- Извини, я сейчас… - Немного успокоившись, Люба отстранилась от Олега и отправилась в ванную комнату. В зеркале, висящем над раковиной, на неё посмотрело отражение немолодой женщины с зарёванными глазами и покрасневшим носом. «Какой ужас! – Категорически заключила Люба. – На кого ты похожа! – Возмутилась она, глядя на своё отражение. - И чего это ты на самом деле раскисла? Немедленно возьми себя в руки. Подумаешь: «перфекционистка»! Нет ничего в том оскорбительного, да и если подумать, так оно и есть на самом деле. В океане хаоса ты всегда стремилась создавать крошечные островки порядка. Должно быть, это алкоголь так на тебя, Любочка, плохо подействовал» Люба улыбнулась своему отражению. Будучи по своей натуре женщиной слабой, Любе волей-неволей приходилось быть сильной, или уж хотя бы делать вид, что таковой является. Ватным диском Люба промокнула под глазами разводы потёкшей туши, пуховкой припудрила свой замечательно выдающийся нос. «Ну и ладно! – Решила она. – Пусть я старая, пусть некрасивая и зарёванная – кому какое дело?»
В гостиной на уютном диване в напряжённой позе её поджидал растерянный Олег.
- Извини меня. – Лицо женщины как ни в чём ни бывало, излучало спокойствие и добродушие. Гроза, пришедшая внезапно, так же внезапно и закончилась. – Я такая дура! Не обращай внимания. – Любе хотелось скорее загладить неловкость возникшей ситуации. – Сейчас будут тебе обещанные фото.
Люба взяла с полки книжного шкафа тяжёлый в бордовом бархатном переплёте старомодный фотоальбом и подсела к Олегу на диван.
- Любаш, да не бери в голову. Олег понимающе улыбнулся. - Вы, женщины, тонкие и чувствительные натуры, не то, что мы, мужики. На что мы и внимания не обратим, вас задевает до глубины души. Давай смотреть фото.
Люба пристроила на коленях громоздкий альбом так, чтобы было удобнее смотреть его вдвоём, но бархатный монстр так и норовил свалиться на пол. Олег подвинулся ближе к Любе, чтобы помочь ей перелистывать страницы.
- Сейчас, сейчас найду наши фото, они были где-то в середине. – Люба ощущала бедром крепкое бедро Олега, и странным образом неясное томление овладевало ею.
- Не торопись. Мне интересно посмотреть твои фотографии. – Олег на сколько возможно ещё плотнее придвинулся к Любе. – О, эта девчушка с косичками – ты?
- Я. – Любе совсем не хотелось, чтобы Олег видел её детские фото, на которых она выглядела «гадким утёнком» - По крайней мере ей так думалось.
- Какой милый ребёнок! Ты здесь просто прелесть! – Умиленно ворковал Олег.
- Да ладно! В длинноногом худом заморыше с растрёпанной паклей на голове ты видишь «милого ребёнка»? – Искренне удивилась Люба.
- Люба, почему ты так не любишь себя? – Удивился Олег своему внезапному открытию.
Люба опустила голову, пытаясь скрыть от пытливого взгляда Олега предательски навернувшуюся влагу в глазах. Олег попал в самую больную точку: Люба на самом деле не любит себя с раннего детства, с того самого момента, как ей довелось услышать от женщины, приехавшей в гости к соседке тёте Тоне мимолётно произнесённую фразу, сказанную в адрес ребёнка: «Это чья ж девочка? Анны? Какая некрасивая»
Заметив перемену в настроении Любы, Олег правой рукой приобнял её за плечи и бережно привлёк к себе. Люба не сопротивлялась. Захлопнув альбом и отложив его в сторонку, мужчина левой рукой осторожно погладил Любу по волосам. Люба не сопротивлялась. Она не стала сопротивляться и лёгким сухим поцелуям в голову и пылающую огнём щёку. Любу словно парализовало внезапное открытие: оказывается, в ней ещё не умерла женщина. Все эти годы одиночества она жила, не нуждаясь в мужских ласках. Раненая предательством Павла Любина душа словно запретила телу желать и любить. И Люба по этому поводу ни сколько не сокрушалась, наоборот, она находила благом не быть зависимой от плотских желаний, зная, как от недостатка секса страдает её подруга Лёлька. «Хорошо, что мне никто не нужен» - говорила она Лёльке, после очередного разрыва отношений подруги с очередным мужчиной. И вот тебе раз: от невинных ласк Олега у Любы кругом пошла голова! Десяток лет она сказочной принцессой спала в хрустальном гробу, и вот, наконец явился принц и поцелуем развеял чары. Люба чувствовала, как под горячей мужской ладонью буквально сантиметр за сантиметром пробуждается, размораживается её плоть и словно священный сосуд наполняется сладострастным жаром. Где-то в самом дальнем уголке Любиного сознания робко прозвучало: «Остановись! Нельзя, дальше нельзя!», но как невозможно остановить разогнавшийся поезд без тормозов, так невозможно остановить любовную горячечную бурю.
