Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть 36. Главы 1-1

Часть 36. Главы 1-10

1. Часть 36. Глава 1. Танец для Фарида.


Когда Фарид вечером вернулся с медины, после ужина вынужден был выслушивать жалобы Лейлы.
- Любимый, Зухра снова трогала мои вещи! Она заходила в мою комнату. Я оставила на кровати костюм для танцев и отправилась на поиски музыкального центра. Вспомнила, что ты рассказывал: он был у Дайнаб. Нашла и магнитолу, и диск с музыкой для танцев, но когда вернулась, то костюм...
- Что случилось с костюмом? – быстро и с досадой перебил ее муж. – Зухра порезала и твой тоже? Так боится, что ты сможешь танцевать для меня лучше, чем она? Зухра уже проделывала подобное с Хадижей!
- О, нет, она не успела, наверно. Я быстро вернулась. Но ведь ты запретил ей заходить в мою комнату и трогать мои вещи! – напомнила Лейла.
- Запретил! Я поговорю с ней. Так твой костюм уцелел? Когда ты порадуешь меня танцем, любимая?
- Могу даже сегодня. Но ты не хочешь сделать мне подарок: купить новый костюм? Его будешь видеть только ты. А тот, что я привезла... В нем я танцевала перед Мухамедом, и от воспоминаний об этом мне становится противно!
- Зачем ты мне рассказала? Я сам не догадался бы. Но... нет, у меня пока совсем нет денег ни на платья, ни на что ещё из одежды.
- И диск с музыкой тоже хотелось бы другой. Я слышать не могу ту мелодию из Бразилии.
- Хм, так поищи среди моих дисков другой там же, откуда принесла  музыкальный центр. На полке лежит десяток дисков. Возьми тот, где обложке  нарисована танцующая женщина.
- Поняла, Фарид! – смиренно согласилась Лейла, уже поняв, что нового костюма ей не видать. Но она ошиблась.
- Вот что: попроси мать отдать тебе костюм Хадижи. Он дорогой и красивый. Порезан только, но его ведь и зашить можно?
И Фарида так захватила мысль увидеть, как танцует юная жена, что он сам отправился к матери с просьбой и вскоре принес сверток. Лейла увидела, как вещь выпала из развернувшегося свертка, небрежно брошенного Фаридом на кровать. Весело заблестели пришитые пайетки и что-то даже звякнуло.
Лейла, едва взяв в руки костюм, была им очарована. Даже цвет ткани ей очень понравился. А какое качество! Но что это? В нескольких местах материал расползся из-за огромных кривых порезов. Кто-то, а Лейле было ясно сказано, кто это был, в ярости искромсал прекрасную вещь.
Фарид молча наблюдал за женой, видя на ее лице отражение противоречивых чувств. Восхищение сменилось досадой, желание обладать одеянием для танцев – ревностью к его прежней обладательнице.
- Посоветуйся с матерью, как зашить дыры. Она поможет, - добродушно посоветовал Фарид.
- Я завтра попытаюсь что-нибудь сделать. И станцую для тебя тоже завтра, потренируюсь, прослушаю музыку, подберу мелодию под танец. Подготовлюсь, чтобы поразить тебя, любимый.
- Иди ко мне! – ухмыльнулся Фарид, протянув к ней руку.  - Я сегодня, и правда, очень устал, мне не до танцев. Хочу спать! Но завтра жду от тебя сюрприз!
Лейла ласковой змейкой поднырнула к мужу под бок, когда он уже повалился на свою часть кровати. Костюм Лейла успела переложить на столик. Впрочем, небрежное движение подвело: с тихим шелестом тот соскользнул на ковер, где и остался лежать до утра живописной кучей, украшенной серебряными бусинами, вышивкой и пайетками.
Молодожены вскоре уснули, а исходившая завистью и ревностью Зухра отольнула, наконец, от стекла, потом решилась даже войти в спальню бывшего мужа, чтобы с ненавистью пристально рассмотреть спящую пару.  Фарид и во сне обнимал худенькую Лейлу, уткнувшись лицом в ее густые волосы, разметавшиеся по подушке.
Лейла лежала спиной к Фариду, сжавшись в его объятиях. Лицо ее было таким умиротворенным, что Зухре захотелось немедленно что-нибудь с ней сделать! Она шагнула в сторону столика, возле которого на полу валялся так хорошо знакомый Зухре костюм Хадижи, но Фарид как будто что-то почувствовал, заворочался, и Зухра испуганно сбежала.
Оказавшись у себя в жуткой комнате, Зухра поклялась, что не позволит, чтобы танец другой женщины затмил бы ее собственный талант. Разве Фарид не восхищался ЕЕ танцами? Она танцевала так, как никто не смог бы с ней сравниться. Даже недавно... Уже после пожара.... Разве Фарид не забыл о ее уродстве, когда смотрел, как она для него танцует? Лейла не сможет так его зажечь! Пусть Лейла попробует станцевать под ИХ музыку! Фариду придется сравнивать танцы.
- Нет, нельзя трогать ее костюмы. Мне это даже на руку: старый костюмчик  Хадижи, пусть даже заштопанный, будет напоминать Фариду о той, другой, которая украла его сыновей. Пусть ещё и музыку Лейла выберет, под которую танцевала Хадижа. А если эта бразильская одалиска решит надеть свой, то тоже неплохо: эта дурочка проговорилась, что в нем ее видел прежний муж. Разве Фарид не вспомнит об этом, когда Лейла начнет мелькать перед ним, звеня украшениями на ткани? О, я непременно должна увидеть это собственными глазами!
Зухре стало очень жалко себя. Несчастная женщина, отвергнутая и преданная любимым человеком и им же унижаемая, гонимая, не зная, как вернуть себе прежнюю уверенность в жизни...  Она легла в раздолбанную постель с ветхими бельем и старым грязным одеялом и успокоилась, представив, как скривится Фарид, когда Лейла предстанет перед ним в чужом костюме для танцев и с неловкими движениями примется танцевать. С уже легким сердцем, любуясь в темноте силуэтом букета из отобранных у Лейлы черных роз, она уснула....


...Утром Фарид растолкал жену и велел вставать, т.к. теперь она должна будет каждый день помогать матери на кухне. Да, с самого раннего утра! И пока Лейла, сев в кровати, отходила ото сна, покачиваясь и почти ничего ещё не соображая, Фарид заявил:
- Мне не понравилось, что Зухра посмела нарушить мой приказ не заходить в твою комнату. Однажды она уже запустила руки в твою шкатулку. Пожалуй, я вставлю новые замки в шкаф и в двери – и в ту, что выходит на галерею, и в ту, что выходит в коридор дома.
- Да, любимый, так и сделай! – согласилась Лейла, широко зевая, но прикрывая рот тыльной стороной ладони.
- Или тебе лучше перебраться в комнату Хадижи? Там я уже вставлял замки в двери, шкаф тоже закрывается. Но... Зухра могла за это время найти ключи... Вот шайтан!
- Не проще ли выгнать ее, любимый? Я так привыкла к этой комнате, что не хочу перебираться в другую.
- Так и поступлю, как только Зухра ещё раз попадется на воровстве! Но и ты будь внимательна! Как видишь, она меня не боится. Иначе бы не посмела вновь переступать порог твоей комнаты, - хмуро ответил Фарид, с досадой рассматривая на Лейле дорогую ночную сорочку, покрытую темными пятнами после скандальной стирки. Ему было неприятно видеть на жене испорченную вещь, но Лейла, кажется, уже свыклась с обстоятельством и не обращала внимания на пятна.
Фарид спустился в кухню, где мать уже занималась приготовлением еды, и успел позавтракать до появления Лейлы. Он торопился, на медине его ждало много дел. Лейла же явилась получасом позже, зевая и думая о чем-то, а вовсе не о порученных ей делах. Это заметила лара Джабира.
- Что с тобой, Лейла? Не выспалась? Так ложись раньше! Какая из тебя сейчас помощница? И волосы спрячь под тюрбан. Вот, возьми в том ящике платок и накрути себе на голову! Не хватало волос на полу или в еде на моей кухне!
Лейла не спорила. Молча взяла в указанном месте платок, убрала под него волосы. Стала помогать, мелко рубя зелень, потом перебирая фасоль и нут, думая о чем-то. Но свекровь была заинтригована.
- Лейла, признавайся, что занимает твои мысли? Что случилось? Я всё вижу!
Но Лейла мило улыбнулась в ответ.
- Ничего не случилось. У нас с Фаридом всё хорошо. Но, лара Джабира..., - понизив голос, Лейла оглянулась в сторону коридора, куда только что вышла Зухра, которая оставила у стола огромную торбу с покупками, вернувшись с  медины.
- Что? – насторожилась лара Джабира, приблизившись к невестке на шаг.
- Фарид принес вечером костюм для танцев. Сказал, что в нем танцевала для него Хадижа.  Но он так искромсан! Не знаю, как быть. Я хочу танцевать для вашего сына. Но мой костюм... дешевый и выглядит не очень. А ТОТ, порванный... Красивый. Но шить я совсем не умею. Вот была бы рядом Ариба, она незаметно заштопала бы, но я...
- Вот что, девчонка: мой сын любит такие развлечения. Мой совет: танцуй в своих вещах. Главное – не тряпка, что на тебе, а сам танец. Но боюсь, что тебе далеко до Зухры. Уж как она танцевала! – покачала свекровь головой, припомнив прошлое. - Было время, мы все когда-то наблюдали, как она танцевала на праздниках, когда ещё была женой Фарида! Многие помнят! И Фарид не забыл!
Лейла прикусила губу. Хотела сказать, что ей известно: Зухра танцевала для Фарида незадолго до того, как он женился на ней, на Лейле. И не только танцевала! Но в голове ее ещё держались советы, которые дала лара Дуния. Лучше держать язык за зубами! Свекрови вовсе не обязательно знать обо всем, что она думает.
- Аллах! Лара Джабира, я постараюсь. Я так люблю Фарида! Когда же Зухра сгинет из этого дома? Если бы она ушла, Фарид быстро забыл бы о ней и ее умениях.
- А работать кто будет? Она всегда была ленивой, но, оказавшись служанкой, когда ей некуда стало идти, не на что жить, вон в какую прилежную работницу превратилась! И платить ей не надо. Прогоним Зухру, кто будет работать? Ты? Или Фариду брать  ещё одну жену? Денег на приходящую прислугу у нас нет.
- Нет! – воскликнула Лейла. – Нет-нет! Не нужна Фариду ещё жена! Я просто так сказала.
Довольная свекровь молча кивнула и принялась разбирать сумку, принесенную Зухрой с рынка.
Зухра же, каким-то чувством поняв, что ее обсуждают, подкралась по коридору вдоль стены и остановилась почти у порога кухни. Так и есть! Змея Лейла настраивает мать Фарида против нее! А если девчонку проучить? Вот украдет она ее шкатулку с золотом, вынесет из дома, оставив кобру ни с чем, сама будет жить на деньги от постепенно продаваемого золота, прячась от разъяренного Фарида, который, конечно же, пустится на ее поиски, а Лейле останется только рыдать и заниматься работой, той, что проделывала пропавшая Зухра! Жаль только, что она, Зухра, этого не увидит! А так хотелось бы!
Обе молодые женщины с нетерпением ждали вечера. Лейла перебрала все имевшиеся в доме диски, после чего потренировалась танцевать под выбранную мелодию перед старым огромным зеркалом, примерив оба костюма – и свой, и порезанный костюм Хадижи. Но с незашитыми дырами на ткани танцевать было бы просто нелепо. А собственный, казавшийся Лейле убогим, вызывал омерзение, т.к. перед глазами тут же вставала лоснящаяся туша полураздетого Мухамеда, развалившегося на кровати в ее комнате, пока она для него танцевала. Фууу! 
- Может, лучше надеть любое платье и в нем танцевать? А сагаты на пальцах создадут нужное настроение? – расстраивалась Лейла, пытаясь найти выход, тем себя утешая.
Но она не забыла подготовить пакет с осколками разбитой вазы. Нет, она не только доставит удовольствие Фариду, станцевав для него, но и сама порадуется, подловив Зухру! А танец – о, она уж постарается так станцевать, что Фарид забудет всё, что видел до нее!
Вот потому Лейла деловито припрятала пакет с битым стеклом у двери, прислонив к горшку с высоким пышным цветком. Фарид не заметит и не догадается, что в нем. А Зухра сегодня войти в ее комнату не посмеет!
Зухра же изо всех сил старалась выследить, как Лейла готовится к важному вечеру. Диск, на который указал Фарид – тот, с танцующей женщиной на обложке, она ловко подменила, вложив вместо него другой, привезенный этой самоуверенной гадюкой из Бразилии. Вот сюрприз для нее будет! Другой – с теми мелодиями, под которые танцевала для Фарида ОНА, Зухра забрала и спрятала.
Сделать это удалось очень вовремя, когда лара Джабира внезапно позвала Лейлу помочь на кухне. А выбранный Лейлой диск она всего лишь переложила, положив  между двумя другими, оставив вовсе без обложки.
 И как ни хотелось испортить костюм, она сдержалась. Тем более, было непонятно, что выбрала Лейла: уже итак порезанный костюм или свой. Оба лежали на кровати.
Зухра быстро осмотрела костюм Лейлы  – какой убогонький! Дешевка по сравнению с тем, что принадлежал некогда Хадиже!
Оставленный за горшком пакет  она не заметила. Была настороже, понимая, что ей не поздоровится, если снова будет застигнута в комнате соперницы.
Зухра зашла к себе, чтобы успокоиться, унять нервную дрожь, после чего спустилась во двор, чтобы подмести нанесенный ветром песок у ворот и листья,  сорванные с апельсинового дерева. Обнаружив, что под деревом валяется апельсин, она подняла его и принялась задумчиво чистить, чтобы полакомиться. Дерево приносило совсем мало плодов, потому что ему явно чего-то не хватало, а Фариду не было до него дела. Это за апельсиновыми рощами, которые приносили основной доход в семье, он заботился. А деревце во дворе риада как будто не замечал.
Зухра разрывала очищенный апельсин на дольки и ела по одной, чувствуя, как по пальцам стекает сладкий сок, как вдруг заметила, что на галерее появилась Лейла. Она нервно прошлась по галерее, сделав несколько шагов в одну сторону, затем вернулась и зашагала в другую. Зухру под апельсиновым деревом она не заметила.
- Ненавижу! – прошипела Зухра, прожевав и проглотив очередную дольку. – Тебе меня не перетанцевать! Ты это знаешь! Вот потому и мечешься!
Но потом Зухра усмехнулась. А если предложить бразильской принцессе научить ее танцевать? Вот смеху было бы! Но хорошо, что Лейла никогда не видела, как она танцует! В себе нужно чувствовать огонь, и внутри себя, и под ногами, как будто под ступнями у тебя раскаленные угли! И ты порхаешь над ними, как та колибри, странная крохотная птица, о которой с удивлением однажды поведал сиду Рахиму сид Абдул после поездки в Бразилию. Там их много, этих птичек. Но Лейле не стать колибри. И пусть сегодня вечером Фарид в этом убедится.  Ее не покидало ощущение соперничества, приближающегося соревнования. Вот только сегодня выход у Лейлы. А Зухра уже признанный призер!

...Наступил вечер, вернулись с медины дед и внук, поужинали, рассказали ларе Джабире новости. Лейла была сама не своя. Зухра это видела, но тоже нервничала. Она ждала провала самоуверенной девчонки!
Но вот уже Фарид и Лейла отправились к себе в комнату. Пока Лейла облачалась в танцевальный костюм, Фарид включил музыкальный центр и теперь выбирал диск. Взял тот, что и предполагала Зухра.  Она выждала некоторое время, не стала подбираться к комнате раньше, чем зазвучит музыка, а Лейла начнет танцевать. Иначе ее обнаружат, тогда всё пропало!
Фарид включил совсем не ту мелодию, на которую рассчитывала Зухра. Она уже притаилась за окном на галерее, осторожно выглядывая, чтобы понять, что происходит внутри. А вот и Лейла! Нет, она все-таки воспользовалась собственным костюмом! Ну и цвет! Наверно, ей было все равно, когда покупала его, так как танцевать для старого нелюбимого мужа было неприятной обязанностью, а вовсе не удовольствием. Для Фарида выбор был бы иным. Зухра тоже такой костюмчик не стала бы покупать!
Но когда Лейла вошла в комнату со стороны коридора, трек закончился, и зазвучала другая мелодия, услышав которую, Лейла застыла с открытым ртом и выпученными глазами. Потом заполошно замахала руками.
- Нет, любимый, выключи! Это... я ненавижу эту мелодию! Выбери другую! Я же нашла тот диск, о котором ты мне говорил!
- Так его я и включил!
- Не может быть, наверно, его подменили!
Фарид не стал спорить, взял диски и разложил их веером на кровати.
- Всё ясно... Этот?
- Да! Но я его оставила в обложке с танцующей женщиной!
- Хорошо, не будем отвлекаться. Лейла, танцуй под эту мелодию, которая мне очень нравится, - потребовал Фарид и включил центр на полную громкость. Да, мелодия понравилась Лейле, она улыбнулась и принялась танцевать. Вот только музыка была плавной, совсем не зажигательной. Но Лейла двигалась уверенно, делая красивые движения. Зухра напряглась.
Это была мелодия, под которую танцевала Хадижа. Значит, Фарид, и правда,  решил устроить Лейле испытание. Сначала сравнит ее танец с танцем Хадижи, а потом включит ИХ мелодию, ту самую, под которую совсем недавно зажигала для Фарида она, Зухра!
Хм, девчонка танцевала красиво и уверенно, вкладывая душу, только некоторые движения казались угловатыми. Где же и когда она научилась?
Зухра знала, что Фарид сделает теперь: найдет ее любимый трек. Так и случилось. Похвалив Лейлу, сказал, что он не любитель медленных танцев, это скучно, а умеет ли Лейла танцевать под быстрые ритмы?
Лейла уверила, что умеет и постарается для него, ее любимого.
Зухра нервно скрипнула зубами, сжала кулаки, но потом прильнула к окну. В какой-то момент она заметила, что под окном что-то блеснуло. Что это ещё? Откуда здесь битое стекло? Но она не могла отвлечься от зрелища в комнате, поэтому  осторожно поставила ноги так, чтобы не наступить на острые осколки. У Зухры сжалось сердце, когда она услышала знакомую мелодию. Ту самую, под которую Зухра всегда, ВСЕГДА завоевывала Фарида. После этого танца они мирились, если были в ссоре, или она получала желаемое, потому что на Фарида ЭТА музыка и ее танец действовали как гипноз.
Лейла старалась изо всех сил. И да – у нее получалось! Она быстро и уверенно двигалась, как будто не было тех угловатых движений неопытной девчонки, которые доставались взорам нелюбимого Мухамеда! Лейла танцевала так, как когда-то уже мечтала станцевать для Амина в своих фантазиях, но теперь... Теперь ей нужно было завоевать другого, не менее любимого мужчину! И она очень старалась! И бросала пылкие взгляды на Фарида, завлекательно улыбаясь, и звенели сагаты в ее тонких пальчиках, и щеки разрумянились, и губы раскраснелись, и дыхание было легким, но глубоким! А волосы!  Ее красивые густые волосы!
Зухра забыла обо всем и придвинулась ближе к окну. Сагаты! Вот что стоило украсть у девчонки! Хадижа танцевала, стесняясь. У Лейлы движений много неумелых, но у нее огромное желание угодить мужу танцем, понравиться, завоевать его!
- Ах, ты кобра! Ноги и руки тебе переломать, чтобы ты ни порхать перед Фаридом не могла, ни сагаты  держать! – воскликнула она вполголоса, сделав ещё шаг и наступив на стекла. И закричала от внезапной боли! Вонзившиеся в ступни осколки глубоко их порезали, вызвав дикую боль. Зухра вышла на галерею босиком, за что теперь и поплатилась. Но в обуви неслышно подкрасться к окну было бы невозможно.
- Ооооо! – взвыла Зухра, выдирая из ран стекло. Крупные осколки удалить  удалось, но были и мелкие, которыми она решила заняться позже, потому что надо было немедленно уносить ноги. Понимая, что Фарид и Лейла, опомнившись и выскочив на галерею, побегут искать ее в ее комнате, она юркнула в соседнюю, порадовавшись, что дверь оказалась не запертой. Там она залезла в огромный пустой шкаф, где наощупь и принялась выскребать стекло из ран.
- Что делать? Я же выпачкаю кровью весь шкаф! – простонала она, но тут же замолчала, так как кто-то явно заглянул в комнату, но тут же послышалось, как чьи-то быстрые шаги удаляются в другую сторону.
Она выждала какое-то время, показавшееся ей чуть ли не долгими часами. Потом, выбравшись из шкафа и обнаружив, что на галерею не падает свет из окна комнаты Лейлы, тихо хромая, побрела в своё обиталище, не замечая, что оставляет на полу галереи кровавые следы, которые тянутся за ней от комнаты Хадижи... В темноте их было просто не видно. Несчастной, проигравшей Зухре было просто не до этого. Ей в голову не могло прийти, что оставляет такие улики.
Лейла победила ее! Она поняла это, заметив в глазах Фарида тот самый огонь, которым он одаривал ее, Зухру! И пока она пряталась в шкафу, Зухра  знала, чем эти двое занимались у себя в комнате. И это была не просто ночь любви. Для Фарида это была особенная ночь, что поймет и Лейла, конечно. Зухра прошла через подобное, очень хорошо зная, как это бывало каждый раз. Фарид принял Лейлу окончательно.

...Фарид и Лейла, не поймав соглядательницу, повеселились, представив ревность Зухры, которая попалась в подстроенную ловушку.
- Дорогой, прости, я случайно разбила твою вазу. Но я так боялась признаться, боялась, ты будешь ругать меня, что спрятала осколки, не зная, как  их выбросить. И вот сегодня они пригодились, - задыхаясь от смеха, рассказывала Лейла. – Я знала, что Зухра придет посмотреть на то, как я танцую. 
- Ты правильно сделала, что проучила Зухру. Она стала слишком дерзкой. Так ей и надо! Но я тоже был уверен, что она придет посмотреть на танец. Думал, когда она себя выдаст, тогда выскочу и поймаю ее. И задам трепку. Скажу, что ты танцуешь намного лучше нее. Это для Зухры было бы огромным ударом, потому что она очень высоко ценит свои танцы.
- А это правда? Я лучше танцую? – обрадовалась Лейла.
- Да, можно так сказать, - потянулся к ней Фарид, сгребая в охапку. Он не хотел расстраивать девочку, которая так старалась его порадовать. Она научится! До Зухры ей еще далеко, но... Ему все равно понравилось. Лейла все-таки зажгла в нем нечто, похожее на то, что вызывали в нем танцы Зухры.
- Но куда же Зухра исчезла? Вдруг она, и правда, ведьма? Мы же сразу выбежали, но ее не оказалось ни в ее комнате, ни в соседней! – радостно вопрошала польщенная похвалой  Лейла.
- Она была без обуви, иначе не смогла бы так порезать ноги, - задумался Фарид. – Спи, завтра я разберусь. Я заметил следы крови от ее ног.
Лейла была довольна вечером. Всё прошло очень хорошо. И танец мужу понравился. И врага она уела, и ловушка сработала. И любовью они занимались так, как никогда у них ещё не было. Теперь можно спать со спокойным сердцем.
Утром Фарид проснулся раньше Лейлы. Впрочем, он ее и будил каждое утро. Сама она в это время ни за что не проснулась бы. Он выглянул на галерею и обнаружил подсохшие кровавые следы. Фариду стало ясно, почему они с Лейлой вчера не смогли обнаружить Зухру. Не надо было бежать к ее комнате! Конечно, Зухра шмыгнула в соседнюю, где было ближе. Там и затаилась.
Фарид зашел и туда. Кровавые отпечатки протянулись к шкафу и обратно к двери. Распахнув дверцы, он обнаружил растертую кровавую лужу внутри. Это и было вчера убежище раненой Зухры. Но следы тянулись и обратно к двери. Зухра, отсидевшись в шкафу, где они не догадались ее искать, вышла через какое-то время и пробралась в свою комнату.  В этом Фарид убедился, пройдя по кровавой цепочке. Да, последний кровавый след был перед ее дверью.
Фариду не хотелось устраивать скандал с Зухрой с самого утра. Он узнал, что вчера случилось, разгадал загадку исчезновения ведьмы, а теперь пора бы позавтракать и заняться делами. Да! И пусть мать велит Зухре замыть кровь на галерее!
Рассказав во время завтрака деду и матери, что случилось ночью за окном их с Лейлой комнаты, он попросил, чтобы после его ухода мать разбудила ленящуюся невестку, но чтобы велела ей не трогать Зухру. Та ведь уже наказала себя ранеными ногами. Только пусть Зухра кровь смоет с пола галереи.
- Сынок, но как теперь Зухра сможет работать?
- Помоги ей обработать раны, и пусть выходит мести двор. Пусть у ослов, кстати, наведет порядок!
- Что-то ты добрый сегодня, внук, - с подозрением сказал дедушка.
Но Фарид пожал плечами.
- Я уже устал от скандалов. Зухра вчера ничего не сделала. Подсматривала, да. Но себя же и наказала, поранив ноги! Ну, ладно, мне пора!
- Иди, сынок, пусть Аллах тебя хранит! – напутствовала его мать.
Сид Рахим ещё задержался, выпив пару стаканчиков чаю с выпечкой. После его ухода лара Джабира поднялась наверх, чтобы разбудить обеих лентяек. Но если Лейла спала, и будить ее пришлось долго, то Зухра уже проснулась и пыталась лечить порезы на ступнях.
Увидев вошедшую к ней мать Фарида, Зухра быстро спрятала голые ступни под подол черной джеллабы.
- Мне всё известно! Аллах! Зухра, когда ты поймешь, что твое положение изменилось? Зачем ты продолжаешь лезть в жизнь моего сына? Он уже никогда не будет с тобой. И не кривись, думая, что я не вижу этого, если твое лицо закрыто. Я тебя хорошо знаю! Вот мазь и бинты, Зухра. Смажь раны, забинтуй ноги и спускайся вниз. Работы много. Сама виновата! И ещё. Чуть не забыла: возьми воду и тряпку, затри кровь. Наследила по всей галерее!
Зухра испуганно ахнула.
- Лара Джабира, а Фарид видел следы?
- Да, он и рассказал мне, что случилось. Не бойся. Утром он уходил в хорошем настроении, теперь главное – берегись его вечером. И больше не подсматривай за моим сыном! Ты теперь служанка, помни свое место.
И женщина ушла, оставив Зухру лечить порезы. А та, накладывая мазь на порезы, злилась, догадываясь о причинах хорошего настроения Фарида. А, казалось бы, должна радоваться, что муж Лейлы не ворвался утром к ней в комнату, чтобы побить, пройдя по кровавому следу. И Зухра задумалась, как бы достать и его, и Лейлу, и сделать так, чтобы бразильская коза страшно пожалела о своей удаче с танцем...


2. Часть 36. Глава 2. Взаимные гадости Лейлы и Зухры.


Зухра старалась замыть кровь до того, как Лейла проснется и появится на галерее, чтобы посмеяться над несчастной соперницей. А кто они друг другу? Конечно, все ещё соперницы. Если уже не в любви Фарида, то в танце. Лейла не знает, как хорошо танцует Зухра! Выскочка из Бразилии не видела, но Зухра была уверена, что ей рассказали! Поэтому девчонка так старалась вчера. Но ничего у нее не вышло. Фарид не слепой, он видел, как танцевала Лейла, но и помнил, как это было у них с Зухрой. В прошлом их души вместе кружили в зажигательном танце! А вчера по его лицу пробегала снисходительная улыбка, что Зухра с удовлетворением заметила.
Она была уверена: Лейла не может не думать, был ли ее танец лучше? Ведь до нее Фарид видел, как другие его жены танцевали для него: Хадижа, Зухра. Не может она не беспокоиться об этом!
Полоща в очередной раз тряпку в ведре, ползая по полу галереи по собственному следу, оставленному накануне вечером, Зухра раздумывала, как отомстить негодяйке, подсыпавшей битое стекло. Ей казалось, что раны саднят, потому что удалены ещё не все осколки.
- Знаю! – воскликнула она со злорадством, когда вспомнила кое-что из науки тетки-шуафы. – Повертитесь теперь у меня! Главное – выйти сегодня на медину.
Вдруг на тряпку наступила нога в туфельке, расшитой блестками.
- Ты что бормочешь, несчастная? – прозвучал насмешливый голос Лейлы. – Сколько крови-и-ищи! Так тебе и надо! Не будешь подсматривать! Хотя... тебе было полезно увидеть, как я угодила мужу, танцуя для него. Как тебе мой танец, кстати? Уверена: я была лучше тебя!
Лейла победно рассмеялась, глядя сверху вниз на Зухру. И та не вынесла унижения. Встала с колен, крепко сжимая в руке окровавленную тряпку. Лейле показалось, что ещё чуть-чуть, и Зухра ее отхлещет, поэтому отступила назад на несколько шагов.
Зухра же, окинула врагиню взглядом с ног до головы и деланно рассмеялась.
- Что, так и носишь свою чудесную ночнушку в пятнах после стирки? Понимаю: Фарид не стал тебя баловать, покупая новую, хотя бы самую дешевую. Ты не представляешь, как ты сейчас выглядишь! Ха-ха-ха! Но и Фарид посмеивается, глядя на тебя, я уверена! Пусть даже он ничего не говорит. И танец твой... никуда не годится. Ты не умеешь танцевать! Даже у Хадижи получалось лучше! Говорят, ее мать научила, а ее танцы сводили с ума отца Хадижи! Она сама рассказывала Фариду, а он – мне. И сид Абдул однажды подосадовал, что Саид падок на красоту Жади (так же ее звали?) и ее танцы.
Лейла невольно опустила глаза на ночную сорочку, по ткани которой разбегались пятна разных оттенков серого – от почти черных до едва заметных. Только после этого до нее дошли слова Зухры о том, что танец ведьму не впечатлил. А Зухра продолжала:
- Как называется животное, у которого шкура пятнистая? Есть такая кошка. Я  подскажу Фариду: пусть он так тебя и называет.
- Кобра! Закрой рот! Не желаю тебя слушать! Ты здесь никто! И мой муж не станет тебя слушать! Я для него хабиби, любимая, сладкая, как персик! Вот как он меня называет! А ты.... ты... ты сморщенный сухофрукт!  Вяленый над огнем персик! Я однажды увижу тебя без никаба и посмеюсь над тем, какой ты стала, змея!
- Как бы я над тобой не посмеялась! Однажды и ты утратишь свою красоту, тогда и от тебя Фарид откажется! – прошипела задетая за живое Зухра и не выдержала: бросила вслед уходившей уже Лейле грязную мокрую тряпку!
Лейла взвизгнула, когда грязная мокрая ткань скользнула по ее пяткам.
- Мерзавка! Я пожалуюсь Фариду, он накажет тебя и за это, и за то, что ты посмела сделать вчера!
- Давай, давай! Жалуйся!
На их крики прибежала лара Джабира.
- Что вы тут устроили? Зухра! Ты все ещё не замыла пол? Поторопись! Нужно сходить на рынок, у нас закончилась зелень. Это срочно! А ты, Лейла, так долго спала, так теперь спускайся на кухню, быстро завтракай и начинай готовить овощи на таджин! И чтобы больше ни слова друг другу не говорили! Или я сама вас накажу, не дожидаясь возвращения сына!
- А как вы ее накажете? – кивнула Лейла в сторону соперницы.
- Вы обе достойны наказания! Сид Абдул оставил Фариду плетку. Он вам ее не показывал? Напрасно! Позвоню сиду Рахиму – пусть возвращается с медины, достанет плетку и поможет мне вас выпороть!
Лейла в ужасе застыла, глаза расширились от страшных воспоминаний. Ее свекровь не ожидала такой реакции, бросая пустые угрозы, только чтобы девчонки прекратили склоку. Зухра же поняла, что упоминание о порке  – слабое место Лейлы, запомнила и решила, что однажды она этим воспользуется.
- Разойдитесь! Лейла, переоденься и быстро вниз! Зухра, домывай здесь и в комнате, не забудь и в шкафу вымыть, Фарид сказал, что ты там сидела, теперь  всё дно шкафа кровью вымазано.
Лара Джабира взмахнула руками, подгоняя обеих - невестку и служанку. А Лейла, услышав, где пряталась Зухра, повернулась уже на пороге своей комнаты и ехидно рассмеялась.
- В шкафу?! Лара Джабира, она спряталась в шкаф?!
- Лейла, ты слышала, что я сказала? – строго напомнила свекровь. И девчонка тут же исчезла в комнате.
Зухра же, скрипнув зубами, молча снова присела и принялась тереть кровавые пятна, лихорадочно обдумывая каждую мелочь, уже зная, как отомстит сегодня же Фариду и Лейле.
Наступать на порезанные ступни было больно. Но именно боль подстегивала Зухру во чтобы то ни стало пойти в одно место на медине, чтобы купить нужную траву для отмщения. Поэтому, закончив с уничтожением кровавых следов, она взяла у лары Джабиры деньги, запомнила, что нужно купить, и отправилась на медину. Она уходила с таким желанием, что мать Фарида испугалась, заметив по ее лицу, что та что-то задумала.
Вскоре вернулся сид Рахим и хмуро спросил, где Зухра. Дочь ответила, что отправила ее за зеленью и прочими покупками. Старик кивнул и ушел к себе отдыхать, попросив принести ему чаю, положив побольше мяты, как он и любит.
- Вернется Зухра, тогда заварю чай со свежей мятой, отец, а пока мяты нет. За этим я ее и отправила на рынок.
Сид Рахим молча ушел, а лара Джабира нервно посмотрела на часы, уже сожалея, что не пошла на рынок сама. И что может придумать Зухра, чтобы отомстить ее сыну и несносной Лейле? Девчонка уже вполне освоилась в их доме, перестала страшиться свекрови, постоянно задевает Зухру, которая ей вовсе не соперница. И чем это всё закончится?!

...Зухра нашла и купила на рынке то, что и хотела заполучить для своего замысла. Наступать на обе порезанные ступни было очень больно. Каждый шаг был болезненным, но Зухру согревала и подгоняла мысль, что сегодня же, нет - завтра, парочка поплатится за насмешки и ее унижение.
Вернувшись в риад, Зухра отнесла на кухню и отдала ларе Джабире сумку с покупками, заранее спрятав под одеждой небольшой пакетик с перцем.
Это был особый перец, сорта, вызывавшего аллергию, если пыль от мелкого помола попадала на кожу. Поднявшись наверх, убедившись, что Лейлы нет в ее комнате, Зухра проскользнула внутрь, достала перцовый порошок и немного насыпала на простыню, откинув покрывало. Действовала осторожно, чтобы не пострадать самой. Но и на постельном белье серый порошок должен быть незаметным.
Потом, прислушавшись к звукам в доме, даже выглянув на галерею, чтобы убедиться, что Лейла и лара Джабира стоят внизу у клумбы и не собираются пока возвращаться в дом, она распахнула шкаф, достала чистую джеллабу Фарида.
Завтра он наденет именно ее, выходя на медину, ведь сегодня планировалась стирка, и ношеная одежда полетит вечером в корзину в кладовке. Разложив одеяние на кровати, Зухра посыпала внутрь порцию перца – на те части ткани, которые прикоснутся к шее и спине Фарида.
Затем она вернула джеллабу на место, но достала платье Лейлы. Из тех, что оставались ещё висеть в шкафу, не оказавшиеся в баке для грязного белья, Зухра решила, что девчонка выберет именно вот это платье, ярко-голубое, более праздничное, потому что завтра лара Джабира собиралась отвести невестку в одну из лавок, где скупали золото. Лейла договорилась с Фаридом, что он позволит купить телевизор на деньги от проданного золота.
- Будет тебе и телевизор, и сериалы! Но сначала я посмотрю на свой сериал, когда вы оба попрыгаете после моего вам подарочка! До крови исчешитесь! - радовалась Зухра.
Покончив с задуманным, Зухра спустилась в кухню, там сварила себе кофе, вспомнив, что не успела утром съесть даже куска лепешки. И тут ей пришла в голову ещё одна каверза. А Лейла очень кстати вернулась к работе на кухне.
Лара Джабира зорко следила за обеими. Но Зухра молча допила кофе и перевернула грязную чашку так, как обычно делают, когда собираются погадать.
- Зухра, тебе пора двор мести, - напомнила хозяйка дома. Не Лейла, а лара Джабира, разумеется. Какая из глупой девчонки хозяйка? – И на крыше пора  подмести, там столько песка ветром нанесло! Идешь – и под ногами скрипит. Иди, Зухра!
- Ой! Позвольте ещё немного задержаться! Раз уж я решила погадать, узнать, что меня ждет..., - мило проговорила Зухра и перевернула чашку, чтобы рассмотреть рисунок из потеков от кофейной гущи. И уставилась на нее, явно собираясь что-то соврать.
Лейла насторожилась, впрочем, как и лара Джабира. И если пожилая женщина знала все хитрости бывшей невестки, поэтому ждала услышать порцию вранья, то Лейла была уверена, что Зухра – ведьма, а гадает она, чтобы провидеть будущее.
Зухра сначала повела себя так, как и предполагала мать Фарида. Но потом... у Зухры недоуменно вытянулось лицо. Интриганка, как будто не веря глазам, приблизила к себе чашку и принялась более тщательно рассматривать рисунок... Она кусала губы, невольно отодвинув с низа лица ткань, поэтому Лейла и заметила и шрам от ожога под губами у соперницы, и то, что Зухра прикусила губу, а потом вдруг счастливая улыбка расползлась по ее лицу.
- Я снова стану женой Фарида! Да-да! Не верится даже. Но так и случится! Лейла, здесь я не увидела, стану ли я второй или тебе придется подвинуться, но Фарид снова женится на мне!
- Ох, лгунья! Как умеет притворяться, - пробормотала лара Джабира.
- И что ещё ты там увидела? – ревниво, со страхом спросила Лейла.
- А то... что конец у всех нас будет страшным! – с ужасом произнесла Зухра. – Но мне уже все равно, что случится потом, ведь я буду женой Фарида! И умру, оставшись его женой! Вот так!
- Так ты умрешь? А как скоро? Но меня это устраивает. Вот воспалятся твои ноги из-за ран от стекла, ты и умрешь! – разозлилась Лейла. – И не бывать тебе женой моего мужа! Даже если ты околдуешь Фарида, ты ведь ведьма, но я не дам разрешение на ваш брак! Не дам! Никогда Фарид его не получит, не будет у него других жен, только я, я останусь его единственной женой! – уже истеричным голосом заявила Лейла.
- Аллах! Что за склока опять между вами? – рассердилась лара Джабира. – За работу! А ты, Зухра, не выдумывай! Мой сын на тебе уже никогда не женится! И не мечтай!
Лейла, уже в слезах, отойдя к разделочному столу, взяв в руки нож для резки зелени, кивала при каждом слове свекрови. Зухра же, победно усмехаясь, наоборот, не соглашалась, жестом показывая на кружку.
- Сами взгляните! Там всё видно, Фарид станет моим мужем! Но мы умрем с ним в один день! Лейла переживет нас всех.
- Не сочиняй, одалиска! Перестань мечтать о моем сыне! Забудь его!
- Лара Джабира, Фарид сам, САМ будет умолять меня стать его женой. Я увидела это, когда всмотрелась в кофейную гущу! Взгляните, посмотрите же, вот, вот – неужели не видите? – Зухра снова схватила со стола не помытую кружку и тыкала пальцем внутрь.
- Иди, Зухра, - с нажимом произнесла женщина. – Иди, или я уже рассержусь.
Зухра бросила на Лейлу победный взгляд и ушла. Лейла же подбежала к столику, но свекровь успела схватить злополучную кружку и всмотрелась в потеки кофе.
- Что?! Что там видно? – лепетала упавшая духом девчонка, вытягивая шею.
- Ты думаешь, тут арабской вязью написано? Ничего я не вижу! Потеки и потеки! И харам  это – гадать на кофе. Так и сид Абдул говорит всегда, когда приезжает к нам в гости.
- Надо ему рассказать, что Зухра гадала! Пусть ее накажут!
- Лейла, не добавляй масла в огонь. Иначе и тебя накажут, Потому что  спросит сид Абдул, а ты что делала, когда Зухра гадала? Почему не остановила? Когда рядом кто-то творит зло, а ты молчишь, то тоже совершаешь харам. Так говорит приятель сида Рахима.
- Да-да, не скажу,  - согласилась Лейла, вспомнив, что дядя Абдул не шутит, когда речь идет о наказании. Ей-то он и руку едва не отрубил, и плетью порол...
- Возьми кружку и хорошенько вымой, но Фариду не рассказывай, чтобы вечером ему вместо отдыха не пришлось ругаться с завравшейся Зухрой! Она солгала, придумала то, чему никогда не бывать. Поэтому успокойся и начинай лук шинковать, зелень тоже. Давай, не стой!
Лейла вытерла набежавшие от страха слезы и отошла к своему месту, где обычно работала на кухне, готовя вместе со свекровью обеды и ужины. Она не видела, как вдруг по лицу лары Джабиры проскользнуло  испуганное выражение, как неуверенно она покосилась на мокрую кружку, вымытую, но брошенную Лейлой в мойке, не убранную на место.


