской типографии общественного призрения стал учитель Главного народного училища Семен Андреевич Зубков, о котором М.С. Щепкин позже напишет в своих воспоминаниях.
В 1793 году, как сообщают курские краеведы, в типографии было издано 7 книг, в том числе ода подпоручика Василия Лобачевского, посвященная наместнику А.А. Беклешову. Другое посвящение Беклешову – стихотворение «Подражание Анакреону» было в сборнике стихов чиновника Клушина.
В 1793 и 1794 годах издавались книги С.Д. Бурнешева – «Картина Грузии», «Описание областей Адрибеджанских (Азербайджанских) и Персии», «Описание горских народов». Этими трудами, по мнению профессора С.П. Щавелева, «было положено начало публикаций исторических сочинений в Курской губернии».
В 1794 году в типографии было напечатано 5 книг, в том числе «Таблицы землеописания российского» и «Таблицы российской истории»; в 1795 – 6, а всего до 1805 года, по данным Ю.А. Бугрова, – 28.
В 1793 году по распоряжению А.А. Беклешова было начато строительство большого трехэтажного кирпичного корпуса Главного народного училища, в фундаменте которого, по данным краеведа В.Б. Степанова, была заложена серебряная пластина с выгравированным на ней текстом: «В златой век для России, процветающей во всех частях, начато строение Главного народного училища 1793 г., в царствование премудрой императрицы Екатерины, при правящем должность генерал-губернатора А.А. Беклешове, правителе губернии Ст. Д. Бурнашеве, директоре училища князе А.И. Мещерском, при членах Приказа общественного призрения К. Болотове, Н. Аксакове, И. Иконникове, А. Володимирове, Е. Попове, А. Шаталове, секретаре И. Щеголеве, под смотрением и по проекту архитектора Н. Алексеева» [29].
Сам по себе факт начала строительства Главного народного училища важен как символ зарождения классического губернского образования, но не менее важен он и сведениями об «отцах города» как сановитых – Беклешове и Бурнашеве, так и более низшего губернского и городского звена – Болотове, Аксакове, Иконникове и других.
С 1793 года в Главном народном училище и в Георгиевском, как сообщают исследователи народного образования в Курской области, вместе с мальчиками стали обучаться и девочки. Это является очередным достижением не только в вопросах образования и культуры, но и в плане общего созидательного развития общества.
В 1794 году на улице Херсонской было построено Малое народное училище, которое, в отличие от Главного народного училища с 4-классным циклом обучения, было двухклассным. А вот курскому предпринимателю и бывшему городскому голове Ивану Ларионовичу (Илларионовичу) Голикову, возведенному императрицей Екатериной в дворянское достоинство (кстати, вместе с Г.И. Шелиховым), довести свой замысел об училище для детей купцов и мещан не удалось. По одной из версий – из-за козней курского купечества, увидевшего в нем конкурента. И построенный И.Л. Голиковым на улице Херсонской трехэтажный кирпичный дом сгодился только для постоялого двора, приносящего доход его владельцу. Грустно осознавать, что зависть и склоки – извечные препятствия на пути прогресса и созидания…
А ведь И.Ф. Башилов в 14 пункте своего «Описания Курского наместничества» о жителях Курска отзывался весьма лестно: «Города сего жители добронравны, не сварливы, не тяжебники и миролюбивы; к промыслам прилежны, в торгах осторожны и благоуспешны. Живут чисто и опрятно одеваются; охотники до хороших лошадей.
Женщины доброличны и добронравны, склонны к роскоши и вольной жизни, прилежны к церковным служениям, особливо церемониальным.
Девки же до замужества в церкви не ходят (кроме Великого поста, когда говеют), а показываются людям в праздничные дни на улицах, составляя небольшие круги или карагоды. За водою и мыть белье ходят в нарядах. В замужество же выходят в летах совершенных, отчего и здоровы. На свадьбах у простых и бедных людей по совершении брака наезжане и свахи ездят по улицам с песнями и вместо музыки бьют по сковородкам косарями или каким другим железом. Протчий же обряд свадебный – самый старинный русский.
Одежды женщин: сарафаны из сукна, китайки из шелковых материй, обложенные у бедных лентами, а у богатых – позументами, сверх коих душегрейка. Это все прикрывается кафтаном мужеским русским сборами. На головах носят бабы кички, покрываясь белыми кисейными, флиоровыми и шелковыми покрывалами, подвязывая оные кругом шеи и спуская концы назад, а девки на головах носят венцы и повязки.
По открытии же наместничества многие купеческие жены и девки стали одеваться в кофты и юбки с принадлежащими к тому приборами и на головах стали носить платки» [30].
По-видимому, Башилов, уделив большое внимание курским женщинам и их добронравности, как-то оставил без внимания мужчин, в предках которых, как помним, были и сосланные еще по указу царя Ивана Грозного московские ябедники, и те, про которых родилась пословица, что у царя нет вора, пуще курянина, и внуки мятежных московских стрельцов 1682 года, и мятежные правнуки времен Лжедмитрия I и И.И. Болотникова, и храбрые служилые люди «по прибору». Потому и вышло, что одни стали созидателями, а другие нахлебниками и завистниками.