Руки мужчины и женщины торопливо и хаотично срывали с себя и друг с друга одежду, при этом губы, слившиеся в страстном поцелуе, не желали разъединяться ни на мгновенье. Хлипкую плотину «нельзя» прорвало желание «хочу», и бурный поток страсти закружил мужчину и женщину в космическом водовороте.
Удовлетворённые, утомлённые, насытившиеся любовными ласками, Люба и Олег лежали рядышком в изнеможении.
- Боже, что это было? – хриплым голосом спросил Олег?
Люба, вернувшись с небес на землю, вдруг осознала, что ею сорван запретный плод, и она, абсолютно обнажённая, лежит рядом с тем, кого считала другом. Смущённая, испытывающая чувство стыда и раскаяния, Люба попыталась натянуть на себя кусок покрывала.
- Олег, прости! Не знаю, как это с нами произошло. Морок какой-то, не иначе. – Люба упорно не оставляла попыток завернуться в ткань.
- Да ладно! Неужели ты жалеешь, глупышка? - По довольному сытому выражению лица мужчины можно было смело утверждать, что его нисколько не смутила нечаянно случившаяся близость. – Я бы сказал, что давненько не испытывал ничего подобного. Трофимова, ты меня поразила, я словно лет двадцать с плеч скинул. Ну, скажи, скажи, тебе было хорошо со мной? – допытывался Олег.
- Да, было хорошо. Скажу более того: такого у меня ещё никогда не было. – Неохотно призналась Люба.
- Даже с Павлом? – Удивился Олег. – Ты же вроде бы его очень любила?
- С Павлом было замечательно, но не так страстно, что ли… Но это же не правильно! Мы не должны были поддаваться низменным порывам. – Чувство раскаяния всё сильнее овладевало Любой.
- Почему же «низменным»? – Возразил Олег. – Потребность в сексе – естественное желание, заложенное в нас самой природой.
- Это было бы естественно, если бы ты не был женат. Я знаю, какие муки испытывает обманутая женщина. – Люба попыталась встать с дивана, но Олег властно привлёк её к себе.
- Не казни себя. Моя жена ничего не узнает и ничего не потеряет, а нам было и будет хорошо, я уверяю тебя! – Олег, вновь обуреваемый желанием, поймал губами ягодку соска.
- Ты неутомим! – Люба пыталась оттолкнуть Олега, но делала это не охотно и не настойчиво.
- Ты просто волшебница, такое творишь со мною! – Осыпая нежными поцелуями грудь женщины, Олег разжёг в ней ответное желание. На этот раз близость была не столь продолжительна, но не менее сладострастна.
- Люба, - натягивая джинсы, спросил Олег. – ты не против, если я буду иногда приходить?
- Не понимаю, зачем тебе это? Ты женат на женщине, которая значительно моложе меня и наверняка красивее. – Искренне удивилась Люба.
- Моложе, красивее… Не всё, что блестит – золото. А ты, Любань, просто класс! Поверь мне. – Олег легонько чмокнул Любу в лоб. – И к тому же у нас с женой давно нет секса.
- Как такое возможно? – Люба знала, что мужчины частенько своим любовницам рассказывают сказку о якобы отсутствия секса с законными супругами.
- Пару лет назад ей удалили матку. Я не воспринимаю свою жену, как женщину. Может ли мужчина оставаться мужчиной, лишившись члена?
- Ты не прав! – Любу удивила и возмутила дремучесть Олега. – Как врач, я уверяю тебя, что женщина и без матки остаётся женщиной. Она может любить и быть любимой и отсутствие детородного органа тому не помеха. Матка, это гладкомышечный полый орган, иными словами – мешок мышц, в котором развивается эмбрион. Твоя жена не может больше родить ребёнка, но секс ей не противопоказан.