...Зухра же была не просто довольна собой от устроенной для Лейлы сцены, она была взбудоражена увиденным при гадании. Да, сначала она хотела соврать так, чтобы Лейле дурно стало. Пусть девчонка потеряет покой! Но когда умевшая гадать Зухра всмотрелась в кофейную гущу, то не поверила: а ведь она увидела Фарида рядом с собой, как мужа увидела! Но и Лейла никуда не делась. И что-то очень плохое виделось в той части чашки, где надо было рассмотреть их будущее. Оно уже близко: нож, кровь как будто, смерть...
Но она могла ошибиться? А останется Лейла, довольная и счастливая, но уже одна. Хотя... гадание ведь не на девчонку, Зухра гадала себе. Поэтому что случится с соперницей, неизвестно, а вот для нее всё закончится, когда она потеряет Фарида. Снова и навсегда. Они исчезнут вместе. Но... как же он станет ее мужем? Как согласится? Что должно случиться, что Фарид снова обратит на нее внимание? Он женится на ней потому, что она этого потребует, воспользовавшись ситуацией. Ему от нее будет что-то нужно! Зухра это ясно поняла. 
И все равно не верила. Фарид вернется к ней? Зухру учила гадать ее тетка. Лучше нее никто в Марракеше не гадал. К этой шуафе выстраивались тайные очереди из отчаявшихся женщин, чтобы узнать будущее. Случалось, и мужчины тайком приходили к тетке, чтобы выяснить, что ждет их в делах бизнеса. И ни разу тетка Зухры не ошиблась! А рисовальщицей хной старухе приходилось быть для отвода глаз. Она же этим зарабатывала, все вокруг об этом знали. А чем ещё занималась –  никому знать не обязательно. Кому надо – те узнавали!
Для Зухры  день был счастливым. И нагадала себе такое, о чем уже мечтать бы не стала. Но впереди ее обидчиков ждала ещё скорая расплата. Лейлу – ясно, за что. Фарида – за то, что он с Лейлой и в любовных играх предавал Зухру. Это же было их развлечением, когда в постели иной раз она изображала недотрогу. Сопротивлялась, а он насильно целовал ее, тянул к себе, она вырывалась... Это только подначивало Фарида сломить ее сопротивление... Да, были у них горячие ночи!
Ох, эти воспоминания, которые Зухра в обиде гнала от себя! Но, подглядывая и раньше за парочкой, она убедилась, что Фарид так играл не только с ней. Пытался с Хадижей, но скромница не приняла любовных игр. А вот Лейла сообразила, что нравится мужу. И сопротивлялась, и вырывалась, и взвизгивала, капризничала, выкручиваясь из его крепких рук. Стоило ему ослабить хватку, как та выскальзывала от него и капризничала, кокетничала, а он ее уговаривал, а потом брал силой, если Лейла притворно не соглашалась вернуться в его объятия....
Всё, что Зухра считала ИХ с Фаридом историей любви, он повторял с другими женами. Как он может? Если Фарид снова станет ее мужем, она потребует и свои ночи. Ему придется делить их между ней и Лейлой...

Оказавшись у себя в комнате после того, как вычистила крышу от песка, нанесенного ветром, Зухра принесла таз и снова промыла ступни, чтобы наложить на раны новое лекарство. Было ужасно больно. А что пожелала ей Лейла? Остаться без ног или что? Умереть от заражения? Как бы к ней самой не вернулись проклятия! О, уже скоро! У обоих начнется такая чесотка, что Зухре останется помереть со смеху, когда Фарид и Лейла начнут бегать по всему риаду, не зная, обо что почесаться! И только ей известно, чем снять страшный зуд, но Зухра, конечно, не станет облегчать их страдания. Ничего она им не скажет, не поможет!
Бродя по дому или подметая плитки во дворе, Зухра обоняла кофейный аромат. Как такое возможно? Внутри дома ещё может быть: из кухни разносится  запах, но во дворе риада? Как ее потрясло собственное гадание! Уже чудится. И ведь видела, она видела себя женой Фарида! Так сказало гадание, и если это неправда, то и она не Зухра-колдунья!
Сердце ее радостно билось при мыслях о будущем, о том, что Фарид вернет ее в семью. Так и будет! Даже если волосы не отрастут, даже если шрамы от ожогов не затянутся! Принимал же ее Фарид неделями перед свадьбой с ЭТОЙ... И всё между ними было как раньше. И постель, и танцы. Она не снимала никаб. Но и теперь Зухра может не показываться без закрытой одежды!
Когда, махая щеткой, скребя по плитам вокруг клумбы с розами, Зухра вновь явственно почувствовала запах кофе, то не удержалась и решила заглянуть на кухню, убедиться, что лара Джабира или бразильская одалиска заварили и пьют кофе. И это не игра воображения. Бросив щетку перед входной дверью, интриганка в прекрасном настроении вошла в дом и быстро прошла к кухонному порогу.
Точно! Аромат кофе не почудился. Лейла сварила себе большую порцию в самой большой джезве.
- Куда тебе столько? – удивленно поинтересовалась свекровь, глядя, как Лейла снимает сосуд с огня.
- Хочу погадать, лара Джабира. А чашку возьму самую большую, чтобы гуща растеклась по стенкам, но можно было бы увидеть больше нагаданного, чем в маленькой чашечке, - деловито объяснила невестка, переливая кофе в литровую кружку Фарида.
- О, тоже решила погадать, Лейла? – тут же подала голос Зухра, поняв, что происходит. – На себя или на мужа? Нет, пусть ты и взяла его любимую кружку, но без него у тебя ничего не выйдет. И на тебя гадание неправильно получится, потому что надо гадать в собственной посуде.
- Не твое дело, служанка! Иди работать! – отрезала жена Фарида.
Но Зухра уже задумала, как можно позлить Лейлу, заставить понервничать.
- Хочешь, помогу? – мирно предложила она.
- Уходи! Тебе нечего здесь делать, знай свое место! – повторила Лейла и попыталась отпить кофе. Но напиток оказался слишком горячим, и девчонка обожгла все во рту и губы.
- Аллах! – всплеснула руками лара Джабира. – Что ты за невезучая такая невестка? То палец порежешь, то руку обожжешь, то теперь – рот! Одно хорошо – болтать меньше будешь! Пусть язык твой распухнет!  А ты, Зухра, не стой тут, иди и займись делом!
Голос ее звучал строго, Зухре пришлось против желания подчиниться. Но она только сделала вид, что ушла во двор, а на самом деле вскоре вернулась и притаилась в коридоре рядом с дверью. Ей так хотелось увидеть «гадание» Лейлы. Да не умеет она ничего! Просто упрется взглядом в чашку Фарида и начнет сочинять, что в голову придет! Но вот бы Зухре взглянуть на кофейные разводы в той кружке! Увидеть подтверждение, что да – рядом с Лейлой будет и она как жена их общего мужа.
Поэтому Зухра ждала, не уходила, боясь упустить момент, когда остынет кофе и Лейла сможет обожженными губами прикоснуться к кружке с кофе, выпить его. А потом перевернуть и дать время, чтобы гуща растеклась...
Но всё случилось иначе. Сначала лара Джабира велела Лейле нашинковать овощи для салата, потом Лейла, решив продолжить гадание, выпила часть кофе, морщась и болезненно гримасничая, но справиться с огромной кружкой не смогла и... вылила остаток в раковину!
- Что ты сделала? Кофе стоит денег! – с упреком воскликнула Джабира. – Зачем было выливать? Могла бы и мне предложить!
- Что Вы, лара Джабира! Это же для гадания, как я могла его поделить? – возмутилась недалекая девчонка.
- Не смей так больше делать, Лейла! Фарид столько работает, чтобы мы иногда могли позволить себе хороший чай и приличный кофе, а ты...
- Лара Джабира, умоляю: не говорите Фариду!
Зухра, подслушивая, едва не выдала себя, довольно хлопнув ладонью по бедру, не ожидая, что звук окажется таким громким.
- Угу, как же! Фарид всё узнает! Я ему расскажу! – пообещала она, бормоча себе под нос.
А Лейла, перевернув кружку, теперь с нетерпением пританцовывала рядом, забыв, что должна резать овощи. И даже не замечала суровые взгляды лары Джабиры. А потом она схватила кружку, перевернула и уставилась на рисунок, как и предполагала Зухра. 
- Вижу! – воскликнула Лейла. – Вижу, смотрите и вы, лара Джабира! Сколько детишек вокруг меня и Фарида, а Фарид – один и на меня смотрит! И с ним только я, ни одной женщины рядом... Ой, а это кто на дне кружки? Страшный такой! Как шайтан! Или это женщина? Точно, какая-то женщина с лохматой головой. Так это Зухра! Точно – она! Но почему она лежит? Неужели умерла? И рядом камень. Неужели ее кто-то прибил?
Тут уж у Зухры лопнуло терпение, и она вошла на кухню.
- Хватит чушь нести! Ничего ты не увидела! И меня там тоже нет! Как бы этой страхолюдиной не стала ты сама, когда я отниму у тебя твою красоту! Дай кружку, я сама посмотрю, что там у тебя получилось!
- Не дам! Не смей подходить, иначе я Фариду пожалуюсь!
- Вот ты и выдала себя! Лгунья! Ничего в кружке нет, ничего ты не увидела! Гадать не умеешь, это ведь не каждой дано! А меня моя тетка, знаменитая на весь Марракеш шуафа, научила гадать! И гадать, и колдовать, и отравить могу. Если захочу, и красоту отнять могу одними заклинаниями! Вот выпадут у тебя все волосы, тогда поверишь!
- Прекрати, Зухра! Кто тебе разрешил бросить работу? -  вмешалась лара Джабира. – Выйди! Пожалуй, я тоже на тебя нажалуюсь сыну. Ты нормальных слов не понимаешь, о, Аллах! Скажу, чтобы Фарид взял ещё одну жену, а тебя выгнал! Пусть его жены работают. Не нужна нам такая строптивая служанка.
Но тут уж взвыла Лейла.
- Лара Джабира! Зачем нам ещё одна жена? Мы с вами справимся с домашней работой сами! Только скажите, и я схожу на рынок, куплю, и принесу всё, что нужно! И двор вымету, и на крыше, и даже ослов почищу, если надо будет. Даже за кормом схожу, как Хадижа! Даже она корм для осликов покупала. А она – принцесса в семье Рашидов.
- Ах, я и забыла! Зухра! Фарид велел, чтобы ты почистила стойла ослов, но чтобы к животным не прикасалась. И не дай Аллах, если с ослами что-то случится! Он на тебе вместо потерянного осла будет грузы перевозить!
- А я что? Ничего я не собираюсь делать вашим ослам. Нет, НАШИМ, потому что скоро хозяйство и МОИМ станет, когда Фарид снова на мне женится!
Она дерзко ухмыльнулась, резко повернулась и ушла, задевая черным подолом всё, что оказывалось на ее пути. Лейла же протянула ларе Джабире кружку, которую все это время прижимала к груди, спасая от Зухры, и попросила разгадать, что там можно увидеть.
- Ничего не вижу! Гадание – это харам! Я не умею гадать, ничего сказать не могу, - отрезала женщина.
- Но что же делать? Лара Дуния умеет, хотя она и жена дяди Абдула. И Зорайдэ, жена сида Али, тоже гадает, но очень редко. Мне Карима рассказывала.
- А мне это ни к чему. Лейла, скоро таджин ставить, а овощи ещё не подготовлены. Режь скорее. И забудь о глупостях. Фарид Зухру в жены не возьмет никогда. Может быть, и будут у него другие жены: одна, или две, или даже ещё три, но Зухре не бывать его женой.
Но Лейла не была в этом так уверена. Она сомневалась, понимая, как настырна ее соперница, да ещё и ведьма! Тяжко вздыхая, девчонка резала овощи, потом смешивала специи под строгими взглядами лары Джабиры, потом складывала в особом порядке в таджинницу заготовленные овощи и мясные шарики... И всё время думала, что делать, если Зухра примется за колдовские штучки. Чем отвлечь от нее Фарида, чтобы он и думать не мог о ведьме? Она перебирала в уме просмотренные сериалы, прикидывала, что сможет повторить и она, как это проделывали телегероини. И готова была рыдать, поняв, что кино – это кино, а в жизни так гладко не получится.


3. Часть 36. Глава 3. Зухра расплачивается за содеянное.


Вечером в доме ничего не произошло.  Вернувшись с медины вместе с дедом Рахимом, Фарид быстро и жадно поел и отправился спать, не захотев выслушивать жалобы Лейлы, которая приготовилась рассказать о гадании Зухры. Обиженная пренебрежением к ее неприятностям, Лейла тоже молча легла рядом с громко храпящим мужем, но долго не могла уснуть, переживая и думая о незавидном будущем.
Утро же началось ужасно. Фарид поднялся первым, но даже не дошел до ванной комнаты, чтобы принять душ. Его спина «горела», нет, она страшно чесалась, и так, что он уже не мог остановиться!
Но все-таки он зло растолкал Лейлу, проорав ей в лицо вопрос, чем они с матерью вчера его накормили?!
Лейла подскочила, села в постели, сначала ничего не понимая, что случилось. Но вдруг, поведя шеей, тоже почесалась, потом ещё и ещё. И уже не могла остановиться.
- Фарид, что это? Чем мы заразились? Что это за болезнь? Мы с твоей мамой приготовили таджин, который ели все! Мы с ларой Джабирой пробовали его на вкус до твоего прихода, всё было нормально. Ой! Как же чешется!
Она вскочила с кровати и забегала по комнате. Подбежала к дверному косяку и с наслаждением потерлась об него спиной.
- Легче стало? – спросил с издевкой Фарид, сам неистово расчесывая себя растопыренными пальцами. – Отойди, дай и мне тоже почесаться.
Схватив Лейлу за руку, он оттащил ее от косяка и сам насладился чесанием спины.
 - Что делать, Фарид? Наверно, ты подхватил болезнь на медине! Ходишь везде, общаешься с разными людьми, и  вот  чем это закончилось!
- Ты что несешь? Я? Я подцепил заразу?! Или это ты привезла чесотку из Бразилии! Да это твои бывшие родственники подсыпали тебе в вещи что-то, чтобы отомстить мне и моей семье! Не надо было брать вещи от жен Саида Рашида!
- Неправда! Я уехала из Бразилии несколько месяцев назад, жила у дяди Абдула, побывала в пустыне, снова жила в доме дяди Абдула, и ничего не было!
- Но чемодан с ИХ вещами ты распаковала в МОЕМ доме!
Так они винили друг друга в нагрянувшей беде, пока не спустились вниз.  Сид Рахим уже пил утренний чай, собираясь пойти на медину, чтобы встретиться с  одним приятелем, вернувшимся из Рабата, а лара Джабира спокойно стояла у стола, замешивая тесто. Зухры нигде не было видно.
- Где ведьма? – поинтересовался Фарид, прислонившись к дверному косяку теперь на кухне, почесываясь, но стараясь не разодрать чистую джеллабу. Лейла в любимом голубом платье тоже вела себя странно – ёрзала внутри одежды, как будто страшно чесалась спина и шея, которая, кстати, покрылась красными пятнами.
- Да что с вами? – испугалась лара Джабира, заметив их необычное поведение.
- Наверно, аллергия на что-то. Но ведь никогда не было такого! – пояснил с трудом Фарид. Теперь у него уже чесались пальцы, ладони, полностью кисти рук!
- На что у вас обоих может быть аллергия? Как же так? Мы все ели одно и то же. Но у нас с сидом Рахимом всё в порядке. Если только ты не купил вам с Лейлой какое-то угощение, Фарид.
- Нет, мама, ничего я не покупал. А где Зухра? Как чувствует себя эта ведьма?
- Она поднялась на крышу, чтобы развесить постиранные вещи, - недальновидно рассказала лара Джабира. – С ней всё в порядке, не чешется.
- Это она подстроила! – взвизгнула вдруг Лейла, у которой уже чесалась голова, так что она готова была содрать с себя кожу. А! Так вот о чем говорила Зухра! Вот какой она нашла способ лишить ее красоты!
- У тебя шея в пятнах, Лейла! Фарид, что у тебя со спиной? Под одеждой, наверно, уже до мяса протер. И руки тоже покраснели! Вам нужно срочно к врачу! Аллах, что это за болезнь?! – восклицала лара Джабира.
- Чума? – подсказала Лейла, вспомнив слово, услышанное однажды по телевизору. Когда-то по Европе прокатилась эта страшная болезнь.
- Ты что говоришь, Лейла! Какая чума?! Аллах! Сынок, иди скорее к врачу.
- Я знаю, что у вас за болезнь, - вставая из-за стола, заявил сид Рахим, вскинув густые брови.  – Вчера ещё я видел днем Зухру, которая на медине покупала что-то в лавке, куда ни я, ни Джабира не ходим. Лавка имеет дурную славу. Меня это сразу насторожило. Но рассказать вам вчера я забыл. Надо было! Что Зухре там понадобилось? Аллах! Неужели она отравить нас решила? Что она там купила и подсыпала в еду?
- Не вас, а нас с Фаридом! Нет, скорее – меня одну! Потому что вчера Зухра нагадала на кофе, что снова станет твоей женой, Фарид.
Лейла повернулась к мужу и жалобным голосом, не переставая исступлённо  чесаться, пожаловалась:
-  Она поверила в гадание и теперь решила меня отравить. Убрать с дороги!
Чтобы удобнее было доставать до спины, девчонка схватила деревянную ложку с очень длинной ручкой и, закинув руку с ложкой через плечо,  воспользовалась ею, почесывая разные места.
Ларе Джабире это очень не понравилось. Неужели придется выбросить лучшую ложку, столько лет служившую на кухне? Она решила отобрать любимую старинную вещицу, но вопль Фарида ее отвлек.
- Кто на ней женится? Я?! Скорее моей женой станет соседская ослица! В жены захотелось?  Ее гадания – чушь! Так это Зухры проделки?! Вот змея! Как я сразу о ней не подумал? Где она? На крыше?
И он развернулся у стола, намереваясь бежать к лестнице.
- Стой, сынок! Пока не трогай ее! Потом накажешь. А пока поторопись к врачу! Вам с Лейлой надо скорее избавиться от заразы. Вы не видите себя в зеркало – у вас не только руки в красных пятнах, но и шеи, и лица! Наверно, и под одеждой всё пятнами покрылось.
Фарид и Лейла уставились друг на друга. Мать преувеличивала, но на шее каждого алели пятна.
- Вернусь, она ещё пожалеет! – пригрозил Фарид и подтолкнул Лейлу к выходу в коридор.
- Идем! Выходи во двор, я поднимусь за кошельком! – приказал он ей.
Лара Джабира испугалась, как бы Фарид не наделал глупостей, и отправилась за ним вверх по лестнице. А ее сын, поднимаясь по ступенькам, подвывал от злости и нетерпения, не зная, как прекратить мучения, ведь чесалась большая часть тела.
Искать Зухру он все-таки не стал вопреки опасениям матери, оставив наказание на вечер, решив, что придумает, как сделать его не столько болезненным, сколько унизительным для Зухры. Но подсказку дала Лейла.
- Дорогой, как только нам станет легче, мы накажем Зухру вместе! Найдем ее порошок и натрем ее саму этой гадостью! Или заставим выпить воду, насыпав отраву в стакан.
- Молодец! Так и поступим. Только вряд ли мы узнаем, что она нам подсыпала и куда. Ведь всё, что было приготовлено, мы ели все – и дедушка, и мать, и мы с тобой. Но утром плохо стало только нам.
- Но она могла не в еду добавить порошок, а подсыпать ещё куда-то!
- Куда же? Я так устал вчера, что, поев, сразу рухнул в постель. И проспал до самого утра. Не вставая.
- Так она и подсыпала что-то в кровать!
- Почему ты не встряхиваешь простыни перед сном? Это всё из-за твоей лени случилось, Лейла! – раздраженно произнес Фарид. Они уже шли по медине, странно подергиваясь при ходьбе и то и дело почесываясь. Оба. Поэтому встречные люди обходили странную парочку стороной, а на узких улочках жались к стенам домов, пропуская чесоточных и стараясь быстро и подальше от них удалиться.
- Аллах! Где дом этого врача, Фарид? - простонала Лейла, изнемогая от желания почесаться о стену риада, мимо которого они торопливо проходили.
- Уже скоро. Мы идем в местную больницу! Дай Аллах, чтобы нужный врач оказался на месте! Иначе чесаться нам придется ещё долго. О, Аллах, я уже еле сдерживаюсь! Уже готов упасть на камни медины и кататься по ним, чтобы только унять проклятый зуд!
- Я тоже, Фарид! Хоть сдирай с себя платье и ногтями соскребай кожу! – тоненьким дрожащим голоском сказала Лейла.
К счастью, врач их быстро принял. Возможно, это случилось потому, что больные, ожидавшие приема на этаже, начали волноваться, опасаясь заразиться от усиленно чешущейся семейной пары.
- Не бойтесь нас, это всего лишь блохи, мы наших ослов чистили, а с них на нас перепрыгнули полчища блох! Это не чума, не бойтесь! – умничая, постаралась успокоить испуганных посетителей Лейла.
- Ты что несешь, дура? – одернул ее Фарид, - Молчи, а то нас вообще не примут!
Она виновато посмотрела на мужа и опустила глаза, прикусив губу, но тут же принялась ожесточенно чесать плечо.
-  И мне почеши, почеши на спине ниже шеи! – не выдержал Фарид.
Их пропустили без очереди. И вскоре они вышли. Санитар отвел несчастных в больничный душ, перед этим поставив уколы от аллергии. Им выдали больничные халаты, чтобы Фарид и Лейла могли бы добраться до своего риада. А одежду, испачканную перцем, как определил  врач, (вот только Лейла не запомнила его сорт, который именно так действует на человека), они уложили перед принятием душа в пакеты, одолженные санитаром.
Возвращались, уже не испытывая страшных мучений и не расчесывая себя.
По дороге домой Лейла успела подробно рассказать мужу о том, как накануне Зухра нагадала на кофейной гуще их будущую жизнь в совместном браке, как и страшную смерть в один час.
- Не верь ей, она хочет тебя раздразнить. И вообще: заканчивайте эту грызню, склоки. Лейла, кто ты и кто теперь она? Я устал от ваших распрей. Вот смотри: сегодня из-за нее мы оказались у врача, но нам смогли помочь. А что Зухра придумает завтра? И мы можем не получить помощи, просто не успеем ее попросить. Зухра злая, мстительная и подлая.
- Как мог ты полюбить такую женщину?!
- Она не была такой, пока не стала моей женой и не оказалась в моем доме! Не сразу из нее вылезло всё плохое, что в ней было. А теперь ей нечего терять. Поэтому лучше ее не трогать! Она способна на многое. Даже я не знаю, на что ещё она может пойти. Пусть думает, что гадание не солгало. Пусть верит в это. Тогда она не станет вредить мне и моей семье.
- А как же я? Меня она будет стараться уничтожить!
- А ты будь осторожна! И я с ней поговорю, но сначала проучу, как следует!
- А что ты сделаешь? – спросила Лейла, уже забыв, как по пути в больницу собирались наказать ведьму.
- Увидишь!
Тем временем Зухра затаилась на крыше, наслаждаясь произошедшим скандалом.
Утром она не рискнула попасть на глаза ни Фариду, ни сиду Рахиму. Она с досадой вспомнила, как не повезло накануне: старик ее видел на медине, и когда молодожены явятся на кухню, стеная от чесотки, сид Рахим всё поймет и тут же ее уличит. Зухра хотела если не увидеть, то услышать, что будет происходить, когда Фарид и Лейла проснутся, и начнется представление!
Она притаилась не на галерее, а в коридоре, откуда при малейшей опасности можно было бы забежать в соседнюю комнату, некогда принадлежавшую Хадиже. Прекрасно слышны были вопли скандала и в коридоре, но и в комнате, если прижаться ухом к стене, но и двери на галерею и в коридор тоже были предусмотрительно распахнуты ею же. О, какое удовольствие она получила, когда парочка принялась обвинять друг друга, выясняя, кто кого и когда заразил!
- Так вам и надо! Так и надо! – тихонько радовалась Зухра, сжимая кулаки.
Потом те, видимо, успели одеться во время ссоры, но легче несчастным не стало, они спустились вниз. Зухра тоже осторожно сошла по лестнице и прошмыгнула в кладовку. Оттуда тоже услышала всё, что происходило в соседней кухне. Зухра поняла, что после возвращения Фарида и его глупой жены от врача, ей самой придется плохо! Фарид ее побьет. Куда спрятаться от него? Ещё и при Лейле это сделает, какое унижение!
- А если он вышвырнет меня на медину? Откроет ворота и выбросит, как много раз обещал? Нееет! Я ему зачем-то нужна. Дело вовсе не в благодарности за спасение из огня и не в чувстве вины передо мной. Он эгоист, понимает только себя. Нет, он хочет меня использовать, и не только как бесплатную служанку. Ему нужна Зухра-ведьма. Я же его знаю: мой хитрый ум ему пригодится, когда он решит добиться Хадижи. Устроить ловушку дочери Саида он  один не сможет, ему будет нужна помощница, и это не Лейла. И он не сообразит, как устроить западню. А я смогу всё. Вот и воспользуюсь своей нужностью, тогда и стану его женой... Так вот как всё будет! – догадалась Зухра. Гадание не обмануло!
Она сидела на крыше уже несколько часов, поджидая возвращения тех, от кого ждала нападения. Как Фарид и Лейла уходили к врачу, идя через двор риада, то и дело почесываясь и подергиваясь, она не могла вспоминать без смеха. А когда представила, как они пойдут так же и по медине, то на нее напал такой неудержимый хохот, что  откуда-то снизу ее имя выкрикнула лара Джабира, выйдя по делам во двор.
- Зухра! Что там с тобой? Спускайся с крыши, работы полно!
Но Зухра снова затаилась и теперь старалась смеяться тихо, закрывая ладонью рот и давясь от хохота. Хотела бы она увидеть, как станет врач лечить парочку! И чем, кстати? Ну, дадут им таблетки или поставят уколы, но ведь порошок из перца останется на одежде, их мучения продолжатся. Если, конечно, никто не сообразит, как и что с ними произошло...
Но врач оказался умнее, чем о нем подумала Зухра. В этом она убедилась, увидев с крыши, как Фарид и Лейла в чужой одежде, открыв дверь, вошли во двор риада. И оба отчего-то подняли головы и посмотрели на крышу дома, где находилось убежище Зухры. Та даже отпрянула назад, хотя увидеть ее не могли. Она пряталась за кустом разросшегося домашнего растения.
- Узнали, что это была я. Поняли, догадались! Что теперь будет? – наконец-то, испугалась Зухра. И заметалась по крыше, не зная, что делать. Закрыть дверь на крышу, чтобы они не смогли подняться и не расправились бы с ней? Но двери-то и нет как раз! Фарид недавно решил ее поменять, но никак не мог выбрать время, чтобы купить новую дверь взамен снятой старой. И теперь с крыши вели ступени прямо в дом! Поэтому и песок все время наносило на лестницу. А сколько раз лара Джабира просила сына поторопиться установить там злосчастную дверь!
- О! Что делать?! – быстро оглядывала крышу Зухра, думая, куда бы спрятаться. Вот глупая! Могла бы взять с собой еды на несколько дней и закрыться в своей комнате!
- Нет, ничего не вышло бы: Фарид уже выбивал дверь с мою комнату, и это было совсем недавно. Вот только на прошлой неделе сид Рахим приладил дверь, чтобы не портила вид на галерею, если кто-то войдет во двор и бросит взгляд на дом.
И тут на крыше показались мстители. Фарид нес в руке, обтянутой резиновой перчаткой, джеллабу, в которой ходил к врачу. На нем же была надета смешная то ли джеллаба из тонкой ткани, то ли халат такой, но что-то больничное, как только теперь поняла Зухра. Такая же хламида была и на Лейле. Зухра не удержалась – хихикнула, представив, с  каким видом эти двое шли по медине в больничных одежках! А почему на их руках перчатки?!
Лейла же зажала в руке простыню, осторожно отведя ее дальше от себя.
И Зухра тогда поняла, что они задумали, нашли объяснение перчатки на руках.
- Не приближайтесь ко мне! – зловеще произнесла она, выставляя перед собой руки. – Или я наколдую, чтобы вам ещё хуже стало!
Сама же постаралась отбежать от края крыши, чтобы никто не смог ее «ненароком» столкнуть на плиты двора с такой-то высоты! 
- Нет, Зухра, теперь только тебе будет хуже! – сузив глаза, решительно сказал Фарид и кинулся на молодую женщину. Зухра завизжала, не сумев увернуться от его рук, и оказалась схваченной. Она ожидала града ударов от его кулаков, но... Он перехватил ее так, что ее зад оказался кверху, а голова и руки свисали вниз. Зухра размахивала руками, не зная, за что уцепиться, а Фарид крепко держал добычу, но подбежала Лейла и задрала на ней низ джеллабы.
- Давай, натирай! – скомандовал Фарид.
И Лейла тут же, вцепившись рукой в ляжку Зухры, принялась тереть ее ноги простыней, затем – джеллабой мужа, приговаривая, что теперь и Зухра узнает, каково им было.
 Тогда Зухра поняла, чем для нее закончится экзекуция. Она попыталась  вырваться, но Фарид рукой больно отшлепал ее по заду. Зухра могла только порадоваться, что ткань ее одежд плотная, а подол Лейла смогла задрать не полностью, все-таки самое позорное место оказалось прикрытым.
- Может, и повыше ей натереть, чтобы сидеть не могла? – предложила невинным голоском Лейла.
- Хватит, а то я устал уже держать эту ослицу! Ещё такое устроишь, Зухра, и я вывезу тебя за пределы Мекнеса, раздену и голую натру тем перцем, который ты купила в лавке Махфуза. Поняла?!
Он отбросил жертву от себя, и Зухра, падая, больно ударилась коленом о пол крыши, нагревшийся за день. Расшибла она и руку, ударившись локтем. Взвыв от острой боли, все-таки Зухра за лучшее сочла быстрее вскочить и убежать, ринувшись к выходу с крыши. Вскоре по ступенькам застучали ее разношенные рабочие туфли на небольшом каблуке.
- И что теперь, Фарид? Как жалко выбрасывать простыню! Она почти новая!
- Ты уверена, что сможешь отстирать ее так, чтобы на ней совсем не осталось следов перца? Забыла, что сказал врач?
- Тогда давай отдадим ее Зухре! Заставим спать на испачканной перцем простыне!
- Точно! Отдай ей, зайди в ее комнату и брось на постель. Она поймет, - согласился мужчина.
- А если она ее выбросит? Не станет спать?
- Лейла, я, что ли, должен застилась ей постель? – уже с раздражением сказал Фарид.
- Нет, нет, любимый, не ты, конечно! Зайду и положу на ее кровать, пусть   делает с ней, что пожелает, - тут же поняла его настроение девчонка. – А что с твоей джеллабой делать?
- Хм, вот ее мне очень жалко.
- А заставь Зухру носить по дому твою джеллабу! – хихикнула интриганка.
- Лейла, ведь попросил: прекрати провокации и склоки! Надоело! И это мужская одежда! И как я после Зухры буду носить джеллабу? Нет, пусть она ее  десять раз стирает, сушит и перестирывает. Может быть, и выветрится эта гадость. Или все-таки выбросить? Посоветуюсь с матерью, чем тебя слушать. Идем!
Они спустились вниз и отправились на кухню, откуда слышались голоса лары Джабиры и сида Рахима.
- Вы что сотворили с Зухрой? Спустилась по лестнице, как ошпаренная, умоляла отпустить ее в хамам. И тоже чесаться начала. Только у нее с ногами что-то, - сообщила мать Фарида, пытливо всматриваясь в лица молодоженов.
- Получила по заслугам, - объяснил Фарид.
- Я так и знал, что добром не кончится, когда увидел вчера на медине Зухру, - кивал старик Рахим. – А что она купила, чтобы вам напакостить?
Фарид рассказал дедушке о походе в больницу.
- Врач сказал, что не мы первые к нему обратились с такими признаками. Это перец, какой-то особый, редкого сорта, но купить можно, если знать, у кого. Нам пришлось вытерпеть уколы, глотать лекарство, так ещё и мыться в больнице, а одежду вынуждены были снять, потому что врач сказал, что если мы продолжаем чесаться, значит, раздражитель все ещё прикасается к нам, он на одежде.
- Как же вы шли по медине? – удивился старик.
- Нам выдали больничную одежду. Даже не просили потом вернуть, сказали, чтобы сразу сожгли, когда придем домой.
- О, Аллах! Сколько расходов из-за войны этих женщин! – горестно покачала головой Джабира. – И простыня пропала теперь, и твоя джеллаба, и дорогое платье Лейлы.
Только теперь Лейла опомнилась, что и с ее платьем те же проблемы.
- Нет, это мое лучшее и любимое платье! Буду стирать его хоть сто раз, пока не выполощется перец! Ну, как же так?!
Скуповатый Фарид, осознавший потери, вдруг заявил:
- Сама виновата! Лейла, теперь, кто бы из вас первым ни начал, наказывать буду только тебя, поняла? Ты моя жена, с тебя и спрос, а не со служанки, которую я могу лишь выгнать.
Позже, стоя у себя в комнате, держа в  вытянутых руках злосчастное платье, Лейла дала себе слово все равно отомстить Зухре, пусть и против воли Фарида.
- Тебе наша чесотка даром не пройдет! – прошипела она, разозлившись от души.
Потом она вспомнила, что обещала Фариду позвонить Кариме, чтобы узнать, почему жена Саида теперь живет в Фесе.
- Вот заодно и посоветуюсь, как быть с платьем. Вдруг  Карима знает способ его спасти?
Лейла так и поступила. Пока Фарид возился в загоне с ослами, она набрала номер Каримы на своем сотовом. Обычно Фарид контролировал ее звонки.  Впрочем, кому, кроме Каримы и лары Дунии могла бы она позвонить? Но и жену сида Абдула она старалась не тревожить, т.к. эта женщина могла пересказать их разговор старику, которого Лейла все ещё очень боялась. Нет, поболтать с Каримой – вот удача. И тогда она старалась выведать новости у служанки из дома сида Али – об Арибе или о тех, кого она знала в Бразилии. И с ней охотно делились сплетнями.
И хотя она сама не вспоминала ни Мухамеда и Амина, ни их противных жен, ни дочку-журналистку Мухамеда, но сплетням всегда была рада. Вот только Лейла подозревала, что и Карима пытается выведать у нее, что происходит в семье Фарида. Но для чего? Кто этим интересуется? Для кого старается Карима? Неужели Хадижа попросила Кариму следить за тем, что происходит между молодоженами в Мекнесе?!  Вот кобра! Пусть скорее ее берут замуж! И пусть забудет, что у нее был муж в Марокко! Лейла же расхваливала жизнь в доме мужа, как могла, жалуясь только на Зухру. Но Фарид ее очень любит, а как уж она любит Фарида! И пусть Хадижа вспоминать не смеет ее мужа!
Лейла вскипела на пустом месте. Ее охватила ревность такой силы, что несчастная начала задыхаться.
- Не отдам Фарида! Ни  с кем не стану его делить! Мой он, только МОЙ!
И тут ответили в ее телефоне.
- Алло, Лейла! С кем ты там разговариваешь? Зову тебя, зову. А ты что-то делишь? «Мой» - «твой» говоришь, но я так и не расслышала, что у тебя там такое...
- Нет, ничего, Карима, это домашние дела, - не растерялась Лейла. И тут же объяснила причину звонка, решив, что про лару Ранию расспросит позже. – Зухра испортила мое любимое платье!
И Лейла подробно рассказала, как это случилось, подбадриваемая ахами и охами опытной сплетницы. Карима знала, как подтолкнуть собеседницу, чтобы та незаметно выложила нужные сведения. Лейла попалась. И вскоре Кариме было известно всё, что пережили Лейла и Фарид утром, потом у доктора, а также как была наказана Зухра.
- И вот что мне теперь делать с платьем?! Скажи, Карима! А с джеллабой Фарида? Мы так бедны, что не можем позволить себе выбросить такие добротные вещи! Карима, помоги! Что бы ты сделала, если бы тебе и мужу так испортили одежду?!
Карима тихо посмеивалась по ту сторону телефонной линии, однако, не выдавая себя. Ох, эта девчонка! С ней не соскучишься! Воюет, значит, с Зухрой? Надо Жади рассказать, что происходит в Мекнесе, но и Хадиже хотелось бы поведать, как достается Зухре от новой соперницы. Впрочем, нет: сиду Али и Зорайдэ может не понравиться. Запретят они рассказывать Хадиже, ох, не позволят звонить в Бразилию! Тогда позвонить Назире? А она уже поделится с остальными такой интересной новостью?
Карима успевала не только думать о возможности посплетничать, но и дала совет Лейле, как и чем обработать, а затем выстирать пострадавшую от рук Зухры одежду.
- Ничего не выбрасывайте! Ты что – сразу выбрасывать? Даже не думай! Карима никогда не выбрасывает, если можно исправить! Карима подскажет, Карима знает, что делать!
И она деловито описала, как следует поступить Лейле.
- Карима, только ларе Дунии ничего не рассказывай! – умоляюще пролепетала девчонка. – А то вдруг дядя Абдул узнает, и тогда нам с Фаридом несдобровать!
- Хорошо, не скажу, - снисходительно произнесла Карима, хотя в глубине души знала – не сможет она сдержать обещание, уж очень аппетитная оказалась история. Но пусть тогда Дуния держит язык за зубами, не стоит сиду Абдулу рассказывать все подряд! Впрочем, как раз лара Дуния умела молчать, когда было нужно. Желанием посплетничать  страдала Карима и не могла не проболтаться, даже если ее просили не рассказывать.
И только в конце разговора Лейла поинтересовалась, правда ли то, о чем она услышала на кухне от сида Рахима, который поделился новостью с ларой Джабирой: Саид Рашид перевез одну из жен в Фес.
Вот тогда настало время Каримы рассказывать любопытную историю.
- Правда, правда, Лейла! Теперь лара Рания будет жить в Фесе! В Марокко Саид отправил и ее, и сына Мунира, и дочку. В общем, теперь из семьи одна из его жен будет постоянно жить в Марокко, а он станет только навещать их, когда сможет прилетать в Фес.
- А что случилось? Он ее за что-то наказал? – простодушно спросила Лейла, зная, что сможет этим обмануть Кариму.
Но, вероятно, женщине были даны указания на этот счет. Карима ответила, что ничего подобного не слышала. Просто старший сын сида Саида – его главный  наследник – уже достаточно подрос, чтобы освоиться на исторической родине, впитать нужный настрой для будущего бизнесмена, который не должен забывать о своих корнях в Марокко.
Для ума Лейлы это было слишком сложно. Но ей показалось, что и Карима говорит не своими словами, а повторяет заученные фразы, которыми ей было велено  отвечать на чужие вопросы. «Что-то здесь точно не так!» - догадалась Лейла. Надо будет предупредить Фарида.
- И чем занимается лара Рания? Я видела ее в Рио, когда меня привозили в гости к сиду Саиду. Все-таки он был братом моего мужа Мухамеда.
- Да, лара Рания получила от мужа дом, очень даже хороший дом, там она и будет теперь жить с детьми.
- Да? А я решила, что лара Рания остановится в доме дяди Абдула или у сида Али...
- Лейла, я мало что о ней знаю. У меня столько дел в доме сида Али, а Рания – жена племянника сида Абдула, она из его семьи, тебе проще узнать о ней что-то, потому что сид Абдул общается с дедом твоего мужа. Это ты мне можешь рассказать новости о ней. Хи-хи... Уж не забудь, когда что-то выяснишь, рассказать и мне, потому что я ужас как люблю такие новости!
Так ничего больше не узнав, Лейла закончила беседу с Каримой. Но у нее осталось ощущение, что Карима невольно выдала то, о чем не собиралась рассказывать. Она говорила о Рании так, как будто ту выгнали из дома мужа, поэтому ее и отправили в Марокко, но только чтобы избежать скандала. Ведь семья готовится к свадьбе.
- Вот бы встретиться с этой Ранией и подружиться. У нее я и выяснила бы правду. Но нет, мы живем даже не в одном городе. И Фариду это не нужно, - подумала Лейла.
 Главное – Рания будет жить в Марокко, но приехала она не из-за Фарида или ловушки, которую хочет устроить Фариду брат Мухамеда. Именно это и хотел узнать Фарид. И Лейле есть, что ему рассказать и успокоить.
Она схватила едва не утраченный кафтан, чтобы обработать его так, как посоветовала Карима, спустилась вниз, заглянула в кладовку, где Зухра в который раз стирала в машинке одежду Фарида. Через стекло Лейла увидела, как внутри стиральной машины в барабане крутятся джеллаба ее мужа и простыня. Зухры не было рядом. Загрузила вещи, включила и ушла. Не заставить ли негодяйку постирать и ее платье?
 Но Лейла тут же отвергла эту мысль. Нет, она уже носит испорченное нижнее белье. И Фариду это не нравится, кстати. Она уже не раз ловила его осуждающий взгляд. А платье... О, как оно нравилось Лейле! Она присмотрела его, пожелав себе такое же, ещё тогда, когда Зулейка не была беременна или ее состояние не было заметно. И вот вдруг платье было подарено ей, а она вчера его едва не потеряла! И всё из-за Зухры!
Ожидая, когда закончится цикл в стиральной машине, Лейла задумалась, как бы при случае отомстить Зухре, но так, чтобы Фарид не смог обвинить ее в этом. Она не заметила, как схватила руками платье за то место, где растерт был злополучный порошок. И только когда начали знакомо чесаться руки, она опомнилась, бросила платье на пол возле машины, схватила мыло и принялась истово смывать над раковиной попавший на кожу перец....
Она вспомнила, как удивилась Карима, когда Лейла поведала ей историю с гаданием. Карима поверила, что Зухра может получить Фарида. Это же сама ведьма на себя гадала! Так что... У Лейлы заныло сердце, но верить она не желала. И Фарид уверял, что никогда такого не случится. Но Карима усомнилась. И теперь сомнения вползали и в душу Лейлы. Зухра – ведьма. Найдет способ наколдовать, заморочить Фарида и получить его обратно!
А как Карима живо принялась расспрашивать, когда Лейла сказала, что и Хадижа станет женой Фарида, когда окажется в Марокко! Она и в это поверила! Ну и хорошо! Карима не удержится. Расскажет новость про гадание Хадиже, так пусть та тоже понервничает.
- Ой! А если Хадижа поверит в гадание, решит, что так предопределено, и решит вернуться к Фариду?! Зачем она здесь нужна? Почему я глупая такая? Почему не продумываю свои шаги наперед, как меня учила лара Дуния?!
Лейла вернулась в кладовку к брошенному платью, страдая из-за своей недальновидности, и обнаружила, что машинку кто-то освободил, но ее платье так и валяется на полу.
- Хм, приходила ведьма и забрала постиранное. Наверно, на крышу отправилась вещи вывешивать, - сделала вывод девчонка, двумя пальцами поднимая и палкой помогая себе засунуть в бак машины опасное платье. Наконец, программа была запущена, ведь Лейла имела хорошую память, и пусть не умела читать, но запомнила последовательность действий и научилась пользоваться стиральной машиной.
Постояв немного, она отправилась на галерею, чтобы первой увидеть возвращение Фарида с медины. Закончив ухаживать за ослами, он отправился за кормом для них. Лейла ждала возвращения мужа, чтобы отчитаться о звонке Кариме. Карима успокоила Лейлу, уверив, что Хадижа никогда не пожелает вернуться к Фариду. Никогда! В этом уверена и лара Зорайдэ, и Дуния, и все в Бразилии. Но вот теперь в душе Лейлы боролись сомнения: окажется ли правдой гадание ведьмы или права Карима, уверявшая, что Хадижа забыла, кто такой Фарид. Как ни пыталась Лейла вспомнить, о чем ещё болтала с ней Карима, так и не смогла. Ведь ее занимало только то, что касалось лично ее: придется ли ей делить Фарида с Хадижей или нет. 


