Глава 3. Подарок Одина

 
       По спокойному морю  от Груманта  в сторону запада  шли два драккара. Головной, звавшийся «Змеем»,  насчитывал  восемнадцать румов*, на каждом сидели   четыре варяга. Под ритмичный звон гонга  размерено опускались и поднимались весла,  позади расходился  веером  пенный след.
       На длину полета стрелы, за первым шел второй драккар, меньший, на  двенадцать румов, оба носили   следы шторма. У первого в верхней части борта имелся пролом, на втором изнутри черпали воду.
       Рядом с кормчим и  двумя  его помощниками, ворочавших рулем, на приподнятой кормовой надстройке стоял со скрещенными на груди руками ярл Вестейн.
       Это был стройный, лет сорока мужчина с длинными  волосами, в   кожаном кафтане, таких же штанах  и   с загнутыми носками  сапогах.  На запястьях ярла блестели серебряные браслеты, пояс с такой же отделкой  оттягивал короткий меч.
       Ярл со своими командами возвращалась с охоты на китов в водах Груманта, которая началась удачно. Команда   загарпунила  двух великанов, на которых завели      канаты, и  драккары потащили  добычу назад. А спустя   два дня  их догнал пришедший с севера небывалой силы шторм,  канаты пришлось обрубить  и бороться с разбушевавшейся стихией.
       Когда   утихла, недосчитались двух варягов, их смыло за борт, суда получили повреждения, пришлось возвращаться.
       Мысли Вестейна прервал крик впередсмотрящего  на носу драккара, - он указывал рукой  на что-то мелькавшее вдали   среди  мелкой зыби. Ярл пристально  вгляделся   и  обернулся к кормчему,  -  Рагвальд,   следуй  туда.
       Заскрипело  правило, судно  изменило курс, спустя сорок ударов в медный  гонг, сблизились. В десятке  альнах*  от борта на  воде покачивался обломок мачты, на котором   обвисло тело.
       - Поднять! - приказал ярл.
       Один из  гребцов на среднем руме    завертел  над  головой абордажный  крюк,    тот свистнув, засел в мачте, подтянули. Еще двое  свесились  вниз, уцепив  за одежду,  выдернули тело на судно.
       - Хороший    будет раб,-  ухмыльнулся    варяг с бронзовым кольцом в ухе, когда после нескольких хлестких пощечин  тот закашлялся. Ярл с Рагвальдом   спустились с  кормы, пройдя меж румов  остановились перед лежавшим на  настиле.
       - Кто-нибудь, разотрите его, - приказал Вестейн.
      Тот же  варяг рванул на  спасенном ворот   рубахи,  и все застыли. На выпуклой  груди, слева,  розовела отметина.
       - Знак Тора…- прошелестело на ближайших румах и стихло.
       Первым опомнился ярл. По его знаку двое ухватив неизвестно за ноги  и подмышки, отнесли    в  тесное помещение под короткой носовой палубой  и уложили на постель из шкур. Рагвальд, умевший врачевать, достал из замшевой, висевшей на переборке сумки  небольшой сосуд, вынув пробку, налил в ладонь чуть маслянистой жидкости и  стал втирать человеку в грудь.
       Все это время  ярл молча стоял рядом, вглядываясь в знакомые черты. Год  назад  в  набеге на саксов* он потерял  сына, этот напоминал  его,  но   был   моложе.
       -  Похож на Рюрика, - словно читая мысли ярла, закончив, сказал кормчий.
Находившийся без сознания, между тем глубоко вздохнул, снова закашлялся и открыл глаза.
       - Кто ты? - наклонился к нему  ярл.
       - Велибор,-   шевельнулись запекшиеся  губы.
       Рагвальд напоил  спасенного водой из меха, тот, ровно задышав, уснул. Оба вышли  наружу и поднялись коротким трапом на нос, где Вестейн  сказал впередсмотрящему - оставь нас, а потом долго молчал.
       - Что   на все это скажешь? - обернулся к  кормчему.
       - Думаю, Один послал тебе подарок со своим знаком.
       - Но почему он похож на моего умершего сына?
       - Этого я не знаю.
       - Может по возвращению стоит съездить в священную рощу к Провидцу, пусть растолкует?
       - Верное  решение, - одобрил Рагвальд. - Его волшебные  руны* не ошибаются.
       Спустя  неделю драккары входили  в  обширный  залив, именовавшийся Варангер.  Его  окружали изрезанные фьордами  хмурые скалы, на которых гнездились тысячи     птиц,  внизу с гулом  катились пенные валы, разбиваясь о гранит.