- Ты проявляешь женскую солидарность. Возможно, ты и права, но я не виноват в том, что у меня теперь «не стоит» на жену.
- Это жестоко. – Любу несколько покоробило откровение Олега.
- Наверное. Но я ничего не могу с собой поделать. – Перед выходом из уютного гнёздышка Олег поцеловал Любу в разгорячённые, распухшие от поцелуев, губы.
- Я позвоню тебе, малыш. – Ласковым голосом произнёс мужчина и торопливо вышел за порог.
- Наконец-то наша Любушка-голубушка лишилась девственности. – Выслушав Любин рассказ, пошутила Лёлька.
Необлиственную крону вековых деревьев насквозь прошивали солнечные лучи, активно прогревая воздух старого парка, разбитые асфальтовые дорожки и деревянные с облупившейся краской скамейки, на одну из которых после длительной прогулки присели отдохнуть подруги. Весна решительно потеснила зиму. Юркие синицы, порхающие по веткам старых лип, и резвые воробьишки, серыми растрёпанными шариками облепившие колючий бордюрный кустарник, во все свои крошечные глотки чирикали и высвистывали радостный гимн весне. Жизнь во всех её проявлениях начинала новый виток бесконечной спирали, будоража кровь птицам, зверям и людям.
Лёлька в красных ботфортах и красной мини-юбке, закинув ногу на ногу и вальяжно опираясь на спинку скамейки, курила длинную тонкую сигарету.
- Ну, что я скажу? Молодец, подруга. Честно – я рада за тебя. – Выпуская струйкой голубой дым из пухлых, напомаженных алой помадой губ, резюмировала Алевтина.
- Было бы чему радоваться? – Возразила Люба. – Я же говорю: Олег женат, и его жена гораздо моложе меня. Зачем я ему?
- То есть тебя смущает, что соперница моложе? А если бы она была твоей ровесницей, тебя бы это больше устроило?
- Нет, конечно! На чужом несчастье счастья не построишь.
- Не скажи. – Лёлька заинтересованным взглядом окинула проходившего по аллее мужчину. – Та, что разлучила тебя с мужем, вполне удачно построила своё счастье, живёт и радуется жизни. Помнишь, как ты ждала и надеялась, что твой дорогой Павлик одумается и вернётся? Не одумался и не вернулся. Будь уверенна, им хорошо, и меньше всего они думают о тебе.
- Зачем ты напоминаешь, зная, что причиняешь мне боль? – Люба всерьёз задумала обидеться на подругу.
- Да ты вроде бы уже отболела? Я лишь хочу, чтобы ты поняла простую истину: если где-то убыло, то где-то и прибыло, и наоборот. – Закон вселенной. Ты можешь обрести своё счастье только в том случае, если оно кем-то будет потеряно. – Проходивший мужчина обернулся на пристальный зазывный взгляд Лёльки, но не остановился, прошёл быстрым шагом мимо.
- Не правильно это, подло! И я не могу так поступать. – Люба продолжала терзаться угрызениями совести.
- Ха! Не правильно! – Метким движением изящных пальчиков Лёлька отправила окурок в стоящую рядом со скамейкой разинутую пасть урны-крокодила. – А вот представь: пасётся в душной саванне грациозная красавица-антилопа, мирно пощипывая травку. А в это самое время грозному и безжалостному льву от голода свело желудок. Дилемма: либо лев погибнет от голода, либо безвинная антилопа от хищных клыков льва. Ты за кого? Жертву, конечно, всегда жальче, но ты подумай и о льве, его голодных детках, ждущих кусочек обеда.
- Ну, что ты сравниваешь? Мы же люди, и не должны поступать, как звери. – Любе не хотелось соглашаться с доводами подруги.
- Ты считаешь, что звери хуже людей? С чего такое высокомерное отношение к животным? В зверином мире, по крайней мере, всё по-честному. Не бери в голову, подруга. Подвалило счастье – пользуйся. А зачем, почему, насколько оно тебе дано – не думай. В этом мире нам ничего не даётся навсегда, рано или поздно всё, что мы любим, к чему привязываемся, отнимется у нас с болью и кровью. – Выдержав паузу, Лёлька закурила очередную сигарету.
- Должно быть, ты в чём-то права. – Раздираемая противоречивыми чувствами, согласилась Люба.