4. Часть 36. Глава 4. Фес. В доме сида Али.


Когда Карима по сотовому болтала с Лейлой, за этим занятием ее и застала Зорайдэ, найдя в комнате, где обычно хозяин дома принимал личных гостей за небольшим столиком, куда служанки приносили из кухни мятный чай и выпечку.
 Жена сида Али не ушла, осталась рядом, встав со сложенными на животе руками, и слушала болтовню, как будто опасаясь, чтобы Карима не наговорила лишнего. Лейла была женой врага их семьи, сама девчонка тоже теперь являлась врагом. Вести разговоры с ней следовало осторожно. Карима же, когда забалтывалась, об этом забывала.
 Карима, увидев Зорайдэ, всё поняла и беседовала с Лейлой соответственно.
- Рания? Она будет жить в собственном доме, говорю же тебе. Сид Саид купил ей небольшой особнячок!
Зорайдэ после этих слов Каримы поняла, почему позвонила Лейла: семья Фарида встревожена переездом одной из жен Саида Рашида в Марокко. Но Карима коротко беседовать не умеет. И о чем она успела поговорить с бывшей женой Мухамеда, Зорайдэ не слышала. А узнать об этом следовало бы.
Вот и про Арибу зашел у сплетниц разговор, но Карима знала, как ларе Дунии не нравятся чьи-либо расспросы о ее невестке. Как бы ни была любопытна сама лара Дуния, но не желала, чтобы кто-то совал нос в жизнь ее детей. А сын Икрам, кажется, удачно выбрал себе жену. Поэтому стоит поберечь его счастье от завистливых глаз. А Лейла как раз та ещё завистница. Особенно когда дело касается ее дальней родственницы... 
Карима помнила об этом, поэтому отвечала на расспросы Лейлы довольно скупо: да, Ариба и Икрам знают, что родится у них мальчик, потому что побывали на УЗИ. Врачу что-то не понравилось в анализах Арибы или ещё почему, вот и направили Арибу на обследование. Но какой же был скандал, когда сид Абдул узнал об этом!
- Мы с Дунией ходили в гости к Арибе и Икраму! Ариба испекла то самое печенье, которое ты хотела научиться печь. Лейла, ты уже пекла его для мужа? – полюбопытствовала Карима. Но оказалось, что Лейле не доверяют на кухне делать что-то самой. Она только овощи режет, когда лара Джабира готовит кушанья к ужину или обеду.
- Так сама предложи! Ты же приходила к Зорайдэ, была на кухне, тебе показывали, как тесто делать, как начинку смешивать, как «рожки газели» лепить. Это просто, ты только попробуй, и у тебя всё получится, - напутствовала Карима лентяйку. То, что Лейла сама не желает утруждать себя выпечкой, Зорайдэ не сомневалась, слушая их разговор.
Но Карима все-таки сболтнула про скандал! Зорайдэ так глянула на сплетницу! И Карима тут же прикусила язык. Но что делать, если она уже рассказала про дядю Абдула, недовольного тем, что кто-то посмел подсматривать за волей Аллаха? УЗИ – это как раз способ узнать запретное до времени, предначертанного Аллахом!
- Лара Дуния так поругалась с дядей Абдулом, так поругалась! И Икрам на него тоже обиделся!
Видя, какие грозные взгляды бросает на нее Зорайдэ, Карима осеклась и перешла к другой теме беседы – спросила: а сама Лейла не беременна?
Оказалось, что нет, но Лейле очень хочется родить Фариду сына! А то вот Зухра – пусть сейчас и служанка, но она нагадала на кофе, что снова станет женой Фарида, и случится это скоро, перед тем, когда Хадижа вернется к бывшему мужу, а потом Зухра и Фарид вместе погибнут от чьего-то ножа!
- Аллах! – в ужасе шептала Зорайдэ, кое-что услышав из доносившегося из телефона, что-то понимая из сказанного Каримой в ответ на слова Лейлы, о чем-то догадавшись.
Зорайдэ качала головой, с нетерпением ожидая окончания болтовни Каримы. Пусть расскажет всё, что узнала у неприятной девчонки, оказавшейся в том змеином гнезде, где столько времени промучилась их Хадижа! Что там происходит, что замышляют негодяи против их девочки?!
Если бы Карима разговаривала по домашнему телефону, Зорайдэ, наверно, выдернула бы шнур из розетки. Но Лейла позвонила «приятельнице» на сотовый.  Но дело даже не в этом.  Строго прервать разговор Зорайдэ  не могла, потому что боялась: а если Лейла не успеет выболтать что-то важное? Ведь девчонка звонит редко, и всегда есть причина для звонка.
- И что у них случилось? – сразу же задала вопрос Зорайдэ, как только довольная Карима, насытившаяся сплетнями, отключила сотовый.
- Ой, Зорайдэ, там столько всего произошло! Аллах!
- Но для чего Лейла тебе позвонила? – сердито и требовательно спросила жена сида Али, потому что Карима не могла не понимать, что именно ее интересует.
- Так Зухра испортила ей платье, а Фариду – джеллабу и простыню тоже запачкала острым перцем, так они, бедолаги, так чесались, что...
И Карима пересказала ту часть разговора, что пропустила Зорайдэ, немного опоздав.
- Зухра многое может с ними сделать! Она опасна, Хадижа столько вынесла! – заметила жена сида Али, услышав, как чесались обидчики родственницы шуафы.
- А Лейла глупая, она не понимает, с кем решила воевать! – подхватила Карима. – Но когда я услышала про гадание, то испугалась. Зорайдэ, мне стало страшно! Зухра снова выйдет замуж за Фарида, Хадижа тоже станет его женой!
- Молчи, Карима, не болтай! Это выдумки Зухры. Пусть мечтает, что снова станет женой этого негодяя, но ты не поддерживай ее сплетни про Хадижу! У нее скоро свадьба, не бывать ей женой Фарида, у Хадижи скоро муж появится!
- Но Фарид может его убить! – тут же выдала Карима. – Почему иначе нагадалась смерть Фарида и Зухры от удара ножа? Азиз и убьет обоих! Чтобы вернуть Хадижу!
- О, Аллах! Карима, не выдумывай! Чушь какая! И никому не рассказывай, что услышала от Лейлы! Зухра ее пугает, а та боится и ещё допридумывает разное и тебе рассказывает. А если она это нарочно тебе наговорила, чтобы ты Хадиже позвонила и расстроила девочку перед свадьбой? Уже недолго осталось.  Несколько месяцев. Не надо тревожить Хадижу. Ты поняла, Карима? Не звони в Рио, не болтай Жади и Хадиже о том, чего не следует им знать. Лейла наговорила глупостей. А там, в Бразилии, могут вообразить совсем иное. Аллааах! Почему у людей такие длинные языки? Если человеку даны два уха и два глаза, но один язык, то надо больше смотреть и слушать, но меньше говорить!
- Да-да, Зорайдэ, точно! Я ничего не расскажу ни Жади, ни Хадиже! Обещаю ничего им не рассказывать! – и Карима искренно замахала поднятыми вверх руками. - Мало ли что там Зухра нагадала! Она же и сама не хочет, чтобы Хадижа вернулась к Фариду! Или хочет? Чтобы Лейле плохо было?
- Хватит, Карима! Прекрати болтать и забудь о звонке. Иначе я попрошу сида Али, чтобы он запретил тебе отвечать днем по телефону. И Ахмет пусть тоже запретит тебе разговаривать с Мекнесом.
- Это нарушение моих прав! – вдруг заявила Карима. Зорайдэ от удивления подняла на нее широко распахнувшиеся глаза и не могла найти слов для ответа.
 – Так лара Дуния говорит, - тут же трусливо оправдалась Карима.
- Иди на кухню. Пусть Айша расскажет, что тебе нужно делать.
- Я уже знаю: на рынке купить специи. Только я одна из служанок знаю ту лавку, где торгуют специями, которые нравятся сиду Али. Но ты, Зорайдэ, тоже эту лавку знаешь!
- Тогда не задерживайся и ни с кем не болтай на медине. Ты поняла?
Карима быстро ушла, заглянув на кухню за нужной сумкой для покупок и деньгами.
Зорайдэ же, проследив, чтобы служанки принесли чай и кое-что из еды для легкого перекуса вернувшемуся с рынка верблюдов сиду Али, незаметно присоединилась к мужу. По ее молчаливому виду, по осанке, по лицу с  выражением терпеливого выжидания он понял, что жене надо с ним поговорить о чем-то важном. И хотя старик Али уже устал, пробыв несколько часов на палящем солнце, так и не спрятавшись во время переговоров с продавцами в одну из палаток возле рынка верблюдов, но решил, что после чаепития непременно выслушает Зорайдэ.
- О чем ты желаешь мне рассказать? – не выдержав, спросил сид Али, запивая чаем лепешку.
- Ох, сид Али, может быть, это и пустяки, но все-таки лучше Вам об этом узнать!
И Зорайдэ передала услышанный разговор Каримы с Лейлой. Важной оказалась, конечно, не история с подсыпанным Зухрой перцем, не то, как пострадали от ее выходки Фарид и Лейла, а то, что в семье Фарида уверены: Хадижа к ним вернется одной из его жен.
- Что-то зреет там, Зорайдэ, что-то нехорошее назревает, - сказал, кивая, сид Али. -  Против Хадижи плетется какой-то заговор.
- Но что, сид Али, могут сделать Фарид и те, кто там ему помогает? Хадижа в Бразилии, Фарид из Марокко не может вылететь даже в близкую Европу, не то, что в Бразилию. У него теперь нет денег на это.
- Он может продать кольцо с бриллиантом, которое оставила Хадижа. Пусть Лейла не думает, что Фарид не сможет отобрать у нее кольцо, если ему понадобятся деньги. Он может также воспользоваться присутствием Рании и детей Саида в Фесе. Вот! Вот она – опасность! Дети Рании и Саида могут стать целью для Фарида. Однажды он уже захватывал беременную Фатиму, требуя обменять ее на Хадижу и детей. Он может повторить этот ход. Саид не подумал об этом. Он хотел убрать Ранию с глаз долой, но сам приблизил своих детей к логову врага.
Зорайдэ охнула от неожиданности, всплеснув руками и схватившись за сердце.
- Сид Али! Мне такое даже в голову не приходило!
- А мне сразу подумалось! И Фарид тоже не глуп. А главное – он знает, что жена Саида теперь будет жить в Фесе. Лейла позвонила Кариме не из-за испорченного платья. Не только из-за него. Фарид попросил ее узнать у нашей языкастой Каримы причину появления в Марокко жены Саида. Так ты узнай, рассказала ли Карима ей про детей Рании. Или спрашивала ли Лейла что-то о Мунире и девочке. Забыл, как назвали дочь Рании. Ох, память уже не та...
- Райхана, - растерянно подсказала Зорайдэ. – Узнаю, сид Али, поговорю с Каримой, как только вернётся с медины.
- Только бы она не наболтала лишнего уже там. И не бросилась звонить Жади.
- Карима дала мне слово, что ни Жади, ни Хадиже не станет звонить.
- И ты ей поверила? Она позвонит ларе Назире или Латифу побеспокоит.
- Не дай Аллах! Латифе скоро рожать! Ей нельзя нервничать!
- Вот о чем и речь, Зорайдэ. А там, в Бразилии, наши родственницы вообразят такое, что родившийся ветерок от Каримы перерастет в ураган над нашими домами.
- Пусть Лейла скорее забеременеет! И хотя Карима уверяла, что Лейла ни разу не спросила об Абдульчике,  но ребенок от мужчины, о котором Лейла так мечтала и за которого продолжает бороться, будет желанным. Это для Абдульчика она оказалась плохой матерью.
- Пусть Аллах пошлет ей ребенка, иншалла! – согласился сид Али. – А если она родит двоих, как это случилось с Хадижей, тогда Фарид может перестать так настойчиво требовать вернуть ему сыновей Хадижи, иншалла.
- Иншалла, сид Али! Пусть так и случится! Но что Зухра увидела во время гадания? Почему она сказала про смерть в один день? Пусть Зухра мечтает о Фариде и дразнит Лейлу, но говорить, что смерть суждена и ей, и Фариду...
- Зорайдэ! – сид Али даже отбросил в сторону трубку наргиле, которую уже курил после чаепития. Он был рассержен упоминанием о гадании.
- Сколько тебе говорить: гадание – харам! Наша религия осуждает гадающих! И тех, кому гадают, тоже. Совершают харам и те, кто это слушает и интересуется. Это суеверие и с точки зрения науки!
- Конечно, сид Али. Я так просто напомнила. Мы-то знаем, что гадание – харам, но в Мекнесе Зухра убеждает семью, что не только станет женой Фарида, не только в семье появится Хадижа как одна из его жен, но и пророчит смерть себе и Фариду. Может быть, она задумала убийство? Убить Фарида, а может быть – и других жен, чтобы отомстить всем за потерю своей красоты. 
- Зорайдэ, как ты умеешь увидеть то, что не приходит мне в голову? Ты же с Зухрой была знакома совсем недолго, только когда жила в риаде, когда беременную Хадижу не взяли в Египет на свадьбу старшей сестры Фарида, оставив ее с беременной Зухрой. Я не ошибся?
- Так и было, сид Али, я сразу поняла, какова Зухра, увидела ее сущность. Женщина борется за любимого мужчину, за свою любовь,  но методы у нее жестокие, потому что она сама такая по своей сути, а ее жертвой стала наша ни в чем не повинная Хадижа.
- Зорайдэ, когда же все это кончится? История с Фаридом, Зухрой, а теперь и Лейлой в их змеёвнике слишком затянулась. Почему они не оставят в покое Хадижу? Жили бы собственной жизнью! Или Фарид помешался на возвращении детей и Хадижи? Намерен добиться ее возвращения, просто чтобы настоять на своем?
- Лейла боится возвращения Хадижи, Зухра – теперь, наоборот, может стать помощницей Фарида в этом, чтобы только насолить сопернице. Она страшна тем, что ей не на что надеяться и нечего терять. Она может мстить Хадиже и Лейле, но и Фариду за свои несчастья.
- Зорайдэ, но ведь Хадижа  пошла своим путем. У нее другой мужчина, она забыла о Фариде!
- Да, сид Али, но Зухру злит, что у Хадижи всё хорошо, а вот у нее – нет. Она винит в этом Хадижу, которая нарушила ее жизнь в семье Фарида. Зухра – враг и Хадижи, и Лейлы. Она будет делать всё против них, но для своей выгоды.
- В чем ее выгода, Зорайдэ? Не захочет Фарид снова брать ее в жены. Мне Абдул как-то рассказывал, как теперь выглядит Зухра.
- А он видел Зухру без никаба? – удивилась жена Али.
- Нет, что ты! Но сид Рахим слышал об этом от Фарида и рассказал Абдулу. Ей не на что рассчитывать. Фарид предпочитает красавиц.
Но Зорайдэ не согласилась:
- Не стоит забывать, что Зухра – ведьма. Она умна, придумает, как вынудить Фарида снова вернуться к ней, возвратить ее в семью, сделав женой. 
- И способ у Зухры есть – ее помощь в возвращении Хадижи в Мекнес в риад Обенсуров. Я понял, - кивнул сид Али, поражаясь, как логично всё выглядит в рассуждениях Зорайдэ.
- Нам нужно бояться Зухру и Фарида. Лейлу тоже. Стоит прислушиваться к рассказам сида Абдула, который наиболее близок к этому семейству, даже может бывать в Мекнесе и заходить в тот дом. Чаще задавайте ему вопросы, сид Али, подводите его к рассказам о семье бывшего мужа Хадижи. Он может проговориться о том, о чем сам не подозревает, и не поверит, если ему указать на что-то. Но мы поймем и сможем оградить Хадижу от опасности.
- Ты права, Зорайдэ. Я стану чаще общаться с Абдулом. Если бы он не устроил скандал из-за поездки Икрама и Арибы на УЗИ, то я встретился бы с ним и завтра. Но он все ещё злится и на меня, и на моего сына. Дуния там тоже, наверно, подливает масла в огонь, пусть она и на стороне Икрама.
- А ещё нам стоит опасаться не только за Хадижу, но и за жизнь Азиза. Карима легкомысленно предположила, что Фарид может задумать убить мужа Хадижи, чтобы она осталась вдовой. А ведь Карима  права! Это возможно!
- Да, Зорайдэ, когда дочь Жади станет вдовой, Фарид может объявить покойного временным мужем и потребовать вернуть Хадижу в качестве жены, - задумчиво сказал сид Али и  вставил в рот трубку наргиле.
- Но это всё будет возможно, только если Хадижа и Азиз  окажутся в Марокко. В Бразилии у Фарида ничего не получится. Руки не дотянутся.
- Вот потому, Зорайдэ, как бы мне ни хотелось побывать на свадьбе Хадижи, я предпочту, чтобы дочь Жади не прилетала в Марокко, ни одна, ни с мужем, ни тем более – с детьми. Пусть Дуния приносит свой планшет, мы посмотрим свадьбу по интернету.
- Позвонить Жади, сид Али? Что же нам делать? Кариме звонить в Бразилию я запретила, как уже говорила.
- Надо всё хорошо обдумать, не торопись, Зорайдэ, пока ничего не предпринимай! Но Кариме лучше не болтать.
Они сидели в гостиной на диване. Беседовали вполголоса, зная, что при полном, казалось бы, видимом отсутствии вокруг людей в их доме у стен непременно были уши.
Зорайдэ заметила невольный жест сида Али, который прикоснулся ладонью к животу.
По дому из кухни давно разносился вкусный запах приготовляемого обеда.
- Вы хотите поесть, сид Али? Конечно, что толку от чая с лепешками! Сейчас же прикажу подать еду!
- Да, Зорайдэ, что-то проголодался. Таджин с курицей? Мясо тоже приготовили?
- Всё есть, сид Али, всё готово! – радостно сообщила Зорайдэ.
- Тогда пусть подают! – кивнул старик.
И тут в гостиную вошла Карима. Только тогда Зорайдэ вспомнила, что в мясные блюда не добавили специи, за которыми и была отправлена на рынок сплетница. Зорайдэ так строго и осуждающе посмотрела на болтливую служанку,  что та сразу же все поняла.
- Зорайдэ, я все купила! Сейчас же добавим специи в таджин! И в мясо!
И Карима быстро-быстро заскользила к кухне, виновато улыбаясь.
...Немного позже, когда оплошность на кухне была исправлена, а сид Али, поев, отправился отдыхать, Карима, получив нагоняй от жены хозяина и поклявшись, что  больше никогда, никогда больше она не станет так долго болтаться по медине, когда на кухне ее ждут с нужными специями, получив прощение и предостережение на будущее, а также напоминание не болтать, о чем не следует, отправилась во двор риада.
И вот там, встав за столб возле горшка с цветущим красными соцветиями кустом, Карима добралась, наконец, до телефона. Ей просто не терпелось позвонить ларе Назире и отвести душу. Она чувствовала, что скоро треснет от переполнявших ее новостей! Она и на медине успела пополнить запас сплетен, и каких! О, Аллах!
 Карима, выспросив у лары Назиры новости из Сан-Криштована, а также задав десятки вопросов о Жади, Латифе, Хадиже, выслушав, что та вдохновенно рассказала, поделилась, наконец-то, с сестрой Саида и Мухамеда тем, что не давало покоя ее языку, который уже зудел от нетерпения выдать новости.
Лара Назира удивленно охала, ахала, переспрашивала и уточняла. Обещала поговорить с Жади, но осторожно, чтобы та не возбудилась, не начала заранее спасать дочь от бывшего мужа.
Тем временем Зорайдэ тоже сочла нужным позвонить в Бразилию. Зная, что Карима все равно не сдержит обещание, старая женщина хотела предупредить Жади, чтобы она и Латифа отнеслись к звонкам Каримы без доверия.
Жади как раз гостила дома у Латифы. Обсуждая новости, переживая за Самиру и лару Назиру, женщины удивились внезапному звонку Зорайдэ и были обеспокоены.
- Ах, Латифа, как я могла не услышать звонок от лары Назиры? Смотри, она только что мне звонила! – сказала Жади, взглянув на экран телефона.
- Наверно, так совпало: позвонила Назира, но ты не ответила, а тут же раздался звонок Зорайдэ, - нашла объяснение сестра Жади.
А Жади тем временем уже провела пальцем по экрану, чтобы ответить.
- Зорайдэ, как я рада, что ты позвонила! МЫ рады! Я у Латифы чай пью.... Что?.. Нет, Карима не звонила. А что случилось? Всё нормально?
Потом Жади ответила на вопросы о Хадиже, как идет подготовка к свадьбе, как себя чувствует Латифа, что нового у ее мужа.
- Зорайдэ! Латифа тебе всё сама расскажет! Она очень хочет с тобой поговорить!
И пока сестра с радостью беседовала по телефону с женой сида Али, Жади задумалась.  Вопрос Зорайдэ, не звонила ли Карима ей или Латифе, насторожил. Что происходит? Зорайдэ никогда не станет спрашивать просто так о болтливой Кариме. Не в ее привычке без причины предупреждать о том, что не стоит обращать внимание на сплетни, которые собирает и распространяет их сплетница-служанка.
- Аллах! Что опять приключилось в Марокко? Кажется, уже и Самира с Лео в Бразилию вернулись, и Хадижа не думает о событиях в Мекнесе, и мы с Латифой не собираемся путешествовать в Фес и прочие места. Не узнать ли у самой Каримы, в чем дело? Если я хорошо знаю эту женщину, она не выдержит и расскажет, даже если Зорайдэ запретила ей болтать.
Так раздумывала Жади, ожидая, когда Латифа вернет ей телефон, закончив разговор с Зорайдэ.
- Назира тоже позвонила. И это не случайно. Мы с ларой Назирой только вчера виделись, договорились поехать на прием к ее врачу. Что могло измениться, если она снова звонит? Или это имеет отношение к тому, что Карима не должна нам что-то разболтать? Ей могли запретить звонить, а вот ларе Назире – не догадались, - продолжала размышлять Жади.
Латифа светилась от радости после беседы с Зорайдэ.
- Как я люблю эту женщину, Жади! Ах, если бы Зорайдэ жила в моем доме или где-то рядом! Как мне ее не хватает!
- И мне тоже, - ответила Жади. – Но Зорайдэ позвонила не случайно, что-то произошло, Латифа. Что-то нехорошее, опасное для кого-то из нас.
- Только Хадижа сейчас уязвима, ведь моя Самира замужем. Даже дядя Абдул отстал от моей дочери, Мухамед тоже смирился, как мне кажется.
- Вот и я так думаю! – воскликнула Жади. – Хадижа вот-вот снова выйдет замуж. Но какая может грозить опасность? Ей, ее жениху или их браку?
- А для чего тебе позвонила лара Назира? – напомнила Латифа, осторожно поворачиваясь, собирая на поднос пустые стаканчики. Серебряное блюдо тоже опустело. Свежее печенье, приготовленное утром, было съедено во время чаепития. Они с Жади так заболтались, что сами не заметили, как смели выпечку.
- Я сейчас же узнаю! – решительно ответила Жади, набирая номер на сотовом. Палец скользил по экрану  в поисках нужного контакта, крупный розовый камень в кольце на ее пальце мерцал в полумраке гостиной, окна которой были защищены от палящего бразильского солнца посаженными под ними кустарниками с густой листвой. Солнечные лучи почти не попадали в помещение.
Латифа следила за действиями подруги. И ее тоже обеспокоили слова Зорайдэ. Звонок был не случаен. Но чего так боялась Зорайдэ? Какую новость им не стоило узнавать? Не ларе Назире нужно звонить в первую очередь, а Кариме!
- Не отвечает! – разочарованно произнесла Жади. – Странно. Но тогда я позвоню Кариме.
Карима же ответила моментально. Как будто связь пролегала не через огромный океан между двумя материками, а служанка дяди Али сидела в соседней комнате.
- Карима! Аллах, как же я рада тебя слышать! Ты что-то давно не звонила...
Латифа прислушивалась к каждому слову, сказанному как Жади, так и в ответ – Каримой. Сестра поставила телефон на громкую связь, чтобы Латифа тоже могла всё сама услышать.
- Карима, почему у тебя такой голос? – вопрошала Жади. – Ты не можешь говорить? Сейчас не можешь или тебе вообще запретили с нами созваниваться? А мы только что разговаривали с Зорайдэ, она нам рассказала странную историю, - решила подловить болтунью Жади, немного прилгнув. И получилось!
Кариму понесло! Ну, раз сама же Зорайдэ им всё рассказала!  А ей тогда почему запретили звонить в Бразилию?! Карима выложила всё: и о том, что ей позвонила Лейла, и как Зухра вынудила молодоженов пойти к врачу после ужасных мучений их тел, и что Рания переехала в Фес, а это тревожит отчего-то Лейлу и ее мужа...
- Но самое главное – гадание! – торжественно произнесла Карима в уверенности, что это и есть важнейшая новость. - Зорайдэ не хотела, чтобы вам стало о нем известно!
- Какое ещё гадание, Карима? – забеспокоилась Жади, поняв, что вот-вот узнает, почему позвонила Зорайдэ.
- Зухра нагадала на кофейной гуще, что она снова станет женой Фарида!
- И что? Нам что до этой новости? – разочарованно спросила Жади, но понимая, что у Каримы припасены и другие вести, которые каким-то образом касаются ее или Хадижи.
- Аллах! А я не сказала? Так не только Зухра станет его женой! Но и Хадижа тоже вернётся в Мекнес женой Фарида! Про детей Лейла ничего не сказала. Но Зухра и Хадижа, если верить гаданию, станут женами Фарида. И скоро! Но потом Зухра увидела, что она и Фарид умрут в один день от ножа.
- Что за ерунда? – возмутилась Жади. – Это всё? Зухра и Лейла воюют, вот и выдумывают разные ужасы. Причем здесь моя Хадижа?! С какой стати она  вернется в семью бывшего мужа, чье имя я не желаю называть. Хадижа скоро станет женой Азиза!
- Так не станет же! Не станет! Карима поняла, что свадьбы не будет! Лейла так Кариме рассказала! И Фарид был рад, когда узнал, что Зухра нагадала возвращение к нему Хадижи! Но на Зухре он не женится! Лейла уверена.
- Вот видишь, Карима, если Зухре не бывать женой Фарида, тогда и гадание неверное. Значит, и о судьбе Хадижи ее слова могут  быть неправдой.
- Не знаю, Жади, ничего не знаю! – затараторила Карима. – Но почему тогда Зорайдэ так испугалась и сид Али расстроился? Зухра – ведьма! Нагадала такое....
Жади, чтобы не расстраивать Кариму, выслушала  остальные сплетни, которыми той не терпелось поделиться, потом спросила, не звонила ли она ларе Назире.
- Звонила! – охотно заявила женщина из Феса. – Мы с Назирой часто перезваниваемся. С ней так интересно разговаривать! Она не устает интересоваться всем в Фесе. И она сама всегда меня обо всем расспрашивает.
Вот так стало понятно, почему лара Назира пыталась дозвониться Жади. Позже они с Латифой долго обсуждали полученные вести.
- Гадание? Жади, стоит ли верить словам Зухры?
- Латифа, я допускаю, что Зухра решила поиздеваться над соперницей, как она это проделывала с Хадижей. Но с другой стороны я помню, как Зорайдэ гадала мне... Сначала ничего не было понятно, но позже, зная о событиях в моей жизни, всё становилось ясно. Всё, что было  нагадано, сбылось. Я боюсь. Мне стало не по себе, едва я услышала от Каримы о гадании.
- Но тогда что ты скажешь о смерти Зухры и Фарида в один день от одного ножа? – с ужасом задала вопрос Латифа. – От чьей руки они погибнут? Саид их убьет? Азиз прикончит похитителя своей невесты или даже жены? Или что должно случиться?
- Не знаю, Латифа. Не знаю, - трагическим шепотом отвечала Жади, дрожа,  обхватив себя за плечи.
- Так вот почему дядя Али велел Зорайдэ позвонить нам и выяснить, что выболтала нам Карима из разговора с Лейлой.
- Я снова не смогу спокойно жить. Почему мне кажется, что Хадижа ослушается меня и после свадьбы все равно полетит с мужем в Марокко? Надо попросить дядю Али, чтобы он запретил молодоженам появляться в Фесе.
- Да, Жади, мы обе позвоним в Фес и поговорим с дядей Али. Пусть Хадижа остается у мужа, ей нельзя покидать Бразилию. Надо и Азиза в этом убедить.
Потом дома появился Керим с огромным букетом цветов, стремясь порадовать беременную жену. Латифе его знаки внимания были приятны.
Жади очень нравились их отношения. Наконец, Латифа счастлива с мужчиной, которого полюбила всем сердцем, а не разумом, как это было с Мухамедом. Тогда Латифа внушила себе «любовь», ту любовь, которая полагалась ей, марокканской женщине, после замужества. Она обязана была полюбить мужа, которого ей нашел дядя Али. И она это сделала! Построила семью с Мухамедом. Родились дети. Латифа с Мухамедом жили семьей долгие годы.
Но Жади, кажется, всегда чувствовала, что жизнь обделила сестру, не получившую любви, той самой, когда любишь сердцем и испытываешь необыкновенные чувства. Такой любовью Латифа не смогла бы полюбить Мухамеда. Но вот через много лет в ее жизнь вошел Керим, и Латифа влюбилась.
Сестре пришлось бороться с собой, со своим чувством, которого Латифа стыдилась. Но всё позади. Дядя Али в этот раз выдал Латифу замуж за любимого мужчину. Была ли в прошлом совершена ошибка? Наверно, если бы Жади задала такой вопрос Латифе, та ответила бы, что нет. Мухамеда она полюбила, но это была иная любовь. А разве могло быть по-другому? Это Жади посмела ослушаться и пойти против воли дяди Али. Но у Латифы всё случилось так, как было положено по обычаям.
Жади однажды спросила Латифу, счастлива ли она во втором браке. Да, ответила ей сестра. Любит и любима. Жади не раз пыталась получить ответ, что думает Латифа о счастье: когда она была счастливее -  тогда или теперь? Но для Латифы было сложно дать ответ на этот вопрос. И в прошлом она думала, что счастлива с Мухамедом. И сейчас она безгранично счастлива с Керимом.
– А если бы тебе было известно несколько лет назад, что может случиться с тобой и Мухамедом после свадьбы Амина, что бы ты выбрала: чтобы Мухамед не взял в жены Лейлу и ваш брак мог бы длиться дальше; или ты согласилась бы пройти через всё снова, но чтобы стать женой Керима, т.е. прожить ту жизнь, которой ты живешь сейчас? –  как-то за чаем допытывалась Жади.
Но Латифа затруднилась ответить. Однако Жади не сомневалась: сестра задумается и будет мучительно решать, что она выбрала бы: то, что могло бы быть, если бы не появилась Лейла, или то, как сложилось с Керимом.
- Знаешь, Жади, я тут вспомнила слова дяди Абдула. Он часто говорил, что всё в жизни предрешено...
- Мактуб? Так суждено? – подсказала Жади.
- Да, мактуб. Если что-то произошло в моей жизни, значит, это должно было случиться. Так решил Всевышний. А Аллах знает лучше. Я ничего не могу выбирать.
- Но я же предлагаю пофантазировать: если взять твое прошлое и настоящее, что бы ты выбрала?
- Нет, Жади, ты меня совсем запутала и смутила. Я понимаю так, что никакого выбора я не делаю, жизнь течет так, как положено, и если в моей жизни всё перевернулось, и в нее вошел Керим, а скоро у нас с ним родится сын, то так и было задумано судьбой.
- Ты увильнула от чистосердечного ответа, - ласково попеняла ей Жади.
А теперь она сидела в их гостиной и наблюдала умилительную сцену между Латифой и мужем. Букет был принят с радостью и поставлен в тут же найденную вазу, которую водрузили на столик.
Кстати, Жади отметила, что цветы в букете опять не из цветочного магазина, не те, какими обычно украшают гостиные богатых особняков.  Да, в их с Лукасом доме цветы украшали интерьер. Но это были живые орхидеи в горшках или огромные букеты роз и прочих благородных цветов, как и в доме синьора Леонидаса и Иветти. Но Кериму больше по душе были садовые цветы, а среди них те, что похожи на головы райских птиц на длинной шее. Жади даже знала, как они называются, но забыла. Стрелиция, наверно? Да, кажется. Или нет?
Жади пора было покинуть дом Латифы. И сестре стоило отдохнуть, и у Жади возникла потребность увидеться с ларой Назирой. И встретиться с Самирой. Хотелось подзарядиться уверенностью перед встречей с Саидом. Она не знала, соберется ли дядя Али позвонить и поговорить с ним, но Жади не могла ждать, зная, что ее дочери снова угрожает опасность. Наверно, именно этого и опасалась Зорайдэ?
- А что я скажу Саиду? – думала она, уже сидя в быстро летевшем по улицам Рио-де-Жанейро  такси. – Он же засмеет меня! Услышит, что Зухра нагадала будущее себе и Хадиже – стать женами Фарида? О, Аллах! Саид не поверит мне. В  ответ он поиздевается надо мной! Нет, прежде надо обсудить всё это с Назирой и Самирой.
И Жади набрала на сотовом номер племянницы, приглашая ее прийти к тете Назире, к которой она уже едет в гости....