       Держась восточного  берега,   суда   последовали дальше,  а на заходе солнца  вошли в узкий  проход меж пустынным мысом и горой, за которым начинался  Меск-фьорд, Вестейн являлся его владетелем.
       Когда то  здесь поселился его дед  Инвар с дружиной, ведущий свой род от Одина, отец - Гуннар, расширил владения,  а внук, успешно воюя на море и суше, стал одним из влиятельных  ярлов.   
       Вскоре  впереди открылась широкая коса, на котором темнел горд*. Он был обнесен дубовым частоколом со рвом,  и имел свайный причал,  уходящий в воду. Рядом на подпорках стоял  драккар,  на причале в ярких одеждах  толпа встречающих.
       Коротко ударили гонги из бронзы. Весла сделали последний  гребок и  втянулись внутрь. Оба  судна  подав  на берег канаты,  привязались  с двух сторон.Первым на настил ступил  ярл  с  Велибором, закутанным  в   плащ. За ними  два личных охранника - берсерка*     Калле и Мунк,  богатыри на голову выше других, потом кормчие. 
       Впереди  встречающих стояла   жена Вестейна  Астрид, с  трехлетней дочкой на руках  и управляющий,  кряжистый  старик,     служивший еще у отца владетеля.
       - С возвращением хозяин, - чуть поклонился он.-  Я вижу, охота была неудачной?
       - Ты прав Фроуд, - ответил ярл.-  Море отобрало у нас добычу, но Один послал подарок - положил руку на плечо юноши.
       Астрид пристально вглядываясь в его лицо, внезапно побледнела и, прижав к себе дочь,  убежала. Остальные  (некоторые с возгласами удивления), расступились.
       Команды в это время тоже сошли на берег, послышались радостные  приветствия и смех, с родными и близкими не видались месяц.Вслед за своим господином и  Фроудом с кормчими, толпа  двинулась в горд.
       За его тяжелыми, распахнутыми воротами  в центре стоял  большой  рубленый дом, с высокой, крытой соломой крышей, длинной  в пятьдесят и шириной в двадцать шагов. Боковые стены - глухие, с запада и востока имелись два входа. По сторонам, ближе к частоколу стояли еще два десятка, меньше и ниже, меж них хозяйственные постройки с загонами, в самом конце  длинный  бревенчатый сарай  для рабов - трэллов.
       По случаю возвращения  и необычного подарка, после захода солнца в главном доме  Вестейн устроил обильный ужин. Внутреннее   устройство жилища было традиционным:  у одной из продольных  стен   помост,  с двумя  резными  креслами, чуть ниже длинная скамья со столом  для кормчих и почетных гостей,  по периметру настилы для сна, застланные  шкурами.
       Перед ними   длинные дубовые столы с  лавками  и  ниже чисто выметенный глинобитный пол. На нем  жарко пылали  два обложенных камнем очага   с   уходящим  в  продухи  меж стеной и крышей,  синеватым дымом. 
       Стены дома  и опорные  столбы были увешаны  топорами с копьями, щитами,  луками, мечами и рогатинами. В восточном углу имелось отдельное помещение  для семьи ярла, с ведшей наверх короткой лестницей.
       Когда   приглашенные собрались и уселись  на отведенные каждому места   (это были только мужчины), на помост поднялись ярл с женой в праздничных одеждах.   Приняв от виночерпия оправленный золотом  кубок, Вестейн, обведя всех взглядом,  произнес тост за счастливое возвращение и подарок Одина.
       -  Скьоль! - дружно грянуло под крышей, викинги подняли свои, все выпили.
       За первым тостом последовал второй -  кормчий Шварн провозгласил тост за ярла с женой, веселье разгоралось. В разных концах возникли разговоры и смех, трэллы едва успевали таскать  на столы блюда с жареным мясом, окороками   и копченой рыбой, всяческие другие закуски, бочонки с   хмельным медом и ячменным пивом.
       Не веселились только двое - жена ярла Астрид,  изредка пригубливавшая свой кубок и Велибор, сидевший чуть ниже с  Фроудом  и тремя кормчими. Он был в новой     одежде  выданной управителем и хмуро смотрел в зал. Память рисовала  гибель близких,   все  что окружало, напоминало дурной сон.
       Затем  по желанию пирующих   скальд из команды «Ворона»    Фрей  подыгрывая   на   лире, спел  песню, которую сложил  когда возвращались домой.  В ней говорилось об удачной охоте и добыче, которую отняло море, а еще чудесном подарке, что послал Один.
       К полуночи веселье стихло, одни спали за столами, другие   на настилах, под которыми  собаки рыча, грызли кости.
