Персонажи второго плана ступали на борт осторожно, плавно и не спеша. Кто - то лукаво улыбнулся поправляя край ретро шляпки, кто- то восхищенно переглянулся, ветер дул и корабль отчаливал.
Шариковая ручка водила по линованой тетрадке. Он пошел ставить на кухне чай. Она закусила губу, продолжала рисунок. Он возвратился и укутал ее в шаль. Герои оживляются, пытаются привлечь внимание. Ручка перестает писать и поэтому, из водянисто чернильных синих им приходится стать бронзовато серыми. У них намечается пляж чуть ближе к левому углу. У той, что их рисовала наметился поцелуй в левую острую скулу. Она откидывает прядь. Ей нравится в нем то как он говорит, красиво и быстро, со смыслом, но робеет лишь перед ней. Она же говорить не любила, она любила рисовать. Он приносит поднос с кружками, спрашивает про сахар. Ретро шляпка заламывает театрально холеные ручки, джентельмены ее успокаивают дружественно проводя рукой по плечу. Внимание к персонажам потеряно. Ретро шляпка взволнована, мужчины в песочных ретро пальто начинают смотреть на нее все более пристально и улыбаться все шире.
Он проводит ладонью овал ее лица, говорит, мол, вот что на самом деле нужно было бы рисовать, жаль что он не умеет. На линованых листах шляпка задохнулась от возмущения, а джентнльмены чуть усмехнувшись, подумали: а так ли уж нужен весь этот водевиль?
Три дня они приручали южное море, он кормил ее ананасами, а она его поцелуями, пока ретро - шляпка отчаянно металась по углам листа, уже одна - одинешенька, пока не смекнула в чем дело, да и ни выпорхнула на новый лист девчонкой с веснушками и неровными косами, иллюстрацией к Пеппидлиныйчулок. "Так гораздо лучше" подумалось ретро шляпке. Чулок ей правда так и не доделали, слишком помешали поцелуи в висок той, что ее рисовала.
Но Пеппи была уже гораздо счастливее, не нужно было носить дурацкую шляпку, ничто не обязывало к театральности жестов и плюс у нее намечались самые что ни на есть настоящие друзья чуть ближе к правому верхнему листу альбома.
У той, что ее рисовала намечались сегодня танцы. А потом посиделки на белоснежном песке, острая горечь текилы, разговоры о всяком важном и смешном.
Пеппи не терпелось увидеть новых друзей, встреча была следующим днем.
Мнемозина кочевала сквозь листы и альбомы, салфетки, тетради, холсты
А та, что ее воплощала кочевала сквозь улицы и районы, сквозь чувства, слова, мосты.
Менялись дома и пески. С белого на рыжий. С дерявянного на кирпичный. Поцелуи сменялись на их отсутствие и на другие, преимущественно ее. И снова на отсутствие таковых. Текила на чай. Но они не могли друг без друга. "она умрет без меня" всхлиповала та, что тихонько выглядывала с листа "а я без нее, ведь пока есть она, я счастлива, я жива"
И точно так же думала та, что непрестанно ее сотворяла, когда отложив листок, любовалась закатами из окна.