5. Часть 36. Глава 5. Рания в Марокко


Наконец-то, Рания отошла от шока первых дней, когда так внезапно переменилась ее участь, и теперь старалась обжиться  в своем новом доме. В ее собственном доме, где, если Саид говорил серьезно, ей предстоит прожить остаток жизни.
Когда Рания с детьми летела в Марокко, она очень боялась, что муж решит наказать ее, поселив в ужасное жилье. Например, как то, о котором ей и Фатиме однажды рассказала Хадижа, вспоминая, как они с матерью сбежали из Бразилии в Марокко. Им тогда пришлось нелегко: денег у Жади было мало, она смогла снять какую-то жалкую халупу, где даже спать было не на чем, а зарабатывали они с Хадижей, изготавливая дешевые украшения из бисера и продавая их на рынке, где  люди Саида их и обнаружили.
Сидя в самолете, мнительная Рания рисовала себе такое же жуткое место, где ей придется ютиться с детьми, пока Саид не решит смилостивиться над ними. Но опасения оказались напрасными: дом представлял собой небольшой особнячок, внутри отделанный в восточном стиле. Именно так – отделанный в марокканском стиле, потому что до его покупки Саидом в доме жили иностранцы, которые ничего не смыслили в домашней обстановке настоящих марокканцев.
Внутри дома отделка осталась от европейского стилиста, который решил, что ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ в марокканском доме. Саид так поспешно отправил семью в Фес, что просто не успели закончить ремонт и переделать причуды после бывших хозяев. Но разве Саид не говорил, что ремонт в доме как раз закончен?
Но Рания была очень рада, что это дом со всеми удобствами, что в нем есть электричество и вода. К счастью, это был не риад на старинной медине, как у дяди Абдула, где имелись большие проблемы с электричеством, а современный коттедж на окраине Феса.
Вокруг особнячка имелся чудесный сад, где дети могли гулять с ней или с няней, которую Саид, конечно, позволит нанять. А Рания постарается украсить сад розарием, который превзойдёт тот, что устроен на участке у дома Саида! Рании стало приятно при мысли, что здесь она единственная и полноправная хозяйка. А розы – несколько десятков сортов – она уже заказала, местная фирма всё устроит. Рания продумала, где будут разбиты клумбы и дорожки.
Прожив несколько дней в растерянности и осматриваясь, Рания, наконец,  занялась хозяйством.  Многое необходимо было переустроить. Поэтому сначала ей не приходили в голову мысли, которые обрушились на нее позже. Она была слишком занята.
Оказалось, что Саид все-таки нанял слуг. Но их было немного: водитель, он же и охранник, женщина, работающая на кухне, ещё одна занималась работой по дому, делала уборку, стирала и занималась всем прочим. Ещё была совсем молоденькая девушка -  помощница на кухне – она-то и стала временной няней для Райханы по решению Рании.
Мунир же заявил матери, что он вполне взрослый и в няньках не нуждается. Рания не стала спорить, подозревая, что воспитанием Мунира займется дядя Абдул, как пообещал Саид. Но она не решилась пугать и расстраивать сына заранее.
Но была ещё одна служанка, главная среди остальных, которая, как позже заподозрила Рания, была доверенным лицом Саида, а проще сказать – шпионкой, доносчицей, которая сообщала хозяину обо всем, что происходит в доме.
Рания с первого взгляда невзлюбила старуху, но побоялась с ней ссориться, понимая, что может сделать себе хуже. Саид может отобрать у нее детей, если ему не понравится, как станет вести себя, живя так далеко, опальная жена.
Итак, Рания  с детьми теперь проживала на окраине Феса, пусть и в привилегированном районе. Чтобы добраться до центра, до больших магазинов или одной из двух старинных медин, нужно было сначала доехать до одних из нескольких ворот города. Для этого и был нанят водитель, имелась и дорогая современная машина. А потом, пройдя через городские ворота, предстояло уже идти по улицам Феса пешком, а водитель, оставив автомобиль на стоянке,  превращался в охранника.
Рания пока не собиралась никуда выходить, однако планировала навестить родителей, встретиться не раз с сестрой Аминой, заглянуть в гости к дяде Али и, конечно, регулярно бывать в риаде у дяди Абдула, куда будет вынуждена приводить на занятия Мунира. Сид Абдул уже звонил, интересовался, когда сможет начать читать с сыном племянника Коран и обсуждать суры и аяты. 
Рания молила Всевышнего, чтобы воспитательный процесс ограничился только этим, чтобы сид Абдул не прибегал к наказанию плеткой. Она все ещё была впечатлена историей с Лейлой, о которой стало известно всем в доме Саида Рашида. Это когда Лейлу выпороли и едва не отрубили ей руку за воровство. Она даже представить не могла, чтобы плетка прикоснулась к спине ее любимого Мунира! Аллах! Какая страшная жизнь наступила для нее и ее детей! И все из-за Фатимы!
Нет, она непременно задаст старику вопрос: почему все ещё не наказана Фатима, беглая жена его родного племянника? Почему Саиду позволили простить  одалиску? Она и обокрала мужа, и сбежала из дома, но ей все сошло с рук. О своих преступлениях Рания совершенно при этом не вспоминала. Например, как она испортила картину, подставив при этом невиновных. Но Рания, заводясь и вскипая, забывала, что опасность может грозить и ей. А если сид Абдул решит, что Саид должен дать развод не только Фатиме, но и ей? А потом начнутся поиски мужа для Рании! Позже до нее и это доходило, когда она уже могла рассуждать здраво.
Но и семья ее родителей, прежде всего, ее отец не останется в стороне... Стоит Саиду дать ей развод, Рании тут же найдут мужа! И что это будет за муж, о! А детей вернут Саиду. Когда эта мысль мелькнула в ее голове, Рания опомнилась и решила, что ей следует вести себя очень осмотрительно, чтобы не вызвать ни гнев Саида, ни желание у дяди Абдула выдать Ранию замуж по требованию ее семьи.
Рания плохо знала город, хотя до замужества и прожила столько лет в Фесе. Но к риаду сида Абдула ее будут провожать няня Райханы и охранник. И никак иначе. Но разве Рания не их госпожа? Она и будет решать, в какую лавку зайти, что купить.
Однако вскоре выяснилось, что с деньгами в доме не все так просто. Саид переводил деньги на содержание Рании и детей не ей, нет! Она должна будет получать крохи только на карманные расходы. Для покупок на рынке, т.е. на еду, деньги будут переводиться на карточку водителя, который по спискам от кухарки  должен закупать продукты. Рания может вносить в списки что-то по желанию.
То же касается и покупок по хозяйству: если Рания захочет сама побывать в каком-либо торговом центре Феса, то должна предоставить список той самой главной служанке, которая ей сразу не понравилась. И бывать в магазинах не одна, а с ларой Набилей, той неприятной старухой.
Рания едва не задохнулась от возмущения, когда услышала об этом. Какое унижение! За что Саид так с ней поступает?! Все телефонные разговоры тоже были под его контролем, т.е. учитывались через оплату и распечатки, которые будут предоставлены Саиду. В доме был установлен стационарный телефон, но только для местной связи. Она могла позвонить в дом дяди Абдула или родителям, сестре, но не смогла бы связаться с Саидом. В Рио-де-Жанейро позвонить не получилось бы.
Но и по сотовому телефону она тоже не могла бы с ним соединиться. Саид отключил  международную связь. Рания не могла позвонить мужу,  а вот он всегда мог бы ей позвонить, в любое время. Рания, поняв это, почувствовала себя в западне.
Но нет, сидеть в доме она не собиралась. Даже узнав, какую жизнь устроил ей Саид, Рания, кроме выходов к сиду Абдулу, твердо намеревалась навещать родственников, ходить в гости, а также посещать торговые центры, свободно гулять по медине с детьми, заходить в ювелирные лавки, пусть это будет только экскурсия, так как денег у нее на покупку золота не предвиделось.
Рания могла бы продать что-нибудь из своих украшений. Ведь у нее были роскошные драгоценности, которые стоили дорого, и так у нее появились бы деньги, которые не приходилось бы выпрашивать, унижаясь. Но она подозревала, что новых украшений ей не видать. А расстаться с отличным золотом, чтобы купить худшее только ради того, чтобы что-то купить, она не желала.
Рания не совсем была уверена в своем статусе: ей не дали развод, но как Саид намерен выполнять условие, по которому он ко всем женам должен относиться одинаково, прежде всего - обеспечивать поровну? Что получат в Бразилии Фатима и Зулейка, то же должна получить и Рания в Фесе. Но как это будет учтено? Да ее обделят и даже не заметят этого! А она и не узнает! И никто ей не расскажет о подарках Саида женам. Но приходилось гнать прочь горькие мысли.
Рания уже начала преобразования внутри дома. Ей ничего не нравилось, поэтому все вещи переставлялись, что-то вообще убиралось с глаз долой, но женщина составила длинный список того, чего не доставало в доме. Вещей не хватало много. Но Рания попросит не для себя – для детей!
Она увлеклась устроительством жизни в новом доме, что отвлекло ее от печальных мыслей об отстранении от семьи. Но Мунир затосковал. Ему здесь не нравилось. И привычной школы не было. А ходить к дяде Абдулу ему было страшно. И чему может научить полуграмотный старик?
Мальчик столько раз слышал разговоры о грозном родственнике, главе их рода, что не мог представить, как он один на один с сидом Абдулом переживет сеанс религиозного чтения. А пойти на первое занятие предстояло уже через несколько дней. Сид Абдул несколько раз звонил и был недоволен задержкой. От страха Мунир даже плакал тайком от матери.
Только Райхану всё устраивало, она же была совсем ещё крохой. А Рания была довольна, что наняла няню, в которую превратилась юная помощница кухарки. Но теперь не хватало рук на кухне! Только Рании не было до этого дела! Пусть лара  Набиля, шпионка Саида, донесет хозяину, что нужно нанять ещё одну работницу для работы на кухне! А Рании нужна няня для дочери! И она ее уже нашла.
Уже через несколько дней слуги в доме поняли, какой тяжелый нрав у новой хозяйки.
...Свою комнату Рания обустроила так, чтобы радовала каждая мелочь. Но больше всего ей нравилось зеркало, огромное, от пола до потолка, кстати, оставленное прежними владельцами. Огромное современное зеркало отличного качества. О, как Рания полюбила сидеть перед ним, перебирая украшения в шкатулках. Она радовалась, что Саид не стал вредничать и позволил вывезти в Марокко всё ее золото. Впрочем, разве это не ее махр? Рания почистила золото и теперь примеряла то одно, то другое украшение, часами сидя за столиком, нависая над шкатулками. Мунир рядом то читал книгу, то играл в игры на планшете, а дочка спала на большом диване за спиной Рании.
Золото не переставало радовать свою хозяйку. А вот с одеждой было не так просто. Много нужных вещей осталось в Бразилии, хотя большую часть Рания смогла забрать.
Муниру не хватало его игрушек, как и Райхане. Ведь Саид не сразу решил отпустить детей с матерью. Вот и собрала Мириам вещи в спешке, забыв положить то одно, то другое. Но игрушки были куплены почти сразу же после прилета, хотя и не устраивали Ранию и Мунирчика по качеству.
Сын Саида радовался, что ему незадолго до отъезда подарили планшет, который и скрашивал теперь его дни. И книги, которые мальчик успел захватить, сунув несколько в личный рюкзачок.
- Сыночек, только дяде Абдулу не рассказывай о планшете, а главное – не показывай! Сид Абдул сочтет, что это тоже изобретение шайтана, как телевизор,  и отберет его у тебя. Сломает и выбросит, а новый планшет мы купить не сможем. Он стоит дорого. Твой отец не дает нам достаточно денег даже на мелочи. Телевизора у нас нет, как видишь. Компьютер остался в Бразилии. Но и его нам пришлось бы прятать от дяди Абдула. Когда он решит прийти к нам в гости, если такое случится, ты сразу же должен  убрать эту дорогую вещь в надежное место!
Мальчик испуганно обещал.
Когда дом был приведен в состояние, которое почти понравилось Рании, она обнаружила, что ни сестра, ни ее родители все ещё ей не позвонили, не приехали, чтобы навестить и узнать, как она и где устроилась. И не одна, а  с детьми. Почему родственники молчат? Рания была растеряна. Неужели мать и отец, сестра Амина ещё не знают о ее переезде в Фес? Или не желают  с ней общаться? Что происходит? А если ИМ Саид сказал, что дает жене развод?! Они уже знают, а она – нет.
Рания решила позвонить сестре. Амина ответила сразу, но разговаривала настороженно.
- Сестра, а ведь я тебя предупреждала! – начала Амина так, как и предположила Рания, ожидая именно этих слов.
- Не повторяй, сестра, я знаю, что моя несдержанность и стремление к справедливости сыграли со мной злую шутку. Воровка и беглянка осталась в Рио рядом с нашим мужем в Бразилии, а я оказалась в Фесе. А что происходит у наших родителей? Им неизвестно о моем приезде? Я здесь уже две недели!
- Нет, Рания, теперь никто не станет жалеть тебя или пытаться понять и посочувствовать. Ты не сделала выводов из истории с временным браком. Благодари Аллаха за то, что Саид не дал тебе развод. Отец пришел в ярость, узнав, что его дочь отправлена в Марокко, пусть и не получив развод. Но Саид намекнул и на такой возможный исход. Если бы Саид не купил для тебя дом, если бы он не отпустил с тобой детей, если бы ты была поселена в доме сида Абдула, не знаю, как с тобой поступил бы наш отец! Рания, он готов был разыскать Хасана и выдать тебя за него уже настоящим браком, чтобы ты до конца жизни раскаивалась в том, что не ценила жизнь в доме Рашидов.
- Нет! – в ужасе воскликнула Рания, внимательно выслушав сестру. Но тут же взяла себя в руки. – Саид не собирался давать мне развод! Он сообщил мне о намерении отправить Мунира в Марокко, чтобы здесь он стал настоящим марокканцем, не забывающим о корнях. Но как я могла отпустить сына одного в далекую страну? Мой сын вырос в Бразилии, Марокко для него лишь историческая родина. И жить мальчику в доме дяди Абдула – это страшно, особенно после того, что там произошло с Лейлой...
- Нет, не обманывай меня, Рания! Твоя ложь сойдет для соседей и знакомых, которых ты встретишь на медине. Но я-то знаю правду, как и наши родители. Саид звонил отцу, и мы с матерью слышали их разговор. Я как раз пришла навестить мать и отца. Твой муж описал твои новые «подвиги». И то, как себя вел дома Мунир. С мальчиком что-то не то. Он стал угрозой для других детей. Поэтому не удивляйся, если твоему сыну придется жить в риаде дяди Абдула под надзором его жен.
- Нет! Не может быть! Всё не так, как ты мне тут описала. Саид не мог наговорить вам такого!
- Ты обвиняешь Саида во лжи? Рания, не вздумай повторить это в разговоре с отцом. Лучше сразу признай свою вину и промахи в воспитании сына. Кстати, отцу надоели ваши размолвки с Саидом. Он готов потребовать, чтобы Саид дал тебе развод и забрал детей. А потом, когда ты останешься одна в Марокко, получив махр, тебе найдут мужа. Но это будет пожилой одинокий вдовец – без жен и маленьких детей, чтобы у тебя не возникло желания с ними ссориться и делить мужа.
- Аллах! Чем я так провинилась перед Всевышним?!
- Рания, не выдавай меня. Я рассказала тебе по секрету о планах отца, чтобы предупредить, что тебе грозит в случае, если ты и теперь не одумаешься, но решишь продолжать интриги и склоки. Утихни и не зли Саида и нашего отца.
-  Саид не даст развод, даже если очень захочет: ему не нужен скандал перед свадьбой его любимой дочери. Хадижа через несколько месяцев выходит замуж.
- А что с тобой произойдет после свадьбы Хадижи? Ты не подумала? Рания, предсвадебные хлопоты так приятны! Почему ты не отдалась им, а предпочла склоки с другими женами? Ты многое имела и могла получить ещё больше, не меньше, чем другие жены, а ты повела себя так, что потеряла почти всё. Хотя... Саид был щедр, купив тебе и детям дом, в котором ты будешь проживать в Фесе.
- Приезжай, сестра. Запиши адрес, потом выясни, как сюда добраться. Я не смогу описать дорогу. Но ты останешься разочарованной, увидев, как мал наш новый дом. На втором этаже – всего четыре комнаты, внизу – гостиная и кухня. Несколько  небольших комнат для слуг в пристройке. Теснота ужасная, хорошо, что есть небольшой сад, где я намерена разводить розы...
- Нет даже дворика с фонтаном, как в риаде сида Али? – с горькой иронией поинтересовалась Амина, которая жила куда скромнее, чем описала новую жизнь капризная сестра. Но Рания не уловила насмешку, потому что ей было жалко себя!
- Нет, представь себе! Ни фонтана, ни бассейна, ни дворика с растениями. Только заросший сорняками сад за домом, который долгое время придется приводить в порядок. Но я прикажу высадить столько роз, что мой сад станет похож на кусочек рая.
- Представляю!
- Амина, я жду тебя в гости. Приезжай! Нам о многом нужно поговорить. Что нового в Фесе? У наших родителей? Я помню, что отец должен был получить наследство после смерти нашего двоюродного дедушки из Палестины.
- Рания, это не разговор для телефона, - отрезала Амина.
- Так приезжай, и мы поговорим об этом и многом другом! – просительным голосом проговорила Рания. И сестра, кажется, согласилась. Наверно, Амину разобрало любопытство, захотелось увидеть, как устроилась сестра, потом рассказать матери. 
Поэтому они договорились созвониться перед днем, когда муж позволит Амине навестить родную сестру.
Но встреча затягивалась, то и дело откладывалась по разным причинам. Это уже стало обижать Ранию. Кажется, Амина не очень-то желает с ней увидеться!
Первый выход на медину Феса состоялся в связи с визитом к дяде Абдулу. Рания боялась, что сид Абдул сам внезапно нагрянет к ней в гости, чтобы подловить жену племянника на чем-либо. Разве после отправки Рании в Марокко старик не станет считать ее одалиской? Саид, конечно, живописал строгому дяде все претензии к ней и сыну. Ох, Мунирчик, что ты наделал! Ведь в Фесе они оказались из-за его выходки с кинжалом! Как бы Рания не заступалась за сына и не оправдывала его, но знала, что мальчик виноват, хотя и вел себя так из желания заступиться за мать.
 И во всем виновата Фатима! Это она спровоцировала ребенка! Но что было бы, если бы Мунир смог прорваться с кинжалом в комнату к сестре, дочери Фатимы? Рания не желала задумываться, чем это могло закончиться. Это было слишком страшно! И то, что она и Мунир так легко отделались за его проступок, большая удача. Хадижа выходит замуж, это и спасло Ранию и сына от более страшной участи.
Но вдруг Саид расправится с ними после свадьбы дочери? Такая мысль закралась к ней в голову, и Рания никак не могла избавиться от нее.
- Поэтому надо вести себя осторожно! Амина права. Но как не хочется с ней соглашаться! Сестра всегда оказывается права, такая праведница!
Сид Абдул все-таки не появился у опальной невестки, но позвонил и велел прийти к нему в риад вместе с детьми.
- И нечего бродить по медине одной! Это харам для замужней женщины! Ведь мой племянник не дал тебе развод? Так ведь, Рания? То-то! Приходи только вместе с охранником и служанкой! Аллах! Нечего давать сплетникам повод для подозрений и чесания языков. Кто метет подолом пыль на медине, после потом метут языками сплетники! Нашей семье не нужны разговоры у нас за спинами.
Рания трусливо поддакивала, заранее холодея от ужаса из-за похода к сиду Абдулу. Но тот добавил ещё:
-  Пусть Мунир захватит с собой свой Коран. Я хочу видеть, как он будет читать Коран и рассказывать, что и как понял из прочитанного, насколько хорошо знает суры...
- Конечно, сид Абдул. Только у сына старенький Коран, уже некоторые страницы чуть ли не отваливаются. Но мы бережно обращались со Священной книгой! – тут же испуганно поправила себя Рания, не понимая, как она может говорить то, чем может навредить и сыну, и себе.
Но дядя Абдул вдруг обрадовался.
- Коран настолько зачитан, что даже разваливаются страницы? Это хорошо! Значит, Книга не лежит на полке, не пылится потому, что никто не берет Коран в руки. Похвально, так что пусть Мунир приносит свой экземпляр.
Назначив точное время, сид Абдул отключил телефон. Рания осталась в гостиной стоять с трубкой в руке. Аппарат был старый, даже древний. Почему Саид решил оставить в доме такой раритет? Или он просто не знает, что телефон следует поменять на новый? Но что это она – не о том думает!
 Коран, о котором она рассказала  строгому дяде, стремясь в лучшем свете преподнести сына, принадлежал лично ей, а до нее – Амине, которая оставила затрепанную от частого использования книгу в один из своих прилетов в Бразилию. Забыла, а потом переживала, что это ее личный Коран и самый любимый. Она всегда носила его с собой, только эта книга помещалась в ее сумочки.
Но так как потеря осталась в их доме, то Рания присвоила Коран себе, а потом пыталась учить Мунира, беседуя с ним о сурах. Это для того, чтобы Саид знал, что Рания учит сына праведным постулатам их религии. Теперь же предстояло уговорить Мунирчика, чтобы он  сказал сиду Абдулу, что это его Коран, не материн, не тети Амины, забывшей его у них дома...
Как же хорошо, что Мириам, помогая собирать вещи к отъезду, положила незаметно для нее и Коран, хотя Рания ее не просила об этом. Да она и вовсе о нем не вспомнила бы! Но теперь, разбирая привезенные вещи, она и обнаружила Священную книгу, которая очень пригодится ее сыну. Вот только что будет, когда дядя Абдул обнаружит, что Мунир совсем не разбирается в сурах и аятах? Вряд ли мальчик что-то запомнил из их редких бесед. Компьютерные игры в планшете освоены им лучше, чем суры. Рания была так напугана предстоящим визитом к строгому старику, что решила лично проверить знания у сына.
- Мунир, принеси мне из моей комнаты Коран. Мы должны подготовиться. Завтра нас отведут в риад дяди Абдула!
У мальчика расширились от ужаса глаза, и пропало настроение. Он сник, но не стал показывать матери охвативший его ужас. Рания и сама плохо знала суры и не могла так складно их толковать, как сестра. Это был промах с ее стороны, но... Так вот и повод навестить дом сида Али! Поговорить об этом с дядей Али, с Зорайдэ! А если узнает об этом сид Абдул, что тогда?!
И опять следовало бы обратиться за помощью к сестре. Амина не проговорится, не выдаст. Возможно, даже с радостью проэкзаменует племянника на знание религиозных догм.
Потом встал вопрос, как Рании одеться, когда они отправятся в дом родственника. Экстренно собирая вещи в связи с внезапным отъездом жены хозяина, Мириам уложила одежду Рании по своему усмотрению. Знала верная служанка Саида, что опальной жене нравится яркая и дорогая одежда. Вот и не положила ни одного скромного платья, джеллабы, в чем Рания могла бы выйти на медину и посетить сида Абдула.
О, глава рода Рашидов непременно обратит внимание на то, в чем будет одета Рания! Старик станет теперь внимательно высматривать в ней все признаки одалиски, чтобы придраться. Но Рания выбрала самое простое одеяние из имеющихся.
И теперь они шли по улицам медины небольшой процессией: водитель, няня с Райханой на руках, сама Рания, держа Мунира за руку. Не дай Аллах потеряться ребенку на многолюдных шумных улицах Феса! Как потом отыскать заблудившегося мальчишку среди нескольких тысяч улиц? А какой скандал получится после того, как Мунира найдут – Саид же немедленно заберет его у Рании! И дочь тоже! Только Райхана улетит с отцом в Бразилию, где окажется в руках Фатимы, а Мунира снова обвинят в непослушании и оставят за стенами риада дяди Абдула.
Рания, напугав сама себя, поёжилась, представив такой исход, и крепче сжала руку сына.
Она шла по городу, высоко задрав подбородок. Если за ней и наблюдали глаза сплетников, то ничего не смогли бы понять ни по лицу жены Саида, ни по ее поведению. Она шагала уверенно,  несла голову гордо, вид у нее был заносчивый. Да и что за причина вести себя иначе: разве Саид дал жене развод? Муж всего лишь купил дом в Марокко и поселил в нем одну из жен вместе с детьми.
- Какое счастье, что Саид отпустил детей вместе со мной. Без Мунира и маленькой Райханы ко мне было бы отношение совсем другое! – шла и обдумывала свое новое положение Рания.
Теперь только бы Мунирчик не подвел! Она долго разговаривала с сыном и вчера, и сегодня, когда убеждала его не рассказывать о планшете, но если сид Абдул спросит о Коране, который мальчик принесет с собой, то следовало ответить, что он давно листает Священную книгу, они с мамой обсуждают написанное в Ней. А телевизора у них нет и покупать его не собираются.
- Это вовсе не ложь, сынок. Мы же с тобой читали суры? И в Бразилии, и уже здесь – мы много раз обсуждали, что написано в Коране. Не стоит сиду Абдулу знать, что это Коран тети Амины. Иначе нам придется вернуть тете ее книгу. А если дядя Абдул не даст тебе другую, как тогда быть? Сид Абдул может тогда предложить тебе перебраться жить в его дом. Но ведь ты не хочешь жить без меня? Без сестренки? Я не смогу часто приходить в тот дом, навещать тебя. И сиду Абдулу это не понравится. Поэтому больше слушай и меньше говори. А когда станешь говорить, то сначала подумай, а потом отвечай, - так поучала Рания своего отпрыска, хотя сама никогда не вела себя так. Как раз наоборот, отчего и случались в ее жизни все беды.
- Да, мама, я так и буду себя вести, - обещал ребенок. – Не хочу оставаться в доме злого дяди Абдула!
- Нет, сынок, даже если сид Абдул потребует, чтобы ты остался у него на время обучения,  не показывай вида, как тебе это не нравится. Будь хитрее! Иначе он может тебя наказать! Помни, что в его доме висит плетка, которой он может тебя выпороть. Мне твой отец рассказывал, как дядя Абдул наказывал его и дядю Мухамеда, когда они были маленькие и делали что-нибудь не так.
- Правда?! – поразился ребенок. Но ему стало ещё страшнее. Куда ведет его мама? Зачем им нужно посещать такого злого человека? Только потому, что он их родственник?
- Но я уверена, что тебя он не тронет, иншалла. Ты же умненький, не станешь дразнить старого дядю Абдула. Веди себя так, как я тебя научила.
Мальчик был тщательно проинструктирован ещё дома, поэтому по городу они шли молча. Мунир был сосредоточен и серьезен, Рания – обеспокоена предстоящим визитом и его последствиями, дав себе слово, что если всё закончится хорошо, то на обратном пути они зайдут в лавку, где торгуют сладостями, и купит сыну то, что не умеет делать их кухарка. Пастилу, она не умеет делать пастилу! Или просто не успевает.
Рания на днях с возмущением пришла к выводу, что на кухне, где готовится еда не только для нее и детей, но и для проживающих в доме пятерых слуг, на приготовление обеда и ужина для прислуги уходит времени больше, чем на  блюда для Рании, Мунира и Райханы. Как-то надо это изменить! Но что бы сделать?
Как будто понимая, о чем думает хозяйка дома, лара Набиля, старая шпионка, как-то нехорошо начала на нее поглядывать, как показалось Рании. Возможно, ей всего лишь показалось, но о внесении перемен в работу кухни она постаралась забыть.
Рания поняла, насколько она здесь беззащитна и зависима от прислуги! Да она же как пленница! И хорошо, если лара Набиля не донесет сиду Абдулу на Мунирчика, что у него есть планшет! Но тогда станет ясно, на кого она работает. На Саида, который сам же и подарил сыну дорогой девайс, или на сида Абдула, если у мальчика отберут планшет.
А ещё Рания опасалась, что у Мунира в риаде старого родственника начнется истерика. Сын стал таким нервным! О, Аллах! Какие испытания выпали на их долю! Мысленно стеная весь путь, держась впереди всех, чтобы няня с дочкой и охранник шли за ее спиной, так как людей на улицах в этот час было много, Рания пыталась унять нервную дрожь, которая пробирала ее тем сильнее, чем ближе они подходили к риаду сида Абдула. путь, куда идти и где свернуть, подсказывал охранник.
Но когда их компания повернула на ту улицу, где располагался нужный им риад, Рания вдруг увидела идущую впереди женщину, которая торопилась к той же двери, куда шли и они.
- Это же Карима! – узнала Рания знакомую фигуру. Это было хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, Карима поделится  с ней всеми новостями как из дома дяди Али и семей в Бразилии, так и местными. Но с другой – она и о Рании всем вокруг расскажет и опишет каждую мелочь, подмеченную во время случайной встречи в доме дяди Абдула. А на Рании такое затрапезное платье! Она все-таки отыскала очень скромную, ничем не украшенную джеллабу, предназначенную для улицы, для выхода на медину, на рынок, по лавкам.
И золото Рания оставила дома, хорошенько его спрятав и закрыв сундук на несколько замков. Украдет повариха обе ее шкатулки с драгоценностями – на всю оставшуюся жизнь обеспечит и себя, и своих детей-внуков! Много ли надо тем, кто привык жить скромно?
Но Рания решила пока не думать о судьбе оставленного в особняке золота. Иначе у нее начнется истерика, но этого никак нельзя делать при сиде Абдуле! Вот вернется домой, тогда и присмотрится к Нуре, так зовут женщину, служанку с кухни, к водителю и охраннику Рави, да и к няне тоже. Хана только на вид такая наивная и покорная. Но если в ее руки попадет золото Рании, какой она станет?
Стиснув зубы, Рания ещё крепче сжала руку Мунира, так что мальчик уже недовольно попытался выдернуть ее от матери, после чего женщина опомнилась.
Карима же, стоя на пороге и быстро-быстро постучав в дверь крепким  кулачком, а потом и медным молоточком в виде руки Фатимы, оглянулась, действуя по привычке, стараясь оглядеть улицу, всё охватив из любопытства. Тогда и увидела подходившую к дому Ранию с детьми и прислугой.
- Рания? Рания! А я вот тоже в гости к ларе Дунии вырвалась из дома. Зорайдэ меня отпустила. Карима рада видеть тебя. Это твоя дочь? Райхана? А это Мунир? – воззрилась на сына Саида Рашида сплетница. И Рания поняла: Карима оказалась здесь не случайно, а про Мунира ей уже всё известно.
Но женщина решила не подавать вида, что догадка ее задела. Карима – всем давно известная сплетница, с ней вообще нужно быть очень осторожной.
Юнус открыл дверь, они вошли  во двор.  Карима тут же поведала и ему, и  вышедшим их встретить ларе Нурии и ларе Дунии, как произошла эта случайная встреча. Карима вовремя решила навестить  подругу Дунию! Иначе как бы Карима увиделась с ларой Ранией? Или лара Рания с ней? Разве только придя в гости к сиду Али или к Зорайдэ!
Но, беспрестанно болтая, Карима вместе с обитательницами дома повела оробевших Ранию и Мунира в дом, где их поджидал, умостившись в старом кресле, сид Абдул. Перед ним был поставлен столик с подносом, уставленным чайными стаканчиками и чашками с выпечкой, финиками, очищенными ядрами орехов, которые пока ещё были доступны зубам старика.  Стаканчики тоже предназначались хозяину дома – они были пусты после выпитого чая. Если Рании, ее сыну и ее людям и предполагался чай, то это должно случиться позже.
Впрочем, лара Дуния тут же увела куда-то за собой няню Хану с ребенком, а Юнусу и Рави, водителю Рании, принесли чай в комнату,  где обычно отдыхал преданный слуга сида Абдула.
Рания с Муниром остались в гостиной, остановившись перед дядей Абдулом. Только лара Нурия прислуживала старику, молча рассматривающему с насупленным видом мальчика и его мать. Впрочем, на Ранию он бросил быстрый, почти презрительный взгляд, а вот Мунира осматривал изучающе. В помещении разлилось такое напряжение, что даже Карима, незаметно возвратившись от Дунии в гостиную, стояла молча.
Муниру стало не по себе, и ребенок прижался к матери. Рания тоже напряглась и вся подобралась.
И сид Абдул вдруг заговорил:
- Я знаю, что натворил твой сын, одалиска. Мне давно известно, что ты, Рания, скандалистка и заслуживаешь наказания. Удивляюсь, почему Саид тебя   ещё не наказал, как следует. И вот результат. Теперь ты испортила сына. Ты неправильно его воспитывала!
Но на Ранию снизошло нечто такое, какая-то необъяснимая смелость, наверно, благодаря долго вынашиваемой обиде из-за несправедливости со стороны мужа, поэтому она, неожиданно для себя, вдруг возразила:
- Нет, сид Абдул, я не одалиска! И меня не за что наказывать! Если кто-то достоин наказания, так это Фатима! Почему Вы не требуете, чтобы Саид наказал ее? Она воровка, укравшая деньги мужа и мое золото, она сбежала от Саида и долго скрывалась, рискуя его ребенком. Но она нашлась, вернулась домой к мужу и не получила никакого наказания! Как так? Ей всё сошло с рук! А я..., я..., я пострадала как раз из-за того, что потребовала наказать Фатиму! Это она – одалиска, но не я! О, Аллах!
Женщина говорила так быстро и горячо, что поразила самого сида Абдула. Его брови удивленно взметнулись, рот открылся, хотя из него не вылетело ни звука, а сам он приподнялся в кресле, сжимая в левой руке четки, а указательным пальцем другой руки растерянно будто грозил кому-то.
Но Рания быстро выдохлась, вывалив перед главой рода давно вынашиваемую жалобу на несправедливость.
Старик сузил глаза и погрозил пальцем. Неужели это ей? Рания даже за сердце схватилась, поняв, что ощущение ужаса возвращается к ней. Что теперь будет? О, Аллах, напрасно она попыталась воззвать к справедливости!
Но сид Абдул так не думал.
- В этом, Рания, ты права. Я тоже считаю, что Фатиму следовало наказать. Но Саид уперся и не позволил мне добраться до одалиски в Марокко. А в Бразилию мне уже не попасть, это слишком далеко, и я не уверен, что смогу вынести такой дальний перелет. Была бы у меня возможность... Окажись одалиска в моем доме... Она не избежала бы плети! Такое уже случилось недавно: Лейла, тогда ещё недавно разведенная с Мухамедом одалиска была подвергнута наказанию. Ее выпороли! Вот в этом самом дворе! – старик махнул рукой в сторону окна, за которым можно было рассмотреть двор риада.
Рания кивала в знак согласия, поддакивала старику, пока он выражал свои мысли, ругая жену непослушного племянника, так и не согласившегося отдать ему обретенную беглянку, чтобы преподать ей заслуженное наказание.
Потом Рании принесли чай по указанию хозяина, ее отвели в сторону и усадили на старый диван, куда подоспела и Карима, пришла и лара Дуния, а из кухни служанка вынесла поднос с чаем и выпечкой. Но Рания глаз не спускала с сына.
 Мунир же, трепеща, остался стоять перед сидом Абдулом, который завел с ним беседу, задавая вопросы, но прежде велев положить на столик перед ним принесенный Коран. Увидев, какая книга старая, он удовлетворенно хмыкнул.
- Вижу, что в доме Саида все-таки не забывают о нашей религии. Сколько раз в день молится твоя мать, Мунир?
Мальчик ответил так, как научила его мама.
- Что ты скажешь мне вот об этой о суре, - сид Абдул ткнул пальцем в раскрытую страницу. -  О чем она? Как ты понял?
Ребенок неуверенно разъяснил. Но ответ, видимо, не устроил старика, и сид Абдул ухватился за тему и долго рассказывал о чем-то сыну Саида.
Потом сид Абдул, не дав никаких оценок Муниру, велел Рании приводить сына в его в риад дважды в неделю для чтения и толкования Корана, мудрость которого послужит правильному воспитанию юного наследника рода Рашидов.
- Кроме того, - добавил старик, - мне звонил Саид и рассказал, что нанял для сына учителя, который будет преподавать ему уроки по разным наукам. Конечно, рядом с Муниром должна присутствовать и ты, Рания. Но так как учитель – это чужой тебе мужчина, то вместе с вами должны находиться и твой охранник, как и одна из служанок. Это обязательное требование. Иначе харам.
- Разумеется, сид Абдул. Вы правы, иначе это харам, - тут же согласилась Рания.
Теперь Мунир выглядел спокойнее, выдержав своеобразный экзамен. Рания тоже выдохнула после пережитого стресса.
Наконец, их отпустили. Карима порывалась пойти вместе с Ранией, чтобы проводить ее и детей до ворот медины. Но Дуния сообщила, что в доме сида Али ее уже давно потеряли, Зорайдэ недовольна ее отсутствием.
- Ты что же, Карима, не отпросилась у Зорайдэ? – усмехнулась все ещё не смирившаяся со своим семейным положением лара Дуния и потому считавшая  Зорайдэ время от времени противницей, отобравшей у нее более удобного и выгодного мужа, чем сид Абдул.
Кариме пришлось поторопиться вернуться в риад дяди Али. Но, идя по медине, утешала она себя тем, что Рания все равно сядет в автомобиль и уедет, а Карима так и не увидит ни ее дома, ни даже района, где теперь обитает одна из жен сида Саида.
Рания же, переступив порог жуткого риада, оказавшись на улице, решила, что теперь можно немного расслабиться, возвращаясь домой по медине, где пролегала часть пути – до ворот, где осталась на стоянке ее машина.
Но пока они будут брести по улочкам Феса, именно брести – никуда больше  не торопясь, она и заглянет во все попутные лавки, чтобы сбросить напряжение от пережитого страха, «снять стресс», как бы выразилась ученая зазнайка Фатима.
Но заходы в лавки, в том числе и ювелирные, только расстроили Ранию. Денег у нее не было даже на то, чтобы купить кое-что из косметики и средств гигиены. Даже за покупкой зубной пасты она должна будет обращаться к ларе Набиле!
- Аллах! Как же так, - расстроенно бормотала третья жена Саида Рашида. – Нет, я ему позвоню и спрошу, почему он решил, что можно ТАК меня унижать?!
Купить сладости Мунирчику тоже не удалось. Денег у Рании не было, а попросить лару Набилю выдать ей деньги она забыла. Или не захотела унижаться? А тех крох, что оставались в кошельке, на лакомство не хватило.
Но на следующий день ей все же пришлось подчиниться новым условиям жизни. Она, сжав зубы, составила список необходимого и вместе со старухой-шпионкой отправилась в поход по лавкам. Но вредная служанка не позволяла покупать самые дорогие товары, к которым привыкла Рания. Лара Набиля, фыркая, крутя носом, высматривала товары не самые дешевые, но все же не те, которыми всегда пользовалась жена Саида в Бразилии.
Хозяйка дома вернулась в особняк вне себя от злости. В ярости она схватила трубку телефона и попыталась позвонить Саиду, несколько раз набирая его номер, надеясь каким-то чудом связаться  с ним. Но... международной связи не было!
- И сестру попросить невозможно! Она не согласится дать мне свой телефон – и дорого выйдет звонок в Бразилию, и Амина побоится быть втянутой в историю. Но что же мне делать? Я не могу просить деньги на каждую мелочь! Нет, я поговорю с этой самоуверенной служанкой! Пусть она выдает мне деньги все и сразу, как только Саид переведет их ей.
Но лара Набиля упёрлась.
- Нет, лара Рания, сид Саид ясно приказал мне: деньги могу тратить только я, когда мы вдвоем будем ходить по лавкам или поедем в торговый центр. Но будет ещё лучше, если вы, хозяйка, передадите список необходимого нашему водителю, чтобы Рави и сделал все нужные покупки, что бы там ни было.
Рания молча, но с пылающими щеками, скрылась у себя в комнате, где и разрыдалась, но тихо, чтобы не услышала служанка и не донесла Саиду, как она плачет, потому что его месть достигла цели.
Вечером ее порадовал Мунир. Неожиданно для Рании выяснилось, что мальчик по интернету может переписываться с бывшим одноклассником из прежней школы в Бразилии. Парнишки обменялись новостями, Мунир отправил приятелю фотографии из Марокко, чему тот был рад. Ведь это такая далекая и экзотическая страна!
Тогда до Рании дошло, что кроме телефона есть другая связь. Тот самый интернет, который так был любим одалиской из дома мужа. Фатима прекрасно управлялась с ноутбуком.  Рания же, с завистью глядя на нее, не верила, что и она могла бы освоить эту сложную аппаратуру.
Но Мунир уверил, что ничего сложного нет, и попытался преподать матери несколько уроков. И Рания поняла его объяснения: точно, несложно овладеть умениями пользоваться планшетом. Мунир великодушно позволил матери искать в браузере новости из Бразилии. Как оказалось, Саид и семья Жади были весьма популярны у журналистов. Мунир помогал находить фотографии отца, его бывшей жены, и даже снимок Хадижи попался им однажды среди тысяч разных чужих фотографий.
- Аллах! Да от этой штуки ничего не скроешь! – удивлялась Рания. – Сыночек, а обо мне тоже есть что-то?
- Не знаю... Я не пытался найти. Но вот опять попалась обложка журнала с тетей Жади и ее мужем. А вот статья про мою сестру Хадижу.... Это тетя Самира и брат мужа тети Жади....
Рания испытывала противоречивые чувства. Ей и неприятно было видеть лица родственников из Бразилии, настоящих или бывших, но она против воли жадно ловила информацию о них.
- Мунирчик, так можно обо всем узнать в интернете? О, Аллах, почему я не пользовалась этим раньше, если всё так просто?!
Мальчик уже не рад был тому, что научил мать пользоваться планшетом. А если она заберет его себе? И он останется без своей любимой игрушки!
- Вот бы мне узнать, что купила себе Фатима, что подарил ей и Зулейке твой отец! Ведь и твоя мама имеет право на все, что Саид им покупает и будет покупать. На все подарки, на то, что захочется капризной Фатиме... А у нее аппетит огромный, а теперь станет ещё больше, ведь меня уже нет рядом. Как мне узнать?
Но мальчик не мог ей  в этом помочь, а Рания разговаривала сама с собой.
- Если мой статус прежний, ничего не изменилось, тогда Саид должен присылать мне вещи, такие же, какие купил или подарил другим женам. И пусть дает небольшой отчет о покупках, я же имею право знать, кто и что получил. Или кто и что попросил Саида купить...
Мунир с тоской подумал, будучи не глупым и уже не совсем маленьким мальчиком, что его мать, если раньше искала пропавшее золото и никак не могла успокоиться, сходя с ума от невозможности его вернуть, теперь будет пытаться узнать о подарках другим женам.
- Если бы я могла связаться с Фатимой, чтобы она мне написала письмо, я раздразнила бы ее так, что одалиска сама рассказала бы мне о полученных от Саида подарках. Она похвасталась бы, а я узнала бы, что Саид не купил мне, в чем обделил!
Мунир видел, как нервничает мать, как горят у нее глаза, как она злится и досадует! Но ничем помочь матери не мог.
- Сейчас в доме идет подготовка к свадьбе. Хадижа захотела свадебное платье, белое, как принято в Европе. Это влияние Фатимы, конечно. Но Хадижа разведена и есть дети. Зачем вообще тратить деньги на роскошную свадьбу? Лучше бы Саид прислал эти деньги мне! О, Аллах! Как я выдержу такую жизнь? Неужели это навсегда? Такого не может быть! Это пытка. Настоящая пытка!
И пока мать стенала, глядя куда-то перед собой, Мунир незаметно забрал планшет, оставленный на столике, и тихо вышел из комнаты. А Рания продолжала говорить сама с собой.


6. Часть 36. Глава 6. Ранию пугает звонок Каримы.