       На утренней заре  из узких западных ворот горда, выехала группа всадников. Впереди, на высоком  черном жеребце, в   броне и при оружии следовал  ярл, за ним   на мохнатых и коренастых    Фроуд с Велибором,  позади  десять викингов с копьями при двух вьючных лошадях. Путь их лежал к югу,  в священную рощу.
       Она находилась в двух конных переходах, туда каждый год  на стыке осени и зимы,     из  ближних  и дальних   фьордов и  усадьб   съезжались  викинги с бондами. Приносили жертвы Одину,   а взамен  просили удач в походах  и  хорошего урожая. 
       Сразу за гордом,   волнилась  с  небольшими озерами тундра, где паслось   оленье  стадо, охраняемое трэлами  и собаками. При приближении кавалькады пастухи  низко согнули спины, псы,  оскалясь, зарычали. Миновав  их, поскакали дальше.  Под копытами пружинил  ягель, розовели мхи с россыпями ягод, из ползучего кустарника порой вылетали  куропатки.
       Через час   пересекли неглубокую реку, начали встречаться  перелески, в полдень устроили привал.  Рядом с  вросшим в землю валуном, у которого побулькивал родник, викинги  задали лошадям овса, затем все подкрепились копченым мясом, а когда кони отдохнули, двинулись дальше.
       К вечеру владения  Вестейна  закончились, начинались земли свободных людей. Таких у варягов именовали бондами, они занимались  хлебопашеством, охотой и разводили скот.
       Местность меж тем менялась, начинались хвойные леса. На опушке  первого, в лучах  закатного солнца, темнела обнесенная частоколом усадьба. Здесь жил ближайший сосед ярла по имени Агвид со своим родом.
       При приближении отряда вооруженных всадников, наверху ограды появились несколько человек с луками, один из которых громко прокричал,- кто вы?
       - Ярл  Вестейн!  - подскакал к ней оруженосец   Свейн. - Открывай!
       Стоявшие наверху исчезли, через короткое время ворота усадьбы  со скрипом  отворились, всадники въехали внутрь.
       На  утрамбованной площадке  за ними  стоял  Агвид, крепкий низкорослый человек средних лет,      по бокам на голову выше три его сына, позади домочадцы, слуги и рабы.
       - Рад тебя видеть, Вестейн,   - протянул руку спешившемуся ярлу (пожали   друг другу запястья).
       - И я рад, Агвид, еду по делам, хочу  остановиться у тебя на ночь.
       Бонд молча  кивнул, слуги приняли у викингов лошадей и увели в конюшню, гости проследовали дом. Он был   такой же, как у ярла, но поменьше. Вскоре мужчины сидели за длинным столом у пылающего  в центре очага, угощаясь жареным бараном, ячменными лепешками и домашним пивом.
       С каким делом    и куда следует ярл с отрядом,   Агвид не спрашивал, у варягов это было  не  принято, если надо скажет сам. Вестейн же рвал зубами мясо, запивая пивом и помалкивал, немногословными были и его спутники.
       После окончания ужина   ярла определили на лучшее место в доме, поближе к очагу, всех остальных вместе с Велибором  проводили в  конюшню спать на свежем сене,  покрытом овечьими шкурами.
       Улегшись,  викинги  тут же захрапели, к  юноше сон не шел.  Он поглядывал на вороного жеребца ярла в стойле, прикидывая, можно ли сбежать. Когда въезжали в усадьбу, увидел  в одном месте ограды два вынутых бревна, не иначе сопрели и их собирались менять.
       - Даже не думай, - тихо сказал, лежащий по соседству  Фроуд. - Догоним и вернем.
       Скрипнув зубами,  Велибор отвернулся, поворочавшись, уснул.
       Утро выдалось ненастное,  с неба моросил дождь, похлебали  горячей овсянки  с коровьим маслом, запив  кислым молоком, попрощались с хозяевами и тронулись в путь. Теперь он пролегал по едва видной  лесной тропе, меж деревьев клубился туман, где-то тоскливо  ухал филин.
       К полудню морось прекратилась, туман рассеялся,  в небе проглянуло солнце.
       На   соснах прыгали рыжие белки, впереди пробежал олень. Местность же менялась все больше, впереди открывались широкие долины, вверху гряды гор, хвойные деревья сменился  лиственными, тропа почти исчезла.
       Наконец  впереди открылось место, куда ехали - ниже скалистого серпантина, уступами теряющегося вдали,  зеленел  массив  раскидистых  дубов  в несколько охватов. Таких  Велибор не видел никогда, ни на Ильмене, ни в Мезени.
