Рассказывая о фиаско, постигшее её в семейной жизни, Люба волновалась, но уже не испытывала былого негодования. Чтобы окончательно расстаться с тяжкими воспоминаниями, ей необходимо было выговориться и увидеть ситуацию как бы со стороны. Она теперь уже не казалась ей столь катастрофической, как это было всего лишь месяц назад.
- Понимаю чувства, пережитые тобою: горечь, обида, гнев. – Олег протянул руку через стол, и легонько сжал Любину ладонь в знак солидарности и поддержки.
Это лёгкое, нежное дружеское прикосновение очень тронуло Любу. Ей не хотелось убирать свою руку, но почему-то это надо было сделать вопреки своему желанию, да и Олег не торопился прервать невинный телесный контакт.
- Верно, так всё и было. – Осторожно высвободив ладошку и немного смущаясь, продолжила она. - Представляешь, какой удар был нанесён по моему самолюбию? Надо ли говорить, что та другая женщина моложе меня лет на двадцать? Ты сам понимаешь, мужчине при деньгах не резон жить со стареющей женой. У преуспевающего мужчины жена, как и машина, должны быть новой престижной марки. Ты согласен, молоденькие девушки лучше женщин бальзаковского возраста? – Камень был кинут и в огород Олега.
- Ты не права. – С неуверенностью в голосе возразил Олег, из чего следовал вывод: «Кто бы сомневался? Молодость всегда в приоритете» - Конечно, юные девушки хороши, но некоторые зрелые дамы дадут фору любой молодке. С возрастом женщины приобретают не только мудрость, но и шарм. Они элегантны, изысканы, снисходительны к мужским порокам, менее требовательны и капризны, умеют слушать, понимать и сострадать. С такими женщинами есть о чём поговорить, да и в постели они более опытны. Вот я думаю, ты такая женщина. – Олег пристально посмотрел в глаза Любы, и она потупила взгляд.
- Серьёзно, ты так думаешь? Да ну тебя! – Люба смутилась, как неопытная в любовных вопросах школьница.
- Конечно! Я уверен, что ты необыкновенная женщина. Скажи, ты всё ещё любишь своего Пашу?
- Нет, уже нет. Любовь прошла, как только у нас не осталось общих целей. Страсть, цементирующая наши отношения, со временем угасла, и то, что нас объединяло по молодости, перестало существовать. Я не держу на Павла зла, и отпустила обиду. Говорят: «В двадцать лет влюбляешься в лицо, в сорок лет – в тело, а в шестьдесят – в душу» Две стадии я прошла, вступаю в третью. Сложнее всего повстречать душу, в которую можно влюбиться, да и не так просто разглядеть её, спрятанную в оболочку тела. Легче в лотерею миллион выиграть, чем повстречать человека, с которым можно жить «душа в душу» - С сожалением констатировала женщина.
- Спорное утверждение. – Возразил Олег. – И в двадцать, и в сорок лет важно, какая у человека душа, да и в шестьдесят немаловажно, как выглядит лицо и насколько привлекательно тело.
- Это ты говоришь? – Возмутилась Люба. – Вспомни себя двадцатилетним юношей. Кроме смазливых мордашек в девушках тебя мало что интересовало. Что-то изменилось с тех пор?
- Я вижу, ты обо мне совсем невысокого мнения. – Обиделся Олег. – Меня никогда не интересовали пустышки.
- Да ладно, не сердись. – Люба почувствовала, что перегнула палку. Ссориться с Олегом ей совсем не хотелось.
«И зачем только напала на него? Надо снисходительнее относиться к мужским слабостям, они устроены совсем иначе, им в женщине важнее физическая привлекательность и сексуальность – это же аксиома. А душа – дело десятое» - подумала Люба, и, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой, сказала:
- Не сердись! Давай больше не будем говорить на эту тему. Всем известно: женщины – с Венеры, мужчины – с Марса. Поэтому нам бывает подчас трудно понять друг друга. Но и друг без друга нам трудно. Мир? – Люба протянула мизинчик.
- Мир! – Принял предложение Олег, переплетая свой мизинец с Любиным изящным мизинчиком.
- Я вчера пересматривала старый фотоальбом и знаешь, что обнаружила? – Люба перевела разговор в другое русло, придав голосу интриги.
- И что же? – Олег не стал долго дуться на Любу.
- Фото нашей студенческой бригады. Помнишь, нас Борька, проводник из седьмого вагона, фотографировал в Анапе?
- Что-то припоминаю. Мы тогда в перерыве между рейсами впервые оказались на море.
- Да, так и есть! Это было незабываемое приключение, мы едва успели вернуться до отправления поезда. Ох, нам тогда влетело от бригадира! Орал на нас с Надькой, как резанный! – Вернувшись памятью в прошлое, Люба расплылась в счастливой улыбке.
- Молодые были, бесшабашные! В тот вечер, когда пассажиры вагона улеглись спать, мы с Витьком пришли к вам в купе, чтобы расслабиться. Помнишь, пародируя разгневанного бригадира, мы так хохотали, что разбудили пассажиров из ближайших купе? – Глаза Олега засветились озорным блеском.