Как пишет в своем очерке «Генерал-губернатор Беклешов – всех умней и всех несчастней» В.Б. Степанов, «с именем А.А. Беклешова связан раздел Курска на четыре административные части». И действительно, распоряжением наместника были созданы четыре городовые части, в каждую из которых было назначено по одному частному приставу и по восьми квартальных поручиков. Кроме того, на весь город выделялось 8 городовых сержантов, сорок десятников и сорок караульных у будок. Конечно, содержание этих мелких чиновников возлагалось на податных людей, что им, естественно, не нравилось…
Помимо усиления полицейской составляющей городской власти, Беклешов создал четыре пожарные части, снабдив их необходимой техникой и конной тягой. И теперь служащие пожарных частей несли ежесуточное дежурство и следили за пожарной безопасностью.
Другим важным моментом деятельности губернских и городских властей этого времени стало наличие городского освещения улиц Московской и Херсонской при помощи масляных фонарей, укрепленных на столбах. Забота по эксплуатации фонарей сначала была возложена городовым магистратом на полицейских, а затем – на нижних чинов пожарных частей.
В 1795 году, под самый конец правления «просвещенной» императрицы Екатерины II, была проведена очередная перепись населения (5-е ревизские сказки). По данным этой переписи, численность населения Курского наместничества увеличилась до 950430 человек. А в Курске, по данным историка Ф.И. Лаппо, значилось 5663 жителя мужского пола; следовательно, всего же – около 11,3 тысячи человек. Впрочем, иногда встречаются данные о том, что в Курске со слободками было и 15 и 18 тысяч человек [31].
Примечания:
1. Степанов В.Б. Первый наместник императрицы в Курске // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 12.
2. Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 3. – Курск, 2015. – С. 137.
3. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786; Степанов В.Б. Первый наместник императрицы в Курске // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 11-20; Шпилев А.Г. Первые правители Курской губернии – П.А. Румянцев-Задунайский и П.С. Свистунов // Страницы истории Курского края. В 2 томах. Т. 2. – Курск, 2019. – С. 5-10.
4. Курское наместничество. Википедия.
5. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
6. Русский Биографический словарь Брокгауза и Ефрона. – М.: Эксмо, 2007. – С. 732; Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2008. – С. 225; Степанов В.Б. Первый наместник императрицы в Курске // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 11-20; Халин К.Е. П.А. Румянцев-Задунайский // Полководцы России. – М., 2005. – С. 71-75; Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 3. – Курск, 2015. – С. 138-142; Интернет.
7. Русский Биографический словарь Брокгауза и Ефрона. – М.: Эксмо, 2007. – С. 754; Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн.1. – Курск, 2004. – С. 18; Шпилев А.Г. Первые правители Курской губернии – П.А. Румянцев-Задунайский и П.С. Свистунов // Страницы истории Курского края. В 2 томах. Т. 2. – Курск, 2019. – С. 9-12; Интернет.
8. Златоверховников Н.И., Танков А.А. Путеводитель по городу Курску. М.. 1901; Степанов В.Б. В памяти курян остался надолго // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 21-25.
9. Степанов В.Б. Первый наместник императрицы в Курске // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 24.
10. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск. 2004. – С. 301; Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2008. – С. 186; Степанов В.Б. В памяти курян остался надолго // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 21-29; Бугров Ю.А., Бордунова А.А., Симонян Р.З. Курск – центр Посеймья, покровитель малых городов края // Города Курского края. – Курск, 2010. – С. 22.
11. Златоверховников Н.И., Танков А.А. Путеводитель по городу Курску. – М., 1901.
12. Русский Биографический словарь Брокгауза и Ефрона. – М.: Эксмо, 2007. – С. 689-670; Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2004. – С. 186; Степанов В.Б. В памяти курян остался надолго // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 21-29.
13. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 301; Зубова Мария Воиновна // Писатели соловьиного края. Они были первыми. – Курск, 2020. – С. 53.
14. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 350-351. Степанов В.Б. Скороход графа Фермора // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 30-36; Интернет.
15. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
16. Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – С. 130-143.
17. Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 3. – Курск, 2015. – С. 158.
18. Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 3. – Курск, 2015. – С. 159-164.
19. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 72.
20. Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Власть и дело. – Курск, 2012. – С. 70.
21. Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – С. 143-150.
22. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
23. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. (Вторая половина XVIII века) // Курск. Очерки истории города. – Курск, 1957. – С. 68.
24. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 61.
25. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 260; Златоверховников Н.И. Екатерина Великая в Курске // Памятники старины и нового времени и другие достопримечательности Курской губернии (М., 1902); Интернет, сайт Курск дореволюционный…
26. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 76; Интернет.
27. Большая Курская энциклопедия в 3-х томах и 9 книгах. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 121; Бугров Ю.А. Литературные хроники Курского края. – Курск, 2011. – С. 162-163; Щавелев С.П. Историки Курского края. Биографический словарь. – Курск, 2009. – С. 74-75; Писатели соловьиного края. Они были первыми. Краткий биобиблиографический справочник в 5 книгах. Кн. 1. – Курск, 2020. – С. 41-42; Интернет.
28. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. (Вторая половина XVIII века) // Курск. Очерки истории города. – Курск, 1957. – С. 70-71.
29. Степанов В.Б. Генерал-губернатор Беклешов – всех умней и всех несчастней // Наместники и губернаторы Курского края 1779-1917 гг. – Курск, 2005. – С. 42-51.
30. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. (Вторая половина XVIII века) // Курск. Очерки истории города. – Курск, 1957. – С. 70-71.
31. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. (Вторая половина XVIII века) // Курск. Очерки истории города. – Курск, 1957. – С. 47; Пахомов Н.Д., Пахомова А.Н. Конышевская земля через призму истории Отечества и Курского края. В 5 книгах. Кн. 3. – Курск, 2015. – С. 165.