...Саид молчал, звонков от него не было. За это время Рания несколько раз   пережила унижения, выходя на медину, так и прогуливаясь по торговому центру. С ней повсюду ходила лара Набиля. Рания поняла, что никуда от нее не деться. И тогда она решила присмотреться к ужасной женщине, почти тюремщице в ее собственном доме!  Не пренебрегать противником, а найти его слабые стороны и использовать против него! Разве не этому когда-то учила ее сестра? Это было ещё в то время, когда Рании понадобилось выжить Жади из дома Саида, выдавить из семьи!
Лара Набиля была довольно высокой худощавой марокканкой преклонных лет. На голове – вечный платок, но Рания заподозрила, что под ним – копна густых седых волос. Острый нос, высокие скулы, смуглая кожа, карие глаза, которые нуждались в очках. Лара Набиля вечно их теряла, даже когда они болтались на специальном шнурке у нее на шее. Из одежды кроме постоянных платков самых разных расцветок старуха носила песочного цвета джеллабы.
Были ли это уличные джеллабы, теплые или легкие -  в зависимости от погоды, или она ходила по небольшому дому Рании, т.е., конечно, дому сида Саида, поселившего в него часть своей семьи, одну из жен с детьми, но старуха себе не изменяла – цвет одежды был всегда один и тот же. Вещи, разумеется, были очень потрепанными, заношенными, старыми, как и сама лара Набиля. 
Ранию невольно передергивало при виде шпионки. Она вспоминала лару Нурию, которая при сиде Абдуле исполняла ту же роль. Это просто какая-то порода женщин, которым в радость жить для хозяев, преданно относясь к ним, блюдя их интересы во всем и с удовольствием следя за выбранной хозяином жертвой и донося на нее.
Но делать нечего, Рания поняла, что возмущаться бесполезно. Отправив Мунира с водителем на урок к сиду Абдулу, она проводила время у себя в комнате, печально глядя в окно на сад, где накануне были высажены розы. Получится ли у нее вырастить такой же розарий, как в особняке Саида в Рио?
Она попросила сына оставить ей планшет, чтобы кое-что найти в интернете. Мальчик подчинился, уже не раз пожалев, что поделился знаниями с родительницей.
И когда Рания раздумывала, как бы ещё задать поисковый запрос, чтобы набрести на новости о ком-то из Феррасов или Саиде Рашиде, в гостиной вдруг зазвонил телефон. Рания расслышала звонок даже на втором этаже в своей комнате. От неожиданности она подскочила с низкого пуфика и едва не опрокинула стаканчик с остывшим чаем, давно принесенным служанкой.
- Наконец-то, Саид вспомнил о нас! – решила она и бросилась к лестнице.
Но ее ждало разочарование: звонила Карима, а не Саид. Но хотя бы она. Рания приготовилась услышать новости, ведь Карима может позвонить только ради этого. Аллах! Что ещё случилось? – пронеслось в ее голове.
Какое отношение имеют к ней сплетни, которые Карима собралась сообщить? Наверно, решила позвонить, чтобы оказаться первой, от кого Рании предстоит узнать о грядущих неприятностях. Не напрасно дала Кариме номер домашнего телефона. Рания приготовилась услышать новости о себе. Или ее ждет пустая болтовня, потому что у Каримы не осталось никого, кому она ещё не пересказала новые сплетни?
  Сначала Карима завалила ее вопросами. Рания отвечала осторожно, не понимая, чего ждать от звонка. Но Карима стала расспрашивать о странных вещах.
- Рания! Рания, ты не замечала, не бродит ли вокруг твоего дома Фарид? Ты его не видела? А Лейла? Лейлу ты помнишь, как она выглядит? Ох, Фарида же ты тоже видела только на свадьбе Хадижи! У тебя нет семейных фотографий? Не осталось на память для Мунирчика?
- Какие фотографии? Карима, почему Фарид и его жена должны бродить у моего дома? – недоумевала Рания. – Лейлу я помню, но Фарида видела только на свадьбе.
- Но узнать его сможешь? Сможешь или нет? – настойчиво вопрошала Карима.
- Нет, не смогу! Зачем мне было его запоминать? А что?
- Точно их не было у твоего дома? И мимо не проходили?
- Карима, я не слежу за теми, кто проходит или проезжает мимо моего особняка! Для этого есть охранник, но он ни о чем подозрительным не докладывал! Но почему ты задаешь такие непонятные вопросы?!
- Твой охранник, Рания, может ошибиться. Если Фарид скажет, что он родственник семьи, был женат на Хадиже, то охранник может не заподозрить дурного! Ещё и в дом пропустит!
- Карима, не напускай пыли, расскажи, в чем дело, что ты хочешь мне сказать?
Но Карима никак не могла подобраться к главному, пока Рания не пригрозила, что позвонит дяде Абдулу, а ещё лучше – дяде Али или Зорайдэ, вот у них и спросит, зачем Карима ей звонила. Значит, что-то случилось! Так почему ОНИ до сих пор ей не позвонили?
И тогда Карима пересказала суть телефонного звонка Лейлы из Мекнеса лично ей, Кариме.
- И что? Я при чем здесь? С какой стати Фарид и Лейла должны бродить у моего дома? – все ещё не понимала Рания.
- Так сид Али и Зорайдэ подумали, что Лейла неспроста пыталась у меня узнать, зачем ты переехала в Фес, для чего Саид тебя перевез в Марокко, с какой целью. И где ты теперь живешь, где находится твой дом! – Карима кое-что уже добавила от себя. Лейла не интересовалась адресом Рании, но разве это не следует из вопросов жены Фарида, врага семьи Рашидов? Возможно, адрес в Мекнесе уже известен!
Рании стало страшно. О чем не договаривает сплетница из дома сида Али?! О чем её никто не удосужился предупредить? О, Аллах! Какая опасность ее ждет?
Карима с готовностью передала, чего боятся дядя Али и Зорайдэ.
- Фарид украл Фатиму и  хотел сделать заложницей ее новорожденную дочь, требуя, чтобы Хадижа вернулась к нему из Бразилии и привезла сыновей в Марокко. Ради детей, Рания, чтобы заставить Хадижу вернуть ему сыновей, Фарид может похитить Райхану и Мунира! Вот что! 
- Как?! Что?! Аллаааах! А Саид знает?! Он ни разу не позвонил мне после нашего прилета в Марокко!
- Ты не права, Рания. Сид Саид всё о вас знает, он созванивается с доверенными лицами. Я слышала, как дядя Абдул говорил дяде Али! Саид и сиду Али звонил, и дяде Абдулу. Но вот ему ещё никто не звонил, чтобы сообщить о возможной опасности, которой вы можете подвергнуться. Сид Али не решил, звонить Саиду или нет.
- Как?! Саид немедленно должен узнать! Но ему должны были сразу же сообщить обо всем после звонка Лейлы! Аллааах! Я не могу связаться с Саидом! Он лишил меня международной связи! Что делать?!  – уже запаниковала Рания.
- Рания, может быть, Лейла просто так спросила о тебе! Она же была отправлена сидом Мухамедом в Марокко после данного ей развода. А теперь и второй брат отправляет одну из жен в Марокко! Какое совпадение! Лейла злорадствует, наверно, поэтому и задала мне вопрос.
- Нет! Это не просто так! Зачем Лейле интересоваться, где я живу с детьми?
Карима хотела поболтать с Ранией, заинтриговать ее звонком Лейлы, но никак не вызывать панику, что может закончиться для нее, Каримы, плачевно. Ох, поплатится она за длинный язык! Она быстро простилась с ларой Ранией, а та тут же бросила трубку.
Рания была напугана, принялась мерить шагами гостиную. Комната была не такая огромная, как в особняке Саида, но и здесь имелись большой диван с множеством подушечек, столик с телефонным аппаратом и вазой с пышным букетом цветов, кресла и пуфики. По углам стояли и огромные напольные вазы, в нишах ютились бахурницы, пол был застелен многочисленными восточными коврами с замысловатыми узорами.
Ковры-то и заглушали шаги Рании.
- Что делать? Мои дети! О Аллах, где дети? – заметалась Рания. Подбежав к окну, она увидела гулявшую с Райханой няню. Охранника на воротах не было, так как Рави повез Мунира, сопровождая к дяде Абдулу.
- Какой ужас! Если Фарид соберется напасть на мой дом, кто даст ему отпор? Сейчас в доме только я и служанки-женщины. Райхану отобрать у няньки ничего не стоит. Но и на охранника напасть на медине, чтобы схватить Мунира – тоже. Разве станет Рави рисковать жизнью ради моего сына?!
Рания залилась слезами, села на диван и продолжала рыдать. С кухни пришла Нур и спросила, не нужно ли чего-либо хозяйке? Может, воды принести?
- Нет! Какая вода? О, Аллах! Ничего не надо! Мне надо вернуться в безопасную Бразилию! Почему Саид не звонит? Я все ещё его жена, здесь теперь живут его дети! А им грозит опасность! И мне тоже!
Кухарка ушла, потрясенная словами хозяйки дома.
- Нет, Саид не мог привезти своих детей на растерзание Фариду!  Если только Фатима всё не просчитала и надоумила его отправить нас сюда, надеясь, что мои дети станут заложниками Фарида, как когда-то случилось с ней! Неужели Саид не догадался о ее плане?
Думать так о Фатиме было глупо, но Рании нужен был враг. А ещё она, собравшись с духом, продумала, что делать, пока не проявит себя Саид. Дети должны быть всегда с ней! Охранник тоже должен исполнять свою роль – охранять их и защищать! Няня тоже должна быть внимательна. Предупредить всех слуг в доме об опасности. Если появится кто-то подозрительный у дома – сразу сообщить ей.
- А если уже появился? Это может быть не сам Фарид, а его жена, та самая Лейла. Кто обратит внимание на женщину? Кого она насторожит? А если Рави уже не заметил кого-то из них?
Рания «ломала пальцы», не переставая метаться по гостиной, снова вскочив с дивана.
- А если на Мунира и Рави уже напали, прямо сейчас, на медине, по пути к дому дяди Абдула или по дороге от него?! – опять облилась она холодным потом при одной мысли, что с Муниром уже случилась беда.
Она бросилась к телефону, схватила трубку, намереваясь позвонить в дом сида Абдула, но... Опомнилась!
- Сид Рахим, дедушка Фарида, кажется, его близкий друг. Хадижа рассказывала, как я могла об этом забыть?! – дошло до нее. – Поговорить с дядей Абдулом - это предупредить Фарида! И старик мне не поверит! Аллах, что же делать?!
Она не понимала, как Саид смог не предвидеть ситуацию, когда может возникнуть необходимость срочно с ним связаться, а позвонить она ему не может!
- Тогда я должна позвонить сиду Али и посоветоваться с ним, попросить его связаться с Саидом, передать ему, чтобы он мне позвонил!
Но прежде она, оставив в покое телефон, позвала из сада Хану, велев принести Райхану. Вскоре вернулись и Мунир с водителем. Рания, внимательно посмотрев на сына, пришла к выводу, что мальчик не напуган, значит, с ним по дороге ничего не случилось,  отправила его в комнату, вернув планшет.
А вот с охранником она решила побеседовать. Сначала узнает, что происходит вокруг ее дома, потом и позвонит дяде Али и попросит его совета.
Но Рави заявил, что никого подозрительного возле дома он не видел. А во дворе дома, кстати, имеется видеонаблюдение. Разве лара Рания не знает об этом? Сид Саид не предупредил? 
- Сейчас такая техника, что сид Саид может через Интернет наблюдать за тем, что происходит возле дома и внутри. Ваш муж не пожалел денег на самую современную систему.
Для Рании это было новостью. Так вот почему молчит Саид! Он и без звонка знает обо всем, что происходит в ее доме! Он ВИДИТ всё! Наблюдает и за ней, и за Муниром! Вот как? До нее тут же дошло, что у этого шоу могут быть и другие зрители – Фатима, Хадижа, Зулейка! Рания содрогнулась от омерзения. Ее жизнь выставлена напоказ! Неужели Саид до такого опустился? Но Фатима может уговорить его на что угодно.
Но перед слугой, который почтительно ждал ее распоряжений, Рания не могла показать охватившие ее чувства. Она строго сказала:
- Рави, будь внимателен! Моих детей могут похитить или попытаться захватить в заложники! Можно ожидать это от нашего бывшего родственника. Вот, посмотри на его фотографию! – и Рания протянула ошарашенному слуге телефон, в памяти которого она успела отыскать свадебные фотоснимки Хадижи и Фарида. Снимок Лейлы тоже имелся: был сделан, когда Мухамед привозил юную жену к ним в гости. Рания не удаляла фотоархив, чему теперь была рада.
Рави внимательно всмотрелся как в фото Фарида,  так и Лейлы, стараясь запомнить лица возможных преступников. Это было важно, ведь это его работа! А ещё – и сиду Саиду предстояло позвонить и сообщить о странной ситуации. Возможно, лара Рания все придумывает, но хозяин должен узнать.
К такому же мнению пришла и старая Набиля. Как она узнала? Кто ей рассказал? Рания не звала неприятную старуху, но той, вероятно, донесла Нур. Или это была Хана? Или та служанка, имя которой Рания все никак не могла запомнить. Та, что занималась уборкой и стиркой. Айла, кажется. Ее зовут Айла! Она тоже должна остерегаться любых незнакомцев, которые попытаются проникнуть в дом или решат завести знакомство с кем-то из прислуги с той же целью.
Рании ещё никогда в жизни не было так страшно! Она вспомнила все рассказы, услышанные в доме Саида, когда искали Фатиму, похищенную и удерживаемую Фаридом, как и после ее возвращения из лап Фарида и Зухры. Правда, из-за «потери памяти» Фатима не так много рассказывала и не всем, но Саид узнавал ужасные подробности от своих людей из Марокко, ведущих поиски одалиски. Но и того, что доходило до ушей Рании, было достаточно, чтобы ужаснуться ситуации, в которой она с детьми оказалась!
Она представила себя на цепи, прикованной  к стене, и снова разрыдалась. Дальше фантазировать не смогла – так страшно ей стало.
И вот пришла лара Набиля. Скрестила руки на груди, сощурила глаза. Как будто не Рания была хозяйкой этого дома, а она, Набиля! А Рания – всего лишь ее бедная родственница. Ранию это возмутило.
- Я намерена поговорить с тобой позже, Набиля, как и со всей остальной прислугой, - высокомерно заявила она, поднявшись с дивана после того, как быстро стерла тыльной стороной ладони и пальцами слезы с лица. – А теперь прошу не мешать мне: я намерена позвонить. Не Саиду, с ним у меня нет возможности связаться. 
Но сама подумала, что когда Саид просмотрит видео с камеры, он итак всё узнает.
- Вы можете передать мужу через меня, какие проблемы возникли у Вас, лара Рания, или у детей, -  с издевкой, как вообразила Рания, проговорила женщина. Но ей показалось, конечно. Однако знает ли доносчица тайну видеокамер в доме? Или Саид предпочитает, чтобы и слуги ни о чем не догадывались? Но Рави тайна известна! Он мог предупредить и остальных...
- Нет, я не могу терять время, нужно срочно принимать меры! Ты свободна, Набиля!
Рании было уже все равно, сделала ли вид старуха, что ушла, а сама притаилась за дверью, или ушла на кухню сплетничать с Нур. Она схватила с телефонного аппарата трубку и набрала номер сида Али...
К телефону в том доме подошла Карима. Рания сочла, что это неудача. Но болтливая женщина догадалась о причине звонка и принялась причитать:
- Рания, не говори Зорайдэ и сиду Али о том, что я тебе рассказала! Это глупости, только мои догадки! Мало ли что Лейла наговорила! Ей скучно, нечем заняться, вот она и ищет знакомых! Мне вот позвонила. Рания, а если Лейла желает с тобой подружиться? Ведь ты ее бывшая родственница, братья Рашиды были вашими мужьями!
- Что ты говоришь, Карима?! Саид и теперь всё ещё мой муж! – возмутилась Рания. И молчать она не собиралась. Лучше подвести Кариму, чем потом сожалеть, когда с кем-то из детей случится беда! И приказала: - Позови к телефону Зорайдэ!
- Не могу. Лара Зорайдэ отправилась отдыхать.  А сид Али засел в кабинете с сидом Абдулом, они обсуждают важные дела, сид Али просил не беспокоить.
- Сид Абдул пришел к вам в гости? – неприятно удивилась Рания.
- Да! Карима тебе не успела сказать! – снова в третьем лице о себе заговорила сплетница. - Дядя Абдул пришел о чем-то важном поговорить! Позвони позже! Карима передаст дяде Али, что звонила лара Рания!
- Хорошо, Карима, я перезвоню, - с досадой ответила Рания и бросила трубку.
Какая неудача! А если сид Али решил обсудить эту историю с дядей Абдулом?! А тот созвонится с Мекнесом, и Фарид будет предупрежден!
- Что делать? – стучало в голове у Рании. Фарид может украсть ее детей, чтобы сорвать свадьбу Хадижи, не только ради возвращения своих сыновей. А если вспомнить, как Зухра похитила одного из детей Хадижи, с каким трудом и по счастливой случайности Самире удалось вернуть ребенка, то стоит бояться. Это очень серьезно! А Карима испугалась за себя – проговорилась и теперь боится, что ей попадет за несдержанность!
Что делать?! Даже если Саид увидит через интернет нападение на дом, на его детей, что он сможет сделать? Пока он начнет предпринимать меры, здесь всё будет кончено, дети выкрадены, следы исчезнут навсегда. Зухра ведь все ещё живет в Мекнесе в доме Фарида. Разве нет? Она может теперь украсть Райхану, чтобы угодить Фариду! С Муниром справиться труднее, а вот выдрать из рук няньки беззащитного ребенка – запросто!

Рания решила не терять времени, позвонила Амине. Сестра сразу поняла, что случилось что-то нехорошее.
- Сестра, приезжай! Мне нужна твоя помощь! Твой совет!
Амина не стала затягивать визит, приехала на следующее утро. Рания была вся на нервах. Она только что предупредила прислугу быть внимательной и осторожной, опасаться молодого мужчину и его жену – фотографии она тоже показала каждому из слуг.
Вскоре подъехала Амина. Она дошла от риада мужа до ворот. А потом у ворот взяла такси, чтобы добраться до элитного района, где располагались дома небедных марокканцев. При виде особняка, в котором теперь жила опальная сестра, Амина испытала зависть, тут же укорив себя за постыдное чувство. Но что же случилось у Рании? Только бы это не привело к новому скандалу! Хватит уже!
Устроившись с сестрой в гостиной на роскошном диване, отправив няню с дочкой в комнату, велев Муниру не показываться, но готовиться к занятиям с сидом Абдулом, Рания поделилась с сестрой горькими новостями. Вот только о видеонаблюдении не стала рассказывать. Амина обязательно поделится с матерью, а та не станет хранить тайну от их отца.
Амина с сомнением отнеслась к ее словам.
- Рания, ты веришь Кариме? Но она та ещё сплетница! А что говорит твой муж? Ты связалась с Саидом? Он знает?
- Нет! Я не имею возможности позвонить Саиду, что бы ни случилось!
- Невероятно! Как же так?
- Это часть моего наказания! – усмехнулась младшая сестра. -  Но что мне делать? А если Фарид и его жена воспользуются нашим беззащитным положением и украдут моих детей и даже меня? Амина, я не могу поговорить с дядей Абдулом об этом, потому что он тут же позвонит у Мекнес деду Фарида и примется выяснять, что за историю рассказала Карима. И Фарид станет осторожнее, но вдруг не откажется от плана?
- Рания, тебе необходима защита Саида!
- Знаю! Но как с ним связаться?! Он решил, что мне и детям ничего не угрожает в купленном им доме с нанятыми слугами. Но ты видела охранника? Он один! И если Фарид нападет на дом, но ему помогут Зухра и Лейла, думаешь, Рави сможет защитить меня? И я не доверяю служанкам. Разбегутся, как крысы, если Фарид и его люди нападут на дом!
- Не выдумывай, Рания. Кто посмеет пойти против Саида?! Все знают о его могуществе, богатстве и связях!
- Но бывший зять его не боится и может сделать всё, что ему вздумается. Фатима уже побывала в его руках! Фатима! Любимая жена Саида! Он прятал ее, держа у себя, пытался выкрасть ее ребенка, но ему не удалось. А если украдут Райхану и попытаются ее продать, как сына Хадижи? Самира не станет ее искать!
- Даже не знаю, что ещё тебе посоветовать! Не думаю, что стоит рассказывать нашим родителям. Если только ты захочешь перебраться пожить у них некоторое время? Но тогда ты будешь вынуждена выложить им правду.
- Нет уж, я помню, что хочет сделать со мной отец! Решит, что Саид не желает быть моей защитой, что будет лучше найти мне старого мужа, за которым я должна буду ухаживать до конца его дней...
- Не выдумывай!
- Ты поможешь, Амина?
- Но как?
- Позвони Саиду и расскажи, что здесь происходит! Мой телефон лишен связи с Бразилией!
- Ты оплатишь звонок в Бразилию? Это дорого!
- Амина, у меня и денег теперь нет!
- Тогда не смогу тебе помочь. Не хочу ссориться с мужем, ему не понравятся траты на звонок в Бразилию, даже если это ради помощи сестре. У нас теперь туго с деньгами. Вторая жена родила ещё одного ребенка, он не совсем здоров, мальчонке  нужна операция. Все деньги откладываются на это. Ты можешь меня понять? И не обижаться за отказ? 
- Понимаю, Амина, но я так на тебя рассчитывала! – надулась Рания. Но сестру теперь она, и правда, понимала, как никогда раньше. Когда нет денег, ничего не поделаешь при всем желании. 
Амина ушла, похвалив новый дом сестры и сад, посоветовав не потерять и их, а Рания вскоре собралась сопровождать Мунира к дяде Абдулу. Ей казалось, что лучше находиться рядом с сыном, чем умирать от страха за него, сидя дома. Но как быть с дочкой? Оставить с Ханой? Но вдруг Фарид, увидев, что на воротах нет охранника, нападет и заберет Райхану? А если няня вместе с Ранией отправится с ребенком к дяде Абдулу?
Но  ее воображение тут же нарисовало, как на медине к ним подбегает женщина в черном никабе (Зухра, конечно) и выдирает  дочку из рук Ханы. А Рания ничего не может сделать, потому что злодейка убегает, а ей преграждают путь Фарид и Лейла. И похитительница исчезает в толпе прохожих навсегда!
Но как только Рания приняла решение взять Райхану с собой, тут же до нее дошло, что в доме дяди Абдула все они станут наиболее уязвимы! Фарид и его женщины могут находиться в риаде приятеля сида Рахима под каким-либо предлогом и напасть во дворе дома или около, отобрав детей у Рании, даже ее саму увести с собой! И что может сделать сид Абдул? Они и его обманут! Богатое воображение не оставляло в покое, рисуя все новые и новые ужасы.
Рании стало казаться, что она сходит с ума.
По медине все шли, настороженно оглядываясь. И если охранник делал свое дело, то Рания беспокойно осматривалась, с подозрением встречая и провожая взглядом каждого прохожего, будучи готова отшатнуться от любой женщины в никабе, которую нельзя узнать в лицо. Рании казалось, что она снова плохо помнит, как выглядели Лейла и Фарид, а доставать телефон, чтобы отыскать их фотографии, было некогда.
Но всё обошлось. И на обратном пути Рания даже осмелилась заглянуть в лавку, где продавали сладости, чтобы купить Муниру пастилу и рахат-лукум.
Дома их ждала новость: лара Набиля сообщила, что звонил сид Саид. Так как лары Рании не было дома, хозяин велел вечером дождаться его звонка.
Рания воспрянула духом. Она будет умолять Саида забрать ее и детей в Бразилию! Здесь опасно! Пусть Саид потом разбирается с Фаридом, но им нельзя здесь оставаться.
Но разговор пошел не так, как ожидала Рания. Она всё высказала, как задумывала, но Саид ответил, что всё это выдумки Каримы, так зачем ее слушать? И если разбираться, то с Каримой, потому что ему не поступало сообщений от его людей, что Фарид что-то планирует. Дядя Абдул тоже ничего подобного ему не говорил, точнее - не проговаривался, а это обязательно произошло бы, если бы Фарид что-то готовил, потому что сид Рахим непременно поделился бы с приятелем, чтобы предупредить дядю Абдула!
Но чтобы успокоить Ранию, у которой к концу его речи началась истерика, Саид пообещал прислать своего человека, который будет наблюдать за домом, чтобы убедиться, что ничего страшного не происходит. Всё это выдумки.
- Рания, чем ты занимаешься целыми днями? Почему дядя Абдул жалуется   на Мунира?
Рании хотелось уличить его, спросить, разве сам он не знает о каждом ее шаге? Установил видеонаблюдение, через океан может видеть ее дом! Но об этом она промолчала и с возмущением ответила:
- Что? Дядя Абдул жалуется? Что сделал мой сын?
- МОЙ сын, Рания, плохо занимается, он невнимателен при чтении Корана и в беседах о прочитанном. Дядя Абдул уверяет, что Мунир не улавливает смысл прочитанного,  все время отвлекается и отвечает невпопад.
- Мне дядя Абдул об этом не говорил!
- Рания, если ты так напугана,  можешь пожить с детьми у дяди Абдула...
- Нет! Там проще добраться до детей!
- Согласен. Но не по той причине, которую имеешь в виду ты. Когда дядя Абдул предложил, чтобы Мунир перебрался жить в его риад, я отказался. Меня пугает поведение Мунира. Что будет, если мальчишка  и тогда продолжит плохо заниматься, а дядя Абдул решит его наказать? А он так и сделает! Наказание – средство воспитания, которое наш дядя считает самым верным и надежным. Но Мунир не привык к наказаниям, его разбаловали сверх меры! Порка плетью может закончиться огромным скандалом!
- Саид, ты допустил бы, чтобы нашего сына выпороли?! – поразилась Рания.
- Да! Ты настолько распустила мальчишку, что теперь один дядя Абдул сможет сделать из него нормального человека. Мне некогда отвлекаться на воспитание детей. Я их едва вижу по вечерам и в редкие дни отдыха. Этим должна была заниматься ты, Рания, как мать. Но я отказался от предложения дяди, однако посоветовал ему брать Мунира на пятничные молитвы в мечеть.
- Конечно, пусть сид Абдул так и сделает! – обрадовалась Рания. – И хочу поговорить с тобой о деньгах, которые я вынуждена выпрашивать у прислуги!
Но Саид ее не услышал или сделал вид, что не слышит.
- Рания, если хочешь пожить в доме родителей, я позвоню и договорюсь с твоим отцом, попрошу приютить вас до того, как проясниться эта странная история.
- Нет, Саид, не надо этого делать! Если ты уверяешь, что твой человек будет следить за домом, то я буду спокойна. И вообще – Карима могла преувеличить. О, Аллах! Почему я так испугалась? Поверила ей! Надеюсь, что все обойдется, иншалла! – вынуждена была отступить Рания.
После разговора с Саидом ничего не изменилось. Рания верила, что Саид отправил своего человека выяснить, что происходит вокруг дома, где живут теперь его дети и Рания. Все слуги были предупреждены. Рания не знала, верить ли Кариме или это сплетня, преувеличенная болтуньей в ее собственной интерпретации. Но она по-прежнему оглядывалась, выходя с Муниром и Райханой на медину. Нянька шла рядом, а дочку несла сама Рания. Мунира она тоже крепко держала за руку.   
Но ничего не случалось. Зато прогулки по медине стали ее  единственным развлечением. Рания покупала сладости для Мунира и специи, которые ей теперь нравились. За годы, прожитые в Бразилии, она успела забыть вкус и аромат многих специй. Не все они привозились в страну из Марокко и оказывались на кухне Саида Рашида.
В ювелирные лавки Рания тоже полюбила заглядывать. Она долго, тщательно  рассматривала украшения, но ничего не покупала, вызывая недовольство владельцев заведения после ухода. Золотые изделия в глазах  Рании были грубыми, никакой элегантности, ни одно ожерелье не вызвало желание купить его.
Рания иногда звонила Кариме, сначала страшно разозлившись на служанку из дома дяди Али за всё: и за непроверенную, недостоверную сплетню о намерениях Фарида, и потому, что Карима не позвала к телефону Зорайдэ, когда перепуганная Рания звонила в дом сида Али. Рания всё ей высказала!
Но потом, забыв обиды,  она звонила и беседовала с Каримой, рассказывая, как страшно ей ходить по медине, как приходится оглядываться, опасаясь столкнуться со злодеями. Карима сочувственно охала и советовала продолжать не терять бдительность.
Любопытная женщина пыталась выспросить у Рании, что сказал ей Саид, что посоветовал сделать, как воспринял возможные угрозы от бывшего зятя.
Рания не спешила делиться с ней подробностями. Она понимала, что Карима тут же обо всем расскажет Зорайдэ, сиду Али и даже в Бразилию позвонит и насплетничает той же Жади, Латифе и всем остальным!
Единственное, что радовало Ранию – это деньги, которые лара Набиля стала выдавать ей на руки и в куда большем размере. Наверно, старуха передала своему господину жалобы Рании или Мунирчика.
Рания привыкала жить, оглядываясь и всего и всех опасаясь...


Бразилия. Рио-де-Жанейро. Дом Саида Рашида.


Рания не могла и представить, что происходило в доме Саида. Ее не забыли и даже были удивлены новостями, которые узнавали о ней и детях.
Так, когда Саиду доложили, что Мунир научил мать пользоваться планшетом,  для Фатимы это стало потрясением. Для Зулейки - тоже. От Рании таких способностей никто не ожидал.
Но Саид тут же предупредил обеих жен, что запрещает им общаться с отверженной женой, даже если та научится пользоваться электронной почтой! Никакой переписки за его спиной!
- Мне не нужны новые склоки! – объяснил он.- Прекрасно понимаю, что Рания попытается найти возможность узнать, что происходит в нашем доме.  Мне известно, что она заходит на медине Феса в каждую лавку. Не раз мне звонили владельцы ювелирных лавок и интересовались, что и когда я оплачу из украшений, когда Рания что-то выберет. Она заходит, интересуется золотом, но ничего не выбирает, не откладывает. Просто уходит. Их это удивляет, они не знают, как быть.
- И что ты ответил? – полюбопытствовала Фатима.
- Ничего! Нет, я сказал, что сам куплю у них украшения,  когда прилечу в Марокко, выбрав золото для каждой жены. На Ранию они не должны обращать внимания. Она так развлекается. Пусть бродит по лавкам и любуется золотом. Это теперь ее единственное развлечение. Разумеется, я ответил немного другими словами.
- Её терзают подозрения, не усыпал ли ты нас с Зулейкой золотом в обход нее, - язвительно заметила Фатима.
- Неудивительно, что Рании ничего не нравится у ювелиров Феса, ведь вещи и по виду немного иные, и не вся работа тонкая, - проговорила Зулейка.  Ей вдруг стало жаль Ранию.
- А разве у нее есть деньги? – догадалась спросить Фатима, посмотрев в глаза Саиду.   
- Нет. Денег у нее совсем мало, только на мелкие расходы. Я не хочу, чтобы Рания скупала золото в лавках  по всему Фесу... в обход вас! – закончил с иронией Саид. – У меня в ее доме имеется доверенное лицо, которому я пересылаю деньги на содержание семьи в Марокко.
- Но если ты сделаешь нам подарки, как ты поступишь в отношении Рании? – не переставала задавать вопросы Фатима.
- Попроси, скажи, что хочешь получить в подарок, и увидишь. А я посмотрю, как вы выполняете мой приказ не связываться с Ранией тем или иным способом.  Если она потребует от меня такой же подарок, значит, кто-то меня предает, - проговорил полушутя Саид, берясь пальцами за узел галстука. Было жарко, а эта вещь гардероба его душила.
- Саид, хочу брошь с драгоценными камнями! – вкрадчиво сказала Фатима, решившись, как понял Саид, на небольшую провокацию.
- Да, дорогая. Какую брошь? – подхватил он. - Я должен буду заказать ее по твоему эскизу или описанию? Это будет подарок к свадьбе Хадижи. Приколешь ее на платье, в котором отправишься на праздник моей дочери!
- Согласна, Саид, любимый! Итак: пусть эта брошь будет в виде птицы с пушистым хвостом...
- Что?!
- Я имею в виду птицу – павлина! Тушка птицы – из золота, спинка – зеленая, на хвосте «глазки» из драгоценных камней – рубинов, сапфиров, изумрудов. Глаза птицы пусть будут из бриллиантов, а на голове – хохолок, по краю которого тоже крохотные драгоценные камни. Пусть ювелир ещё что-то придумает, чтобы павлин был привлекательнее.
- Хорошо, Фатима, - кивнул Саид. – А ты, Зулейка, какую брошь предпочтешь? В виде какой птицы или зверя?
- Пока мне ничего не приходит в голову. Можно, я подумаю? – усмехнувшись, ответила она.
- А какой подарок получит Рания, пусть она и не попадет на свадьбу Хадижи? Или ты позволишь Рании прилететь на праздник?
- Нет, Рании на свадьбе не будет! Она получит свою драгоценность, но останется там, куда я ее определил. Иначе она начнет надеяться на возвращение в Рио, а я этого не хочу!
- Но ты сам закажешь брошь на свое усмотрение? Или спросишь у Рании, чего она хочет? Вот интересно, какую птицу или зверя она выберет?- не могла остановиться Фатима. Пусть для нее закажут брошь в виде пингвина или индюка! Это предложение чуть не сорвалось с ее губ, но Фатима вовремя прикусила язык.
- О, Аллах! – закончилось терпение у Саида. - Дорогая,  пофантазируй без меня.
- Обязательно!
- Рания пусть радуется тому, что будет получать хоть что-то из подарков! – уже серьезно, даже с раздражением в голосе заявил Саид.
Он ушел, а Фатима плюхнулась обратно на диван после объятий с мужем в свою очередь после Зулейки.  Идея придумать брошь для соперницы ее вдохновила.
- Пусть это будет змея... Длинная такая брошь в виде извилистой ленты-змеи с глазами из изумрудов.
- Уверена, что такое украшение ей не понравится, - проговорила Зулейка перед тем как уйти. Она шла и думала:  Рания та ещё змея, но и Фатима хороша! Обеим бы по «змеиной» броши с тонкими языками-жалом, раздвоенным на кончике, и с бриллиантовой «каплей яда».
Когда дядя Али позвонил в их дом и рассказал Саиду о звонке Лейлы, а также о предположениях  Каримы, которые ему и Зорайдэ показались правдоподобными, Саид задумался. Новые проблемы! А он-то надеялся, что вместе с отъездом Рании он избавится от всех возможных неприятностей, которые в истоке своем всегда начинались с Рании, с ее интриг.
Саид подстраховался, установив самую лучшую видеоаппаратуру для наблюдения за домом. Времени для просмотра материала у него было мало, Саид лишь изредка включал видео и наблюдал, как играет его сын, чем занимается Рания. Но и с ларой Набилей он общался по телефону, и с охранником Рави обсуждал, есть ли какие-то проблемы.
Только этот слуга знал, что Саид может в любой момент увидеть дом и сад, но ведь кто-то должен обслуживать сложную аппаратуру, следить, как она работает, заниматься отладкой оборудования. Саид понадеялся, что толковый парень сам поймет, что не следует рассказывать об этой  части своей работы ларе Рании.
В Бразилии  технический секрет не был известен никому из его жен, но даже брату Саид не рассказал. Он не желал, чтобы Зулейка осуждала его за слежку, о которой Рания не подозревает. Мухамед мог бы счесть, что это харам. Не хотелось, чтобы Фатима иронизировала над ситуацией с соперницей, а потом и попыталась бы получить доступ к программе, чтобы самой смотреть увлекательное представление из жизни третьей жены в далекой стране.
Саида больше не удивляло, что Фатима технически грамотна, он понимал, что если жена захочет, то разберется в любой программе для удаленного доступа к установленным в Марокко камерам видеонаблюдения. Но Фатима не выдержит и поделится устроенными кознями с той же Самирой, возможно – и с его дочерью. А потом?
Хадижа расскажет Жади и Латифе, по секрету от нее узнает новость и Эмми, а там и Амин с Халисой. Тайна дойдет и до Мухамеда, который не одобрит его поступка. Так ещё и дяде Абдулу брат расскажет – не специальным доносом, но в сердечном порыве, решив узнать мнение старика об этом. Это будет фиаско для Саида! А какой скандал случится, когда история дойдет до ушей родителей Рании!
Поэтому Саид тщательно оберегал тайну, всегда держа при себе или не выпуская из вида свой телефон, в котором была установлена опасная для спокойствия семьи программа. И запретил женам, слугам и детям (Амиру) прикасаться к его рабочему телефону.
Пару дней назад он просматривал видео, никакого беспокойства в Рании не заметил. Было только возмущение и недовольство из-за нехватки денег для похода по лавкам.
Но, поразмыслив, Саид понял, что опасность, о которой предупредил  дяди Али, вполне возможна. А так как Рания ещё не запаниковала и не пыталась найти возможность связаться с ним, это означало, что Карима ещё не успела позвонить и перепугать его опальную супругу. Иначе лара Набиля ему уже сообщила бы.
Но он не любил подобных ситуаций. Такие вещи необходимо прояснять немедленно. Он решил позвонить дяде Абдулу.
Сид Абдул выслушал племянника, но едва Саид закончил, тут же принялся яростно возмущаться.
- Аллах, что это за выдумки? Мой приятель рассказал бы мне, если бы его внук задумал то, о чем ты мне рассказал! Как ты мог заподозрить в таком преступлении  сида Рахима?! И Фарид счастлив с Лейлой. Он женат и забыл Хадижу! Не нужна она ему!
- Дядя Абдул, мне рассказали о подозрениях, потому что Лейла звонила Кариме и расспрашивала о Рании. Что можно подумать?
- Карима! Так это все из-за Каримы! Она сплетница, так ещё и клеветница?
- Дядя Абдул! Дядя Абдул, прошу: не рассказывайте о нашем разговоре сиду Рахиму, не подавайте идею Фариду, если он не задумывал нового похищения! 
Сид Абдул пообещал, ворча и продолжая возмущаться. Чтобы так думать о его приятеле и родственниках сида Рахима? Он подзабыл о том, что Фарид оказался дурным зятем в семье и плохим мужем для Хадижи.
Но Саид не стал напоминать об этом, чтобы не продолжать спор с престарелым дядей.  Однако был уверен, что Фарид не оставит в покое Хадижу. Негодяй постарается любым способом испортить свадьбу его дочери. И у подлеца имеется назойливое желание вернуть сыновей. Мужчины в Марокко встали бы на сторону Фарида, но Саид,  как отец Хадижи, никогда не допустит, чтобы Амран и Джамиль вернулись в Марокко!
После разговора с дядей Саид позвонил брату. Мухамед выслушал его и спросил, чем может помочь. Саид и сам не знал, какую помощь можно ожидать от Мухамеда? 
- Я просто поделился с тобой новыми проблемами. Но какова Лейла! Был у нас один враг – Фарид, нет – ещё есть Зухра. А теперь и Лейла оказалась на стороне моего врага! Как ты жил с такой змеей?
- Так вот и жил, брат!  Не жил, а мучился с этой заразой! Дядя Абдул мне ее удружил, но он же и избавил меня от нее, но нашел мне замечательную жену – Муну. Саид, я так счастлив с Муной!
И Мухамед принялся расхваливать, какой замечательной женой и хозяйкой оказалась Муна! О Лейле ему говорить совсем не хотелось -  ни обсуждать одалиску, ни вспоминать ее выходки.
Они поговорили ещё некоторое время. Мухамеду пришло в голову, что видеть Лейлу он не только не желает, но даже боится такой встречи. Если однажды он окажется в Марокко и у дяди Абдула столкнется с одалиской и ее мужем-негодяем, то умрет от стыда и отвращения.
Он был уверен: Лейла и ее молодой муж станут вместе потешаться над ним! Перед отъездом из Бразилии Лейла столько гадостей посмела наговорить ему! Но делала это без свидетелей, а говорила такие вещи, что Мухамед не верил ушам и тогда, но и теперь не мог признаться, что слышал о себе ТАКОЕ! Не желал вспоминать услышанные от Лейлы гадости о себе, о своей внешности, о способностях любовника, о своем сыне, который в глазах Лейлы был идеален, вот только ей не достался! Аллах! Надо было выпороть ее перед отправкой в Марокко! Почему он не сделал этого?
Мухамед боялся задохнуться от гнева, когда начинал случайно вспоминать тот ужас, но и не смел никому рассказать, даже Саиду. А надо было наказать одалиску! Вот только эта маленькая змея имела острые зубки: Лейла заявила, что будет кричать и всем подряд рассказывать, как он наказал ее за слова о нем, и всем-всем повторит их, всё, что она ему сказала! Мухамед с ужасом представлял, как маленькая кобра делится воспоминаниями с Фаридом, как оба смеются над ним! Но прав дядя Абдул, как-то сказав ему: хочешь быть счастливым человеком - не ройся в своей памяти.
Ему стало плохо. Мужчина пошатнулся. Но в гостиную вовремя вошла его Муна,  увидела, как муж резко осунулся в лице и осел на диван. Она кивнула так вовремя вошедшим в дом Амину и Мустафе, попросив парня поддержать отца, пока она сбегает за аптечкой и стаканом воды. И пока Муна суетилась, капая в воду лекарство, Амин с тревогой  расспрашивал отца, что с ним случилось, из-за чего ему стало так плохо? Мустафа только пучил глаза, не зная, чем он-то может помочь! 
- Сынок, кажется, Фарид и Лейла задумали украсть детей Саида. Ведь Рания живет одна в доме, там всего несколько слуг, - зачем-то рассказал Мухамед то, о чем говорить не следовало. А во всем виноваты постыдные воспоминания о Лейле!  Но не признаваться же другу и сыну в таком позоре? Нет, никогда бы он этого не сделал!
- О, Аллах! – ахнул Мустафа, замахав руками.
- А что говорит дядя Саид? Он ведь примет какие-то меры? Мы ведь знаем, что Рания и дети не останутся без защиты, - успокаивающе напомнил Амин.
- Конечно, сынок, конечно! – похлопал сына по руке Мухамед. От лекарства ему стало лучше.
Мухамед не подумал о том, что Амин, придя домой, не выдержит и поделится шокирующими новостями с Халисой, но их разговор подслушает Эмми. А Мустафа, конечно, ничего не скроет от своей любимой  жены Ноэмии, которая  утром по секрету расскажет новость доне Журе...