- Конечно, помню. Именно в тот день Борис, мой однокурсник, и фотографировал нас на платформе. Помнится, К Новому году он подарил мне несколько черно-белых фотокарточек. Со временем они немного пожелтели, но в целом прилично сохранились. Какие же мы юные на фото! Уверенные в себе, не догадывающиеся о том, что в жизни нас ожидают не только взлёты, но и падения, не только встречи, но и расставания. Очарования и разочарования, любовь и ненависть - всё в одном комплекте под названием «Жизнь».
- Это верно! Никто не сомневался в том, что в жизнь нас одарит счастьем и успехом, а она не поскупилась на тумаки и затрещины. Ну, ничего, всё преодолели, всего добились сами, а теперь крепко стоим на ногах.
- Олег, правильно ты сказал: «стоим», а раньше бежали – и в этом была радость и кайф! А теперь топчемся на месте, и оттого нет никакой радости. Разве не так? – У Любы от вина немного кружилась голова.
- Верно подметила, подруга. Значит, нам надо двигаться! И уж если не бежать, так хотя бы идти дальше. Согласна? Мы не должны бояться перемен, и если они имеют место быть, то принимать, а не сопротивляться им. – Олег снова легонько прикоснулся к Любиной ладони.
- Не сопротивляться… - Задумчиво повторила Люба.
- Любань, знаешь, мне очень захотелось взглянуть на снимки времён нашей юности. У меня совсем мало фото студенческой поры, а со стройотряда – ни одного снимка нет. Может, пригласишь на чашечку кофе? - Олег деликатно напрашивался в гости.
- Конечно! – Охотно согласилась Люба.
- Тогда поехали. – Олег кивком подозвал официанта, желая немедленно расплатиться по счёту.
- Прямо сейчас? – Люба слегка растерялась, припомнив, что перед выходом из квартиры она не успела прибраться: наряды, извлечённые в спешке из гардероба, валялись горой на креслах и кровати. – Извини, у меня дома беспорядок. – Неуверенно возразила Люба.
- Поехали-поехали! Мне до твоего беспорядка дела нет. – Олег расплатился за ужин и вызвал такси.
- Ну, Трофимова, что-то я не вижу обещанного бардака. У тебя идеальный порядок. - Осматривая гнёздышко одинокой женщины, подшучивал над хозяйкой Олег. – Уютненько и очень мило. – Муж при разводе не стал разменивать жилплощадь?
- По праву я могла претендовать на большее, например на его счета в банке. Но мне вполне достаточно того, что имею, и я не в претензии к мужу. – Люба торопливо убирала по шкафам разбросанные наряды.
- Да не суетись, Любань! Знаю я твои перфекционистские замашки ещё по стройотряду. Неуёмное стремление к порядку и совершенству заметны были ещё тогда в походных условиях вагона. – Олег бережно взял Любу за запястье. – Остановись уже, неси альбом, будем ностальгировать.
- Ах вот как! – Удивлённо округлив глаза, возмутилась Люба. – Ты считаешь, что я перфекционистка? Ты считаешь, что у меня не совсем хорошо с головой? – В глазах женщины навернулись слёзы обиды.
- Да что ты, Любанчик? Я ничего подобного не имел в виду. – Олег ласково приобнял Любу, желая успокоить обидевшуюся женщину. – Я пошутил. Ты просто опрятная, чистоплотная, ценящая красоту и комфорт женщина. Что же в том плохого? – Ну, извини меня, извини! – Ласково шептал Любе на ушко Олег.
- А ведь ты прав. – Люба вяло попыталась высвободиться из объятий Олега (неприлично же так интимно обниматься с другом), но по правде ей хотелось, чтобы Олег не размыкал руки. Давным- давно Любу никто не утешал, а ведь это так приятно, когда кто-то может посочувствовать, вытереть слёзы и успокоить исстрадавшуюся душу. – Ты прав! – Собравшись с духом, Люба всё же решительно отстранилась от мужчины. – Пусть я не психолог, но как практикующий врач должна была сама поставить себе диагноз. Я – перфекционист, и в погоне за эфемерными идеалами, стремлении к совершенству во всём и всегда, бездарно и непутёво растратила жизнь. Жизнь, которую надо воспринимать такой, какая она есть – со всеми несовершенствами. И людей надо воспринимать такими, какие они есть, со всеми их недостатками, странностями. Но я же была требовательна в первую очередь к себе. Понимаешь? – Под влиянием алкоголя чувство обиды на себя, осознание своей «неправильности» и «некчёмности» многократно усилилось, и Люба залилась горючими слезами.
- Самобичевание – один из признаков перфекционизма? - Олег снова решительно обнял Любу. – Ну, что ты, не плачь! Уже и диагноз себе поставила, глупышка! – В глазах мужчин плачущие женщины выглядят слабыми, уязвимыми, нуждающимися в защите. Женские слёзы размягчают мужские сердца, и сердце Олега не было каменным, он ласково погладил Любу по растрепавшимся шелковистым волосам. Бережно вытирая пальцами с её раскрасневшихся щёк крупные слезинки, мужчина успокаивал взрослую женщину, как маленького ребёнка и взрослая женщина в его объятиях таяла восковой свечой.