       Выехав на опушку, ступили  под    высокие,   с густой листвой своды, едва пропускающие дневной свет, копыта лошадей мягко ступали  по мху и прошлогодним листьям, вокруг стояла  мертвая тишина. 
       Потом за деревьями открылась большая поляна с вкопанными  по  краям   столбами,  на которых скалились  лошадиные и человечьи черепа.  В центре  пустоглазо  пялился   в длину копья   идол, грубо высеченный из камня, перед ним  чернела   базальтовая  плита.
       Ярл,  за ним другие,  суеверно коснулись амулетов на груди, Велибор  нахмурился. Подобное капище* имелось и у его родичей, но без человеческих останков. 
       Неожиданно  меж деревьев что-то замелькало,  и на поляну выскочил  серебристый волк. Громадный и с желтыми глазами  (викинги едва удержали  вздыбившихся коней). Встав напротив, сморщив нос, рыкнул  и, развернувшись, неспешно потрусил  обратно.
       - За ним, - поднял руку господин,  тронулись иноходью следом. У Велибора прошел мороз по коже, «оборотень» мелькнуло в голове.
       Вскоре волк вывел  всадников  на  лесную прогалину, в конце которой  стояло дерево-великан. С неохватным стволом, уходящей высоко вверх кроной, и у самой земли дуплом. Туда, не пригибаясь, могли въехать два всадника.
       Мелькнув  тенью,  зверь исчез в проходе, Вестейн  за ним, остальные спешились.  Фроуд извлек из переметной сумы своей лошади, укутанный в кусок  парчи сверток, передав  ярлу. Тот, взяв   в руки, приказал Велибору следовать за собой.
       Оба вошли в темный зев, за ним открылось мерцающее, уходящее вверх пространство, освещенное двумя  торчащими из древесных стен факелами. В его дальнем конце,  на помосте покрытом лосиной шкурой, сидел с костяным посохом в руке  старец, рядом опустил на мощные лапы голову белый волк.
       У старца были длинные седые волосы на голове и такая же борода, на морщинистом  лице с орлиным носом,  выцветшие  глаза. Одет был в   мантию из белого песца  с серебряной  фибулой на груди,  в ушах кольца.  Таким  Провидец был всегда, неизменным его видели   многие поколения варягов.
       - Прошлой осенью Вестейн   тебя не было  здесь, -  раздался  негромкий голос.
       - Совершенно верно, мудрейший - чуть поклонился тот. - Я ходил в поход  на саксов, откуда привез для  тебя подарок. Вслед за этим развернул парчу и извлек оттуда  золотую чашу, инкрустированную драгоценными камнями.
       - Это взял в их капище, именуемом храмом (поставил у ног старца на помост).
       - А само капище?
       - Сжег во славу Одина.
       - Достойно, - чуть качнул головой  жрец. - Что привело тебя ко мне?
       - В том походе я потерял  сына Рюрика, а когда недавно возвращался с Груманта,   подобрал после шторма  в море  юношу. У него на груди знак Тора.
       - Этого? -  уставил  жрец посох на Велибора.
       - Да.
       - Хочу видеть.   
       Ярл подвел того ближе и раздернул на груди кафтан с рубахой.
       - И чего ты хочешь? - после долгого молчания вопросил старец.
       - Пусть твои руны скажут, что все это значит.
       Тот снова помолчал, а потом тронул рукой голову волка, - Фенрир, принеси.
       Все это время наблюдавший за гостями зверь  исчез  в темноте за спиной  Провидца, а затем вернулся  с замшевой сумкой в зубах. Опустил рядом с  хозяином  и снова улегся рядом.
       Он отложил посох в сторону  взял в руки и что-то пробормотал. Раздернув шнурок, потряс, запустив  внутрь пальцы, извлек на свет  три окатаных морем плоских осколка янтаря, с вырезанным на каждом  знаком. Бросил перед собой и впился в них взглядом.
       В той же последовательности повторил трижды  и  надолго задумался. Вверху из мрака  скользнула летучая мышь,  бесшумно исчезнув в пятне входа. Ярл с  найденышем застыли в напряжении.
       - Эти три  говорят, что  юноша дар Одина, - прервав молчание, показал на руны пальцем   жрец. - Следующие  -  он заменит тебя сына. А последние -   станет владетелем  многих земель.
       - Каких? - подался вперед  варяг.
       - Не знаю,-  бесцветно  ответил Провидец.-  Об этом они молчат.
       - Вернувшись, я могу объявить  дар сыном?