7. Часть 36. Глава 7.  В Сан-Криштоване. Базилио – художник.


Весь район знал о новом увлечении автомехаников из мастерской. То, что Рапазао и Лижейро решили стать художниками, последователями синьора Олаву, даже объявили себя его учениками, обсудили все жители Сан-Криштована!
Эти двое часто появлялись то там, то здесь в одеяниях живописцев, таская за собой мольберт, палитру, пакеты с красками и кистями, бумагой, а также  папку с уже готовыми «набросками», как объяснил сам Рапазао кому-то из любопытных посетителей бара доны Журы.
Это стало поветрием – увлечение живописью. Кто сам не попробовал стать художником, тот старался предстать ценителем местного искусства. Приятелей останавливали и требовали показать сделанные ими «эскизы» и «наброски». И тогда Рапазао с важным видом раскрывал папку и демонстрировал всем желающим карандашные рисунки. Но когда люди просили нарисовать что-нибудь при них, он наотрез отказывался, утверждая, что его гений требует тишины и уединения. При ком-то он стесняется творить, даже карандаш в пальцах дрожит. И ему верили.
И только Базилио не забыл, кому принадлежала не так давно эта папка с рисунками. Но он молчал. Ведь Лижейро решил стать его покровителем, поучал, как надо рисовать, делился тайнами техники разных художников, а за века в мировой живописи столько всего было! Художников же тьма, у каждого свои секреты в творчестве.
У Лижейро и Рапазао в мастерской имелся интернет, откуда Лижейро и черпал знания. А у Базилио его не было! И некогда ему бродить в мировой сети, и вообще – он малограмотный, что он там сможет найти? Вот и помалкивал. Синьору Олаву та папка и не нужна была, раз он ее оставил, выбросил, можно сказать.
Слава синьора Олаву, становление которого как художника произошло именно здесь, в их районе, в Сан-Криштоване, пришедшая к нему известность, всё это вдохновляло наивных новичков, тоже решивших встать на творческий путь. Но были и те, которые являли себя знатоками живописи, начинали интересоваться и читать об известных живописцах, рассуждали о тенденциях в живописи, сравнивали картины, признаваемые мировыми шедеврами...
Поддался этому увлечению и Базилио. Правда, первый опыт был скандальным, можно сказать. Дона Жура не распознала в забытых официантом на барной стойке листах бумаги, исчерканных простым карандашом, сделанные Базилио наброски якобы их бара.
Не подозревая, с чем имеет дело, хозяйка завернула в попавшую под руку бумагу остатки уже несвежих креветок, оставшихся на кухне, как и немного куриных потрохов, то есть то, что не следовало выбрасывать в помойный бак у бара. Это чтобы к утру не обнаружить разоренный бак и разбросанный вокруг него мусор, потому что ночью на запах еды придут ночные зверьки, которые и похозяйничают в поисках пропитания.
Жура в таких случаях не выбрасывала отходы, а заворачивала их и оставляла на ночь в морозильной камере, а выбрасывала утром, отправляя Базилио к большому баку, находившемуся  недалеко от автомастерской.  Машина за мусором приезжала чуть позже того, когда дона Жура открывала бар. К этому времени появлялся и Базилио, добираясь из родной фавелы на автобусе.
Когда парень обнаружил пропажу альбомных листов со своими творениями, он тут же обвинил в этом Анинью, эту завистницу, испугавшуюся, что у Базилио прорежется талант народного художника! Он прославится и разбогатеет. Ещё и бар откроет по соседству!
Всё это официант и высказал коллеге, которая и понятия не имела, в чем ее обвиняют.
- Базилио, не брала я твою «живопись». Честно говорю! Как мне тебе доказать?
Но когда дона Жура позвала Базилио и велела отнести на помойку свертки с потрохами и креветками, тогда парень и понял, какой конец постиг его рисунки, первые опыты  в рисовании. У парня на глазах выступили слезы.
Дона Жура, поняв из объяснений Аниньи, что произошло, утешила Базилио тем, что отдаст ему, наконец, пачку карандашей, давно обещанную, но постоянно ею забываемую из-за страшной занятости. Она даже отправила Анинью к себе наверх в комнату за подарком пострадавшему, что та и сделала – принесла прозрачную упаковку с десятком карандашей. Какие замечательные  желтые красивые деревянные карандаши со стержнями разной твердости. Слезы на глазах будущего гения высохли в тот момент, когда дона Жура великодушно протянула ему подарок.
С тех пор прошло время. Базилио уже пользовался не только карандашами, но и акварельными красками. Он «писал» непонятные «картины» в подражание своим учителям – Рапазао и Лижейро. А краски подарили ему Лео и Самира, узнав о его увлечении. И кисточки, тонкие и толстенькие, разные - тоже. Даже парни из мастерской позавидовали! У них-то таких не было. Но они и работали масляными красками!
- Базилио, писать картины, это тебе не стену покрасить, хотя... Есть же такой жанр – абстракционизм, - умничал Лижейро, начитавшийся статей о живописи, поднаторев в поучениях новоявленных учеников, которым они вместе с Рапазао давали уроки. Совсем за небольшие деньги!
Дона Жура относилась к безумствам официанта снисходительно, позволяя ему хвататься за альбом и краски-кисти каждую свободную минуту.
- Он итак несчастный, пусть хотя бы рисованию порадуется, - рассуждала она, попивая кофе с доной Ноэмией.
- Парень нашел для себя культурное занятие. Он рисует. Пусть лучше рисует и мечтает прославиться, чем пьет и курит или наркоманит, как некоторые другие.
- Это так, Ноэмия. Но я видела, что он рисует, так это баловство. Но парень был расстроен, когда я случайно уничтожила его каляки.
- Но Анинья так зло его высмеивает каждый раз! – жеманно поведя плечами, заметила дона Ноэмия. – И честно сказать, я согласна с ней – не быть ему художником. Наверно, этому тоже нужно учиться!
- Да, нужно учиться, даже если по всему видно, что ты – народный самородок. Художник Олаву мне рассказывал, что закончил художественную школу. Базилио, даже имей средства, не сможет закончить учебное заведение, потому как глуповат он, - сделала вывод дона Жура.
- Конечно, он нашел себе хобби, вот и рисует. ...Ох! Журочка, у тебя снова новое платье? Но опять это сарафан в твоем любимом стиле! Ткань в мелкий цветочек, отделка узким кружевом по вырезу горловины и обязательные карманы.
- А как без карманов? Ключи от кассы, от квартиры...
- Понимаю, но цветочный принт у тебя всегда один и тот же. Почему не хочешь что-то поменять?
- Ну, нравятся мне такие платья, нравятся! Ноэмия, я же не критикую тебя за то, что у тебя похожие серьги!
- Это подарки моего Мустафы! – кокетливо призналась подруга. - Это он выбирает на свой вкус серьги, которые оттягивают мне уши чуть ли не до плеч. Серьги-кольца, висюльки разные с камнями или ажурными сеточками. Пусть дарит, я молчу, не критикую, а то обидится, и я перестану получать золотые украшения. Подарки от мужа – это приятно.
- Ты становишься похожей на восточную жену. Золото тебе вон как нравится. Помнится, Самира рассказывала о сестре – Хадиже, дочери Жади. Та тоже с детства обожала золото. Самира выросла другой, - припомнила дона Жура.
- Журинья, а девочка на тебя не обиделась?  Я о Самире.
- Это за что же?
- Ну, как, - подруга Ноэмия отвела глаза в сторону. – Ты так отчитала Базилио, когда она неосмотрительно подкинула парню идею с консервными банками с помойки...
- Ах, ты об этом! Ноэмия, ну сама подумай: Базилио из тех, про кого говорят: заставь молиться, он и лоб расшибет.  Дай ему волю, так перероет все помойки и возле бара сторожить начнет, ожидая, когда кто-то выбросит железную банку.  Это не шутки!
- Это так. Но Самира  где-то же вычитала, что из банок художники делают инсталляции...
Ноэмия гордилась тем, что запоминала и с легкостью могла потом повторить сложные слова, при этом понимая их значения и умея объяснить его другим. Словечко из области современного искусства тоже запало ей в голову.
-... так вот, инсталляции, которые современные художники выполняют из использованных консервных банок, разрезая их на ленты и скручивая потом из них разные фигуры...
- Ну, да, представляю, что это за художники! Одно название, а не мастера кисти и полотна! Это вам не шутки!
- Но, Журинья, какие романтичные названия можно дать такой абстрактной фигуре из разрезанной банки: роза Сан-Криштована или вот ещё - робкий цветок...
- Нет, Ноэмия, не напоминай! Я рада, что Базилио не увлекся этой идеей. Даже с подачи Самиры. Я ее люблю, уважаю даже девчонку, но в этот раз я была с ней не согласна: нечего Базилио лазить в мусоре! И по чужим помойкам тоже! Ещё подцепит заразу и в бар принесет!
- А если он маску наденет и перчатки?
- И в маске нельзя!
- Хорошо, Журочка, я напрасно напомнила. Но... картины рисовать у Базилио как-то не очень получается. И всё равно пусть парень поверит  в себя.
- У Рапазао и Лижейро тоже мазня, а не картины. Мне не нравится. Видела я как-то их живопись, принесли – показали, решили спросить о моих впечатлениях.
- Жура, а какую именно картину они тебе явили? Не ту, из-за которой дона Женезия оскорбилась?
- Ту самую! Как ей было не обидеться, если они обещали написать ее портрет, а там... Клубок цветных линий и один большой глаз! И огромное ухо, расплывшееся на полхолста, как растаявшее мороженое.
- Она такая любительница подсмотреть и подслушать, что ее суть парни уловили, - хмыкнула дона Ноэмия.
- А Базилио едва по шее не получил, когда решил повторить их опыт с доной Лусианой. Не понимаю, почему женщины нашего района такие доверчивые? Ну, как можно ждать от Базилио шедевра? Наивные!
- Кстати, а что там было? – подняла голову от тарелки с пирожками Ноэмия.
- О! Это случилось после того, как Самира подарила Базилио акварельные краски. Хотела таким образом загладить последствие своего предложения о консервных банках. Как только коробка с красками оказалась у него в руках, парень последовал и другому совету Самиры: рисовать на заказ портреты соседей на тему «мое впечатление о вас». Представляешь, Ноэмия? – снисходительно усмехнулась дона Жура.
- Писал бесплатно или за деньги, как Лижейро с Рапазао?
- Бесплатно! Кто ему заплатит, сама подумай!
- Поняла! – воскликнула Ноэмия.  – Знаю, что он сделал: по ходу работы он должен был сообщать клиенту о том, какие ощущения и ассоциации у него, как у художника, возникают при рисовании данного человека. Мне втолковывал это Лижейро, предлагая написать мой портрет. Так уговаривал, что я почти согласилась, если бы Мустафа не влез! Запретил мне позировать, а на Лижейро сумкой с покупками замахнулся, тот и сбежал.
Чувствовалось, что дону Журу впечатлила скандальная история.
- Не знаю, что там Базилио сболтнул, что дона Лусиана на него взъелась. Она мне жаловалась на Базилио, но я не поняла, что она имела в виду, - тоже попивая кофе из небольшой чашки, поинтересовалась она.
- Я была тому свидетелем, то есть мы с Мустафой, - уточнила Ноэмия. – Дона Лусиана  возмутилась, увидев, что так называемая картина на альбомном листе исчеркана коричневыми кривыми линиями, и оскорбилась, предположив, что это напоминает ей какашку. «Так вот какие у тебя, парень,  ощущения от меня?!» - так она завопила. Потом дона Лусиана сожалела, что не забрала рисунок, потому что позже, прослышав про эту историю, полрайона подошло к Базилио, чтобы взглянуть на его картину. Он всем показывал ее, сидя за столиком перед баром. Ты, Жура, как раз в тот день уходила в церковь. Парень сначала страшно расстроился после слов доны Лусианы, но потом начал даже требовать небольшую плату за просмотр.
- Это не он сам додумался, уверена: Рапазао подсказал, а то и помог. Но Базилио больше не рисует акварельные впечатления? Мне кажется, он принялся за пейзажи и натюрморты, - дона Жура, пообщавшись некоторое время с настоящим художником, каким был синьор Олаву, тоже поднаторела в терминах из области живописи. – Сидит в подсобке у ящика с зеленью и что-то малюет, пока я его не застигну за бездельничаньем. Наложит на блюдо фрукты и овощи, смотрит-смотрит на них, потом рисует, но ничего не понятно, как ни посмотри.
- Нет, и у публики интерес прошел, и Базилио решил освоить новый опыт. Но ведь Базилио у тебя работает, как ты можешь не знать?
- Да дел у меня столько, что нет времени следить за Базилио! Только когда понимаю, что не хватает его рук, понимаю, что опять художничает, – ответила Жура, повернулась к стойке и заорала:
- Анинья! Пирожки готовы? Неси! И кофе - ещё по чашке!
Потом снова развернулась к подруге.
- И что теперь? Какова очередная выдумка у самодеятельных художников?– заинтересовалась хозяйка бара. - Что делают Рапазао с приятелем, потом Базилио повторяет.
Все-таки увлечение ее работника оказывалось, как уже понятно, не совсем безопасным делом. То за помойку беспокойся, то за репутацию бара, то официанта-живописца побить могут за непонравившиеся художества.
 - Жура, сама расспроси у него. Кстати, видишь: Лижейро присел за столик. Сейчас и Рапазао подтянется.
- Пусть сидят. Деньги у них, как ни странно, появились. Уже не записываю в долг, покупают мои пирожки с треской за реалы и сентаво. Значит, живопись – довольно прибыльное занятие.
- Я удивлена, что у Рапазао даже что-то получается. Вот только наброски такие, как будто сделаны рукой Олаву. Он ведь нам часто показывал свои работы – и готовые, и незавершенные. 
- А я вот папочку для бумаг узнаю!  - прищурила глаз дона Жура. – Неужели порылись в мешках, которые Базилио вынес к мусорным контейнерам?
- Я тоже это подозреваю, - согласилась Ноэмия, поднося к губам чашку с кофе.
- Я знала, что в их авантюре что-то не так! – удовлетворенно заявила Жура. - И вообще, подруга, мне Самира как-то зачитала мудрую мысль из интернета. Как же это там? «Даже миллиарды мух не смогут убедить меня в том, что гавно – это вкусно!» Вот так и мне фантазии современных художников никогда не понравятся.
Дона Ноэмия, успев сделать глоток кофе, поперхнулась, услышав цитату.
- Жура!
- А что? Разве не так? Базилио пытается рассказывать мне истории о художниках. Но я не ругаю его, хотя его жужжание у меня над ухом раздражает. Парень искренно увлечен и пытается просветить меня по доброте сердца. Но художники бывают разные. Те, что раньше жили, мне нравятся. И люди, и их картины.
- Когда изобрели фотографии, у художников пропал стимул изображать на картинах виды так, чтобы сходство с реальностью было совершенным. Вот они и придумывают разные техники.
- Бред это всё, - отмахнулась хозяйка бара и вспомнила о работе в тот миг, когда Анинья принесла и поставила на их столик тарелку с пирожками и две кружки с кофе. Она отыскала глазами официанта и окликнула лентяя: 
- Базилио! Чего стоишь? Ждешь, когда я сама отправлю тебя к дальнему столику? Он один остался свободным, потому что ты его не протер! И посуда там стоит грязная! Не стой! Иди, работай!
Но вскоре в бар доны Журы привезли свежие фрукты, и хозяйка вынуждена была заняться приемкой товара. Ноэмия ушла, у нее были и свои дела в собственном  кафе.
Но, выйдя из бара, женщина увидела, как из дома сына синьора Мухамеда вышел Амин, за ним тут же выбрались обе жены с колясками. Не ссорясь, не говоря ни слова друг другу, женщины покатили коляски следом за шествующим впереди мужем, несшим какой-то пакет.
Ноэмия даже рассмеялась, увидев такую картину, и оглянулась на бар подруги. О, нет, она не станет мешать Журе только за тем, чтобы рассказать смешную сплетню. Мустафа накануне поведал, что дядя Абдул позвонил Мухамеду, но был очень сердит, возмущался, почему ни Мухамед, ни Амин, ни Саид не выбрали себе невест. А время прошло, сколько можно тянуть?
 И старик приказал отправить фотографии ему обратно в Марокко! И не просто так, а чтобы Амин и Мухамед разложили снимки по номерам, которые были надписаны на обратной стороне каждой фотографии. И если он, сид Абдул, обнаружит отсутствие какого-то снимка, значит, ту женщину он и сосватает Амину или Мухамеду. Но намекнул, что Амин его беспокоит больше. Если не хватит снимка – значит, девушка понравилась кому-то из них. Иначе зачем хранить фото чужой женщины? Это харам!
 О, Мустафа описал Ноэмии, какая истерика случилась у жен Амина, когда они, лично взявшись складывать фото, обнаружили, что не хватает нескольких. Но когда Амин принес отложенные снимки тех девушек, которыми он дразнил домашних скандалисток, то одной все равно не хватило. И как Амин ни клялся, что у нет больше фотографий, он не знает, куда она могла пропасть, Халиса и Эмми ему не поверили.
Эмми начала рыдать, но даже Халиса надулась и с подозрением посматривала на мужа. Откуда Мустафа узнал такие подробности? Мустафа оправдался: несчастный, растерянный и даже напуганный Амин, не собиравшийся брать третью жену волей дяди Абдула, пришел к отцу и с надеждой спросил, не оставил ли отец себе фото одной из женщин, которых сватал сид Абдул? Парень и описал то, что творилось в его доме. Это было при Мустафе, который как раз пил чай у Мухамеда.
Мустафа был впечатлен историей и позже, вытаращив глаза, поделился с женой.
- Ноэмия, ты бы видела, как кровь сошла с лица Муна! Она полюбила Мухамеда, не хочет, чтобы он брал ещё одну жену, - так интерпретировал событие муж доны Ноэмии.
Но она ему не поверила. Не в любви дело, а кто же захочет делиться властью в семье с другой женщиной?
Так вот, муж сообщил Ноэмии, что сегодня утром Амин должен будет  отнести пакет с фотографиями на почту и отправить бандероль в Марокко.
И вот Ноэмия узрела, как Амин с семьей отправился на почтамт. Но так как  Амин вышел не один, женщина поняла, что жены решили проконтролировать отправку зловредной корреспонденции. Нашлась ли пропавшая фотография? Мустафа об этом не смог рассказать ни вчера, ни сегодня.
Или это тот снимок, который выпал из пакета, сама же Ноэмия его подняла? Как же она об этом забыла? Ах, а если Мустафа не вернул его Мухамеду, а оставил себе? Но ее муж вовсе не такой проказник!
- Нет... Нет! Нет, это же была фотография Лейлы! – Ноэмии вдруг ярко вспомнился тот момент. Значит, это не тот снимок. Эээ, пусть сами занимаются поисками пропавшего фото.
Но как она забыла поделиться с Журой такой пикантной историей? Просто из головы вылетело из-за разговора о местных «художниках»!
Дона Ноэмия отправилась к своему заведению, там занялась делами, быстро разобралась со счетами, наметила новое меню, куда внесла изменения, решив в угоду покупателям из местных продавать новую продукцию. Почему бы на простое бисквитное пирожное не нанести полосы разноцветного крема и дать ему название – что-то этакое из живописи? Например, если будут желтые и коричневые полоски крема, то назвать сладость «Подсолнухи Ван Гога»?
Не признаваясь подруге, чтобы Жура не подняла ее на смех, дона Ноэмия, сидя в интернете, почитывала статьи о знаменитых художниках. И ее не миновала всеобщая напасть их района. Так и узнала о Ван Гоге и его всемирно известной картине. Дону Журу хватил бы удар, узнай она, сколько стоят его картины! А на первый взгляд – мазня мазней. Но теперь это сыграет на руку владелице кафе. Увлечение местных жителей позволит ей привлечь покупателей, которые заинтересуются выпечкой с знакомыми названиями.
Есть ещё «Джоконда». Есть «Рождение Венеры». Есть «Крик» Мунка, картина, которую они с Журиньей как-то обсуждали в баре, а у стен бара есть уши и есть длинный язык у Базилио. Посетители бара узнали о скандинавском живописце благодаря сплетнику. И если теперь клиенты Журы заглянут в кафе Ноэмии, то узнают знакомые имена и названия и купят пирожные. И надо продумать, какое это должно быть пирожное! Все-таки художник нарисовал сумасшедшего, сбежавшего из местной клиники и орущего, зажимая уши руками, стоя на мосту.  Может, острого перца подсыпать в шоколадную начинку?
Дона Ноэмия была так захвачена идеями для продвижения выпечки из кафе, что, задумавшись, случайно задела локтем любимую кофейную чашку, которая, конечно, разбилась, упав под ноги. Ноэмия только после этого пришла в себя, досадуя, что чашка, продержавшаяся у нее так долго, разбилась по ее же вине.

...Тем временем Базилио, тоже заметивший коллективный выход из дома семьи Амина, проводил их заинтересованным взглядом, но отойти от рабочего места не посмел, зная, что находится под неусыпным контролем хозяйки. Злить дону Журу сегодня было нельзя, ну, никак. Предстояло важное дело, и Базилио с нетерпением ждал, когда появится Миро.
И он пришел! Заказав тарелку пирожков, муж доны Назиры в ожидании, когда принесут готовый заказ, разговорился с доной Журой. Базилио то и дело посматривал в их сторону, гадая, вспомнит ли Миро о данном ему обещании. Отпустит ли его дона Жура в клуб с Миро?
Чудо случилось: хозяйка бара выслушала друга своего сына Шанди, посмотрела в сторону Базилио и затем поманила его к себе. Парень поспешил подойти.
- Иди, Базилио! Но чтобы недолго, даю тебе полчаса! Успеешь?
- Да, дона Жура! – с восторгом воскликнул официант.
- Это вам не шутки! Иди и не опаздывай обратно, Базилио! Работы много!
Парень был страшно рад, схватил сумку с принадлежностями для рисования и поспешил за Миро, который, получив от Аниньи пакет с горячими пирожками, подождал его и повел в свой клуб. Точнее – не в сам клуб, а показать белого верблюда в загоне, где Базилио сможет не только полюбоваться диковинным животным, но и «сделать зарисовки». Мечта Базилио исполнится! Сегодня он нарисует знаменитого белого верблюда из Сан-Криштована! А потом и расскажет всем-всем об этом!
Миро, показав парню загон с животным, оставил его, ушел по делам. Базилио удобно расположился и приступил к рисованию. Он нисколько не усомнился, что у него получится. Самира плохой совет не даст. А ещё она подсказала, что была такая техника у художников 19 века, когда рисуешь что-то, но вблизи ничего не понятно, но стоит отойти на несколько шагов от картины, тут-то и вырисовывается пейзаж, задуманный мастером. Или портрет. Например, какой-то живописец, имени которого Базилио не запомнил, смог изобразить таким способом собор в Руане, городе во Франции. Картина прославилась!
Конечно, Самира рассказывала другими словами, Базилио удивлялся, как ясно она объясняет, а он всё понимает, даже когда девушка употребляет незнакомые ему слова. Одно название Самира даже написала на листке, чтобы он, как художник, знал, какой техникой будет пользоваться, как называли тех живописцев, которые так рисовали свои шедевры.
Базилио читать умел плохо, но немного умел. Это дона Жура уверена, что он уж совсем безграмотный. Да, он предпочитает, чтобы статьи в газетах ему кто-то читал. Во-первых, так быстрее, а во-вторых, пока для него кто-то читает, он может задавать вопросы, обсуждая услышанное. Он хитрый, что бы там люди про него не думали!
Базилио выбрал краски, намочил кисточку в баночке с водой, сняв крышку, и начал возить кистью по альбомному листу...
Время пролетело быстро, вот и Миро уже пришел, чтобы напомнить – с доной Журой лучше не ссориться. В другой раз не сможешь договориться! Не отпустит в рабочее время.
- Вот! – с  гордостью протянул Базилио альбом хозяину верблюда.
Миро от удивления открыл рот. Не знал, что сказать. Не хотелось обидеть наивного Базилио.
- Объясни, что ты... изобразил и почему? – нерешительно спросил мужчина в майке и спортивных штанах, образ, к которому привыкли многие жители Сан-Криштована за долгие годы. Вернув альбом, Миро переплел руки на груди –  прямо как дона Жура, и теперь склонял голову то на один бок, то на другой, пытаясь рассмотреть картину и что-то понять в ней.
Базилио решил поставить альбом на землю, прислонив к сумке, с которой пришел. Сам отошел к Миро, встал рядом, тоже переплел руки и  уставился на свой шедевр.
- Я так вижу! – важно произнес Базилио сакральную фразу всех художников. Запомнил ведь! И вспомнил ещё кое-что: – Для меня важен не предмет, а ощущение.
- Знаешь, Базилио, я всю жизнь был спортсменом. Я далек от живописи. Поэтому не совсем понимаю, зачем тебе нужно было смотреть на верблюда, чтобы нарисовать эти разноцветные линии.
- Да, не всем дано понять замысел картины, - обиженно проговорил Базилио. – Это же я верблюда нарисовал. Две светло-желтые линии – это два горба верблюда. А в этом углу закорючка – его морда. И четыре ноги! Видишь? Коричневые точки – копыта. А это вот линия – хвост.
- Теперь - да! Понимаю, – согласился Миро, решив не расстраивать парня. Ну, если парню хочется думать, что он художник, так и пусть!
- Тебе нравится? – Базилио расплылся в улыбке. 
Миро сощурил глаза и снова наклонил голову к левому боку. И тогда Базилио решил помочь, подсказать.
– Это же, как у художников, которых называют им... импесси...рони... сты.. Прочти сам!
И Базилио протянул Миро листок с написанным Самирой словом.
- Им-пре-сси-они-сты, - тоже едва не по слогам прочел Миро незнакомое слово, хотя он-то был грамотным и читал прекрасно. – Ну, Базилио, поздравляю! Дерзай дальше, работай над техникой. А картину кому-либо дарить не спеши. Сначала покажи ее доне Журе, чтобы она увидела, чем ты здесь у меня занимался. А потом устрой выставку одной картины. Я такое видел в картинной галерее в Европе, когда мы выезжали в отпуск с моей Назирой.
- А! Точно! – завопил Базилио. - Синьор Олаву так тоже делал! Спасибо, Миро! Пора мне!
Парень быстро собрал инструменты и исчез. Миро пожал плечами, потом замер, задумавшись, вспоминая рисунок Базилио. Но вдруг спохватился: у каждой картины должно быть название. Базилио не должен называть картину «Верблюд Эдвалду из Сан-Криштована». Парень наивный, по простоте душевной не догадается, что у местного народа могут возникнуть ненужные ассоциации.
Ведь жил в Сан-Криштоване один Эдвалду. Кажется, и сейчас где-то не так далеко живет, женившись на доне Деузе, с которой Миро был когда-то знаком, это же подруга Иветти. Кажется, этот Эдвалду подкатывал к его будущей жене, но Назира всегда ставила этого наглого типа на место. Миро плохо помнил соседа, наверно, потому, что не обращал на него внимания. Но разве закроешь чужие рты? Нет, пусть Базилио как угодно называет своё творение, но имени Эдвалду прозвучать не должно! Миро решил позже зайти в бар и поговорить с этой творческой личностью.

...Возвращение Базилио было ожидаемо. Всё произошло, как он и думал! Вот только после разговора с Миро он решил подстраховаться – объяснить, где на картине что.
Новоявленный живописец не спеша приближался к бару, неся раскрытый на изрисованной странице альбом – чтобы все видели, что это его новое творение. И расчет оправдался! Любопытные потянулись за ним к бару. А возле заведения клиенты повставали из-за столиков, вытягивая шеи. Дона Жура поджидала его у входа в бар.
- Базилио, показывай! – скомандовала она, когда он оказался в нескольких шагах.
И парень развернул картину в ее сторону, заранее улыбаясь и ожидая услышать мнение самой доны Журы. Но женщина, стоя на пороге заведения в излюбленной позе, то есть с переплетенными на груди руками, прислонившись к дверному косяку, сощурилась и несколько мгновений молча рассматривала увиденное.
Базилио испытал то самое «дежавю», о котором однажды слышал от Самиры. Это странное слово она произнесла в разговоре с доной Журой, а он  позже спросил, что оно означает. И понял, а теперь и прочувствовал, как это бывает. Реакция доны Журы была такой же, как только что у Миро.
- Вы догадались, что это верблюд? Белый верблюд Эдвалду из спортклуба Миро! Вот это – хвост. Эти кривые линии – горбы... В пустыни без них верблюду никак! А эти точки – глаза, это...
- Базилио, почему две точки? Если морда в профиль, если судить по закорючке? – не удержалась дона Ноэмия, которая тоже так вовремя явилась в бар.
- Я художник. Я так вижу! – обиженно отвечал Базилио. – А вот здесь линия – это...
Базилио описывал акварельный рисунок, стараясь донести замысел до столпившихся вокруг зрителей. Но дона Жура решила, что парень уже злоупотребляет ее добротой.
- Так! Базилио! Пора работать! Давай-ка альбом сюда! В окно выставим, пусть все желающие подходят и любуются. А ты работай! Анинья не успевает и кашасу наливать, и капириньо смешивать, и столики в твое отсутствие протирать!
Она забрала из его рук альбом и зашла в бар, где пододвинула к окну один из столиков, потом на него установила «инсталляцию»: альбом, подпираемый тремя пустыми бутылками из-под кашасы. Базилио уже стоял у нее за спиной, с тревогой наблюдая за действиями начальницы.
- Нет, не так! – решительно сказал Жура и развернула сооружение портретом животного к себе.
- Почему? – удивился парень. – Кто же его так увидит?
- А тот, Базилио, кто заплатит за просмотр 10 % сверх стоимости одного пирожка. Хотят смотреть – пусть покупают мои пирожки. И тебе дам заработать – 10 процентов с пирожка. Бизнес, Базилио, ничего личного!
- Это вам не шутки, - растерянно пробормотал официант, но потом его глаза заблестели, когда понял, что сможет заработать своим талантом.


8. Часть 36. Глава 8. Страдания Мухамеда.


За чудными делами возле бара наблюдал обескураженный Мухамед. Сначала он даже  шевельнуться боялся, услышав кличку привезенного из Марокко верблюда. Эдвалду! Мухамед моментально вспомнил некоего Эдвалду, много лет назад сватавшего его сестру. А она не забыла подлеца! Дала его имя верблюду. И понятно – не из любви к бывшему поклоннику. В Марокко это было неважно. Но здесь...
Найдутся люди, которые ещё помнят и Эдвалду, и Деузу, и сестру Мухамеда Назиру в те годы... А если в Сан-Криштован приедет к доне Журе ее подруга дона Одетти? В Сан-Криштоване был Эдвалду, которого и теперь помнят как портного. Кто-то даже продолжает шить у него одежду. Он же мужской портной. Кому надо сшить костюм по фигуре, а в магазине нужной вещи нет, обращаются к бывшему соседу. Уж дона Одетти точно сообразит, какого Эдвалду имела в виду Назира, называя так верблюда.
О чем сестра думала?! Она же предполагала, что вернется в Бразилию на родину мужа, они планировали возвращение именно в этот район, откуда родом Миро.
Мухамед постарался незаметно оглядеться по сторонам, чтобы понять, как люди отреагировали на услышанное от Базилио имя. Но Базилио был ещё совсем ребенком, когда Эдвалду познакомился с Назирой. Он может и не знать ту историю. Оставалось надеяться, что другие жители района, близкие соседи забыли и не вспомнят, не свяжут мусульманку Назиру и портного Эдвалду.
Наверно, Базилио все-таки обратил на него внимание, потому что парень, перебрасывая из руки в руку мокрую тряпку, выглянув из бара, вышел и направился прямо к нему. Мухамед решил не спасаться бегством, но выслушать, что скажет работник из бара. Но улыбка до ушей у парня ему не понравилась. Мухамед даже «перекатился» с пятки на носок и обратно, крепче сжав в руках четки. Однако он напрасно опасался. Дело оказалось вовсе не в Назире.
- Синьор Мухамед, я теперь художник, рисую понемногу. Вот нарисовал белого верблюда, который принадлежит  вашему зятю.  В баре смотрят, всем нравится. А давайте я вам копию нарисую? И подарю, и бесплатно! А то Миро отказался.
- Спасибо, Базилио, я не могу: наша религия запрещает изображать животных и людей. Так что...
- О! А почему над магазином Амина на вывеске – целый караван верблюдов? – подловил наивный Базилио. И ведь сообразил же! Мухамед даже разозлился. И кто бы в Бразилии мог ткнуть пальцем в эту вывеску! А он предупреждал сына, что такое возможно! Но Амин не стал слушать.
- Эээ... Базилио, займись делами, я пойду. У меня тоже много дел, - промямлил мужчина, желая поскорее избавиться от назойливого соседа.
- Так я могу нарисовать ваш магазин! Нет, вас я не стану рисовать! Обещаю! Только магазин! А вы сможете потом выставить картину в окне «Волшебной лампы» - пусть все смотрят.
- Нет! – решительно отказал Мухамед, взмахнув вверх руками. – Нет! Не люблю современную живопись!
Базилио обиделся. Повернулся и побрел к бару, опустив плечи. Мухамед даже прокряхтел недовольно, глядя вслед. Ещё и доне Журе на него нажалуется. Базилио не понимает, когда человеку не хочется с ним общаться. Что за парень!
Он вынужден был ретироваться внутрь «Волшебной лампы», откуда и наблюдал, как в бар тянулись любопытные.  Настоящее паломничество! И ради чего? А выходили с надкусанными пирожками, жуя на ходу. Мухамеду даже интересно стало, что это такое? Но вернулся Мустафа, который уходил домой пообедать, он и принес новость: дона Жура показывает картину своего официанта только после покупки хотя бы одного пирожка! Часть денег идет в карман творца – на альбомы, краски и кисти. Самира один раз подарила Базилио краски, но откуда он возьмет их, когда закончится подаренные?
- Самиииира, - протянул Мухамед, понимающе кивая. – Ну, конечно, если начинается суета в районе, это в основном ее рук дело!
Он не мог ничего с собой поделать: следил за всеми бывшими и новыми родственницами, когда те оказывались в Сан-Криштоване. И жизнь Назиры его интересовала, и за Самирой и ее Феррасом присматривал, знал, когда парочка дома, когда в отъезде, посматривая по вечерам на окна и открытую балконную дверь. И интересовался, когда в Сан-Криштоване бывали Жади и Хадижа, приезжала порой и Латифа. Но это раньше, а теперь бывшая козочка ждет ребенка от мужа...
Видя, что Мустафа выкатил глаза и силится что-то ему сказать, Мухамед сам спросил:
- Что ещё, брат? Неприятная новость, если ты не можешь подобрать слова?
- Мухамед, видел бы ты, как Миро расстроился, когда Ноэмия рассказала ему, что Базилио назвал имя верблюда! Он так скуксился, что я сразу понял: Миро знает про Назиру и Эдвалду. Мы-то тоже помним!
- Молчи, Мустафа!- понизив голос, попросил Мухамед, трусливо оглядывая помещение магазина. Посетителей, к счастью, не было.  - Но это хорошо, что Миро узнал и понял, что верблюда нужно назвать иначе. Ох, Назира! Хотела отомстить, а подставила саму себя и мужа! И нас! Бывшую семью!
- Мухамед, так ты признал мужа Назиры? – с радостью спросил приятель. – Ты несколько раз назвал Миро ее мужем.
- Да?! Ну, не знаю! Здесь, в Бразилии, у Назиры есть муж, но дядя Абдул все ещё не простил нашу с Саидом сестру и по-прежнему называет ее одалиской. Как я могу пойти против дяди Абдула?
- Дядя Абдул далеко! – легкомысленно отмахнулся Мустафа, явно опылившийся под влиянием жены-бразильянки. Мухамед хмыкнул.
- Вот привезет дядя Абдул тебе невесту и заставит жениться, что тогда скажешь? В наше время уже нигде не далеко. Полсуток на самолете – и ты в другой части планеты!
- Ка... ка... кую жену?! Это вас с Амином он мечтает женить ещё раз, а я... Я ни при чем! – заполошно замахал руками Мустафа. - Мне и с моей Ноэмией чудесно живется!
- Какую невесту, спрашиваешь? А ту, что на потерянной фотографии! Если я знаю дядю, то он так и сделает. О, Аллах! Хотя бы вспомнить, как выглядела та женщина или девчонка! – страдальчески дернулся Мухамед, взмахивая руками с зажатыми четками.
- Спрошу у Ноэмии. Это она подняла тогда упавшую фотографию, которую мы с тобой сразу не заметили между стопой ковров и стеллажом.
- О чем ты говоришь?! – с ужасом завопил Мухамед. – Так это проделки твоей жены?! Вот тебе и жениться на той невесте, которую дядя Абдул нам пришлет! Сейчас же позвоню Амину и успокою сына. Твоя вина – тебе и кушать  кашу, которую заварила твоя дона Ноэмия.
Мустафа не спал ночь, переживая из-за пропажи фото по вине Ноэмии, что теперь будет? Но он не мог вспомнить, куда она делась, та фотография?
Зато в семье Амина воцарилось спокойствие. Все были счастливы, что история с фотографией разрешилась, виноват Мустафа! Отец позвонил Амину и успокоил. Эмми и Халиса были рады, что напрасно подозревали Амина.
А несчастный Мустафа заснул под утро, и дона Ноэмия с трудом разбудила его, когда увидела, что муж вот-вот опоздает на работу.
- Да что случилось, дорогой? Скажи мне, ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу! – приказала она супругу.
- Ты меня убьешь! Ноэмия! Нет, ты не поддержишь! Аллах! Ноэмия, ты меня бросишь! – упавшим голосом признался мужчина, горестно поглаживая пышную седую бороду. – Но я так тебя люблю, мою куропаточку!
- Мустафа! – возопила подруга доны Журы. – Если я тебя за что-то и убью, то за «куропаточку»!  Сколько раз тебя просить: не называй меня так!
Она нервно одернула юбку, которая, впрочем, не была короткой, поправила ворот на блузке, вся пылая от негодования. Но все-таки слова Мустафы ее заинтриговали.
- Так о чем ты боишься мне рассказать? – примирительно-вкрадчивым  голосом спросила она.
И Мустафа поведал ей обо всём.
- Ха! Не выйдет у твоего Мухамеда подставить тебя со второй женой! На той фотографии была Лейла. Лейла! Как ты мог забыть? Так и передай Мухамеду! У меня и свидетели есть: я сразу же пошла в бар и показала снимок Журе. Моя подруга соврать не даст!
Мустафа так обрадовался, что полез целовать Ноэмию.
- Фу! Мустафа! Сколько раз тебе говорить, что мне не нравится, как щекочет мое лицо твоя борода! - попыталась от него увернуться супруга. – Выходи! И ты уже опаздываешь, и я тоже! Не люблю, когда мое кафе открывается не вовремя, когда мои работники стоят под дверью и ждут моего прихода!
Мустафа пустился в пляс по гостиной, когда дверь за женой закрылась.
- У меня не будет второй жены, не будет!
Придя в магазин, Мустафа поделился этой новостью с Мухамедом. Теперь испугался приятель.
- Не может быть, брат! Лейла? Это была Лейла? И вообще, что-то здесь не так. Вот царапает у меня в голове, а понять не могу: что не так? Дядя Абдул прислал нам сколько фотографий?
Мустафа припомнил, с цифрами у него всегда было хорошо – когда надо сосчитать или запомнить.
- А сколько мы отправили? Позвоню Амину и уточню!
Но и Амин назвал точное количество снимков, отправленных накануне бандеролью в Марокко.
- Как это возможно? Но ведь точно не было фотографии под номером два! Халиса видела, Эмми тоже. Складывали при Амине, отмечали на отдельном листке, он лично видел, что не хватало второго снимка! Но сколько было прислано, столько и отправлено. Как так?
- Позвони дяде Абдулу и спроси, Мухамед! Если отослано столько же, сколько прислано, как может быть что-то потеряно? – дал совет ушлый продавец из «Волшебной лампы».
- Позвоню! – согласился брат Саида.
Дождавшись обеда, Мухамед по-хозяйски закрыл магазин, что делал днем очень редко, и они с Мустафой отправились домой к Мухамеду. Разговор ожидался серьезный, чужие уши были ни к чему.
Мустафа сел на диван, Мухамед же, стоя рядом, набрал номер дяди Абдула и стал ждать, когда тот возьмет трубку.
После взаимных приветствий Мухамед сообщил бодрым, даже деловитым тоном, что Амин отправил в Фес на адрес сида Абдула бандероль с фотографиями.
- Вот только снимок под №2 мы не смогли найти! – пожаловался Мухамед. – Но мы помним, что было фотографий столько, сколько теперь и вернули.
Сказал, и они оба замерли в ожидании ответа из Марокко – и Мустафа, и Мухамед. Только Амина рядом не было на его счастье.
Но дядя Абдул где-то в Марокко откашлялся и с досадой  сказал, что всё верно, а тот снимок, о котором они спрашивают, его и не было!
- Потому что когда я собрался выслать вам посылку, именно эту девушку  меня попросили сосватать, что и было сделано! И я вынул из пакета ее снимок. Девушка удачно выйдет замуж! А что? Думаете, она-то и есть самая завидная невеста? Может быть, может быть! Но вы опоздали. Но есть много других достойных невест! Я могу...
Мухамед едва не впервые в жизни невежливо перебил старшего родственника.
- Дядя Абдул, но почему вы нас не предупредили? Мы тут едва с ума не сошли, обнаружив пропажу! – необдуманно пожаловался Мухамед.
- Что? Вот как? Мало я вас с братом наказывал! Жалел плетку! Надо было вас так пороть, чтобы вы и от четырех жен не посмели бы отказаться!
- Так..., эээ, дядя Абдул! У Саида итак много жен, и четверо было!
- Не было! А те, что были, все одалиски! Аллах! Неужели перевелись в мире порядочные женщины? Нет, это деньги развращают ваших жен и превращают в одалисок! Мухамед! Вы с Саидом не должны потворствовать прихотям ваших жен!
И из телефонной трубки полились долгие нравоучения. Мухамед тихонько вздохнул, закатил глаза, прижал к огромному животу четки свободной рукой, держа в другой трубку телефона, но вынужден был выслушать всё, что счел нужным сказать дядя. Наконец, выдохся и старик. Мухамед, тем не менее, с облегчением выдохнул, держась за сердце, и положил трубку, когда раздались гудки. Мустафе тоже стало легче дышать.
Но когда ушла одна беда, подоспела другая.
Мужчины вкусно пообедали всем, чем их накормила Муна. Но они не успели дойти до двери, чтобы вернуться  в магазин, как по лестнице опрометью спустилась Муна. Даже платок с волос сбился.
- Мухамед, срочно вызывай врача! Мальчику плохо! Абдульчик заболел!
- О, Аллах! – невольно взмахнул руками муж, но и Мустафа выпучил глаза.
- Заболел! А что с ним?
И пока Мухамед, ни слова не сказав Муне, набирал номер в телефоне, женщина описала все симптомы болезни у ребенка Мустафе, хотя и понимала, что продавец из магазина мужа ничем не может помочь.
- Скорее! Пусть врач приедет скорее! Мне страшно, я давно не имела дел с маленькими больными детьми! – стенала она.
Потом Мустафа был отправлен открывать «Волшебную лампу», а Мухамед ринулся вверх по лестнице к больному сыну. Даже Муна не смогла его обогнать. Мустафа слышал топот по лестнице, даже закрыв дверь дома.
Открывая магазин, он рассказал о происшествии Ноэмии, которая явилась узнать конец истории с пропавшей фотографией. Нет, появления второй жены она не боялась, ха-ха! Кто же допустит, чтобы Мустафа привел в ее дом ещё одну женщину?! Но хотелось знать, что точка поставлена, потому что быть мишенью для сплетен и насмешек ей никак не хотелось, когда сид Абдул явится в Сан-Криштован с невестой для Мустафы. Это будет скандал!
Но Мустафа был взбудоражен болезнью Абдульчика, поэтому об интересующем Ноэмию деле рассказал коротко, успокоив, что дядя Абдул невесту с той фотографии уже сосватал.
... Вскоре приехал Азиз, не один, с Хадижей. Но именно он оказался детским врачом, которого вызвал Мухамед. Все в баре уже знали, что маленький сын синьора Мухамеда заболел и семья ждет приезда врача. Самиру новость настигла, когда она подъехала к дому на такси. Одна, без Лео, у которого оказались важные дела в городе.
К ней подошла Хадижа, которая не стала входить в дом дяди, но и к тете Назире или в гости к Эмми тоже не успела зайти.
- Азиз велел остаться, узнав, что в детстве я не переболела ни корью, ни ветрянкой. А это очень заразные болезни. Я могу заболеть сама и заразить моих близнецов.
- У Абдульчика заразная болезнь? – удивилась Самира, только теперь поняв, почему Эмми и Халиса топчутся на балконе, делая вид, что вместе вешают детскую одежду, но сами наблюдают, что происходит у дома отца Амина.
Однако и Амин, отец двух младенцев, тоже не стал заходить в родительский дом. Он подошел к Самире и явно хотел о чем-то сказать. И всё никак не решался.
Но вот дверь распахнулась, и вышел Азиз с докторским чемоданчиком в руках, а за ним – Муна, которая несла мальчика.
Самира рассмотрела братика. Щеки у ребенка горели явно от высокой температуры, глаза закрыты, ручки подергивались.
- Что с ним? – невольно произнесла она.
Азиз, обращаясь к Хадиже, которая задала тот же вопрос, ответил, что пока неясно, что за болезнь, нужно сделать анализы. Поэтому они сейчас поедут в клинику, но Хадиже лучше остаться у тети! Но если позже он не сможет ее забрать, то она должна взять такси и вернуться домой сама.
- Я попрошу отца прислать за мной водителя, - проговорилась Хадижа. И Азизу это, кажется, было неприятно. Но он ничего не сказал.
Муна с отцом ребенка уехали в клинику с Азизом и Абдульчиком, а Хадижа решила воспользоваться случаем и навестить тетю Назиру. Тем более, что она вышла на балкон и вертела головой по сторонам, пытаясь понять, что происходит возле дома ее брата. Заметив дочерей Саида и Мухамеда, она замахала руками, зазывая к себе.
Как девушки могли ей отказать? Самира и Хадижа двинулись к дому тети Назиры. Базилио тут же вырос на пороге бара. Кажется, он уже прикидывал, как изобразить двух, таких разных, родственниц: ведь одна одета современно, другая – в летнем арабском платье, как будто упала с неба прямо из Марокко в длинном халате с капюшоном и длинными рукавами. Это в дикую жару! На небе ни облака, только раскаленный шар солнца висит над головами.
- Я уже знаю, какие цвета использую в новой картине! – радостно пробормотал местный «живописец».
И пока девушки ждали, когда им откроют дверь, ведь беременной тете Назире было трудно спускаться по лестнице, требовалась осторожность, к ним подошел Амин.
- Самира, ты видела нашего брата?
Девушка удивилась, как будто с ней заговорила пальма у бара, а не брат. Так давно они не общались.
- Видела! А что?
- Скажи, если нашему брату потребуется кровь, ты согласишься помочь?
- К чему эти вопросы, Амин? Что за провокация? У мальчика есть отец, наш отец, а также ты, родной дядя, который может дать ему свою кровь. Конечно, если он не унаследовал группу крови Лейлы. Обо мне же вряд ли кто вспомнит. И меня не позовут помочь.
Самира говорила заносчивым тоном, подозревая, что Амину зачем-то нужен скандал. Иначе как понять его вопросы?
- А знаешь, Амин, у нас скоро появится ещё один братик, - вдруг сказала она. – Наша мама родит Кериму сына. А потом у тети Назиры родятся дети, они будут нашими кузенами. Я с радостью приму и братика, и двоюродных братьев. К Абдульчику меня не подпустят, иначе я и с этим братом познакомилась бы ближе.
- Какая запутанная судьба у наших малышей, - подхватила беседу и Хадижа. – Я думаю, что у Лейлы может родиться ребенок от Фарида. И тогда  круг замкнется. Мои дети – родственники Абдульчику, потому что он сын моего дяди. Но он же и сын Лейлы, а ее ребенок от Фарида станет кровным братом Амрану и Джамилю. Но тогда и дети тети Назиры окажутся родственниками  всех. И твои дети, Амин, тоже! А через детей – и мы все – ты, Амин, я и Самира. И наши родители.
- Не думай об этом, Хадижа. Родство – это всегда сложно, - сказала Самира и потянула сестру за рукав к двери.
Амин остался на улице, потом ушел в свой магазин, а Хадижа и Самира вошли в дом, когда тетя Назира им открыла.
О, как же обиделась и расстроилась лара Назира, узнав, что у Мухамеда заболел сын, а ее не позвали, чтобы помочь – ухаживать или лечить.
- Я хорошо умею лечить! Хадижа, я выходила твоего сына, когда Джамиль был едва жив после рождения! Я вырастила своих братьев, этих неблагодарных, которые не раз болели в детстве, но когда заболел ребенок Мухамеда, он и не вспомнил обо мне! Аллах! Какая неблагодарность! -  говорила она, подняв указательный палец вверх, кивая с горьким упреком и выражением разочарования на лице.
Назира чуть не плакала, металась по гостиной перед девушками, которых усадила на диван.
- Тетя Назира, я приготовлю всем нам чай? – предложила Самира.
- Да, приготовь! – разрешила Назира и продолжала возмущаться.
Хадижа наблюдала за ее действиями молча. Но потом все-таки воспользовалась короткой паузой и сама начала рассказывать, как дядя Мухамед позвонил и в панике умолял приехать к больному сыну, как Азиз по телефону расспрашивал лару Муну о симптомах и что она ему отвечала.
Назира остановилась, внимательно слушая, но крупные слёзы обиды стекали по ее щекам. Она прикладывала к лицу носовой платок, убирая мокрые дорожки.
Самира внесла в гостиную поднос с серебряным чайником, явно прибывшим из Марокко, а также захватила из кухни три стаканчика.  Потом сбегала за выпечкой, когда тетя Назира подсказала, где ее можно найти в ее кухне.
- Тетя Назира! Не переживайте так! Вы представляете, какая может оказаться болезнь у моего брата? А если Абдульчик заразен?! А Вы беременны! Разве можно так рисковать?! Прежде всего думайте о детях внутри себя! Они совсем беззащитны.
 И только после ее слов Назира пришла в себя, согласившись с племянницей. И успокоилась, приняв оправдание.
- Ты права, Самира, я иногда забываю, что беременна. Как это возможно? То каждое мгновение думаю о будущих детях, то обо всем забываю, когда дело касается твоего отца! Мы могли бы помириться, но Мухамед все ещё боится дядю Абдула! – пожаловалась она девочкам, хотя те и сами знали эту печальную историю.
И Хадижа решила поднять тете настроение сплетней, которую услышала от  Эмми.
- Тетя Назира, Самира! Я вам сейчас расскажу историю, как Амин и его жены отправляли обратно дяде Абдулу фотографии невест! Ах, Эмми столько наплакалась из-за опасности, что Амин может взять ещё и третью жену! Она позвонила мне и рассказала сегодня утром про этот ужас. Я поэтому поехала с Азизом, узнав, что его вызвали в Сан-Криштован!
- Амин хотел взять третью жену? – удивилась Назира, решив, что она все-таки что-то упустила, хотя и живет по соседству.
Беседа потекла уже без чьих-либо слез, скорее – со смехом и обсуждением интриг и каверз из жизни большого числа их родственников. Вспомнили и про Ранию. Ведь Карима – кладезь сплетен. Оказалось, она звонит многим, но рассказывает не всем одни и те же новости...


9. Часть 36. Глава 9. Лейла мстит.


Лейла не представляла, какие последствия имел ее звонок Кариме, в какое волнение пришли многие в доме сида Али и даже в далекой Бразилии!
Уже забыв о разговоре с подругой лары Дунии, девчонка была занята тем, что с удовольствием «доставала» единственную прислугу в их доме. Зухру.
Несчастная подметала двор, шоркая жестким помелом по занесенным песком и грязной пылью плитам двора. Обе ступни Зухры были перебинтованы. Грязь и жара сделали свое дело: порезы воспалились, каждый шаг давался ей с болью. Но ведьма не показывала вида, насколько ей плохо. Ведь Лейла только этого и ждала!
А пока жена Фарида стояла рядом и мешала Зухре работать. Нет, она не разбрасывала собранный в кучки мусор, ведь лара Джабира зорко и постоянно присматривала за обеими, а потом и нажаловалась бы Фариду. Но ведь выбесить соперницу можно и иначе! Так Лейла и делала – рассказывая Зухре, как они с Фаридом полюбили друг друга.
- А знаешь, Зухра, как я узнала о Фариде? Нет, муж дочери Саида Рашида, брата моего бывшего мужа Мухамеда, меня не интересовал. Я знала, конечно, что где-то в Марокко живет замужняя дочь Саида, потом она родила, я слышала что-то о скандалах, связанных с ее матерью, но мне  в голову не приходило, что судьба однажды сведет меня с мужем этой девчонки! О, Аллах! Я пересмотрела в Бразилии столько сериалов, пусть и не зная толком  португальский язык, только догадываясь о содержании серий, но представить не могла, что в моей жизни тоже произойдут события, как будто взятые из сериала!
У Зухры все ещё чесались ноги, ведь после устроенной ей Фаридом и Лейлой экзекуции перец так въелся в кожу, что даже хамам не помог, куда Зухра слезно умолила лару Джабиру отпустить тем вечером. Лекарств у нее тоже  не было, тех, какие рекомендовал врач в больнице, когда Фарид с женой туда обратились.
У Зухры болели раненые подошвы, чесались лодыжки и колени, даже руки, которыми она отмывала с себя въевшийся в кожу перец в хамаме, а тут ещё Лейла зудела рядом, отвлекая от работы. Зухре так хотелось огреть девчонку помелом по голове! Но она сдерживалась, хотя это стоило ей больших усилий.
-...Но когда все в семье Рашидов заговорили о разводе Хадижи, мне стало интересно взглянуть на ее жениха, - привирала Лейла, хотя события в далекой Бразилии в те месяцы шли совсем иначе. – Я нашла свадебные фотографии Хадижи, взглянула на жениха и...
Лейла театрально закатила глаза, схватилась за сердце, покачала головой.
- Это была любовь с первого взгляда! Зухра, я сразу поняла, что это мужчина всей моей жизни!
Зухра молчала, сцепив зубы. О, она знала, что Лейла болтает не для того, чтобы вызвать ее на разговор, ей всего лишь нужно вывести ее из себя. Она ждет, когда Зухра сорвется! Но что могла увидеть соперница под черной тканью на ее лице? Глаза Зухры следили за тем, как метко собирало в совок помело мусор, песок и грязь с плиток двора, и всего лишь.
- Зухра, я сказала себе: этот мужчина должен стать моим, никакой Амин мне больше..., - забылась, вероятно, девчонка. Но вовремя прикусила губу, со страхом метнув взгляд на врагиню.
Но и Зухра, пусть и принимала безразличный вид, но не пропускала ни одного ее слова. Поэтому она уловила заминку, услышала имя незнакомого мужчины и то, что Лейла замолчала, будто подавившись сказанным. Глаза Зухры заблестели, заподозрив неладное, а Лейла тут же справилась с собой.
- Дядя Абдул к тому времени сожалел, что выдал меня замуж за старого Мухамеда, у которого дочь старше меня. Мухамед объявил, что возьмет вторую жену. А мне даст развод. И вот дядя Абдул стал искать мне другого мужа, чтобы после развода я не осталась одна. Нашел нескольких. Я же красивая, очень красивая. Не то, что ты теперь, Зухра. У меня такие роскошные волосы! У тебя уже никогда таких не будет, поверь. Ты ведь ещё на что-то надеешься?
- Лучше расскажи, о каком Амине ты проговорилась? – зло повернулась к ней, отрываясь от работы, Зухра. Она оттянула немного вниз ткань, и Лейла увидела оскал, с которым Зухра смотрела на нее, сощурив глаза.
 Лейла испугалась. Надо же было ей так неосторожно проболтаться! А если она перескажет разговор Фариду? Он-то уж знает, кто такой Амин!
- Женихов было несколько. Их звали Имад, Амин и Мехмет, кажется. Последнего я не видела, впрочем, второго тоже не вспомнила, хотя дядя Абдул уверял, что это сосед из той касьбы, где я родилась и жила когда-то. А Имад... Но это вообще ужас... Меня едва не выдали за него, он так хотел на мне жениться, я ему очень понравилась, он смотрел на меня такими масляными глазами! Фу! Как вспомню... А дядя Абдул на сватовстве заставил меня выйти к нему в моем золоте, у меня же его много... Я подчинилась и чуть не поплатилась за это... Имад готов был польститься  на мое золото! И ещё моя красота! Его родителям тоже понравились мои украшения.  Я так испугалась! Имад был ну очень страшный, противный – слов нет!
- Бедняга, как же ты избежала злой участи? – насмешливо спросила Зухра, не удержавшись, но про себя подумала, что тогда и ей самой не пришлось бы иметь дело с Лейлой. Ведь и Фарид не смог бы жениться.
- Этот наглец стал много болтать обо мне на медине, расхваливая мою красоту! И это не понравилось сиду Абдулу. Ведь это харам! Но я не могла забыть о Фариде. Аллах! Ни в Бразилии, пока я ее не покинула, ни среди песков пустыни, ни уже проживая в доме дяди Абдула... Его прекрасное лицо все время стояло у меня перед глазами.
- И даже в те мгновения, когда дядя Абдул тебя порол и даже хотел отрубить тебе руку? – подсказала Зухра увлекшийся воспоминаниями Лейле.
- Я каждое мгновение думала только о Фариде! И когда Имада перестали считать моим женихом, когда этому противному извращенцу отказали, попросила дядю Абдула сосватать меня Фариду, потому что услышала от лары Дунии, что бывший муж Хадижи ищет себе жену.
- Неправда, никого он не искал! Сама напросилась ему в жены!
- Но Фарид согласился! Как только увидел меня – даже сомневаться не стал! Сказал, что желает жениться как можно скорее! О, Аллах! Какой это мужчина! Зухра, ты меня поймешь, когда я скажу, что после старого толстого Мухамеда, потного, сального, мерзкого, противного моего бывшего, Фарид оказался замечательным мужем! Об это не говорят вслух, такое стыдно обсуждать, но ведь ты пережила с этим мужчиной многое в постели... Он такой любовник!
- Тебе недолго оставаться его единственной женой! – злобно прошипела Зухра, крепче впиваясь рукой в древко метлы. – Ты же слышала, что показало гадание: мы с Хадижей скоро вернемся в семью его женами. Как бы тебе не стать  третьей женой!
- Ты слишком хорошо о себе думаешь! – тоже разозлилась Лейла. Она хотела уесть соперницу, но та все ещё полна верой в гадание и надеется на иную судьбу, собирается вернуться к Фариду!
- Так суждено! Как бы ты ни злилась, но я ещё стану женой Фарида, отрастут мои волосы или нет...
- Змея! Если однажды у тебя вырастет  хотя бы волосинка, я ее у тебя выдеру! Фарид только мой и моим останется! – Лейла схватила за стебель прекрасную черную розу, которая расцвела на клумбе в бывшем фонтане, и дернула на себя. Был выдран весь куст. А Лейла завопила от боли. Шипы впились ей в пальцы.
Зухре это не понравилось. Рассматривая пострадавшую руку, Лейла увидела, как она передернулась от желания влепить обидчице оплеуху. Только кто Зухра, а кто Лейла?!
Она швырнула растение под ноги Зухре, указала пальцем и потребовала, чтобы та немедленно выбросила этот мусор. Но Зухра подняла кустик и бережно расправила помятые стебли и листья. Она бросила на Лейлу такой яростный взгляд, что та не посмела помешать Зухре. А та снова его посадила, руками умяв сухую землю вокруг розового кустика.
- Он приживется. Мои розы живучие, как и я. И бойся насланного на мои розы проклятия, Лейла! Оно настигнет тебя, будь уверена!
- Замолчи, одалиска! – затопала та ногами. 
Потом подскочила к Зухре, попыталась сорвать с ее головы ткань. Но напрасно – ее действия предвидели, поэтому Лейла сначала получила шлепок по руке, потом ее оттолкнули, а затем Зухра замахнулась на нее помелом. Наверно, даже ударила бы, если бы Лейла не сообразила, как можно убраться, оставшись победительницей.
Она отскочила от служанки и расхохоталась, снова отбежала и опять рассмеялась. Зухра так и осталась стоять с занесенной над головой метлой, кипя от ненависти. Продолжить драку она не посмела. Не пришло ещё время, когда Лейла пожалеет обо всем и когда Зухра сможет бить ее без последствий. Но так ещё будет, в это Зухра верила.
И пока Зухра дометала двор, мечтая о карах для обидчицы, Лейла тоже в своей комнате строила планы мести. Она перебрала разные варианты. Теперь действовать придется скрытно, чтобы не узнали лара Джабира и Фарид. Сколько она ни жалуется мужу и его матери, они только успокаивают ее и просят не злить единственную служанку. А кто работать будет, если Зухра сбежит от них или ее придется выгнать?
Но Лейла не собиралась сдаваться. Она решила, что есть единственный способ страшно унизить Зухру и заставить ее забыть о том гадании, вселившем в соперницу надежды. Пусть Фарид и уверяет, что никогда Зухре не стать его женой, а Лейла тоже так считала, но то, что Зухра смела на что-то надеяться, бесило Лейлу. Она готова была ящерицей по стенам дома бегать от злости! Так пусть всегда видит себя такой, какой она стала. Пусть знает, что все ее видят не красавицей, и тогда она перестанет мечтать о Фариде и надеяться вернуться к нему его женой!
Лейла осмотрела себя в зеркало. Хороша! Чудесные волосы даровал ей Аллах! Глаза, красиво подведенные  пока ещё не сурьмой, а остатками дорогой французской туши... А какой аромат она оставляет за собой, куда бы ни зашла в доме! Лейла казалась себе сказочной восточной принцессой! Они с Арибой как-то смотрели в Бразилии американский мультфильм по арабской сказке про Аладдина. Аллах! Как же она прекрасна! Разве Фарид станет думать о какой-то другой женщине? И другие жены ему не нужны! А Зухру следует проучить! Так же, как Фарид мечтает отомстить Хадиже!
И Лейла отправилась на ее поиски, чтобы претворить в жизнь задуманные козни.
Зухра обнаружилась внизу, лара Джабира усадила несчастную на пуфик, чтобы та могла в тазике промыть раны и пролечить их.
- Это не дело, Зухра! Ты запустила порезы, смотри – они же у тебя воспалились! А потом и вовсе загноятся. Как работать тогда? И лечить труднее такие раны. Вот в этом бутыльке – мазь, наложи ее на хорошо промытые и высушенные полотенцем ступни. Делай это при мне! Столько работы в доме, а ты скоро ходить не сможешь.
Лейла с ревностью наблюдала сцену, притаившись у двери. Но вскоре была замечена ларой Джабирой.
- Лейла, не стой там, проходи и начинай резать овощи! – приказала она невестке. И та была вынуждена подчиниться.  Лейла взяла нож, уже привычно принялась рубить зелень, поглядывая на Зухру, склонившуюся над вытащенными из тазика ногами, разглядывающую пятки.
Приходилось ждать, когда лара Джабира закончит с приготовлением ужина и отправится на медину по ближайшим лавкам. Зухру она с собой не возьмет, ее  тоже оставит, дав несколько заданий на кухне. Тогда-то Зухра и узнает, что Лейла задумала против нее!
По кухне разносился аромат уже готового мяса и тушившихся  в таджине овощей. На столе остались небольшие соленые лимоны, о которых совершенно забыла Лейла, даже несмотря на указание свекрови обязательно порезать и добавить их в таджин.
Лейла считала минуты, когда старая женщина закроет дверь на медину и можно будет предъявить Зухре задуманный ультиматум.
И как только Лейла проводила лару Джабиру через двор  до двери, услышала, как со скрежетом повернулся ключ в замке, она тут же метнулась туда, где оставалась Зухра. Но ведьма исчезла, ее не было на кухне. Тогда Лейла поднялась по лестнице, надеясь найти ее в комнате.
- Только бы не на крыше! Только бы не там она! Я боюсь с ней ссориться на крыше, она может столкнуть меня, подтащив к краю!
Но Зухра обнаружилась у себя в комнате на кровати. 
- Что тебе? Лара Джабира позволила мне немного отдохнуть! – выставляя вперед ступни в свежих  бинтах и шевеля пальцами, ответила ленивым голосом Зухра.
- Моя свекровь разрешила тебе побездельничать, но в этом доме Я хозяйка! Я - жена Фарида! Встань и поговорим! Встань, или я стащу тебя с твоей гадкой кровати!
- Тебе что нужно от меня? – разозлилась Зухра, поднимаясь и садясь в постели, а этого  Лейла и добивалась. – Уйди из моей комнаты! Здесь я хозяйка!
- Зухра, я пришла сказать тебе, что не желаю, чтобы ты закрывала лицо.  Приказываю тебе снять никаб и ходить по дому с открытым лицом! По крайней мере, днем,  до возвращения дедушки и Фарида.
- Что?! – удивилась Зухра, а потом невесело рассмеялась. – Пусть Фарид или сид Рахим мне отдадут такой приказ.
- Я ТЕБЕ ПРИКАЗЫВАЮ так сделать! Я здесь хозяйка!
- Уйди, Лейла. Я догадываюсь, чего ты добиваешься. Но никто не одобрит твои «повеления», Фарид не позволит так со мной поступить.
- Так ты не подчинишься мне?
- Нет!
Тогда Лейла ловко содрала с Зухры платок, который итак был едва наброшен на прилегшую отдохнуть женщину, поэтому стянуть его оказалось несложно. И вот Лейла держала ткань в руках, растерянно глядя на лицо соперницы, а потом и с ужасом, рассмотрев подзажившие на голове Зухры раны и ожоги.
- Но волос у тебя все ещё нет, - с облегчением проговорила Лейла.
- Отдай! – Зухра злобно выдернула у нее из рук платок, хотя ещё один валялся тут же на постели. Она быстро накрутила на голове нечто вроде тюрбана, а на глазах выступили слезы от пережитого унижения.
Лейла вскоре опомнилась и восторжествовала:
- Нет у тебя волос и тебе никогда не вернуть красоту!  И тебе не на что надеяться! Фарид никогда не станет твоим мужем! Я буду часто приходить к тебе и сдирать с тебя платок, чтобы убедиться: мне нечего опасаться.
- Лейла, я отниму у тебя красоту, клянусь! – страшным голосом прошипела ей в лицо Зухра. – Подожди, и ты увидишь, что я с тобой сделаю! Даже Хадижу я ненавижу не так сильно, как тебя!
- Можешь ненавидеть меня сколько угодно! – ухмыльнулась Лейла, забрав с кровати несчастной платок и брезгливо рассматривая его. Потом даже поднесла его к носу и с отвращением принюхалась.
- Мерзость какая! Фууу! – и отбросила ткань прочь.
- Я прямо сейчас сдеру с твоей головы кожу вместе с волосами! – завопила Зухра и вцепилась в волосы Лейлы, чего та совершенно не ожидала. Нападение было таким внезапным, что Зухре удалось хорошо ее потрепать, потаскав по комнате за копну волос, подергав из стороны в сторону, стараясь ударить негодницу о стену или хлипкую дверь комнаты.
Лейла, опомнившись, принялась орать изо всех сил, звать на помощь, но кто бы смог прибежать и спасти ее? Фарид и сид Рахим ушли утром по делам на медину, лара Джабира ещё нескоро вернется, пока не обойдет нужные лавки. Лейла перепугалась не на шутку. Зухра, наоборот, решила отвести душу, побить Лейлу, раз уж ей теперь придется отвечать за побои.
- Хватит, отпусти! – взмолилась Лейла, но и Зухра уже устала. Она оттолкнула от себя жену Фарида, тяжело дыша и глядя на свою жертву все ещё полными ярости глазами!
Лейла же, почувствовав освобождение, попятилась к двери, надеясь выбраться как можно скорее из опасного места и спастись у себя. Почему она решила, что Зухра не сможет побить ее на своей территории? Об этом она не подумала.
- Запомни, Лейла! – грозя пальцем прямо как сид Абдул, которого Лейла живо вспомнила, - запомни, что я могу в любой день отнять у тебя красоту! Даже сегодня войду к тебе ночью в спальню и натру твое лицо стеблями черных роз, острые шипы которых раздерут твою нежную кожу и оставят раны на всю жизнь! Я смажу их шипы такой смесью, что раны превратятся в незаживающие язвы! Фарид не сможет без отвращения видеть тебя! А ещё я могу навести на тебя порчу! И почему я до сих пор этого не проделала? – как будто удивляясь себе, задала вопрос Зухра. 
Она сделала лишь небольшой шажок в сторону перепуганной девчонки, и Лейла тут же вылетела на галерею и сломя голову, с криком бросилась в свою комнату. Там она согнулась, держась за живот, и еле отдышалась.
- Змея! Кобра! Она мне за все заплатит! Как жаль, что я не догадалась привезти из пустыни то страшное насекомое, которого там так  боялась. Посадила бы в баночку и привезла, если бы знала, с какой ведьмой в одном доме мне предстояло жить.
Вернулась с медины нагруженная сумками свекровь. Зухра ждала, что Лейла начнет жаловаться, но этого не произошло. Сумки на кухне были разобраны, Зухра и помогала ларе Джабире в этом, а Лейла не показывалась. Это насторожило женщину. Джабира поднялась в комнату невестки и обнаружила, что та крепко спит.
- Уж не заболела ли эта лентяйка? – забеспокоилась она. Но, прикоснувшись ко лбу спящей девчонки, успокоилась: температуры не было. Тогда она без всякой жалости растолкала жену сына и велела спускаться вниз.
- Сегодня Зухра не может работать, пусть заживают ее ноги. Поэтому ты должна закончить уборку в гостиной и постирать вещи сида Рахима. И смотри, чтобы носки Фарида или деда не оказались опять вместе с одеждой. Иначе сид Рахим тебя накажет.
- Да, да! Я запомнила, больше такое не повторится! – суетливо обещала Лейла, подскочив с кровати. Только потом до нее дошло, что работать ей предстоит за приболевшую Зухру. Радость была недолгой, когда Зухра попалась, наступив на стекло под окном. А вот теперь Лейла вынуждена была за нее работать!
Вечером уставший Фарид не пожелал слушать ее жалобы, напомнив, что отвечать за все склоки придется именно ей, так как она хозяйка в доме и должна гасить склоки со служанкой. Лейла не стала настаивать, собираясь наябедничать в другой раз. За ужином пили чай. Лейла заметила мелькнувшую в коридоре Зухру, которая обычно старалась не показываться перед домочадцами вечером, после возвращения сида Рахима и Фарида.
Ночью ее появление возле кухни нашло объяснение.
...Лейле снился страшный сон. Она и раньше страдала от ночных кошмаров, но теперь сны стали похожими один на другой. Лейла каждый раз вынуждена была спасаться от Зухры. И вот сегодня во сне она переживала те страхи, что уже случились с ней днем.  Она увидела, как в темную комнату, где на большой широкой кровати спали они с Фаридом, тихо вошла Зухра, сначала возникнув черной тенью на пороге. Она медленно двигалась к кровати, где без сна, как снилось, лежала  Лейла. В руке Зухры Лейла с ужасом увидела нож, занесенный высоко над головой, лезвие которого блестело в лунном свете, непонятно как проникшем в комнату. Но такое стало возможным в ее сне.
- Что тебе нужно? Уходи! – еле смогла выдавить из себя Лейла, подумав, что гадание солгало: от ножа погибнет не Зухра, а она и Фарид! Лейла во сне поворачивает голову и видит, что муж крепко спит!
А Зухра смеется тихим зловещим смехом и отвечает:
- Я пришла содрать с твоей головы волосы. Ты дразнишь меня уродиной. Но и ты станешь такой уже к утру! Никто тебе не поможет! Вместо волос по твоей голове потекут струи крови!
Лейла кричит во сне и просыпается... И вдруг с ужасом снова видит перед собой... Зухру! Только теперь это уже не сон. На лице Зухры такая же ухмылка, и Лейла понимает, что та обнажила перед ней часть лица, поэтому видны ее кривящиеся губы. Лейла, не желая услышать о причине появления этого чудовища в ее спальне, резво повернулась к мужу, который крепко спал.
А Зухра сделала ещё шаг к кровати...
Тогда Лейла начала ожесточенно тормошить Фарида, стараясь разбудить, то и дело оглядываясь на Зухру. Но Фарид не просыпался, как ни старалась Лейла.
- Фарид, проснись! Фарид, жив ли ты? – тормоша горячее тело, вопрошала перепуганная Лейла.
Зухра же, отсмеявшись, видя ее страх, заговорила:
- Он не проснется. Я вчера заварила им всем свой чай, поэтому никто  - ни сид Рахим, ни лара Джабира, ни Фарид не услышат твоих криков! Они крепко проспят до утра, а вот ты чай не пила, я проследила, чтобы тебе не достался мой отвар. Мне нужно было, чтобы ты поняла, как уязвима и беззащитна передо мной, что ты в моих руках, от меня зависит твоя красота.
Только после ее слов Лейла рассмотрела в руках ведьмы марлевый мешочек, в котором, судя по звукам, раздавшимся после того, как Зухра его встряхнула, находилось битое стекло.
- Я не принесла стебли моих роз, как обещала,  потому что мне стало жалко портить цветы, они ведь ни в чем не виноваты. Но ты заплатишь за наглость и то, как унижаешь меня. Эти стекляшки я разотру по твоему личику, посмотрим, какое месиво останется на твоем лице после этого!
И Зухра уже решительно шагнула к Лейле, до которой ей оставалось пройти ещё пару метров. Лейла дико взвизгнула, вскочила на кровати и перепрыгнула через Фарида, после чего Зухра вынуждена была обежать кровать, чтобы оказаться с нужной стороны, но Лейла повторила маневр и снова быстро перебралась через спящего Фарида. Он только недовольно заворочался, не проснувшись даже после оглушительного визга Лейлы.
Зухра же была готова выполнить задуманное. Поняв, что так до жертвы не добраться, уже и сама она примерилась перелезть через бывшего мужа по кровати, чтобы настигнуть Лейлу. Ее уже ничто не пугало, даже если после случившегося выгонят из дома. Именно этим и пригрозила Лейла.
- Я и сама уйду, когда ты захлебнешься кровью, которая польется по твоему лицу! – и Зухра снова встряхнула марлевый мешочек с осколками. – Я все равно дотянусь до тебя!
Лейла от ужаса готова была подлезть под спящего Фарида, чтобы спастись от обезумевшей Зухры, прикрывшись его телом. Она кричала, визжала, звала на помощь, но... Напиток, приготовленный Зухрой, сделал свое дело. Все спали, никто в доме не проснулся.
Но вдруг на минаретах зазвучал призыв к утреннему намазу. И  только тогда Зухра опомнилась: если поднявшиеся на ночную молитву люди услышат из их риада крики, то могут и поспешить на помощь или вызовут полицию. И тогда точно поверят невестке сида Рахима, жене Фарида!
Выдохнувшись, Зухра отступила, будучи вне себя от неудачи. Она вышла из комнаты, оставив обливающуюся слезами Лейлу лежать рядом с так и не проснувшимся Фаридом.
Девчонка не спала до утра. Казалось, стоит ей уснуть, как вернется Зухра и исполнит угрозу. Лейла гладила пальцами свое чистенькое красивое лицо с нежнейшей кожей, представляя, каким оно могло стать, доберись до нее Зухра.
Утром Фарид с трудом разлепил глаза, проснувшись после звука будильника на сотовом.
- Что случилось? Лейла, да что с тобой?! – еле ворочая языком, с трудом  раскрыв глаза, спросил он спросонок у зареванной жены.
- Аллах! Фарид, я думала, что ты уже не сможешь проснуться! Ни ты, ни твоя мама, ни дедушка! – дрожащим голоском проговорила Лейла.
- Что стряслось? – уже перепугался и быстро пришел в себя Фарид.
- Зухра опоила вас вечером чаем с какой-то особой травой, чтобы ночью вы не смогли проснуться!
- Зачем она это сделала? Она ограбила наш дом и сбежала?!
- Нет!
И вот тогда Лейла поведала о том, что случилось ночью, утаив только сон, так как решила, что к делу он не относится. Но зато от души расписала драку в комнате Зухры, случившуюся днем.
- Она мне решила отомстить! Днем побила меня. МЕНЯ, Фарид! А ночью решила уничтожить мое лицо!
- А я тебе говорил, чтобы ты ее не задирала! – разозлился парень, поняв суть истории. – Она опасна, ты убедилась?
- Но так нельзя, любимый! Как она посмела? Я ведь твоя жена!
- Мне нужна эта женщина! Я намерен использовать ее, как ты не поймешь? И пока она мне нужна, я не могу ее вышвырнуть! И приказываю ТЕБЕ, чтобы ты больше не смела ее провоцировать. Придет время, и я ее выброшу на медину, как ненужную грязную ветошь. Но не сегодня!
- Фарид, но ведь и сейчас можно ее наказать! Иначе она ещё больше будет наглеть!
- Как? Как ты предлагаешь ее наказать? Что я должен сделать?
- Фарид, пусть Зухра ходит везде без никаба. Пусть все видят, какая она страшная!
- Лейла, ты хочешь ей отомстить. А я не желаю ее злить, иначе она не станет мне помогать. Оставь ее в покое! И ещё: я не хочу видеть ее лицо, не желаю знать, какой она стала. Пусть прячет уродство под одеждой. Если бы она не догадалась носить никаб и закрывать лицо, тогда бы я сам велел ей так сделать!
- Но Фариииид..., - заныла Лейла.
- Нет, - отрубил мужчина. – Пусть ходит в закрытой одежде с закрытым лицом. Меня это устраивает. Лейла, когда она тебя изуродует, тебе тоже придется закрывать лицо. А на твое место я возьму другую жену. Красавицу!
- Что?!
- То!
- Дорогой, тогда хотя бы вставь замок в дверь этой комнаты. Я боюсь. Она так и будет подливать вам в чай сонные отвары, а потом приходить и мучить меня! Я боюсь! Спать теперь не смогу!
И только тогда Фарид обратил внимание на ее слова о чае.
- Так вот почему я так крепко спал! Мне это не нравится. Однажды Зухра нас усыпила, а потом ее подруга украла моего сына. Хадижа крепко спала, даже не проснулась, когда забирали из кроватки нашего мальчонку.
- Аллах! Фарид, она может украсть и нашего ребенка!
- Нашего, ты сказала? Ты беременна? – с надеждой, как показалось Лейле, спросил Фарид.
- Пока нет, кажется, - промямлила она, опуская глаза, но поняв, чем предстоит зацепить и привязать к себе мужа. Ей нужно забеременеть, срочно!
- Сегодня же вставлю замки, чтобы Зухра не заходила по ночам, но и с ней я немедленно разберусь!
Но начал Фарид не с Зухры, а спустился вниз, где на кухне уже готовила завтрак заспанная, зевающая мать.
- А где дедушка? – забеспокоился Фарид, боясь узнать, что дед мог не пережить сонную отраву.
- Спит ещё, пока не вставал.
- Пойду к нему, разбужу! – сообщил парень, и тогда лара Джабира со страхом заподозрила, что случилось что-то плохое.
- Не бойся, мать. Надеюсь, что с дедом все в порядке. Но Зухра снова взялась за свои штучки. Она опоила нас вечером чаем с сонной травой, чтобы мы не услышали криков Лейлы, которую она пришла испугать прямо  в моей постели.
- Только ли напугать? – с сомнением спросила лара Джабира. – Между девчонками идет настоящая война из-за тебя.
- Я виноват в этом? – возмутился Фарид.
- Они не могут тебя поделить, сынок. И Лейла на всё готова, и Зухра от нее не отстает. Так ещё и это гадание, они поверили, что Зухра снова станет твоей женой.
- Ох! Устал я от Зухры, но что мне делать?! И с Лейлой много раз разговаривал.
Дед тем временем тоже спустился и присоединился к родственникам. И он тоже крепко спал и с трудом смог проснуться. Узнав, по какой причине это произошло, он осерчал.
- Позвоню Абдулу. Пусть привезет свою знаменитую плетку, Зухру пора наказать!
- Было бы это так просто! – с испугом, оглянувшись в сторону кухонной двери, произнесла лара Джабира. Это вывело из себя Фарида.
- Ещё бояться мы будем эту ведьму!
- Нет, сынок, не связывайся с ней! Иначе в следующий раз она нас отравит до смерти.
- Пора ее выгнать до того, как она нас убьет! Пойду к ней, узнаю, как она осмелилась так с нами поступить! – огрызнулся парень, зубами отрывая кусок лепешки и вставая из-за стола.
Дед опустил голову и принялся за свой завтрак, надеясь, что внук сам разберется с бывшей женой. Мать же со страхом следила, как уходит ее сын.
 