       - Да, можешь. А на осеннюю встречу  доставь мне молодого трэлла, он будет принесен в жертву.
       Слышавший все это Велибор оцепенел, поскольку как ярл и все   люди того времени верил в  гадания. Быть сыном варяга он не желал, но того хотели высшие силы.
       - А теперь идите, я устал, - опустил голову   старец.
       Поклонившись, оба попятились    и  вышли на дневной свет.
       Там Вестейн   приказал   викингам   снять вьюки с заводных  коней  и отнести к Провидцу. В них были съестные припасы. Далее, усевшись в седла, отряд  направился назад. Следовавший позади Фенрир  проводил его до границы рощи.
       С этого дня у Велибора началась новая жизнь. По возвращению в горд ярл  приказал выстроить перед главным домом  облаченную в доспехи  дружину и всех других   жителей, огласив найденного в море своим сыном Рюриком.
       - О том  рассказали священные руны Провидца! - обвел всех взглядом. - Ему будете  повиноваться как мне!
       После этих слов  в воздухе повисла тишина, а потом ее разорвали удары рукоятей мечей по щитам и приветственные крики. Столь знаменательное событие отметили небывалым пиром, шедшим весь день. Ярл не поскупился  на  франкское вино, мед с пивом  и  всевозможные закуски.
       Фрей, звеня арфой,  снова исполнил несколько древних  саг,   десяток викингов встав в круг  меж очагами, исполнили боевой танец, а затем за столами грянула песня 


       Стремительный удар меча,
       укол стрелы, блеск топора, -
       и мир исчез в твоих глазах,
       и моря нет, и нет друзей,
       и ты один.

       Но ты один на краткий миг,
       Валгаллы луч бежит к тебе.
       Дорога дивная небес,
       она тверда, она верна,
       как меч, как викинга рука.

       По ней летит могучий конь,
       он бел, как снег, он чист, как свет.
       На нем валькирия спешит,
       с ней Один  шлет тебе привет.
      
       Тебя он ждет, он ждет тебя,
       готово место для тебя.
       И вы взлетаете, как дым,
       как легкий пар, как облака, -
       ты и посланница небес...

дружно орали две сотни глоток, стуча по дубовым столешницам  чашами и  кулаками.
       Чрезмерные возлияния   возбудили двух  викингов  - Сигвальда с Янгом. Сорвав со стены по мечу, оба вскочив на стол,   принялись рубиться.  Под хохот и улюлюканье их тут же стащили, не дав уйти в Валгаллу*, заломив руки, связали  и  увели спать в конюшню.
       На следующее утро после завтрака, состоявшего из сыра меда и яиц, Вестейн знакомил вновь обретенного сына с тем, что  имел. Получив по наследству и заработав мечом с торговлей. 
       Для начала,  выйдя из ворот  охраняемых двумя  стражами, прошли  к причалу, у которого тихо шуршал прибой,  и стояли   приведенные в порядок  драккары. Чуть покачивая  химерными головами на длинных шеях, словно приветствуя хозяина.
       -  Вот тот, «Змей», - показал   ярл на  левый. -   Построен  два года назад в Скирингссале*  Может  взять на борт  сотню викингов в броне  и запасы на  месяц плавания.
       Это «Ворон» (похлопал по черному борту), остался от отца. О вон тот, что на подпорках -   «Вепрь»   захвачен мной весной  у свейского ярла.
       - И сколько все три могут  нести воинов? - с интересом оглядел суда  новый Рюрик.
       - Больше двух сотен, -  последовал ответ.
       «Целую дружину»  подумал  про себя. «Это не наши кочи».
       Далее они вместе обошли горд и  новый отец показал, где что находится, отдавая по ходу распоряжения  вставшим раньше Фроуду и слугам.
       В завершение  зашли в жилище  рабов.   Оно было пустое  (с восходом солнца их уводили на работы), в углу на  соломе  бредил  худой   изможденный человек с железным ошейником. 
       - Почему он здесь? - обернулся ярл к управителю.
       - Болеет. Уже неделю.
       - Выбросить в залив на корм рыбам.
       - Слушаюсь господин.
       Далее, приказав оседлать  коней,  Вестейн  показал  вновь обретенному сыну  водяную мельницу  в соседней  с фьордом низине,  где в море  впадала бурная  река и созревающие по берегам  овсяные с ячменными  поля, на которых трудились трэллы.
       - Приносит неплохой доход, - показал  ярл на  мельницу с вращающимся  колесом. - Из соседних фьордов  к нам привозят молоть зерно.
       «Да, богат мой новый отец»  без особой радости подумал Велибор - Рюрик...