...Зухра ждала появления Фарида, скрываясь у себя на крыше. Она была очень зла. Столько всего случилось за последние дни, Лейла вывела ее настолько, что Зухра была готова на многое. Терпение ее закончилось. Однако ночью у нее ничего не вышло. Да, все крепко уснули, но она недооценила Лейлу, ее ловкость и изворотливость. Если бы Лейла утром предстала перед мужем с порезанным лицом, Зухра была бы изгнана и сейчас брела бы по пустынным утренним улицам медины, оставшись без крыши над головой и без денег, как они могли бы подумать. Но ей стало бы легче дышать!
- Нет, это не выход. Намного лучше для меня – медленная месть, чтобы я могла своими глазами увидеть, как страдает Лейла, потому что уходит ее красота. Я наслаждалась бы таким зрелищем каждый день. Как я могла не узнать у тетки такой важный секрет? Она старалась научить меня, как лечить раны и разные болезни, а мне нужно было выучить, как уничтожить соперницу. Только шуафа подскажет мне этот секрет, только моя тетка, но как мне добраться до Марракеша, чтобы была возможность вернуться в этот дом? – уже не в первый раз обдумывала проблему Зухра.
И тут на крыше появился Фарид, злющий, как она и предполагала.
- Зухра, тебе надоело работать в моем доме? Тогда так и скажи, я не стану тебя удерживать. Ни к чему пугать мою жену, которая может оказаться уже сейчас беременной моим ребенком!
- Что?! Лейла ждет ребенка?! – неприятно удивилась Зухра.
- Зухра, ты опять забыла свое место. Ты теперь служанка, всего-то. Ты не можешь соперничать с Лейлой.
- Твоя жена меня дразнит, унижает, оскорбляет!
Фарид прищурил глаза и напомнил:
- А как ты поступала с Хадижей? Забыла? Теперь испытай это на себе, прочувствуй.
- Фарид, ты тоже предложишь мне снять никаб и ходить по риаду без платка? Твоя жена потребовала именно это и попыталась снять с меня платок.
- Нет, я не желаю видеть тебя с открытым лицом. Под никабом ты прежняя Зухра, мне хочется так думать, - вдруг вкрадчиво заговорил молодой мужчина, чем удивил Зухру, даже кривая ухмылка скользнула по его лицу.
Она шумно втянула носом воздух.
- Да, Фарид, так и думай, потому что я гадала на кофе, и вышло, что мы с тобой снова поженимся...
Фарид захохотал.
- Зухра, хватит! Когда ты дразнишь этим Лейлу, я ещё могу понять тебя. Но мне не говори таких слов. Не мечтай об этом, я на тебе не женюсь.
- Нет, я снова гадала и видела себя рядом с тобой и Хадижей, вокруг бегали дети, а вот Лейла была одна и в стороне...
- Неправда! – раздался звонкий голос Лейлы, которая проследовала за мужем, но так, что он этого не заметил, прокралась и подслушивала их разговор, пока Зухра не начала фантазировать.
- Я, я рожу моему мужу много-много детей! -  выкрикнула ревнивая девчонка, ударяя в грудь ладонью. -  Это мои дети были в твоем гадании! А ты... ты... ты там по-прежнему служанка, выносишь памперсы с какашками!
- Уйди, Лейла! – строго велел Фарид и махнул рукой, давая понять, чтобы жена скрылась с глаз.
Лейлу трясло, но она побоялась возражать Фариду. Ее возмущенное бормотание доносилось с лестницы, по которой та спускалась с крыши на жилой этаж.
- Можешь не верить, но так и будет, Фарид, - настаивала Зухра.
- Увидим, - коротко ответил тот. – Сначала надо вернуть Хадижу и моих сыновей.
- Хочешь на ней жениться? Ах, да, и в гадании я видела ее рядом с нами...
- Рядом стоять – ещё не значит, быть на ком-то женатым, - с намеком произнес Фарид.
Но Зухра пожала плечами, тряхнула головой. И вдруг Фарида удивила выпавшая из-под ее неплотно повязанного черного платка длинная кудрявая прядь волос, которую Зухра быстро заправила обратно. «Неужели ведьма  притворяется? И Лейла неспроста хочет заглянуть ей под одежду?» - подумал Фарид. У Зухры волосы отросли?! А ведь он не видел Зухру с непокрытой головой уже долгое время!
- Фарид, может быть, мне съездить на некоторое время  в Марракеш? Навестить мою тетку? – предложила Зухра. – И Лейла без меня остынет, увидит, сколько ей предстоит работать по дому без меня, а служанку ты брать не станешь... Уверена, что твоя жена очень будет рада моему возвращению. Она вздохнет с облегчением, когда я снова переступлю порог твоего дома.
- Я подумаю, Зухра. Возможно, так, и правда, будет лучше для всех, - ответил задумчиво Фарид.
Лейла, осторожно вернувшись к порогу, пройдя по ступеням лестницы босиком, оставив внизу обувь, чуть не взвизгнула от радости, услышав сначала предложение Зухры, а затем и ответ мужа.
Она тут же быстро, но стараясь не шуметь, снова спустилась вниз, поняв, что на этом разговор закончится, а Фарид может столкнуться с подслушивающей женой на лестнице.
- Я ее выжила! Змея уедет в Марракеш, а потом она может не вернуться или я успею что-то придумать, чтобы она больше никогда не вернулась с этот дом! – утешила себя Лейла.


10. Часть 36. Глава 10. Противостояние Зухры и Лейлы.


Фарид же был удивлен, что Зухра захотела погостить у тетки в Марракеше. Нет, тут что-то не так! Что Зухре понадобилось у тетки? Она та ещё колдунья. И   вспомнил про чай, которым Зухра всех вчера опоила.
- Змея! Я ведь шел к ней разобраться из-за сонной отравы, а она ловко отвлекла меня от темы. Аллах! Надо обыскать ее комнату и выбросить все травы! Ничего хорошего от нее ждать не приходится. А! Так вот зачем ей нужно съездить к тетке! За какой-нибудь отравой! Ядом запастись! Разве я плохо знаю эту змею? Столько лет наблюдал за ее выходками, знаю, на что она способна! Но она может и соврать: и не тетка ей нужна, а куда-то ещё отправится, сделает свои черные дела и вернется в наш дом.
Фарид испытал досаду. Нет, напрасно  пообещал отпустить ее. Уедет – пусть там и останется.
- Без ее помощи обойдусь, когда Хадижа прилетит в Марокко со своим временным мужем. Его прикончить – нанять кого-то, а потом объявить Хадижу моей женой. Схожу в мечеть, заявлю, что их брак был временным, потребую от нее вернуться ко мне! И с детьми! Сама захочет привезти их в Мекнес! Тогда Зухре уже не будет места в моем доме! И мне она не нужна, и для всех станет опасна. Между Лейлой и Хадижей разгорится война, мне и их склок будет хватать. 
Так рассуждал Фарид, собирая в сумку нужные бумаги перед деловым выходом на медину. Потом спустился к матери на кухню, где за столом завтракала Лейла, а Зухра в стороне грызла сухую лепешку, запивая чаем. Фарид попросил мать отыскать все травы, что есть в доме, и проверить, какие из них заваривают для крепкого сна. Их нужно выбросить.
- А ты, Зухра, принеси сверток с той травой, что подсыпала нам в заварку вчера вечером! Вернусь – сам буду искать отраву, если пойму, что ты не подчинилась! Тогда пеняй на себя.
Он ушел, понимая, что требовать от Зухры, чтобы отдала опасную траву,  бессмысленно. Отдаст один пакет, а как только выйдет на медину, тут же найдет возможность купить другой.
- Нет, нельзя ее отпускать! Или пусть тогда не возвращается. Уже и мне становится страшно! – думал он, шагая по улице.
И что за гадание такое, что она так в него поверила? Пусть погадает на Хадижу! Вечером же он и потребует, чтобы при нем гадала, когда дед отправится спать. Сиду Рахиму знать об этом не стоит: его друг сид Абдул осуждает гадание, как и многое другое. И Фарид был в чем-то с ним согласен. Но твердая уверенность Зухры в том, что ее ждет брак с ним, С НИМ! – его задела и теперь вызывала беспокойство. А вдруг? Она же ведьма! 
Когда Фарид ушел, лара Джабира велела Зухре принести все имевшиеся у нее травы.
- Смотри же, иначе я сама поднимусь в твою комнату и устрою обыск! В травах я неплохо разбираюсь, пойму, какие нужны тебе для лечения, а какие – для чего-то другого.
Зухра молча встала и похромала к двери, мимоходом поставив в раковину кружку с остатками чая.
Когда она вышла и послышались ее шаги на лестнице, лара Джабира обратилась к Лейле:
- Ты так напугана ее ночной выходкой?
Лейла тут же приняла плаксивый вид.
- Конечно, лара Джабира! О, Аллах! Мне никогда ещё не было ТАК страшно! Однажды точно расправится со мной!
- Так не задирай ее, - посоветовала женщина. – Пусть спокойно работает и ждет, когда Фарид созреет до нового брака с ней. Но не дождется.
- А вдруг она колдовством заставит его на ней жениться?!
- Лейла, из-за тебя она опоила нас чаем. Это было опасно и для деда, ведь он старый уже, сердце могло не выдержать. И нас с Фаридом она могла отравить. Ты не боишься остаться одна – без нас, твоей семьи сегодня, без мужа? Наедине с Зухрой, которая может превратить тебя в пленницу, если никого больше не останется из семьи? 
- Не говорите так, лара Джабира! Но я боюсь Зухру! Да, боюсь! Пусть уезжает к тетке в Марракеш! Я слышала, как она просила Фарида отпустить ее на время, чтобы навестить родню в Марракеше. Пусть уедет и не возвращается!
Неизвестно, что могла ответить на это мать Фарида, но тут вернулась Зухра, неся в руке маленький полотняный мешочек с какой-то травой.
- Вот, у меня осталось только это. Можете обыскать мою комнату и на крыше диван осмотреть, - смиренно проговорила ведьма.
- Не верьте ей! Она же перепрятала отраву, надо обыскать весь дом! –  воскликнула Лейла.
- Помолчи, девочка, - жестом остановила ее свекровь.- Фарид разберется. Зухра, что ты вчера нам подлила? Что за трава такая была?
Ведьма объяснила. Лейла слышать ее не могла, от ненавистного голоса, угрожавшего ночью порезать лицо,  у нее пошли по кожу мурашки. Лейла провела одной рукой по плечу другой. И ещё она не понимала, почему мать Фарида беспокоит только трава, из которой Зухра сделала отвар, подлитый в чай, а не то, что от рук пригретой в семье преступницы могла пострадать НЕВЕСТКА.
- Она их околдовала! – прошептала обиженно Лейла. Нет у нее здесь защитников! Всех Зухра прибрала к рукам. И Фарида на себе женит – с ужасом поняла она.
Вечером, когда Фарид вернулся домой, при чем – припозднившись, он удивил Лейлу, велев Зухре задержаться на кухне после того, как убедился, что и мать, и сид Рахим отправились к себе отдыхать. Лейла крутилась возле мужа, поэтому не стала далеко отходить, когда он попросил ее отнести сумку с какими-то бумагами в его «кабинет». Фарид явно желал остаться наедине с Зухрой! Как Лейла могла такое допустить?! Проигнорировав поручение, она решила подслушать, что хорошо умела делать.
Фарид же, выпив очередной стакан чаю, заранее вытянув из него двумя пальцами листочки мяты, заговорил с единственной служанкой, которая явилась на кухню. Зухра  молча стояла и ждала, не понимая, что задумал Фарид.
- Зухра, свари кофе и погадай-ка на Хадижу. Для этого я тебя и позвал. Хочу узнать, что ты сможешь нагадать бывшей-будущей жене и моим детям, - наконец, высказался он, поставив стакан на стол, с прищуром глядя на племянницу шуафы.
- Погадать на Хадижу?! – удивилась Зухра.
- Да!
 – Не выйдет! – тут же заявила она. – Не потому, что не хочу. Гадают только на присутствующего при этом человека. Иначе не получится. Вот на тебя, Фарид, можно погадать. Сейчас сварю кофе, а ты его выпьешь. И потом увидим, что покажет кофейная гуща.
Зухра засуетилась, достала кофе – остатки того, что днем успела намолоть себе и сиду Рахиму лара Джабира. На одну порцию вполне хватило. Устроив джезву на плите, Зухра принялась помешивать напиток, потом они ждали, когда поднимется шапочка из пены...
Фарид не психовал, проявил терпение, чего было не сказать о Лейле. Она измаялась, прячась в коридоре за дверью. Ее разрывало от любопытства, но было и страшно. Что там окажется в гадании? «Зухра наврет, наговорит того, что ей нужно, но не скажет, что на самом деле покажут кофейные потеки! Да, конечно, она солжет!» - успокаивала она себя.
Наконец, Фарид, обжигаясь, торопливо выпил кофе из чашки, которую из его рук тут же забрала Зухра и перевернула над блюдцем, оставив так ещё на некоторое время... Наконец, ведьма соизволила поднять чашку и принялась рассматривать рисунок из густых кофейных потеков.
- Что ты там видишь? – потерял терпение Фарид. – Что? Нечего молчать! Или хочешь меня подразнить?!
- Нет, Фарид, нет! – быстро ответила Зухра и счастливо улыбнулась. Она опустила слегка ткань на лице, и он видел ее губы – кстати, такие же, какими они были и до пожара. Глаза у Зухры оживленно блестели, на губах расцвела улыбка.
- Любимый... Фарид, я вижу нас и наших детей! Много детей!
- Не лги, Зухра, такого быть не может! И я спрашивал у тебя о Хадиже! Что насчет Хадижи и наших с ней сыновей?!
В помещение влетела Лейла.
- Не смей называть моего мужа любимым! Не смей! Не стать тебе женой Фарида! Хадижа – возможно, и вернется, но ты... Катись к тетке в Марракеш! И не смей возвращаться!
- Опять ты? – усмехнулась Зухра.
- Лейла, помолчи! Пусть расскажет, что меня ждет, - разозлился Фарид, вытесняя жену из кухни.
- Не уйду! Она околдует тебя, ты завтра же побежишь жениться на ней! – чуть не плача, проговорила несчастная Лейла. Фарид от нее отстал. Пусть слушает, но не мешает гаданию, так предупредил ее.
- Я вижу много детей рядом с тобой, - твердо заявила Зухра. – И несколько женщин. Это твои жены. Сначала будет две жены. В недавнем прошлом вижу только одну. Это Лейла, потом появится ещё одна женщина, с которой ты будешь решать важное дело. Для этого тебе придется на ней жениться... Потом, благодаря ее стараниям, с тобой окажется  третья женщина – Хадижа. Тогда и двое детей встанут рядом с тобой.
- Нет, ты все это придумала! – взвизгнула Лейла. – Покажи! Я должна увидеть, что ты там высмотрела!
- Нет, только руки гадающего и того, на кого гадают, могут прикасаться к кружке, - строго произнесла Зухра, отводя свою руку с кружкой в сторону, когда Лейла попыталась ее выхватить.
Фарид тут же оттолкнул Лейлу, схватил и поволок к двери, но она снова вырвалась, и тогда он насильно усадил ее на соседний пуфик, слегка ткнув кулаком в бок. Лейла обиженно ойкнула, но притихла.
- Так кто та женщина, которая мне поможет? – подозрительно спросил Фарид, уже догадываясь, что услышит.- Не ты ли?
- Да, Фарид, я вижу там себя. Сам взгляни: фигура женщины в черном рядом с тобой, - и Зухра, держа кружку в левой руке, ткнула в грязное нутро ее пальцем, для этого вытянув другую руку из длинного рукава черной джеллабы. 
И тут же Зухра разразилась описанием мелочей, якобы ещё увиденных в кофейной гуще, толкуя многие из них то в свою пользу, то относя подробности к Хадиже. И даже Лейле многое напророчила.
- Аллах! Не верь ей, любимый, - простонала Лейла. – Неужели ты возьмешь в жены эту ведьму из-за наглого вранья?
- Нет, конечно! – кивнул Фарид жене. – А ты, Зухра, поможешь мне вернуть Хадижу без всяких условий, если захочешь оставаться и дальше в моем доме!
Зухра спокойно пожала плечами.
- Так суждено, Фарид. Я всего лишь описала по твоей же просьбе, что увидела, как гадалка. Жизнь может сложиться так, что иного пути вернуть Хадижу у тебя может не быть. Тогда ты на мне женишься. Я и сама удивлена. Подумай, что будет, если Я откажусь стать твоей женой! А без этого тебе Хадижу будет не вернуть. А я так и поступлю, потому что устала от обид, наносимых мне твоей женой Лейлой.
Зухра была что-то слишком спокойна. Фариду стало не по себе. Неужели она говорит правду? Он и верил, и не верил в гадание.
- Я завтра же позвоню дяде Абдулу и пожалуюсь ему, что ты, Зухра, гадаешь на кофе! Это харам! Пусть сид Абдул выпорет тебя за это! Приедет и устроит порку! – не выдержала Лейла.
- Нет, никому ты звонить не станешь! – вставая, жестко произнес Фарид. – Или ты хочешь, чтобы и нас с тобой тоже дядя Абдул выпорол? Мне Зухра гадала, а ты при этом присутствовала. И это все равно, что ты поддерживала бы харам. Идем, Лейла. Пора спать, я устал!
Лейла была недовольна, но послушно поднялась с пуфа. Фарид повернулся к Зухре.
- Ты тоже свободна. Но если ты хоть раз ещё подольешь кому-то из семьи зелье, берегись! Я тебя придушу!
- Нет, Фарид, твоей маме я отдала все травы, что у меня были. Спроси у нее!
- Иди к себе! – сузил глаза мужчина, желая, чтобы ведьма не оставалась на кухне после его ухода. Как будто она ночью не смогла бы сюда вернуться!
Зухра послушалась и ушла. Фарид поднялся по лестнице, устало ступая по ступенькам. Лейла молча семенила за ним, не решаясь заговорить, уткнувшись взглядом ему в спину. Когда Фарид уставал, он злился и на нее, совсем забывая о ее красоте, о своей любви к юной жене. Вел себя грубо...
Но вошли они в одну спальню, т.е. ночевать Фарид остался в ее комнате, а не отправился в ту, ставшую его кабинетом. Лейлу это порадовало. Она боялась, что у Фарида теперь все мысли будут только о неизбежном никяхе с Зухрой.
- Мало ли что там Зухре показалось или она придумала! – пробормотала Лейла, вспоминая гадание. Кажется, и она тоже не сможет забыть о нем ни на миг!
- Фарид, помнишь, она сказала, что видит, как держит на руках твоего ребеночка? Но чтобы родить его, ты должен с ней... провести хотя бы одну ночь!
- Лейла, я опасаюсь другого: этот ребеночек может быть наш с тобой, а у Зухры в руках он может оказаться, если она снова решит украсть уже нашего с тобой сына! Только теперь не найдется такая авантюристка, как сестра Хадижи, с мужем-бразильцем, которые проделали такие поиски, что мало кому по плечу. После всего, что тогда случилось, дядя Абдул рассказал моей семье, как всё происходило. Это нечто невероятное.
- Да, я тоже что-то слышала в доме Мухамеда! – едва слышно сказала Лейла, припоминая те события.
- Нам нужно опасаться эту кобру. И не спорь с ней: пусть думает, что мы поверили и смирились. Пусть надеется, что я женюсь на ней.
- Но ведь не женишься?! Любиииимый! Не женишься?
- Нет, конечно, Лейла! Давай спать!
Они уже успели переодеться и лечь под одеяло. Точнее, Фарид всего лишь снял футболку и спортивные штаны, в которых любил ходить дома. А вот Лейла быстро переоделась в ажурную ночную сорочку, уже в другую, не в ту,  которая была испорчена Зухрой. Легла и разложила вокруг головы пушистые волосы, надеясь, что Фарида это наведет на мысли о том, что у Зухры таких никогда не будет. Это стало просто навязчивой утешающей мыслью для Лейлы.
- Ты мой... эээ, этот..., как его..., - Лейла хотела быстро сказать комплимент Фариду, чтобы его порадовать, но забыла нужное слово.
- Кто? – не понял Фарид.
- Дорогой. Ты мой..., ну, как его, мужчина из Египта!
 Фарид от неожиданности привстал на кровати и возмущенно уставился на Лейлу.
- У тебя есть знакомый египтянин, и ты смеешь меня с ним сравнивать?!
- Нет, нет! Дорогой, ты не так понял! Я забыла, как его зовут. Но он уже умер, точно – умер! Мне и лара Дуния рассказывала об этом, и Карима тоже!
- Ты о ком говоришь? С кем меня сравниваешь? Твой египетский любовник умер? А сид Абдул знал о нем?
- Да! Знал о нем, но это не мой любовник. Мумия! Вот, вспомнила! Он давно умер и стал мумией! Из него после смерти сделали мумию!
- Сравниваешь меня с мертвецом? С мумией? Ну, Лейла... Не ожидал от тебя такого!
- Нет, нет! – чуть не плакала Лейла. Вот и поумничала!
Но у Фарида мелькнула догадка.
- Ты фараона имеешь в виду?
- Точно! – обрадовалась Лейла, с облегчением выдохнув. – Ты мой фараон!
- Ну, знаешь, Лейла! – чему-то возмутившись, проговорил Фарид, откидываясь обратно на подушки.
- Ты мой фараон! Повелитель Египта!  Мы с Арибой смотрели фильм про мумию. Ой, прости, что это я болтаю! – Лейла принялась ласкаться к мужу, как кошка. Гладила руками по голой груди, терлась щекой о его кожу, перекинула густые волнистые волосы ему на лицо, от чего ему стало трудно дышать, и он сбросил их обратно на нее...
Стоявшая за окном Зухра, подслушивая их любовные игры, разозлилась. Фараон? Лейла называет Фарида фараоном? Это уже наглость! Как она узнала? Это ЕЕ словечко, только Зухра так когда-то называла мужа, ей принадлежит это ласковое прозвище Фарида! Воровка! Лейла украла не только мужчину, она у Зухры украла и ее словечко, которое едва смогла вспомнить!
Едва сдерживаясь, чтобы не войти к ним и не уличить Лейлу, Зухра заставила себя  тихо прокрасться по галерее к своей комнате. Там она бросилась на кровать, недолго полежала. Потом протянула руку, нашарила небольшую баночку с остатком вчерашнего отвара и выпила его. Хотелось уснуть, забыв обо всем, и не видеть сны.
Поэтому Зухра не узнала об интересном разговоре, случившемся между молодыми супругами вскоре после ее ухода.
 Лейла все-таки решила выяснить, кому принадлежит кольцо.
- Дорогой, я уже знаю, что ты мне его не покупал. Кольцо принадлежало Хадиже?
Она повернула голову к Фариду и ждала, что он ответит.
- Зухра рассказала? – сразу понял он.
- Да. Понимаю, у тебя не было денег на такое кольцо, но тебе хотелось меня порадовать. Наверно, также и досадить семье Рашидов. Я тоже их ненавижу! Поэтому не обижаюсь на то, что ты подарил мне чужое кольцо!
- Если не обижаешься, тогда зачем ты завела этот разговор? – сердито поинтересовался Фарид, которому до этого очень хотелось спать, но теперь сон прошел.
- Я хочу, чтобы ты знал, что мне известно, чье кольцо. Но скажи, когда Хадижа вернется, как ты об этом мечтаешь, ты заберешь у меня это кольцо и отдашь Хадиже? Нет, я не отдам ей кольцо! Оно теперь моё!
- Да, пусть видит свое кольцо на твоем пальчике, любимая. Я не стану его у тебя забирать.
- Но ты все ещё ее любишь? – в голосе Лейлы послышалась ревность.
- Только этого мне не хватало! Лейла, какая там любовь? Эта женщина меня обманула, она украла у меня моего сына, который для меня намного дороже какого-то кольца! Нет, нет! Она украла у меня двух моих сыновей! И я стану после этого любить ее? Нет, она должна поплатиться за сделанное мне зло! Но это возможно, только если Хадижа прилетит в Марокко, а ты и Зухра поможете мне заманить ее в ловушку. Уговорить приехать в Мекнес. Меня она побоится, но тебя не испугается.
- Она знает, что я враг их семьи. Фарид, хочешь, я расскажу, какие у них есть тайны в семье? Какие они все на самом деле? Я многое о них знаю.
- Есть что-то такое, что может мне пригодиться? – зевнул Фарид, снова мечтая уснуть.
- Не знаю. Выслушай и реши сам, любимый. Я всех их ненавижу! Ты устрой ад для Хадижи, а твоей любимой женой буду только я. Я нарожаю тебе детей, сколько ты захочешь! О ком тебе рассказать? С кого начать?
- Если нет ничего особенно важного для меня, то... Давай, ты потом мне о них расскажешь? – предложил он и тут же уснул, захрапев ещё до того, как Лейла успела согласиться, обиженно надувшись.
Лейла отбросила край одеяла и сползла с постели. Она поняла, что не сможет уснуть. Поэтому, обувшись, вышла на галерею, чтобы побродить туда-обратно и как-то успокоиться. Расспросив Фарида о кольце, Лейла не успела упомянуть о журнале. Но теперь была этому рада, потому что сообразила: Фарид порвет и выбросит тот журнал, о котором ей рассказала Зухра. Или перепрячет. Но как его найти? Где Фарид его хранит? Не спрашивать же об этом у Зухры!
После того, как ведьма нагадала возвращение Хадижи, Лейла страстно возжелала увидеть ее, и не в национальном платье, а в европейской одежде. Зухра говорила, что Фарид был восхищен именно тем, как она выглядела, одевшись по-бразильски.
- Я тогда тоже буду носить европейскую одежду, если Хадижа все-таки вернется, а Фарид разрешит ей так одеваться! – придумала Лейла.
Но тут она вспомнила, как выглядела Самира.
- Неужели и Хадижа носит теперь разодранные джинсы и майки? Ходит в коротких юбках и без платка? – переживала она, не желая тоже носить рвань, даже если где-то это модно.
 О, сколько раз Мухамед возмущался и ругался, когда видел из окна дочку! Она даже расхохоталась, представив одетую так же  Хадижу, бредущую за осликами, когда Фарид отправит ее за кормом! Она смеялась довольно громко, стоя на галерее, но ни Фарид не проснулся, ни Зухра не выглянула из своей конуры с разбитой дверью. А Лейле очень захотелось именно сейчас с ней поругаться!
- Ведьма! То подслушивает под окнами, то спит! Вот пусть она и поможет мне найти тот журнал!
Так это же и есть причина, чтобы появиться у ведьмы  в комнате! И пусть поздно! Она служанка, а Лейла хозяйка в доме. Зухра сама рассказала ей про журнал. Поэтому...
Лейла решительно зашагала к дальнему концу галереи, где проживала Зухра в той жуткой комнатушке.
Но когда она без всякого предупреждения (ещё чего, церемониться с прислугой она и не собиралась!) вошла в комнату, то обнаружила Зухру, раскинувшуюся на узкой кровати. Правда, кроватью это назвать было сложно. А какая же вонь стояла в комнате! Чем это пахнет? Отвратительно! Лейла вынуждена была зажать нос ладонью. Решив, если она не сможет быстро разбудить Зухру, то сразу же уйдет, Лейла прикоснулась к молодой женщине. 
И тут же поняла, что ей очень страшно. А если Зухра сейчас откроет глаза? Что она сделает, увидев соперницу?!
Лейла  даже отступила от чужой постели... Но, присмотревшись, поняла, что Зухра крепко спит, дышит как-то тяжело, прямо как Фарид вчера после сонного чая.
- Так она себе такой же чай заварила, как тот, что вчера другим подлила! – догадалась девушка, обнаружив на столике пустой сосуд. Для чего он ещё здесь, если в нем ничего нет? Значит, что-то в нем было!  Лейла понюхала банку с оставшейся на дне жидкостью. Пахло прелой травой. Точно, это сонный отвар.
Обнаружив, что Зухра в данный момент беззащитна, Лейла осмелела. Сначала решила осмотреться в комнате. Ночь, было темно, но дверь осталась распахнутой, поэтому снаружи в комнатушку проникал электрический свет из-за высоких стен риада с улиц города. И не только свет, но и шум ещё не спящего города.
Лейла обошла помещение вдоль стен, брезгливо трогая чужие вещи, даже уколовшись шипом на стебле засохшей розы. Ничего-то у Зухры нет, ничего интересного и добротного! Одежда была свалена в кучу на старом пуфе. В основном, как поняла, порывшись, Лейла, это были черные джеллабы, палантины того же цвета, куча платков, пахнувших чем-то неприятным.
Но когда она увидела на облезлом комоде ряд склянок с какими-то мазями, ее осенило: этими снадобьями Зухра лечит раны и ожоги.
- Так вот с помощью чего она надеется вернуть красоту! – задохнулась от злости Лейла, первым желанием которой было одним движением смести с  мебели все склянки. Но тогда завтра будет скандал и новая драка с Зухрой. Это остановило Лейлу. Ведь Фарид строго-настрого велел ей не трогать Зухру. Не просто просил, а приказал не задевать Зухру! 
Поспешно отойдя от этого места, чтобы не испытывать искушение, Лейла вернулась к спящей Зухре. И хотя голова врагини была прикрыта палантином, Лейла поняла, если осторожно отодвинуть его в сторону, можно увидеть несчастную, какая она есть. Лейла уже видела Зухру в таком виде, но недолго и рассмотреть особо не успела. А сейчас она имеет возможность это сделать, но темно в комнате, а фонарика с собой нет. Не захватила даже сотовый, у которого тоже свет очень слабый. Все равно Лейла приподняла кончиками пальцев ткань и с отвращением осмотрела лицо, голову Зухры...
- Теперь беззащитна ты, Зухра!
Лейле хотелось как-то обозначить свое присутствие в комнате соперницы. Чтобы та, проснувшись, поняла: Лейла тоже побывала у нее! Такая месть за прошлую ночь, за пережитый Лейлой ужас!
Интриганка заметалась по комнате, не зная, что сделать, чтобы утром Зухра была задета ее выходкой. Ничего не нашла, кроме той самой пустой банки. Взяла ее со столика и оставила на пороге, а дверь закрывать не стала.
Вышла на галерею, но тут же вернулась. Нет, не то! Если давать понять ведьме, что Лейла здесь побывала, тогда уж лучше взять ее склянки с вонючим содержимым и выставить на пороге в один ряд. Проснется Зухра и сразу увидит свои сокровища! И всё поймет.
  Она так и сделала. Оглядев порог и банки с мазями, довольная Лейла ушла. Вернулась в постель к Фариду, нырнула под одеяло и уютно устроилась у него под боком, прижавшись к любимому. Уснула, представив, как ошеломлена утром будет ее соперница!
Но утром всё пошло не так, как предвкушала Лейла. Первым проснулся Фарид. Он отправился на поиски Зухры, решив предупредить ее, чтобы больше  не распускала язык, разобраться, зачем она рассказала Лейле про кольцо. Но Зухра проспала: лара Джабира сказала сыну, что Зухра ещё не появлялась. Это удивило Фарида. Он решил узнать, в чем дело. Но мать отправилась на поиски Зухры вместе с ним. Новой драки, скандала ей переживать не хотелось. Решила вмешаться, если что-то начнется.
Подходя к комнате по галерее, они за несколько метров заметили, что дверь распахнута.
- Неужели кобра ночью сбежала? – испугалась лара Джабира. – Она нас ограбила, сынок! Лейла так изводит ее, что Зухра не выдержала и сбежала! Может быть, и все ее золото вынесла?!
- Нет, не может быть! Она же нагадала, что станет моей женой, - усмехнулся Фарид, но и ему тоже не нравилось, что происходит.
На пороге они обнаружили выставленные в ряд склянки с мазями, которыми Зухра лечилась после пожара, а сама ведьма спала, свернувшись на кровати. Спала без платка, и даже при слабом утреннем свете было видно, что собой представляет голова Зухры: прежних волос нет, лишь коротко отросшие пучки небольшими островками раскиданы по черепу.
Лара Джабира охнула.
- Зухра! Как страшно на нее смотреть! Я и представить не могла, какой она стала!
- Поэтому она и скрывается от нас под закрытой одеждой, чтобы ни мы, никто другой ее такой не увидел, - буркнул в ответ Фарид. 
- Сынок, все ли с ней в порядке? Почему она не просыпается, ведь мы разговариваем не шепотом!
- Не умерла же она? – нехорошо проговорил Фарид и перешагнул через склянки, из брезгливости стараясь не задеть.
- А зачем она выставила на порог свои банки? – недоумевала женщина. – Что-то не то происходит.
- Лейла здесь побывала, я думаю. Но мне самому трогать зелье не хочется, сейчас подниму эту скандалистку и заставлю убрать на место, пока Зухра не проснулась.
- Но почему она не просыпается? Почему спит так крепко? Травы, что у нее были, я забрала. Она сама мне их принесла. Я всё выбросила!
- Значит, не всё отдала,  – усмехнулся Фарид, набрасывая на голову Зухры первую же тряпку, попавшуюся под руку. Не хотелось смотреть на обезображенный череп бывшей жены.
Пока Фарид тряс спящую за плечи, его мать торопливо поднимала с порога пахучие склянки и расставляла на прежнее место. Если Фарид, изредка и по скандальным причинам бывал в жилище Зухры, ни на что не обращая внимание, то его мать часто заходила к бывшей невестке, ставшей их служанкой. И она-то уж подмечала все мелочи. Знала, где Зухра держит свои лекарства. 
Когда Зухра невразумительно замычала, поднимаясь с подушки не без помощи тычков от Фарида, лара Джабира уже навела порядок на комоде. Склянки стояли на прежнем месте. Не нужны их семье новые распри из-за Лейлы!
- Вставай! Ты проспала, а пора начинать работу! – грозно произнес Фарид, больно хватая Зухру за плечо. Боль и привела ее в чувство.
- Что? Почему вы здесь? – удивленно спросила она.
- Только не уверяй нас, что тебе тоже подлили сонного отвара! Кто бы мог тебя опоить?
- Никто, сама допила оставшийся отвар. Пить ночью захотелось, - проворчала Зухра, толком не соображая, что говорит и кому.
- Иди, сынок! Сама с ней разберусь! – выпроводила Фарида лара Джабира.
Фарид спустился на кухню, чтобы быстро перекусить перед выходом на медину. Дел было полно, а тут ещё пришлось тратить время на Зухру. Лейла уже проснулась и заняла место за столом. Завтракала. Но увидела Фарида, и вид у нее стал настороженный. Фарид всё понял. Он итак знал, кто и зачем устроил для Зухры сюрприз. Но он не удастся. Однако Фарид не стал разбираться ещё и с Лейлой. Вечером поговорит. Пора заканчивать эти детские шалости. Лейла порой стала раздражать. Когда же уймется? 
Поел то, что, вскочив, услужливо подала ему Лейла. Молча всё съел и ушел, удивляясь, что и Лейла этим утром не была так болтлива,  как обычно.
Лейла же, оставшись одна, испуганно думала, что делать. Лары Джабиры нет, но где она? Зухры тоже не видно.
 Незадолго до этого, проснувшись и вскочив с постели, обнаружив, что Фарида нет рядом, Лейла вспомнила о ночных приключениях и решила как можно скорее спуститься на кухню, чтобы узнать новости. Во дворе было не слышно привычного по утрам скрябанья помела. Значит, Зухра или не вставала, или что-то случилось.
Но что могло произойти? Зухра жива, конечно. Но где все? За столом в гостиной сидел только сид Рахим, которому лара Джабира накрыла стол для завтрака не на кухне, а в гостиной. Он ел и читал вчерашнюю газету.
Но Фарида не было и рядом с дедом. И лары Джабиры тоже! Тогда Лейла вернулась к себе и выглянула на галерею. Вот тогда и услышала голоса с той стороны, где находилась комната Зухры. Что-то все-таки случилось! Но вряд ли Зухра нажаловалась на то, что кто-то переставил ее банки с мазями. Нет, ее даже слушать не стали бы. Здесь другое!
Лейла не знала, что думать, поэтому решила, что надо просто спуститься вниз и ждать, когда все вернутся и сами расскажут о происшествии.
 И вот появился Фарид, но повел себя странно. Как Лейле ни хотелось спросить у него про Зухру, но поняла, что так она себя выдаст. Муж молча ушел, а потом появилась лара Джабира и отругала Лейлу, сказав, что знает о ее ночных похождениях по чужим комнатам.
- Зачем ты делаешь так, чтобы вспыхнула ссора? Аллах! Если ваши с Зухрой склоки не закончатся, уговорю сида Рахима, чтобы попросил сида Абдула найти Фариду ещё парочку жен. Пусть ждет возвращения Хадижи, оставим для нее место четвертой жены, но пусть Фарид сватает двух девушек! И пусть выберет некрасивых, но добрых, покладистых и не скандальных! Будет много рабочих рук. Тогда Зухру мы отпустим, а тебе, Лейла, придется прикусить язык, потому что законные жены – это тебе не превратившаяся в служанку Зухра! У них будут близкие родственники, которые придут и спросят с тебя за обиды, нанесенные их дочерям-сестрам.
Лара Джабира велела Лейле взять помело и тщательно вымести двор риада, потому что Зухра заболела, с ногами у нее тоже стало хуже, поэтому часть ее работы пока будет выполнять невестка.
Лейле не понравилось задание, но она молча приняла его. Почему же ей  показалось, что свекровь, скорее всего, решила ее наказать? Теперь придется мести двор вместо Зухры!
Молча, со слезами на глазах, Лейла взяла найденные в углу возле двери  метлу и совок, а также ведро для мусора,  и вышла во двор. Когда большая часть двора была выметена, Лейла подняла глаза на галерею, потому что боковым зрением заметила там какое-то движение. О, конечно! Там стояла Зухра, по которой не было видно, что она больна.
Лейла вздернула подбородок, подхватила ведро и совок, покрепче вцепилась в помело и направилась в дом, не закончив работу. С какой стати ей выполнять обязанность служанки, если та разгуливает по дому, забыв, что она «больна»?
Лары Джабиры Лейла не встретила, беспрепятственно поднявшись на второй этаж. Быстро вошла к себе в комнату и, не останавливаясь, тут же вышла  на галерею. Оказалась лицом к лицу с Зухрой.
- Отлыниваешь от работы? – сузив глаза, поинтересовалась у «приболевшей».
- Ты прекрасно справилась с работой. Почему не закончила? – насмешливо спросила Зухра.
- Как спалось? Я заходила к тебе, решила навестить тебя так же, как ты меня в одну из прошлых ночей.
- Правда? Я крепко спала. Но теперь понимаю, что это ни лара Джабира переложила, переставила, передвинула все мелочи в моей комнате, потому что это была ты!
- Как я понимаю, Фарид и лара Джабира пришли к тебе утром, чтобы узнать, что с тобой. А я побывала до них, хотела тебя удивить. Но понимаю, что мне это не удалось. Они убрали композицию из твоих баночек с мазями. Жаль.
- Знаю. Мне лара Джабира рассказала, что ты сделала. Ты глупая. Твои выходки скоро надоедят Фариду. Говорю тебе об этом, потому что подслушала, что наговорила тебе лара Джабира. Про то, что сид Абдул сможет найти Фариду двух жен. Мне это невыгодно, поэтому я на время перестану воевать с тобой. И знаешь, хорошо, что ты не разбила мои флаконы с мазями, не вылила их содержимое. 
- Почему же? Так трудно их достать?
- Нет, для меня – нет. Их делает моя тетка. Если что – сделает ещё. Но вот для тебя... Если что-то случится с тобой, где ТЫ станешь доставать мази? Я-то с тобой могу поделиться, но без меня тебе не поздоровится.
- Почему ты решила, что мне понадобятся твои снадобья? – презрительно спросила Лейла.
- Потому что, если ты станешь и дальше меня доставать, то я испорчу тебе лицо и выдеру волосы! Но я отдам тебе свои лекарства, чтобы облегчить  страдания. Мне же они скоро не понадобятся. Раны зажили, волосы скоро отрастут.
- Не лги, видела я тебя ночью, ты спала без платка!
У Зухры вытянулось лицо. Наверно, она подумала не о том, ЧТО увидела Лейла, а была неприятно задета, зная, что у нее побывали Фарид и лара Джабира. И они тоже увидели ее в таком виде!
- Змея, это всё из-за тебя! – злобно наступала Зухра на Лейлу. – Я тебе отомщу. Так и знай! Пусть Фарид возьмет ещё одну жену. Мы с Хадижей все равно станем его женами, когда придет время. Я знаю, что гадание сказало правду.  Но пусть тебе станет плохо ещё раньше! Знаю, как подстроить Фариду ловушку, чтобы его женили на какой-нибудь девушке.  И не захочет, но будет вынужден взять ее в жены!
Лейла пришла в ужас. Она помнила рассказ Каримы, как та подстроила вот так же западню для бывшей невесты Ахмета, который тоже вознамерился взять вторую жену. И Кариме это удалось, а что тогда говорить о Зухре?
- Нет! – невольно сболтнула она, тут же увидев победно блеснувшие глаза Зухры в прорези никаба. – Лучше скажи, где Фарид может хранить тот журнал, о котором ты как-то рассказала. Тот, где статья про Хадижу. Не умею читать, но посмотрю на фотографии! Иначе не поверю твоим словам о красавице Хадиже!
Зухра торжествовала. Ей удалось напугать Лейлу,  так она ещё и за помощью к ней обратилась!
- Хорошо, найду журнал и принесу тебе в комнату, - с усмешкой ответила она жене Фарида. Пока ещё единственной...
Лейла с досадой топнула ногой, когда Зухра скрылась с глаз.

Продолжение следует.